Его прекрасные глаза

-POV Джек- Позади меня послышался негромкий стук в дверь, и, подняв голову, я увидел Марка, одетого в чёрные джинсы и тёмно-коричневую рубашку. В руках он держал тарелку с печеньем. — «Я тут подумал и решил, что нам пора всё-таки разделаться с ними, — сказал он, ставя тарелку на стол, — В прошлый раз ты прям убежал с кухни, как будто испугался этих сладких малышей». Я усмехнулся и взял с тарелки одну печенюху. — «И да, Марк, тебе правда не нужно было отказываться от родного кабинета. Я бы без проблем мог снимать и у себя в спальне». Отмахиваясь от моих слов, как от надоедливых мух, он снова затянул старую песню: — «Чепуха. Тебе нужно больше пространства для съёмок, чем та маленькая комнатушка, и, кроме того, у нас всё равно графики разнятся. Мы здесь почти не будем пересекаться и мешать друг другу, тем более, я обещал, что твоё пребывание здесь никак не повлияет на график работы. И я своё обещание сдерживаю». Хах, никак не могу с этим поспорить, доступ к оборудованию был намного лучше, и обстановка в кабинете реально приятнее и более воодушевляющая, чем сидение на корточках около кровати в душной гостевой спальне на протяжении последних нескольких дней. Марк поправил очки, подчёркивая сильнейшим образом свою правоту. Некоторое время мы сидели там, похрустывая печеньем, в полной тишине. — «Итак, помнится, вчера вечером ты задал вопрос, есть ли у меня что-то на уме, что меня гложет». Я, наконец, поднял голову, встретившись с ним взглядом. — «Да, спрашивал. И ты готов поговорить об этом?» Он глубоко вздохнул и кивнул. — «Я не знаю, правильно ли это, но не мог бы ты встретиться со мной на заднем дворе? Примерно через час?» — «Конечно», — в ответ я бросил на него взгляд, в котором, я надеюсь, была видна поддержка. Марк снова кивнул и, взяв теперь уже пустую тарелку, вышел из кабинета. Снова оставшись с моим лучшим другом — компьютером — я, наконец, понял, как быстро билось моё сердце. И чтобы скоротать время, решил снова позалипать в монитор, просматривая электронную почту.

***

Когда прошёл заветный час, я, не обдумывая, помчался вниз к задней двери. Он уже был снаружи, сидя на одном из стульев рядом с бассейном. Марк помахал, увидев меня, и я спокойно подошёл и сел на стул рядом с ним. — «Спасибо, что нашёл время поговорить», — сказал он, разорвав тишину. Я поднял глаза, одновременно кивнув. Марк прочистил горло и, глядя прямо на меня, решил начать сразу с самого главного: — «Что-то определённо изменилось за последние несколько дней, и… я не уверен, как с этим надо мириться. Я стал по-другому смотреть на некоторое вещи». Я наклонился поближе, словно боялся пропустить хоть одно слово, обронённое им. — «И главная проблема в том, что я не хочу ничего начинать, так сказать, не обдумавши. Я столько дров наломал в прошлом, ты даже себе не представляешь. Сам подумай, одна Эми чего стоит, — столько мне, дураку, прощала… Я ведь иногда и по несколько дней с ней не виделся. Ставил другие вещи выше отношений». Ему очень сложно давались эти слова, и Марк словно ждал, пока я прочитаю его мысли, отторгая нужду что-либо говорить сейчас. Стянув с себя очки, он вертел их в руках, всё время вытирая стёкла краем рубашки или складывая и раскладывая дужки. Он глубоко вздохнул, и снова наступила пробирающая до мурашек тишина. Я не знаю, что сказать. Не знаю, как ему помочь. Да, я же всё ещё не отошел от разговора с Робином. Как я ему собираюсь помочь, если не в силах помочь себе? — «Я хочу сказать, ты много для меня значишь, Джек, — наконец, выговорил он, по-прежнему приковав взгляд к очкам и рукам, — думаю, я…» И снова тишина. Взгляд парня вновь был обращен ко мне. Из его глаз текли слёзы. — «Нет, я не могу этого сделать, — тихо признался Марк, — Прости, Шон. Мне нужно больше сил и времени». Мои глаза округлились в удивлении. — «Что? Ты уверен?» Он встал и ответил дрожащим голосом: — «Да, я просто не могу рассказать тебе об этом. Прости. У меня нет сил». Марк направился к дому, выглядя удрученным. — «Марк!» — крикнул я вслед своему лучшему другу с полным отчаянием в голосе. Но он просто шёл дальше, не оглядываясь, и только слегка покачал головой…

***

-POV Марк- Я ничтожество. Я грёбанный трус. Эти слова болью отдавались в мозге, отпечатавшись на сердце и душе. И тем не менее. Всё это было правдой. Каждое слово. Оттого так больно. Я не мог, не мог признаться, что люблю его, даже самому себе. Мне нужно, сука. Я должен отодвинуть в сторону свои чувства и остаться с ним просто друзьями. И ничего более. Легко придумаю причину — о, я придумаю сотни причин, — почему мне так хотелось поговорить. Проблемы с семьёй, стресс из-за Ютуба — да что угодно! Главное, смыть с себя эту грязь, этот гадкий осадок после разговора с ним, мою слабость... Уже в своей спальне я осознал, что делаю и где нахожусь, а секунды спустя был уже в ванной. Закрыв за собой дверь, я почувствовал, как отказывают ноги, и просто заорал, наплевав на всё и всех… Трус. Ты не заслуживаешь счастья!