***
Алисса переехала к тёте и сейчас работала у неё. Да, после той истории с Джеймсом она так и не закончила школу. — Поебать! — сказала она матери, когда та начала вопить, узнав что Алисса перестала ходить на занятия. «После ухода Тони она стала уделять мне слишком много внимания… И почему этого нельзя было сделать раньше?» Однако когда она уехала, мать также как и в первый раз её пропажи с Джеймсом, никак не отреагировала. — Справедливо! Я взрослый человек, и вроде как в праве сама решать что делать, — говорила себе Алисса, смывая с волос краску. Она решила избавиться от этого ненавистного блонда. Нет, не потому что он её бесил, а потому что напоминал о нём… Весь год под арестом Алисса не находила себе места. Засыпала под утро, но и там её подстерегал «момент замедленной съемки», где её любимый Джеймс падает на песок и истекает кровью. Просыпалась в слезах, снова рыдала, снова била стену, оставляя на ней кровавые следы на белом фоне, снова кричала, царапала лицо и тело, пыталась сделать с собой что-нибудь. Кажется от той язвительной стервы не осталось и следа. Сейчас она замкнутая, тихая, в своих мыслях, старается ничего не чувствовать. Она стала как Джеймс год назад. Сама себе улыбается от этой мысли, поскольку только и может выдавить из себя «Ясно. Понятно. Ага». Спустя год такого состояния, она решила оборвать всё. Как бы сильно она не любила его. Как бы не было больно… Алисса знала что его не вернуть. Она думала что его больше нет… Несмотря на всю боль, отчаяние и острую боль от охотничего ножа в области сердца, Алисса хотела жить дальше. В лесной глуши она и видела свою беззаботную жизнь. Тётя тепло приняла её, дав ключи от домика на озере и от старого пикапа. Ещё у неё было своё придорожное кафе, куда она с радостью взяла племянницу на работу официанткой. Вечером Алисса привезла вещи в дом у озера. Выгрузив тяжёлые чемоданы из пикапа, она поволокла их в дом. Помещение встретило её запахом дерева и каких-то душистых трав. Быстро распихав вещи по местам, Алиса накинула джинсовку и отправилась прогуляться. Именно тогда она встретила Тодда — своего будущего мужа. Спустя несколько месяцев жизни в лесной глуши, Алисса знатно заебалась. Её задницу тянуло на приключения. — Слушай, может травы дунем? — предлагала она Тодду, после вновь неудавшегося «первого раза» Тот лишь отказывался и предлагал подвезти. — Блять, какой ты скучный… — Алисса стягивает с себя простынь и начинает собираться на работу. Всё сливалось в один сплошной «день сурка». «Блять, не то что дунуть, бухнуть не с кем!» — думала Алисса сидя на крыльце, и выкуривая сигарету между стаканами вискаря. Сама не поняла когда начала курить. Вроде бы, когда сбила руки в первый раз и захотела поплакать. Шла по улице и зашла в магазин. А вышла уже с пачкой «Моргана» в кармане. С тех пор не выпускала сигарету из рук. А алкоголь, как ни странно, позволял расслабиться. Почти к 19 годам она стала похожа на свою мать: пила и курила как не в себя. — Да… Какие-то последствия ты всё же оставил. Уёбок, — говорила она смотря в вечернее небо. В тот момент она поняла что скучает по этому молчаливому, но такому родному Джеймсу. Что ни один Тодд не сможет дать ей тех эмоций, которые давал он… Этой радости, злости, грусти, благодарности, счастья… Угнанные тачки, трава, бегства и…эти шершавые, потрескавшиеся губы. Эти сладкие поцелуи… Поглощённая воспоминаниями, Алисса засыпает сидя на крыльце. «Ёбаный Джеймс, если ты не сдох, я так хочу чтоб ты вернулся…»***
Алисса вот уже год работала и жила у тёти, встречалась с Тоддом и теперь готовилась выйти за него замуж. Она была счастлива. Точнее, хотела думать что счастлива. Ей всё чаще снился Джеймс. Однажды она во сне назвала Тодда не его именем, но тот слишком тупой, чтобы понять это. «И хули я с ним сюсюкаюсь? И нахуя я согласилась выйти за него замуж? Вот ёбнутая…» — думала Алисса, протирая стаканы за барной стойкой. На мгновение ей показалось что где-то там, на улице, она увидела Джеймса. От этой шизы, она уронила из рук стакан, и тот разлетелся на мелкие прозрачные крупинки. — Блять, — вслух выругалсь Алисса. Сейчас она могла себе это позволить, поскольку в зале никого не было. «Надо срочно ёбнуть!» Немедля она заходит на кухню, открывает двери заднего хода и садится прямо на пороге. Из кармана фартука достаёт смачный косяк и поджигает его. Её зелёная канабисная подружка снова была с ней. Какое-то умиротворение посетило Алиссу, когда та втыкала в одну точку и курила. Пелену умиротворения разорвал дверной звонок. Кто-то пришёл. — Кого жопа принесла в такую, блять темень? — ругалась она, выбрасывая окурок. Поправила волосы, взяла блокнот, натянула улыбочку и лёгкой походкой полетела за заказом. Выйдя в зал, она увидела посетителя со спины. Он сидел и смотрел в окно. Широкие и худые плечи обтягивал пиджак, а из-под него торчал белый воротник рубашки. Осознав что это кто-то не местный, Алисса хотела разразиться знатными матюками, но она резко замедлила шаг. Она вспомнила этот затылок: эти тёмно-каштановые, слегка вьющиеся волосы, эту бледную шею. «Будь я проклята нахуй… Это трава меня так въебала?» Отбросив мысли, Алисса подошла к посетителю, уткнувшись в блокнот. Она просто боялась поднять глаза… — Здравствуйте, что будете заказывать? Она делала всё, только чтобы не смотреть на него. «Может мне показалось, и это не он? Не узнаю, пока не проверю…» — Привет… — хрипло сказал посетитель, — мне пожалуйста банановый сплит. И не проеби вторую ложку… В этот момент жизнь словно перемоталась назад. «Я сидела с Джеймсом в кафе и обматерила отвратительную, жирную официантку…» — Что-то ещё? — она громко сглотнула. — Кофе… Хотя нет, — посетитель посмотрел в окно, — Давайте водки. Алисса понимала кто это… Она медленно перевела взгляд от блокнота. И увидела спадающую на глаза чёлку, выпирающие скулы… А главное руки. Та самая «пожаренная в масле рука», сейчас не казалась такой уродливой. Она придавала некого шарма и мужественности. — Ты повзрослел… — сказала Алиса, опустив руки по швам, со слезами в глазах, смотря на собеседника. Он положил меню на стол и также медленно посмотрел на Алиссу. — Привет, Алисса. Сейчас она полностью видела его лицо: Лопнутые капилляры в голубых глазах, мешки под глазами, шрам на брови и ещё один на скуле. — Привет, уёбок… А я думала ты сдох, — ответила Алисса и расплакалась.***
«Почему я не умер?» Именно этим вопросом Джеймс задавался на протяжении полугода, пока был полностью прикован к кровати. «Каждый новый день был новым Адом. Спустя пол года я начал чувствовать ноги. Начал заново учиться ходить. Мне казалось это лучше, чем гнить в тюрьме. Да, после года мучений, она показалась мне сказкой. Меня оправдали, только спустя время. я блять два месяца просидел в камере с какими-то обезьянами. Но именно они помогали забыть ту боль, которая съедала меня на завтрак, обед и ужин. Именно шрамы на лице напоминают мне о тех двух месяцах за решёткой. Именно судорога в ноге напоминает как мне было тяжело вставать и снова ходить… Когда я вышел из тюрьмы, отец был дико рад мне. Мы стали много времени проводить вместе: гуляли, катались на велосипедах, я нашёл работу, а отец купил мне машину. Всё становилось как нельзя хорошо. Я и думать забыл об Алиссе… Пока отец не умер от инфаркта. Домой вернуться я не мог. Я боялся сойти с ума там… Совершенно один. Решил зайти в школу и может быть встретить Алиссу, но как оказалось она уехала. В тот момент я вообще потерял смысл жить. Я встал в тупик и не знал что делать дальше… Я хотел вернуть Алиссу. Снова обнять её, услышать любимое «пиздец», поцеловать эти губы… Но самое главное, сказать то, что я не успел ей сказать. Сказать что люблю её…» После нескольких ночей в машине и увольнения с работы, Джеймс выставил дом на торги, собрал все свои вещи, сжёг все воспоминания прошлого, оставив только несколько фотокарточек, желая запомнить себя и свою семью и уехал, прихватив с собой прах отца. Джеймс не знал куда ехать. Он бездумно ехал по дороге, иногда посматривая в карту. В один из вечеров, когда он снова думал об Алиссе, засыпая за рулём, набрёл на придорожную кафешку. — Блять, я и не помню когда ел… Думаю самое время! — он припарковался у красного пикапа и вышел из машины. Остановился. Закурил, опираясь на машину. «Тебе бы переодеться, Джеймс. И принять душ…» Он глубоко вдохнул свежий лесной воздух вперемешку с озоном. — Скоро ебанёт дождь… — подумал он, заходя в кафе. В помещении оказалось пусто. Столы вдоль окон, барная стойка, меню на каждом столе, кухня, откуда слышны копошения. Джеймс сел на мягкое красное сидение и принялся изучать меню. Нужно было поесть что-то нормальное… — Здравствуйте, что будете заказывать? «Этот голос до охуения знаком… Только бы это была не Алисса… Алисса» — Джеймс улыбается, увидев в меню банановый сплит. — Привет, — он прокашлялся, — Мне пожалуйста… — банановый сплит так и просился, — банановый сплит. И не проеби вторую ложку. Сам того не понимая, он сказал это вслух. Он вспомнил первое свидание с Алиссой, и как она знатно послала эту жируху. Джеймс посмотрел в окно, смотря на машину. — Что-то ещё? — с дрожью спросила официантка. — Кофе… «Джеймс, какой в нахуй кофе? Расслабься наконец!» — Хотя нет, давайте водки. Джеймс снова вспомнил как они танцевали в том доме, пили водку и чувствовали себя так… Беззаботно. В отражении стекла он увидел до боли знакомое лицо, которое иступлённо смотрело на него. — Ты повзрослел, — сказала девушка. Джеймс положил меню на стол и медленно перевёл взгляд на собеседницу. Это и правда оказалась Алисса… — Привет, — Джеймс грустно улыбнулся, пытаясь спрятать внутри себя бушующий ураган. Он наконец-то нашёл её… — Привет, уёбок… А я думала ты сдох. Алисса наконец дала волю эмоциям. Она наконец-то заплакала. Джеймс встал с места и обнял её. Он так этого ждал. Алисса прижималась к Джеймсу, уткнувшись носом в плечо. «От него теперь даже пахнет как от мужчины… Каким-то дорогим одеколоном», — думала она, рыдая. «Всё это время! Все эти два года я думала что он умер… Почему? Может мне так было легче? Может это лучше, чем знать что он где-то есть, но не со мной? А сейчас что? Я даже не выясню где он был?» — Где ты блять шлялся два года? — отстранившись спросила Алисса. Джеймс глубоко вздохнул, обнимая её за талию. — Хуй с ним со сплитом! Нальёшь? Разговор будет долгий… Девушка задумалась, смотря в омут его голубых, уставших глаз. — Налью, но не здесь! — Алисса зашла за стойку, взяла куртку и отключила рубильник, — Поехали, уёбок, — она улыбнулась. Для Джеймса эта улыбка была самым настоящим солнцем, которое вышло из-за дерьмовых туч. Вот он уже едет за Алиссиным пикапом. А вот останавливается у озера, и небольшого домика, где жила Алисса. — Блять, Джеймс, тебе бы в душ не помешало сходить… И тачку проветрить, — крикнула Алисса, заходя в дом. Джеймс рассматривал картины на стенах, фотографии своей возлюбленной и всё не мог поверить что он здесь — рядом со своей Алиссой. Своей… — Пиздуй в душ, засранец, — в голову Джеймса прилетело полотенце, — пока не перестанешь вонять говном, как дровосек, можешь оттуда, — она показала на двери душевой, — не выходить! Обоих сейчас разделяла тоненькая дверь. С одной стороны стояла Алисса и не верила своему счастью. А по ту сторону стоял Джеймс, разглядывая себя, и желая избавиться от всего неприятного. «Срочно нужно смыть грязь прожитых дней…»