***
Между уроками Лухан заскочила в медкабинет с корыстной целью, за что была тут же наказана: объекта ее поисков в кабинете не оказалось, зато Колуччи тут же припряг девушку застелить белье на кушетке, пока он сам разбирается с рассыпавшимися по полу документами. Ворча себе под нос, что, будь она парнем, вредному доктору и в голову бы не пришло просить ее застелить постель, Линарес тем не менее выполнила поручение и собиралась уже по-тихому слинять, как в кабинет целеустремленно вошел Бустаманте. Взглянув на него, Лухан пораженно вскрикнула. – Пабло, что случилось?! Бустаманте выглядел, как задиристый поэт – на скуле лиловел синяк в пол-лица, а глаза вдохновленно сверкали. Оторвавшись от сортировки документов, Колуччи цыкнул. – Ты что, подрался? Блондин молча мотнул головой, продолжая одухотворенным взглядом смотреть куда-то вдаль. Лухан осторожно потеребила парня за плечо. – Э-э-э, Пабло… – Бустаманте, сядь, обработаем твое боевое ранение, – насильно усадив пациента на стул, Франко открыл шкафчик с лекарствами. Взгляд Пабло наконец стал осмысленным, и он перевел его на доктора. – А у Вас есть что-нибудь от разбитого сердца? – И кому на этот раз ты разбил сердце? – рассеяно поинтересовался Колуччи, копаясь в лекарствах. – Это мне его разбили, – торжественно сообщил Бустаманте, патетично хлопая себя по груди. – Что-о-о? – Франко вынырнул из шкафчика и изумленно воззрился на парня. – Я дожил до того дня, когда кто-то отверг Пабло Бустаманте? Ну, будет что внукам рассказать. Лухан, сдерживая смех, с любопытством уставилась на блондина. Тот вскочил, возвел глаза к потолку и мечтательно заговорил: – Сегодня утром… я встретил девушку своей мечты. Рыжая, с потрясной фигурой и вот такими… карими глазами! – шумно вздохнув, он потер скулу и восхищенно добавил: – А какой у нее удар! Колуччи фыркнул и насмешливо покачал головой. – Безнадежен… – Рыжая, с карими глазами? – пробормотала Лухан, задумчиво нахмурив лоб. Пабло вдруг встрепенулся, выпрямился, упер руки в бока и категорично заявил: – Решено! Она станет моей девушкой. – Да ты хоть знаешь, как ее зовут? – вздохнул Франко. – Узнаю, – ничуть не смутился парень и в предвкушении потер руки. – Она точно будет моей. Еще никто не отказывал Пабло Бустаманте! – Ну да, ну да… только заранее запасись бинтами и перекисью водорода, – иронично отозвался доктор, возвращаясь к прерванному занятию.***
После уроков студентов колледжа ошарашили известием: первое общежитие временно закрывается на срочный ремонт, и на время, пока там меняют трубы, ее жители переезжают на подселение во вторую и третью общаги. Все встретили это заявление стоном, и, чтобы добавить ложку меда в бочку дегтя, директор торжественно сообщил о скором проведении ежегодного группового свидания учеников и учениц Elite Way. Пока Лухан оторопело таращилась на Дуноффа, а он вещал о том, как важно «искать спутника жизненного путешествия под контролем и надзором взрослого, мудрого поколения», сидящий рядом Фран шепотом рассказал девушке, что здесь понимается под «групповым свиданием». Как и другие конкурсы, подобное мероприятие официально проводится раз в год, с участием десяти девушек и десяти парней, выбранных, как и ранее, голосованием. Пока счастливчики воркуют и общаются в специально отведенном помещении, руководство колледжей и те, кому не столь повезло на выборах, бдят за дверями, наблюдая за происходящим по камерам. Считается, что такое времяпрепровождение способствует «возникновению отношений, основанных на уважении и доверии», но парни, конечно, воспринимают такое свидание как возможность обратить на себя внимание девушек, а продолжить знакомство уже можно в более уютной обстановке. Все это показалось Лухан ужасно глупым. – Если топ-десять парней опять выбирают девчонки, чем это отличается от предыдущего конкурса? – Этот – этот, а тот – тот! – не утруждаясь подбором слов, влез в разговор Нико. – Совершенно разные вещи! В тебе нет тонкости, Линарес. – Точно, ты даже больший мужлан, чем Гвидо, – покивал Франциско. Лухан поперхнулась и закашлялась. Завершив пламенную речь, директор передал слово Мичи и с достоинством удалился. Мичи слово брать не стала, а вместо этого водрузила на стол деревянный ящик и велела жителям первой общаги тянуть жребий, чтобы решить, кто в какой комнате будет жить на время ремонта. Первым в коробку полез Лало, вытянув бумажку с номером комнаты Пабло, отчего Бустаманте застонал, а Росада злодейски захохотал, обещая наставить «ходячую порнографию» на путь истинный. Не став дожидаться окончания жеребьевки, Эредиа поднялся и направился к выходу. – Блас! Фран, словно что-то вспомнив, подскочил с места и кинулся за одноклассником. Лухан вытянула шею, навострив уши. – Все время забываю спросить. Насчет тренировочного лагеря на каникулах… ты с нами? – негромко произнес Бланко, останавливаясь напротив Бласа. Почесав в затылке, он нерешительно добавил: – Ты не обязан, если что… Эредиа засунул руки в карманы – и вдруг кинул взгляд в сторону Лухан. Девушка вздрогнула и торопливо отвела глаза, старясь показаться беззаботной. Так ничего и не ответив, Блас невнятно передернул плечами, развернулся и зашагал по коридору. Покинув столовую вслед за соседом, Лухан немного побродила по коридору, давая Бласу возможность побыть одному и собраться с мыслями, если ему это необходимо, а потом зашла в комнату. Эредиа, закинув на плечо полотенце, копался в шкафу в поисках чистой футболки. Лухан прошлась туда-сюда, украдкой поглядывая на парня. Закрыв дверцу шкафа, он присовокупил футболку к полотенцу и заразительно зевнул. – Ты вчера поздно пришел, не выспался? – невзначай заметила девушка, радуясь, что нашла повод завязать разговор. – Что делал? Блас метнул на нее быстрый взгляд, прошел к душу и оттуда внезапно бросил: – Гулял с Чаппи. – А, понятно, – Лухан, не ожидавшая ответа, взбодрилась и, помолчав несколько секунд, с улыбкой сказала: – Ты странный сегодня. – Почему это? – напрягся Эредиа. – Ну, обычно ты игнорируешь мои вопросы. – Нет проблем, можем вернуть эту милую традицию, – насмешливо предложил парень, скрываясь за дверью душа. – Нет, я же не… ну ладно, – она махнула рукой, довольная, что Эредиа хоть как-то с ней разговаривает, больше не пытаясь выгнать ее обратно в Америку. Пока сосед принимал душ, Лухан по-быстрому собрала полотенце и чистую одежду, и, как только Блас вышел, юркнула в наполненную влажным воздухом душевую. Растерев полотенцем волосы, Эредиа посмотрел на запястье и с досадой поморщился – его часы так и остались лежать на полке в душе. Развернувшись, он рассеяно направился к двери, из-за которой доносился шум воды, протянул руку к двери и, опомнившись, замер как вкопанный. Ты же девушка, зачем тебе изображать парня и учиться в этом колледже? Глаза парня сами собой метнулись к замутненному окошку в двери, сквозь которое ничего нельзя было разобрать, кроме неясного движения внутри, но и этого хватило, чтобы Блас резко вспотел. Отскочив подальше от двери, Эредиа замотал головой и отошел максимально далеко от душа, мысленно ругая себя за невнимательность. С тем, чтобы правильно произносить окончания слов, проблем у него не возникало, но вот тот факт, что он теперь живет в комнате с девушкой, Блас полностью осознал только сейчас. И пусть даже это упрямая, докучливая, замаскированная под парня и абсолютно неженственная Линарес – она все равно оставалась девушкой. Отвлекая Эредиа от беспокойных размышлений, входная дверь внезапно распахнулась, и в комнату ввалился Гвидо с матрасом в руках, радостно крикнув с порога: – Йо, соседушки! Спасибочки за гостеприимство! Не обращая внимания на опешившего Бласа, Лассен кинул матрас на пол и деловито уселся сверху, как следует поерзав по сидушке задом. – Э-э-э… разве не первую общагу расселяют? – недоуменно нахмурился Эредиа. Гвидо замялся. – Видишь ли… Десять минут назад. Гвидо раскачивался на стуле, лениво подумывая о пользе дневного сна, когда до его слуха вдруг донесся голос Хавьера Аланиса из первой общаги, вытянувшего бумажку с номером комнаты: – Двести пять. Лассен всполошился и едва не упал вместе со стулом. Двести пять, комната Лухана и Бласа! Кое-как удержавшись от падения, он вскочил на ноги и, осененный идеей, кинулся за Аланисом. С маниакальным блеском в глазах зажав недоумевающего Хавьера в безлюдном углу, Гвидо схватил его за плечи и затараторил, отчаянно вращая глазами: – Прошу тебя! Позволь мне поселиться в этой комнате вместо тебя! Я стану твоим вечным должником! Сделаю за тебя домашку! Уберусь в твоей комнате! Умоляю! Пожалуйста! Проси что хочешь! … Тряхнув головой, Гвидо вынырнул из воспоминаний и с широкой улыбкой сообщил Бласу: – Один гад из первой общаги заставил меня поменяться с ним! Угрожал мне и всякое такое… – он нетерпеливо огляделся и по-страусиному вытянул шею, заглядывая на второй этаж. – А где Лухан? – В душе, – буркнул Эредиа, подхватывая с пола плотно набитую сумку. – В душе?.. – глаза парня загорелись. Блас глянул на настенные часы, закинул сумку на плечо и, ни слова не говоря, торопливо вышел. Проводив его взглядом, Лассен пожал плечами, поднялся и с хулиганским видом посмотрел в сторону душа. Сделал шаг, еще один. Встал на цыпочки и, крадучись, поскакал вперед, но на полпути остановился и круто развернулся, с улыбкой бормоча себе под нос: – Не, не, не, не, не. Только спокойствие. Он парень. Я переехал сюда с целью убедиться, что я не голубой. Именно так. Не о чем волноваться. Он умиротворенно выдохнул, но вдруг новая гениальная мысль заставила его широко распахнуть глаза. – Погодите-ка. Лухан тоже парень, а парням ходить вместе в душ не запрещено, – забормотал под нос Гвидо, все энергичнее кивая самому себе. – Да, да! Кроме того, принимая душ вдвоем, мы экономим воду и так заботимся о Матушке-Земле! Все, я пошел! Издав воодушевленный клич, он рванул к душевой – и чуть не врезался к Лухан, которая вышла из душа, пока он был занят рассуждениями об «экологии». Стремительно развернувшись, парень ухватился за турник на стене и сделал вид, что подтягивается. – О, Гвидо, ты откуда? – удивилась девушка. – Да я так, с вами поживу вот… а ты это, быстро… – жарко покраснев, промямлил Лассен, продолжая неубедительные попытки подтянуться. Лухан огляделась. – А Блас где? – Ушел куда-то. – Ясно, – она проскользнула мимо Гвидо и забежала на второй этаж, по ходу вытирая волосы. Лассен отпустил многострадальный турник и от облегчения разом выдул весь воздух из легких. – Слушай, Гвидо… – задумчиво проговорила Лухан, когда парень принялся разворачивать матрас. – Что ты думаешь о Бласе? – Я не голубой! – подпрыгнув на месте, испуганно завопил Гвидо. В повисшей тишине они уставились друг на друга. Линарес недоуменно моргнула – и расхохоталась. – Да знаю я это! Я тебя как его друга спрашиваю. – А, как друга… – мигом успокоившись, Лассен почесал в затылке. – Да ничего особенного не думаю. Разве что было бы здорово, если бы он вернулся к прыжкам. Но тут поможет только чудо. – Да… – Лухан вздохнула и, глядя в никуда, отрешенно произнесла: – Если бы я мог осуществить это чудо… – А? Гвидо вскинул голову и уперся взглядом в девушку. – Лухан, ты… – под его пристальным взглядом Линарес смутилась и принялась лихорадочно придумывать объяснение своим словам, но тут Гвидо неожиданно улыбнулся и закончил: – …хороший ты все-таки чувак. Бласу повезло с соседом. Девушка нервно рассмеялась, кивнула и накинула на голову полотенце, скрывающее выражение лица.***
– Доброе утро! – Лухан на всех парах влетела в медкабинет и искательно огляделась. – Угу, – сонно буркнул Франко, с видом зомби помешивая ложечкой в кофе. – А где Соня? – А с чего ей тут быть?! – Колуччи так возмутился, что даже расхотел спать. – У меня при одном ее упоминании судороги… – А при виде меня? – послышался шелковый голосок, и в двери показалась довольная собой сеньора Рей. Франко выпучил глаза и демонстративно склонился над мусорным ведром, делая вид, что его тошнит. – Фу, Кулоччи, постыдился бы… – закатила глаза Соня, – такой дед, а ведешь себя, как пятилетний. Так чем я могу тебе помочь? – с любопытством обратилась она уже к Линарес. – Хотел спросить, может, Вам известно что-нибудь про брата Бласа? – не стала ходить вокруг да около Лухан. Эта мысль преследовала ее с того самого момента, как она увидела фото Эредиа-младшего в журнале: что, если именно общение с братом, который пошел по его стопам, вернет Бласа в спорт? – Разумеется, милый, я все про него уже знаю! – всплеснула руками женщина. Она по-хозяйски прошла по кабинету, выхватила чашку с кофе прямо из под носа у ошалевшего Колуччи, сделала глоток и сморщилась. – Гадость какая… А зачем тебе? – Ну, я… фанат этого вида спорта, прыжков то есть… – Понятненько… Тогда, может, хочешь посмотреть на него лично? – предложила сеньора Рей, уворачиваясь от злого доктора, пытающегося вернуть свой напиток. – Да уймись ты, Кулоччи, я туда плюнула. Сделай себе еще. – В смысле – лично? – настойчиво вернула ее к теме Лухан. – Он тренируется на спортивной базе недалеко от колледжа. Погоди-ка… – залпом допив кофе, Соня сунула пустую чашку рассвирепевшему Франко и что-то быстро накалякала на бумажке. – Вот адресок. – Здорово, спасибо! – воскликнула Лухан, кидаясь к выходу. – Эй, что ты опять задумала? – крикнул ей вслед Колуччи, но она уже унеслась. Не откладывая дела в долгий ящик, девушка направилась прямо в комнату. Эредиа как раз заканчивал собирать сумку перед занятиями, и Лухан, плюхнувшись на стул и демонстративно потянувшись, невзначай заговорила: – Ох, спать хочется… Как достала эта учеба, правда? Скорее бы каникулы. Кстати, Блас, ты на каникулы домой поедешь, к семье? Я слышал, что у тебя есть младший брат… Парень тщательно застегнул молнию, вздохнул и неохотно сказал: – Ты про Начо? Готовая к тому, что ей придется долго выковыривать из Бласа эти сведения, Лухан слегка оторопела от такого быстрого успеха. – Ну-у-у… – Я давно его не видел, – Эредиа поднял взгляд и с толикой иронии в голосе добавил: – Не считая журнала. – А, вот как… – девушка возвела глаза к потолку и непринужденно спросила-сообщила: – Тогда ты, наверное, знаешь, что он тренируется тут рядом, на спортивной базе? Отличный шанс встретиться. Блас насупился и пробормотал под нос: – Нет уж. Что я ему скажу? – Да какая разница! – воодушевленно рубанула ладонью воздух Лухан, вскакивая. – Можно вообще ничего не говорить, это же не важно! Он всяко обрадуется. Вы ведь братья, как-никак… – видя, что в глазах парня мелькнула неуверенность, она с ободряющей улыбкой хлопнула его по плечу: – Точно тебе говорю, он будет дико рад. Вот мы с Мауро, сколько бы ни спорили и ни ругались, каждый раз видимся с удовольствием. Блас несколько секунд молчал, словно борясь сам с собой, а потом буркнул: – Сказал же «нет». Подхватив сумку, он вышел из комнаты. Лухан ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, мысленно делая пометку вернуться к этому разговору позже. Тем временем среди парней вовсю развернулась предвыборная гонка. Стоило кому-то из них увидеть за забором Мию в окружении своей свиты, как школьный двор превратился в сцену для шоу «Мы ищем таланты». Парни из первой общаги во главе с Лало оголились до пояса и устроили тренировку прямо на траве, зазывно поигрывая мускулами, а Мануэль с ребятами из третьей общаги организовали импровизированное театральное представление, в ходе которого, перекрикивая друг друга, с трагическим надрывом читали любовные монологи. Пабло же избрал другой способ, чтобы оказаться в «горячей десятке». Обычно он не прилагал никаких усилий для попадания в топ, но в этот раз ему позарез нужно было оказаться на групповом свидании – ведь там он надеялся обнаружить свою таинственную незнакомку, оставившую глубокий след на его сердце и скуле. Хотя после ее обещания Пабло и испытывал некоторое беспокойство за свои «фаберже», но азарт охотника был сильнее. Просмотрев список учениц колледжа и узрев в нем явно новое имя – некая Вера Пачеко, новенькая, перевелась буквально на днях – Бустаманте тут же уверовал, что это и есть его рыжая драчунья. Возрадовавшись, Пабло немедленно запустил среди парней слушок о «потрясной новенькой Пачеко с во-о-от такими буферами и м-м-муа какой попкой», после чего судьба такой соблазнительной кандидатки была решена. Сам же он, хитро ухмыляясь, написал сообщение: «Я только твой, любовь моя, не голосуй за меня» и разослал чуть ли не сотне разных девчонок, пребывая в полной уверенности, что все они, прочитав это, сделают ровно наоборот. Глядя за феерией, творящейся во дворе, сидящая на лавочке Лухан заметила: – Ребята прямо из кожи вон лезут… – Парни такие бестолковые, – критично заявил Гвидо, запихивая в рот сразу несколько чипсов. Девушка усмехнулась и подняла глаза на Лассена, который пристроился рядом на спинке скамейки, с энтузиазмом хрустя чипсами. – А ты от них отличаешься, Гвидо? – Чтобы ты знал – я уже не такой, – важно доложил Лассен, выпячивая грудь и торжественно глядя на нее сверху вниз. – Я изменился. Лухан с шутливым уважением присвистнула. На Гвидо этот невинный жест произвел абсолютно сногсшибательный эффект: его взгляд затуманился, лицо приобрело глупое выражение, и он наклонился вперед, вытянув губы трубочкой. – Гвидо. Близко, – недоуменно сообщила Лухан, когда он уперся лбом в ее лоб. Парень моргнул, опомнился и отпрянул, чуть не упав со скамейки. – У тебя это, на клюв что-то прилипло! Да! Вот, хотел рассмотреть… Линарес старательно потерла нос. – Все? – Ага, – закивал Лассен, довольный, что так ловко выкрутился. Тряхнув пачкой с остатками снеди, он с видом миллионера, дарящего бриллиантовое колье, гордо протянул ее Лухан: – Хочешь высыпать крошки от чипсов в рот? Девушка фыркнула и отказалась от этого лестного предложения.***
Поглядывая сквозь прутья решетки на усилия ребят, Мия наставительно произнесла: – Запомните, девочки: парней нужно выбирать так же тщательно, как и туфли. Они должны подходить вам по всем параметрам, иначе вам не избежать мозолей, – она покачала пальчиком, очень довольная своей метафорой. – А какие это параметры? – робко поинтересовалась Лаура. – Ну, они у каждого свои, – пожала плечиками Колуччи. – Вот я, например, решила выбрать Бласа, потому что он красив, популярен, загадочен и богат. И он настоящий мужчина, в отличие от всех этих мальчишек, – она пренебрежительно махнула рукой в сторону старательно выпендривающихся парней. – Поэтому я буду голосовать за него. – И я, – немедленно поддакнула Вико. – А я думала… – Лаура замешкалась, обежала взглядом двор и остановилась на Гвидо. – Да ладно! Гвидо Лассен? – подняла брови Пасс. – А что? – с легким вызовом спросила Арегги. – Да нет, ничего, просто он так… – начала отвечать девушка, но Мия ее перебила: – Вико, если он нравится Лауре, это не имеет значения. К тому же она как раз сможет улучшить его дурной вкус, – Колуччи повернулась к блондинке и воодушевленно воскликнула: – Отлично, Лаура, я научу тебя, как заполучить его. Во-первых, запомни: надо намекать… – она приспустила кофту с плеч и оттянула вырез: – …но не открывать. Позади кто-то насмешливо хмыкнул. Обернувшись, они увидели незнакомую рыжую девушку, разглядывающую их смеющимися глазами. – Прости, какие-то проблемы? – высокомерно поинтересовалась Колуччи. Рыжая замотала головой и с язвительным уважением в голосе заверила: – Нет, что ты! Я просто восхищаюсь твоей великой мудростью. Сразу видно, что годы обучения потрачены не зря… – А ты кто такая? Новенькая в нашем колледже? – нахмурилась Мия, окидывая цепким взглядом кричаще-яркую одежду незнакомки и кривя губы. – Чур меня, – фыркнула девушка. – Я так, мимо проходила... Слушайте, а вы случайно не знаете парня по имени Блас Эредиа? Он учится здесь. Колуччи немедленно выпятила грудь и перешла в боевой режим. – Что тебе нужно от Бласа? Всякие вульгарные выскочки не имеет права с ним разговаривать, понятно? Он общается только с ученицами нашего колледжа. Карие глаза мстительно сверкнули. – Что, серьезно?! Только с вами общается? – девушка с преувеличенным ужасом схватилась за голову, изобразив фигуру с картины «Крик» Мунка. – Вот бедняга, тяжело ему приходится! – В каком это смысле? – Да в том, что у вас на всех две извилины, да и те у тебя на лбу, – ехидно сообщила она, прищурилась и с притворным сочувствием добавила: – А, нет, показалось – это морщины. – Морщины?! – завопила Мия, хватаясь за свой лоб в предобморочной панике. Пока подруги суетились вокруг истерично голосящей Колуччи, обмахивая ее руками, рыжая незнакомка бесследно исчезла.***
Результаты голосования объявили на следующий вечер. Лухан встретила свое имя мученическим стоном, Блас вообще напрочь проигнорировал список, но остальные восемь счастливцев бурно радовались своему успеху. Наконец-то оказавшийся в десятке Франциско чуть не свихнулся от радости и три раза проскакал по столовой, голося, как петух, пока его не угомонил подошедший Бустаманте. – Эй, Фран, не кипеши, – снисходительно проговорил блондин с видом бывалого казановы. – То, что ты попал в список, еще не значит, что все пройдет хорошо. – Как это? – слегка охрипшим голосом откликнулся Бланко. – Вот скажи, о чем ты собираешься говорить с девушкой? – Ну, расспрошу ее о хобби, – с готовностью поведал Фран. – Детский сад, – отрезал Пабло. – О семье! – Допрос. – Об учебе! – Скукота. – А о чем надо? – проскулил заволновавшийся Франциско. – Ладно, помогу тебе, – притворно вздохнул Бустаманте, по-дружески обхватывая его за плечи и поднимая указательный палец. – Во-первых, оцени обстановку. Сосредоточься на том, как она выглядит, что на ней надето, и отпусти пару-тройку комплементов по этому поводу. – Погоди-погоди… – Фран схватил со стола ручку и принялся лихорадочно строчить прямо на ладони. – Да ладно, можешь не конспектировать… – польщено начал Пабло, оглянулся и оторопел: позади них собралась целая толпа парней, и каждый, старательно прислушиваясь, записывал секреты главного ловеласа колледжа на чем придется – Лало писал на спине кого-то из парней, Мануэль использовал подкладку своего золотого плаща, а Лухан – бумажный стаканчик из-под кофе. Явившаяся словно дух мщения Мичи разогнала всех по комнатам, и дальше парни вынуждены были продумывать стратегию самостоятельно. Блас, как всегда где-то пропадавший, вернулся в комнату как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гвидо, схватив в охапку свой матрас, крадется на второй этаж, где спит Лухан. Мрачно понаблюдав за маневром Лассена несколько секунд, Эредиа громко спросил: – Далеко собрался? Гвидо втянул голову в плечи, как нашкодивший щенок, обернулся и заискивающе улыбнулся. – Внизу полно места, – железным голосом добавил Блас, кивая на пол. – Да? – так удивленно распахнул глаза Лассен, что они чуть не выскочили из орбит. – Действительно… Это я просто хотел узнать – различаются наши комнаты или нет. Блас кинул на него пристальный взгляд, и Гвидо слегка порозовел ушами. Уже собиравшаяся спать Лухан, заслышав голос Эредиа, села в постели и тепло сказала: – С возвращением. Гулял с Чаппи? – Ага, – сухо ответил Блас, расправляя кровать. Видя, что сосед не расположен к разговорам, девушка тихонько вздохнула и легла обратно. Лассен, стараясь не выказывать разочарования, бросил матрас на пол рядом с кроватью Эредиа и плюхнулся сверху, накрывшись одеялом. – Выключаю свет, – оповестил Блас, щелкая выключателем. Комната на пару мгновений погрузилась во тьму, и тут же снова озарилась светом. – Включу на секунду. Забыл кое-что. Воткнув в телефон зарядку, Эредиа направился к выключателю, мимоходом бесстрастно сообщив: – Необычная поза для сна. Гвидо, за две секунды темноты успевший преодолеть пол-лестницы и теперь застывший на ней с закрытыми глазами, на манер морской звезды распластавшись вдоль стены, в смущении стек обратно на свой матрас.***
Утром Лухан вскочила ни свет ни заря и, сверившись с картой, понеслась по адресу, который дала Соня. Если гора не идет к Магомеду, возможно, нужно зайти с другого конца, рассудила девушка, надеясь, что младший Эредиа окажется сговорчивее старшего. Однако стоило ей только подойти к стадиону, на котором там и сям мелькали спортсмены, как знакомая фигура у бортика заставила ее резко затормозить и свернуть в ближайшие кусты. Удивляясь и одновременно радуясь неожиданному присутствию Бласа, Лухан короткими перебежками приблизилась к огромному дереву за его спиной. Парень, не двигаясь, внимательно смотрел на стадион, и она сразу заметила того, к кому приковано его внимание – высокий русоволосый мальчишка, которого Лухан видела в журнале. Значит, Блас все-таки пришел повидаться с ним... Неожиданно откуда-то справа раздался насмешливый голос: – Может, хоть поздороваешься с братом? Линарес подпрыгнула на месте и испуганно заозиралась, но эти слова предназначались не ей. Ленивой походкой к Бласу подходил Лучано, облаченный в спортивный костюм. – Только тебя здесь не хватало… – раздосадованно прошептала девушка. Эредиа, видимо, считал так же. Смерив соперника надменным взглядом, он молча развернулся и зашагал прочь, но Лучано ухмыльнулся и громко крикнул: – Эй, Начо! – мальчишка на стадионе обернулся. Лучано махнул рукой, указывая на застывшего Бласа. – К тебе гость! Начо уставился на старшего брата, словно не веря своим глазам, и медленно затопал к нему. Его шаг все ускорялся, и, приближаясь к брату, он уже почти бежал. Лицо Бласа странным образом смягчилось, осветившись слабой улыбкой. – Начо… Давно не ви… Коротко размахнувшись, Начо ударил его под дых. Блас согнулся и закашлялся. – Ты хоть знаешь, каково мне было?! Не осознавая, что она делает, Лухан рванулась вперед, высунувшись из-за дерева, но ее никто не заметил. – Как ты посмел, предав свою семью, явиться сюда? – презрительно выдохнул Начо, сжав кулаки и сверкая глазами. Блас поднял на него взгляд, наполненный изумлением. – Не строй из себя невинную овечку. Ты мне всю жизнь испортил. – О чем ты? – с трудом переведя дух, прохрипел Эредиа, выпрямляясь. – Когда ты сбежал, отец начал тренировать меня, – желчно проговорил Начо. – Делать из меня то, что из тебя не вышло. Изводить меня тренировками, заставлять… быть лучшим, жертвовать всем ради прыжков, – он покачал головой и выплюнул: – Только я не сбежал. Каждый день терпел его, занимался. И превзошел тебя. Он прожигал глазами брата, который растерянно смотрел в ответ, не зная, что сказать. – Начо… – Ты нам больше не нужен, – перебил его младший, складывая руки на груди и одаривая высокомерным взглядом, в котором сквозила обида. – Можешь возвращаться в свой элитный колледж, неудачник. И совершенно по-детски показав старшему язык, Начо развернулся и побежал к снарядам. Лучано усмехнулся и последовал за ним. Эредиа медленно обернулся, и Лухан увидела его искаженное горечью лицо. Их взгляды встретились, и девушка вспыхнула, желая немедленно провалиться сквозь землю и даже ниже. Стать свидетелем такой сцены, пусть даже невольным… для гордого Бласа хуже не придумаешь. Но парень даже не стал ничего спрашивать – молча сжал губы, развернулся и направился к колледжу. Ругая себя последними словами, Лухан несмело догнала его, зашагала рядом и виновато пробормотала: – Извини… – За что? – холодно откликнулся сосед. – За то, что, ничего не зная, уговаривал тебя с ним встретиться… – Ты тут ни при чем. В жутком, невыносимом молчании они дошли до ворот колледжа, где Блас вдруг резко остановился. Лухан осторожно выглянула из-за его спины – он размытым взглядом смотрел в пустоту. – По правде говоря… – тихо заговорил он, словно ни к кому конкретно не обращаясь. – …я сам не ожидал. Того, что Начо так думает… – Ты ушел из дома…из-за отца? На лице Бласа появилось жесткое выражение. – Он на работе помешался после смерти нашей матери. Делал вид, что все как обычно, что ничего не произошло… – он сжал кулаки и процедил: – Никогда его не прощу. И, сорвавшись с места, Блас исчез за воротами колледжа, оставив Лухан с грустью смотреть ему вслед.***
Заприметив силуэт на кушетке за закрытой шторкой, Франко сначала спрятал свежесваренный кофе в шкаф, а потом на цыпочках подошел и отдернул занавеску. Вопреки его опасениям, кушетка была занята вовсе не Той Самой Женщиной. – Эй, нечего тут валяться, если не болеешь, – проворчал он, несильно хлопая вытянувшуюся на постели Лухан по плечу. Не меняя положения, девушка подняла на него тоскливый взгляд и печально сообщила: – У меня болит разбитое сердце. – Еще одна с разбитым сердцем… Это заразно, что ли? – усмехнулся Колуччи, извлекая из укрытия свой кофе. Шумно отхлебнув из чашки, он скосил глаза на Линарес. – Необычно видеть тебя такой унылой. У вас что-то случилось с Бласом? Лухан вздохнула. – Блас встретился с братом. Но они… не поняли друг друга и поссорились. – А потом он еще с тобой поссорился, для полного комплекта? – поднял брови Франко, щелкая кнопками кофеварки. – Нет… – девушка приняла сидячее положение, сильно сжала в руках простыню и тихо произнесла: – Я хотела быть ему поддержкой, но в итоге не смогла ничего сказать. Молчала, как дура. – Ясно. Немного понаблюдав за тем, как доктор гремит посудой, Лухан задумчиво заговорила: – И еще… – А, еще не все? – хмыкнул Колуччи. – Он по вечерам куда-то ходит тайком, и я не знаю, куда и зачем, – на одном дыхании выпалила она. Франко закатил глаза и подытожил: – Короче, помощи от тебя никакой. – Могли бы как-нибудь помягче сказать… – пробормотала Лухан, опуская глаза. Кофеварка коротко пискнула. Колуччи взял кружку, от которой исходил бодрящий аромат, и, подойдя к девушке, вдруг протянул кофе ей. Лухан удивленно подняла взгляд и нерешительно обхватила кружку руками. – Разве ты не ожидала, что так и будет? – непривычно мягко спросил Франко. – Но навязываться не перестала. И, как не странно, это принесло кое-какие результаты. Вот и продолжай в том же духе. С благодарностью глядя на доктора, Лухан улыбнулась и сделала глоток, чувствуя, как вместе с горячим кофе ее наполняет новая энергия. Необходимо было придумать план, но вся сложность состояла в том, что она все еще слишком мало знала Бласа. Что он любит, а что ненавидит… что может порадовать его, а что огорчить. Самым лучшим решением было бы попросить совета у тех, кто давно знаком с Эредиа, и после второго урока Лухан весьма удачно обнаружила Гвидо в пустом туалете. Пристроившись за два писсуара от него, девушка уже привычным жестом расстегнула ширинку, имитируя позу парней, и задумчиво спросила: – Как думаешь, чего не хватает Бласу? – В смысле? – не понял вопроса Лассен, направляясь к раковине. – Ну, он ведь не всегда таким нелюдимым был. Я подумал – вдруг что-то поможет вернуть того прежнего Бласа? – Хм, разве что прыжки, – протянул Гвидо, намыливая руки. – Хотя… – он встряхнул мокрыми ладонями и щелкнул пальцами – …может быть, ему нужна подружка? – Подружка?! – Лухан прямо от писсуара подлетела к нему с сияющими глазами и хлопнула по плечу. – Точно, подружка! Как я сам не додумался? Это же классная идея! – продолжала восхищаться она, машинально наминая плечо Гвидо. – Ты руки-то вымыл? – осторожно поинтересовался Лассен. – Ой, прости… Лухан отскочила к раковине и включила в воду, стараясь не засмеяться от выражения, появившегося на лице парня. – Это известный факт: если у тебя есть девчонка, ты доволен и счастлив, – поучал Гвидо по пути к классу. – И даже такой как Блас будет кривляться перед подружкой. – Кривляться? – Типа… – Лассен состроил умильную мордаху и промурлыкал: – «Ты такая краси-и-ивая!», или там: «Зачем мне прыжки, лучше давай повесели-и-имся!» – Так точно не будет. – Все может быть, и Блас тоже… – Не будет, – отрезала Лухан, чуть нахмурившись. Гвидо моргнул и ту же покорно согласился: – Ну да, вряд ли… – Подружка, значит?.. Хм, подружка… – бормоча себе под нос, девушка зашагала дальше, Лассен поспешил за ней.***
Весь день Лухан раздумывала над словами друга, и к вечеру план был готов. Поскольку Блас решительно отказался идти на групповое свидание, девушке пришлось пойти на хитрость: поймав соседа на выходе из комнаты, она потащила его за собой, тараторя, что у него какие-то проблемы с табелем успеваемости, и сеньор Веласкес попросил привести его в столовую. Не видя связи между успеваемостью и столовой, Блас, ворча, тем не менее плелся за Лухан, но понял, что совершил ошибку, только когда она вероломно втолкнула его в столовую, полную взволнованных девчонок и парней. – Блас! – звонко крикнула Мия, расцветая и посылая Эредиа чарующую улыбку. – В этом году ты пришел! – Ах ты… – прошипел Блас, поворачиваясь к довольной как слон Лухан. – Да ладно тебе, давай, двигай! – подталкивая парня в спину, Линарес вынудила его занять место среди десяти парней и сама встала рядом. Пересчитав участников по головам, Дунофф вышел в центр, откашлялся и торжественно произнес: – Объявляю групповое свидание нашего славного колледжа открытым! После жиденьких аплодисментов директор удалился, уводя за собой всех остальных. Страждущие хлеба и зрелищ парни набились у дверей, как кильки в банке, пытаясь заглянуть в небольшие дверные окошки. Руководство устроилось в соседней аудитории с куда большим комфортом, потягивая напитки и бдительно следя за событиями на экране мониторов, изображение на которые поступало с камер в столовой. Двадцатка счастливчиков пока еще несмело разбредалась по столовой, украдкой оценивая друг друга. Мия немедленно захватила в плен угрюмого Бласа и поволокла его к одному из столиков. Лухан, довольная, что ее план работает, уселась недалеко от них, болтая с какой-то девушкой и все время посматривая на соседа. Жестоко разочарованный Пабло, не найдя среди девушек той самой рыжеволосой, сначала приуныл, но потом решил, что грех не использовать такой шанс на восстановление справедливости. Ему уже давно хотелось сбить спесь с Лало, который мало того, что обзавелся девушкой раньше Бустаманте, так еще и порядком достал Пабло за дни их совместного проживания. Недолго думая, блондин нацепил свою самую ослепительную улыбку, подтащил стул и лихо приземлился за столик к Фели и Лало, которые только-только обменялись парой фраз. – Привет, Фелиситас! – он протянул девушке руку. – Я Пабло Бустаманте! – А, я знаю… – проговорила она, неловко пожимая его ладонь. Пабло задержал ее руку в своей, опустил глаза и восхищенно произнес: – Ох, у тебя невероятно красивые руки! Такие чувственные, трепетные пальцы… – он невесомо провел по тыльной стороне ее ладони, отчего Фели вздрогнула и залилась краской, – …говорят о потрясающем таланте. Ты поешь, танцуешь? Засмущавшись, Фелиситас с улыбкой опустила глаза, и Бустаманте использовал этот момент, чтобы кинуть торжествующий взгляд на беснующегося от возмущения Лало, который выглядел так, словно вот-вот пырнет соперника вилкой в глаз. Правила группового свидания не позволяли Росаде единолично завладеть вниманием Фели, и он вынужден был, скрипя зубами, терпеть присутствие Пабло, который только вошел во вкус и разливался соловьем, нахваливая Фели со всех сторон. Тем временем Мия без умолку тараторила, накручивая волосы на палец и мечтательно глядя в потолок: – Я ведь очень застенчивая девушка, скромная. Но с тобой, Блас, я готова разговаривать часами! Вчера я так нервничала, что не могла заснуть, пришлось принять расслабляющую ванну. Потом я сделала маникюр, педикюр и увлажняющую маску – из натуральных компонентов, конечно же… Видя на лице Эредиа выражение вселенской скуки, Лухан покинула свой столик и, тихо прокравшись за спиной у болтающей Мии, прошептала: – Пойдем туда… Потянув Бласа за руку, она пересадила его за дальний столик рядом с Пилар Дунофф. Колуччи же, полностью увлеченная своим монологом, даже не заметила этого маневра, продолжая щебетать: – Ты так хорошо умеешь слушать, Блас! Это качество редко встречается у парней. Я была на миллионах свиданий, ведь когда ты так популярна… Сидящий за столиком напротив Гвидо, с самого начала не сводивший взгляда с Лухан, с видом маньяка следил за ее передвижениями, булькая через трубочку газировкой в стакане. – А когда будет следующий чемпионат по футболу? – поинтересовалась Лаура, изо всех сил старавшаяся завязать с Лассеном разговор. – А? – Гвидо моргнул и посмотрел на нее так, словно только что вспомнил о ее присутствии. – Ну, это… осенью, что ли, – он бегло улыбнулся Арегги и снова перевел взгляд на Линарес. – А ты не хотел бы… сходить куда-нибудь вместе на каникулах? – нерешительно спросила блондинка, заливаясь краской. – Ага, – Гвидо рассеянно кивнул, не слыша, с чем соглашается. Лаура просияла. В другом конце столовой Мануэль решил поразить Викторию Пасс демонстрацией фокуса с исчезновением. С громком возгласом «НЛО!» указав в окно пальцем, он заставил Вико посмотреть туда, а сам быстро залез под стол. Довольно хихикая, гордый своим мастерством Ману просидел под столом с минуту, выполз на свет – и обнаружил, что Вико уже мило болтает с нерастерявшимся Франциско. Агирре оскорбленно поджал губы, отошел от вероломной парочки и вдруг услышал: – А мое хобби – фламенко и сальса! – Сальса? – с живым интересом переспросил Ману, разглядывая Колуччи. Мия, недовольная, что ее монолог прервали, наградила Ману высокомерным взглядом и, обернувшись, наконец заметила, что Блас больше не наслаждается ее обществом. Надув губы, блондинка повернулась к Агирре и сухо подтвердила: – Сальса. Ману вдруг расплылся в улыбке, сделал несколько па и протянул ей руку. Мия удивленно раскрыла глаза, приосанилась и вскочила, откинув волосы назад. Переплетясь крепче страстных возлюбленных, Агирре и Колуччи под оторопевшими взглядами присутствующих принялись отплясывать сальсу, ничуть не парясь из-за отсутствия музыки. Тем временем Лало искусал себе все губы, наблюдая за воркующими Пабли и Фели. Не в силах больше терпеть, он вдруг издал боевой клич и с грохотом ударился лбом о стол так, что посуда подскочила. – Бустаманте! – завопил он, вскакивая и тыча пальцем в блондина. – Фелиситас – моя невеста! Если хочешь увести ее, сразись со мной! Пабло рассмеялся. – Научись проигрывать, Росада! Правда, Фели? – повернулся он к девушке, но та вдруг встала, с обожанием глядя на Лало. – Лало! Я так ждала этих слов! Ты всегда такой замкнутый, никогда не показываешь своих чувств. Я волновалась, что не нравлюсь тебе… – Фели! – засиявший от счастья Росада распахнул объятия. – Лало! Росада принялся кружить смеющуюся Фели, а Бустаманте, ошалело похлопав глазами, уязвленно взвыл: – Это что сейчас было?! За своим столиком Пилар весело расспрашивала Эредиа: – Значит, ты любишь читать, Блас? – Да-да! – с энтузиазмом закивала Лухан, присевшая напротив. – Особенно мистику, так ведь? Блас покосился на нее и снова перевел безучастный взгляд на Лало, который теперь поднимал и опускал Фели, словно штангу. – Я тоже обожаю мистику! – обрадовалась Дунофф. – А кто твой любимый автор? – Борхес! – радостно оповестила Линарес. – Можешь, пожалуйста, прекратить отвечать за него? Я ведь с Бласом разговариваю, – чуть нахмурилась Пилар. – А, конечно, прости. Лухан откинулась на спинку стула и принялась внимательно следить за ходом разговора, поочередно глядя то на Бласа, то на Пилар, словно смотрела теннисный матч. – А чем ты любишь заниматься в свободное время? Эредиа вздохнул и нехотя пробормотал: – С Чаппи гуляю. – О, ты любишь собак! Я тоже. У меня дома… Пилар продолжала говорить, а Лухан смотрела на скучающе-раздраженное лицо Бласа, все яснее осознавая безнадежность своей затеи. В очередной раз она промахнулась. Все эти девицы со своими оживленными разговорами ни за что не смогут пробить стену вокруг Эредиа… Внезапно Блас встал и рывком вздернул Лухан на ноги. – Ай, ты чего? Крепко сжав ее предплечье, он потащил ее за собой к выходу. Гвидо проводил их горящими глазами, выбулькивая бурю пузырей в стакане. За дверями столовой Нико решительно хлопнул себя по коленям и радостно заявил: – Так, Блас уводит Линареса из столовой! Нико сейчас тоже пойдет и уведет Паблито, – он принялся активно пробиваться внутрь, и другие парни, лишь навалившись толпой, сумели его угомонить.***
Блас приволок Лухан на пустынный задний дворик и, притянув к себе, прошипел: – Что это за цирк? – Ты о чем? – сделала невинное лицо девушка, невольно морщась от его хватки. – Зачем ты притащил меня туда? – Ну… я думал, что ты был бы рад завести подружку… – промямлила она. – С какой стати? – Я думал, девушка сделает тебя счастливее… Эредиа цыкнул, легонько оттолкнул ее от себя и холодно проговорил: – Тебе надо меньше думать. У тебя плохо получается. – Ну и зачем так злиться из-за этого? – укоризненно произнес кто-то за его спиной. Засунув руки в карманы, к ним вразвалочку подошел Гвидо. – Лухан просто беспокоился о тебе, – миролюбиво сказал он, хлопая Эредиа по плечу. – Почему бы хоть на секунду не перестать быть таким занудой и понять это? Блас прищурился и сбросил его руку. – Тебя не спрашивали, так что заткнись, Гвидо. – Что ты сказал? – Лассен схватил его за ворот рубашки. – Перестаньте! Вклинившись между ними, Лухан отцепила ладонь Гвидо и развела руки, не давая парням сойтись. – Если уж разбираться с начала, то во всем виновата только твоя трусость, – выдохнул Лассен. Блас побледнел. – Гвидо! – Лухан просто хочет помочь тебе вернуться к прыжкам, понимаешь ты это или нет? – закричал он. – Гвидо, хватит. Это я виноват, – торопливо проговорила Линарес, вставая прямо перед Гвидо и пытаясь поймать его взгляд, но он впился глазами в Эредиа. – Я тебе завидую, Блас, – голос Лассена дрогнул. – У тебя есть кто-то, кому ты не безразличен, кто пытается помочь. – Не говори так, будто все на свете понимаешь, – буркнул Эредиа, отворачиваясь и делая шаг по направлению к зданию. – Лучше так, чем делать вид, что ничего не понимаю, как ты, – выпалил Гвидо ему в спину. – Носишься со своей печатью мировой скорби… Если хочешь кричать – кричи! Хочешь реветь – реви! Хватит строить из себя трагического героя, – тяжело дыша, он направился прочь, бросив: – Идем, Лухан. Девушка окинула спину стоящего без движения Бласа тоскливым взглядом, вздохнула и последовала за Лассеном.***
– Извини… Что-то я разошелся… Раскаяние Гвидо было настолько глубоко, что он пока даже не притронулся к пачке орешков, лежащей у него на коленях. Они сидели на лавочке возле колледжа, куда Лухан принесла заранее припасенные вкусности. Лассен расстроенно крутил в руках банку с соком и виновато поглядывал на девушку из-под бровей. – Ты злишься? – Конечно, нет! Все нормально, Гвидо, – улыбнулась Лухан. – Я даже рад. Ты тоже беспокоишься о Бласе. – Вовсе нет, – проворчал парень, принимаясь за орешки. – Видимо, и правда поможет лишь чудо… – она вздохнула и уставилась опустошенным взглядом вдаль. – Я ничего не могу сделать. Думал хотя бы найти того, кто поможет ему снова обрести уверенность… но в итоге провал. Гвидо пристально посмотрел на ее печальное лицо. – Лухан… Девушка встряхнулась и нарочито весело заключила: – Все, что я делаю, сплошная трата времени! Она приникла к банке с соком, а Лассен вернулся к своим орешкам, но продолжал жевать их чисто на автомате, думая совсем о другом. Впрочем, организм Гвидо не был приспособлен к затяжной хандре, особенно в присутствии Линарес, и уже через полчаса активного общения парень был бодр и весел. Обсудив свидание и вдоволь нахохотавшись над увиденным, они отправились в общагу, на ходу смеясь и подшучивая друг над другом. Оба думали, что свидание уже закончилось, однако чуть-чуть не рассчитали и подошли как раз в тот момент, когда из здания появились девчонки. От группы довольных девушек отделилась фигурка, решительно направившись в сторону Гвидо. Парень слегка растерялся и украдкой кинул взгляд на Лухан, которая поняла это по-своему и, подмигнув ему, громко сказала: – Ну, я пойду вперед. – Эй, погоди! Но Линарес уже умчалась, обогнув замершую перед Лассеном Лауру. Блондинка набрала воздуха и на одном дыхании выпалила: – Ты не против, если я напишу тебе на каникулах? Гвидо посмотрел на дверь, за которой исчезла Лухан, потом на мило покрасневшую Лауру, и, заставив себя улыбнуться, кивнул. Получив номер телефона Лассена и оставив взамен свой, счастливая Арегги упорхнула, а раздираемый противоречивыми чувствами парень поплелся куда глаза глядят. Возвращаться в общагу резко расхотелось, и он, побродив по полутемной территории, приютился на лавочке возле стадиона. Выудив из кармана мобильный, Гвидо взглянул на контакт под именем «Лаура Арегги», вздохнул и уныло пробормотал: – Вот был бы Лухан девчонкой, не было бы у меня забот… Подкинув телефон в воздух, он поймал его – и вдруг застыл, уставившись на стадион.***
Едва Лухан вошла в комнату, улыбка, которую она так старательно сохраняла на лице, исчезла. Девушка устало поднялась на второй этаж, упала на кровать и уставилась в потолок. Как бы она ни старалась, что бы ни делала… ей не по силам достучаться до Бласа. Какая глупая самонадеянность – рассчитывать на то, что она, такая никчемная, сможет помочь ему… У нее получается только раздражать Эредиа и причинять ему новые страдания. Лухан прерывисто вздохнула и закрыла лицо руками. Тогда есть ли вообще смысл в ее присутствии? – Похоже… лучше мне все-таки вернуться в Америку, – прошептала она, чувствуя горечь во рту. Неожиданно дверь комнаты с грохотом распахнулась. – Лухан! – Гвидо взлетел по ступенькам и сдернул ее с кровати. – Пошли, быстро! Волоча ее за собой, Лассен припустил во весь дух. Ощущая себя собакой на поводке, девушка на бегу проговорила: – Да что такое? Зачем… – Увидишь! Они подбежали к стадиону, и Лухан остановилась, переводя дыхание. – Ну и что… Она осеклась, и ее глаза расширились. По освещенной фонарями дорожке, изнуренный и мокрый от пота, бежал Блас. Тяжело дыша, явно преодолевший уже много километров, он упрямо переставлял ноги, продолжая бег, не замечая ничего вокруг. – Вот куда он уходит по вечерам, – дрогнувшим голосом проговорил Гвидо. – Тренируется тут… возвращает себе форму. Он… вернулся на стадион. Лухан застыла, глядя в спину Эредиа, все еще не в силах поверить собственным глазам. – Не может быть… Лассен рассмеялся и схватил ее за плечи, развернув лицом к себе. – Это не чудо, Лухан, это ты! – восторженно выкрикнул он, сверкая глазами. – Это все благодаря тебе! Она полувсхлипнула-полуусмехнулась, вдруг почувствовав, что глаза защипало. Сорвавшись с места, Гвидо незаметно догнал Бласа и легонько хлопнул его ладонями по спине: – Попался! Эредиа споткнулся и затормозил, с каким-то виноватым вызовом глядя на выскочившего перед ним Гвидо. Тот расплылся в широченной улыбке и указал пальцем куда-то за его спину. Блас обернулся и встретился глазами с Лухан. Ее лицо светилось радостью, и он почему-то долго не мог отвести от него пристального взгляда. Лассен издал боевой клич, наградил Эредиа тычком в бок и азартно крикнул, улепетывая: – Ну-ка, давай, догони меня, анонимный спортсмен! Блас усмехнулся и в прежнем темпе побежал следом, подавляя желание поддаться на провокацию и припустить за другом. Спустя какое-то время вымотанные, усталые парни плюхнулись на траву в центре стадиона. Линарес несмело приблизилась, и Эредиа, кинув на нее быстрый взгляд, пробормотал: – Раскрыли меня, значит… – Блас... – Лухан опустилась на траву и, с улыбкой глядя в сторону, тихо произнесла: – Спасибо. – Ты тут ни при чем, – без уверенности в голосе заверил ее парень. – Ну да, разумеется! – во весь голос расхохотался Лассен. Лухан тут же подхватила его задорный гогот, и вскоре стадион звенел от трех смеющихся голосов.***
– Почему я тоже должен идти? – ворчала Лухан, плетясь за Бласом. Эредиа по традиции проигнорировал ее вопрос, целеустремленно вышагивая впереди. Сегодня он разбудил Лухан с утра пораньше, заставил собраться и погнал куда-то, ни слова ни говоря о цели их ранней прогулки. Девушка следовала за соседом с некоторой опаской, тем более что на его лице застыло самое решительное выражение. К немалому ее удивлению, они направились к спортивной базе, где совсем недавно Блас схлопотал от своего младшего брата. Встав у входа, они молча наблюдали за выходящими на тренировку спортсменами, пока в дверях не появились Лучано и Начо. Увидев брата, Блас шагнул навстречу. В первые мгновения Начо растерялся, но потом насупился и, сложив руки на груди, воинственно бросил: – Чего тебе? Прощение вымаливать пришел? Эредиа покачал головой. – Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь, но я пришел не за этим. Просто хотел сказать… – он взглянул брату в глаза и внушительно произнес: – Встретимся на следующих соревнованиях. И, не обращая внимания на приоткрытый от изумления рот Начо, довольную улыбку на лице Лучано и ставшие круглыми глаза Лухан, повелительно кинул девушке: «Идем» и зашагал к колледжу. ...Под покровом ночи, скрываясь от фонарей и светящихся красным глазков видеокамер, ко второй общаге кралась гибкая миниатюрная фигурка…