***
Напевая под нос, Лухан зашнуровывала кроссовки. Она рассчитывала сегодня выйти пораньше, чтобы успеть пробежаться, но неожиданное утреннее происшествие нарушило ее планы. Впрочем, «происшествием» это было только в ее голове, так как Блас, похоже, ничего не заметил. Приняв душ, девушка вышла в комнату и буквально столкнулась с соседом, который направлялся в ванную. Едва не уткнувшись носом в его голую грудь, она залилась краской и поскорее вскинула взгляд, но это стало еще большей ошибкой – пронзительные голубые глаза оказались неожиданно близко. Отпрыгнув, Лухан быстро накинула на голову полотенце и рванула к себе наверх, моля всех святых, чтобы Эредиа не услышал, как грохочет ее сердце. Пока Блас мылся и собирался, она мышкой сидела наверху, ругая себя за избыточную реакцию и поглядывая на парня. Только после его ухода к ее лицу вернулся нормальный цвет, и девушка смогла заняться своими делами. Однако все это даже привнесло в ее и так приподнятое настроение нотки какого-то чувства, странного и волнительного, но определенно приятного. Завязав шнурки, Лухан выпрямилась, и ее взгляд упал на кофту Бласа, валяющуюся на полу возле шкафа. Улыбнувшись, Линарес подняла кофту и, аккуратно сложив, убрала на полку. Мальчишки такие мальчишки… ее брат тоже постоянно раскидывал свои вещи... Руки Лухан вдруг замерли над сложенной кофтой. Воспоминание о брате потянуло за собой целую цепочку памятных кадров. Я не вернусь. Пока Блас не будет прыгать снова, ни за что не вернусь! Она ведь обещала Мауро, родителям, Мариссе, даже Франко… Обещала вернуться, как только Блас прыгнет. Опустив руки, девушка медленно обернулась, обвела комнату взглядом и потерянно проговорила: – Пора домой… Получается…***
– Легенда про звездный фестиваль? – Пабло заинтересованно уставился на Нико, даже забыв про свой обед. Довольный его вниманием, Провенса активно закивал и громко продолжил свой рассказ – пусть слышит как можно больше народу: – Да. Случилось это пятьдесят лет назад. Он был из мужской части нашего колледжа, а она – из женской. Пара, которой все завидовали. Легенда гласит, что если в день, когда мы празднуем звездный фестиваль, пара скажет о своей любви на крыше EW, так же, как сделали они… – он невзначай подвинул свой стул поближе к Бустаманте и мурлыкнул в светлые кудряшки: – …их любовь будет длиться вечно! Пабло привычным жестом отпихнул Нико и задумчиво поскреб подбородок. Значит, пара… – Я пойду! – воодушевленно воскликнул Диего, сидящий за соседним столом. – Мы тоже пойдем! – поддержал его Иван. – И я, и мы… – зазвучало со всех сторон. – У вас у всех есть девушки? – пробормотал Пабло с явно различимой досадой в голосе, оглядывая возбужденно галдящих парней. Из-за дальнего столика вдруг поднялся Лало и, подойдя к Пабло, с заговорщицким видом ухватил его за локоть, выдернул из-за стола и отвел в сторону. – Слушай, так это правда? – тихо, чтобы не услышали вокруг, жадно спросил он. – Про объяснение на крыше и вечную любовь… – Ну, так говорят, – пожал плечами Пабло. – Наверное, правда. А что, у тебя проблемы с Фели? – Конечно же нет! Снисходительно ухмыльнувшись, Бустаманте с самодовольным видом указал на себя пальцем: – Нужен эксперт в вопросах любви? К его удивлению, в ответ Лало хмыкнул и насмешливо произнес: – Эксперт? У тебя даже девушки нет. Пабло возмущенно открыл рот, но тут в разговор вмешался Нико, который, просматривая странички своего карманного блокнота, нараспев проговорил: – Именно так. Вот уже семьдесят три дня длится его воздержание. – Заткнись! – Бустаманте в праведном гневе налетел на Провенсу и схватил его за горло, но тот этому только обрадовался и с готовностью обмяк. Пабло отдернул руки и брезгливо затряс ладонями. – Вот-вот. Спрашивать у него совета? Не смешите меня, – высокомерно объявил Росада на всю столовую и с королевским видом направился к выходу. Испепелив взглядом удаляющуюся спину, Бустаманте вдруг коварно улыбнулся. – У меня появилась дельная мыслишка… И, не вдаваясь в дальнейшие подробности, бросился из столовой, чуть не сбив с ног только что вошедшую Линарес. – Лухан! – заметив девушку, Гвидо усиленно замахал ей и похлопал по стулу рядом с собой. Улыбнувшись, Лухан устроилась на предложенном месте. – Ну, рассказывай, что изменилось с тех пор, как я съехал от вас? – нетерпеливо поинтересовался Лассен, поворачиваясь к ней всем корпусом. – Да… ничего, – слегка растерялась она. – В таком случае… – Гвидо кашлянул и торжественно выпалил: – Хочешь, я вернусь к вам? – Зачем это? – подняла брови Лухан. Лассен завис с открытым ртом и не нашелся, что ответить. – Народ, кошмар! – в столовую ворвался взъерошенный Франциско. – Блас упал в обморок!***
Внимательно глядя на циферблат наручных часов, Колуччи держал руку на запястье Бласа, в беспамятстве лежащего на кровати. Позади нервно кусала губы Лухан, а на стуле у входа устроился Гвидо. Наконец доктор убрал руку и негромко сказал: – Следовало ожидать. Переутомился. Не надо было ему так напрягаться в последнее время. – Говорят, он упал прямо на тренировке, – вполголоса обратился к Лухан Гвидо. Ничего не ответив, девушка сильнее сжала в руках край футболки. – У него сильный жар, – Франко неодобрительно покачал головой. – Как он только умудрился дозаниматься до такого… Стоило ему только отойти от кровати Эредиа, как его место тут же заняла Лухан. Окунув полотенце в миску с ледяной водой, она осторожно убрала с горячего лба темные волосы и положила холодную материю. Колуччи мысленно вздохнул. Сейчас Линарес как никогда была похожа на девушку, напрочь забыв обо всей маскировке и необходимости вести себя как парень. Глядя на ее мягкие движения и неприкрытую нежность во взгляде, едва ли кто-нибудь усомнился бы в ее поле – но в этот момент Франко не мог винить ее. Мужчина покосился на Лассена, торчащего посреди комнаты за спиной Лухан, однако вместо подозрительности заметил в его взгляде что-то совершенно неожиданное – Гвидо смотрел на девушку точно так же, как она сама смотрела сейчас на Бласа. Колуччи едва не фыркнул – увиденное одновременно удивило и развеселило его. Тяжело вздохнув, Лассен развернулся и вышел из комнаты. Помедлив, Франко последовал за ним. Далеко парень не ушел – стоял возле соседней двери, уставившись в одну точку. Поравнявшись с ним, Колуччи буднично проговорил: – Я думаю, ты знаешь, но на всякий случай напомню. Линарес парень. Гвидо вытаращился на доктора, как будто у того выросла вторая голова, и издал неубедительный смешок: – Я в курсе. – Это радует, – Франко прищурился, наклонился чуть ближе и заговорщицки прошептал: – Вы с Провенсой одного поле ягода, а? – и, подмигнув ошалелому Лассену, он зашагал прочь, внутренне заливаясь злодейским хохотом.***
Увидев издалека Лауру, Гвидо перешел на шаг, восстанавливая дыхание. Звонок от девушки поступил как раз в тот момент, когда он уже собирался кинуться за Колуччи и вывалить на него миллион и одно возражение. Но свидание с красивой девчонкой как бы само по себе становилось лучшим возражением, поэтому в ответ на ее просьбу о встрече Лассен сразу же, без раздумий бросился на условленное место. Едва он приблизился, Лаура набрала полную грудь воздуха и звонко произнесла: – Давай встречаться! От неожиданности Лассен споткнулся и чуть не клюнул носом в ее декольте, кое-как сумев удержаться на ногах. – Встречаться?! В смысле… – Если не хочешь, скажи сразу! – замахала руками Арегги, отчаянно краснея. – Ничего страшного. Извини, что так внезапно. Но я бы себе не простила, если бы не спросила. Потому что уже давно об этом думаю. Я бы просто… – она слабо улыбнулась, – не смогла двигаться дальше. Под его взглядом она смутилась и опустила глаза. Схватившись за голову, Гвидо отвернулся, вступая с собой в ожесточенный внутренний диалог. «Чего я так мучаюсь?! Такая красивая девчонка прямо признается мне в любви и предлагает замутить! Если мы начнем встречаться, когда придет время родительских собраний, наши дети точно будут знать, кто их отец, а кто мать. Короче! Новая любовь – это не так уж плохо. Нет, это замечательно! Да-да, я уверен!» Несколько раз активно кивнув в знак согласия с собой, Гвидо схватил Лауру за руку. – Отлично, давай!***
Сидя на полу у изголовья кровати Эредиа, Лухан внимательно разглядывала его черты. За последние дни они заострились, парень ощутимо осунулся и побледнел. Сжав губы, Лухан покачала головой и с горечью прошептала: – Ты себя загонял… Она протянула руку, но так и не осмелилась коснуться покрытой испариной кожи. Если бы Блас не спал, он бы точно не позволил ей таких вольностей… да и вообще, наверняка счел бы ее заботу лишней. Но ведь она скоро уедет домой… и у нее больше не будет возможности… хотя бы один раз… Но стоило ее руке двинуться вперед, как раздался звук открываемой двери. Лухан подскочила, как подстреленная. – Я слышал, Блас заболел? – обеспокоенным шепотом проговорил вошедший в комнату Бустаманте. – Вот, я принес одеяло. – Пабло… спасибо! – горячо поблагодарила девушка, глядя, как блондин заботливо накрывает Эредиа. – Блас, ты как? Я принес тебе одеяло, – в дверях появился Франциско, с широкой улыбкой потрясая своей ношей. – Фран… – Блас, я принес одеяло, – радостный Агилар выскочил вслед за Бланко. – Маркос... – Блас, одеялко! – пропел входящий следом Нико, за которым как горох из банки повалили парни. – Одеяло! – Блас! – Смотри, одеяло! – Вот тебе одеяло! – Блас… – Хватит уже! – сердито крикнула Лухан, резко преграждая путь очередному визитеру с одеялом. Спешивший на помощь другу Томми обиженно хлюпнул носом. – Тяжело-о-о… – прохрипел Блас из-под дюжины одеял, наваленных сверху заботливыми друзьями. – Что вы наделали?! – в ужасе завопила Линарес и бросилась выкапывать соседа из одеяльного плена, в то время как остальные, окружив кровать, с гордостью смотрели на тщательно утепленного Эредиа.***
Гвидо шлепал по коридору общаги, глубоко засунув руки в карманы. Они с Лаурой только что попрощались, договорившись о следующем свидании, и парень пытался убедить себя, что более чем доволен таким положением вещей. Красотка-блондинка, которая мило краснеет при одном только взгляде на него – это же мечта! Только полный дурак откажется от такого. На повороте к комнатам Лассен затормозил и невольно кинул взгляд на дверь Эредиа и Линарес. Нет, надо прекращать. Развернувшись в другую сторону, он уже сделал шаг, как дверь за его спиной открылась, и в коридор выскочила Лухан с грелкой в руках. – Привет! – радостно воскликнула она при виде друга. – А… – сердце Гвидо подпрыгнуло куда-то к горлу, и он мгновенно забыл о том, что собирался избежать встречи с Линарес. – Представляешь, Коллучи оставил Бласу грелку, а она дырявая оказалась, – со смехом поделилась девушка, покачав упомянутым предметом перед Гвидо. – Пойду попрошу другую. – А, ясно… – пробормотал Лассен, сделал решительный вдох и выпалил: – А я начал встречаться с Лаурой Арегги. И замер, впившись обеспокоенным взглядом в лицо Лухан. Девушка моргнула и радостно завопила: – Ооо, да ты что? Как здорово! – она от души хлопнула его по плечу. Гвидо потерянно смотрел на ее радостную улыбку. Наклонившись ближе, словно хотела сообщить ему секрет, Лухан одобрительно прошептала: – Она такая милая. Вы идеальная пара. К ее удивлению, Лассен опустил голову, пробормотал «ага…» и быстро зашагал прочь.***
– Эй, вы, общага один! – громогласно обратился Пабло к сидящим перед ним парням из первой общаги. Ужин уже закончился, и теперь в столовой остались только те, кого специально пригласили на тайное совещание Бустаманте и Агирре. В их числе, помимо подопечных Лало, оказались несколько ребят из второй и третьей общаг, которые также старательно внимали речи Пабло. За плечом блондина маячил Нико, сам назначивший себя на роль особого эскорта Бустаманте. Сложив руки на груди, Пабло медленно и весомо проговорил: – Ваш стремный глава Росада истязает вас суровыми тренировками, а сам завел себе симпатичную девчонку и развлекается. Вам не кажется это несправедливым? – Кажется, – горячо подтвердил один из парней и тут же испуганно прихлопнул себе рот. – Ой… – Нет, все нормально, – подбодрил его Бустаманте и по-королевски раскинул руки. – Все так думают. – Я считаю, мы должны ненавидеть тех, у кого есть девушки! – влез Мануэль, патетично потрясая полами своего золотого плаща. – Они кичатся перед нами, они называют нас неудачниками! А сами по чистой случайности отхватили наших девчонок! – Дааа! – Мы должны проучить их! – Дааа! – Вы знаете легенду о звездном фестивале? – поинтересовался Пабло, жестом успокоив начавшееся волнение. – А то! – И они знают, – он прищурился и коварно ухмыльнулся. – И все эти парочки обязательно попрутся на крышу в тот день. Так вот… – он выдержал паузу и торжественно объявил: – Мы сделаем так, чтобы никто из них не добрался до крыши. Расставим ловушки по пути и покажем их слабости их подружкам! – Девчонки порвут со своими парнями и достанутся нам! – резюмировал Ману, вызвав шквал радостных возгласов. – Так вот ради чего эти двое объединились… – вздохнул Маркос, глядя, как Бустаманте и Агирре хлопают друг друга по спинам с видом лучших друзей. – В такой гадкой затее, Паблито, – Нико выскочил вперед, ввинтился между главами общаг и нежно подмигнул блондину, – вам точно не обойтись без меня. – Запомните! – громко произнес Пабло, перекрикивая шумные восторги парней. – Это не соревнование между общагами. Это битва между теми, у кого есть девушки, и тем, у кого нет. Посмотрим, кто кого!***
Подойдя вплотную к решетчатым воротам колледжа, Лучано сощурился, внимательно вглядываясь в территорию. – Чего надо? – прямо перед ним по ту сторону решетки вдруг выскочила Лухан, заставив парня подпрыгнуть на месте, как вспугнутого кота. – Фу… ничего… – Лучано перевел дух, отвернулся и нарочито небрежно поинтересовался: – М, я слышал, что Эредиа болен? – Пришел поиздеваться над ним, пока он не может ответить? – возмутилась девушка, выходя за ворота и воинственно упирая руки в бока. – Делать больше нечего! – Почему ты постоянно цепляешься к Бласу? – продолжала буйствовать Лухан, наступая на парня. Раздраженно вздохнув, Лучано отвел взгляд и буркнул: – Просто мне нужно, чтобы он вернулся к прыжкам. – Что? – Когда-то… я победил на соревнованиях только потому, что у него была травма, – неохотно проворчал парень, сузив глаза. – И для всех вокруг, сколько бы раз я потом не побеждал, сколько бы раз не бил его рекорд, я так и остался вторым номером. Во мне не видят настоящего чемпиона, – сжав кулаки, он вскинул подбородок. – Так что я должен победить Эредиа на глазах у всех, чтобы ни у кого не возникало сомнений, кто тут номер один. Не ожидавшая такой искренности Линарес удивленно молчала. Воспользовавшись паузой, Лучано быстро сунул в руки девушки пакет, который принес с собой. – На, передай это Эредиа, – безапелляционно заявил он. – Это проверенное лекарство, быстро действует. И мазь для согревания мышц, которую мне прописал мой тренер. Изрядно покраснев, он зашагал прочь. – А ты, оказывается, неплохой парень, – крикнула Лухан ему вслед, с улыбкой провожая взглядом удаляющуюся спину.***
Передав лекарства Франко, Лухан забежала в комнату удостовериться, что Блас в порядке. Увиденное успокоило ее: Эредиа спокойно спал, а пустые стаканчики на тумбе свидетельствовали о том, что жаропонижающее употреблено по назначению. Поправив сбившееся одеяло, Линарес отправилась в столовую в надежде поскорее перекусить и вновь вернуться к кровати больного. На входе в столовую творилось что-то загадочное: парни, выстроившись в шеренгу, по очереди проходили через какую-то картонную рамку, оснащенную кучей проводов и лампочек. За этим действом внимательно следили главы второй и третьей общаги. – Что происходит? – поинтересовалась Лухан у Томми, стоящего чуть в стороне и с обреченным видом наблюдающего за странным обрядом. – Проверка на наличие девушки, – сообщил Эскурра, мотнув головой на непонятную рамку. – Видишь, Маркос изобрел специальный прибор, который это определяет. – Что? – рассмеялась Линарес. Тем временем через рамку прошел последний в очереди Хавьер, и торчащий рядом со своим творением Агилар, взглянув на лампочки, громко объявил: – Девушки нет! – Разрешено! – в один голос произнесли Пабло и Мануэль, гостеприимным жестом указывая на вход в столовую. – Ты допущен к нашему супер секретному плану, – сообщил Нико, шлепая на грудь Хавьеру какую-то наклейку. Следом за ним с улицы забежал Диего, непонимающе уставился на сборище у дверей столовой и, пожав плечами, прошел через «детектор». Рамка вдруг замигала красными огнями, и Маркос возбужденно выкрикнул: – Девушка есть! – Запрещено! – завопили Бустаманте и Агирре, кидаясь наперерез опешившему Диего. – Что?! Ухватив его за руку, Нико под одобрительные восклицания потащил парня подальше от столовой. – Погодите, но я есть хочу! – отчаянно возопил Диего, пытаясь вырваться, но у Провенсы была на удивление крепкая хватка. – Сможешь поесть, когда бросишь ее, – любезно известил Нико, выпихивая его на улицу. Пока Диего что-то обиженно кричал, в помещение проскользнул Гвидо. Глубоко погруженный в свои мысли, он даже не заметил, как миновал толпу и прошел сквозь рамку, которая тут же замигала, как новогодняя гирлянда. – Девушка есть! – провозгласил Маркос, загораживая проход. – Запрещено! – Гвидо, и ты… – простонал Пабло. Лассен нахмурился, оглядываясь по сторонам. – У Гвидо есть девушка? – удивился Томми, живший с ним в одной комнате, а посему обычно первым узнававший все подробности личной жизни говорливого друга. – Да-да! – оживилась Лухан. Подскочив к Лассену, она слегка ткнула его в бок и подмигнула. – И она очень классная, правда? Не глядя на нее, помрачневший Гвидо вдруг буркнул: – Это плохо? – А? Резко развернувшись, Лассен громко крикнул ей в лицо: – Это что ли плохо – иметь классную девушку?! – Нет, я не… – растерялась Лухан, отступая на шаг. Наградив ее непонятным взглядом, Гвидо ссутулился и умчался в сторону своей комнаты.***
Когда Блас в пятый раз, не просыпаясь, отпихнул одеяло в сторону, Лухан, вздохнув, пятый раз накрыла его снова. Хотя жар практически спал, валяться без одеяла в пропитавшейся потом футболке было не лучшей идеей для выздоравливающего. Наклонившись к его лицу, она заметила маленькое перышко на щеке. Эредиа, видимо, сквозь сон тоже ощущал что-то инородное, потому что то и дело забавно поводил носом и грозно хмурился. Подавив смешок, девушка осторожно подула, сдувая перышко. Неожиданно Блас довольно заулыбался во сне. Застыв на секунду, Лухан тихонько вздохнула, и, пробормотав: «Я немножко», села на пол у изголовья его кровати. Положив подбородок на сложенные руки, она устремила взгляд на лицо Бласа, бывшее теперь в каких-то сантиметрах от ее собственного. Никогда еще у нее не было возможности рассмотреть его так близко и пристально. Раньше она не замечала, какие длинные у него ресницы… и маленький шрам над правой бровью… и такой высокий лоб… И так хорошо отчего-то… как будто она могла бы провести так вечность… Подойдя к двери комнаты Лухан и Бласа, Гвидо потоптался и развернулся обратно. Пройдя по коридору туда-сюда, он пару раз с раскаянием пробормотал себе под нос: – Прости, что наорал на тебя… Решив, что извинения отрепетированы достаточно, парень наконец сделал глубокий вдох, взялся за ручку двери и потянул ее на себя. При виде открывшейся картины в животе что-то перевернулось. Сидя на коленях, Лухан дремала, положив голову на кровать такого же спящего Бласа. В тусклом свете луны можно было заметить, что их носы практически соприкасаются. Отшатнувшись, Лассен стремительно закрыл дверь, словно это могло отменить увиденное. Тяжело дыша, он оперся о стену и без сил сполз по ней на пол. – Да что же это такое?.. – прошептал он, сжимая руку в кулак на груди напротив сердца.***
Блас медленно открыл глаза. Сначала взгляд никак не хотел фокусироваться, разбавляя действительность десятками разноцветных пятен, но потом сжалился и вернул хозяину зрение. Моргнув, Эредиа оторопело уставился на умиротворенное лицо Линарес, сладко сопящей совсем рядом. Чуть-чуть отодвинувшись, он огляделся по сторонам, оценивая ситуацию. В комнате было пусто и темно, а Лухан почему-то сидела на полу, сложив голову на сложенных руках рядом с его подушкой. Эредиа беспокойно пошевелился, не зная, что предпринять. Разбудить ее? Или сделать вид, что не просыпался и ничего не видел? Он протянул руку, чтобы потрясти девушку за плечо, но на полпути остановился. Он точно знал, что не стоит прикасаться к ней сейчас. Иначе ему снова захочется сделать что-то странное и безумное… как тогда, когда он обнял ее. При воспоминании об их объятии бросило в жар. Так глупо, необъяснимо, рискованно… но в тот момент он абсолютно забыл о том, что Линарес прикидывается парнем, что их могут увидеть, а она сама вообще неизвестно что подумает про него. Он просто не смог побороть этого внезапного желания. А сейчас, в полумраке комнаты, его все сильнее тянуло дотронуться до ее лица. Наверное, это все последствия болезни, отстраненно думал Эредиа, а его рука уже сама собой двигалась вперед… – Да, хочу, – вдруг сквозь сон пробормотала девушка, и сердце Бласа дало перебой. Блаженно вздохнув, Лухан невнятно добавила: – Гамбургер… На миг замерев, Блас громко расхохотался. Девушка вздрогнула и встрепенулась, непонимающе вертя головой. – Лопаешь гамбургеры во сне, Линарес? – сквозь смех спросил Эредиа, садясь в постели. Одарив Лухан веселым взглядом, он покачал головой и с интонацией, которой она никогда не слышала от него раньше, произнес: – Ты нечто.***
Задумчиво глядя под ноги, Лухан неторопливо шла по двору колледжа. В одной руке сжимая пакет, украшенный большим бантом, другой она прикрывала глаза от яркого солнца, которое сегодня разошлось не на шутку. – Эй! – оклик вернул ее к действительности, и, обернувшись, девушка увидела спешащего к ней Франко. – Вот, это тебе от ненормальной сеньоры Рей, – он протянул ей бумажный конверт, держа его за самый уголок, словно боялся испачкаться, а как только Лухан взяла конверт, старательно вытер руки о халат. Поставив свою ношу на землю, Лухан с любопытством раскрыла конверт, обнаружив внутри фотографию Эредиа, запечатленного в прыжке. Девушка не смогла удержаться от восхищенного вздоха. Соня действительно была профессионалом своего дела – момент был пойман идеально, передавая всю динамику и красоту движения парня. – Блас действительно прыгнул, – тихо проговорила она, разглядывая фото. Колуччи прищурился. – Что-то ты не очень счастлива. Встряхнувшись, Лухан помотала головой и улыбнулась. – Нет, я рада! Просто получается, у меня больше нет причин оставаться тут, – она посмотрела на небо. – Когда Блас прыгнет, я вернусь в Америку. Я столько раз всем это пообещала. – И тебя это устраивает? – поднял брови Франко. – Ничего важного не хочешь сказать Эредиа? Едва заметно вздрогнув, Линарес метнула на доктора испуганно-удивленный взгляд, будто подозревала, что тот прочитал ее мысли. Мужчина продолжал выжидательно смотреть на нее, и она, чуть нахмурившись, кивнула на пакет с бантом, стоящий на земле. – Сегодня я встретила поклонниц Бласа. Они услышали, что он болен, и принесли ему подарок… просили меня передать. И я поняла кое-что, – Лухан вздохнула, стараясь заставить свой голос звучать бодро. – Не важно, как им дорог Блас, они могут лишь ждать и смотреть издалека. А я… даже была с ним рядом какое-то время. Если подумать, это против правил, ведь я ничем от них не отличаюсь. – Пра-а-авда? – Да, – чуть покраснев, Лухан тем не менее решительно кивнула. – Я приехала, чтобы вернуть его к прыжкам. Все остальное не имеет значения. – Прямо как взрослая, – протянул Колуччи. – Только знаешь… – скорчив скучающую физиономию, он легонько щелкнул ее по лбу и скептически добавил: – Когда подросток ведет себя, как взрослый, это ни капли не мило. Не дав ей возможности ответить, он развернулся и направился в медкабинет. Не удержавшись, Лухан показала ему вслед язык, взяла подарочный пакет и зашагала в комнату. Встреча с теми девчонками-фанатками Бласа действительно подействовала на нее отрезвляюще: она может сколько угодно убеждать себя, что заболевшему Эредиа крайне необходима ее помощь, но это не изменит горькой правды – она выполнила то, зачем приехала сюда. И теперь нет никаких оснований оставаться здесь дольше. И ее нелепые, ненужные чувства не должны приниматься во внимание. С тяжелым сердцем войдя в комнату, девушка поставила на тумбу Бласа подарок и только тут заметила, что его кровать пуста. Убедившись, что Эредиа действительно исчез, Лухан бросилась на поиски, одновременно тревожась и злясь. Вот дурак, он ведь только оправился от болезни, куда его понесло?! Поиски Бласа заняли немало времени – даже притом, что к ним подключились Гвидо и Фран – но в конце концов пропажа была обнаружена в дальнем углу тренажерного зала. Днем, дождавшись, пока Линарес уйдет, Блас, недолго думая, сбежал и опять перетренировался до полуобморочного состояния. Пока Лассен и Бланко переправляли Эредиа из зала в кровать, а Лухан шла рядом и прочувственно ругалась на двух языках сразу, Блас еще держался, но, оказавшись в постели, без сил откинулся на подушки и закрыл глаза. Заставив соседа выпить лекарство, Лухан схватила полотенце и сунула его под холодную воду. – Ты что творишь, а, Блас? – услышала она позади обеспокоенный голос Гвидо. – Прыгать в таком состоянии… куда ты так торопишься? – Отстань, – пробормотал Эредиа, не открывая глаз. Руки Лухан замерли под струей ледяной воды. Больше так продолжаться не может. Иначе станет только хуже. – Все… хватит, – прошептала она, потерянно глядя в пространство. Чувствуя себя так, словно своими собственными руками вонзает в грудь нож, она вернулась к кровати Бласа, положила влажное полотенце ему на лоб и повернулась к Лассену: – Гвидо, на пару слов? Парень кивнул и вслед за Лухан вышел в коридор. Шагая впереди, девушка спиной ощущала его взгляд, и все внутри у нее сжималось при мысли о том, что она собирается сказать. Добравшись до небольшой комнатки, где располагалась будка Чаппи, Лухан собрала все силы и обернулась к другу. Гвидо выглядел уставшим каким-то, но смотрел на нее очень внимательно. Заставив себя улыбнуться, она сцепила руки в замок и негромко попросила: – Позаботься о Бласе, хорошо? Лассен непонимающе свел брови. – С чего ты… – Я возвращаюсь в Америку. Краска враз схлынула с лица Гвидо. – Что?.. – прошептал он, глядя на нее широко распахнутыми глазами. – Я тебе раньше не рассказывал, но… – девушка не смогла выдержать его шокированный взгляд и опустила глаза, с заминкой продолжив: – …в травме Бласа был виноват я. Поэтому я перевелся сюда, чтобы вернуть его к прыжкам. Теперь он прыгает… и у меня больше нет причин тут оставаться. Глубоко вздохнув, Лухан вскинула голову и с искренней теплотой проговорила: – Я очень рад, что учился здесь! Встретил тебя, Гвидо, и других ребят… – она положила руку ему на плечо, но парень вдруг резко скинул ее ладонь. – Что за тупость?! – задыхаясь, выкрикнул Лассен. – Почему ты должен бросать колледж, если Блас вернулся к прыжкам? – Гвидо… Он схватил Лухан за плечи и, лихорадочно сверкая глазами, с болью в голосе выдохнул: – Все теперь? Ты готов вот так просто все бросить?! Бросить колледж и нас? Я лично… – он яростно замотал головой и выпалил: – Я против! И точка! Не разбирая дороги, он кинулся прочь, не заметив фигуру Эредиа, нетвердо стоящую прямо за углом. Промчавшись по коридору, Гвидо влетел в свою спальню, с размаху плюхнулся на кровать и уткнулся лицом в ладони. Он не знал, сколько просидел так, без движения, весь в осколках собственных мучительных мыслей. Этого просто не может быть… нет, он не согласен! Но ведь это не должно его настолько сильно трогать… почему же тогда так дергает в груди? И что, что ему делать?... – Я чувствую плохую ауру, – неожиданно раздался мягкий голос, и со второго этажа выглянул Томми. – Ну извини, – проворчал Лассен, закрывая глаза и проводя рукой по лицу. – Да нет, я не жалуюсь, – улыбнулся Эскурра. – Просто у тебя всегда такая хорошая аура, светлая… А сейчас… – он с сожалением покачал головой, уставившись в точку над головой друга. – Что там? – напряженно спросил Лассен. – Что ты видишь? Поймав его взгляд, Томми серьезно ответил: – Вижу, что тебе нужно быть честным с самим собой.***
Блас неподвижно лежал в кровати, глядя в потолок. Лухан до сих пор не вернулась, хотя время близилось к полуночи. Пустота второго этажа действовала угнетающе, словно заранее готовя его к тому, что совсем скоро должно произойти. Я возвращаюсь в Америку. Сжав челюсти, Эредиа медленно выдохнул. Он ведь знал, что это произойдет. С самого начала. Более того – делал все для того, чтобы выполнить свое обещание, данное брату Линарес. Обещаю, она вернется домой сама… с улыбкой. Все правильно, так и должно быть. Почему же ему тогда так паршиво?.. Блас нахмурился. Нет смысла врать себе – он этого не ожидал. Не ожидал, что отъезд Линарес случится так скоро... Он отчаянно тренировался, исчерпывал все свои ресурсы до полного истощения, только чтобы успеть войти в форму до соревнований и там… показать ей, что она для него сделала. Ну что за ерунда, с чего ей понадобилось срываться с места?! Разве не может она остаться еще ненадолго? Теперь он прыгает… и у меня больше нет причин тут оставаться. Нет причин, значит… Едва слышно застонав, Эредиа накрылся с головой одеялом. Причины здесь есть только у него. А у нее есть своя жизнь, к которой она наверняка мечтает вернуться. Жизнь, где ей не придется прикидываться парнем и учиться в мужском колледже. Нормальная жизнь. А значит, он не имеет права мешать ей. …После яростного бегства Гвидо Лухан так и осталась в комнатке Чаппи, не имея моральных сил возвращаться в спальню. Опустившись на пол рядом с будкой, она устало прикрыла глаза. Бурная реакция Гвидо снова пошатнула ее решимость, и теперь внутри опять сцепились благоразумие и взбалмошное, необоснованное стремление остаться. Из будки появился Чаппи, зевнул и дружелюбно боднул девушку в плечо. Порывисто обняв пса, она зарылась лицом в гладкую шерстку и прошептала: – Не хочу возвращаться…***
В день звездного фестиваля руководство EW традиционно устраивало торжественный прием для представителей лучших (то есть самых богатых и влиятельных) семейств и другой полезной для колледжа публики, с долгими речами директора и членов попечительского совета, а также награждением отличившихся учеников и особо щедрых благотворителей. После скучной официальной части школьники были предоставлены сами себе. Запрет на посещение представителей другого пола был снят, поскольку предполагалось, что мальчики и девочки благовоспитанно усядутся на лавочки и будут созерцать звездное небо, время от времени вставляя вежливые ремарки о погоде. В реальности же изголодавшиеся по обществу друг друга студенты использовали этот вечер для несколько более занимательного времяпрепровождения, но директору об этом знать не стоило. Сегодня же каждая парочка в EW была намерена наполнить свой вечер романтикой и забраться на крышу того самого здания, о котором рассказывает легенда. Девушки, которые освободились чуть раньше, кучковались у ворот мужской части колледжа, хихикая и перешептываясь. Время от времени везунчики, назначившие им свидания, ныряли в эту толпу разодетых девиц, выцепляли свою избранницу и с радостным волнением вели ее к видневшемуся вдалеке корпусу колледжа. Пару раз звонко чихнув – одолженный у Пабло одеколон оказался каким-то ядреным – Франциско подобрался и подошел к Мие и ее свите. – Пошли? – он с улыбкой протянул руку Пилар, с которой начал встречаться буквально на днях. Пилар поправила волосы и, ухватившись за его ладонь, зашагала рядом. На смену Франу появился Лало и решительно увел за собой Фели, оставив Мию и Вико одних. – Мия, ты уверена, что не хочешь пойти с кем-нибудь? – уже в который раз поинтересовалась Пас. – Разумеется, уверена! – блондинка взмахнула волосами и наставительно покачала пальчиком. – Я не могу ходить на свидания с каждым, кто этого захочет! Ведь хочет абсолютно каждый. Быть мной – тяжкий труд. Вот если бы Блас сейчас не болел… – ее глаза мечтательно затуманились. – Вико! – припоздавший Роко радостно вынырнул из толпы, Пас просияла и, взяв его за руку, потянула за собой. – Пойдем. – Э-э-э… – Роко обернулся на Мию, которая, обхватив себя руками, целовала воздух. – С ней все нормально? – О, конечно! У нее просто виртуальное свидание с Бласом в процессе, – спокойно пояснила Вико. Фуэнтос Эчагуа озадаченно моргнул и счел за лучшее не вникать в такие тонкие материи. На входе в здание парочек ожидал сюрприз: огромная афиша оповещала, что сегодня здесь проходит веселое мероприятие, приуроченное к фестивалю. Всегда готовые поразвлечься, ребята обрадованно загудели, и стоящий у входа парень из третьей общаги начал строго по очереди пропускать их внутрь. Успевшие первыми Фран и Пилар поднялись на первый лестничный пролет, где их встретили втиснутые в какие-то немыслимые костюмы ребята. – Отсюда девочки направо, мальчики налево! – громко возвестил один из них, указывая на разные лестницы. – Встретимся на крыше! – Пилар помахала Бланко и взбежала по своей лестнице. Следуя стрелкам-указателям, девушка добралась до двери, которая гостеприимно распахнулась ей навстречу. – Добро пожаловать! – осклабившись в «приветственной» улыбке, Нико провел ее в комнату, где перед большим монитором уютно расположились Пабло и Мануэль. – Мы здесь, чтобы показать тебе истинное лицо твоего парня, – торжественно сообщил Бустаманте, сажая Пилар в кресло. – Смотри. Сейчас его ждут три испытания, которые покажут, достоин ли он тебя. Испытания для настоящих мужчин. – И если после всех трех ты все еще будешь хотеть идти с ним на крышу, – довольно потирая ладони, добавил Агирре, – мы даже сами проводим вас туда. Недоуменно сведя брови, Пилар тем не менее кивнула и уставилась на экран: там, явно чувствуя что-то неладное, Фран осторожно вошел в темный коридор. Подсвеченный зеленым, коридор производил жутковатое впечатление. Сглотнув, парень двинулся вперед. Позади раздался какой-то шорох, но, резко обернувшись, Фран увидел только пустоту. Ускорив шаг, он прошел мимо зеркала и вдруг с криком отпрянул – в отражении ему привиделась фигура маленькой бледной девочки в окровавленном платье. Подскочив, как сайгак, Бланко заозирался, но опять никого не увидел. Ломанувшись вперед, он пробежал до конца коридора, с облегчением выдохнул – и почувствовал чье-то нежное прикосновение на шее. Завопив раненым вепрем, Франциско рванул куда глаза глядят, не разбирая дороги. – Ну что, идете? Да или нет? – пропел Пабло, указывая Пилар на два листка с соответствующими надписями. Скорбно прикусив губу, девушка хлопнула по слову «НЕТ», а главные организаторы победно стукнулись кулаками. И парочки повалили внутрь, как ягоды из лукошка. Девушек усаживали наблюдать за парнями, которые один за одним проваливали испытания. Ладошки снова и снова опускались на слово «НЕТ», и коридоры оглашало злорадное хихиканье Бустаманте и Агирре, довольных своим гениальным планом. Нико ввел в комнату Фелиситас, и шутники слегка напряглись. Лало был крепким орешком. Как бы они ни были уверены в том, что все продумали, всегда оставался шанс, что Росада сумеет-таки добраться до крыши. Как и ожидалось, Лало прошел по Коридору Страха, как по бульвару. Второе испытание представляло собой проверку на силу и ловкость и требовало от парней пройти через коридор, заполненный каратистами из первой общаги, которые старались задержать его любыми способами. Обычно именно здесь большинство ребят и терпели фиаско. Увидев впереди знакомые лица, Лало растянул губы в хищной улыбке и неторопливо проговорил: – О, ребятки. Неприятностей ищите? Парни попятились и съежились, не решаясь атаковать своего сурового главу. – Вот вернетесь в общагу… – многозначительно добавил Росада, и у бедняг сдали нервы: в панике заметавшись, пища и натыкаясь друг на друга, они вжались в стенку и попытались с ней слиться, услужливо освобождая дорогу. – Аххх! – восхищенно вздохнула Фели, влюбленными глазами глядя, как Лало с королевским видом вышагивает по коридору. – Погоди, осталось еще третье… – прошипел Бустаманте, раздосадованный легкостью, с которой его главный враг прошел испытания. Приблизившись к следующей двери, Росада уверенно зашел внутрь – и очутился в комнате, полной девчонок в купальниках. Радостно вскрикнув при его появлении, девушки облепили Лало со всех сторон, томно называя по имени и нежно прощупывая в поисках уязвимых мест. Хватая ртом воздух, как выкинутая на берег рыба, Росада сопротивлялся целых пять секунд, после чего закатил глаза и с идиотской улыбкой оказался на полу. Ударив по надписи «НЕТ», Фели возмущенно вскочила и выбежала из комнаты, а Пабло и Ману на радостях дружно исполнили победную ламбаду.***
Крепко схватив чемодан обеими руками, Лухан тихо кралась по комнате. Больше всего она боялась, что Блас, который сейчас спал, завернувшись с головой в одеяло, вдруг проснется, и тогда… Тогда ей придется прощаться. Но она не могла, глядя ему в глаза, сказать «прощай». Это было выше ее сил. Билет в Америку подвернулся слишком быстро – стоило ей рассказать родителям о том, что она собирается возвращаться, как счастливая мама мгновенно приобрела для нее место на ночной рейс. Лухан оставалось только вымученно улыбнуться и поблагодарить заботливую сеньору Линарес. Так будет лучше, горько думала девушка, бесшумно спускаясь по лестнице. Она обещала, и Блас больше в ней не нуждается. И разве она не соскучилась по дому? Но прощаться с друзьями… нет, это слишком тяжело. Ее сердце разрывалось при мысли, что завтра Блас, Гвидо и остальные обнаружат ее отсутствие, начнут задавать вопросы… и поймут, что она сбежала без единого словечка. Но пусть лучше они злятся на нее за такой фокус, чем тоскуют. Нижняя ступенька скрипнула под ногой, и Лухан застыла. Фигура Эредиа под одеялом осталась недвижима. На цыпочках добравшись до выхода, девушка открыла дверь и, не сдержавшись, обернулась. Глядя на кокон, внутри которого спал Эредиа, она улыбнулась и прошептала: – Спасибо тебе… Быстро стерев с лица непрошеную соленую влагу, Лухан вышла и тихо затворила за собой дверь. Раздался тяжелый вздох. Откинув одеяло, Блас перевернулся на спину и мрачно уставился в потолок.***
Шагая рядом с Лаурой, Гвидо недоумевал, как так получилось, что он дал согласие на эту нелепую идею – забраться на крышу. Сделать это предложила Лаура – прямо посреди свидания, которое началось в кафешке неподалеку и продолжилось прогулкой в парке. Похоже, девушка спросила, не особо рассчитывая на положительный ответ, и немало удивилась, когда Лассен, немного помолчав, вдруг согласился. Правда же заключалась в том, что парень поначалу действительно счел это лишним – в конце концов, они встречаются совсем недавно, какая там вечная любовь? Одержимость всего колледжа этой историей про звездный фестиваль изрядно озадачивала непосредственного Лассена. Ладно девчонки, эти вечно забивают себе голову романтикой, но парни-то с чего так воодушевились? Нет, такая лабуда не привлекала Гвидо, однако все сегодняшнее свидание он честно, отчаянно и с полной самоотдачей делал все, чтобы погрузиться в отношения с Арегги. Он развлекал ее анекдотами, шутил и смеялся, делал комплименты… все что угодно, только бы не думать про своего друга, совсем скоро уезжающего в Америку. Нормальная любовь с нормальной девчонкой – вот мой новый девиз, убеждал себя Гвидо весь день. И если для этого надо пойти на какую-то крышу… что ж, он пойдет. Очередь из парочек у входа иссякла, и они беспрепятственно вошли внутрь. На лестнице, следуя указаниям, разделились: Лаура направилась своим путем, а парень, дойдя до первой двери, приостановился, сделал глубокий вдох и пробормотал под нос: – Вот доберусь до крыши и забуду Лухана. Полный решимости выполнить свое обещание во что бы то ни стало, Лассен сильно сжал зубы и ворвался в первый коридор. Темнота и таинственные звуки окружили его со всех сторон, но воинственно настроенный парень пронесся мимо, не обратив никакого внимание ни на маленьких бледных девочек, ни на окровавленную руку посреди коридора, ни на другие шедевры бурной фантазии организаторов. Оказавшись затем лицом к лицу с толпой каратистов и дзюдоистов, он криво ухмыльнулся и вдруг сам попёр на них, как дикий носорог. Не ожидавшие такой агрессии парни невольно попятились, и Лассен мгновенно воспользовался их замешательством: подставив подножку ближайшему, он перепрыгнул через упавшего, схватил его биту и с воплем принялся гонять противников по коридору. Парни метались, натыкаясь друг на друга, кто-то падал. Нашугавшись вдоволь, Гвидо неторопливо дошел до конца коридора, обернулся и посмотрел на оставленную позади кучу малу. – Из первой общаги, что ли? Забавные, – снисходительно протянул он, кидая биту на пол. – Какой классный… – выдохнула наблюдавшая в монитор Лаура. – Да, легко он их, – раздосадованно произнес Пабло. – Но следующее испытание такому любителю женщин, как Гвидо, точно не пройти! Войдя в комнату третьего испытания, Лассен отшатнулся и зажмурился: девчонки в откровенных нарядах радостно преградили ему путь, зазывно улыбаясь и протягивая руки. – Ах, вы так… – Гвидо принялся судорожно лазить по карманам и, нащупав в одном из них собственную бандану, победно вскинул руку. – А я вот так, ха-ха! И быстро повязал бандану себе на глаза, закрыв обзор. Сложив руки лодочкой, он на манер ледокола принялся рассекать океан из разочарованных девушек. Бустаманте, едва сдержав ругательства, тем не менее бодро начал: – Ну что, идете на кр… – Иду! – железным голосом перебила его Лаура, встала и выбежала из комнаты. Главы общаг досадливо откинулись на спинки кресел. Хотя в целом их коварная задумка удалась, триумф Гвидо несколько испортил вкус победы. – Кто-нибудь добрался до крыши?! – вдруг ворвались внутрь Нико и Томми. – Да, у Гвидо получилось, – недовольно сообщил Пабло. Парни переглянулись. – О нет… Эскурра мигом вылетел из комнаты, а Провенса, понизив голос, пояснил непонимающим друзьям: – Все не так, как мы думали. Томми разузнал у призраков. Это правда, что была такая пара, но из-за того, что родители были против, они решили сбежать вдвоем. Договорились встретиться на крыше, но когда парень туда шел, произошел несчастный случай, – Нико передернуло, хотя в помещении было тепло. – Девушка не смогла принять его смерть, поэтому каждый год в этот день ее призрак возвращается на крышу. Ждет своего любимого, а всех других девушек… пытается уничтожить. – Что?! Вскочив, Пабло и Мануэль кинулись следом за Томми.***
Лаура радостно вбежала на крышу и увидела фигуру Гвидо, стоящую спиной. – Гвидо! – окликнула девушка. – Ты был прост… – она осеклась, потому что в этот момент Лассен повернулся и уставился на нее абсолютно пустым взглядом. По коже Лауры пробежали мурашки. – Гвидо?.. – неуверенно повторила она. Все с тем же жутким пустым выражением лица парень медленно зашагал к ней. Арегги сделала шаг назад и замерла, усилием воли заставив себя не пятиться дальше. А Гвидо подходил все ближе, ближе… Неожиданно из двери вынырнул Томми и приложил раскрытые ладони к спине Лассена. Гвидо вздрогнул, и его взгляд прояснился. – А? – он недоуменно огляделся, потирая грудь. Лаура выдохнула, с трудом разжала сведенные пальцы и дрожащей рукой провела по лбу. Пока Томми рассказал друзьям печальную историю пары из EW, Гвидо с сосредоточенным видом то и дело касался своей груди, словно прислушиваясь к ощущениям. Странными и нереальными казались бы слова школьного экстрасенса, не чувствуй он сейчас того, что чувствует… Ошеломленные, растерянные, Лассен и Арегги спустились вниз и, не сговариваясь, молча зашагали в сторону парка. – Теперь она вернулась на небеса, да? – тихо произнесла Лаура, не в силах больше держать в себе терзающий ее вопрос. – Она грустила… – Что? – Эта девушка… – Гвидо коснулся груди и сжал футболку в кулак, – можешь не верить, но я чувствовал, как она мучается оттого, что не смогла встретиться с тем, кого любит. Так… сильно… Резко остановившись, он повернулся к Лауре с выражением раскаяния на лице. – Лаура, прости! Я должен уйти. Если я прямо сейчас не скажу кое-что одному важному человеку, то буду жалеть всю жизнь! Взглянув в его сверкающие решимостью глаза, Арегги слабо улыбнулась и прошептала: – Не мне… конечно? Лассен опустил голову. – Прости… Девушка тихонько вздохнула, а Гвидо сорвался с места и понесся в сторону общаг. Медленно развернувшись, Лаура побрела дальше, почти не разбирая дороги. На скамейке у входа в EWW ее встретила Мия, поднявшись навстречу и внимательно разглядывая лицо подруги. Улыбнувшись сквозь подступавшие слезы, Арегги нарочито жизнерадостно призналась: – Меня бросили. Колуччи подошла ближе и, помолчав, наставительно сказала: – Лаура, ты одна из Четверки Колуччи, а значит, не должна показывать никому, что тебе плохо. Арегги едва заметно кивнула, стараясь взять себя в руки, но тут Мия обняла ее и с пониманием прошептала: – Но сегодня… можешь плакать, сколько хочешь. Уткнувшись в плечо подруги, Лаура отбросила все притворство и расплакалась.***
Влетев в комнату, Гвидо оглядел пустующий второй этаж и требовательно обратился к ссутулившемуся на кровати Бласу: – Где Лухан? Эредиа ничего не ответил, продолжая молча смотреть в пол. – Он… уехал в Америку? – с содроганием озвучил Лассен свой самый большой страх. Вздохнув, Блас поднял голову и ровным голосом ответил: – Да. От этого спокойного «да» у Гвидо все поплыло перед глазами. Схватив Эредиа за грудки, он тряхнул его и закричал прямо в лицо: – Почему ты его не остановил?! Лухан столько сделал для тебя! – А что я могу?! – взорвался Эредиа, грубо отталкивая Лассена. – Он принял решение! Я… – он сглотнул и тяжело уронил: – …я не вправе вмешиваться. – Пускай даже ты его больше никогда не увидишь? – выдохнул Гвидо. Блас вздрогнул. От души пнув стол, Лассен во все горло крикнул: – Я так не согласен! – круто развернувшись к Эредиа, он сжал кулаки и решительно выпалил: – Если ты не пойдешь за ним, я сам верну его! И вылетел за дверь, не оглядываясь.***
В столовой царила атмосфера уныния. После истории с Гвидо и призраком главные организаторы-разлучники заметно скисли, слегка пришибленные печальным итогом этого вечера. – Кроме Лауры, больше никто не пошел на крышу. Похоже, все парочки расстались, – протянул Пабло, уже не уверенный, что это его радует. – Ничего подобного, – фыркнул Мануэль и указал ложкой на Томми. – Просто Эскурра всех девчонок, кроме Арегги, заранее предупредил. – Простите, – без тени раскаяния развел руками Томас. – Я решил, что так будет лучше. А Лауру не смог найти… – Главное, что все обошлось, – вздохнул Бустаманте, машинально отстраняя Нико, который пытался умастить свою голову у него на плече. В столовую влетел Гвидо, на ходу крикнув: – Кто-нибудь видел Лухана? – Неа, – дружно отозвались парни. Лассен пронесся дальше, а Томми, глядя ему вслед, просиял улыбкой: – Замечательная аура!***
Засунув чемодан в багажник такси, Лухан последний раз взглянула на колледж. Воспоминания обо всем случившемся здесь нахлынули, словно цунами, и сердце защемило. В эту секунду она почти была готова наплевать на все, схватить чемодан и броситься обратно, будь что будет… но, сделав над собой гигантское усилие, девушка прикусила губу и медленно, превозмогая сопротивление вдруг ставших деревянными мышц, направилась к двери такси. – Сбегаешь по-тихому? – громкий оклик заставил ее отдернуть пальцы от ручки. – Гвидо… – тихо, почти жалобно проговорила Лухан, глядя на запыхавшегося друга. Повисла тишина. Часто дыша, Лассен не сводил с нее взволнованных глаз. – Мне пришлось…столько всего передумать, но… я хотел тебе сказать… – он набрал полную грудь воздуха. – Может, ты все же останешься? Я хочу… и дальше жить здесь вместе с тобой. И видеться каждый день. Приблизившись, он схватил ее за руку и с жаром попросил: – Не уезжай! Грустно улыбнувшись, Лухан тихо сказала: – Спасибо, Гвидо. Это очень много значит для меня. Но… – Опять?! – возопил парень, воздевая руки к небу. – Что за «но»? Без «но»! – подойдя вплотную, он впился в нее глазами и отчаянно произнес: – Ты нужен мне. Блас, может, и прыгнул, но я… я тебя… – Не прыгнул, – раздался вдруг звучный голос Эредиа. Лухан вскинула голову, чувствуя, как участилось сердцебиение. К ним подходил Блас, глубоко засунув руки в карманы и не сводя глаз с Линарес. – По-настоящему, на соревнованиях, перед тобой, я еще не прыгнул, – серьезно проговорил он. – Поэтому… – Блас посмотрел на нее в упор. – Останься. Перед глазами Лухан все закружилось. Водитель такси просигналил, поторапливая пассажирку, но она уже понимала, что никуда с ним не поедет.