***
Дарси возвращается в свою комнату и обнаруживает Летицию, стоящую на довольно осторожном расстоянии от стола, смотрящую на шесть разных мониторов, установленных на стене, её лицо залито мятным флуоресцентным светом. Летиция смотрит с таким трепетом, что даже не замечает, что Дарси стоит за ней. ― Видишь что-нибудь интересное? ― спрашивает Дарси, кладя руку ей на плечо. Летиция вздрагивает. ― Ой, простите, ― говорит она. ― Я ничего не трогала, честно. Она указывает на один из экранов. ― Я только что услышала что-то вроде писка. А ещё эта штука превратилась из красной в зеленую. Дарси смотрит в том направлении, куда указывает Летиция. Третий нижний монитор справа. Среди всех шести мониторов три слева отображают виртуальную карту Лондона, средние показывают различные части дома Кингсли, на конкретном мониторе справа мигает панель загрузки, которая достигла успешного завершения. И есть сообщение от некой Лолы Гриффин. Дарси нетерпеливо садится, открывает свой ноутбук, на котором отображается то же самое, что и на нижнем правом мониторе. Она открывает сообщение. Оно гласит: Ты видела мой маленький подарок? Восстановление этой записи истощило меня. Напиши мне в ближайшее время. хх Маленький подарок, о котором шла речь, был тем, что Дарси с нетерпением ждала от Лолы, и она загрузила его, прежде чем сесть с матерью за завтрак. Они с Лолой работали над этим с тех пор, как произошел инцидент в Национальной галерее; если бы она была в своей квартире, то добралась бы до этого раньше, вообще отказавшись от мысли о еде. Эта драгоценная находка слишком хороша, чтобы заставлять себя ждать. Но учитывая, что сейчас она живет в доме своей матери, завтрак с матерью всегда стоит на первом месте. Дарси уже собирается открыть папку, когда Летиция хлопает её по плечу. ― Эм, Дарси? ― Да? ― Можно задать вопрос? Дарси поворачивается к ней лицом. ― Конечно. Что такое? Летиция чешет щеку. ― А почему у вас так много, эм... этих телевизоров? Для чего они нужны? Дарси улыбается. ― Это не телевизоры, Летиция, ― мягко говорит она. ― Это мониторы. Это часть компьютера. ― О. Ладно. ― Летиция задумчиво кивает. ― И тебе действительно нужны все они? Её маленький розовый ротик причудливо надувается. Она, кажется, ужасно огорчена идеей иметь более одного монитора для компьютера. ― Да,― говорит Дарси. ― Это помогает мне в работе. ― Хм. Окей. ― Летиция оглядывается по сторонам. В её глазах одновременно любопытство и восхищение, как будто она впитывает каждую деталь комнаты, взгляд, который Дарси находит странно очаровательным. С тех пор как Дарси познакомилась с этой девочкой, её тянуло к Летиции, как будто какая-то часть её души, наконец, вспомнила, как сильно Дарси хотела иметь маленькую сестрёнку. Что она и делала в своё время. Старшая сестра Эмма всегда заботилась о ней, и, в какой-то момент Дарси, будучи ребёнком, почему-то решила передать такую же степень доброты младшему брату или сестре, если их мать решит родить ещё одного ребёнка Кингсли. Но этого, конечно, не случилось. Теперь, когда её сестра поступила в университет в Штатах, у Дарси наблюдается избыток любви, накопленный и сохранённый внутри, дожидающийся своего времени. ― Эта часть твоей комнаты похожа на ... машину ― наконец говорит Летиция, накручивая косичку на безымянный палец. ―Это странно, но мне нравится. Дарси тихонько смеется. Это наблюдение проницательно, хотя и не слишком верно. Что касается комнат, то комната Дарси демонстрирует странную дихотомию старых вещей и новых. С одной стороны ― односпальная кровать со свежим белым постельным бельем, старый стул для чтения, колонны старинных полок из красного дерева, почти полностью забитые томами стихов и книгами по искусству; с другой ― её рабочее место, где всё её компьютерное оборудование настроено почти до степени механического совершенства. Сетевые кабели аккуратно проложены по полу. Ни один провод не находится вне своего места. Даже стопки дискет и компакт-дисков подробно промаркированы. Комната Дарси не совсем просторная, но она вполне обходится своей способностью приводить всё в порядок. Летиция на мгновение задумывается. ― Ты сейчас работаешь? ― спрашивает она. ― Ничего, если я посмотрю? ― Да, конечно, ― говорит Дарси. ― Подвинь вон тот стул. Пока Летиция тащит ещё одно вращающееся кресло, Дарси, наконец, открывает файл, и на экране её ноутбука начинает проигрываться видео. Именно в этот момент был украдена картина «Пир Валтасара». Камера установлена в углу дверного проема. Есть четыре охранника, которые, кажется, делают свои обходы, пока они не начинают делать то, что охранники делать не должны: вынимать чёртову картину. Двое из них осторожно приподнимают раму и вытаскивают её из стены. Остальные настороже. Затем Дарси переключает видеозапись на ту, которую она восстановила несколькими днями ранее. На этот раз на видео видно, как воры вышли из задней части музея, неся картину, завёрнутую в ткань, с такой отчётливой осторожностью, как будто они просто случайно вышли из мебельного магазина, где купили себе дорогое зеркало. ― В галерее одна из самых жёстких систем безопасности в стране, ― размышляет Дарси. Затем она осознает тот факт, что эти люди даже не отключили камеры видеонаблюдения, а просто вальсировали по музею в простой форме охранников. А это означало одно ― кто-то помог им изнутри. Летиция снова похлопывает её по плечу. ― Дарси, можно задать ещё один вопрос? ― Да? ― Это было ограбление, верно? То, что в этой ... галерее? Дарси поворачивается к ней, слегка удивленная. ― Откуда ты это знаешь? ― Это потому, что во многих газетах отеля это написано на первой странице. ― Ах да, точно. Летиция выглядит задумчивой. ― И... это работа, которую мой папа, Сэмми и Нэйти собираются делать, верно? Ты тоже собираешься им помочь? Дарси колеблется, на самом деле не желая говорить Летиции, что технически они помогают ей, а не наоборот, но решает не объяснять что-то настолько сложное ребенку, потому что это наверняка приведет к гораздо более сложной теме ― её отцу. Поэтому Дарси отвечает: ― Ага. Что-то вроде того. Некоторое время они обе молчат. ― Ты ненавидишь Сэмми и Нейти? ― спрашивает Летиция после кроткой паузы. Дарси удивляется этому вопросу. ― Ну, я не совсем их ненавижу, ― говорит она. ― Ненависть ― довольно сильное слово. Я просто... Я им не доверяю. Пока что. Почему ты спрашиваешь? Летиция пожимает плечами. ― Ничего, просто... ты, кажется, не тусуешься с ними. Но ничего страшного, если тебе не нравится Сэмми. Он может быть тем, кого папа называет тем ещё hijo de puta. Я не знаю, что это значит, но папа всегда злится, когда говорит это, так что я думаю, что это что-то плохое. Но иногда он бывает милым. Но Нейти самый милый. Он мне как старший брат. ― О, ― Дарси умеряет внезапный интерес этим конкретным откровением. Хотя на её мнение о братьях Дрейк в значительной степени повлияло то, что она узнала о них в ходе тщательной проверки, важно отметить, что Дарси на самом деле не ненавидит Сэмюэля и Нейтана. Просто ей трудно доверять людям, которые действуют так, как они действуют, бессердечно воруют и берут, берут и берут, не обращая ни малейшего внимания на людей и места, где они воруют. Она прочитала все отчёты об их воровстве, о том, сколько раз они сидели в тюрьме, об их многочисленных успешных археологических подвигах, совершённых ужасно незаконными средствами. И поэтому слышать, как Летиция говорит о них с такой нежностью, несколько неприятно. Дарси никогда не ожидала, что Нейтан когда-либо сможет обладать такой слабостью на своём безжалостном воровском теле, что сможет относиться к Летиции с добротой. Возможно, Дарси поспешила осудить его и его брата. А может быть только Нейтана. Но Сэмюэль? Да поможет ей Бог, этот человек ― совсем другая история. Его надменность и самоуверенность слишком высока для Дарси. И все же сейчас... ей не может не быть любопытно мнение Летиции о старшем брате Дрейка. — Значит, Сэмми ... я имею в виду Сэмюэль ... — Дарси откашливается, стараясь, чтобы ее голос не звучал слишком заинтригованно,— он тебе не как старший брат? ― И он тоже. Он тоже хороший, но часто называет меня разными прозвищами, которые мне не нравятся. Он зовет меня пончик, манчкин. Лети Спагетти. Это самое худшее. Да, Лети Спагетти довольно броское прозвище. Дарси решает не делиться этой мыслью. Вместо этого, она предлагает: ― Хочешь, чтобы я поговорила с Сэмюэлем? Сказать ему, чтобы он остановился? Лети качает головой и улыбается. ― Нет, всё в порядке. В следующий раз я просто наступлю ему на ногу. Дарси смеется. Она нежно смотрит на Летицию, убирает выбившуюся прядь волос девушки за ухо. ― Вот что я предлагаю тебе сделать, ― говорит она. ― Мой отец всегда говорил мне, что некоторые мужчины слабы к женским слезам, и если я когда-нибудь попаду в беду, я должна притвориться, что плачу, а когда они попадутся на эту уловку, я должна быстро ударить их по лицу или пнуть в промежность. ― О, это звучит как хороший трюк, ― Летиция улыбается, ей явно нравится эта идея. Затем её лицо становится серьезным, задумчивым. ― Но что, если они на это не купятся? ― Ну, тогда сразу бей их по лицу или пинай в пах. Летиция кивает. ― Хорошо. Вот что я сделаю в следующий раз, если Сэмми снова назовёт меня своими прозвищами. ― Да, ― смеясь, соглашается Дарси. ― Да, ты должна сделать это.***
Как только Летиция решила вздремнуть после обеда в постели Дарси, любопытная девочка устала задавать Дарси много разных вопросов о компьютерах, что Дарси любезно согласилась, потому что никому ещё не было так интересно говорить с ней о компьютерах, особенно любопытной девятилетней девочке. Дарси приходится работать внизу, в кабинете матери. К своему великому огорчению, она застает Сэмюэля за чтением книги по истории ― любимой книги её матери ― в кресле у окна. Он не заметил, как она вошла, поэтому она просто решает сознательно игнорировать его. Она садится на дальний край дивана. Дарси прокручивает видео с выходом. Она просматривает отснятый материал, присматривается к мельчайшим деталям, которые могут помочь ей отследить этих ублюдков. Она смотрит, смотрит и смотрит ещё внимательнее, пока ... вот оно. Чёрный седан с чётким изображением номерного знака. Даже лучше. Она быстро переключает окно на базу данных, делает быстрый поиск, ждёт несколько секунд, возвращается к видео, а затем… ― Так что же ты делаешь? ― говорит голос позади неё. Это Сэмюэль. ― Ты меня отвлекаешь, ― резко говорит Дарси. ― Уходи... ― Подожди, это запись с камер наблюдения? ― Сэмюэль заглядывает ей через плечо. Он так близко, что она чувствует его запах. Кофе, сигареты и слабый мускусный аромат. ― Срань господня. Это кадры из Национальной галереи? Этот вопрос выбивает Дарси из колеи, что она сразу же ожидает, что Сэмюэль скажет: «Как ты вообще это сделала?», или, что еще хуже: «Девушки вроде тебя не должны делать таких вещей!», но следующее, что он говорит, действительно застает её врасплох: ― Это действительно круто, Джейн. Должен сказать, я впечатлён. Дарси пожимает плечами. ― О. Эм, спасибо. И ещё, можешь не называть меня Джейн… ― Но погоди, ― Сэмюэль перепрыгивает через диван, чтобы сесть рядом с ней, — в газетах упоминалось, что записи с камер наблюдения уничтожены, что это было почти идеально чистое ограбление. Так как же, чёрт возьми… ― Архив, ― говорит Дарси. Сэмюэль смотрит на неё, ждёт от подробностей, и только для того, чтобы оставить её в покое, она продолжает объяснять. ― В галерее установлена очень сложная система безопасности, и она автоматически архивирует все видеоматериалы. Могу только предположить, что охранник, который помог этим дуракам, был кем-то новым и понятия не имел об этом. Он просто удалил записи с камер безопасности, не проверив архив. Это довольно небрежная работа, если хочешь знать моё мнение. Сэмюэль поднимает бровь. ― Подожди, так ты хочешь сказать, что это был кто-то из своих? ― Наверняка. Они могли просто отключить камеры видеонаблюдения во время того, как крадут картину, или отключить электричество, чтобы их не заметили, но они этого не сделали. Но это хорошо. Эта глупость ― именно то окно, которое мне нужно. Сэмюэль задумчиво кивает, скрещивая руки на груди. ― Так что ещё ты нашла? ― спрашивает он. Дарси ничего не говорит. Она решает не отвечать Сэмюэлю, когда, наконец, видит, что её поиск по номеру уже дал результаты. На машину зарегистрирован некий Габриэль Роман. Она запускает ещё одну программу и пытается раскрыть как можно больше информации об этом человеке. Через мгновение она узнает, что Габриэль Роман ― бизнесмен и коллекционер произведений искусства. Владеет островом на Багамах. Хорошо связан с некоторыми членами королевской семьи. Устраивает аукционы на чёрном рынке под видом модных званых обедов. А через неделю он собирается устроить благотворительный вечер только по приглашению во дворце Хэмптон-Корт. Шансы на то, что этот идиот продаст картину Рембрандта, имели бы абсолютный смысл. Сэм шумно прочищает горло. ― Джейн? Похоже, ты только что что-то нашла. ― Да, ― говорит Дарси. Она захлопывает ноутбук и встаёт. ― Похоже, нам всем нужно собраться через неделю и сорвать вечеринку.***
На следующее утро Дарси планировала встретиться с Лолой в привычном месте в центре Ковент-Гардена, но в её планы не входило сопровождение в лице Сэмюэля. ― Я же говорила, что тебе не обязательно идти со мной, ― говорит Дарси Сэмюэлю, останавливаясь перед пабом под названием «Логово Гриффина». ― Я прекрасно справляюсь сама. ― Да ладно тебе, ― Сэмюэль снова улыбается своей чересчур дружелюбной улыбкой, сверкая раздражающе идеальными зубами. ― Что плохого в желании составить тебе компанию, Джейн? Дарси стонет достаточно громко, чтобы он услышал, и он только улыбается от удовольствия. Она так устала поправлять Сэмюэля, что просто говорит: ― Потому что ты последний человек, с которым я хотела бы иметь дело, Сэмюэль. И я тебе не доверяю. Сэмюэль смеётся. Даже то, как его лицо морщится от смеха, раздражает Дарси до чёртиков. ― Я думаю, ты ясно дала это понять, когда впервые увидела нас в аэропорту, ― говорит он таким тоном, который ясно даёт понять, что ему на это наплевать. ― Но поскольку мы все работаем над этим вместе, у тебя действительно нет особого выбора. И так как мой брат вызвался поближе познакомиться с этим Габриэлем Романом, Чарли осматривает планировку дворца Хэмптон-Корт, а Виктор наслаждается днём отца и дочери с Летицией, боюсь, что сегодня тебе придётся терпеть меня. Дарси считает, что закатить глаза ― единственный подходящий ответ. ― И ещё, ― добавляет он, ― зови меня просто Сэм, ладно? На этот раз Дарси пристально смотрит на него. Он намного выше, поэтому ее лучший способ запугать ― бросить на него самый резкий взгляд. Она скрещивает руки на груди. ― Довольно забавная просьба, ― говорит она. ― А если я буду называть тебя Сэм, ты перестанешь называть меня Джейн? Сэмюэль выглядит так, будто на долю секунды серьезно обдумывает предложение. Потом он щедро дарит ей свою говноедческую ухмылку, которую она так любит ненавидеть. ― Нет, ― говорит он. ― Вообще-то, если подумать, я буду совершенно безразличен, если ты не будешь называть меня по прозвищу. Дарси снова закатывает глаза. С Сэмюэлем, похоже, она не перестанет в очередной раз закатывать глаза. ― Так куда именно мы направляемся? ― спрашивает он. ― Где мы встретимся с твоим другом? ― Вообще-то, ― говорит Дарси, ― мы уже здесь. Дарси направляется в «Логово Гриффина», Сэмюэль следует за ней. Паб пуст, если не считать долговязого и сильно татуированного бармена, который чистит стаканы за стойкой. Никаких следов Лолы. Из динамиков играет мягкая латинская баллада. Воздух немного душный, и все ещё пахнет вонью вчерашней вечеринки и рвотой. Как только бармен замечает Дарси, он слегка кивает ей. Она кивает в ответ. ― Ты знаешь, где её найти, ― говорит бармен, тыча большим пальцем через плечо. ― Конечно, ― говорит Дарси. ― Спасибо. Мимо бара, стеклянных шкафчиков с бутылками ликера, нескольких причудливых, но неубранных кабинок и красной вращающейся двери Дарси ведёт Сэма в заднюю часть комнаты, где старый музыкальный автомат стоит между зеленой дверью с табличкой «Только для уполномоченного персонала» и картиной с изображением пиратского корабля. Она останавливается перед музыкальным автоматом и изучает список песен. Сэмюэль оглядывается, с любопытством смотрит на неё. ― Неужели сейчас самое время изменить плейлист этого паба… Дарси бросает на него взгляд, который говорит: «Заткнись и дай мне сконцентрироваться». Он смиренно поднимает обе руки и пожимает плечами, говоря: «Прости, я просто говорю». Дарси достает телефон и перечитывает сообщение Лолы: «Логово Грифона, как обычно. Сегодняшняя подсказка: сахар и специи». Она просматривает список песен. Она знает, как работает этот механизм ― Дарси, конечно, бывала здесь раньше ― и дело только в выборе правильной песни, но, к её большому раздражению, список песен в музыкальном автомате изменился по сравнению с тем, когда она была здесь в последний раз. Половина названий в списке сейчас ей незнакомы. Некоторые из них, она знает только половину текстов. А с механизмами Лолы всегда нет места ошибкам, потому что одна ошибка фатальна. Если она выберет не ту песню, они с Сэмюэлем будут мертвы. В буквальном смысле. Дарси тяжело вздыхает. ― Что-то случилось? ― спрашивает Сэмюэль. ― А ты … не знаешь ли ты, упоминаются ли в этих песнях сахар и специи ? ― Для чего? ― Я объясню позже. Просто… ― она делает паузу. Она знает, что следующее, что она собирается сказать, это то, о чём она может пожалеть, а может и не пожалеть, поэтому она всё равно говорит: ― Я была бы очень признательна за помощь. Сэмюэль прищуривается, и она видит, что на его лице написано торжество. ― О, я правильно расслышал? Тебе нужна моя помощь? ― Пожалуйста, не будь такой занозой в заднице. ― Рыбак рыбака. Но ладно, дай-ка я посмотрю, ― он встаёт рядом с ней перед музыкальным автоматом. Не проходит и минуты, как он говорит: ― Не могу поверить, что ты не знаешь полный текст этой… — Подожди, ― Дарси хватает его за запястье, прежде чем он успевает что-то нажать, ― ты уверен? Сэмюэль кивает и самодовольно улыбается. ― Попробуй хоть немного довериться мне, Джейн. Дарси колеблется. Потом она отпускает его, и он нажимает кнопку. «Мне хорошо» Джеймса Брауна начинает играть в пабе. ― Вот дерьмо, ― бормочет Дарси себе под нос. ― Я должна была догадаться… ― Итак, ― говорит Сэмюэль, ― не могла бы ты теперь объяснить мне, для чего это было… Он резко останавливается, когда стена, на которой висела картина, скользит назад и открывает вход. Внутри находится лестница, ведущая на нижний этаж. Сэмюэль смотрит на только что открывшуюся дверь, потом на Дарси. ― Что, блядь, за… ― Отличная работа, Сэмюэль, ― говорит Дарси, хлопая его по спине. ― И спасибо тебе. Теперь идем дальше. Дарси ведёт его по короткому коридору, который ведёт в просторную, хорошо освещённую комнату. Повсюду груды холстов, одни заполнены произведениями искусства, другие пусты, в воздухе густо пахнет акрилом и углём. По цементному полу разбросаны брызги краски. Компьютерный терминал с парой мониторов находится в дальнем конце. Это все равно, что войти в мастерскую художника, но с явным отличием: некоторых картин здесь вообще не должно быть. В одной части комнаты висит «Крик» Эдварда Мунка, «Звёздная ночь» Винсента Ван Гога, «Девушка с жемчужной серёжкой» Яна Вермеера и многие другие. ― Господи, ― говорит Сэмюэль, оглядываясь вокруг с удивлением и недоверием. ― Это грёбаная Мона Лиза? Он поворачивается и смотрит на Дарси. ― Твой друг украл это из Лувра?.. ― Нет, я не крала это из Лувра, и да, это действительно грёбаная Мона Лиза, ― отвечает высокая женщина, которая выходит из-за мольберта, стоящего посреди комнаты с массивным холстом на нём. На ней свободная белая рубашка, испачканная всевозможной краской поверх рваных джинсов. Её волосы собраны, образуя букет пышных черных локонов. ― Но если присмотреться, ― продолжает она, ― это далеко не шедевр Леонардо да Винчи. ― Но я думаю, что это шедевр, ― говорит Дарси. ― Шедевр для подделки. Она улыбается. ― Рада видеть тебя, Лола. ― Я тоже рада тебя видеть, детка, ― говорит Лола. Она вытирает руки о рубашку и смотрит на Сэмюэля. ― И о мой... Это не тот ли самый Сэмюэль Дрейк. Сэмюэль бросает на Дарси растерянный взгляд, а потом снова смотрит на Лолу. ― Подожди, ― говорит он, ― я уверен, что никогда не забуду такую красивую девушку, как ты, но разве мы встречались? ― Нет, ― отвечает Лола, ― но у меня есть склонность время от времени следить за новостями андеграундной арт-сцены, и я много слышала о вас и вашем брате. Никогда не думала, что наступит день, когда я познакомлюсь с половиной братьев Дрейк. Кража произведений искусства, которую вы совершили в Перу? Высший класс, между прочим. Сэмюэль хмурится, а затем, словно поражённый вспышкой молнии, его лицо проясняется от внезапного осознания. ― Эта картина... она была подделкой? Лола пожимает плечами. ― Я бы сказала, что она лучше оригинала. ― Стерва. ― Но ты ведь получил обещанные деньги, не так ли? Я бы сказал, что это был не совсем полный провал с твоей стороны, ― говорит Лола, похлопывая Сэмюэля по спине, как будто они создали дружбу, основанную на общих незаконных обстоятельствах. Затем, обращаясь к Дарси, она говорит: ― В любом случае, нам нужно многое наверстать, но на самом деле мне более любопытно, почему ты захотела встретиться, и с такой срочностью. Были ли проблемы с записью, которую я послала? ― Нет, дело не в этом, ― говорит Дарси. ― Тут кое-что другое, на самом деле. ― Что именно? Дарси кусает губу. Эта просьба нелепа, она просто выложит её. ― Мне нужно, чтобы ты нарисовала для нас «Пир Валтасара», ― говорит она. ― Ты сможешь сделать это за неделю? Лола смеется. ― Девочка, дай мне три дня.