Against all odds

Оставалось парням до предсвадебной суеты ещё совсем немного времени. Прошёл, кажется, день. Июньские восходы солнца всегда ранние, недалёкие до летнего солнцестояния. В дни летнего и зимнего солнцестояний в королевстве утраивали грандиозные ярмарки, иногда даже целые фестивали, где люди облачались в красивые и смешные наряды. Делалось это для того, чтобы в такие дни помогать Звезде отпугивать злых духов. Люди одевались ярко, красиво, украшения блестели на свету. Некоторые раскрашивали лицо. Шуты становились «королями» этого дня и устраивали представления в городе. В них могли также поучаствовать все желающие, или сами их организовать. Люди ходили по ярмарке на ходулях, пели песни. В общем, праздновали самое обычное явление природы. В такие дни королева выходила на балкон дворца и поздравляла свой народ, желая людям счастья и долгой жизни. Те, в свою очередь, восхваляли королевскую семью и благодарили её. И вот солнце нового дня снова пробивается сквозь шторы господских спален. Изуку, который уже почти с рассвета на ногах, собирается будить принцев. Сначала он решил помочь встать своему другу детства. — Доброе утро, Каччан, — слуга рывком открыл массивные плотные шторы и пустил тёплые летние лучи солнца гулять по комнате и личику блондина. Сзади него послышалось шевеление. Принц открыл глаза, но заслонил их рукой. Как быстро парень ложился и засыпал, так же быстро он и просыпался. Сон для него был очень важной частью жизни. Мидория подошёл к кровати, закрывая собой поток яркого света и кладя свою немного потрёпанную ссадинами руку на жёсткие светлые волосы. Он нежно провёл по ним пару раз до того, как рука оказалась скинута. Принц сел на кровати и поднял на слугу свой обычный не одобряющий взгляд. — Доброе утро, Каччан, — повторил тот, улыбаясь. Изуку отошёл, собираясь подать Кацуки одежду. — Деку, я сегодня ухожу, — послышался сзади тихий голос после небольшой паузы. — Хорошо, — паж подошёл снова, держа в руках обычный наряд принца, — собрать тебе яблоки? — Нет, — как не странно, блондин говорил довольно спокойно, пока Мидория расстёгивал его ночную рубашку. — Хорошо, если передумаешь, дай мне знать, — Деку улыбнулся, — и передавай привет Киришиме. — Ага…— отозвался Бакуго, смотря на светлое, почти белое, голубое небо в большом окне. — Доброе утро! — в коридоре этажа раздался тонкий голос после чёткого стука в закрытые двери спальни. Ох, чёртовы формальности. Изуку прошёл внутрь и плотно закрыл за собой дверь. Как и ожидалось, принц и не думал просыпаться. — Ваше Высочество, пора вставать, — он, как и раньше, открыл шторы и нагнулся над кроватью, в которой мило сопел Шото. Мидория сначала легонько потрепал его за плечо, а затем сильнее. — Доброе утро, Ваше Высочество! — лучезарно улыбнулся слуга, когда гетерохромные глаза наконец открылись. — Утречко, Мидория, — сонливо отозвался принц, улыбаясь. Пока слуга отвернулся за одеждой, тот начал немного грустно говорить, всё ещё продолжая улыбаться. — Опять ты мне «Высочеством» тыкаешь… — Прости, Тодороки-кун, — зелёноволосый приблизился, прося того подняться, — ты же знаешь… Вдруг кто-нибудь услышит. — Например?.. — парень всё ещё сквозь сон наблюдал за тем, как возлюбленный расстёгивает на нём ночную рубашку. — Каччан уже проснулся, здесь могут ходить другие слуги. — Тц, опять ты о нём, — Шото положил руку на зелёную макушку, хозяин которой сейчас для удобства стоял на коленях возле его постели. Он вздрогнул, а затем поднял голову. — Прости, ты же знаешь… мы друзья детства. В качестве извинения можешь загонять меня сегодня, хоть до смерти, — сказал Изуку, даже не подумав, с каким подтекстом это прозвучало. Принц поднял его за подбородок и чмокнул в нос, щуря глаза. — Ты сам это сказал, — он расплылся в улыбке, замечая, как щёки слуги становятся алыми. — Я не!.. Первая половина дня прошла относительно спокойно. Кацуки пропадал где-то вне поля зрения остальных, а Шото и Изуку проводили время в библиотеке. Пока общие занятия не начались, и у них оставалось пара деньков свободного времени. После обеда блондин, встретившись напоследок взглядом со слугой, незаметно покинул дворец. День казался ему слишком жарким, хотя был вполне обычным, как и все дни до этого. Он шёл всё по той же тропинке, по которой ходил уже около десяти лет, к той поляне, на которой его обычно встречал дракон. Всё было слишком знакомым, каждое дерево, каждый куст, который видел принц по сторонам, он знал. Чуть ли не лично. В детстве вместе с Мидорией они облазили этот лес вдоль и поперёк. Но как только он вышел на нужное место, привычной крикливой особы он там не увидел. Вместо неё около дерева сидел кто-то другой. — О! — это была молодая девушка-дракон с розовой кожей, крыльями и хвостом. У неё были короткие, завитые в разные стороны волосы, и даже два небольших рожка. Подруга Киришимы, как её знал Бакуго, но имён он не запоминал. — Ты же принц! — девушка буквально подлетела к парню и остановилась рядом. Она покрутилась вокруг него, что-то осмотрела и встала, смотря на него снизу вверх. — Розовая, — свёл брови блондин, — где Киришима? — Мина Ашидо я, — пока она говорила весёлым голоском. Парень видел её уже несколько раз и знал, что она одна из компании друзей-драконов Эйджиро. Девушка была одета в футболку, в потрёпанном стиле, в котором ходят остальные, и короткие шорты. — Как скажешь, — грозно отозвался парень. — Так где он? — на это собеседница развернулась и отошла к ближайшему дереву. Кацуки в ожидании прошёл за ней, начиная закипать и ожидая ответа. Ашидо облокотилась спиной на дерево и посмотрела на парня слегка надменным взглядом, который был просто необходим. — Киришима…не придёт. — в её глазах читалась не то усмешка, не то опасность, не то желание помочь. Бакуго от одного этого взгляда понял, что случилось. Его словно пробило молнией, злость ушла. Остался лёгкий страх и непонимание, что теперь делать, ведь так хотелось увидеть красноволосого именно сегодня. Он присел на корточки у дерева напротив. — Он попросил меня проследить, чтобы ты не приближался к нему в это время, не то… — девушка никак не меняла выражение лица. Оно оставалось таким, словно она измывается над парнем, давя на самое больное, но это было не так. Она искренне хотела ему лишь помочь. — Тц… — Бакуго, ты же сам знаешь, насколько это опасно. Неужели ты уже забыл?.. — От тебя я это слышать не желаю, — хоть он и был зол, но голос не повышал. — Да мне как-то фиолетово, хочешь ты это слышать или нет, потому что, согласись, это в твоих же интересах. Гораздо разумнее было бы не подставлять себя под удар, если ты знаешь, что можешь этого избежать. Именно для этого я здесь. — Мина говорила очень спокойно и рассудительно, хотя знала, что скорее всего это не поможет. — Киришима — мой друг, и я не могу позволить, чтобы он снова начал о чём-то сожалеть. — Мы стали уже на три года старше, — словно ребёнок, выпрашивающий у мамы игрушку, проговорил блондин. — Господи, — завопила Ашидо, — да ты совсем что ли тупой?! Ты не понимаешь, что если сейчас к нему пойдёшь, это может кончится так же, как тогда?! Он чуть не задушил утром Каминари просто потому, что не сразу его узнал! — она подлетела к принцу и схватила его за грудки, — Я больше не буду рисковать и помогать тебе, если это повторится! Ты правда этого не понимаешь?! — Эй!!! — Что за шум, а драки нет? — откуда-то сверху послышался мужской голос. Через пару секунд прямо рядом с ребятами очутился молодой парень с жёлтыми волосами и чёрной прядью. Это был Каминари Денки — ещё один близкий друг Киришимы. У дракона были чёрные крылья и хвост. Одет он был почти так же, как Эйджиро. — Ой…— он округлил глазки, заметив сию картину, — уже драка?.. — Тц! — блондин скинул руки розовой девушки с себя. — Ками, хоть ты ему скажи! — она метнулась к другу, цепляя его за руку. — Что?! А я-то здесь при чём?! — он боязливо посмотрел на них. — Я прилетел просто сказать, что Киришима наконец заснул, и помочь тебе. Кацуки повернулся в его сторону и медленно поднялся, облокотившись на дерево спиной. — Бакуго, он правда опасен, я не советую тебе идти к нему, если не хочешь пострадать. — дракон подошёл ближе. — Хоть он сейчас и успокоился, но утром был просто зверюга, я думал помру, — Денки немного демонстративно потёр шею. — Но я всё равно хочу пойти, — ничуть не колеблясь, заявил Кацуки. «Да как об стенку горох!!!» — драконы безнадёжно выдохнули. — Почему ты так хочешь пойти к нему именно сегодня? Это не может подождать несколько дней? — снова спросила Мина. Хотя уже заранее знала, что примерно так и будет. — Потому что я знаю, как ему плохо сейчас, — принц был вполне спокойным, — ему ведь плохо без меня, не так ли? — он ухмыльнулся. Доля правды в этом, конечно, была, но Ашидо и Каминари всё равно стояли с округлёнными глазами. — Я хочу просто посмотреть, что он уснул. А потом я уйду. — А что ты будешь делать, если повторится то же, что и тогда? — всё ещё с надеждой этого избежать спросила девушка. — Переживу. Как и тогда, — демонстративно повторил блондин, отрываясь от места. Он медленным шагом направился в сторону тропы, по которой обычно ходил к Эйджиро. Удручённые драконы пошли за ним следом. Спустя около двадцати минут или получаса ходьбы перед компанией оказались окрестности пещеры. Она находилась на небольшой завышенности, и вокруг был отступ, шириной примерно в два метра. Когда до входа оставалось метров семь все остановились. Слышались только тихие звуки природы: шорохи листьев на деревьях, стрекот насекомых и пение некоторых местных птиц. Рядом с пещерой было тихо — всё указывало на то, что Эйджиро сейчас и правда спит. Кацуки замедлил шаг и начал ступать тихо и осторожно. Драконы последовали его примеру, но оставались позади. Вот они и достигли входа в тёмное логово сейчас поистине свирепого дракона. Блондин, легонько облокотившись на каменную стену рукой, заглянул внутрь. Там, свернувшись калачиком, на своей уже потрёпанной кровати лежал красноволосый, изредка шевеля хвостом и крыльями. Поддавшись влиянию этой, на вид довольно безопасной картины, принц ступил пару шагов в пещеру. — Эй, Бакуго, — раздался шёпот Денки, — я бы не сов… В один миг нечто, словно возникшее из темноты, затянуло Бакуго внутрь. Драконы и глазом моргнуть не успели, как перед их глазами снова очутился разъярённый друг, в глазах которого читалась исключительно животная страсть. Никакого рассудка. Он силком швырнул блондина на свою кровать, а сам встал в атакующую позу, воинственно расправив крылья и рыча на друзей. — Б-Бакуго! — завопила девушка в страхе, потому что усмирить Эйджиро в таком состоянии не смогли бы даже они двое. Случилось то, что драконы хотели бы меньше всего. — Валите отсюда, — крикнул им принц, — Всё будет нормально! — Но! — она вздрогнула, когда Киришима снова рыкнул. Он произнёс что-то вроде её имени. Он понимал, что перед ним — друзья, но животный инстинкт защищать своё любой ценой брал верх. — Если останетесь здесь, — выглядывал Кацуки из-за красных крыльев, — когда выйду, я вам сам крылья поотрываю!!! — взяв Ашидо за плечо, Каминари показал, что им и правда лучше уйти. Они бы в любом случае вернулись вечером. Через минуту от их присутствия остались лишь два парящих в небе силуэта. Киришима опустил крылья и истощённо упал на колени. Его тяжёлое и учащённое дыхание словно эхом отдавались в каменных стенах. — Бакуго, — прорычал он низким голосом, быстро карабкаясь на кровать и зажимая того на ней, — зачем ты пришёл… — Потому что тебе плохо, дурья твоя башка, — нет, выбраться из хватки дракона было невозможно, оставалось лежать на месте. Эйджиро одним единственным движением перевернул парня набок и лег сзади, прижимая его к себе. Он давил руками так, словно пытался слить их в один организм, тёрся и тыкался носом в оголённые бледные плечи, зажал ноги принца между своими. — Я сказал Мине не пускать тебя сюда, — он говорил тихо и низко, прямо на ухо Кацуки, заставляя пройти по телу мурашки. Парню становилось трудно дышать от сильного сжатия. — Зачем ты пришёл… — Расслабь руки, мне больно, — проскулил Бакуго, на что Киришима с новой силой его прижал, уже тыкая в тонкую ткань когтями. — Захотел и пришёл… — Мне плохо, а ты… — Я зн… — Мне так плохо, Бакуго — протянул красноволосый, замерев, — уходи. — Что? — тот смог высвободить за это время руку. — Уходи! — Киришима внезапно вцепился своими острыми зубами в голое плечо, слегка задев одежду. Кацуки открыл рот от неожиданной боли, — Я не переживу, если снова сделаю что-нибудь с тобой, но ты…твой запах… сводят меня с ума, — он стал слизывать маленькие следы крови, сочащиеся из-под укуса, — поэтому прошу, уходи, пока я ещё в здравом уме. — Красноволосый расслабил руки, не шевелясь. Его тяжёлое и прерывистое дыхание било в шею блондина, который и не сдвинулся с места. Он попытался привстать и развернуться на спину, но после минуты трепыханий Эйджиро снова зажал его руки в своих и навис сверху, замечая, что тот не спешить убежать. — Почему ты не уходишь?.. — его лицо было красное от жара, стекали маленькие капельки пота. Он прищурил глаза и свёл брови, действительно расстроившись из-за того, что Бакуго не ушёл, как должен был. Красные прямые пряди беспорядочно свисали вниз, а крепкие руки сжимали чужие запястья с неконтролируемой силой. На это принц ничего не ответил, а только улыбнулся. Как-то немного вызывающе, но ласково. Киришима бессильно опустил голову и уткнулся в недавно укушенное им же плечо, тёршись попутно и вдыхая чужой запах. Его тело трясло, кружилась голова, по низу живота расползалась нарастающая ноющая боль. Кацуки легонько подался щекой в его сторону, словно потеревшись в ответ. — Бакуго…— он поднял голову. На красных затуманенных глазах проступили малюсенькие слёзы, — Мне так плохо… — Я знаю, — блондин высвободил руку и легонько прошёлся ею по горящей чужой щеке. Он и правда был готов на этот раз? Кажется, да. Он немного приподнял одну ногу, касаясь коленом паха Эйджиро, который сначала издал тихий рык, а затем заскулил и снова бессильно опустил голову. Он прошёлся горячим дыханием по оголённому плечу и ключице, а затем снова вцепился в кожу зубами, поджимая хвост. От очередной боли принц цыкнул, и будет цыкать ещё много раз. — Бакуго…— Киришима стал то ли скулить, то ли мурчать, как кот. Он опустил корпус и, упав грудью на тело принца, стал тереться о него нижней частью тела. — Тише…— попытался тот сказать, когда одним рывком когтей его чёрные штаны были снесены куда-то к щиколоткам, порвав приталенное крепление. Примерно в этот же момент не без помощи Кацуки с его ног тихонько упали два лёгких сапога. До заветного желания дракона его ограждал лишь тонкий слой белой ткани панталон*, которые он тоже почти рывком сорвал, явив миру недавно родившийся стояк принца. Собственный, кстати, его мучил уже довольно давно… — Бакуго…— зов был не то жалостливый, не то грубый. Умоляющий подчиниться и в то же время просящий пожалеть. Но жалость дракону сейчас была явно ни к чему. Так же, как и он не собирался жалеть того, кому предоставлялось аж несколько шансов уйти. Эйджиро привстал, наставляя свой во-все-орудия член на узкую обнажённую промежность блондина, сжимая одной рукой его запястье, а второй место на кровати. От всего дракона так и веяло жаром, в его глазах стоял туман, а с приоткрытого рта слетали тяжёлые выдохи. — Э-эй! Эй! — за что блондин боролся, на то и напоролся. И успел вскрикнуть в тот момент, когда Киришима вошёл внутрь влажной** головкой. Кацуки сощурился от боли и непривычных ощущений, но всё же… Прошлый раз было куда хуже. Да, и, кажется… — Бакуго…— рыкнул дракон и потихоньку вошёл глубже. Как бы им не хотелось подготовиться и отстрочить этот момент, а инстинкты брали своё. И, да, принцу действительно показалось, что его друг всё ещё в трезвом сознании. Хотя тот факт, что ему не засадили по самую печень с первого проникновения немного порадовал. — Бакуго…— он расправил крылья, распространяя над ними большую тень. Каждые движения таза дракона, которые только усиливались, доставляли блондину боль. А Киришиму сводило с ума и уносило на седьмое небо узкое пространство, окутывающее и сжимающее его со всех сторон внизу. Ведь именно этого он так хотел… Хотел чувствовать, как блондин поглощает его полностью. — Б-больно…— проскулил он, неосторожно откидывая голову назад, — Киришима, чёрт, больно! — Бакуго… Прости… — Эйджиро нагнулся к полностью открытой бледной шее и прошёлся по ней языком, попутно прикусывая кожу острыми зубами. Он парой когтей разорвал часть его верхней одежды, открывая перед собой довольно крепкий торс, который вскоре тоже покрылся множеством укусов, после которых на теле оставались множественные кровоточащие следы.

Примерно в это время в замке Бакуго. Библиотека.

Естественно, единственными любимыми вещами Шото были чтение и Мидория Изуку, а если всё и сразу, так вообще это приносило неописуемое счастье. Ровно, как сейчас. Парни с самого утра торчали в библиотеке, и отлучались лишь покушать и разок сходить прогуляться, размять мышцы. Принц сидел на небольшой софе в затемнённом уголке, а паж находился рядом. Он то сидел рядом, то прогуливался между рядами, то переставлял и пролистывал какие-либо книги, до которых мог дотянуться. Пока внезапно до его ушей не дошёл тихий хлопок. — Ох, — Шото потёр глаза, а затем немного потянулся, — закончил… — Было интересно? — зелёноволосый тихими шагами приблизился. После того, как принц похлопал ладонью по ноге и улыбнулся, он сделал ещё пару шагов и присел. — Неплохо, — он стукнул макушкой в плечо Изуку, а затем поднял лицо, — но с тобой куда интереснее… Парню эти слова и понравились, и нет. Он, конечно, уже научился принимать комплименты в свою сторону, но сравнение с другими вещами выглядело для него немного странно. — Ты сравниваешь меня с книгами? — Что? Конечно, нет! — Тодороки рукой приблизил голову Мидории и легко поцеловал его в губы. — Ни одна книга не сравнится с тобой. — слуга улыбнулся в небольшом смятении. Рука Шото легла на ворот его рубашки, незаметно расстёгивая пуговицы и стаскивая тёмную ленту. — Чт… — Тебе не жарко? — раздался тихий голос. Принц убрал руку и одним движением расстегнул ворот своего голубого сюртука. — Потому что мне — да. — он резким движением отодвинул ногу, на которой сидел паж, и тот провалился между ними. На его шею сразу обрушилась тонна лёгких поцелуев. — В-ваше Высочество, ну не здесь же! — занервничал парень, отгораживая Шото от себя рукой. На него тут же пал печальный взгляд гетерохромных глаз. — Ну вот почему…— Тодороки уткнулся лицом в плечо Изуку, — Мы так давно не виделись, так давно не были вместе, а ты не хочешь провести со мной и пяти минут… Я так ждал нашей встречи всё это время… А, может, ты нашёл себе кого-то другого? — он поднял глаза. — Кого-то получше? Если ты мне скажешь, то я сразу же отстану от тебя, хоть мне и будет больно… — Тодороки, что ты несёшь?! — большие изумрудные глаза впервые предстали укоризненным взглядом. — Тогда я не понимаю…— принц снова опустил голову, — почему ты постоянно мне тыкаешь этим «Высочеством»… Почему отказываешь быть со мной чуть дольше… Почему ты думаешь об этом Бакуго чаще, чем обо мне… — Мидория за подбородок поднял его лицо и чмокнул в нос. — О чём ты говоришь, Боже мой… Ты ведь сам знаешь, что всё не так. — он легонько стал поглаживать его волосы, — Конечно же, я тоже скучал по тебе всё это время, но…помимо собственной жизни в моих руках ещё целых две. Одна — Каччана: мы знакомы с самого рождения, и я обязан быть рядом с ним и защищать его, что бы ни случилось. Это мой долг перед этой замечательной семьёй. Вторая — твоя: как только прошла та ночь в оранжерее, я думаю, что мы уже обязались хранить жизни друг друга. Правда, как продолжить это делать в данных условиях совсем непонятно… — Мидория тяжело вздохнул, — И я не могу перестать обращаться к тебе формально, потому что тогда у нас обоих будут не хилые проблемы. Ровно так же, как и если узнают о наших отношениях… Думаешь, мне бы и самому не хотелось жить так, как я хочу?.. — Ты слишком много на себя берёшь, — Тодороки взял парня за руку и спел их пальцы. — Не знаю, но по-другому нельзя… — Прости меня, — принц тихонько выпрямился, — я и правда перегнул палку. Избалованные принцы, как я, всегда привыкли получать своё… Парни легонько заулыбались. — Да я и не отбирал у тебя ничего, просто попросил чуть-чуть подождать, — вот так обычно и заканчивались подобные ссоры. Просто потому, что у них не было времени на них, да и желания, и причин тоже не было. — Ты придёшь ко мне сегодня ночью? — Шото снова подарил Изуку тёплый и нежный поцелуй. Наверное, из-за нахлынувших эмоций его губы показались теплее и ласковее обычного. На этот вопрос парень ответил лишь своей обыкновенной милой улыбкой. Вдруг паж тихо встал и направился к окну. — Здесь и правда жарко, — сказал он, распахивая большие рамы окна и впуская в комнату куплю прохлады. Летом, конечно, её не особо много, но легкий холодок, мгновенно растворяющийся в горячем воздухе, хорошо ощущался. — Мидория, — сзади послышался немного игривый, но серьёзный голос, — ты сейчас сказал, что хотел бы жить так, как хочется тебе. Я так понимаю, это значит, все дворца и вне обязанностей. — Хотелось бы, наверное, — ответил парень и направился обратно в тёплые объятия. — А что? — Давай сбежим? — на него был направлен крайне уверенный взгляд, словно острый кончик закалённого меча, который проходил в самую душу. Который, казалось, знал наперёд абсолютно всё. — Вместе. Приближался вечер. С самого утра и всё это время Изуку не покидало какое-то чувство беспокойства. То и дело он незаметно для себя оглядывался в поисках блондина, и так происходило довольно часто, если тот уходил. Но сегодня что-то было не так. До ужина оставалось около часа, и обычно Бакуго уже возвращался во дворец в это время, чтобы не вызывать подозрений. Но сегодня он до сих пор не вернулся. Мидория начал заметно нервничать и суетиться, когда до вечернего сбора семей осталось всего полчаса. Он ходил по дворцу, не находя себе места, заглянул во все места, где только мог быть принц, пока в его голову не пришла сумасшедшая мысль. На глазах у Тодороки он подорвался на месте, сказал, что скоро вернётся и выбежал прочь из дворца в сторону леса. Бежать долго не пришлось, так как почти у самого его начала он наткнулся на своего господина. — Каччан! Каччан!!! — закричал слуга и набросился на него с объятиями. И почти сразу же был наказан за этот опрометчивый поступок, потому что Кацуки с силой оттолкнул его так, что тот упал на землю, опираясь на руку. — Тц, что творишь? — проговорил он низким голосом. И тут Изуку наконец заметил, в каком потрёпанном Бакуго состоянии: его безрукавка была разорвана вдоль по левой стороне, штаны были помяты и закреплены не до конца, вся верхняя часть тела была покрыта кровоточащими большими укусами. Паж округлил глаза. — Каччан, неужели…— он поднялся с земли и попытался приблизиться. — Тц…— блондин снова попытался его оттолкнуть, но не удержался на ногах и упал на колено. — Каччан! — подлетел слуга и перекинул его руку через свою шею, понемногу их обоих поднимая. Тело принца было горячим, а сам он остался с опущенной головой. Маленькими шагами они двинулись в сторону дворца. Собственно, там их встретили примерно так же, как и прошлый раз. Слуги, которые первые подоспели на помощь, помогли отнести блондина в его комнату и оповестили королеву. Все присутствующие погрузились в сильный шок. Митсуки при виде сына поначалу не могла и слова сказать, только испуганно вздыхала. А оба Тодороки остались на местах, как вкопанные, округлив глаза. Деку же носился с этажа на этаж, не замечая ничего и никого вокруг. Он приказал другим слугам отнести в комнату принца небольшой чугунный таз с тёплой водой и несколько платков из мягкой ткани. В это время сам он, запыхавшись, ворвался в лазарет. — Урарака!!! — он рывком открыл дверь. Практиканты и ученики частенько оставались на дежурства, так что перед ним оказалась сидящая за рабочим столом и испуганная подруга. Она мигом подскочила с места. — Что такое?! Успокойся, Деку-кун, — девушка бросила взгляд на его поцарапанную и запачканную ладонь. — Что у тебя с рукой? — Не важно! — парень пытался прийти в себя, — Урарака, мне нужна твоя помощь! Каччан, Каччан… — Что случилось? — Очако одарила парня минутным непонимающим взглядом. — Мне нужна твоя помощь, ты…ты можешь… — Я всё сделаю, только успокойся и дай мне сначала обработать тебе руку, — она посадила его на кушетку, — с кровоточащей рукой ты ему всё равно вряд ли поможешь. А пока расскажи, что случилось, если я правильно тебя поняла… Спустя пять минут ловких движений ладонь Мидории была мастерски забинтована. Очако взяла с собой пару каких-то бутылочек и они побежали в спальню пострадавшего. На пути им встретился Шото, который стоял у стены и хотел спросить, что происходит, но вместо ответа получил лишь два быстро отдаляющихся от него силуэта. И вот перед слугой и врачом снова такая же картина, как несколько лет назад. Изуку мигом поднял таз повыше, на тумбу, и принялся снимать с принца порванную одежду. Урарака в это время пыталась его осмотреть. — У него жар, — сказала она, дотронувшись рукой до го горячего лба блондина. — Я принесу нужные лекарства. — Каччан, ты в порядке? — спросил слуга, заметив, что тот открыл глаза. Естественно, в ответ раздалось молчание. Правда, глупый был вопрос. Увидев более близко множественные укусы, он обратился к Очако. — Урарака, ты сможешь сделать ту же мазь, что и тогда?! Такое же лекарство? — Мм…— девушка задумалась, — я тогда ориентировалась по ситуации и точно не помню, из чего её делала, но, думаю, смогу. Но мне нужно время… И осмотреть Его Высочество. — Хорошо, я понял… Ночи тебе хватит? — Думаю, да. Я сейчас сбегаю за жаропонижающим и вернусь помочь тебе. — она протянула парню одну из бутылочек, которые прихватила с собой. — А ты пока добавь это в воду и тщательно перемещай. Я принесу лекарства посильнее. Изуку кивнул, взял бутылочку, и девушка ринулась прочь из комнаты. Парень сделал всё, как она сказала и стал легонько протирать бледное тело влажной тканью. — Каччан, зачем ты к нему пошёл… Ты же мог остановиться… — в ответ было злое молчание. — Киришима бы дал тебе этого этого избежать… — Тебе-то какая разница, — на бедного слугу пал безразличный алый взгляд. — Потому что… потому что… — на глаза навернулись лёгкие слёзы, и больше он ничего не ответил. Через минуту в спальню вернулась запыхавшаяся лекарь. Она положила все нужные вещи на стол в комнате и вернулась в коридор: там стоял один из помощников и держал кувшин с водой и стакан. Мидория сказал ему передать остальным от его имени, чтобы эту ночь их не беспокоили, а королеве передали не волноваться. Он поклонился и ушёл прочь исполнять приказ. Слова приближённого должны были иметь вес, и дали бы ребятам небольшую фору. Девушка чем-то немного погремела и вскоре подошла к постели принца с ложкой лекарства и стаканом воды. Тот нехотя его проглотил и запил. Очако взяла второй платочек, намочила его и прошлась по коже в районе правого плеча. На платке сразу остались разводы крови, а на коже стали видны четкие укусы. Она прошлась по ним пальцем, а затем спросила: — Ваше Высочество, вам так — больно? — Нет… — Хорошо, а вот так? Только, пожалуйста, говорите честно. — она немного надавила на рану. — Нет… — немного раздражённо отозвался принц. Боль и правда почти не ощущалась, но он легонько дёрнул бровью. Деку поднял на Урараку вопросительный взгляд. — Нам стоит закончить, а затем, когда я уйду, я дам тебе средство, чем сначала обработать. — Хорошо, — отозвался Изуку, продолжая лёгкими движениями протирать руку блондина. За время совместной работы парень пару раз ходил менять мутную красную воду на чистую. Через минут тридцать тело принца наконец было очищено от следов крови и прочего окончательно. Девушка снова потрогала его лоб — жар немного спал. Она оставила зелёноволосому бутылочку с какой-то жидкостью и сказала пройтись ею по ранам. Попросив напоследок, в случае чего, незамедлительно звать её, Очако покинула спальню и направилась в лабораторию лазарета готовить нужную мазь. После того, как закончил, Мидория переодел Бакуго в чистую ночную одежду. Он спросил, хочет ли тот чего-нибудь, но ответы были отрицательными. На дворе было уже темно, поэтому слуга зашторил окно и поставил одну единственную свечку на стол. Её света еле хватало, чтобы достигнуть балдахина, но и этого не нужно было: утомлённый Кацуки уже спал. Деку, решившись снова не отходить от господина ни на шаг, подвинул себе один из пуфов и, уткнувшись головой в руки, облокотившись на кровать, тоже задремал. Это вечернее потрясение выбило из колеи не только самих ребят, но и родителей и остальных. Тогда, когда к ним пришёл слуга с посланием от Изуку, Митсуки болезненно выдохнула, попросив себе лекарство от головной боли. Она никак не рассчитывала ещё хоть раз увидеть сына в подобном состоянии, тем более в предсвадебную суматоху. Энджи же попытался привести её в чувство и успокоить, а младший Тодороки так и вовсе не понял, что это было. Однако он увидел явную связь между сегодняшним поведением слуги и произошедшим. Им предстояло ещё во всем разобраться, но уже не сегодня…