* * *
Наша миссия по прополке огорода затянулась, поэтому, как только мы закончили с раздражающими сорняками, я тут же поспешила в госпиталь. На крыльце мы пересеклись с Сакурой и не сговариваясь бодро вошли в прохладный холл здания. Внутри госпиталь оказался немного пугающим, а выкрашенные зелёной краской стены наводили тоску — тут же вспомнились провинциальные больнички из прошлой жизни. Большие окна щедро освещали холл здания и придавали ему хоть каплю уюта. За стойкой сидела юная девушка в застегнутом белом халате и широко зевала. Ее кожа казалась слишком бледной для солнечной Конохи, а каштановые волосы, собранные в хвост, безжизненно висели. Я кинула взгляд на Сакуру, которая, в свою очередь, замерла и рассматривала девушку с печалью, наверняка понимая, что и сама скоро будет выглядеть также. — Здравствуйте, — я вежливо склонила голову и спросила: — Не подскажите, к кому нам обратиться, если мы хотим стать ирьенинами? Девушка снисходительно посмотрела на нас и произнесла: — Обратитесь в кабинет 201, там вы найдёте Мигуми-сан: она занимается обучением новичком, — подумав, девушка добавила: — Удачи! — Аригато! Не задерживаясь, мы отправились в нужный кабинет. Сакура постучала по двери, мы дождались, когда женский голос крикнул «Войдите!» и заглянули внутрь. За столом сидела красивая молодая женщина и перебирала бумаги. Ее смоляные волосы были собраны в низкий хвост, который доходил до середины спины, а большие тёмные глаза глянули на нас строго. Она отложила бумаги и откинулась на спинку стула, скрещивая руки на груди. — Добрый день, Мигуми-сан. Нас зовут Ино Яманака и Сакура Харуно, и мы бы хотели начать изучать ирьениндзюцу. — Яманака? — меня осмотрели с особой внимательностью, очевидно, сразу распознавая во мне отличительные черты клана — аквамариновые глаза и длинные светлые волосы. — Редко к нам идут клановые. Генины? Мы с готовностью кивнули. — Что ж, — Мигуми-сан заговорила особенно серьезно, — это всегда приятно, когда юные ребята осознают всю важность ирьениндзюцу и идут обучаться, но мало кто понимает, как это сложно. Учеба займёт все ваше время, свободное от миссий и тренировок, вы будете меньше спать и постоянно оттачивать своё мастерство. Необходим безупречный контроль чакры и верная мотивация. Обучение стоит денег, и — что важнее — всех ваших сил, — она сделала паузу, чтобы мы переварили сказанное. Не увидев на наших лицах зарождающихся сомнений, Мигуми-сан добавила: — Если вы не готовы ко всему этому, то уходите сейчас — не будем тратить время. Мы с Сакурой переглянулись, и я увидела в ее глазах особенно яркий блеск. Стало ясно, что сомнений у подруги не появилось, напротив, они ушли полностью. Прочистив горло, Сакура произнесла: — Для нас с Ино будет честью учиться у Вас, Мигуми-сенсей. Женщина холодно улыбнулась.* * *
Дни текли своим чередом, а я, взвалившая на себя так много дел, сколько только можно представить, вовсе и не замечала, как неделя сменяет другую. Изучение медицинских техник было непростым, кропотливым, приходилось учить по ночам, чтобы всё успевать. С лёгкими нотками зависти я наблюдала, как Сакура справляется с этим в разы быстрее меня; это сначала расстраивало, а после разозлило. Мой дух соперничества разгорелся, и потом я уже гораздо меньше отставала от подруги. Мигуми-сенсей была очень строгой. В аниме нам лишь мельком показывали, как проходило обучение куноичи у Цунаде-сама и Шизуне-сан, поэтому по началу я и не знала, чего ожидать. Мигуми-сан была резкой в выражениях, очень темпераментной, и за каждый плохой ответ теоретического материала нам приходилось учить его раз за разом, пока не достигнем совершенства. Сенсей была непоколебима и серьёзно нас гоняла. Как-то раз, когда я жарким летним вечером возвращалась домой очень уставшая и готовая свалиться без сил и памяти прямо на главной улице Конохи, то встретила Асуму-сенсея, который гулял с Куренай-сан. Они трепетно держались за руки, очень увлеченно говорили о чём-то и так смущенно улыбались друг другу, что я жутко умилилась. Добавлять неловкости в их прогулку не хотелось, поэтому я прошмыгнула мимо, оставшись незамеченной, и погрузилась в тоскливые размышления. Примерно через два с половиной года Асума погибнет. По крайней мере, так было в каноне. Встреча с отрядом из Акацуки окажется смертельной для моего сенсея, и думать об этом оказалось невыносимо. После стычки с Какудзу и Хиданом Ино лечила Асуму, но то ли не могла взять себя в руки из-за возможной гибель сенсея, то ли её навыков ирьёнина оказалось недостаточно — неясно, но итог был трагический. Куренай-сан останется одна, а у малышки Мирай не будет папы. Клан Сарутоби лишится своего молодого главы, а команда десять — моя команда — любимого сенсея. Шикамару, у которого связь с Сарутоби настолько сильна, будет чрезвычайно раздавлен, а все мы будем мстить. Асума, у тебя слишком много причин, чтобы жить, и ни одной, чтобы умереть. Я тебе не позволю! Буду валиться с ног, буду каждый день стонать от головной боли и чакроистощения, но я выучусь на хорошего ирьёнина и вылечу все твои раны — я обещаю. А ещё будет война, на которой погибнет то-сан и Шикаку-сан, да и не только они — тысячи шиноби. И как только Шикамару и Ино, потерявшие так много близких людей, остались собой…* * *
— Как проходят командные тренировки? Мы с отцом неспешно завтракали перед моей встречей с ребятами. Я снова не выспалась и еле сдерживала протяжные зевки, на моем бледном лице проявились страшные круги под глазами и взгляд стал чересчур уставшим. Периодически я замечала, что то-сан смотрит на меня с жалостью, но мужчина быстро себя одергивал. — Хорошо, — я кивнула. — Сегодня будем вновь отрабатывать хождение по воде. — Чрезвычайно полезный навык, дорогая, — Иноичи с аппетитом поглощал рис с овощами и сладковатым японским омлетом. — Это необходимо и для твоих клановых техник, ведь тренировками на контроль ты улучшаешь духовную составляющую своей чакры. — Очевидно, — я улыбнулась. — И не забывай про медитации! — Конечно, то-сан. Есть уже не хотелось. Последнее время я частенько пропускала приёмы пищи из-за банальной нехватки времени. Надо бы завязывать с этим, иначе появятся проблемы с желудком и кожей, начнут выпадать волосы, испортятся ногти… — Ино, ты слушаешь? Отец с тревогой посмотрел на меня — похоже, я слишком задумалась. — Да-да, я всё слушаю. — Я говорил, что тебе сейчас хоть и приходится нелегко из-за командных миссий, тренировок и обучения на ирьёнина, но нам необходимо начать изучение клановых техник. У меня чуть голова не пошла кругом: и как мне всё успевать? На секунду я прикрыла глаза, будто пытаясь спрятаться от всех навалившихся разом дел, а то-сан продолжал говорить: — Со следующей недели мы начнём тренировать Шинтеншин но Дзюцу. Я считаю, что ты уже готова. Я была счастлива, но одновременно с этим я хотела застонать от бессилия. Теперь ещё и клановые техники… На этой торжественной ноте наш завтрак завершился. Я уже привычно повязала хитай на талию, схватила свой рюкзак и положила туда побольше любимых онигири и кимбапа с креветками и овощами — для себя и команды, взяла кунаи и сюрекены, намазала губы кокосовым маслом. Перед тем, как уйти, я попрощалась с отцом, а он, серьёзно поглядев на меня, сказал: — Ино… Я так тобой горжусь. И ка-сан была бы счастлива, увидев, какой взрослой и сильной ты стала, — я замерла на пороге: от слов Иноичи какие-то незнакомые чувства вспыхнули во мне. Он гордился! Мной! — Поспеши, дорогая. Удачи на тренировке! — я кивнула без слов и побежала к команде, но эти слова отца я помнила ещё долго.