***
Пятясь задом, как гигантский рак, Маркос Агилар вкатил в столовую огромное кресло, увитое проводами и утыканное лампочками. Мирно обедающий в компании друзей Пабло поперхнулся. – Эй, что это за штука? – Детектор лжи, – гордо заявил Маркос, выпрямляясь и вытирая пот со лба. – Я сам сделал! – Да ла-а-адно! Не мог ты его сделать! – На самом деле это не сложно, принцип работы подобных устройств давно всем известен, – с заумным видом доложил Агилар, поправляя очки на переносице. – Но зачем вдруг? – до сих пор не понимал Бустаманте. Маркос покраснел и промямлил: – Чтобы поймать бельевого вора. Парни переглянулись, качая головой – кто недоверчиво, кто одобрительно. – Да у нас и подозреваемых-то нет… – округлил глаза блондин. – А давайте его опробуем! – загорелся Нико, вскакивая с места. – Так! Я готов рискнуть! – немедленно вылез вперед Лассен, упирая руки в бока и гордо оглядывая друзей. Парни засвистели и захлопали, предвкушая развлечение, и гурьбой подкатились к креслу, в которое уже усаживался доброволец. Маркос закрепил руки Гвидо на специальных подлокотниках, водрузил шлем ему на голову и, взволнованно потирая руки, проинструктировал: – Отвечай «нет» на все вопросы. Парень быстро-быстро закивал, горя желанием перейти уже к эксперименту. Друзья сгрудились вокруг, глупо похихикивая. – Сначала проверка. Меня зовут Гвидо Лассен, – четко проговорил Агилар, впившись взглядом в подопытного. – Нет, – произнес Гвидо, и лампочка над его головой тут же лихорадочно замигала. Парни восторженно загомонили. – Я учусь в Elite Way, – продолжал Маркос. – Нет. Под возобновившееся мигание Агилар улыбнулся, удовлетворенный успешной проверкой. – Теперь давай по делу, – Пабло занял место изобретателя и сделал серьезное лицо. – Я ворую белье у девчонок. – Нет, – уверенно ответил Гвидо и, покосившись на темную лампочку, приосанился. – Недурно! – Бустаманте одобрительно хлопнул Маркоса по плечу. – Он судит по разнице реакций. Что ж, все видели, Гвидо чист. – Давайте что-нибудь повеселее! – запрыгал на сиденье Лассен. – Я, я хочу! – Нико протиснулся в первый ряд и шаловливо произнес: – Мне нравятся мальчики. Улыбка сползла с лица Гвидо быстрее, чем трусы без резинки. – Н-нет, – опасливо сказал он. Лампочка замигала. Парни дружно вытаращили глаза и разразились хохотом. – Ого! Ты гомик, что ли? – Нет! Это штуковина сломалась! Сломана она! – выкрикивал Гвидо, пытаясь выдраться из проводов, но ему не дали. Томми поднял руки и потусторонним тоном проговорил: – Тот, кто нравится, учится здесь. Лассен сглотнул. – Нет… – А-а-а-а-а! – завопили парни под новую дискотеку упрямой лампочки, отпрыгивая от кресла и помирая со смеху. – Эй-эй, чего это вы все от меня отошли? – возмущенно кричал переполошившийся Гвидо. – А ну-ка вернитесь сюда, предатели натуралов! – Тот, кто нравится, живет во второй общаге, – беспощадно продолжал веселье Томми. Гвидо только моргнул, а лампа уже пустилась во все тяжкие. – Эй, ну че вы?! Че так далеко ушли? – вопил Лассен, пытаясь дотянуться ногой и пнуть хоть кого-нибудь из ржущих у дальней стены друзей. – Странно это, и вообще все не так! Выпустите меня, я вам всем тут покажу, кто самый натуральный натурал! Покатывающихся парней и разбушевавшуюся жертву опытов прервали громкие крики снаружи. Отцепив Гвидо от кресла, вся компания рванула на улицу, где куча ребят из первой общаги держали прижатым к земле какого-то мужчину, заломив ему руку. – Что тут у вас? – подлетел к ним Пабло. – Этот подозрительный парень что-то вынюхивает здесь! – грозно сообщил Лало, обличительно тыкнув в незнакомца пальцем. – Да я просто… Ай, больно! – взвыл мужчина. Гвидо воодушевленно щелкнул пальцами. – Так может, он и есть бельевой вор? Парни поддержали эту мысль радостным воем. – Что? Какой еще… – Испробуем на нем детектор лжи? – деловито предложил Фран. – Точно! Тащите его в столовку! – скомандовал Бустаманте и сам возглавил шествие. Подняв брыкающегося незнакомца в воздух и растопырив, как белку-летягу, толпа с победным гиканьем понесла его в здание. Донести подозреваемого до цели не удалось – вынырнувшая из дверей общаги Лухан при виде делегации мстителей оторопело застыла и вскрикнула: – Мауро! – Луха-а-ан! – проскулил мужчина. Толпа умолкла и смешалась. – Лухан, ты его знаешь? – осведомился Пабло. – Это мой старший брат… «Носильщики» вылупили глаза и чуть не уронили свою ношу. – Ясно! – первым сориентировался Лало и приказал: – Отпустите его, сейчас же. Растрепанного Мауро поставили на землю, а Гвидо, опомнившись от неожиданности, немедленно принялся расталкивать парней с возмущенными криками: – Вы, толпа придурков! Ну-ка разошлись! Бочком подкатившись к Мауро, он торопливо оттряхнул ему плечи и льстиво проговорил: – Конечно, уважаемый брат Лухана не бельевой вор. – Ты же сам… – начал было Нико, но был тут же жестко обеззвучен пинком в коленку. Лухан схватила брата за руку и оттащила от смущенных ребят. – Что ты тут забыл? – сердито прошептала она. – Я же о тебе волнуюсь! – Мауро повернулся к наблюдающей толпе и негодующе цыкнул: – Все эти парни вокруг одной д… – А-а-а-а-а! – заголосила Лухан, прыгая вокруг брата как кенгуру и заглушая его слова. – А-а пошли, я покажу тебе общагу! Волоча брата за собой, она добралась до своей комнаты и практически впихнула его туда. – Ну что ты творишь тут? – расстроенно напустилась она на Мауро. – Я? Ты же сама виновата, что сбежала от меня! – справедливо возмутился мужчина, и, глядя на ее ставшее виноватым лицо, немного смягчился: – Хоть бы раз сначала подумала, а потом сделала… Лухан что-то пробурчала себе под нос, потупившись. Мауро с интересом оглядел комнату, и его взгляд остановился на фотографии, которую только вчера притащил и прилепил к стене Гвидо – на снимке компания парней праздновала успех Линарес в конкурсе. Мауро прищурился и ткнул пальцем в фигуру Эредиа на заднем плане. – Ты здесь из-за него, так? Лухан вздрогнула. – Ты всегда им восхищалась… – брат с сочувствием вздохнул и повернулся к ней: – Что, теперь он не только твой кумир, но и большая любовь? – Вовсе нет! – насупилась девушка. – Какая-то там любовь тут ни при чем. Ты ничего не понимаешь. – Тогда зачем? – она молчала, и Мауро повысил голос: – Ты же девушка, зачем тебе изображать парня и учиться в этом колледже? …А в это время Блас, уже взявшийся за ручку с другой стороны двери, остолбенел и потрясенно прошептал: – Девушка?.. В комнате воцарилась тишина. Парень застыл в коридоре, так и не открыв дверь, ошеломленно переваривая услышанное и изо всех сил напрягая слух. – Потому что я виновата в том, что он больше не улыбается, – наконец так тихо ответила Лухан, что Эредиа едва разобрал ее слова. – Бласа ранили… потому что он меня спасти хотел. Если бы я в тот вечер не пошла к ним в лагерь… у него не было бы травмы, и он не бросил бы прыжки. Блас судорожно сжал ладонь на дверной ручке. Перед его глазами, как кадры из фильма, замелькали события того злосчастного вечера. Женский крик… издевательский гогот подонков… волнистые волосы, холодная ладошка и испуганное дыхание незнакомой девушки… высокий забор… и убийственная боль от прикосновения острого металла… Усилием воли вернув себя в настоящее, парень беззвучно прислонился лбом к двери. – Ты здесь ни при чем. Виноваты только нападавшие, – решительно сказал Мауро. – Тебе легко говорить, – горько возразила девушка. – Но я точно знаю, что все… из-за меня. Эредиа тяжело выдохнул и закрыл глаза. Значит, та девушка – это Линарес… его назойливый странный сосед, вбивший себе в голову вернуть его в спорт… обвиняющий себя в произошедшем. В голове царил настоящий хаос. Блас никак не мог до конца поверить в то, что кто-то мог решиться на такое безумие – притвориться парнем и приехать в другую страну только ради того, чтобы… помочь ему. – Я понял тебя, сестренка, но позволь спросить: как ты собираешься помочь ему, учась в этом колледже? – мягко спросил брат Линарес. – Силой заставишь его прыгать? Вряд ли он будет этому рад. Извини, но ты думаешь больше о своих чувствах, чем о его. Поэтому кончай заниматься глупостями. Ты ничем ему не поможешь. – Я знаю, что бесполезна, – прошептала Лухан. – Но даже такая, как я… может что-то сделать, – ее голос окреп, и она с жаром воскликнула: – Я просто хочу, что бы он снова прыгал, снова улыбался! – Лухан, ты рассуждаешь, как ребенок. – Мне все равно! – Хватит, – отрезал Мауро. – Ты вернешься со мной, и точка! – Я не вернусь. Пока Блас не будет прыгать снова, ни за что не вернусь! – звонко выкрикнула Лухан. Ошеломленный, взбудораженный, Эредиа медленно отошел от двери и зашагал прочь.***
Рассевшись в столовой – кто на стулья, кто на столы – жители всех трех общаг внимали скорбному рассказу девчонок из EWW об извращенце, ворующем нижнее белье – в последние дни его жертвой стало так много учениц, что с позволения руководства они пришли искать защиты и помощи у представителей сильного пола. Когда жалобы девушек, прерываемые хихиканьем в рядах зрителей, закончились, вперед вышел Лало и, глядя на Фелиситас, взволнованно спросил: – Неужели… твое тоже? Девушка печально кивнула. Скрипнув зубами, Лало выхватил из-за пояса свою неразлучную палку и, шарахнув ей по полу, грозно крикнул: – Не прощу! У моей невесты! – Невесты?! – в один голос завопили все. Фелиситас зарделась и со смущенной улыбкой поковыряла пол носком ботинка. – Эй, когда это вы успели сойтись?! – потребовал ответа Пабло, до крайности возмущенный тем фактом, что неотесанный глава первой общаги обскакал его в амурных делах. Лало проигнорировал Бустаманте. – Бельевой вор будет изловлен и наказан! Первая общага, за мной! – Ха, в этом деле одними мускулами не обойтись, Лало! – насмешливо кинул ему вслед Мануэль, облаченный сегодня в красный камзол и любимый золотой плащ. – Здесь нужно использовать интеллект, знаешь ли. Третья общага, идем, мы сами поймаем вора! Вскинув руку с зажатым кулаком, он понесся к выходу. Плащ патетично развивался у него за спиной, а следом клином бежали верные последователи. Бустаманте, которого тоже разобрал азарт, потер руки. – Мия, мы, вторая общага, найдем этого вора! – Мы знали, что можем на вас положиться! – проворковала Колуччи, послала в толпу воздушный поцелуй и в сопровождении свиты удалилась.***
По-утреннему хмурая Лухан шагала на занятия, когда из-за угла вдруг вынырнул Колуччи, схватил ее за шиворот и, как дух мщения, потащил девушку за собой. – Ч-что такое? Эй! Втолкнув ее в медкабинет, доктор плотно прикрыл дверь и, постучав себя по виску, грозно прошипел: – Твоя подруга совсем головой тронулась? Шатается в окрестностях колледжа, одетая, как девушка! Лухан вжала голову в плечи и с досадой пробормотала: – Это вчера, что ли… – Вчера, что ли! – передразнил Франко. – О чем ты вообще думаешь? Вздохнув, девушка подняла на доктора наполненные скорбью глаза: – Мой брат как-то прознал, что я учусь здесь, и приехал меня забрать. – И что? – И я не знаю, что мне делать, – печально призналась девушка. – А больше мне тут посоветоваться не с кем… – А объяснить ему все? – Я пыталась, но он упрямый, как…! – Да уж, похоже, это у вас семейное, – иронично проговорил Франко, выглянув в окно и заприметив высокого мужчину, целеустремленно шагающего по территории колледжа. – Это не твой брат случайно? Сорвавшись к окну, Лухан застонала, совсем не элегантно выругалась и бросилась наружу. Брат как раз подходил к зданию, когда из дверей на него вылетела сестра. – Зачем ты пришел? – не здороваясь, выпалила она, преграждая ему путь. – Я же сказала… – Раз ты сопротивляешься, собираюсь поговорить о тебе с директором, – спокойно сообщил Мауро. – Где его кабинет? – Директора сейчас нет, – поморщилась Лухан. – Ну естественно! – саркастически отозвался брат, намереваясь обойти ее сбоку. – Директор действительно в отъезде, – послышался уверенный голос со стороны, и к ним неспешно подошел Колуччи. – Я школьный доктор, Франко Колуччи, – мужчина протянул руку, и Мауро с энтузиазмом ее пожал. – Очень приятно. Я старший брат Лухан, Мауро Линарес. – Директора нет, но если Вам что-то нужно, Вы можете сказать мне, – любезно предложил Франко, игнорируя красноречивый взгляд Лухан. – Я его замещаю. – Замечательно. Я хочу забрать документы… – Мауро покосился на сердито сверкающую глазами сестру, – …моего брата из школы. – Хорошо, – легко согласился Колуччи, явственно ощущая, как стоящая рядом Линарес прямо таки фонит возмущением. – Я подготовлю их к завтрашнему дню. – Благодарю Вас, – Мауро улыбнулся и бодро обратился к сестре: – Собирай вещи, Лухан, послезавтра уезжаем. – Никуда я не поеду! – упрямо закричала девушка ему вслед, пока он шагал к выходу. Франко взглянул на часы и направился в свой кабинет, на ходу снимая белый халат. Лухан бросилась за ним, пылая негодованием. – Что Вы наделали? Зачем? – Да соврал я, ясно тебе? – закатил глаза Колуччи, открывая дверь медкабинета. – Теперь у тебя есть день, чтобы что-то придумать. – С возвращением! – воскликнула сидящая в кабинете Соня, приветственно крутанувшись в кресле Франко. Мужчина с воплем отскочил и схватился за сердце. Довольная произведенным эффектом, Соня ослепительно улыбнулась. – Изыди, демонесса! – сделав страшные глаза, Колуччи скрестил перед собой руки и попер на женщину. – Ты всегда так странно флиртуешь, Кулоччи, – фыркнула Соня. – Флиртую?! Ха-ха, не обольщайся! Вон из моего кресла, женщина! – Что, твои старые кости уже в вертикальном положении не держат? – она с независимым видом поднялась с места и ехидно добавила: – Смотри, не промахнись мимо, когда будешь садиться, дедуля, мы тебя потом по кусочкам не соберем. Франко схватил со шкафа бутыль с надписью «Дезинфектор» и обильно попшикал им в кресло. Соня оскорбленно поджала губы. – Да, да, и в глаза себе тоже побрызгай. Наклонившись к нерешительно застывшей у входа Лухан, она доверительно поведала: – Представляешь, и это чудовище пару лет назад стояло передо мной на коленях… Франко затрясло, и он направил бутыль на Соню, как пистолет: – Потому что ты поставила мне подножку, а потом заливалась смехом, пока я пытался найти свою линзу! Именно поэтому я решил больше не иметь дел с женщинами! – Вот так убеждения у тебя, Кулоччи, – поцокала языком сеньора Рей. – Наличием их я и отличаюсь от тебя, – мужчина закрыл глаза и простонал: – Говори, зачем пришла, и уходи… Соня тут же шлепнула перед ним раскрытый журнал. – Собираю информацию. Смотри, это младший брат Бласа Эредиа, Начо. Уже собравшаяся удрать Лухан подскочила и мгновенно оказалась у стола. С глянцевой странице широко улыбался мальчишка лет четырнадцати с золотой медалью в руке. С Бласом у него на первый взгляд было мало общего – русые волосы, темные глаза – но тем не менее, во всем облике что-то неуловимо напоминало старшего брата. – Он тоже подался в спорт, значит… – протянул Франко. – Ну, их отец олимпийский чемпион, так что ничего удивительного. – Вот как? – удивилась девушка. – Ага. А до перехода в этот колледж Блас тренировался под руководством отца, – с удовольствием делилась информацией Соня. – Как хорошо вы все про него знаете… – пробормотала Линарес, почему-то ощутив неприятный укол внутри. Сеньора Рей лукаво подмигнула: – Ревнуешь? – С чего это? – вскинула подбородок Лухан, всем своим видом демонстрируя незаинтересованность. Но как только Соня отвернулась, девушка снова украдкой покосилась в раскрытый журнал.***
Уже у самого выхода Мауро неожиданно увидел темноволосого парня с собакой на поводке. – Блас Эредиа? – неуверенно спросил он. Парень с удивлением посмотрел на него и кивнул. Приободрившись, Мауро шагнул навстречу. – Я брат Лухана Линареса. Хотел бы с тобой поговорить. Эредиа свел брови и кинул взгляд на колледж. – Вообще-то у меня скоро урок начнется… – Я недолго, – заверил его мужчина. – Мы как раз успеем дойти до вашего учебного корпуса. Блас пожал плечами, и, потянув за собой Чаппи, медленно направился к школе. Мауро зашагал рядом. – Знаешь, Лухан и я с самого детства были дружны, – серьезно начал Мауро. – У нас не было секретов. Поэтому я даже представить не мог, что Лухан скроет от меня перевод в другую школу, да еще и в Аргентине. И впервые попробует настоять на своем. Честно сказать, я очень удивлен. – Зачем Вы мне это говорите? – нарушил молчание Блас, потому что мужчина, задумавшись, умолк. Мауро вздохнул. – Чтобы ты знал – Лухан действительно хочет, чтобы ты снова прыгал. Эредиа опустил голову, пряча глаза. Мужчина кинул на парня проницательный взгляд. – Но это не так-то просто, правда? Я понимаю это, глядя на тебя. Сейчас у вас обоих очень важный период в жизни, – он остановился и решительно проговорил: – Поэтому я не хочу видеть, как Лухан борется за неосуществимую мечту. И если ты не собираешься возвращаться в спорт… не задерживай здесь моего брата, – Блас вздрогнул и вскинул взгляд. Мауро смотрел на него твердо и серьезно. – Надеюсь, мы друг друга поняли. Кивнув на прощанье, мужчина оставил Эредиа в компании Чаппи и тяжелых мыслей.***
Время близилось к вечеру следующего дня, а парни из второй общаги так ничего и не сделали для поимки нарушителя. Пабло увлекся откровенной перепиской с новой знакомой из сети и совершенно забыл о данном Мие обещании, а остальные без ценных указаний своего лидера расползлись, кто куда. Закрыв наконец последнее горячее фото, Бустаманте спохватился и немедленно направился в столовую, где парни как раз собрались на ужин. Набрав полные подносы еды, самоназванные детективы принялись обсуждать задачу, но ни одного рабочего варианта так и не придумали. – Как же его поймать? – мучился Пабло над остывшим стейком. – Может, используем бельевую приманку? – вкрадчиво предложил Нико и с придыханием добавил: – Если ты захочешь, Пабло, я готов пожертвовать своим бельишком… – А что другие общаги делают? – отмахнулся от него блондин. – Первая патрулирует окрестности и ловит всех подозрительных личностей, – сообщил Маркос. – Пока поймали только какого-то первокурсника с сумкой, в которой оказалось пиво, и еще чуть не поймали Мичи… точнее, она чуть их не поймала. – А третья общага копает ямы-ловушки, – подхватил Фран. – И как, успешно? – А то! Мануэль уже в одну провалился. – Эх, нам бы только найти подозреваемого, мы бы его сразу на детектор лжи! – размечтался Бустаманте, подходя к заветному креслу и плюхаясь в него. – Ага, – поддакнул Нико и невзначай сел к Пабло на колени, словно не заметив его в кресле. Бустаманте устало спихнул Провенсу на пол, и тот, ничуть не смутившись, уселся там поудобней и обратился к Эскурре: – Томми, а ты не видишь каких-нибудь странных аур? Эскурра сосредоточенно поднял руки, «сканируя» помещение, и медленно «навелся» на сидящего рядом Гвидо, гипнотизирующего пачку с молоком у себя на подносе. – Гвидо, что такое? – опустив руки, поинтересовался Томми. Лассен упорно сверлил взглядом надпись «Гомогенизированное молоко» на пачке. Вызывающее «гомо» издевательски подмигивало парню. – Слушай… – Гвидо притянул к себе Томми и, заговорщицки понизив голос, возбужденно проговорил: – Что, если… Всего лишь если! Невероятно, конечно, но… – он сглотнул, – если бы мне правда нравились парни, что бы ты сделал? – Сменил бы комнату, – мгновенно вынес вердикт Эскурра. – И то верно, – пробормотал Лассен, перевел воинственный взгляд на молоко и с боевым кличем «Само такое!» смял пачку.***
Часы показывали половину двенадцатого, когда Блас наконец вернулся в комнату. Лухан, сунув под подушку журнал со статьей про Начо Эредиа, немедленно вскочила, сбежала вниз по лестнице и радостно поприветствовала соседа: – О, с возвращением! Где был? Сумрачный Эредиа промолчал. Не глядя на нее, он скинул джинсовку, развязал галстук и открыл шкаф. Лухан неуверенно переступила с ноги на ногу. Вчера вечером она так и не дождалась его возвращения, а с утра парень улизнул раньше, чем она проснулась. В последнее время ей начало казаться, что Блас стал оттаивать, но сейчас его настрой будто снова откатился к моменту их знакомства – он выглядел мрачным и неприступным. Стараясь не обращать внимания на выражение его лица, Лухан бодро заговорила: – А у меня тут брат из Америки приехал. Я не очень-то рад, честно говоря, он вбил себе в голову вернуть меня домой. Но хотя бы встретиться надо было! Хотя знаешь, мы с ним всегда… – Хватит болтать, – перебил ее Блас, захлопывая дверцу шкафа, но по-прежнему глядя в сторону. Его кулаки сжались, а голос зазвучал натянуто, словно он сам старался себя накрутить. – Мне неинтересно слышать о тебе и твоем брате. Реально бесишь. Твой любимый братец приехал забрать тебя? Ну так и езжай в свою Америку. Он отвернулся и с каким-то остервенением дернул полу своей рубашки, так что несколько пуговиц, оторвавшись, застучали по полу. Лухан опустила взгляд и тихо произнесла: – Зачем ты… так? – Жизнь с тобой в одной комнате меня порядком достала, – деревянным голосом отозвался Блас. – Мне до лампочки твое восхищение мной или что там еще. Не собираюсь я больше прыгать, – обернувшись, он окатил ее ледяным взглядом и процедил: – Ты как заноза. Уезжай. Эредиа отошел и, вцепившись в стол, наклонился над столешницей. Чувствуя, как внутри все скручивается в тугой узел, девушка отважно попыталась улыбнуться: – Не уеду. – Сказал же, убирайся отсюда! – сорвался на крик Блас, подлетая к ней и хватая ее за рубашку. – Почему до тебя не доходит? Может, ты спишь и видишь, что я снова прыгаю… – он презрительно сощурился и выплюнул: – …но я мечтаю только о том, чтобы ты исчез из моей жизни. Губы Лухан задрожали. Выбежав из комнаты, она кинулась в пустую библиотеку и, всхлипывая, прижалась лбом к стене. Когда шаги Лухан затихли вдалеке, Блас закрыл глаза, упал на кровать и яростно ударил кулаком по одеялу.***
В классе стоял обычный утренний бедлам: кто досыпал прямо на парте, кто отжимался там же, кто рассматривал фотографии женских прелестей в Интернете, а Гвидо на спор засунул в рот головку опушившегося одуванчика и теперь лихорадочно отплевывался. Блас уткнулся в книгу, стараясь не смотреть на пустое место позади себя. – Доброе утро! – в класс вбежала Линарес, с улыбкой махая одноклассникам. Парни приветственно гудели и махали в ответ. – О, ты сегодня бодрячком! – восхитился Лассен, мигом забив на попытки обезодуванчить язык. – Да я всегда такой, – подмигнула ему Лухан и, повернувшись к Бласу, который так упорно смотрел в другую сторону, что чуть не свернул голову на сто восемьдесят градусов, хлопнула его по плечу и весело крикнула: – Утречка! Не успел парень как-то отреагировать, как Лухан достала из сумки цветную брошюрку и призывно замахала ей, привлекая внимание ребят. – Эй-эй, смотрите! Это в той кафехе на углу – огромная пицца! – воодушевленно поделалась она. – Если управимся за двадцать минут – денег не возьмут. – Серьезно?! Класс! – загалдели парни, окружая девушку и вырывая друг у друга брошюру. – Рискнем? – Ого, да она реально огромная же! – Да фу, легко, – пренебрежительно отмахнулась Лухан. – Я в Америке с двумя громадными гамбургерами за десять минут управлялся! Вот такими здоровенными! – она широко развела руки, как рыбак, хвастающийся уловом. Одноклассники захохотали и принялись радостно обсуждать авантюру. Эредиа не отрывал глаз от Лухан, с живостью расписывающей перспективы. Вот Лассен что-то ляпнул, и она, запрокинув голову, рассмеялась. Как будто и не было их вчерашней ссоры. Он так старательно оскорблял ее, поливал презрением, пытаясь заставить уехать… для ее же блага. А она, несмотря на все высказанные ей в лицо гадости, на слезы в ее глазах… она не упала духом, продолжая улыбаться, упрямо делая вид, что все в порядке. Она не собиралась сдаваться. На завтрашнем марафоне, если я приду первым, ты вернешься к прыжкам? Я обязательно выиграю, вот увидишь! Ты сможешь, если попробуешь, я точно знаю. Ты не один в этом, Блас. Пока Блас не будет прыгать снова, ни за что не вернусь! В класс зашел учитель, а Эредиа все смотрел и смотрел на Лухан глубоким, пронзительным взглядом.***
Лухан устало опустилась на скамейку и вздохнула. С первого до последнего урока она смеялась, шутила и болтала, заражая всех вокруг своим прекрасным настроением. И никто не догадывался, чего стоил ей это бодрый вид. Почти всю ночь просидев на полу в библиотеке, временами смахивая со щек соленые капли, к утру девушка чувствовала себя совершенно разбитой. И в то же время – как никогда переполненной решимостью. Она не отступит. Теперь точно нет. И ни за что не покажет Эредиа своей слабости. Неожиданно перед ее глазами возникла рука, держащая жестяную банку с лимонадом. – На-ка, взбодрись. Лухан моргнула и подняла удивленный взгляд. – Гвидо… – благодарно улыбнувшись, она взяла у парня банку. – Спасибо. Лассен кивнул и сел рядом, поинтересовавшись: – Не выспался? Или что-то случилось? Рука Лухан, открывающей напиток, на секунду замерла. – Если что, имей в виду: ты всегда можешь мне рассказать, – слегка пихнул ее локтем Гвидо и приосанился: – Я – признанный хранитель тайн! Она рассмеялась и тепло посмотрела на парня. – Спасибо, Гвидо. Мне правда приятно это слышать. – Угу… – щеки Лассена порозовели, и он торопливо сделал огромный глоток из своей банки. Лухан глубоко вздохнула, пробормотав: – Что-то я устал… Гвидо рубанул ладонью воздух. – Давай, выговорись уже – полегчает! – убежденно посоветовал он. – Знаешь, я слышал… э-э-э, как там… типо вся перенесенная боль однажды вернется счастьем. Или наоборот? Не-не, все правильно в первый раз сказал! И это… ты как бы… На его плечо вдруг опустилась голова Лухан. Застыв с открытым ртом, Гвидо выпучил глаза, не решаясь посмотреть на одноклассника. – Н-ну… ты станешь сильней… и ещ-еще… – запинаясь, попытался продолжить свою речь парень, но дыхание перехватило. Он осторожно перевел взгляд на свое плечо и тут же вознегодовал: – Что за?! Он уже дрыхнет! Выпавшая из ослабевших пальцев уснувшей Лухан банка упала и покатилась по асфальту. Тихо ворча под нос, Лассен снова взглянул на девушку и резко зажмурился, ослепленный зрелищем. – А-а-а, это слишком мило! Отдышавшись, Гвидо вдруг осознал, что, во-первых, рядом никого нет, а во-вторых, если никто не видел, то не считается. Воровато оглянувшись по сторонам и сам до конца не осознавая своих действий, он начал медленно наклоняться к ее губам. Громкий щелчок и вспышка заставили парня подпрыгнуть, остановившись в паре сантиметров от заветной цели. В панике завертев головой, он заметил торчащую из-за кустов макушку Сони Рей с огромным фотоаппаратом в руках. – Запретная любовь красавчиков! Шикарная будет новость, – подмигнула ему Соня и, расхохотавшись, как маньяк, бросилась прочь, вихляясь на каблуках. Гвидо подскочил с места и рванул за ней с диким ревом: – Стоя-я-ять! Разбуженная Лухан непонимающе огляделась по сторонам, но рядом уже никого не было. Лассен с воплями носился за Соней по всей территории колледжа и наконец сумел загнать ее в тупичок за медкабинетом, отобрать фотоаппарат и под негодующие крики папарацци удалить компромат. – Пронесло… – с облегчением выдохнул Гвидо, вернувшись в общежитие и топая по коридору. – Да что же это я творю?.. Неожиданно его внимание привлекло что-то яркое, лежащее прямо посреди коридора. С любопытством присев возле находки, Лассен потыкал в нее пальцем, поднял и только тогда сообразил, что в его руках женский лифчик с кокетливыми розовыми кружевами. Издав сдавленный звук, Гвидо подскочил. – Погодите, погодите… Что это за чувство?! – бормотал он, щупая собственные штаны. Его лицо осветила улыбка ликования, и, вскинув кверху руку с лифчиком, он триумфально завопил: – Я не голубой!!!***
Вышагивая по коридору по направлению к столовой, Мия благожелательно говорила сопровождающим ее главам общаг: – Вы все так старались найти вора, поэтому мы приготовили вам подарок, – она приподняла большую и, похоже, легкую коробку с неизвестным содержимым. – О, спасибочки! – обрадовался Бустаманте и сцапал коробку. Челюсти Росады и Агирре синхронно упали. Но начать возмущаться такой несправедливостью они не успели – вся компания зашла в столовую и застыла. На столе, напялив на голову лифчик, танцевал Гвидо и, используя пульт от телевизора в качестве микрофона, самозабвенно распевал: – Я люблю женщин, оу е! Женщин я люблю-ю-ю-ю! Я не голубой, не голубой, не го-лу-бой! На последнем «-бой» он высоко подпрыгнул, изобразив «ласточку», и приземлился лицом к офигевшим зрителям. Пульт тут же выпал у него из руки. Покраснев, Лассен растеряно захлопал глазами и, состроив умильную мордочку, робко улыбнулся. Девчонки вдохнули и одновременно завопили так, что чуть стекла не лопнули. Полуоглохшего Гвидо схватили сразу десять рук, усадили в центр и грозно окружили. – Это же мое! – в истерике выкрикнула Пилар, срывая с головы парня лифчик. – Значит, вот ты какой человек, Гвидо, – трагично прошептала Лаура, качая головой. – Вы все не так поняли! – лихорадочно зачастил Лассен, виновато съежившись. – Я всего лишь нашел это на полу, поднял и надел на голову. – Зачем на голову-то? – скептически поинтересовался Мануэль. На этот вопрос у Гвидо ответа не было. – Сейчас я всю правду из тебя выбью! – Лало угрожающе замахнулся палкой. – Стоп! – кинулся ему наперерез Пабло. – Давай без этого вот. Мы проверим Гвидо на детекторе лжи. Идею поддержали, и Лассена усадили в кресло, водрузив на голову шлем. – Помнишь, отвечай «нет». Итак… – Пабло присел рядом. – Я краду нижнее белье. – Нет, – твердо ответил Гвидо. Лампочка бездействовала. – Я прячу женское белье в своей комнате, – зашел с другой стороны Бустаманте. – Нет! – Это какой-то хитрый прием, – нахмурился Лало, пристально глядя на темную лампочку. Девчонки закивали. – Да говорю же, я только на голову его надел! – Это не доказывает твою невиновность, – поддержал большинство Мануэль. – Может, нам стоит проверить комнату Гвидо? – предложил Пабло, который знал друга как облупленного и точно видел, что тот не врет. – Чтобы все убедились. – Тогда имеет смысл обыскать каждую комнату во всех трех общагах, – вмешалась Мия. – Если белье валялось на полу в коридоре, вор точно живет здесь! – она обвела пристальным взглядом парней, и, не встретив возражений, решительно добавила: – Но чтобы все было честно, искать будем мы.***
Раздраженно хмурясь, Мауро шагал к выходу. Только что местный доктор испортил все его планы, в ответ на вопрос о документах Линарес беззаботно ответив: «Ой, совсем забыл! Приходите-ка лучше завтра, завтра точно все будет». Мауро этим не удовлетворился, попытался попасть к директору, но застал в его приемной только монументальную женщину в крайне плохом настроении, попятился и малодушно решил, что еще один день он потерпит. У ворот он снова увидела Эредиа, но на этот раз тот сам направился прямо к мужчине и напористо спросил: – Можно с Вами поговорить? Это важно. Ведомый любопытством, Мауро кивнул, и Блас повел его на пустой стадион, подальше от чьих-нибудь ушей. Повернувшись спиной к мужчине, Эредиа глубоко вздохнул и произнес: – В том, что я бросил прыжки… Лухан не виновата. Мауро вскинул брови. – Значит, ты все знаешь… – Это правда, что я получил травму тогда, – парень повернулся к собеседнику и взглянул ему в глаза. – Но это было лишь оправдание. Блас снова вздохнул, сложил руки на груди, словно отгораживаясь, и медленно заговорил: – С самого детства прыжки были всем для меня, были моим миром. Больше всего в жизни меня радовало это ощущение, когда… становишься ближе к небу хоть на сантиметр. Я не представлял свою жизнь без этого, – он помолчал, отстраненно глядя в пустоту, и через силу продолжил: – Но когда я побил тот рекорд… интерес пропал. Я словно… перегорел, и уже не верил, что смогу прыгнуть лучше. Прыжки стали мне в тягость. А все ждали от меня успехов, достижений! Это давило все сильнее, и с какого-то момента... – он поднял наполненный горечью взгляд. – Травма – удобный случай, чтобы сбежать, правда? И я сбежал. Мауро потер лоб и признался: – Да уж… любителю это не понять. Но Лухан – спортсмен… и она так не думает. Она чувствует ответственность. – Я знаю. – Для тебя ведь это тоже проблема, да? – понимающе спросил мужчина. – Тогда тебе нужно лишь честно все ей рассказать. Это освободит вас обоих. Блас поднял голову к небу и неожиданно легко произнес: – Уже не получится. Мауро с изумлением увидел, как его губы тронула улыбка. – Я должен бы ненавидеть ее, – как будто даже мечтательно протянул Эредиа, по-прежнему глядя в небо. – Эту ходячую назойливость и упрямство. Но ведь все ее слова – правда, просто я не хотел ее слышать. Я действительно… хочу прыгать. Она сумела расшевелить меня… что-то снова зажгла внутри. Он коснулся груди и сжал руку в кулак. – Отказаться от семьи и друзей, от самой себя, приехать сюда… разве это не поразительно? – парень покачал головой, опуская твердый взгляд на собеседника. – Ее душевная травма просто так не исчезнет от моих слов. И теперь… я не могу ее подвести. Блас резко склонил голову и на одном дыхании выпалил: – Поэтому пожалуйста, позвольте ей остаться. Вздохнув, Мауро в замешательстве почесал в затылке. Эредиа шагнул к нему и, пристально глядя в глаза, произнес: – Обещаю, она вернется домой сама… с улыбкой.***
Торжествующий крик, раздавшийся из коридора, заставил праздно шатающихся по столовой парней напрячься и сгрудиться вокруг своих лидеров. Жители всех трех общаг были здесь сейчас, в то время как экипированные по высшему разряду девушки заканчивали осмотр их комнат под руководством Мии. В столовую влетела четверка Колуччи вместе со своей предводительницей, и Вико вскинула руку в белой перчатке: – Мы нашли это среди вещей Лухана Линареса! С ее пальцев свисал белый лифчик. Первая и третья общага радостно засвистели, а парни из второй застонали. – Лухан? – убито пробормотал Гвидо. Нико вдруг подорвался, заметив мелькнувшую в коридоре Линарес, и быстро притащил ее в столовую. – Проверим подозреваемого! – Я что-то сделал? – недоуменно поинтересовалась девушка, оглядывая множество суровых лиц. – Ты – бельевой вор! – Вико обвинительно сунула ей под нос улику. Опознав свой лифчик, купленный к приезду брата, Лухан вытаращила глаза и, выхватив его у Вико, не раздумывая сунула за отворот джинсовки. – Пытаешься скрыть улики? – воскликнула Мия. Опомнившись, Лухан быстро швырнула лифчик обратно девушке. – Ничего подобного! – Это было найдено среди твоих вещей, – продолжали наседать девчонки. – Объяснись! Под направленными на нее возмущенными взглядами Линарес съежилась, мечтая провалиться сквозь землю. Как ей теперь все объяснить?! – Тогда как насчет этого? – раздался вдруг голос Эредиа. Парень, не торопясь, зашел в столовую, крутя на пальце очередной трофей, на этот раз красный. – Блас, где ты это нашел? – пискнула Мия, в ужасе опознав собственное бельишко. Парень невозмутимо махнул рукой, приглашая следовать за собой. Толпа, ломанувшаяся следом, ожидала чего угодно, но только не того, что Блас присядет возле собачьей будки и вытащит наружу целый ворох разноцветных улик. – Преступник – Чаппи?! – ошеломленно выдохнул Пабло. Конец его фразы потонул в громогласном хохоте.***
Утром Бласа разбудили какие-то странные звуки. Приоткрыв один глаз, он увидел Линарес, с деловитым видом втаскивающую в комнату охапку досок. – Что ты делаешь? – недовольно пробормотал парень, садясь в постели. – Это на случай, если Мауро явится меня забирать. Заколочу дверь и не впущу его, – радостно объявила Лухан, взмахнув молотком. Блас фыркнул, решив даже не комментировать эту гениальную идею. Ноутбук на столе пиликнул, оповещая о новом сообщении. Лухан немедленно отложила молоток и опасливо открыла сообщение, не ожидая ничего хорошего. Лухан, извини, что не зашел попрощаться. Приезжай домой на Рождество! P.S. Блас, приглядывай там за моим братом. Лухан подскочила на месте и обернулась к соседу. – Б-б-блас, ты виделся с Мауро?! Эредиа промолчал, продолжая заправлять кровать. – Неужели… благодаря тебе он… – сама до конца не веря своей догадке, прошептала девушка. – Что ты несешь? Чушь какая, – буркнул Блас и, бросив постель недозаправленной, поспешно скрылся в душевой. Проводив его сияющим взглядом, Лухан со счастливым воплем запрыгнула в крутящееся кресло и кружилась до тех пор, пока ее не начало подташнивать. Решив, что теперь доски ей не нужны, девушка понесла их к мусорным бакам, но по пути на нее налетели одноклассники, схватили под руки-ноги и понесли в столовую. Доски авангардно рассыпались по коридору. – Давай, садись! – чем-то воодушевленные, они усадили ничего не понимающую Линарес на детектор лжи. – Так… Тщательно закрепив жертву в кресле, парни встали полукругом и пропустили вперед Пабло, который присел перед Лухан и продемонстрировал ей белый лифчик: – Оказалось, эта вещь не принадлежит девчонкам из EWW. Но она была в твоей комнате… Глаза Лухан забегали. – Отвечай «нет» на все вопросы, – торжественно повелел Бустаманте, подмигивая парням. Томми поднял руки и произнес: – Это мое. – Нет, – пролепетала Лухан. Лампочка замигала, и парня разразились хохотом. – Значит, твое? – Нет, не мое! – выкрикнула девушка. – Я ношу женское белье, – продолжил Эскурра, в отличие от гогочущих друзей лишь чуть улыбаясь. – Нет, – жалобно отозвалась она. Довольные шоу парни завыли от смеха, глядя на предательски мигающую лампу. Лухан забрыкалась, пытаясь вырваться, а Нико, напялив лифчик, проникновенно провозгласил: – Я люблю глазами, а не руками. – Нет! А-а-а, перестаньте! Отпустите меня-я-я, – взмолилась красная как помидор Лухан под новые раскаты гиенского хохота. А перед воротами колледжа в это время стояла миниатюрная девушка, внимательно оглядывая окрестности. Звонко лопнув огромный пузырь из жвачки, она хищно улыбнулась и тряхнула рыжими волосами.