Несмотря ни на что, я буду с тобой

Во Внуково самолёт прибыл примерно в шесть вечера. На небе столпились хмурые тучи, в пробелах между которыми виднелось то ясное, чистое голубое небо, где когда то парили истребители, где велись бои не на жизнь, а за жизнь всего мирного народа! На улице было прохладно. Сентябрьский северо-западный ветер продувал через лёгкое осеннее пальто монарха, который скатывался с пандуса. Тогда он подумал про себя, что лучше было одется потеплее и взять варежки, а не кожанные перчатки. Но вот кожа привыкла к сухому воздуху и ветру и Британия больше не чувствовал дискомфорта от погоды. По своей привычке, монарх оглядел здание аэропорта, полосу, которую перекрыли ради его прилёта, и около небольшого автобуса(кто летал, тот знает, что к самолёту приезжает мини автобус) приметил группку людей. Зоркий глаз приметил из всей этой кучки Союза, который был выше всех и, пардон за грубость, шире всех в плечах, а волосы его были растрёпаны ветром и дыбились, как пушинки у одуванчика. Не мешкая, Великобритания направился в сторону группы людей(Позже он различил в них генералов, прилетевших из разных уголков страны на этот вечер). Красноволосый "одуванчик" первым приметил приближающегося гостя, поэтому пошёл ему навстречу. Края его шинели, как и пучки волос, развивал ветер, что придавало какой то..лёгкости Советам. Даже не дождавшись, пока Британие поприведствует его и извинится за маленькое опоздание, коммунист проговорил звучным басом на ломаном английском(в прошлой главе он так же говорил на английском, стараясь не опорочить язык своего гостя, как мог): — Добрый вечер, товарищ Великобритания. Как добрались? Не слишком утомлены дорогой? Мы вас ждали. Британия посмотрел на него, как на дикаря, а после серьёзно, с чувством, с толком и расстоновкой произнёс на ломанном русском языке, которые кое как, но знал: — во-первых, не товарищ, а сэр, а во-вторых, я больше устал от ваших вопросов. Шутка,—монарх слабо улыбнулся на этом слове,— я не устал и готов присоеденится к Вашей компании. Союз, конечно же, посмеялся над произношением британца а после ,похлопав по плечу, пригласил его всё таки присоеденится к компании людей, на что британия согласился. Ему нужно общение хоть с кем то, кроме слуг и персонального врача. Королевство только хотел положить руки на колёса, чтобы последовать за Союзом, как мужчина строго на него посмотрел и серьёзным( даже больше обиженным) тоном произнёс: — товарищ...эм..сэр Великобритания, не утруждайте себя. На улице холодно, согрейте Ваши королевские ручки в рукавах. Советы хотел как лучше, но это оскорбило монарха до глубины души. Так к нему обращаться!? Он только злобно посмотрел на Союза, который понял свою ошибку и извинился фразой:" я как лучше хотел...простите за бескультурье". Монарх не мог злиться на коммуниста по одной простой причине, что...а по какой же причине? Он и сам не знал, но предпочитал думать, что так он делает только из-за того, что республика младше его, и намного младше. Но всё же после небольшой ссоры британец взял управление агрегатом на себя. Генералы приведствовали его так торжественно, что монарх даже насторожился. Ну не могут так незнакомые люди к нему обращаться! Но после непродолжительной беседы около входа в автобус европеец понял, что они такие же вояки, как и он сам, так же прошли войну и воевали с воздуха. Всё таки когда он праздновал день победы у себя, то солдаты, генералы и другие чины были ему ближе и по войску, и по своей, может быть, душе. Советы всё учёл, и поэтому автобус был удобен для всех, даже сняли два сидения, чтобы монарх мог сидеть в своём кресле и наблюдать в окно за городом. Всё учёл. Все ехали не молча, как это принято. Пару солдат были знакомы друг с другом и болтали о своих постфронтовой жизни, а британец ехал молча. Ему не с кем было разговаривать. — сэр Великобритания, точно всё в порядке? Вдруг резко прервала тишину реплика коммуниста. Он хоть и сказал это полушепотом, но слышно было очень даже хорошо. Благо шум мотора заглушал посторонние звуки. Капиталист вышел из своих мыслей. Он даже не знал, что ответить, но нашёл слова, чтобы сказать: - да, всё хорошо, не стоит волноваться за меня. Союз кивнул, но не отстал от своего нового собеседника. Он продолжил: - вот и славненько, товарищ Великобритания. Можно всё таки к Вам обращаться на "товарищ"? Для меня это более привычно и как то уважительнее. - если уж Вам так проще, то не препятствую,- как то легко согласился монарх. Он просто хотел, чтобы от него отстали. Всё равно половины слов не слышно. И Советский Союз отстал. Не так долго они ехали до пригорода Москвы. Уже стали надвигаться сумерки, от чего дорога стала красивее. Форани мерцали, как светлячки, а разноцветные простые машины бороздили реку асфальта, прокладывая себе путь светом фар. Вскоре показался и реденький лесок, состоящий из молодых берёз, дубов, сосен и всего по мелочи. Единственное, что портило впечатление, это шум от мотора. А так—сплошная идиллия. Монарх даже не заметил, как автобус остановился около довольно большого здания. Это был высокий особняк в стиле неоготики(как любил британец), весь выбеленный, обнесённый довольно массивным каменным забором, с мощёной дорожкой до самой входной двери. Двери транспорта отворились и все вышли из него. Монарх пропустил каждого гостя, а после уже и сам спустился с грохотом колёс по гальке. Подул неприятный северный ветер, от чего европеец поёжился. И как они так спокойно стоят в лёгких мундирах и гимнастерках!? — что, холодно, товарищ Великобритания?— с усмешкой проговорил Союз, который вышел последним и стоял позади инвалидного кресла. Монарх встрепетнулся, повернув голову так, как только мог, и увидев того, кто так сказал, ответил: — я привык к более влажному климату. — ну это понятно. А у вас, наверное, дожди льют?— спросил басом коммунист — да, и туман тоже есть. Вы видели мои земли больше, чем я Ваши. Хватит глупых вопросов,— отрезал британец и положив руки на колёса, направился за группой приглашенных. ************************************************* Вечер удался на славу. Все вспомнили те страшные дни и то, как они встречали новый день, день победы, со слезами на глазах. Несмотря на то, что британские войска ещё боролист с фашизмом немного дольше, это не мешало. Беседы проходили за накрытым столом. Блюда были простые, но вкусные: и курочка была с картошкой, и вино, и водка, и даже солдатская перловка как гарнир. Возникали маленькие казусы, например то, что монарх так возмущался, что курицу едят вилкой. Но после это превратилось в шутку и далее лились беседы о новой жизни, о том, чтобы этого больше никогда не повторилось. Этот вечер британец провёл так, как никогда. Ему казалось, что он попал не на встречу ветеранов войны из воздушных сил, а на простве посиделки за новогодним столом, так непринуждённо велись разговоры. Так же было проводить время рядом с коммунистом. Этот молодая держава(женский род употреблён специально) вёл себя непринужденно, по-человечески, а так же красиво пел и играл на баяне. Все ему подпевали, и ористократ в том числе пытался повторить слова на ломанном русском, проглатывая "р" и "г", плохо ввговаривая "ж" и "ы" ,и много других нюансов было. Но ему просто хотелось подпевать этому гортанному басу. Уже вскоре наступила ночь и пора бвло разъезжаться. Всех солдат Советы отправил в гостинницу около аэропорта, а вот с британцем решил так:он слишком важная персона, чтобы ночевать в гостиннице. Так он и обьяснил монарху-прямолинейно и чётко. Королевство немного опешил от такого гостеприимства. Всё-таки уж очень неудобно ему было оставаться на ночь у Союза. Онотнекивался, говоря что:"Я хоть и важная персона, сам понимаю, но я не могу принять ваше гостеприимство. Мне очень неловко", на что коммунист ответил кратко: — мне очень хотелось, чтобы Вы остались. Если Вас убьют или совершат покушение, то я этого себе не прощу. Монарх призадумался: а ведь правда. Есть много недоброжелателей у монарха, и, возможно, они уже давно хотели убить его. Так что еще подумав, взвесив все "за" и "против", европеец ответил: — хорошо. Но за мной прилетят только через два дня. Я очень не хочу, чтобы вам было некомфортно. Я Вам чужой и наши устройства так же отличаются,и... — никаких "И",— серьёзно сказал русский,— меня это совершенно не смутит. Хоть неделю гостите, мне это только в радость.