To the Moon and Back

      Кит стоит у кассы и платит за ужин, как обычно отдавая карточку Корану и ждет, пока он проводит ей по терминалу и отдает ее ему. Лэнс ждет его снаружи и, подняв голову, смотрит на луну. Уже стемнело. Время так быстро прошло.       Холодно. По его телу проходят мурашки, и он опускает рукава ниже, потирая ладони ради тепла. Если бы он не спешил тогда выйти из кафе, он бы успел надеть пальто. Но он был так чертовски взволнован тем, что Кит вообще пришел. И не мог ждать еще дольше, чтобы провести время с ним.       А теперь Кит позвал его к себе.       Они движутся быстрее, чем он ожидал, но он не может сказать, что это беспокоит его. Это не первый раз, когда он идет к горячему незнакомцу домой. Кит даже не незнакомец. По крайней мере, теперь нет.       Дверь открывается, и Кит выходит из закусочной.       — Иди за мной, — Кит поворачивает голову и идет налево.       — Сейчас немного холоднее, чем я ожидал, ты не против, если я прижмусь к твоей руке, чтобы согреться? — спрашивает Лэнс, чувствуя дрожь. — Я оставил пальто на работе.       Обычно это бы побеспокоило его. Очень. Сильно напоминает о том, как часто Широ берет его за руку без предупреждения, чтобы вести его, хотя он даже не просил о помощи. Это заставляет его чувствовать себя ребенком, которому нужен покровитель. Яркое напоминание о том, что, после всего, он все еще слепой. И также, несмотря ни на что, иногда ему действительно нужен кто-то, кто может помочь, и он ненавидит это.       Но это не то, о чем Лэнс попросил его.       Кит соглашается, подавая руку, и Лэнс цепляется за нее, все еще дрожа от холода.       — Спасибо, — благодарит Лэнс.       — Без проблем, — кивает Кит. — Моя квартира недалеко. В трех кварталах. Мы можем согреться, когда придем. У меня есть Keurig, и я знаю парня, который делает неплохой кофе.       — О, да, всего лишь неплохой? — улыбается Лэнс, и они оба тихо смеются.       — Ну да. Он мало что может предложить в сравнении с парнем в той кофейне, в которую я хожу, — ухмыляется Кит.       Он чувствует себя хорошо, ведя Лэнса. Как сильно Мэтт смеялся бы, увидев полностью слепого парня, который ведет другого парня с отличным зрением? Аллура бы наверняка подумала, что это мило. Он рад, что никто из них не видит этого. Это воспоминание останется с ним и только с ним.       — Так, у тебя свое место жительства? Квартира? — любопытствует Лэнс. Кит кивает. — Общежитие?       — Технически, это жилье в преподавательском корпусе, — Кит наклоняет голову. — Широ получил его по скидке, потому что он профессор, но он живет в городе со своей женой. Так что он отдал жилье мне. Аренда получается дешевле, и жилплощадь больше. Плюсом мне не нужно делить ее с кем-то другим.       — Это классно, — улыбается Лэнс, но Кит на это фыркает и показывает другую сторону монеты.       — Да, но это также означает, что Широ может прийти ко мне тогда, когда ему вздумается, — вздыхает Кит. — Боль в моей заднице.       — Это предназначение семьи, так? — шутит Лэнс, сжимая его руку.       Они подходят к зданию. Высокое, построенное из красного кирпича, но ничего особенного. Выглядит как и любое другое жилое здание в городе. Когда они проходят внутрь, Лэнс неохотно отпускает Кита. Кит проходится рукой по стене и нажимает кнопку вызова лифта. Зайдя в него, он также проходится пальцами по кнопкам вниз, останавливается на третьем этаже и осторожно нажимает ее.       — Тут уже лучше, чем у меня, – рассказывает ему Лэнс с улыбкой. — Никаких тараканов в лифте.       — Мерзко, — фыркает Кит.       — О, они даже не мертвые. У них регулярные собрания клуба. Поверь мне, ты не хочешь знать, что творится в ванных, — добавляет Лэнс, и Кит смеется.       — Напомни мне никогда не приходить к тебе домой, — Кит качает головой, но уголки его губ приподнимаются.       Лэнс следует за ним, выходя из лифта и идя вперед по коридору. Кит останавливается у двери с номером триста четыре и открывает ключами замок, распахивая дверь. Он показывает жестом, чтобы Лэнс прошел дальше, и Кит заходит за ним. Он вешает ключи и куртку, вовремя вспоминая о том, что надо включить свет.       Обычно он не включает его, когда дома один. Ему не нужен свет, но Лэнс может подумать о том, что это странно, если он не включит его. Поэтому он нажимает на переключатель в прихожей и идет в гостиную, переключая его и там.       Тут так свободно и просторно. И все такое смехотворно чистое и организованное.       В своей квартире Лэнс не может ступить и трех шагов, чтобы не вступить в пустую банку содовой или пару носков. Он в затруднении найти даже книгу, стоящую косо на полке. Вся его обувь аккуратно рассставлена в органайзере у входной двери. Никаких оставшихся закусок на кофейном столике. Никаких валяющихся ручек или карандашей, или каких-то бумаг; только закрытый ноутбук, заряжающийся у стены.       Лэнс впечатленно свистит.       — Это самая чистая квартира у студента, которую я когда-либо видел, — комментирует Лэнс, продолжая оглядывать комнаты.       На стенах висят картины, все выполненные в абстракции, но напоминающие ему звездные системы и далекие планеты. Несколько фотографий Кита с Широ. Даже плакат «Аполлон-11», подвешенный в рамку. Однако в основном стены пустые. Плоскоэкранный телевизор вмонтирован в стену. В углу стоит проигрыватель, очевидно, любимый, и рядом с ним коробка с примерно двадцатью пластинками.       Гостиная смежная с кухней. Из-за дивана он может видеть чистые столешницу, раковину и духовку. Ни одной грязной тарелки ни в раковине, ни где-либо еще. Возле микроволновки стоит кофемашина Keurig, куда Кит уже заливает воду.       — Кофе или горячий шоколад? — спрашивает Кит, открывая шкаф и ища рукой капсулы.       — Кофе, — отвечает Лэнс. — Ты все украшал здесь?       — Аллура. Жена Широ, — говорит Кит, достает чашку, ставит ее под сопло и нажимает кнопку подачи. — Думаю, она хотела придать его квартире немного… индивидуальности.       — А твои интересы больше связаны с наукой и математикой, а не с Мартой Стюарт, — кивает Лэнс. — Я понимаю. Она проделала хорошую работу. Подходит тебе. Десять Нил Армстронгов из десяти, — ухмыляется Лэнс.       — Садись, где хочешь. Пульт от телевизора на столике, насколько я помню, — Кит указывает большим пальцем себе за плечо.       Лэнс пожимает плечами и запрыгивает на спинку дивана с того места, где он стоял, соскальзывая вниз. Он берет пульт и включает телевизор, снимая обувь. Он ставит ее под стол, чтобы никто не споткнулся. Исторический канал, «По следам призраков». Они уже кричат о том, что слышат чей-то шепот в церкви с привидениями. Лэнс хихикает и поворачивается.       — Веришь в призраков? — спрашивает Кит, ставя на столик чашку с кофе.       — О, да, определенно, — кивает Лэнс и откидывается назад. Кит идет обратно на кухню, чтобы сделать напиток себе. — Просто потому что ты не видишь чего-то не значит, что этого нет.       Кит чувствует, как улыбается, и сдерживает смех. Он знает это слишком хорошо.       — И я клянусь, что дом моего дяди населен призраками, — добавляет Лэнс, пока в телевизоре кто-то спотыкается на лестнице.       — Реально? — удивляется Кит.       — Ага, я слышал, как кто-то шаркал по подвалу одной ночью. Дверь осталась открытой. И оставил там беспорядок, хотя никто никого там не видел. Наверняка призрак, — бормочет Лэнс, чувствуя мурашки по коже, и смеется. — Либо это был мой дядя-лунатик и его ночное поедание крекеров во сне.       Кит фыркает и ставит чашку туда же, где стоит чашка Лэнса. Он садится на диван, достаточно близко к Лэнсу, но не касаясь.       В воздухе повисла неловкость. Кит не знает, что делать.       Хотя, это не совсем так. Он знает, что делать, но он никогда не заходил так далеко с кем-то, кто не знает о его дефекте. К этому моменту вовлеченный человек знал, на что идет, поэтому у него никогда не было этого тугого узла, состоящего из тревоги, в животе. Он думал, что, возможно, Лэнс обо всем догадается к настоящему времени, но, похоже, Лэнс слеп в другом смысле.       Может быть, ему все-таки нужно рассказать об этом Лэнсу. И если он уйдет, то уйдет. Это пустяк. По крайней мере, он пытается себя в этом убедить, но он знает, что будет больно потерять такого хорошего друга. Друга, который медленно проходится пальцами по спинке дивана, ближе и ближе к шее Кита. И не так незаметно придвигается к нему.       Лэнс пытается утихомирить нервы, не сводя взгляда с дымящейся чашки кофе. Не то чтобы он никогда не делал этого раньше, но вроде надеялся, что Кит начнет. В конце концов, это он предложил пойти к нему домой.       Он быстро бросает взгляд на Кита и замечает, что он точно так же нервничает. Он трет ткань джинсов, будто пытаясь ее разгладить. Зубами он вгрызается в нижнюю губу. В этот момент Лэнс решает проявить инициативу. Как сделал это Кит вчера.       Его рука легко сжимает заднюю часть шеи Кита, а другая тянется и обхватывает его за щеку, поворачивая лицом к себе и пододвигая ближе. Лэнс нежно прижимается губами к губам Кита. Мягкие. Это всего лишь поцелуй, но атмосфера вокруг них резко меняется. Звуки из телевизора вдруг становятся приглушенными, он больше их не слышит.       — Ты говорил, что хочешь продолжить то, на чем мы вчера остановились? — шепчет Лэнс ему в губы.       — Да, — выдыхает Кит, его язык робко облизывает нижнюю губу.       — Тогда откройся, — говорит Лэнс, прижимаясь к губам Кита, он уже чувствует его вкус на языке. Кит приоткрывает рот и пускает Лэнса внутрь, втягивая воздух через нос.       Он на вкус, как клубника, думает Лэнс, продолжая целовать его. Влажная, вкусная сладость, которой хочется все больше и больше, поэтому он подается вперед и тянет Кита за волосы. Кит нетерпеливо целует его в ответ, чувствуя вкус апельсинового сока и сливок с вафель.       Спустя восемь глубоких поцелуев Кит понимает, что уже лежит на подлокотнике дивана, Лэнс нависает над ним, его рука задирает его рубашку. Большой палец потирает ребра, а другие обхватывают его за бок, что напоминает ему о его новой позе. Он выгибается в этом прикосновении, его голова немного сдвигается к краю подлокотника.       Его открытая шея привлекает внимание Лэнса, и он припадает к пульсу. Он двигает и царапает зубами его чувствительную шею. Кит все еще чувствует пальцы, запутанные в волосах, близко к резинке. Лэнс снимает ее и снова запускает пальцы в густые, растрепанные волосы, и целует его еще.       — Ты сладкий, — Лэнс тяжело дышит, облизывая губы.       Кит горячо выдыхает, пальцами хватаясь за бедра Лэнса. Он сминает ткань его брюк, залезает руками за их пояс, его большие пальцы играют с пуговицей. Он настолько завелся, что мог бы отстегнуть ее прямо сейчас, но вместо этого только медленно расправляет рубашку Лэнса из брюк.       Лэнс задирает рубашку Кита до шеи. Какой улов. Подтянутый, но не нескладный. Полдюжины разбросанных тут и там детских шрамов. Парочку мелких синяков Лэнс соотносит с небольшой неуклюжестью. В любом случае, он больше заинтересован в этих твердых от возбуждения сосках. Лэнс голодно припадает к ним, глубоко вдыхая. Кит выгибается и дрожит от ощущения мокрого языка и горячего дыхания.       Поцелуями Лэнс спускается вниз по телу. Ниже и ниже, заставляя Кита ослабить хватку на бедрах Лэнса, но ему наплевать; ему нравится, куда движется Лэнс. Он уже чувствует, как он трется носом о пояс джинс.       Кит инстинктивно прикрывает рот рукой. Годы взросления с Широ за стенкой приучили его осторожничать, чтобы не издавать слишком много звуков, когда он приводил парней домой. Не хотелось, чтобы его опекун услышал и зашел к нему. Прошло много лет с тех пор, как ему нужно беспокоиться о том, что кто-то его услышит, но от старых привычек тяжело избавиться.       Лэнс накрывает ладонью его промежность, сжимая и потирая его жесткий стояк через ткань. Кит хватает ртом воздух, задыхаясь, и дышит в стиснутый кулак, и Лэнс думает о том, что это был лучший звук, который он слышал за этот вечер, даже если он приглушен. Кит расслабляет пальцы, чтобы потереть переносицу, приподнимая очки, и Лэнс снова сжимает его.       Это движение заставляет руку Кита пройтись по волосам, сбивая солнцезащитные очки на пол. Они скользят куда-то, но Кит честно может сказать, что его не ебет. Он просто прикрывает глаза, кусает губу и наслаждается тем, как Лэнс трется носом о его ноющую плоть.       Лэнс слышит, как очки бряцнули о пол, и поднимает голову, чтобы посмотреть на пылающее лицо Кита. Его раскрытый рот ловит короткие, задыхающиеся вдохи, а руки крепко сжимают диванную подушку и волосы. Лэнс не хочет ничего, только приблизиться к его теперь открытому лицу. Поэтому он возвращается к нему.       Пупок. Живот. Грудная клетка. Все это он целует, вылизывает и кусает, пока поднимается выше. Его руки вцепляются в рубашку Кита и стягивают ее через голову, бросают на пол. Румянец Кита растягивается ниже, по шее и груди, и черт его дери… если это не самый восхитительный вид.       Лэнс вгрызается зубами в жилку, посасывая кожу Кита. Его бедра толкаются вниз, он трется членом о член Кита, и они оба стонут от давления. Больше. Больше кожи. Руки Кита прокладывают путь до пуговиц на рубашке Лэнса, возится с ними, и он теряет голову от прерывистого горячего дыхания Лэнса на своей шее.       — Это ты задумывал на сегодняшнюю ночь? — спрашивает Лэнс, дыша ему в ухо.       Черт возьми, да. Кит кивает, но тогда звук открывшейся входной двери заставляет их обоих застыть.       Он что… забыл запереть дверь?       — Кит? Как все прошло? — окликает Мэтт из прихожей. Он идет дальше по коридору, проходя мимо дивана, чтобы зайти на кухню. — Широ сказал, что у тебя свидание с тем парнем из кофейни. Хотел, чтобы я проверил тебя. Ты знаешь, какой он. Я принес вино. Белое, если все прошло плохо, красное — если хорошо… если реально плохо, можно оба.       Лэнс садится, чтобы объявить о своем присутствии. С растрепанными волосами, расстегнутой рубашкой и красными зацелованными губами. Кит садится вслед за ним, прикрывая лицо рукой, его щеки адски горят в раздражении и возбуждении. Он зажмуривает глаза и ругается себе под нос.       Мэтт округляет глаза, когда до него доходит, и издает нечленораздельные звуки.       — А! Я… Оу! — Мэтт закрывает рот рукой, нервно пытаясь жестикулировать. — Должно быть, я… неправильно все понял. Я думал, это первое свидание, не… я не думал, что вы будете… Косяк вышел.       — Мэтт, — вздыхает Кит и встает с дивана.       — Так, получается, красное? — Мэтт пожимает плечами с неловкой улыбкой.       — Вон, — рычит Кит, топая к нему тяжелыми шагами — он все еще не скинул ботинки.       Кит кладет руки ему на плечи, направляя его прямо к входной двери. Лэнс посмеивается с этой сцены, пока Мэтт машет ему на прощание. Лэнс машет ему в ответ, хихикая, и проводит рукой по волосам. Следующим он слышит, как захлопывается дверь, и Кит топает назад.       Он чувствует сильный стыд, но одновременно и гнев. Зачем он вообще дал Мэтту ключи? И момент прошел. Теперь они снова на той неловкой стадии, и нужно начинать все сначала. Может, ему следует уже отменить это на сегодня. Вызвать Лэнсу такси прежде, чем он заметит невозможность Кита встретиться с ним глазами. Где же его…       Звук трескающегося пластика отдается эхом от стен, вибрируя, и его сердце останавливается.       Кит застывает на секунду и падает на колени. Его пальцы проходятся по обломанным частям очков, которые он сбросил в порыве их веселья. Скребущее, ужасное чувство тянет его на дно, будто на его ногах неподъемные кандалы.       Нет, нет, нет. Черт, черт, черт. Этого не должно было случиться.       — Оу, блин, они сломались? — спрашивает Лэнс.       — Да, — бормочет Кит, дышать становится больно и тяжело.       — Ты можешь взять новые завтра, — предлагает Лэнс, но Кит не встает. Его плечи опускаются со вздохом, и беспокойство Лэнса растет с каждой секундой.       Что-то не так. Лэнс поднимается с дивана и идет к Киту. Он становится на колено и кладет руку ему на плечо, но тот не поднимает головы. Просто наклоняется сильнее, избегая взгляда Лэнса. Он предполагает, что они, должно быть, имеют большое значение для Кита.       — У них есть сентиментальная ценность? — спрашивает Лэнс, и Кит мотает головой.       Кит чувствует, как на глаза наворачиваются слезы, но слезы — последнее, чего он хочет сейчас, однако это их не останавливает. Одна за одной о пол ударяются пара капель, и Лэнс опускается ниже, поджимая под себя ноги, и гладит его по спине.       — Эй, эй. Все в порядке, — заверяет его Лэнс. — Не надо плакать из-за парочки глупых очков. Ты в любом случае выглядишь лучше без них. Давай, выше нос.       Кит не решается поднять глаз, но они с Лэнсом уже пришли к точке невозврата. Нет больше нужды прятать свои глаза. Он позволяет Лэнсу вытереть его щеки и подбородок манжетой рубашки. Он вытирает уголки его глаз.       Что-то не так, понимает Лэнс. Что-то с его глазами. Они не фокусируются на нем и, в действительности, где-то далеко. Они оглядываются вокруг каждые несколько секунд, но не останавливаются на его взгляде. Он бы подумал, что Кит пытается избежать зрительного контакта, но это не то.       Лэнс кратко и резко выдыхает, и Кит знает, что он наконец понял.       — Кит, ты можешь видеть? — спрашивает он. Он хмурится, растерянно моргает.       Черт возьми. Это конец, не так ли? Все сломано, как и его очки.       Лэнс читает по его лицу стыд, и он знает ответ еще до того, как Кит прикрывает глаза и качает головой. Кит выпускает смирившийся вздох, пока ошеломленный Лэнс пересматривает все их встречи открыв глаза. Он продолжает думать о том, что прямо сейчас Лэнс встанет и уйдет, но он просто сидит, растерянный, пробегающийся по воспоминаниям.       — Ты не игнорировал меня, — осознает Лэнс. — Ты не знал, что я там, потому что я молчал.       Кит кивает.       Лэнс вспоминает беспокойство на лице Широ каждый раз, когда Кит собирался куда-то идти. Когда он споткнулся о стул. То, как он прятался за солнцезащитными очками и рассчитывал шаги, пока они шли по улицам. Аудиозаметки. Все.       Внезапно он вспоминает разговор, из-за которого Кит вышел из кафе. Разговор о полете в космос. Боже, он просто разрешил Лэнсу говорить и говорить о том, о чем он и понятия не имел. Будто он мог просто перестать быть слепым благодаря вере и надежде и однажды стать пилотом шаттла.       Боже, он, должно быть, звучал как полный идиот, но Кит не остановил его. Просто позволил ему нести этот наивный бред, зная, что это не сработает в его ситуации. Если бы он знал, он бы не был таким бестактным.       — Из-за чего? — шепчет Лэнс. — Как?       Все всегда хотят это знать. Как это произошло? Это была случайность? Это поправимо? Насколько все плохо? Ты видишь только темноту? Кит уже знает все вопросы, которые Лэнс собирается задать, поэтому он прерывает его, чтобы ответить на все быстро и кратко. Он просто… готов покончить с этим.       — Макулодистрофия. Она… наследственная, не поддается лечению. Только следить за состоянием. В основном появляется у пожилых людей, но… — Кит пожимает плечами. — Херня случается. Восьмидесятипроцентная потеря зрения на одном глазу и восьмидесятипятипроцентная на втором.       — Это значит, что ты можешь видеть? Немного? — интересуется Лэнс.       — Только на периферии. И то не особо. На тебе… — Кит останавливается и немного осматривает его. —… что-то белое. И твоя кожа… загорелая. Кроме этого…       — Иисусе, чувак, почему ты мне ничего не сказал? — спрашивает Лэнс, наклоняясь головой вперед, чтобы взглянуть на Кита, но тот уже закрыл глаза.       Кит глубоко вдыхает. Почему он просто не сказал Лэнсу? В первый день, когда Лэнс предъявил ему, что он игнорирует его. Он мог сказать это в тот момент. Сюрприз, угадай, кто тут слепой? Но его голос был таким приятным. Игривый и энергичный. Лэнс хотел с ним дружить до того, как знал о его особенности.       Он не пытался ему угодить просто из-за того, что он другой, и он определенно не жалел его. Лэнс и не знал, как это отношение редко для Кита. Поэтому он хотел, чтобы все осталось также настолько долго, насколько это возможно.       — Не хотел, чтобы ты относился ко мне так же, как все, — признает Кит. — Мне нравилось, что ты думал, что я какой-то претенциозный член, и не осторожничал. Не слепой парень, которого жалеешь. Ты не поверишь, сколько у меня свиданий из жалости.       Он думал, что Лэнс будет жалеть его? Из-за того, что он не может видеть?       — Открой глаза еще раз, — просит Лэнс, после чего настаивает и поднимает лицо Кита, держа его за щеки. — Позволь мне посмотреть на них.       Кит подчиняется со вздохом и моргает, пока не открывает глаза полностью. Он пытается сфокусироваться где-то на Лэнсе, но не знает, получается ли у него. Каждые несколько секунд он переводит взгляд туда, где ему кажется, что близко, но останавливается, понимая, что это делает только более болезненно очевидным, что он не знает, куда смотреть. Что ищет Лэнс?       Наконец, Лэнс глубоко вдыхает.       — Что ж, ты определенно претенциозный, — поддерживает Лэнс.       Кит чувствует, как к его губам прижимаются губы Лэнса, и широко раскрывает глаза от удивления. Постепенно он прикрывает их, погружаясь в поцелуй.       — Слепой или нет, ты все еще хорош в поцелуях, — комментирует Лэнс и снова целует его, скользя языком внутрь и обратно на секунду, заставляя Кита терять вдохи. — И я до сих пор хочу продолжить то, на чем мы остановились, прежде чем нас прервали.       Кит не может в это поверить.       Он не часто это делает, но поднимает ладони и кладет их Лэнсу на лицо. Чувствуя контур его щек, складки у глаз, изгиб его рта. Сначала он впадает в замешательство от того, что делает Кит, но понимает, когда руки Кита останавливаются и просто покоятся на его щеках.       — Ты хочешь продолжить? — повторяет Кит, пытаясь почувствовать хоть какие-то признаки того, что Лэнс шутит.       — Да, — Лэнс поворачивает голову и зарывается носом в его ладонь. — Хочешь перейти к тебе в комнату?       Он искренен. Лэнс не злится, не нервничает — ничего подобного. Он мог поклясться, что он наверняка будет хоть немного злиться, но… Кит чувствует только теплую улыбку, растягивающуюся по лицу Лэнса. Все может еще получиться. Ничто не распалось на части.       Кит с облегчением посмеивается, убирает руки с лица Лэнса и встает с пола. Нормальный человек злился бы, узнав, что ему лгали. Лгали в недоговорках, но все же.       Как оказывается, Лэнс полон сюрпризов.       — Ты должен позволить мне вести тебя, — настаивает Кит с ухмылкой, подавая ему руку.       У Лэнса язык не поворачивается сказать ему «нет», поэтому он принимает его вытянутую руку. Кит помогает ему встать на ноги, и Лэнс наклоняется, снова шепча ему на ухо.       — Меньшего я и не ожидал.