Начать сначала

Он отсиживался до последнего, сколько мог, на сколько хватило хвалебного учиховского терпения. Он знал, что просто так ворваться и устроить резню не получится, да и от этого не было бы толку — война продолжалась, и он теперь был против всех. Ожидание закаляло и без того непробиваемую волю, позволяя совершать сложнейшие техники на уровне рефлексов. Оставаться на одном месте было рискованно, слишком уж приметным в радиусе, пожалуй, всего континента, он становился. И приходилось менять место стоянки буквально раз в три дня. Видимо, по этой причине новость о победе настигла его с опозданием на две с лишним недели. Событие было настолько неожиданным, незаметным и грандиозным, что распространялось медленно, но зависало надолго. Таким образом, каждую настигшую его деревню неминуемо ждал праздник, из-за которого переговорные пункты были временно недоступны по причине недееспособности дрессировщиков птиц, на время войны спавших только в процессе запечатывания письма. Так или иначе, Саске мог и не узнать об этом вообще, так как в местах, где праздники закончились, начиналась обыденная повседневная жизнь, а он как раз собирался съезжать в тот момент, когда в гостиницу прибежал запыхавшийся связной, размахивая пропахшей саке запиской. Осесть на пол Учихе не дала только репутация фамилии. Дальнейшие пять месяцев превратились для последнего (теперь уже действительно последнего) из клана в настоящую Дикую Охоту, в которой он мнил себя охотником. Но какого же было его удивление, когда подробностей окончания войны не удалось выведать от слова «совсем»! За крохотные частички информации порой платила жизнью целая семья. Выведать не удалось практически ничего, но он жадно следил за каждой вестью о родной деревне, о происходящем в ней, и о том, что случилось с её героями. О которых, на удивление, не говорилось ни слова. Ни единого имени отличившегося, Каге упоминались исключительно все вместе, об армии объединённых сил говорилось как о едином существе, будто бы об одном человеке. Сначала посещала даже такая мысль, что это действительно был один человек. Техники вполне позволяют быть сразу и самим собой, и целой армией. В момент такого озарения вспомнился его заклятый друг. Но мысль не была даже толком сформирована, как тут же забылась. Невозможно. Это действительно была армия, сотни, тысячи человек, с разными именами и лицами, с разными жизнями и судьбами, с разной родиной, но одной целью, которой они добились только став под единое знамя. От мысли, чего можно добиться, если очень захотеть и сделать общими усилиями, было страшно. Вот ведь немыслимая вещь — человеческое сознание. Выбора не оставалось. Чем больше проходит времени, тем крепче становилась Коноха. О её отношениях с другими странами говорить и вовсе не хотелось, потому что среди сильнейших деревень воцарился мир и покой с прилагающейся к ним дружеской взаимовыручкой. Люди, ресурсы, деньги — только попросите! Это пугало, ведь осознание того, что он в одиночку не справится, заняло лидирующие позиции в сознании Саске. И в один прекрасный день он отправился в путь с твёрдым намерением как можно незаметнее пробраться к ненавистным ему людям. Всё, что от него требовалось — выиграть как можно больше времени до первого удара. Просто быть тише воды, ниже травы. Это кажется таким простым. Он учился этому почти с пелёнок. Вот она — знакомая тропа. По ней ещё километр на юго-восток, и будут ворота, проникнуть через которые остаётся сейчас главной задачей; проникнуть и не попасться. А дальше пути назад уже не будет. И Саске двинулся вперёд, всеми силами отгоняя от себя мысль, что осознанно идёт на самоубийство. Он почувствовал знакомую чакру, если не сказать, что это чакра заставила себя почувствовать. Её источник приближался с завидной скоростью, но далеко не со стороны деревни, что вызвало недоумение. С северо-востока приближался ураган, и это сказано не для красного словца. Он двигался целенаправленно, мощный, всеобъемлющий, он вот-вот уже будет здесь, вновь завладеет всем вниманием и не даст сосредоточиться на конечной цели. Вот уж действительно человек, полностью соответствующий своему имени. Со стороны его движения резко подул ветер, но не сильный, как можно было подумать. Ещё немного… Саске напрягся, скрыл свою чакру, оглядываясь в поисках места, в котором можно было бы спрятаться. Ветер внезапно потеплел и будто бы сгустился, заставляя сорванные в порыве листья вопреки законам физики снижаться как в замедленной съемке. Мелькнуло что-то сверкающее золотое. Вот это уже точно было ненормально. А потом всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Без вспышек молний и облаков тумана, без аккомпанементов завывающей бури, на дороге появился пыльный, запыхавшийся, с изрядно отросшими волосами и банданой без хитая, но вполне нормальный, если к нему применительно это слово, Узумаки Наруто. На миг он согнулся, пытаясь отдышаться после очевидно долгого бега, но тут же выпрямился, вдыхая в себя как можно больше воздуха. Судорожно оглядываясь, он явно кого-то искал. Поиски увенчались успехом, что, очевидно, заставило удивиться даже его самого. Саске стоял на большой ветке в пяти метрах над землёй буквально через три дерева от Наруто, даже не пытаясь уже скрыть своего присутствия. Надменно вздёрнутый подбородок, стеклянные глаза — вот и всё приветствие. Взгляд блондина был наполнен непонятным отчаянием, когда он практически упал на колени и одними губами прошептал заветное «нашёл». А потом засмеялся, тихо, неслышно, плюхнувшись в пыль на задницу и положив руку на согнутое колено. — Саске. Он не знал, действительно ли слышит своё имя, или ему только так кажется, но оно прозвучало так отчётливо, что проще было подойти поближе, чем приметить в себе склонность к галлюцинациям. Один лёгкий прыжок, и расстояние между ними сократилось до одного метра. Наруто всё ещё сидел, смотря сверху вниз в лицо бывшего друга и бывшего врага и чему-то натянуто улыбался. — Давно не виделись. Что на это ответить? Действительно давно. С тех пор Саске стал собирать волосы на затылке и туго стягивать, но короткие пряди, некогда бывшие чёлкой всё ещё непослушно падали на лицо. Теперь он одевался во всё чёрное, но не в память, а чтобы казаться незаметнее. Наруто, казалось, остался всё таким же, но Учихе просто не хотелось рассматривать его, подмечать причёску до середины шеи и локоны, тяжело свисающие на затылке, запылившийся красно-белый плащ, пришедший на смену чёрно-оранжевому спортивному костюму, обычную чёрную повязку без каких-либо опознавательных знаков. А особенно не хотелось смотреть в глаза, говорившие красноречивее всех жалких попыток завести разговор. — Саске. Взгляд внезапно изменился, неуловимо, но чётко. Отчаяние превратилось в решимость. — Саске, не ходи в Коноху. А вот это уже было смешно. «Что?» Весь вопрос выражала лишь резко дёрнувшаяся вверх правая бровь. Это становилось как минимум интересно. Они не виделись чуть меньше года, практически ничего друг о друге не знают, встречаются случайно (или нет?), но тут же диктуют правила? Отлично. Но ситуацию прояснить не мешало бы. Тело Саске напряглось, как перед атакой, и Наруто это видел, что заставило его внезапно в священном ужасе подскочить и попятиться к деревьям, выставив вперёд руки. Определённо что-то не то. — Нет, нет, только не здесь! Слишком близко, патрули могут заметить! Саске, не надо, мне надо только поговорить, прошу! Наруто натолкнулся на дерево спиной и бессильно опустил руки. — Меня и так уже могли заметить, но мне нужно было, чтобы это заметил и ты. А ещё чтобы от тебя отвлечь. Мне может ничего и не быть, а тебе конец. Объяснение прозвучало сбивчиво и путано, а ещё не соответствовало самому понятию «объяснения». Но Саске уже принял решение, поэтому ничего на данный момент не было важно. Рука медленно потянулась к рукояти катаны. — С дороги. — Саске, не здесь, только не здесь! Чёрт, я так близко к Конохе уже три месяца не был. Нет!!! Отчаянный крик и остановленное практически голыми руками лезвие. Ладони, обхватывающие клинок, обволакивало золотистой чакрой. Ещё секунда, и ею пропиталась сталь, а в следующий миг Саске обжёг руку. Раскалённая докрасна, упавшая на землю катана тут же поджарила только что бывшие зелёными листья. Указательный и большой пальцы правой руки пошли волдырями. Какого чёрта? — Говорю же, прости, не место! — уже явно разозлившийся Наруто накинулся в рукопашную. Толкнув брюнета за плечи так, что тот отлетел на противоположную сторону условной тропинки, он, применив кулак в качестве аргумента, ещё раз попробовал достучаться до непонятливого парня. — Они ещё отстраиваются, стоит усиленный караул, послы всех стран по улицам гуляют! Продолжить не дал чувствительный удар кулаком в рёбра. Наруто отступил лишь на полшага, после чего вернул удар уже локтём. Медленно вписываясь в дерево, Саске удерживал сознание в зоне доступа, дабы суметь нанести следующий удар. На этот раз руки держали уже выше локтей. Пинок в живот возымел ещё меньше действия, теперь он был прижат к дереву чужим телом. — Ты не понимаешь или не хочешь понять?! — Не хочу! Это вырвалось прежде, чем, он смог подумать. Наруто удивлённо отстранился, за что и получил, на этот раз между ног. Этого хватило, чтобы дать Саске вырваться. Удивлённо осев на землю, Узумаки поднял голову, чтобы ту же вскочить, забыл про боль. По небу со стороны Конохи летел орёл. — Связной… — получилось глуше, чем хотелось. — Саске, кончай это, я жить хочу! — Тогда прочь с дороги, мне некогда с тобой играть. — Самоуверенная скотина! Я не тебя боюсь, а нарушения договора. Чёрт, да выслушай ты меня! Ответом ожидаемо послужила новая атака в голову, но Наруто успел поставить блок, одновременно подсекая несговорчивого противника. — Прости, но тебе действительно нужно меня выслушать. В голубых глаза снова то же отчаяние, он вновь навалился на Саске всем телом, на этот раз прижимая к земле, и тут брюнет почувствовал укол в бок, маленький, но ощутимый. «Яд? С каких это пор такой нечестный приём?» — мыслить связно становилось труднее. Снотворное? Похоже на то. Его действию же можно противостоя… Можно, но не этому. Обречённо вздохнув, Наруто взвалил бесчувственное тело себе на спину и, часто оборачиваясь на деревню, ускоренным шагом пошёл в направлении, из которого прибыл. *** — А вот теперь ты меня выслушаешь! Голова была по меньшей мере свинцовой. Наверное, пока он спал, закатали в бетон и теперь сделали арену слоновьего цирка. Во всяком случае, из одного уха в другое определённо просунули трубу и сейчас играли джаз. Или его всего лишь тряс Узумаки Наруто. — Очнулся? Теперь внемли! У меня было время подготовить эту речь, так что не удивляйся. По лицу легонько прошёлся край серо-красного плаща, а голос блондина чуть отдалился, будто бы он отвернулся. — Пять Великих стран находятся в состоянии крайнего дружелюбия, и это пострашнее войны. Ближайшие века они будут вести себя друг с другом, как молодожёны, поэтому на Земле, во имя Огня, Воды, Ветра, Земли и Молнии, наступила утопия. Сейчас всё ещё идёт отстраивание Конохи, и это их главная забота. Все государственные дела, в кои-то веки, решают действительно даймё, и на их страже объединённые силы Молнии и Камня. Вода и Ветер в усиленном порядке помогают восстановить разрушенные территории. Во всех деревнях появляются памятники и культурные центры. Туристы валом валят, на эти средства теперь можно золотые замки строить. Саске в нерешительности открыл правый глаз. Неувиденное ему не понравилось. — Но это только внешняя оболочка. Остались мы — джинчуурики. А ещё остались отступники, те, кого не удалось задержать, кто ещё потенциально угрожает всем странам и деревням. Но об этом не упоминают между собой даже члены совета Каге. Кстати, Большой Совет теперь созывается чуть ли не еженедельно, в основном просто чай попить вместе и обменяться любезностями по поводу и без. Открыть оба глаза тоже было не лучшей идеей. Восемь Наруто зигзагами плясали на красном облаке твист. — Нас с Би отправили на все четыре стороны с наказом не попадаться на глаза, велели покинуть пределы стран, чтобы не учинить новых неприятностей. Ответственность на этом лежит на Хокаге и Райкаге, как наших непосредственных руководителей. Где восьмихвостый, я теперь не знаю, да и я некоторое время околачивался в пределах страны Чая. О как. Саске сам недавно оттуда. А вот про восемь действительно непонятно. Вот же — Наруто восемь. Что ему ещё не нравится? — Фактически, мы теперь сами отступники, но мы предпочитаем называться отшельниками, — блондин невесело усмехнулся. — Скитаемся, прячемся под чужими именами. Наверное, для этого есть более подходящее название, но я об этом не задумывался. — А ты это вообще умеешь? Прояснение в голове наступило внезапно, а вот голос вернулся хрипящей древней шарманкой. — Сволочь, — спокойно констатировал Наруто. — В любом случае, тебе мстить нельзя, а мне нельзя попадаться на глаза вообще кому-либо. — Ты попался на глаза мне. — И что ты сделаешь? Пошлёшь весточку в ближайшую деревню о моём местонахождении? Ситуация, не будь она настолько печальной, выглядела бы забавно. Саске медленно поднялся на локтях, оглядывая грубые каменные стены вокруг, освещённые слабым костерком, от которого было больше дыма, чем пользы. — Мы в пещере. Зачем он сказал это вслух? — Какая проницательность. И что? Да действительно. Он долбанный кретин, вот что. — Ты долбанный кретин. Если хотел устроить двойное самоубийство, нечего было втягивать в это меня. А теперь мы в пещере и скоро задохнёмся от дыма. И, да, кретином он с самого начала считал именно Наруто. — Ты вообще слышал, о чём я тебе говорил?! — вспылил блондин. — Слышал. И я не смогу послать отсюда весточку. Разве что тут есть почтовые черви. Немая сцена. — Ты шутишь? Саске, ты и правда шутишь. Чёрт возьми эту Сакуру, что я тебе вколол? Где-то рядом, вне зоны видимости Учихи, зашуршали сумкой, вытряхивая из неё на ткань что-то звенящее. — Наркотики? Только не говорите мне, что это её первые эксперименты с этими травами! — Вот и заткнись, я в порядке. — Не уверен. У тебя левый глаз смотрит вправо, а правый влево, и ты уже минут десять в сознании, а я всё ещё жив. Аргумент был весомым, потому пришлось заткнуться самому, хотя чувствовал он себя относительно нормально, как после короткого сна посреди дня. А потом он заметил ещё более очевидную вещь — его свободе ничего не мешает, то есть он не был связан или где-то заперт. Когда взгляд сфокусировался на собственной коленке, он смог трезво оценить своё положение. Они действительно были в пещере, вполне просторной, выход из которой был прикрыт приколотым кунаями куском плащевины. Снаружи не проникало ни единого лучика света, из чего можно было сделать вывод, что уже вечер, если не ночь. Кроме того, ничего вокруг не указывало на то, где он находится и что собираются с ним делать. Да и сам он не совсем знал, что делать в такой ситуации, которую даже не прорабатывал, как возможную. Перед своим походом на Коноху информации о внешнем мире катастрофически не хватало, поэтому действовать Саске решил самым глупым способом — импровизацией. За это он и поплатился, понимая сейчас, что следовало продумать хотя бы план отступления. — Где мы? Он старался гнать от себя мысли, что специально не думал об отступлении, чтобы не останавливаться ни при каких обстоятельствах. — Точно не знаю. Всё, что мне известно, так то, что эти горы находятся на нейтральной территории рядом со страной Огня. Извини, Саске, но нам правда нельзя было там оставаться. Повисло молчание, но не неловкое, а вполне закономерное. Учихе надо было восстановить в памяти хотя бы кусочек той информации, которую вывалил на него Наруто, едва он пришёл в себя. Возможно, стоило успокоиться и изначально его выслушать, тогда не пришлось бы ощущать сейчас туман в голове. Блондин стоял, облокотившись на стену пещеры, выглядящий намного старше своего возраста в своём запылившемся плаще, и глаза его неотрывно следили за Саске, но изучающе, а не выжидающе. Он просто смотрел, нахмурив брови, блестящими от переполняющих его чувств глазами. Рот Учихи скривился в усмешке. — Ну, и что теперь делать? Вопрос, а ещё больше поведение Саске застали Наруто врасплох. Блондинистые брови моментально взлетели в удивлении. Он несколько раз порывался что-то сказать, но так толком ничего и не придумал, пока друг недовольно не отвернулся. — Что?.. Думаю… Просто жить дальше. Саске было что ответить, но он промолчал. Вот так просто? Жить? Какая глупость. — Отлично. Устроившись поудобнее на своём импровизированном ложе из собственной куртки и скинув с себя прикрывавший его плащ, он только сейчас заметил, что по пояс обнажён и вроде бы даже протёрт влажным полотенцем. В левом боку зудело, будто комар укусил, правая кисть перевязана и пахла припарками. Вот же белобрысая заботливая скотина. Учиха потянулся к догорающему костру просто, чтобы хоть что-то сделать. — Холодно? Если уже хорошо себя чувствуешь, то одевайся. Пошлю клона за дровами, на ночь может не хватить. В подтверждение своих слов Наруто сложил печать и призвал свою копию. Пока тот копался, присобачивая обратно часть плащевины, отвалившуюся после неуклюжей вылазки клона, Саске натянул своё чёрное облачение и сел на колени, выпрямив спину. Узумаки замялся в попытке начать разговор, хотя было видно, что он очень хотел что-то сказать. Позволяющий взгляд чёрных глаз великодушно разрешил ему открыть рот. — Саске… Уже лучше. — Саске… Провал. Вторая попытка. — Знаю, наверное глупо у тебя просить подобное… Раздражает. — Не тяни кота за хвост. По крайней мере, выслушать тебя я могу. В голубых глазах недоумение, сменяющееся робкой надеждой. — Саске… — Повторяешься, — спокойно. — Извини, — надежда уже переполняет, глаза блестят от счастья. — Просто… Прошу, если ты понимаешь всю серьёзность положения, мне нужно хотя бы обещание подумать над моим предложением. Пугающий тон. Таким в любви признаются или замуж предлагают. Безбашенная улыбка, сопровождающая слова, вполне может позволить предполагать и то, и другое. — Забудь о Конохе. Забудь обо всём, что было с тобой раньше, забудь о своей жизни до этого. Просто забудь и пойдём со мной. Куда угодно, будем делать что угодно, как-нибудь выживем. Сделай так же, как это сделал я. Неслыханная глупость! Саске изо всех сил напряг мышцы лица, чтобы не дрогнул ни один мускул. Наруто, впрочем, подобным не заботился, на лице отображались все муки ада, он прекрасно осознавал, что говорит полный бред, не способный в одночасье заставить мстителя отречься от своей цели. И понимая это, он вновь набрал в лёгкие воздух, затараторив: — Хотя бы обдумай! Новая жизнь, спокойная, но не скучная, придётся скрываться, прятаться, не задерживаться долго на одном месте, хорошо, на спокойную жизнь не тянет, но ведь это много лучше, чем быть посаженным в тюрьму за государственную измену и за ещё более страшные преступления! Сейчас в верхах все как с ума посходили, думают только о том, как не дать растечься тем медовым рекам, в которые они себя окунули! Меня выгнали из родной деревни под предлогом, что я слишком сильно влияю на популярность страны Огня и нарушаю баланс. Отпустили под честное слово никогда больше не появляться, чтобы не подрывать авторитет других стран и не вступать в союз ни с кем на стороне. Словом… Саске, я не могу больше один. Под конец тирады его голос надломился, а сам он приблизился к брюнету на максимально приличное расстояние. — Я все эти три месяца рисковал быть разоблачённым, выведывая о тебе у дружественных стран, но, к счастью, меня не поймали. Моим последним желанием перед уходом из деревни было, чтобы тебя не преследовали. Мне пообещали оставить тебя в покое, но в том случае, если ты сам не объявишься. Прошу, если всё снова пойдёт прахом, то у меня больше ничего не останется! Учиха смотрел прямо перед собою, сдерживая порыв поднять взгляд на возвышающегося над ним Наруто. Тот стискивал зубы и кулаки в ожидании ответа — всё, что хотел, он сказал. — Я завтра могу рассказать тебе всё, что тебе будет интересно. Наверняка тебе ничего не удалось узнать о последней военной кампании стран. Я подробнее объясню, что в соглашениях, заключённых между Каге деревень и даймё стран. Отвечу на все вопросы. Надеюсь, ты на мои тоже. А сейчас уже довольно поздно. Наркотик действовал недолго, но от него какое-то странное побочное действие, тебе лучше нормально отдохнуть. И потом, уже почти ночь. — Тебя это тоже касается. — Да, ещё чуть-чуть, потом подкину дров и тоже спать.