Сигма-8

Дорисовал последнюю загуголину кровью, кинул на пол том манги, в которую отправились юные искатели приключений, и приготовился. Вспышка света и я, отчаянно размахивая руками, еле-как остался стоять на ветке дерева, а не полетел вниз к земле. Лететь было бы далеко. Из-за резкого движения головная боль усилилась, меня замутило, когда я случайно глянул вниз. Прислонился к огромному стволу дерева, похожего на секвойю, и сполз вниз. Испуганный перемещением попугай тихо мяукнул и втянул голову в плечи. Он спланировал на ветку сразу же после того, как мы оказались здесь. Попаданцам не повезло, они оказались за стенами. Хорошо хоть не успели далеко разбежаться и не нарвались на титана. Я сидел на ветке, по-турецки сложив ноги и подперев рукой щёку, и наблюдал, как эти умники — босиком, в модных узких джинсах — бродят по полянке и пытаются определить, куда им идти. Слава богу, хотя бы догадались не орать. Компания, как я и предполагал, состояла из одного парня и двух девушек — высокой и светлой и низкой, более загорелой и с крашеными в зелёный вырвиглазный волосами. Что делать, не знал никто, я же вмешиваться не торопился. Вот парень плюнул на палец, поднял руку, повертел ею и уверено ткнул куда-то влево от него, утверждая, что им надо туда. Я сидел и ждал. Вскоре должен был явиться Разведкорпус с Леви (иногда Риваем, ещё реже Райвелем) Аккерманом и его отрядом лучших во главе. Каждый раз, когда попаданцы «от нас туда» отправлялись в этот мир, рядом оказывался несчастный капитан. Я несколько раз имел честь с ним поговорить и так и не смог понять, чего в нём нашли прекрасные представительницы человечества. В смысле, он, конечно, прекрасно прописанный, харизматичный и таинственный персонаж, но Леви так же отличается некоторой грубостью и крайне тяжёлым нравом. К тому же он ужасный чистоплюй и наверняка просто убьёт на месте наших современных красавиц, когда те встанут в позу и откажутся вымыть пол или вытереть пыль, ибо настала эпоха равенства и никто не должен их заставлять. Но нет, хотя бы одна влюблённая дура за эту ночь обязательно должна попытать счастья в любимой манге, где смертность такая же, как в средневековой Европе при эпидемии чумы. Как же это бесит. Низкая девчонка оспаривала верность решения парня, тот упирался и спрашивал её, что делать, высокая глупо улыбалась и не обращала на них внимание. Попугай сказал, что испытывает испанский стыд. Он был огромным, с синим оперением на спине и крыльях, зелёной головой и жёлтым пузом. Большой клюв и цепкие лапы с когтями. На левой было металлическое кольцо с номерком. Лиза, которая училась на ветеринара и с которой мы периодически сталкивались в коридорах вуза и на студенческих вечеринках, как-то рассказывала, что однажды ей пришлось присутствовать при осмотре в клинике такой вот птицы и она сначала обматерила всех вокруг, а потом укусила врача за палец прямо до крови. — Ахтунг! — вдруг выкрикнул Яша и потянул меня за волосы, отвлекая от мыслей. Я зашипел от мигрени, но честно попытался понять, что случилось. Минуты две никак не догонял, что его напугало, но потом почувствовал, что подрагивала ветка, на которой я сидел. Я вскочил на ноги и оглянулся, потянувшись к визору, чтобы переключить его на увеличение. Но этого не потребовалось: массивную уродливую тушу было отлично видно с моего насеста. Попаданцы его ещё не заметили. Это довольно интересный момент. Потому что чтобы так тряслась земля, передвигающееся тело должно много весить, а титаны же наоборот, удивительно лёгкие. Я вполне могу спокойно поднять одного, вдвое выше меня ростом, хотя никогда не отличался развитой мускулатурой и ни к чему подобному не стремился. Бегать умею и хватит. О, вот титан подошёл к моему дереву, задрал голову с широкой скалозубой улыбкой и тупым блеском глаз и попытался залезть, вытягивая вверх непропорционально маленькие ручки. Будь он адекватных человеческих пропорций — вполне дотянулся бы. Я достал пистолет, тщательно прицелился в середину лба и нажал на курок. Прогремел выстрел, с ближайших деревьев подорвались с бешеными криками стаи птиц, у меня опять разболелась голова, а урод свалился вниз. От его башки валил густой пар. — Ну и р-р-рожа! — воскликнул попугай, втягивая голову в плечи. Ага. Поуродливее той тонкой сущности будет. Я шипел и на автомате потирал виски, будто это могло облегчить боль. Разговорчивая птица, словно понимая, что мне не до светских бесед, ограничилась одним комментарием. Прислонился к стволу дерева, потому что начали подкашивать ноги, зажмурился и тяжело задышал. Я умел терпеть боль, точнее, умел не обращать на неё внимания, но вот справиться с этой, возникающей от долгого смотрения на астрал, выворачивающей мозг наизнанку, не всегда выходило. От громкого звука троица попаданцев вздрогнула, сбилась в кучку и начала судорожно оглядываться по сторонам. Кто-то из девочек увидел титана и завизжал, тыча в его сторону пальцем. Малость оглушённая сначала прямым попаданием пули в лобешник, а потом и звуковой волной тварь растеряно потрясла головой, обернулась в сторону звука и радостно припустила на всех порах к более доступных человекам. Хотя, по правде сказать, «припустила на всех парах» — это громко сказано. Туша ростом в метров пять, еле как двигая недоразвитыми конечностями, побрела в их сторону. Вот ещё один странный момент: при желании пожить ещё от титана человек может запросто убежать на своих двух. По крайней мере от одного. Отбежать на достаточное расстояние и забиться куда-нибудь в пещеру, скажем, или другое сложно доступное место. По себе знаю — однажды сидел как попугайчик на жёрдочке, — без обид, Яша, — на крохотном выступе в скале до ночи. Но почему-то никто никогда не пытался убежать. Вот и эти стояли и таращились на приближающегося к ним людоеда. — Стоять!!! — успел я гаркнуть, услышав в последний момент звук разматывающегося троса и свист газа. Растерянные разведчики, — их было трое, — в последний момент успели затормозить и уставились на меня, а моя тройка наконец-то опомнилась и начала убегать. — Не вмешивайтесь! Петра Рал приземлилась на ветку рядом со мной. Говорил же, что Разведкорпус обязательно где-то рядом бродит. Попаданцам всегда так удивительно везёт, их сразу спасают, не успеют они как следует испугаться. — Но их же съедят! — непонимающе воскликнула она. Мне было искренне жаль эту смелую и добрую девушку, ведь я прекрасно знал, какая уготована ей судьба. Я уже не в первый раз оказывался здесь и даже однажды видел её тело. — Если титан приблизится к ним, тогда делайте, что хотите, — ответил я и остановил рванувшую было на выручку разведчицу, схватив её за рукав: — Петра, им по семнадцать-восемнадцать лет, они самостоятельные люди и должны отдавать отчёт своим действиям! Они сами, добровольно и полностью осознавая, куда именно попадут, провели обряд, так пусть отвечают за свои решения! — Откуда ты знаешь моё имя? — вытаращилась на меня Рал. — Да мы же не… Не знали, что… Сработает! — кое-как на бегу проговорил парень. Они бросились врассыпную и титан погнался за ним, как за самым крупным. — А ты дыхалку береги, умник хренов, — крикнул в ответ, — и не подслушивай взрослые разговоры. — Да мы же сверстники! — бегло оглядев меня, возмутилась крашеная, вроде бы старшая из компании. От её крика мой мозг будто проткнули иглой. Ещё раз. — Мне двадцать один, — сообщил я и больше не обращал на них внимания, — мы с тобой уже встречались, Петра. Просто ты этого, скорее всего, не помнишь. — Как это? — не поняла она. — Очень просто — мы виделись мельком и даже не разговаривали, — соврал я и пожал плечами. Рация молчала, потому что связь работала только в нашей плоскости. Я при желании мог поймать местную волну, но связь с Серым и базой потеряна до тех пор, пока я не покину этот мирок. — Хьюстон, у нас пр-роблемы! — воскликнул попугай с моего плеча. Разведчица чуть дёрнулась и уставилась на птицу, которая как ни в чём не бывало чистила перья. Я сначала тоже не понял, с чего вдруг Яша взволновался, и посмотрел на попаданцев. Нет, всё в порядке, новых титанов не набежало, парень передал эстафету высокой, никого ещё не съели. А потом на ветку приземлились оставшиеся два разведчика — Оруо Бозард и Гюнтер Шульц — и наставили на меня свои мечи. — Ты кто? И почему мы не должны спасать этих троих? — смерив меня подозрительным взглядом, спросил Оруо. И почему ему необходим сначала получить ответ, и только потом вмешаться в творящийся произвол? — А где ваш капитан и Эрд? — спросил я в ответ и отвёл от себя двумя пальцами самый близкий к моей шее клинок. — Ушли вперёд. Кто ты? — Я из другого мира, как и эти трое, — коротко ответил я. Высокая, услышав, что Аккерман далеко, поникла и едва не споткнулась, — если не верите, посмотрите, как мы одеты. Сомневаюсь, что кто-то здесь в своём уме пойдёт гулять за стены босиком. Я занимаюсь тем, что отправляю тех, кто попал в другой мир, домой и разбираюсь с последствиями призывов. Спасать их не надо, потому что страх крайне благотворно влияет на работу мозга и в следующий раз они десять раз подумают, прежде чем куда-то лезть. — Да мы уж всё поняли! — чуть не плача возвестила крашеная, за которой теперь бегал титан. Она явно пренебрегала физкультурой куда сильнее остальных двоих и бежала чуть-чуть быстрее монстра, — Спасите нас! — А я вам мщу за отбитую поясницу! — Мы вам заплатим! — Мне в любом случае заплатят, вне зависимости от того, будете вы живы или нет! И орите потише, а то ещё титанов на огонёк прибежит. Что забавно, ещё титанов прибежать не могло. Их здесь просто не было, этот инвалид и то случайно нашёлся. А ведь эти уроды, по идее, чувствуют, где есть люди, и идут именно туда, а мою тройку ещё не сожрали, хотя они тут неизвестно сколько кукуют. А всё потому, что придуманные миры вообще очень скудно населены. Они полупустые и жизнь в основном теплится около главных героев. Отойдёшь подальше — и окажешься как в пустыне: нет ни души на километры вокруг. С фильмами, мультфильмами и сериалами в этом плане попроще, там обязательно есть более-менее прорисованные задники с массовкой, а с книгами вообще беда. Теперь главное, чтобы Эрен Егер не пришёл, а то с ним начнётся капитальный движ. — Это что за птица такая странная? — с неприкрытым интересом спросил Гюнтер. Они все смотрели на попугая, а тот с истинно королевским величием их игнорировал и чистил перья. Для разведчиков он был сродни чуду, никогда не виденному и от того удивительному. — Яш-ша хор-р-роший! — объявил попугай, услышав, что говорят о нём. — Попугай, — сообщил я и, морщась, дотронулся пальцами до виска. Раскалывающая череп боль потихоньку отпускала, становилось полегче. Лекарство действовало. — В нашем мире их держат дома и учат говорить слова. Они очень умные и хорошо учатся. Лиза — мой знакомый орнитолог — как-то говорила, что точно неизвестно, обладают попугаи разумом или нет. Конкретно Яша вообще самое разумное существо, которое я встречал за все три года своей работы: не хамит, не орёт, не врёт, делает, что говорю, не пытается спрятаться или сбежать. Давай, птиц, скажи что-нибудь умное. — Хочеш-шь жр-рать — жр-ри яблоко, не хочеш-шь яблоко — не хочешь жр-рать! — А тебя звать-то как? — посмеиваясь, спросил Оруо. Вот за что люблю местных, так это за то, что они быстро верят на слово. — Я не могу сказать, но мой номер — Сигма-8. Если что, именно это написано у меня на спине и вот тут, на груди. Это такая традиция, которая некоторым кажется забавной. — Забавной? — не поняла Петра. Я сел на ветку, а разведчики остались стоять, с любопытством смотря на меня. Краем глаза они наблюдали за положением дел на полянке, готовые в случае чего вмешаться. Я тоже. Это была так, воспитательная работа, а не казнь школоты. — Ну, Сигма — это буква греческого алфавита, — начал я объяснять, глубоко вздохнул и прикрыл глаза. В ушах зазвенело, но боль почти сошла на нет, — а его используют в физике для обозначения величин. Дельта, например — это изменение чего-то, Тау — температура иногда, Пи — вообще число. — А Сигма тогда что? — негромко поинтересовался кто-то из них, заметив, видимо, что мне малость хреново. — Поверхностное натяжение воды. — Так ты учёный? — Нет, я же сказал: моя работа — разбираться с попаданцами. Просто физика была моим любимым предметом в школе, как и химия… — Вот же ж нелюдь! Точно пришелец! — воскликнула крашеная, перебивая меня. Она тяжело дышала, оперевшись руками в колени. Бегал опять парень. Ребята постоянно оглядывались на нас с некоторой надеждой и ненавистью во взгляде, они уже порядком устали бегать от неунывающего титана. — …А так я учусь в медвузе. — Сочувствую вашим будущим пациентам! — огрызнулась высокая. Ой зря… парень развернулся в её строну, та отчаянно замахала руками, но было поздно. Высокой пришлось перенимать эстафету. Все трое уже были порядком взмыленные, адреналин, добавлявший прыти в начале, сошёл на нет, и бегали они теперь скорее по инерции, как на физре, подгоняемые криками учителя: на лице мука, движения вялые, скорость маленькая. А до этого все двадцать км/ч выдавали. — Себе посочувствуй, я патологоанатомом буду! — А всё-таки это слишком жестоко, — заметила Петра, — это же чистой воды издевательство! — Чистой воды издевательством было бы, если бы я просто ушёл домой, а не двинулся за ними следом, — устало сказал я, — повторяю, они сами нашли и провели обряд, чтобы попасть сюда. Могли выбрать любой мир, куда проще и безопаснее вашего, но сунулись именно к вам. Так пусть хотя бы немного оценят последствия! За ними бегает один-единственный титан, и тот едва ноги переставляет. А если бы эти идиоты малолетние нарвались на более резвого и Разведкорпуса не оказалось бы рядом? Они бы на месте погибли, попаданцы, блин. Хоть бы заранее стороны света выучили. Так вот лучше пусть сейчас осознают всю глубину ямы, в которую сами себя загнали, и в следующий раз не косячат. К тому же пробегут ещё по два круга каждый и поумнеют до уровня попугая — уйдут домой молча и без споров. — Но мы же здесь! — горячо возразила Петра, её сокомандники пока молчали и слушали, — мы бы их увезли за стены, не думаю, что они были бы против, ведь, как ты сказал, они сами хотели сюда попасть. Пристроили бы куда-нибудь на работу и жили бы эти… попаданцы как обычные люди. — Эм… Нет, не выйдет. Ну, попаданцы, как бы сказать… В общем, не могут существовать в чужом мире вдали от эпицентра событий. Тут много факторов, начиная с элементарной скуки и заканчивая голодом, потому что вдалеке мир не прописан и еды и воды не будет… — Стоять!!! — уже в пять (Яша тоже присоединился) глоток рявкнули мы, останавливая спешащую к бегунам Ханджи Зоэ. Учёная, увидев знакомые лица разведчиков, развернулась в воздухе, подлетела к нам и опустилась на ветку около Петры. Посмотрела на меня таким взглядом, будто уже решила в какую банку какой мой орган поместит после вскрытия и досконального изучения моего внутреннего мира. Меня бы пробрало, но я живу в 21 веке, ловлю попаданцев в разных средах и видел уже почти всё. — Это Сигма-8, — ответил Оруо на невысказанный вслух вопрос знатока титанов и коротко изложил суть прошедшего диалога, — эта птица называется попугай, это домашнее животное, которое можно научить говорить. Сигма, как и вон те трое, из другого мира, так что пусть сами разбираются. До того, как вы пришли, майор, он рассказывал, почему им нельзя здесь оставаться. А ещё он откуда-то знает, как нас зовут. — Как интересно, — протянула она, — и почему же вам нельзя остаться? — Ну, потому что для нас ваш мир не существует. Ну, то есть, существует, но не полностью. Например. Дерево, полянка и титан на данный момент существуют, но если я встану и пойду куда глаза глядят, я не столкнусь ни с одним животным или титаном. Чем дальше я буду уходить, тем меньше будет деревьев, растений и камней, пока не останусь в пустоте и не умру. Чем дальше от эпицентра событий, тем быстрее наступит смерть. — Ты хочешь сказать, что наш мир не существует и всё это бессмысленно? — возмущённо воскликнул Оруо, махнув куда-то в сторону мечом. — Да нет же! — я опять поморщился, — Ты хоть прямо сейчас уйти куда угодно и обязательно дойдёшь до чего-то: до соседнего леса, до титана, до стены, до гор, до моря и так далее. Я, попугай и вон та троица же в лучшем случае отдалимся от эпицентра событий и окажемся в непрописанной пустоте. Эпицентром событий, если что, у нас условно называют то, что закручивает течение событий. Это то, от чего всё идет. Может быть человеком, зданием, вещью — по разному. Этим эпицентром у вас вроде является Эрен Егер. — Хм… Это тот парнишка, который постоянно говорит, что уничтожит всех титанов? — потерев подбородок, предположил Гюнтер, — видел его однажды в кадетском корпусе. — Так он к нам в разведку собирается? — вклинилась Зоэ, — это будет интересно… — Ага, — кивнул, соглашаясь, — короче говоря, если я не заберу попаданцев обратно, они будут постоянно так или иначе отколачиваться около Разведкорпуса и вам придётся либо взять их к себе и потратить много средств и нервов на их подготовку, либо убить и прикопать где-нибудь под кустиком. Я бы рекомендовал остановить выбор на втором варианте. Ладно, что-то я с вами заболтался, пора и честь знать. Птиц, скажи «пока». — Сайонар-р-ра! — протянул Яша и слетел с моего плеча на голову Петры, будто поняв, что сейчас я буду показывать фокусы. Я извлёк на белый свет пузырёк с водяной ниткой и откупорил её. Эта жидкость имела ещё одно побочное свойство, кроме возможности скреплять пространство. В других мирах, не скованных законами физики и логики, контроль над нитью был предельно прост и воде можно было придавать любую форму, а не только элементарно вытягивать, по этому при возвращении попаданцев «от нас туда» пол-литра жидкости было оружием ближнего боя, в то время как пистолет — дальнего. Разве что есть два условия: разум должен быть чист, как слеза младенца, то есть отвлекаться вот вообще нельзя ни в коем случае, по этому мне и пришлось ждать, пока не пройдёт мигрень, и нужно было немного выпить водички.  — Эй, крашеная, беги сюда, — велел я, сделав малюсенький глоточек. Потом глубоко вздохнул и в последний раз потёр переносицу. Никаких мыслей. Разведчики, застыв, следили за моими манипуляциями. Низкая девчонка припустила на всех порах к дереву и, когда титан был аккурат под веткой, я спрыгнул. Кажется, Петра вскрикнула от удивления. Вода, вылившаяся во время короткого полёта, сформировалась в загнутое как серп лезвие. Острие ярко блеснуло на солнце во время размаха. Послышался глухой удар и влажный треск, голова титана, держащаяся на одной коже и мышцах, стукнулась о грудь монстра и тело начало падать. Я приземлился на ноги, но не удержался и упал на колени, тяжело дыша. В ушах звенело, из носа текла кровь. Она же была и во рту, видимо, успел прокусить язык или щёку за те доли секунды, в течение которых я управлял водой. А мне ещё её обратно в бутылку собирать… Жидкость, расплесканная по земле, взвилась сверкающей змеёй в воздух и единой струёй наполнила банку, а у меня кровь потекла ещё и из левого глаза, и капнула на футболку, неприкрытую курткой и бронежилетом. Одежду придётся замачивать сутки и отстирывать вручную. Твою ж налево. Будет вообще весело, если мне воду за неуплату отключат. А ещё, кажется, хозяйственное мыло кончилось. И лампочка на кухне готовилась перегореть… Яша, крикнув, что «Спартак — чемпион», слетел вниз и сел на землю передо мной. За ним последовали и разведчики, с характерными шорохами приземлившиеся рядом. Я видел их сапоги и форменные белые брюки. Никогда не понимал в чём резон военным носить белое. И так проблем выше крыши, ещё и со стиркой мучиться. Да после первого же падения на траву белое останется только выбрасывать! — Ну ты даёшь, Сигма, — выдохнул Гюнтер и подал руку. Я промычал что-то невнятное, уцепился за неё и встал на немного подрагивающие ноги, стёр рукой кровь. Теперь она темнела на пальцах. Ну, зато рану на руке можно не тревожить лишний раз. — Ага, — согласилась Петра, — но мог бы оставить титана нам. — Ничего, всё в порядке, — отмахнулся я и поманил рукой попаданцев, мол, идите сюда, — ну что, обратно хотите? Со мной, естественно, никто из них не стал разговаривать. Они гордо хранили молчание. Ну ничего, мне ещё протокол составлять, никуда не денутся — поговорим. И вот моя троица, вспотевшая, лохматая, с побитыми коленями, тяжёлым, загнанным дыханием и злым взглядом с толикой восхищения, мрачно и немного шатаясь подошла ко мне. Я одобряюще улыбнулся тонкими окровавленными губами, обнажив красные зубы: — Так хотите домой или нет? Я вполне могу вас здесь оставить. Условия вы слышали. — Хотим, — угрюмо буркнула крашеная, смотря себе под ноги. Местные наблюдали за этой сценой, едва сдерживая улыбки. Пока было тихо, новых титанов не предвиделось, по этому разведчики могли позволить себе ненадолго расслабиться. — Никуда больше не полезете? — не прекращая улыбаться, спросил и ещё раз обмакнул пальцы в кровь на лице. Присел на корточки и начертил на земле круг с чёрточкой по центру — точно такой же, как тот, который изобразил на полу посреди сплетений геометрических заклинаний, чтобы попасть сюда. — Нет. — Хорошо раз так. Шагайте вперёд! — дорисованный круг мягко едва заметно засветился и я обернулся к разведчикам, — ну что ж, рад был повидаться. Удачи, берегите себя и будьте осторожны! Птиц, лети сюда. Попугай запрыгнул на подставленную руку, попаданцы гуськом, недоверчиво зашагали в сторону круга и один за другим пропали. Я шагнул следом, напоследок услышав «Ты тоже, Сигма!» от Петры и что-то вроде «Жаль, что не получилось вскрыть…» от Ханджи. Я не боялся, что своими словами как-то мог повлиять на сюжет оригинальной манги, потому что точно знал, что они забудут об этой встрече как только мы покинем их мир. Так же и персонажи, оказавшиеся в реальности, при возвращении в родную плоскость забывали об этом. Это до сих пор немного сбивало с толку, ведь я за время своей работы повидал их всех и не по одному разу (хорошо хоть в этот раз Леви не было и Эрвина Смита, а то мне немного не по себе от его взгляда, прикидывающего, в каком случае от меня будет больше пользы в миссии по истреблению титанов. Брр! Даже Зоэ не такая жуткая), а они видят меня как в первый раз. — Ну что ж, давайте знакомиться, — предложил я, сцепив пальцы в замок. Троица вздрогнула, услышав мой голос, и мгновенно обернулась. Задумался, смотря на их лица с придурковатым выражением, — или дать вам минут пять, мысли в кучку собрать? Ну хорошо, так и быть, вы пока думайте, а я схожу умоюсь. Где была ванная, я помнил и легко её нашёл. Включил ледяную воду, чтобы освежиться, набрал в ладони и от души плеснул на лицо. Потом начал тереть кожу, низко наклонившись над раковиной, с рук стекала окровавленная вода. Набрал ещё и опять плеснул на себя. Окунулся лицом. Продолжал так делать, не обращая внимания на занемевшие пальцы, пока вода не стала прозрачной. Кровотечение вроде бы остановилось ещё там, в мире «Атаки Титанов», но я на всякий случай достал свою аптечку и заткнул ноздри ватой, сунул немного в ухо. Осмотрел глаз: сеточка лопнувших капилляров покрывала примерно половину белка, в уголке глаза собиралась красноватая капля. Ничего страшного, пройдёт. Вышел в коридор и упёрся взглядом в стык потолка и стены, где не так давно висела тонкая сущность. Если Серёга прав, — а он, зараза, редко ошибается, — у меня были все шансы выиграть этот планшет. Камера должна была заснять всё в лучшем виде. В основном это единственный способ найти притаившееся существо из астрала — камеры их фиксировали и некоторые люди принимали их за призраков или НЛО. Надо бы ему доложиться, что всё прошло хорошо. — Серый, приём, я живой, — сказал я в рацию, — сейчас закончу с документами и свалю домой. — Угу… — пробормотал диспетчер, — слушай, ты случайно не знаешь, что такое «Брюки, помогающие дворникам»? Четыре буквы, первая «К». Я спрашивал у Сигма-13 и Сигма-19, но первый в одежде не разбирается, а вторая сказала, что занята, и не отвечает уже минут пятнадцать. — Куда ты её отправил?! — я почувствовал, как у меня похолодело в животе. Не сказать, чтобы Девятнадцатая была слабой или неспособной за себя постоять, но она, как по мне, была излишне доброй, всегда лезла не в своё дело и пыталась помочь, из-за чего зачастую оказывалась если не в опасных, то в нелепых ситуациях. И мы с Тринадцатым, как друзья, часто её выручали, иногда даже на дело ходили всей тройкой. Правда, потом я стал третьим лишним и поспешил отчалить, чтобы не мешать и не выслушивать о сердечных переживаниях. Они друг другу подходили, хоть и в упор не замечали симпатии (что, правда, нисколько не мешало слать друг другу анонимные валентинки), а свахой я не нанимался! Но дружеские чувства никуда не делись… — Не волнуйся! Она, как и ты, пошла за попаданцами «от нас туда»! Так ответ ты знаешь? — Подожди, дай подумать, — я задумчиво побарабанил пальцами по ближайшей твёрдой поверхности, — ну, раз помогают дворникам, значит длинные, в пол… Хм… Волк из «Ну, погоди» ходил в длинных брюках, они ещё расширялись от колен… Четыре буквы, на «К», говоришь. Нет, не помню. То ли клаш, то ли клеш, то ли клёш. — Подходит! — обрадовался Серый, который что только не делал на рабочем месте, но не работал, — Спасибо! Иди работай, а то тут ещё несколько призывов есть. Тринадцатый, ответ «клёш»! Не умеешь ты кроссворды решать, а вот Восьмой… Я закатил глаза и убрал рацию. Хотелось наконец-то домой и поспать, но нет. Время было где-то полпервого ночи. Глаза бы слипались, но левый жжёт. Надо быстрее заканчивать здесь и выпить наконец кофе, а то холодная вода взбодрила ненадолго. Организму же пофиг, что я итак проспал полдня, сбежав с последних пар, для него ночь — время отбоя. Вернулся к попаданцам. Они уже успели немного прийти в себя и малость оборзеть. Наверное, надо было подождать до того момента, как кого-нибудь из них схватит титан и попробует затолкать в рот. — Где ложки?! — с порога набросилась на меня высокая, видимо, обитательница квартиры, — Вор!!! Я полицию вызову! Ты в тюрьму попадёшь! Закатил глаза и достал из кармана небольшую бумажку, которая была разрешением на использование в случае необходимости всего подручного с дальнейшей компенсацией повреждённого.  — Суд меня оправдает. Представьтесь по очереди, полное имя и фамилия. — Максим Семакин, — сразу отозвался парень. — Мария Зинина, — выплюнула крашеная, сверла меня неопределённым взглядом, который я спокойно игнорировал. Смотрела так, будто не определилась, я ей нравлюсь или она меня ненавидит. — Ольга Хеннер, — попыталась соврать высокая. И вот откуда такая агрессия и нежелание идти на контакт? Из-за ложек обиделась, что ли? Или из-за пробежки? Так из-за головной боли я всё равно физически не мог сразу их забрать, да и не пошли бы они. А-а-а, дело в том, что я ей встречу с Леви Аккерманом обломал! Откуда знаю, что врёт? В коридоре висели какие-то грамоты за участия в конкурсах талантов на имя некоей Василисы Горшковой. Именно за участие, а не за призовые места. К тому же Яша подтвердил мою теорию: — Не умееш-шь — не бер-рись! Особенно вр-рать! — засмеялась птица. — Заткнись, комок с перьями! — закричала высокая, зло щуря глаза, — животное тупое! Давно надо было тебя продать! Меня прям пробрала обида за Яшу, но спорить я не стал: меньше слов — больше дела. Достал из заляпанной кровью (и когда только успел?)сумки ручку и чистый бланк, сел на диван, придвинул к себе журнальный столик и начал писать, не слушая ругань и возмущения, но иногда задавая вопросы. Спать хотелось неимоверно. — Сколько вам лет? — Мне восемнадцать, — заглядывая мне в лицо почти влюблённым взглядом, сообщила крашеная, — а им по семнадцать. Угадал. — Не разговаривай с ним! — обиженно велела Горшкова, третий попаданец молчал, я делал вид, что глух от рождения, ничего не отвечал и только спрашивал. — Кто был инициатором обряда? — Василиса. Это вот она, она Василиса Горшкова, а не Оля… Ну… — Где взяли книгу? — Купили через Юлу у какого-то парня, — мне отвечала в основном крашеная, парень, по ходу, ещё не отошёл (ну да, за ним же первым побежали), а высокая вообще ушла в другую комнату, гордо хмыкнув. Правда, представление несколько не удалось, потому что вредный попугай капнул хозяйке на плечо, из-за чего та завизжала и вылетела в коридор, проклиная птицу. — С этого места поподробнее, — попросил я. Мария оглянулась на Максима и ткнула его локтем в бок, возвращая в реальность. Повторил вопрос очумело хлопающему глазами парню. — Ну да, я нашёл объявление на Юле, — сообщил он, — какой-то чувак продавал дедушкин хлам, среди которого было полно антикварной всячины. Он в другом конце города живёт, мы туда всей компанией ездили. Я сестре своей у него вазу купил… — А я бусы с жёлтыми бусинами. Внутри них были какие-то отметки. И ещё широкие металлические браслеты с узорами! — влезла крашеная девушка, сверкая глазами. Она бы продолжила трепаться о шмотках, но я отмахнулся. Взял книгу и открыл где-то на середине. Точнее, попытался — некоторые страницы просто не открывались. Как склеенные. Отрывать не стал, решив разобраться дома, и нашёл те, которые открывались. На пожелтевшей странице был изображён сложный геометрический узор, вписанный в окружность. Сбоку были мелкие нечитаемые записи. Я даже предположить не мог, что эта штука делала. — Поздравляю, ребята, вы купили вещи почившего спеца по ритуалам, — сказал я после некоторой паузы, — и, вероятно, по артефактам тоже. Искренне надеюсь, что купленные вами вещи не были прокляты. — А что делать… — начал было несколько побледневший Максим. А всё-таки хорошо с титаном вышло: весь скепсис, присущий людям нашей эпохи, как ветром сдуло, он готов внимать и следовать любому моему совету, вот только… — Не знаю, — перебил я, продолжая строчить, но уже штраф и купон на получение компенсации за улетевшие в астрал ложки, — вообще понятия не имею, что делать с проклятиями. Я по части призывов. Проклятиями обычно команда Эпсилон занимается. Разве что можете осмотреть все вещи на предмет геометрических заклинаний. Это такие узоры из треугольников, кругов и прочих фигур. А так посмотрите, будут ли какие-нибудь изменения в вашей жизни. Если будут и отрицательные — просто сожгите. Передайте вот это и это вашей подруге. И пусть позвонит по этому номеру, если надумает продавать попугая — мне Яша понравился. Попаданцы некоторое время смотрели на меня, ожидая объяснений. Потом крашеная сгребла бумажки и вылетела из комнаты. Несколько минут держалась тишина, а потом раздался громкий вопль. Вот чёрт. Так и знал, что надо было сразу уходить. — Ты, урод! — хлопнув дверью, заорала красная как варёный рак Василиса, из-за её плеча виновато выглянула Мария. Вот что за ненормальная, а? Она, неровно дыша, подошла ко мне и швырнула в лицо смятые квитанции, — мало того, что всё обломал, так ещё и денег стрясти хочешь?! А с моим зеркалом ты что сделал, а? — Успокойся, истеричка, — прошипел я в ответ, дотрагиваясь до виска — голова опять начала побаливать, — Не оплатите за месяц, поедете в суд. А с зеркалом всё в порядке — через него всего лишь открыт коридор. И если не заткнёшься, тебе ещё добавят штраф за хамство сотруднику при исполнении. Камеру видела? Я дважды щёлкнул пальцами в объектив. — А за что так много-то? — надрывно спросила она, — Меня же родители убью-у-ут! — За опасный прецедент, повлёкший за собой появление трещины в пространстве-времени, — спокойно ответил, — из которой вылезла тонкая сущность и вы даже не представляете себе, как вам повезло, что она оказалась безвредной. — Ты о портале туда? Но ты же тоже создал! Себе штраф выписать не хочешь? — Нет, не хочу. В отличие от вас, я умею это делать, не повреждая пространство. У высокой как-то странно передёрнулись плечи, она сползла на пол и разрыдалась, громко воя. Соседи застучали в батареи, призывая к тишине. Крашеная подошла к ней, присела на корточки и обняла. Горшкова на мгновение затихла, но потом заплакала громче, уткнувшись лицом подруге в плечо. Я не стал ждать конца представления и пошёл к зеркалу. У порога в спальню меня догнал голос Макса: — Ты это… Прости, ладно? — он неловко мялся у двери, — Василиса просто перенервничала. Она всегда так: чуть что — крики, слёзы и истерика. Не надо дополнительно её штрафовать, ладно? Мы всё оплатим... — Естественно, — ответил я, — бывайте и больше не проводите никаких ритуалов. — Хорошо! И я шагнул в зеркало.