Том и Джерри

Лежать на боку было неудобно. Я перевернулся на живот, повстречав лицом тощую подушку в несвежей наволочке, пахнущей блевотиной. Ургх, надо вставать. Моя левая рука вдруг поползла куда-то в сторону. Она давно затекла, и потому я слабо ощущал ее как свою. Но чтобы конечности самопроизвольно перемещались? Неужто случилось то, о чем меня предупреждал мой омега, и я все-таки допился до потери разума? Я попробовал пошевелить левой рукой. Нет, все в порядке, она моя и даже мне подчиняется. Но почему ее неудержимо тянет на другую сторону кровати?! Подняв задницу, я сел на колени и надежной правой рукой откинул одеяло с того, кто лежал рядом. Это был мирно спящий тщедушный светловолосый мальчишка, свернувшийся клубочком. На его левом запястье поблескивал тоненький браслет. Почувствовав холод, сонное чудо потянулось левой рукой нащупать одеяло, и вместе с его рукой задвигалась и моя. Черт... Черт. Черт!!! В памяти услужливо развернулись события минувшего вечера. Вот я, соломенный вдовец-альфа при беременном омеге, встретился со старым другом. Он, расслабившись после трех бокалов пива, позвал меня к себе - говорит, намечается вечеринка. Отзвонившись женушке, иду к нему. Какие-то люди, лица, бутылки, танцы и...и пустота. Дальше, вплоть до неприятно пахнущей наволочки, в голове лишь темень. Мелкий потянулся еще. Стальной браслет наручников, сковывавших наши левые лапы, больно врезался мне в запястье. Внезапно разъярившись, я дернул рукой. Взвизгнув от боли, едва зрелый мальчишка проснулся. – Доброе утро, соня, – поздоровался я таким тоном, что впору было признать его мрачным и умереть на месте. - Здрасьте, - пролепетал он, делая поползновение потереть заспанные голубые глаза. Я снова дернул цепочку наручников, словно поводок. Мелкий едва не разревелся. - Тебя как зовут-то? - спешно спросил я, лишь бы купировать надвигающуюся истерику. - Т-томас, - прозаикался он. - Дяденька, а кто это нас так? - Знал бы, уши бы надрал, - рыкнул я, пока не называя себя. Ведь, черт побери, меня зовут Джералд, для друзей, естественно, Джерри. Забавно, не так ли, для альфы с мышиным именем оказаться прикованным к котенку-молокососу по имени Том? Происходящее злило меня не только из-за откровенной глупости ситуации: в воздухе витал слабый, едва узнаваемый запах, заставлявший меня нервничать. Я покосился на всхлипывающего Томаса. Кажется, это омега! Совсем юный и невинный! Только не это! - Иди сюда, - позвал я, протянув к мальчишке руки. - Попробуем снять эти побрякушки. Мелкий покачал головой и попытался отодвинуться от меня. Наивный. Полметра цепочки, конечно, много для обычного атрибута постельных игрищ, но далеко нам не разойтись. Не без удовольствия я в который раз дернул цепочку, и вялая лапка мелкого оказалась в моих руках. - Собери пальцы! - скомандовал я. - Да не в кулак, дурья твоя голова! Вот как надо! Но и собранные тонюсенькие пальчики никак не проскальзывали в стальное кольцо. Каждый раз, когда казалось, что остается буквально пара сантиметров, как Томас начинал хныкать и вырываться. - Ну все, - сдался я, - пойдем в ванную. В прихожей нас ждал сюрприз. На внутренней стороне входной двери жвачкой был прилеплен лист бумаги. "Кто последний встал - тот убирает хату! Наслаждайтесь близостью!" - гласила корявая надпись толстым черным маркером. - Мы последние? - на всякий случай уточнил Томас. Я пожал плечами. Странно было бы обнаружить тут еще одну скованную наручниками парочку. На всякий случай я подергал ручку двери. Глухо. Я прошел в ванную, волоча Томаса за собой. Но ни гель для душа, ни шампунь, ни оставленный кем-то лубрикант нам не помогли. Пока белобрысый - если запах не врет - омежка, пыхтя, мылил свою тонкую лапку, я набрал номер друга. Пока из мембраны неслись гудки, пробуждающие пульсирующую головную боль, я хмуро рассматривал себя в зеркало. Худой и злобный, черноволосый и кудрявый, как Пушкин, мужик с щетиной; щурюсь на свет, аки не вовремя разбуженный вампир, темные карие глаза злобно зыркают из-под насупленных бровей. Хорошо быть альфой - берешь, кого успеваешь и хочешь, и не нужно постоянно париться о своей внешности. Наконец, "друг" снял трубку. Судя по хриплому дыханию и раздраженному: "Аллё!", ночь для него тоже прошла не без последствий. - Какого хрена я просыпаюсь прикованным к мелкому? - А ты имеешь что-то против? - сонно пробурчал друг. - Сам жаловался, что с этой беременностью твоего омеги тебе адово не хватает секса. Наслаждайся. - Я сам способен найти дырку своему члену! - взвился я, даже не заметив, что Томас, прекратив тщетные попытки высвободиться, сидит на полу у моих ног и прислушивается. Я смотрел только на свое отражение в зеркале, попутно отмечая несколько засосов и царапин на шее и разорванный воротник футболки. - Мать твою, Даймон, где ключ?! - У меня. И от дома тоже. Я выдал несколько нецензурных предсказаний будущего Даймона. Тот только рассмеялся. - Правило сходки: кто проснулся последним, тот и убирается. Не хочешь этого юного омегу - дело твое. Но к моему приезду дом должен быть чистым. В ухо мне полетели частые гудки. Я прожег в своем отражении дырку взглядом и встал. Томасу пришлось вскочить, чтобы не волочься за мной по полу. Всегда знал, что мой друг - придурок. Ну кому еще придет в голову вешать зеркало напротив унитаза?