***
Перед дверью кабинета, из-за которой доносился многоголосый гам, Лухан потуже затянула ремень на джинсах, и, ободряюще хлопнув себя по щекам, решительно вошла в класс. Шум тут же стих, и все головы повернулись в ее сторону. Стараясь не замечать направленных на нее взглядов, Лухан уверенно пересекла класс и подошла к учительскому столу. Сидящий за ним молодой мужчина невзрачной наружности сначала непонимающе нахмурился, а потом хлопнул себя по лбу. – Точно! Ребята, важное объявление, – он поднялся и обратился к полной аудитории парней. – У вас в классе новенький, приехал сюда из Америки. – Что-то не похож он на американца, – во весь голос высказался черноволосый смуглый парень за последней партой, критически разглядывая Лухан. – А то ты специалист по американцам, Лассен, – язвительно произнес учитель, между делом проглядывая принесенные с собой документы. – Я – сеньор Веласкес, Ваш классный руководитель. Добро пожаловать в Elite Way Men, сеньор… э-э-э… Лухан Линарес. – Во! У него даже имя испанское! – торжествующе завопил Лассен, и, довольный своей неземной проницательностью, гордо оглядел одноклассников. Мобильный на столе учителя коротко тренькнул. Схватив телефон, сеньор Веласкес велел всем сидеть тихо и выскочил за дверь. Взгляд Лухан быстро пробежался по классу. Все до единого парни с любопытством смотрели на нее, но никакой подозрительности в их глазах, в отличие от глаз школьного доктора, она не заметила. Незаметно вздохнув с облегчением, девушка приняла как можно более уверенный вид, нарочито широкими шагами пересекла аудиторию и кинула рюкзак на одну из свободных парт. Двое сидящих неподалеку ребят переглянулись, но ничего не сказали. Лухан очень явно ощущала себя центром внимания, в целом благожелательного, хотя и не без исключений. Какой-то темноволосый парень гаденько ухмыльнулся и шепнул что-то соседу по парте, отчего тот прыснул и уставился на Лухан смеющимися глазами. Чувствуя, как начинают гореть уши, девушка сделала безразличное лицо и склонилась к рюкзаку. Ничего страшного. Глупые насмешки одноклассников все равно не смогут помешать ей. Главное – держаться уверенно и непринужденно, и тогда… – Эй, чье это? Резкий мужской голос сзади заставил ее вздрогнуть. Круто обернувшись, Лухан почти уперлась носом в собственные кроссовки, которые держал на уровне ее головы кто-то, стоящий в дверях. – А, это мое… – Не сваливай свое барахло в чужой ящик, – раздраженно проговорил парень, опуская руку и одаривая девушку ледяным взглядом. Глаза Лухан расширились. Застыв, как изваяние, она уставилась на высокого темноволосого парня, и, словно не веря своим глазам, пробормотала: – Блас… Эредиа… – Как и написано на моем шкафчике, – все так же раздраженно отозвался он. – Ты читать не умеешь? Лухан едва осознавала, что он говорит. Сердце пустилось отбивать ритм с бешеной скоростью. Это он. Блас Эредиа. Единственная причина, по которой она, притворяясь парнем, приехала в Аргентину и перевелась в этот колледж… Видя, что Лухан так и стоит истуканом, никак не реагируя на его слова, Блас сердито фыркнул и, уронив один кроссовок, второй поставил ей на голову. – Забирай. Одноклассники расхохотались. Покраснев до корней волос, девушка сдернула ботинок с головы и поскорее подобрала второй. Кивнув на Лухан, Блас лениво поинтересовался: – Кто такой? – Новенький из Америки… якобы, – ответил ему спокойный парень, сидящий рядом со ржущим во все горло Лассеном. Упрямо сжав зубы, Лухан вскинула подбородок и повернулась к своему месту, но тут Блас вдруг схватил ее рюкзак и швырнул его в сторону. – Это мое место, – стальным тоном сказал он, опускаясь за парту, что вызвало новый приступ веселья у окружающих. Внутренне закипая, Лухан только усилием воли сдержалась и вместе с многострадальным рюкзаком была вынуждена занять место позади Эредиа. Блас, утратив всякий интерес к новичку, невозмутимо раскладывал на парте тетради, не зная, что его спину в это время сердито сверлят серые глаза. Отвратительный характер. Отвратительное поведение. Но… Она наконец встретила его. И теперь сможет вернуть ему долг. Тем временем, воспользовавшись отсутствием учителя, один из парней копался в оставленных на столе бумагах. Выудив из кипы дело Лухан, он пробежал глазами по строчкам и громко воскликнул: – Ого! Ты правда пробегаешь стометровку за десять секунд? Все умолкли и удивленно повернулись к девушке. – Ну, да, – с некоторым вызовом откликнулась Лухан, сумевшая попасть в колледж именно благодаря своим спортивным достижениям. Кто-то присвистнул. – Ого! Похоже, он даже быстрее Гвидо! Смуглый всполошился и смерил «конкурента» недоверчивым взглядом. – А ведь так и не скажешь… – протянул он. – Ну-ка, в чем твой секрет! – к Лухан подскочил высокий широкоплечий парень, одним движением вздернул ее на ноги и, наклонившись, непринужденно похлопал по икрам. – Странно, ноги не особо мускулистые. Может, торс… – Не вопрос! – воодушевленно подпрыгнул Гвидо, засучил рукава и с шаловливым блеском в глазах пошевелил пальцами. – Ща проверю! Все одобрительно загудели. Лухан не успела даже пикнуть, как ее крепко схватили сзади, мгновенно лишив возможности избежать авторитетной лассеновской «проверки». Линарес забрыкалась, но если в скорости она по праву могла называться первой, то в силе здесь не уступала разве что ботанику в огромных очках, сидящему за первой партой. Гвидо размял кисти рук, словно ему предстояло невесть какое сложное дело, и деловито опустил их на туго затянутую бандажом грудь Лухан. Девушка замерла с вытаращенными глазами и открытым ртом. Лассен сосредоточенно похлопал ладонями, словно проверяя арбуз на спелость, и поднял удивленный взгляд. – Да у тебя… Лухан с ужасом зажмурилась. Вот и все, конец всему… – …сосков совсем нет! – заявил Лассен, убирая руки. Забывшая как дышать Лухан даже не сразу поняла, что ее больше не держат. Гвидо схватился за голову и простонал: – Не могу поверить, что я проиграл чуваку без сосков! – А может, в этом и есть его секрет? – усмехнулся широкоплечий. Лицо Лассена просветлело. – Точно! А может, еще чего не хватает? Ну-ка, надо провести полную проверку! Лухан попятилась, готовясь защищать свою девичью честь и мужское достоинство до конца, но пышущего энтузиазмом Лассена вдруг остановил негромкий голос: – Гвидо, заткнись, а? – Что? – Лассен возмущенно-обиженно повернулся к Эредиа. – Верещишь, как мартышка в клетке. Слушать невозможно, – буркнул Блас, поднимаясь с места и направляясь в коридор. Не дожидаясь, пока Гвидо придет в себя, Лухан выскочила из класса следом. – Блас! – парень неохотно обернулся, и она с искренней благодарностью улыбнулась. – Спасибо, что помог. – Ты о чем? – Эредиа недоуменно нахмурился и с наигранным сочувствием покачал головой. – Еще не приземлился? Он зашагал было дальше, но Лухан упрямо окликнула его: – Погоди! Я… это… – она замялась, теребя уголок рубашки, и переминаясь с ноги на ногу в попытке подобрать слова, – …ну, в общем… Окинув взглядом явно смущенную фигурку «новичка», Эредиа криво ухмыльнулся: – Извиняй, но я не по этим делам. Лухан захлопала глазами. Посмеиваясь, Блас направился прочь. Он уже был в конце коридора, когда до девушки дошло, что он имел в виду, и она отчаянно завопила ему в спину: – Я тоже, Блас! Я тоже не по этим! Эй!***
Лухан всегда была уверена, что парням живется гораздо проще. Ни косметики, ни каблуков, ни эпиляций, расхаживай себе с самоуверенным видом и не забывай иногда смачно плевать на пол – вот и все дела, уж она с этим в два счета справится. Но притворяться парнем оказалось задачей совсем другого уровня. Эту нехитрую истину Лухан осознала в полной мере на пороге мужского туалета. Весь день девушка терпела изо всех сил, оттягивая посещение уборной, и теперь ее постигла расплата – все кабинки оказались заняты. Согнувшись в три погибели, она приплясывала от одной кабинки к другой, дергая за ручки в надежде, что занявшие их поймут намек. Но мужчины, как известно, намеков не понимают. Зашедший в туалет следом за ней парень, понимающе понаблюдав за ее живописными ужимками, непосредственно поинтересовался: – Ты с какахой? – Нет! – возмущенно отперлась Лухан, в очередной раз за этот день заливаясь краской. – Тогда чего б тебе тут не пристроиться? – он кивнул на ряд дружелюбно журчащих белых писсуаров и тут же сам подал пример. Лухан уже была в таком состоянии, что согласилась бы и на детский горшок. Проковыляв к писсуару, она несколько недоуменно покрутилась вокруг, пытаясь сообразить, как бы ей проделать этот акробатический трюк. Интересно, а мужчины как это делают? Скосив глаза, она вытянула шею, с чисто исследовательским интересом пытаясь разглядеть, что там вытворяет парень за два писсуара от нее. Заметивший это бедняга ссутулился, пряча сокровенный процесс, и возмущенно буркнул: – Куда пялишься? – Нет-нет, никуда, – Лухан поспешила отвернуться и с ликованием услышала, как открывается дверь одной из кабинок. Она с такой поспешностью бросилась внутрь, что чуть не внесла оторопевшего Гвидо обратно в кабинку. Другим испытанием для девушки стало посещение столовой. Ватага дикарей, в которых превратились школьники во время обеденной перемены, ворвалась в помещение, захватила еду и оккупировала столы. Они заглатывали еду с сумасшедшей скоростью и очистили свои подносы раньше, чем Лухан успела доесть булочку. После занятий несколько ошарашенная своим мужским существованием Лухан направилась в сторону общаг. Колледж функционировал по принципу школы-интерната, и студенты жили в трех отдельных корпусах недалеко от здания колледжа. Подойдя к воротам, девушка с одобрением осмотрела ряды аккуратно подстриженных кустов, и тут ее взгляд наткнулся на парочку, которая, тесно сплетясь, самозабвенно целовалась за этими самыми кустами. Для прожившей несколько лет в Америке Лухан это было привычное зрелище, но полное отсутствие собственного опыта по данной части заставило ее смущенно отвести глаза и резко присесть, скрывшись из виду. Парочка распалась, светловолосый парень ангельской наружности помахал рукой девушке и, широко улыбаясь, выбрался из кустов прямо перед Лухан, довольно бормоча под нос: – Отлично, плюс еще одна! Наконец заметив замершую на корточках Лухан, упрямо делающую вид, что ее дико интересует асфальт под ногами, он радостно окликнул ее: – Эй, новенький! Линарес, да? Ты чего тут делаешь? – Медитирую, – с досадой брякнула Лухан, поднимаясь. Блондин подскочил к ней, по-приятельски закинул руку ей на плечи и потянул за собой. – А-а-а, бросай это, пошли лучше я тебе все покажу. Давай, давай! Ой, погоди минутку… – свободной рукой достав из кармана звонящий мобильный, он поднес его к уху, и, не прекращая движения, энергично затараторил в трубку: – Алло, Консуэлла! Ну не-е-ет, я не могу на этих выходных, что ж ты раньше не позвонила?.. Лухан ничего не оставалось, кроме как следовать за своим добровольным провожатым. Сосредоточившись на том, чтобы сделать свою походку максимально мужеподобной, она не заметила, каким взглядом проводил их наблюдающий из-за кустов Николас Провенса, один из ее одноклассников. – Поверить не могу! – прошипел Нико, обстреливая лучами ненависти спину «новичка». – Это пацан и мой дорогой Паблито вместе… не прощу его! Лучи ненависти оказались так себе оружием, и ничуть не пострадавшая от обстрела Лухан продолжала слушать своего спутника, теперь уже с интересом. – В нашей школе три общежития, и ты можешь выбрать, в каком будешь жить, – рассказывал он, бодро шагая чуть впереди. – Первая общага специализируется на боевых искусствах под руководством Гонсало Росада, или просто Лало. Так, тут у нас типо учебных комнат, а вон там спортивный зал… Вот, во второй, самой лучшей, общаге упор делается на легкую атлетику, и ее глава – я, Пабло Бустаманте, – он гордо тряхнул светлыми кудрями. – А Мануэль Агирре из третьей общаги заведует сценическим искусством и вокалом. Здесь прачечная – и не зевай тут, а то вещички могут спереть – а дальше библиотека, туда никто не ходит…. Ну и вот, наши три общаги соревнуются между собой во всех школьных состязаниях. – Зачем это? – поинтересовалась Лухан, с удовольствием оглядывая на удивление чистые и удобные помещения. Пожалуй, ей тут все же понравится… – Победители получают всякие фишки. Например, бесплатный десерт на весь год, или освобождение от дежурства. За победу в марафоне, который пройдет на неделе, наверняка тоже что-то полезное будет, и… Тут он заметил, что Лухан уже не слушает его – отстав на пару метров, она с умилением смотрела на величественного золотистого ретривера, возлежащего в углу. – Это Чаппи, – представил собаку Пабло, с опаской подходя – но не слишком близко. – Школьный пес. Но ты к нему лучше не лезь, он только Бласа да девчонок терпит, так что… – Какой славный! У Пабло отвисла челюсть – новенький принялся энергично трепать и тискать пса, а строптивый Чаппи только успевал подставлять бока, радостно вывалив язык и мотая хвостом. Последним пунктом в их экскурсии оказалась столовая – огромный зал, сейчас пустой – только за угловым столиком кто-то сидел. Приглядевшись, Лухан узнала своего одноклассника по фамилии Эскурра, и тут же целые стада мурашек забегали по ее коже – она вдруг осознала, что видела его и в прачечной, и в спортзале, и просто в коридоре. – Слушай, почему этот парень везде, куда бы мы не пошли? – прошептала она, дергая Пабло за рукав. – А, это Томми, – беззаботно отмахнулся Бустаманте. – Он у нас экстрасенс, не обращай внимания. – То есть как это? – Ну, он говорит с призраками и все такое… – пожал плечами Пабло. Лухан уставилась на обычного на вид парня, пытаясь понять, разводит ее Бустаманте или нет. Почувствовав ее взгляд, Томми поднял серые глаза, рассеянно улыбнулся и, сфокусировав мечтательный взор на Лухан, спокойно сообщил: – У тебя интересная аура. После чего невозмутимо вернулся к поглощению спагетти. Лухан недоуменно моргнула, а Пабло едва сдержал смешок. Вдруг послышался приближающийся топот, и в столовую с грохотом ввалилась толпа парней. Половина из них была облачена в боевые кимоно, а костюмы второй половины поражали обилием украшений и разнообразием красок. – Ага, вот ты где, Линарес! – с ликованием закричал высокий бородач с крючковатым носом, выступая вперед. Указав устрашающего вида палкой на Бустаманте, он грозно заявил: – Будешь стоять рядом с этим бабником – залетишь! – Залечу?! – завопила Лухан и резво отскочила подальше прежде, чем успела подумать. – Что ты несешь, Лало? – вздохнул Пабло. – Знаешь, сколько невинных душ соблазнила эта ходячая порнография? – горячо поддержал бородача парень в старинном зеленом камзоле, патетично распахивая свой золотой плащ. – Лишь разврат и огорчения ждут тебя в общаге номер два! Мое имя – Мануэль Агирре, и я глава общежития номер три! Я слышал, что ты пробегаешь сто метров за девять секунд? Вступай к нам, и твои таланты расцветут! – Лухан Линарес! – перебил его Лало, решительно отпихнув в сторону. – Если ты делаешь стометровку за восемь секунд, тебе место в нашей общаге! Прими вызов и вступи в общагу номер один! Мы сделаем из тебя настоящего мужчину! Поддерживаемые друзьями, Мануэль и Лало принялись пихаться локтями и наперебой выкрикивать: – Вступай в общагу номер один! – Нет, в третью! – Не слушай их… – пытался вклиниться Пабло, но был жестко выпихнут к стене. Почти оглохшая от их криков Лухан закрыла уши руками, отвернулась к окну и тут же забыла про разборки с общагами. Прямо напротив окна на скамейке, закинув голову назад и глядя в небо, сидел Блас Эредиа. Лухан прикусила губу при виде угрюмой безнадежности в его взгляде. С того дня он не улыбался… Та самая безумная решимость, которая привела ее сюда, вдруг вспыхнула с новой силой. Она все исправит. – Я решил, – Лухан повернулась к парням. Мануэль и Лало, вцепившиеся друг другу в одежду, застыли в неудобных позах, обратившись вслух. Девушка поймала взгляд Пабло и уверенно кивнула ему. – Выбираю общагу номер два.***
Громыхая чемоданом, Лухан шагала по коридору общаги, с любопытством глазея по сторонам. Значит, здесь она теперь будет жить… В комнатах селили по двое, но предстоящее соседство с парнем ее не пугало – Лухан всегда проще удавалось общаться с мальчишками, и среди множества ее друзей-парней затесалась всего одна девушка, да и та весьма необычная. На нее внезапно нахлынуло предательское чувство тоски по дому, но Лухан, стиснув зубы, отогнала его подальше. Ее цель слишком важна, нельзя отвлекаться на всякие глупости. Она вернется, как только совершит задуманное. Девушка уже почти добралась до своей новой комнаты, как на нее неожиданно налетел Пабло, отпихнул в угол ее чемодан и, болтая всякую ерунду, уволок Лухан на общее собрание в столовую. Там уже собрались все жители общаги номер два, и Бустаманте, заняв позицию в центре, вдруг как по волшебству преобразился из легкомысленного раздолбая в авторитетного лидера. – Итак, как вы все знаете, нам предстоит участие в марафоне, – деловито объявил он, обводя собравшихся взглядом. – Поэтому сейчас нам необходимо выбрать участников, – он уверенно указал на Лассена, развалившегося на двух стульях. – Первым без вопросов будет прошлый чемпион, Гвидо. Гвидо вскочил и дурашливо раскланялся под смех и аплодисменты. – Затем… – указательный палец Пабло перебегал от человека к человеку и наконец остановился. – Лухан, наша новая стадионная звезда, конечно! Участвуешь? – Вряд ли, – с сомнением покачала головой девушка. – Я хорош на коротких дистанциях, а марафон… – Я хочу! – запрыгал на месте Нико, вытягивая руку, как отличник-выскочка. – Точно отказываешься? Жаль… – вздохнул Пабло, словно не слыша Провенсу. – Меня возьмите! – продолжал выплясывать вокруг Бустаманте Нико. – Ну что поделать… кто хочет? – Пабло искательно огляделся вокруг, напрочь игнорируя горящего энтузиазмом Николаса. – Кто-нибудь? – Я, я! – Шутишь, что ли? Ты не справишься, – наконец обратил на него внимание глава второй общаги. – Я смогу! – проникновенно пообещал Нико, хватая Пабло за руку и горячо (даже слишком горячо) прижимая ее к груди. – Друг моего отца бегал на очень длинные дистанции! – А это тут при чем?! С трудом отобрав собственную конечность, Бустаманте хлопнул в ладоши: – Так, нужен кто-то другой. Гвидо вдруг повернулся к сидящему чуть в отдалении от всех парню: – Блас, давай ты. Погруженный в размышления Эредиа поднял взгляд и мрачно отозвался: – Я пас. – Да ладно тебе! – Лассен подошел к Бласу и дружески хлопнул его по плечу. – Травму ты уже давно залечил, так ведь? Ты же здорово бегаешь. По лицу Эредиа промелькнула тень. – Нет, я знаю, ты бросил прыжки из-за того, что порвал связки, но это уже все в прошлом! Я не понимаю, почему… – Такой, как ты, и за миллион лет меня не поймет, – грубо перебил его Блас, порывисто поднимаясь с места и направляясь к выходу. – Ха! Не хочешь, и не надо! – обиженно крикнул Лассен в спину Эредиа. – Тоже мне, принцесса… Блас замер. Заметив, что он с силой сжал кулаки, Лухан, отвлекая внимание на себя, громко и торопливо проговорила: – А знаете, я, пожалуй, побегу. – О-о-о, вот это отлично! – радостно завопил Пабло, награждая ее тычком в спину, от которого девушка едва не растянулась на полу. Все одобрительно зашумели, и только Эредиа, выдохнув сквозь зубы, стремительно вышел из столовой. Бустаманте свистнул, и головы снова повернулись к нему. – И еще одно. Была объявлена награда. Общага-победитель… – он сделал интригующую паузу и вдруг закричал во все горло: – …получит разрешение свалить на выходные! От дружного вопля парней зазвенели стекла. Под всеобщее ликование недоумевающая Лухан, перекрикивая гам, обратилась к Пабло: – Это что, такое счастье – уйти на выходные? – Конечно! Если мы выиграем, то я смогу встретиться с Консуэлой… а потом с Татьяной, Вероникой, Наталией... – скабрезно хихикая, Бустаманте подсчитал что-то на пальцах и нахмурился. – Хм, не сходится… Нико, не спускавший глаз с Пабло, бочком проскользнул мимо Лухан и пристроился за плечом блондина. – В такой важный день, Пабло, нельзя, чтобы что-то пошло не так! – пропел он, сладко улыбаясь. – Хочешь, я составлю для тебя график свиданий на выходные? – О, было бы круто! – воодушевился первый в колледже донжуан, удивляясь, как сам до этого не додумался. Нико одарил Лухан, едва сдерживающую смех, торжествующим взглядом победителя, и увлек Бустаманте за собой.