Сигма-8

Как известно, на совершенно бессмысленные вопросы, вроде «Зачем камикадзе шлем?», «Почему клей не сохнет в тюбике?», «Кто платит пожарным?», «Почему утконос, а не уткоклюв?», «Если шоколад делают из какао-бобов, то он, получается, соление?» или «Может ли армия цыплят убить слона?», искать ответы лучше всего часов этак в три-четыре. Утра. В субботу или воскресенье, когда в идеале надо было бы выспаться после тяжёлой рабочей неделей и перед зажигательными выходными, но нет, у тебя бессонница, и соседи — уроды моральные, ещё что-то сверлят, кто-то что-то орёт, воет сирена. И ты понимаешь — всё, жизнь ужасна и ей ничего не поможет. И так каждую неделю. Не у всех, но у многих. Вообще, я бессонницей не страдаю. Сплю как убитый всю неделю, кроме ночи с субботы на воскресенье. В эту ночь я работаю. Работа у меня не пыльная, зачастую даже не опасная, много времени не требует — смена бывает раз в неделю, относительно простая, и довольно прибыльная. Мне, как студенту, последний пункт особенно важен. И вот я устроился на кухне, разложив на столе свою технику, до десяти вечера — начала смены — осталось всего ничего, Ромка уже смотрел десятый сон. Как я ему завидую. Кофе принёс обещанную порцию бодрости, и я был готов к сегодняшним испытаниям. Во дворе ссорились уже набравшиеся соседи, лаяла собака, единственная лампочка в светильнике отчаянно моргала, мешая проверке инвентаря. Хотя за почти три года работы я порядком поднаторел настраивать рацию и заряжать пистолет и вполне мог сделать это вслепую. Вот из динамика послышался треск, но вскоре замолк, а потом раздался охрененно бодрый голос диспетчера — Серёги, — за который его хотелось убить:  — Ну что, Сигма-8, готов? — Да, почти, — ответил я, устанавливая камеру на бронежилете около пластинки с гравировкой «σ-8». Убрал пистолет в кобуру на поясе, сунул рядом рацию, засунул на всякий случай запасной магазин и коробочку с патронами в карман на штанине. Потом встал, подтягиваясь, и направился в коридор, выключив свет. Взял заранее собранный рюкзак, закинул его за спину и подошёл к двери в зал, где на разложенном диване спал Рома. Стараясь не шуметь, приоткрыл дверь, чтобы убедиться, что брат действительно спит, а не лазает в телефоне или читает с фонариком. Нет, всё в порядке. Закрыл дверь и отошёл. — Что-то ты долго возишься, — заметил Серый и по звукам отхлебнул чего-то. Искренне надеюсь, что-то неалкогольное, а то тот вполне мог набраться на рабочем месте. — Как шнурки завязывать забыл? — Нет, пытаюсь вспомнить, почему я должен что-то делать, а не выключить рацию и пойти досыпать, — отозвался и, накинув на плечи куртку, подошёл к большому зеркалу, занимающему пол стены в коридоре. — И потом, сейчас 21:57, ты не имеешь права меня попрекать. — Ладно, вспоминай по пути, потому что я ввожу первые координаты. Надеюсь, ты переживёшь эту ночь. Поехали! Зеркало помутнело, засветилось бледным белым светом. Мой силуэт стал нечётким, расплывчатым и начал проваливаться куда-то вперёд. Торопливо шагнул за ним, пока он совсем не пропал. Матовая поверхность слегка прогнулась передо мной, а потом я погрузился в нечто густое и холодное, но совершенно сухое. Как мне объяснил Соболь, мой бывший напарник, при погружении люди часто могут видеть то, чего нет. Галлюцинации, короче. Из-за чего начинают паниковать и дёргаться и в итоге ломают себе кости, потому что эта дрянь похожа на ньютоновскую жидкость: пока не делаешь резких движений она тебя пропускает, но стоит только пошевелиться — и ты как будто оказываешься внутри бетонной стены, без единого шанса выбраться. Ко всему прочему здесь ещё не работала электроника, так что позвать на помощь было нереально. Но сколько бы я ни вглядывался в пространство вокруг во время погружения, никогда ничего не мог разглядеть, кроме белой мути. Не сказать, что это плохо, просто несколько странно, потому что другие люди умудряются увидеть паутину или пытающуюся съесть их касатку даже с закрытыми глазами. Для меня же зеркальные переходы всегда проходили быстро и без приключений. Не могу сказать, что это меня расстраивало. Безопасность перехода так же зависела от диспетчера, который должен был чётко соединить зачарованное зеркало с обычным, находящимся в месте, куда необходимо было попасть. Просто так нырять в зеркало, без заранее созданного коридора, — гарантированная мучительная смерть в восьми из десяти случаев. Ещё было запрещено есть за три часа до погружения, потому что довольно часто в коридоре могло укачать и зачастую ужин оказывался снаружи на одежде. Потому ко всему прочему меня ещё и голод мучил. Вот впереди появилось тёмное окошко, притягивающее меня как чёрная дыра — материю, и я сгруппировался ногами вперёд, чтобы на выходе не влететь физиономией в пол и сразу встать на ноги. К сожалению, выход оказался в ужасно тесной, тёмной комнатушке, максимально заставленной мебелью и сантехникой. Твою же мать, в этой квартире что, не было больше зеркал?! Серёга, на зло, что ли? Хуже зеркал в ванной только те, которые носят косметичках. Я проехал ногами в ботинках вперёд, пока не упёрся ступнями в стиральную машинку, треснулся затылком об краешек ванны, упал и дополнительно ударился спиной об твёрдую плитку на полу. Чёрт. Только начал смену, ещё ничего произойти не успело — а уже покалечился. Кое-как, от души матерясь, опрокинув вёдра и уронив швабру себе на голову, я нащупал дверь, открыл её, только чудом не прибив какую-то малявку, и вывалился в узкий коридорчик, щуря от света глаза. На меня удивлённо и даже шокировано уставились две пары девчачьих глаз; из двери, ведущей, судя по всему, в комнату хозяйки квартиры, выглянули ещё трое — два парня и девушка, — которых я без проблем опознал. Самое популярное среди подростков и взрослых трио: Гарри Поттер и Ко. Ночь прожита зря, если я не спорил с Грейнджер о магии и не поругался с Роном! Нет бы мальчику, который выжил, друзей поспокойней найти… Как я это ненавижу. Устало потёр переносицу, уже чувствуя, как устану за эту ночь и как сильно с утра у меня будет всё болеть. Ещё раз напомнил себе, что либо это, либо каждый день мыть посуду в каком-нибудь общепите за гроши, потому что на крохотную стипендию я не проживу даже один, а мне ещё братишку обеспечивать. — Так, барышни, где здесь кухня? — успокоившись, обратился к девушкам, даже к девочкам, лет четырнадцати на вид в весёленьких пижамах. Одна из них подняла дрожащую руку и указала на стеклянную дверь в противоположном конце коридора, — прошу всех за мной. В идеале бы стоило сначала проверить место призыва на предмет разрывов пространства, но не было ни одного знака, что подобное произошло, да и профессиональная чуйка, выработавшаяся за годы работы и подсказывающая, когда что-то не так, молчала. Плюс кошка (искренне надеюсь, что это обычное животное, а не декан Гриффиндора), которую мельком заметил в комнате, спокойно умывалась, а не шипела из-под кровати или пыталась найти пятый угол, как было бы если бы рядом с ней была тонкая сущность. Я зашёл первым и занял самый удобный на вид стул из двух, одна из девушек тоже села, остальные остались стоять, подпирая спинами кухонный гарнитур и смеряя меня недоверчивыми взглядами. Достал чистый лист бумаги и ручку и начинал строчить заявление, задавая необходимые по протоколу вопросы. — Кто здесь живёт? — спросил, обращаясь к девчонкам, попаданцы пока благоразумно молчали. — Я, — смело буркнула более тёмная. — Как вас звать, мадемуазель, и вашу подругу? Фамилия и полное имя, пожалуйста. — Я — Лашина Надежда, а она — Поплавская Елизавета, — чуть подумав, всё так же пробурчала она, — а это… — Я знаю, кого вы призвали, — перебил я, не отрываясь от бумаг, — не вы первые, не вы последние. Сколько вам лет? — Т-тринадцать. — Ага. Значится так, дамы, сейчас вы мне показываете комнату, где проводился обряд призыва, и популярно объясняете, где чего достали. Потом я отправлю этих бедолаг обратно в их мир. Да, кстати, передайте родителям вот этот листок, — Надя забрала два куска бумаги с квитанцией на кругленькую сумму, которую необходимо было заплатить за месяц, один отдала подруге, на второй уставилась сама. — Ч-что это?! — увидев количество нулей рядом с отметкой «руб.», девочка открыла рот, её брови стремительно спрятались за растрёпанной чёлкой, а глаза сбились в кучку, лицо стремительно побледнело. — Штраф. За административное нарушение. Вы, играя в бирюльки, создали опасный прецедент, способный повлечь за собой разрушения с множественными жертвами среди мирного населения. — Да какой опасный! — возмутилась Надя, — мы же не дементоров вызвали, в самом деле! — Будешь спорить, ещё нулей припишу, — отрезал я, — лист отдашь родителям. Если не оплатите, к вам в гости придут из суда, ясно? Вопросы есть? Я обвёл двух девчонок и скорбно молчавшую троицу из Гриффиндора взглядом. Если кто-то что-то и хотел спросить, вопросы быстро отпали. Тяжело стучал маятник часов-ходиков, сквозь практически картонные стены слышалась ругать соседей, откуда-то орала музыка. Типичная малосемейка. — Последний вопрос, — объявил я, когда компания окончательно стушевалась, — ритуал призыва где нашли? — В интернете, — тихо сказала Лиза, уперевшись глазками в некогда белую столешницу, теперь же покрытую кругами от чашек с чаем. — Мы правда ничего плохого не хотели! — продолжила она оправдываться, Надя сидела, надутая как мышь на крупу, — Просто скучно было, и мы думали, что это не сработает. Просто посидим, побоимся… — Индюк тоже думал и попал в суп. Как всё просто… Скучно им было… В интернете нашли… А мне бегай, исправляй… Как же всё бесит… — Адрес сайта, пожалуйста, — требовательно сказал я, девчонки, перебивая и поправляя друг друга, назвали, — Серый, всё слышал? Действуй, — обратился к рации и, получив ответ, повернулся уже к подросткам: — Ладно, показывайте, где призыв совершали. Мы опять прошли в узенький коридор следом за Надей и упёрлись в дверь, из которой выглядывало не так давно самое знаменитое книжное трио. Зашли. Я включил свет, нащупав на стене включатель (они всегда в одних и тех же местах). В принципе, комната как комната. Окно на против двери с тёмными шторами, кровать с тумбочкой и лампой, на кровати спит коричневая в полоску кошка, стол с компьютером, платяной шкаф белого цвета без дверец, книжные полки в количестве трёх штук, стены в обоях серого цвета, все в плакатах. Посередине комнаты, на полу, газета: на ней нарисовано чёрной краской самое распространённое геометрическое заклинание, имеющее наибольшее количество функций, — пентаграмма. Посреди пятиугольной звезды лист бумаги А4 с серым прямоугольником посередине, на лучах потушенные свечи. Ну что сказать? Похоже, девочки вызывали своих кумиров через картинку, чем знатно усложнили мне жизнь. Книги у них, судя по всему, нет. На первый взгляд ничего сверхъестественного не было, как и на второй и на третий, но протокол и опыт требовали удостовериться. Я снял рюкзак, достал из отдельного кармана оптический прибор, похожий на смарт-очки с десятком линз, настроил и как следует проверил все стены. В случае такого призыва разлом обычно далеко не уносит и он находится в той же комнате, где проводили обряд. Мир через прибор был серым, ни единого намёка на мерцание разрыва. Да и вырвись что-нибудь опасное, ребят бы уже съели. — Серый, приём, тут призыв первого уровня, с контактом, — отчитался в рацию, снял визор и убрал его обратно, — разрывов не наблюдаю. — Понял тебя, Сигма-8, — отозвался он, — действуй. — Вы вообще кто такой?! — справилась с удивлением Надя и нахмурила брови. Её подруга поддакнула из-за плеча более смелой девочки. — Как вы здесь оказались? Дверь заперта и окна тоже закрыты! А вы появились из неоткуда в ванной. Я полицию вызову! — А я дурку, чтобы одновременно приехали! Не мешай мне делать мою работу, а? — Нет, вы сначала объясните! — Может, кто-нибудь уже скажет нам, где мы оказались? — подал голос Рон Уизли, его мгновенно одёрнула Гермиона, призывая быть повежливее. Я уже даже сказать не могу, в который раз вижу их. И каждый раз одно и то же. Ладно, повторюсь. — Вы в России, в N области, город K, — выуживая из рюкзака нетолстую брошюрку с ритуалами, свечи, моток ниток и нож, сообщил я, — на дворе пошёл одиннадцатый час ночи, век идёт двадцать первый, а точнее, сейчас 20** год. Эти две девушки призвали вас в этот мир из вашего. Я — работник организации, специализирующейся на том, чтобы таких вот гостей из иных измерений отправлять по домам. Я говорил, размахивая ножом. Пентаграмма девчонок была начерчена очень криво, вообще чудо, что ритуал прошёл как надо. И, судя по всему, портал всё ещё работал и оттуда мог явиться ещё один попаданец. Я согнул газетку пополам и разорвал его на несколько кусков. Пользоваться ею повторно было бы чревато последствиями. Сложил атрибуты, необходимые для нового ритуала, на стол и полез искать обычный мелок, чтобы нарисовать новое геометрическое заклинание. — Значит, мы оказались в другом мире? — тихо спросил темноволосый мальчишка в очках. — Поразительные выводы, капитан Очевидность. — Это что, пистолет?! — Но как это возможно? — воскликнула Гермиона, — нам в школе ничего не рассказывали об этом! Более того, я нигде не находила не то, что рассказов путешественников между мирами, а даже упоминаний других миров! Это же нереально! — Деточка, у меня к вашей школе тоже есть определённые вопросы, — устало огрызнулся я, — например, почему бы просто не давать преступникам сыворотку правды, чтобы сразу наверняка всё узнать? Тогда бы Сириус не сидел бы ни за что в Азкабане и можно было бы точно определить, кто из пожирателей раскаялся, а кто строит из себя сироту Казанскую. Или почему ваш директор никак не регулировал процесс обучения и брал на работу не пойми кого. У него вообще было педагогическое образование? Но я же не требую ответов. Не мешайте мне! Я перерисовывал на пол геометрические заклинания для обратного переноса, сверяясь с книжечкой. В жизни мне повезло обладать хорошим глазомером и наработать твёрдую руку и я без особых сложностей переносил на пол звёзды Давида, квадраты, эллипсы и прочие фигуры. Другие ребята из Сигмы, да и из других команд тоже, страшно мне завидовали и рисовали с помощью линеек, транспортиров и циркулей. — А сам-то без книжки не может, — пробурчал обиженных в лучших чувствах за своего директора Рон. — Могу, — ответил я, дорисовав последнюю фигуру. Взял свечи и расставил их в нужном порядке. Потом извлёк из рюкзака небольшую алюминиевую миску с подгоревшим дном, доставшуюся мне в наследство от прошлого хозяина однушки, где мы жили с Ромкой. — Но я всё-таки человек и тоже могу напортачить. И попадёте вы не в Хогвартс, а в Сайлент Хилл, например. Или в парк Юрского периода. Или вообще вас может разорвать. Случаи были. Все ритуалы, создающие порталы, можно было условно разделить на три категории: 1) простые в применении, безопасные для того, кто совершает переход, точные и совершенно не щадящие реальность. Такие встречаются чаще всего. 2) чуть-чуть посложнее, но безопасные при переходе, но точность хромает и реальность калечит. В итоге подобных ритуалов на результат можно делать ставки, потому что угадать всё равно почти не реально. 3) очень сложные, точные, безопасные для реальности, но не для пользователя. Первая же ошибка — и на выходе ты не жилец. Я лично не видел, но мне рассказывали, что ошибившиеся работники могли переместиться не целиком или лишиться жизненно важного органа. Почек, например, лёгких или фрагмента кровеносной системы. Мы обычно пользовались последними. Этого я рассказывать детям, естественно, не стал. — А по-моему, мы просто переместились в другое место, а вы обычный шарлатан! — заявила всё ещё сомневающаяся в возможности путешествий между мирами Гермиона. Серый заржал в рацию, но он зажимал рот, поэтому я слышал лишь слабые хрипы. — Потому что это невозможно без магии, а вы пользуетесь магловскими штучками! — А пистолет настоящий? — с интересом пискнула Лиза, горящими глазами осматривая оружие в кобуре. Серёга засмеялся громче. Везёт ему, он просто сидит на базе перед компом, ест, пьёт и разговаривает с нами тремя: мной, Сигмой-13 и Сигмой-19. — Да, настоящий, — ответил я, — но потрогать не дам. И да, Гермиона. Попробуй что-нибудь наколдовать сама, а потом рассуждай. Не переживай, в министерстве магии никто ни о чём не узнает — здесь его просто нет. — А откуда вы знаете, как меня зовут? — слабо спросила волшебница напоследок и достала палочку. Взмахнула ею, тихо произнесла заклинание и… Ничего. — Как это? — не на шутку взволновался рыжик. — Почему у Гермионы ничего не получилось? Я ясно видел, что она прочитала заклинание как надо! — Да, почему? — поддакнула с вызовом Надя. — Она же волшебница! — Потому что этот мир без магии, дорогие мои. А теперь мне нужны волосы. Рон, Гарри, кто пожертвует шевелюрой? Грейнджер не прошу — она девчонка, а они очень щепетильно относятся к причёске. Попаданцы растеряно переглянулись. Избранный неуверенно шагнул вперёд, Надя по моему приказу сбегала на кухню за ножницами. Их пришлось отобрать, потому что девчонка, явно расстроенная расставанием с кумирами, собиралась по полной набрать сувениров и порезать на них юных волшебников. Аккуратно отрезал локон тёмных волос с головы шрамированного и привязал его ниткой к последней свече, установил её по центру. Потом закатал левый рукав куртки, взял нож, вытянул руку над миской и с размаху распорол кожу и немного мышц примерно посередине предплечья. Кровь потекла и со стуком закапала в ёмкость, тихо ойкнул Рон, а девочки и вовсе отвернулись. Нацедив немного, я закрепил чуть-чуть повыше раны жгут из нитки и остановил кровотечение с помощью высушенной и стёртой в порошок пастушьей сумки, но не стал обрабатывать рану — ночь только началась, будет ещё три-четыре вызова, а резать себя удовольствие ниже среднего. Обязательным требованием было использование лекарств растительного происхождения, потому что запах крови привлекал всю падаль с округи, а препараты вроде перекиси и зелёнки обладали сильным специфическим запахом, который в случае, если все планы накроются медным тазом, помешает спрятаться. Я зажёг свечи и оставил миску с кровью посередине линий. — Откройся! Линии, проведённые мелом, на которых стояла миска, засветились бледно-голубоватым светом, который вскоре передался по всем направлениям. Мелко затряслись предметы в комнате, затрещали лампочки на потолке. Детишки опять завизжали, я поморщился. — Вперёд, — кивнул я на светящиеся символы, — смелее-смелее, товарищи скептики, это портал в ваш мир. Не бойтесь, я так уже третий год подряд делаю, всё без накладок. А вы двое — стоять! Девочки, осуществившие призыв, расстроено отошли к стене. Гриффиндорская троица, немного помявшись, шагнула на символы. Гарри с нам попрощался, а остальные пропали молча, чисто в английском стиле. Я устало вздохнул и потёр виски. Посмотрел на висящие на стене часы в форме совушки: уже без двадцати одиннадцать. Всего лишь сорок минут. Быстро. Моя смена закончится в шесть утра завтра, но примерно с четырёх наступает затишье. Левая кисть чувствовалась как сквозь слой ваты, так что свои вещи пришлось собирать одной правой. — Может, всё-таки стоит обработать рану? — неуверенно предложила Лиза, круглыми глазами смотря на подтёки крови. — Нет, — покачал головой и пошёл обратно в ванную, вылил использованную кровь в раковину, сполоснул миску и помыл руки. Зеркало, через которое я сюда попал, так и оставалось мутным, коридор ещё функционировал. Рация передавала едва слышный голос Серого, который, судя по всему, орал либо на Тринадцатого, либо на Девятнадцатую. — Лучше просто не призывайте больше никого. Нырнул в зеркало, пролетел по коридору и оказался в родной квартире. — Сигма-8, ты там как? — вспомнил о моём существовании Серёга. — Нормально. — Это хорошо, высылаю новый адрес. Поверхность зеркала, не успев принять нормальный вид, помутнела по новой. Я тяжело вздохнул и шагнул обратно, думая кто же из ребят напортачил. Скорее всего, Сигма-19, у неё вечно невовремя просыпается понимание, всепрощение и любовь ко всему живому.