— Влад? — спросила Вика неуверенно, я даже не сразу узнала ее голос. — Это ты?
— Я, — отозвался Влад. И протянул: — А это… э-э-э…
— Вика, — подсказала она. — Виктория Карпова.
Я не выдержала — фыркнула. Вот так любовь… Меня Влад узнал сразу, даже по недосмешку и, кажется, обрадовался:
— Яна, ты здесь? Вы вдвоем вызвали меня? Молодцы! Я сам пытался, но я…
— Мы хотели связаться с моим отцом, — призналась я. Но поспешила его успокоить: — Хотя ты тоже подойдешь. Влад, я знаю, что ты в курсе ситуации. Так вот, скажи, только быстро. Янтарь. В этом дворце все украшено янтарем, он вбит в стены, и даже пыль тут какая-то желтовато-оранжевая. Может, что-нибудь это тебе подскажет? Я думаю, это важная деталь, но как она может вам помочь… Вдруг есть какой-нибудь колдун, фанатеющий от янтаря, или что-то в этом духе?
Вика цыкнула.
Но очень тихо — чтобы кое-кто за много-много километров этого не услышал.
Несколько мгновений Влад молчал — я уже успела испугаться и хотела его позвать, но колдун отреагировал быстрее:
— Яна, а ты хорошо знаешь свою родословную по материнской линии?
— О нет, Влад, — попросила я. Не хватало нам только послушать о жизни моей матери и ее родителей. — Давай не будем тратить на это время…
— Сразу, как ты сказала про янтарь, я об этом подумал, — продолжил он. — Я слышал лишь об одном фанате янтаря. Фанатке… Уважение, — он хмыкнул. — И она — твоя тетя. Не тетя Наташа, а та, другая. Сестра твоей мамы.
— Что? — переспросила глупо я.
Сестра моей мамы.
Я слышала об этом впервые в жизни.
Вика бросила на меня удивленный взгляд, да и я сама была не лучше. Какая ещё сестра? Моей мамы… Матушка всегда была единственным ребенком в семье, как я. Или, может, с этой сестрой приключилось нечто ужасное? Но никто даже не взглядом намекнул на присутствие у меня тети. Ещё одной.
Зачем мне тетя, если у меня уже есть?
— Янтарная, — продолжил Влад. — Так она себя называла.
— Я никогда о ней не слышала, — призналась честно. — Может быть, ты что-то путаешь? Предложим, что эта Янтарная и вправду существует. Но почему она — сразу моя тетя?
— Потому что вот так вышло, — начинал злиться Влад. — И я не говорил, что это сразу она. Просто вспомнил. Ты была ещё совсем маленькой, когда она отсоединилась от вашей семьи… семьи твоей матери.
— Не было у меня никакой тети, — не соглашалась я. — Ты точно что-то…
— Может, ты замолчишь и выслушаешь его? — пробубнила Вика. — Я не для этого тратила душу!
Я кивнула.
Ладно, в этом Вика оказалась права. И только в этом.
— Была. Яна. Я слышал об этом от своего дедушки, о вашей Янтарной, когда заикнулся ему про тебя. Она точно была. Но ушла, когда ты была ещё совсем маленькой, может, только родилась. Младшая сестра твоей матери. Говорили, могучая. Но не настолько, как… старшая. Сам не знаю, извини, не видел.
— И ее называли Янтарной? — уточнила Вика.
— Называют до сих пор, — отозвался Влад. — Когда вспоминают. А я не слышал, чтобы вспоминали. Только дедушка… — И вдруг признался: — Спасибо. Я передам все твоему отцу, Яна, это должно сильно нам помочь. И до…
Кажется, Влад хотел прервать связь.
Но я ведь узнала ещё мало, слишком мало, чтобы знать, куда двигаться дальше.
— Влад, — не вытерпела я. — А твой дедушка говорил тебе, почему она отсоединилась?
— Кто ее знает. Может, устала, или истосковалась, пошла искать приключения… А ты наконец-то мне поверила?
— Не знаю. Но я пытаюсь, — отозвалась я.
— Это правда, Яна. Мне-то ты поверь.
Не хватало только заломленных рук.
Верю, пытаюсь. Вот только не хочу потом узнавать, что все, вся моя жизнь, была обманом.
— Хорошо… А дальше, Влад, что делать дальше?
— Ждите, — отозвался он. Голос затихал. — Жди…
И тут вмешался голос со стороны.
— Все в порядке? — забеспокоился Яр. — Вы… очень бледные.
Вика свирепо на него взглянула, и я от нее не отставала. Не мог он помолчать? Правда не мог? Переживает, понимаете ли. Да он настоящих ритуалов не видел!..
— Кто это? — спросил тихий Влад. Связь прервалась ещё не окончательно. — Голос знакомый… Ярослав, тот белый?..
— Да, — ответила Вика. — Белый Ярослав.
— А, так это он там, с вами, — произнес Влад ещё тише. И, как мне показалось, равнодушнее. — Теперь понятно. А я-то думал…
И он умолк.
Что Влад думал, мы так и не узнали. Впрочем, кто решил, что он собирается это говорить?..
Ритуал разорвался, и душа — без одной крупицы — вернулась на место, согревать сердце хозяйки. Я глубоко вдохнула, как будто не дышала все это время. И закрыла лицо руками, пытаясь спрятаться от происходящего. Меня нет, нет, нет. Нет ничего вокруг. И тети у меня тоже. Вернее, есть, но лишь одна. Моя Наташа с Пашкой.
Вот только мир так не считает.
— Что вы узнали? — не вытерпел Яр. Он, сразу видно, в последнее время страдает недержанием. Не знаю, распространяется ли оно на иные сферы, кроме болтовни, но болтовню точно задело.
Вика тоже очнулась. Она упала на пол (все равно мы его уже протерли) и слишком радостно рассмеялась.
— Янтарная, — отозвалась она сквозь смех. — Тетя Заболоцкой, сестра ее мамаши — ты слышал историю мамаши Заболоцкой? Ой, Всевышняя!..
— Твоя тетя? — переспросил у меня Яр.
— Моя тетя, — я помотала головой. — О Всевышняя…
— У вас странная религия, — отозвался он не в тему.
— Магия — наша религия, — заметила я. — А Янтарная — моя тетя. У меня никогда не было другой тети. Но не может же Влад ошибаться! Или может?
Я все ещё не могла понять, верю в происходящее или нет.
Впрочем, за последние сутки со мной столько всего приключилось, что наличие ещё одной тети не кажется таким уж открытием.
— Может, конечно, — согласился Ярослав.
— Не может, — не согласилась Вика. И призналась: — А Влад тебя, белый, услышал. И обиделся. Я слышала: он обиделся. А если он обиделся, значит, на это был повод. Ты встречался с Владом раньше и успел его обидеть?
— Да нет, — отозвалась я, падая рядом с Викой. Силы покинули и меня. Что было грустно, но вполне справедливо. Только что мы (и Влад) расстались с частицами души, чтобы поговорить друг с другом. Но ничего не прояснили, а только получили ещё больше пищи для размышлений. Чтобы уж наверняка не уснуть. Хотя Влад сказал, что данные про янтарь должны как-то помочь в нашем поиске… Так может, все было не так уж бесполезно?.. Впрочем, я отвлекаюсь. — Да нет, — повторила скорее для себя. — Влад думает, что Ярослав требует слишком большого моего внимания и, наверное, его это огорчает.
— Влад до глубины черной души оскорблен, что ты возишься с белым, — уточнила Вика.
— Сделаем вид, что я до глубины белой души оскорблен, что Яна водится с черным, так что все справедливо, — заметил Ярослав. — Поэтому пусть ваш Влад обижается, сколько, собственно, его черная душа в себя вместит.
— А потом говорит, что я злая, — заметила я.
Ярослав помотал головой:
— Нет, ты не злая. Ты, напротив, слишком мягкосердечная.
И лег рядом.
Моя тетя. Янтарная. Сестра моей матери. Почему именно янтарь? Чем мою возможную тетю так привлек этот камень? Или даже так: почему именно я? Почему все неприятности, что происходят с окружающими, косвенно или прямо лежат виной на мне? То, понимаете ли, моя нечисть решила навести порядок в деревне. То моя тетя, о которой я узнала спустя семнадцать лет жизни, вдруг вспомнила обо мне.
Вспомнила в самом деле.
Если это она приказала Вике активировать портал, значит, я зачем-то была ей нужна.
— Заболоцкая, — позвала меня Вика. — А ты не догадываешься, зачем вдруг понадобилась своей исчезнувшей тетке?
Мысли наши головы занимали идентичные.
И это не потому, что мы обе были настолько гениальны — похожа была природа, из которой мы созданы, и именно она вела нас в одном и том же направлении.
— Понятия не имею, — отозвалась я. — Только если для ритуала. Какого-нибудь очень кровавого.
— А, девственную кровь одолжить хотела? Тогда она позвала бы кого-нибудь немагического. Только если кровь ей нужна была заряженная магией — и родственная. Слушай, Ян, мэй би, и правда для ритуала… — Она несколько мгновений молчала, а потом вдруг воскликнула: — А я-то, дурочка!.. Ведь эта твоя тетка все рассчитала. Она знала, что ты будешь на шабаше другой твоей тетушки. И даже что ты, как воробышек-социофобушек, пойдешь гулять по этому парку. Она хорошо тебя знает — может, не такая уж она и исчезнувшая?.. И я согласилась активировать какой-то неизвестный портал… Почему?
— Была пьяна, — подсказала я.
— Вином? — уточнила Вика. — Разве от вина будешь пьян? А на шабашах ничего покрепче не наливают, что, к слову, часто меня раздражает…
— Любовью, — заметил Яр. — Своей, безмерной, к вашему Владу.
— Любовью… — повторила Вика задумчиво. И спросила вдруг: — Что это вообще такое — любовь?..
Я не знала: могла лишь предполагать, да и то, молча. Что такое любовь, если семнадцать лет назад ушла из семьи дочь, сестра, тетя, в конце концов? Что такое любовь, если за это время она ни разу не дала о себе знать — не только мне, но и даже, скорее всего, собственным родителям?
Что такое любовь, если я сама поступила точно так же?
Или не совсем сама. Одиннадцатилетнюю Яну поставили перед фактом: больше с бабушкой и дедушкой ты не общаешься. И она приняла этот факт, хотя любила и бабушку, и дедушку. Или только делала вид, что любила? Получается, так?
Что такое любовь, если ты тратишь душу — жизнь — на ту, кто целует тебя не чтобы выразить чувства, а чтобы сбежать к другому? Или на задание. Тем более если на задание — какая это любовь, если ты не можешь открыться перед родным человеком и смело во всем признаться?..
Я повернула голову в сторону Яра.
Он лежал совсем рядом и смотрел мне в глаза.
— Что скажешь? — спросила я, не прерывая зрительного контакта. — Ты ведь успел подумать и об этом. Что для тебя любовь?
— Доверие, — ответил он, резонируя с моими собственными мыслями. — Понимание. Близость… Душевная, наверное, пусть и не мне о такой говорить. Ощущение, что ты не один. Чьи-то глаза.
— И губы, — подсказала Вика.
— И губы, возможно, тоже, — согласился Яр. — А для тебя? — поинтересовался он, зачем-то скользнув взглядом по моим губам.
— А для меня любви нет, — отозвалась я. — Не предусмотрено.
Разговор приносил мне дискомфорт, и я поднялась с пола, чтобы если не прекратить его в целом, то выйти из него самой.
— И что ты собираешься делать? — спросила Вика.
— Гулять… Если мы больше ничего не сможем сделать, так зачем тратить время впустую, на разговоры и терзания? — я хмыкнула. — Не переживайте, я не заблужусь. Я хорошо ориентируюсь на местности.
— Ты нам не доверяешь, — заметил Ярослав спокойно.
— Может быть, — я повела плечом. — Но если точнее: я не доверяю никому. Даже самой себе. Всем удачи!
Я махнула рукой и скрылась за дверью.
Далеко не ушла: как только дверь захлопнулась, прислонилась к стене и ещё пару минут пыталась прийти в себя.
За мной никто не пошел.
Они, наверное, понимали.
Моя любовь — это одиночество.
И кровь моя холодна.
***
***
С каждым пройденным шагом мне все больше нравилось то место, где мы очутились.
Мне нравился узор на арках, шершавость стен, и даже мерцание янтаря очень скоро стало казаться загадочным, манящим… А когда я добралась до первого этажа и, гуляя по нему, наткнулась на нечто вроде бальной залы, то и вовсе замерла в восхищении.
Потолок в зале был высокий, пол — мраморно-черный с рыжеватыми прожилками. Янтарные стены отражали мельчайший солнечный луч, и оттого зала казалась сияющей и бескрайней. На потолке висела многоярусная люстра, только вместо свечей в нее были вдеты лампочки.
Это было слишком красиво.
Я кружилась, как пятилетняя девчонка, и не могла остановиться. Зажигала на ладонях искры души и наблюдала на стенах их блики.
Я была одна, и мне это нравилось.
Никто не смотрел на меня со стороны, никто не высмеивал. Я сама над собой смеялась, и зала эхом смеялась в ответ. А когда силы закончились, я упала в центр остроконечной звезды, выложенной янтарем, и задумалась над тем, что здесь хорошо проводить ритуалы. Пусто и тихо.
Самое то для ведьмы-одиночки.
Наверное, с моей новой тетей у нас все же есть нечто общее.
Но если она достигла идеала, осталась одна, совсем одна, то у меня пока что есть те, за кого я должна нести ответственность, те, кто оказался здесь из-за меня. И, как бы мне не хотелось тут остаться, нужно было возвращаться.
Сколько я отсутствовала? Десять минут? Три часа? Разряженный телефон лежал в сумке, и за временем я не следила. Если за окном светло, значит, день. Если темно — ночь. Единственные ориентиры, которыми я пользовалась.
Наверное, это тоже здорово: ни от чего не зависеть.
И ни от кого.
Но я зависела.
Спутники нашлись на кухне.
И они меня ждали. Или нет. Не огорчились моему появлению, но и безмерной радости не выразили. Ярослав чуть улыбнулся. Вика, поморщившись, кивнула. Уравновесили друг друга. Идеальная пара. И что Вика так прицепилась к Владу?..
Когда я вошла, они о чем-то разговаривали.
Но мое появление прекратило беседу. Одно из двух: либо они обсуждали меня, либо нечто, что хотели от меня скрыть. Я не стала проявлять любопытство. Села на свободный стул, посмотрела на окно. Солнце клонилось к горизонту, подкрашивая небо.
Значит, вечер.
Скоро душа засияет ярче — придет наше время.
Мы молчали пару минут, пока Ярослав не спросил:
— Ты будешь ужинать?
— Ты приготовил ужин? — удивилась я. Яр кивнул, и я кивнула в ответ. Он подошел к плите, чтобы положить для меня нечто, издали напоминающее овощное рагу. Вика тем временем заметила:
— Яр посчитал, что еды нам хватит ещё дней на пять. Как думаешь, что мы начнем делать после того, как она закончится? Есть друг друга? Или твою янтарную пыль?
— Влад сам сказал, что они работают над нашим возвращением, — напомнила я.
— Да и твоя Янтарная тетя не сидит, сложа руки, — Вика фыркнула. — Мы оказались, прошу простить мне мою грубость, в заднице мира, и ты позволяешь себе по два часа пропадать неизвестно где?
Значит, два часа.
— Разрешаю, — согласилась я.
— По-моему, ты не очень хочешь вернуться.
— И снова ты права. Я так не хочу вернуться, что изо всех сил пыталась связаться с отцом и даже пришла за просьбой к тебе. Всевышняя подтвердит мои слова.
— Ты обратилась ко мне до того, как узнала, чья персона заказала твое появление. Теперь тебе проще: вы родственницы, как-никак, она тебе ничего не сделает. А мы?
— И вы, — заметила я. — В том смысле, что останетесь в порядке. Мама Яна о всех позаботиться. Кстати, — я взглянула на Яра, — спасибо за ужин. Вкусно и необычно.
Ярослав чуть кивнул и улыбнулся — но в его улыбке я, такая проницательная, разглядела тревогу. Значит, тоже боится. Боится, что через пять дней мы начнем есть янтарную пыль. Ну не друг друга же, в самом деле.
Мне так хотелось их успокоить, но как… я не знала. Я могла бы поделиться с ними своей беспечностью — или даже безрассудностью — но разве они приняли бы такой щедрый дар?..
Посуду я помыла сама, за всеми нами. Герой, куда деваться. И села обратно. В кухне царила тишина, и я не решалась ее нарушить. Но если бы это была та тишина, что приносит счастье… Нет. Мы молчали не потому, что были счастливы. Мы молчали потому, что боялись неизвестности.
Они боялись.
Я не боюсь ничего.
Когда я предложила всем поиграть у карты, Вика лишь хмуро на меня посмотрела. Настроения у них, понимаете ли, не было. Играть в «Правду или действие» они, такие апатичные, тоже отказались. Зато, как только село солнце, отправились спать.
Спать, Всевышняя!..
И ладно Ярослав; но Вика легла в кровать первой.
Я думала, что ни в жизнь не усну. Буду ворочаться из стороны в сторону и впечатаю в стену Вику, которая все так же лежит рядом. Но нет — едва голова коснулась подушки, как я провалилась в царство снов.
Помню лишь взгляд Ярослава, которым он наградил меня за секунду до засыпания.
Губы помню, шепчущие: «Прости».
Помню, как хотела рассмеяться, точно ненормальная, но сил на это мне не хватило.
***
***
«Яна… Яна… Ведьма!»
Меня звали.
Голос прорывался сквозь сон, прокрадываясь в мои грезы, и этот голос, в отличие от тех голосов, что звучали на протяжении последних полутора суток, я не знала.
Голос был женский.
Мягкий, как шаги кошки, но уверенный и устойчивый, как металл. Красивый голос. Из тех голосов, которыми ведьмы шепчут проклятия — нежно, но непреклонно. Из тех, что звучат при зажженных свечах, над рунами, когда душа свободно проникает за границы разумного.
«Яна… — повторил голос. — Я знаю, ты слышишь меня».
Я молчала. Не потому, что хотела молчать, но потому, что не могла говорить. Не я управляла своим сном — он мной. Или некто свыше, имеющий такую огромную власть.
Такой властью здесь обладал только ещё один человек.
Одна ведьма.
Моя тетя. Я уже поверила, что это моя тетя.
«Слышишь… Слушай. Я не буду представляться — кто я такая, тебе известно. — Она пару мгновений помолчала. — Я наблюдаю за тобой, Яна, все то время, что ты гостишь у меня. Мне так жаль, так жаль, что мы не оказались здесь с тобой один на один!.. Ты заметила, точно заметила, что они не ценят покой. Им не понять того, что близко нам — им не вкусить прелести одиночества. Я огорчена, что ты взяла белого мага с собой. И я недовольна, что другая ведьма, чужая, увязалась за нами — хотя она хорошо сработала, когда ставила портал по моему приказу. Однако, Яна…»
Я, кажется, начала просыпаться, но из-за всех сил смыкала веки, чтобы ничего не упустить.
«Однако, Яна, — продолжила тетя. — Я от них избавлюсь, и тогда мы с тобой сможем поговорить. Случится это скоро. Жди, ведьма».
Жди…
Это слово эхом отражалось в моей голове.
И я даже вспомнила, что совсем недавно с меня уже взяли одно обещание ждать.
