Мы рождены, чтобы миру помочь

*** Томас стоял в подземелье, но это определенно не было подземелье замка Графа фон Кролока, а скорее какой-то погреб. Осмотревшись, он обнаружил за дверью помещение полное вина. Трактир или богатый дом? Осторожно пробравшись наверх, вампир обнаружил, что находится в незнакомой ему постройке ориентировочно 16 века. Небольшой дворец аристократа или дом помещика в загородной усадьбе. Томас прошел несколько пустынных залов, вдали в анфиладе комнат мелькнул яркий свет, вампир обратился в мышь и вылетел в открытое окно. Летучая мышь облетела вокруг особняка в осеннем почти облетевшем саду. Какое-то поместье, довольно богатое, - понял историк. Не изменяя образа, он приблизился к окну того помещения, где горел свет. Форточка была открыта. Мышь незаметно влетела во внутрь и повисла на оконной раме. В комнате двое мужчин, по виду дворян - один постарше и побогаче, другой помоложе и поскромнее громко обсуждали охоту. Говорили они на каком-то устаревшем южно-немецком диалекте - Бавария или Австрия, понял Томас. Далековато от замка фон Кролоков. По одежде Томас понял, что находится в конце 16 века, но точно год он определить не мог. Тема разговора была ему неинтересна ни лично, ни профессионально, и он покинул это помещение, снова облетел весь особняк и влетел в раскрытое окно этажом выше, где освещение было приглушенным. В этой комнате готовилась ко сну в окружении двух горничных знатная дама. Высокая брюнетка сидела спиной к пробравшейся в ее спальню летучей мыши, одна из горничных занималась ее длинными завитыми в локоны черными волосами, разбирая вечернюю прическу и заплетая их в ночную косу. Дамы закончили туалет, девушка встала и направилась к своей постели, но прежде, чем лечь, она зачем-то пристально посмотрела в сторону окна. Юная высокая красавица с бледной нежной кожей и огромными ярко синими глазами всматривалась во что-то за окном, но не видела сидящую на раме летучую мышь. Это была девушка с картины неизвестного художника, много веков висящей на лестнице далекого замка в лесах Трансильвании. Она была на несколько лет моложе, чем на портрете, совсем юная и хрупкая, но это определенно была она. Это случилось. Невозможное в привычном Томасу мире. Он встретил в реальности ту, с кем его разделяли века. День Томас проспал в винном погребе усадьбы, а вечером, снова обратившись в летучую мышь, отправился искать незнакомку. Он нашел ее в столовой за ужином. Вместе с ней за столом сидели те двое мужчин, что накануне обсуждали охоту. Та же тема была и у их разговора теперь. Девушка заметно скучала. Томас любовался ее красотой и ломал голову над тем, как же с ней познакомиться, не привлекая лишнего внимания и подозрений. За десертом ужинающие начали обсуждать местные новости, и старший из присутствующих поинтересовался у более молодого : - Скажите, дорогой племянник, что говорят о новых владельцах дома под горой? - Я смог узнать только имя владельца - Людвиг фон Альгау. - Нашелся наследник, или имение купили? - К сожалению, это пока неизвестно. Тихим осенним вечером хозяину поместья в австрийской Штирии графу Йоханну фон Розенбергу доложили, что к нему с визитом пожаловал новый сосед помещик Людвиг фон Альгау. Дворянина охотно приняли в доме, хотя и несколько удивились его появлению без приглашения или уведомления о желании посетить соседей. Людвиг оказался красивым молодым человеком лет 20-22х, соломенным блондином с красивыми выразительными серыми глазами. На нем был странного вида кафтан, возможно, по самым новейшим веяниям моды, еще не докатившимся из Вены в провинцию, и такой же необычный плащ. Штаны тоже были несколько длиннее, чем принято, а шляпа широкополой, будто бы дворянин прибыл не из столицы, а из дальнего путешествия за океан. При этом все его платье было очевидно очень дорогим, достойным минимум графа. Единственным недостатком его внешнего вида можно было бы отметить чрезмерную бледность кожи и странный не совсем здоровый ее тон, впрочем это не столько делало его менее красивым, сколь придавало ему некую загадочность. Новый знакомый Розенбергов оказался невероятно интересным собеседником – молодой человек был нереально образованным для его лет и побывал во многих странах, даже таких, о существовании которых граф и не слышал за все 40 лет своей жизни. Его не отпускали до самой ночи, весь вечер он рассказывал интереснейшие истории, и вызвал в молодом племяннике хозяина желание подружиться с ним. Не осталась равнодушна к новому соседу и юная графиня – поначалу девушка слушала увлекательные истории с холодным скептическим видом, но через пару часов ее увлек тот мир, который раскрывался в его рассказах. Людвиг Альгау очевидно много знал и много успел увидеть, но он был и положительно умен. Вильхельмина, обладающая острым рациональным умом, с детства умела отличать пустых заучек и людей поверхностных от людей, одаренных способностью серьезного мышления. Глубокой ночью, покидая поместье, молодой человек получил приглашение на ужин через два дня. Граф хотел пригласить его на обед, но Людвиг странно заволновался, сказал, что все дни он жестоко занят делами нового своего владения, и может нанести визит только вечером, после заката. Свободной между визитами в дом графа фон Розенберга ночью Томас слетал в поместье под горой и убедился там, что новый хозяин пока не появлялся, а из разговора управляющего со слугами понял, что господин фон Альгау находится заграницей в составе посольства Вены, и в этом году не только не собирается посещать свое новое имение, но и даже возвращаться в Австрию. В течение полутора месяцев Людвиг наносил визиты в дом графа фон Розенберга, но ни разу не пригласил его к себе, ссылаясь на полное запустение доставшегося ему в наследство дома, и обещая пригласить всю семью в гости, как только все ремонтные работы будут завешены и новая мебель доставлена из столицы. Молодой человек рассказывал интереснейшие вещи о дальних странах и обсуждал хозяйственные вопросы с графом, оставаясь же в обществе молодежи он позволял себе больше. Иногда Альгау рассказывал графскому племяннику новейшие научные теории, о которых тот никогда не слышал, но которые по словам чужеземца были уже доказаны учеными с абсолютной точностью. В другие вечера он читал графине стихи, которые нашел в недоступных библиотеках. Стихи были необычны по стилю, но они очаровывали девушку своим незнакомым звучанием. Одних авторов Людвиг не знал, имена других называл, но Вильхельмина никогда не слышала таких фамилий. Людвиг читал стихи и пересказывал романы на странном диалекте немецкого языка, а так же на французском и английском. Однажды он рассказал молодым людям о событиях Страстной Пятницы так, будто был их свидетелем. Обоим наследникам графа было невероятно интересно с их новым приятелем, никогда раньше они не встречали столь интересного молодого человека. Случилось, что граф с племянником уехали утром по делам в город и из-за ненастья не вернулись к вечеру, как планировали. Однако Людвиг пришел с визитом в назначенный час, его приняла юная графиня. Наедине с девушкой молодой человек стал вести себя несколько иначе, чем в обществе всей ее семьи. Он то терялся, робел и смущался, но наоборот начинал много говорить, еще больше обычного, и нарассказывал совсем каких-то небылиц о том, что заморские ученые знают, как в скором времени создать самоходные повозки и что наступит время, когда люди будут писать друг другу письма, которые можно будет мгновенно читать, что можно будет говорить, находясь по разные стороны океана и перемещаться в пространстве со скоростью, с какой летит свет от молнии в грозу. Вильхельмину позабавили эти фантазии, но она не расценила их как глупую брехню, но как мечты интересующегося наукой юноши. Незадолго до Рождества Людвиг услышал в доме графов, что семья готовится к свадьбе – графиня Вильхельмина в конце января собирается в дальнее путешествие, где ее ждет давно спланированный выгодный брак. Отчаянию Томаса не было предела, он забыл обо всех условностях этикета и об осторожности и попросил девушку о свидании наедине. Холодным, но ясным лунным вечером молодой человек ждал графиню в ее саду. Девушка не заставила себя долго ждать, но по деловому появилась точно в условленный час. Она была в ночной сорочке и с распущенными незавитыми волосами, и куталась в меховое манто. Молодой человек, рассыпаясь в извинениях и умирая от страха прогневать красавицу, каялся, что назвался чужим именем, чтоб проникнуть в ее дом. Он опасался, что ее отец никогда не впустит в имение человека, с ничего не говорящей ему фамилией. Он, Томас простой человек, увы, даже не дворянин, но он любит ее всей душой. Он пришел сюда из другого мира, того мира, где люди летают по небу и говорят друг с другом, находясь на расстоянии сотен миль. Там, в этом мире, у него не смотря на низкое происхождение, есть все – большой дом, деньги, положение в обществе, там уважение имеют не те, кто родился знатным, но кто имеет хорошее образование и умеет зарабатывать деньги, и это все у него есть. Он просит Вильхельмину стать его женой и последовать за ним в его мир. Она никогда не будет ни в чем нуждаться, будет жить роскошнее, чем здесь в ее мире живут королевы, и будет уважаемой в обществе дамой. Но если она опасается неизвестности, он готов навсегда остаться здесь, в ее мире, только бы они никогда не разлучались. А еще – если она захочет, он может передать ей редкий дар вечной жизни. Девушка была потрясена его признанием, но вопреки логике, она поверила во все, сказанное Томасом, от первого до последнего слова. Это объяснение давало ответ на все вопросы, то и дело возникавшие у нее по утрам после вечернего общения с ним. Она долго молчала, усваивая столь неправдоподобную информацию и собираясь с мыслями, наконец она тихим, но твердым голосом произнесла : - Вы завладели моим умом и затронули мое сердце, я могла бы полюбить вас, сложись обстоятельства иначе. Но я помолвлена, и буду следовать своему долгу и данному слову. - Вы любите своего будущего мужа? - Я его совсем не знаю и ни разу не видела, но я знаю, что он достойный человек и правитель. Она замолчала, а потом продолжила: - Первая жена графа трагически погибла при странных обстоятельствах, граф пять лет оплакивал покойную супругу, но наконец решил жениться снова, поскольку бедняжка не оставила графу наследников. Единственная их дочь умерла нескольких дней от роду. Я надеюсь выполнить свой долг, даровать графству будущего государя и возможно смягчить скорбь утраты моего будущего супруга. Томас умолял, рассказывал о своем мире то, что раньше скрывал, опасаясь разоблачения или что его сочтут помешанным лгуном. Он обещал вечную жизнь и вечную любовь. Неведомый мир манил Вильхельмину, увлекал ее и сам молодой человек, она была уже слегка влюблена и действительно могла бы полюбить его по-настоящему, но ее природный строгий рационализм, долг рожденной графиней и слово чести определили ее выбор. Вильхельмина фон Розенберг отказала. Наотрез и бесповоротно. Этой ночью он видит ее в последний раз. В лунном свете ее волосы струились по плечам как темная ночная река в лунную ночь - черные тяжелые прямые с серебристыми бликами на них. Где же он видел точно такие роскошные волосы совсем недавно? Ах да, прекрасный вампир, обративший его. Как же он не понял сразу - если в его замке висел ее портрет, то они вероятно родственники. Он покинет ее сейчас, как она того требует, но он найдет ее. *** Костин был уверен, что правильно определил год и день, в которые занесло Томаса по причине ошибки в коде – тот же самый день в середине ноября, но в 1585 году. Но внеся в программу управления эти данные, он не смог вернуть путешественника домой. Очевидно, если вампир и находился в 1585 году, то никак не в замке фон Кролоков, географические координаты его местонахождения нужно было искать. Ночь за ночью ученый произовил новые исчисления, но ни одна из вероятных комбинаций не срабатывала - или Томаса занесло куда-то в совсем непредсказуемое место и время, или сломался его браслет связи, или он его попросту снял. Шли недели и месяцы. Костин нервничал, граф проклинал на все лады и мальчишку, скрывшего факт ошибки в программе, и себя, позволившего своим родственникам и компании развлечения с машиной времени, и дорогого сыночка, которому принадлежала эта неразумная идея. Все это время Его Светлость старался не показываться на глаза своему отцу и в случае необходимости каких-либо контактов слал вместо себя жену или сестру. В самом конце декабря, между Рождеством и Новым годом, которые разумеется не праздновались в замке, но по старой привычке определяли годовой круг дней, Костин проснулся на закате от странного тревожного не то чувства, не то звука, чего-то непонятного, но сверлившего мозг. По привычке он поспешил в лабораторию. Прибор передавал сигнал бедствия с единственного активного браслета. Томас внезапно вышел на связь и просил помощи. Высветившиеся коррдинаты были совершенно неожиданны для ученого - по видимому при отправке путешественников программа выдала совершенно нетипичную ошибку и закинула Томаса в какое-то случайное ничем не обоснованное место. Сигнал шел действительно, как и полагал Костин, из 1585 года, но из австрийской Штирии, которая находится от замка в расстоянии, никак не кратном на 32. Ученый одновременно запускал программу возвращения и посылал доклад Графу. В лаборатории вновь прибывшего уже ждал Его Сиятельство. По тому, с каким лицом Граф встретил вернувшегося путешественника, Костин сразу понял, что лучше оставить их наедине. - Почему Вы не подали сигнал бедствия сразу, как только поняли, что находитесь вдали от других участников экспедиции? Какого черта вам понадобилось болтаться где-то почти два месяца, сводя с ума мальчика? - Я встретил там девушку, - честно и без обиняков ответил Томас. - Любовь всей жизни, как говорят поэты. Слабое оправдание в глазах вампира и правителя, и совершенно ничтожное в глазах Верховного, однако, с некоторых пор граф не смеялся над этим чувством, обнаружив, что даже он сам оказался вовсе не застрахован от него. - Вы закрутили бурный роман в прошлом, не думая о последствиях? - Я надеялся забрать ее с собой, но она отказала мне, выбрав следование долгу. Граф ничего не сказал в ответ, только с сожалением махнул рукой. *** За свою выходку Томас заслужил хорошего наказания, как минимум быть выгнанным прочь из замка, но Его Сиятельство был верен своим решениям и словам : раньше происшествия Томасу было разрешено поработать в графских архивах, и теперь он остался в замке на прежних правах - гостя ученого. Только один шкаф архива был заперт на амбарный замок. Очевидно именно в нем содержались документы, касающихся лично владельцев замка и их семьи. Нигде в других документах не было никаких сведений ни об одном из правивших графов, ни о ком из членов их семей. Невозможно было узнать ни их имен, ни дат жизни или правлений. Абсолютно все хозяйственные и административные записи в архиве замка были лишены даже упоминаний графов, можно было подумать, что графство управлялось само собой без присутствия правителя. Но очевидно это было совсем не так, в государстве веками была абсолютна монархия - тоталитарный режим правящего графа. О нынешнем владельце замка можно было с уверенностью сказать только одно, что он уже жил в 1617 или еще жил в 1617, то есть он жил в этом замке в том году, куда отправлялась экспедиция, и он был тогда человеком. Определенно можно было утверждать и то, что где-то с середины 17 века смены власти происходили только на бумаге - с того времени и до самого того момента, когда графство перестало существовать как самостоятельное государство и было поглощено более крупным образованием, им правил один человек, точнее уже не человек - тот граф фон Кролок, которого знал Томас. Лишь случайность приоткрыла крохотный край тайны погруженного в вечную тьму замка. В качестве отдыха и развлечения Томас взял с полки первую попавшуюся книгу 16 века, это оказались сонеты Ронсара. Он не сразу заметил, что в середине книги между страниц было вложено письмо. Писал хорошо знакомый Томасу племянник графа Розенберга к "дорогой кузине Вильхельмине", и из текста этого письма становилось ясно, что еще совсем молодая графиня уже была вдовой. Следующей ночью после своей счастливой случайной находки Томас просил аудиенции у Его Сиятельстьва: - Умоляю Вас, Ваше Темнейшенство ! - он нарочно употребил такое обращение, подчеркивая, что обращается не к одному из бесчисленных вампиров в графских или герцогских званиях, а к Верховному, - Разрешите мне обратить эту девушку, забрать ее в вечность. - Разве Вы сами не сказали, что она отказала Вам и решила следовать долгу и данному слову? Вы не уважаете ее выбор? - тон Темнейшего не казался сочувствующим. - Уважаю. Я нашел в архивах Вашего замка, где вы разрешили мне поработать как историку, письмо, из которого мне стало известно, что она очень рано овдовела. Разрешите, отправиться в год после смерти ее супруга и там спасти ее от одиночества, подарив вечную жизнь. - Вы забыли условие ваших путешествий во времени? Исследования, наблюдения, изучения, но никогда ни в коем случае не изменение истории, - Граф оставался верным однажды принятого решения относительно появившегося у него чудесного прибора. - Один раз ! - умолял подвластный вампир - Только одна женщина. - Нет. - Но обращение всего одной графини не изменит ход мировой истории! - заверил историк. - Вы так уверены? А если эта на первый взгляд невлиятельная, никому неизвестная графиня вовлечена в глобальные исторические процессы не явным, но весьма значительным образом? - Я надеюсь, что это не так. - А я знаю, что дело обстоит именно так, как я описал. - Вы знаете ее имя, всю ее биографию и каждое ее свершение? Граф иронично усмехнулся и ответил вопросом на вопрос : - Вы хороший историк, но что у вас было в школе по арифметике? вы считать до ста умеете? - ?? - Вы не сумели или поленились просчитать примерные годы жизни этой дамы. Графиня Вильхельмина фон Кролок в девичестве графиня фон Розенберг - моя мать. Томас ожидал всего, чего угодно - что любимая девушка окажется королевской фавориткой или регентом государства, серым кардиналом или основательницей ордена, но не того, что он услышал. Хотя именно это было самым простым и логичным объяснением. Чего ради граф хранит ее портрет? Молодой вампир был потрясен и напуган. - Вы пытались соблазнить мою мать, - с усмешкой прокомментировал Его Сиятельство. - Умоляю, не гневайтесь : я не делал никаких недостойных предложений! - в ужасе простонал бедный напуганный вампир. - Я знаю, браслеты пишут звук - я прослушал ваш разговор, - ответил Темнейший безразличным тоном. Внезапно открывшаяся реальность дала Томасу новое направление мысли, где секунду назад казалось все потеряно, он вдруг увидел надежду. Вампир сделал отчаянную попытку - терять ему было нечего, он не мог даже быть убитым, Томас решился воззвать к личным чувствам Верховного. - И Вы, Ваше Сиятельство, не хотите забрать ее с собой в принадлежащую вам вечность? Не хотите даровать бессмертие своей матери? Граф молчал и сохранял свой обычный каменный вид, но молодому вампиру показалось, что в его ледяных глазах промелькнула тень какого-то сильного хорошо скрываемого чувства. Он был уверен в этот момент, этот 500 летний могущественный Верховный вампир до сих пор не забыл потерянных веками назад родных. - Разрешите мне сделать это ! - взмолился Томас. - Нет, я запрещаю. Несчастный влюбленный упал на колени перед непреклонной каменной статуей властелина мира и разрыдался. - Мы все прошли через это, - произнес Граф. - Смиритесь. Наше проклятие - вечная жизнь.