99/1

Воскресное утро было громким. Нещадно громким для всякого, кто предпочитает в выходной отсыпаться. Для тех, кто не планирует подскакивать как заведенный в семь и устраивать генеральные. Для тех, кто вчера усосал треть бутылки водки и очень не хочет все это вспоминать. Ярослав безмолвно пялился в потолок, переваривая события и притворяясь всё ещё спящим, пока над ухом без всякого стука не раздалось “Черное стирать есть?”. Пришлось подниматься и уверять, что ничего черного нет и что, да, у него пиздец бардак в комнате, но что уж тут поделать. Пришлось подниматься и вспоминать. Вспоминать сильные руки. Вспоминать горячее, вжимающее в дверь тело. Вспоминать требовательные губы. И свой стояк вспоминать. А в голове вертится лишь заевшее “Так вот оно как бывает”. Окатив лицо холодной водой скорее для отрезвления, чем для чистоты, тащится достать телефон из кармана пуховика. Надо же, не сдох. Плетется на кухню и делает пару бутербродов на завтрак. Отец развалился на диване и смотрит по телевизору что-то. Про охоту, рыбалку или что-нибудь другое. Мать ходила по квартире, с решительностью полководца собирая что-то и объясняя отцу, что без неё он бы точно пропал. Ярослав в этом был не уверен. Отец у него алкашом конечно не считался, потому что пиво каждый второй вечер - это не алкоголизм. И вообще семья Ельских была приличная и благополучная. Мать об этом напоминать не уставала. А то, что родителям давно было друг на друга насрать, это не важно. Главное, что не развод. Что отец, почти не скрываясь, изменял ей - тоже пустяк. Ярослав был даже уверен, что отец не в курсе, какие цветы любит мать. Но это ведь тоже пустяк? Главное, что ругань не стоит, а значит, у них все хорошо. Главное, что мать ему не изменяет и вышла за него девочкой. Зачем она поведала об этом сыну, не известно. Зачем она после работы батрачит ещё и дома - тоже. Яр когда-то задавал все эти вопросы, но получал лишь что-то вроде “не твое дело” или “маленький ещё”, а сейчас думает, что они и сами не знают. О том, что старшую сестру муж лупит, знают, а зачем она это терпит, не знают. Но поддерживают. Ибо кому ты будешь нужна, разведенка с прицепом, так ведь? Сам же Ярослав до какого-то времени считался главным разочарованием отца. Потому что внешностью пошел в мать. Троюродные тетушки и бабушки вечно умилялись, какой “ангелочек” растет. Светлые вьющиеся волосы, большие голубые глаза, пухловатые губы. Ангелочек. Отцом же это за комплимент не считалось, он говорил, что Яр “как девчонка”, и это очень обижало. Не столько потому, что Яр девчонкой не был и, наверное, как-то иначе должен был себя вести, сколько потому, что отец говорил это с презрением, не меньше, а Ярослава это презрение очень уж обижало. Яр посмотрел на экран. Он знал, что должен написать, что ему с Владом доделать доклад надо, но что написать? “Привет, я тот парень, которого ты вчера чуть не трахнул одним лишь только языком, помнишь? Повторим?” Ярославу почему-то представилась реакция родителей, скажи он вдруг, что вчера произошло. Мать бы наверняка схватилась за сердце, будто у сына смертельная болячка. И причитала бы что-то в духе “Что ж мы сделали не так? Где не доглядели?”. А отец? Ударил бы? На самом деле отец никогда никого не бил, хоть и выглядел грозно. Но о том, что пидорасы - это, собственно, пидорасы и сжигать их надо, Ярослав узнал именно от отца. О том, что это все неестественно и потому плохо, - от матери. О том, что сын-гей - горе в семье, догадался уже сам. Потому при взрослении для Ярослава был лишь один комплимент - мужик. Потому он первый лез с кулаками в перепалку в школе. Первый покупать в ларьке пиво в четырнадцать. Первый к девчонке под юбку в универе. При том все его, Ярослава, попойки и потрахушки в комнате, когда возвращались родители, встречались чем-то вроде “Ну мужик ж растет” и никак не порицались. Это почему-то входило в категорию “прилично”. Одно время это вызывало нехилые противоречия, ведь учителя в школе все ругались, когда с сигаретой за углом застукают или когда подрался, а отец наоборот неодобрительно смотрел, когда Ярослав, например, говорил, что ему в театре дико понравилось. И вроде бы за театр не ругали, лишь тихо проскальзывало “Весь в мать” и это было плохо. Уж лучше завалится в дом, едва стоя на ногах. Как вчера. Вчера. Ярослав все ещё гипнотизировал экран в надежде, что одногрупник напишет ему сам. Что оно как-нибудь само разрешится и все такое. Но само не разрешалось, поэтому, собрав всю свою мужественную мужественность, набрал треклятое: “Привет” Ответный “Привет” прилетает мгновенно. “Как ты после вчера?” - следом. “В смысле?” “Ну Юки все утро кричит, что хочет сдохнуть” “А, это, да нормально все”. “Хорошо, ты сегодня придешь? Юки закатывает экотусу, тут будет куча народу, но можно будет закрыться у меня в комнате” “Хорошо, через час-полтора нормас?” “Конечно” Выдох. Что ж, всё неплохо. Инстаграм забит историями со вчерашней тусовки, телега - вопросами, будет ли Яр на ней и почему его не было. И Ярослав почти не чувствует волнения, когда понимает, что он бы и не хотел. Что ему было очень даже хорошо просто трещать про жизнь студенческую на полу квартиры, жуя вкусные бутерброды с фасолью. Почти не чувствует волнения, когда нет желания отвечать на сообщения навязчивой Соньки, которая вот уже неделю вроде как его девушка и, возможно, где-то с неделю ещё ею будет. А потому, обещая по пути маме, что пообедает чем-то нормальным, залетает в свою комнату. Собирает что-то и подумывает зайти в кондитерскую за углом, прикупить чего вкусного. Быстро скидывает все вещи в шкаф, а канцелярию - в стол и поливает единственный цветок на тумбочке. Вот вроде и генеральная. Отвечает друзьям и Соньке, что зависал с чертовым Красовским из-за гребанного доклада. Кидает пару смайлов в ответ на их негодование. Натягивает голубой свитер, который под глаза и в котором очень красиво, и идет обуваться. Рассказывает матери, что вновь по поводу доклада, что очень важно получить пятерку за диф. зачет. А мама радуется, что её оболтус-сын может получить красный. Мама точно будет очень гордиться, и потому Яр старается. Хочет, чтобы она улыбалась, а не как обычно. Чмокает её на прощание и убегает. В квартире Влада сегодня гораздо громче. Гораздо громче, чем на концерте какой-нибудь группы, наверное. Одномоментно в ней находилось человек двенадцать и все о чем-то болтали. Комната Юки была сплошь забита вещами, людьми и едой. Яр даже увидел пару знакомых лиц. Какое-то из этих лиц, увидев блондина, радостно помахало рукой. На всякий случай Ярослав даже оглянулся посмотреть кому, но в итоге, поняв, что позади никого нет, помахал в ответ. В результате его втянули в какой-то разговор про что-то экологичное и предложили взять домой цветок или что-то из книг. Сам же Ельский всё это время смотрел по сторонам, ища глазами… Просто смотрел по сторонам. Но Юки, явно не обрадовавшись его персоне, в ответ на осмотр комнаты коротко кинула: “На кухне”. Влад обнаружился подпирающим одну из кухонных стен с трубкой у уха и о чем-то весело болтающим. Заливисто смеется и при виде Яра кидает: “Все, люблю тебя, перезвоню, давай” - и кладет трубку. У блондина же сердце явно пропускает пару ударов. Ну то есть... От неожиданности, наверное. И с чего он вдруг взял, что у Красовского никого нет? С того, что вчера его зажали и поцеловали? Так он же просто проверить хотел. Сам попросил. Господи, как глупо. Не было ведь ничего. - Все в порядке? - смотрит, будто мысли читать умеет. - Ты выглядишь неважно. - А кто выглядит важно после трёх стаканов чистого спирта? Ухмыляется и вроде верит, тащит за собой в комнату и закрывает дверь. Начинает что-то говорить про презентацию, включает ноут и садится на пол. Журнальный столик уже здесь, только вот для второго бука места явно маловато. Поэтому Яру приходится сидеть совсем близко: решают работать за одним компом. Довольно близко, если кому-то вдруг подумается, что они не просто одногруппники, делающие доклад. Но никому так не подумается. Ни намека на вчера, и это словно груз с плеч. Или нет? - Так тема презентации будет голубая? - решает не выдавать непонятные эмоции Ярослав. - Да, - просто отвечает, - мне показалось это логичным. И... ну метаюмор такой. Яр улыбается, думая о том, знает ли Влад про всю эту метареальность. Пытается помочь, но чувствует, что Влад в теме явно сечет и на ходу накидывает инфы на целую страницу. Наверное, оно логично. Но отчего-то тоскливо, что Яр этого всего не знал и на сотую долю. А ещё думается, что вчера он был пьян и эксперимент не чист. Они что-то набрасывают, вставляют пару видео, делят на ходу текст. Получается легко и с юмором. Влад иногда хохочет, а иногда залипает на Яра, пытающегося выровнять надписи и настроить гиперссылки. Иногда старается ненароком коснуться и с удовольствием отмечает, что тот не дергается. Отводит взгляд иногда, но не рекошетит в соседнюю стену. - Ты же помнишь, что можешь спросить все, что захочешь? - Да, помню, - насколько все? - А с кем ты говорил по телефону? - раньше, чем подумал. - С мамой, - спокойно, а после чуть с улыбкой, - она в Нидерландах, редко созваниваемся, обещала на новый год прилететь. Или меня к себе привезти. - Здорово, - интересно, он правда настолько громко выдохнул, как ему кажется? - Она знает. - Что? - Что я гей. Все спрашивают, знают ли родители. Они знают. - И как они… - почему-то подобные вопросы у Яра застревают колом в горле. - Нормально. Мама у меня всегда была за любой кипишь, смеется, что не придется губить красоту и вторую молодость на внуков. - А отец? - И отец нормально. Мы с ним на самом деле не очень близки. Никогда не были. Он сейчас пытается наладить контакт. Непонятно зачем. Денег вот дает. Да и квартира эта - его брата. Рассказывает как бы между прочим. Как бы не против унять чужое любопытство. Но Яр знает, что вообще Влад о личном не рассказывает. Так чего вдруг? - А они… - опять ком в горле. Ярослав сам впрочем вообще-то никогда в это личное и не лезет. Ему не интересно. Не его это дело. - Развелись, да. Года четыре назад. Но они в хороших отношениях. Просто у них у каждого давно своя жизнь, а когда я стал мало появляться дома, то оказалось, что их больше ничего не связывает. Зачем мучиться? - Не знаю. Мои зачем-то мучаются. - Это их выбор, тебе не обязательно поступать также, - отчего-то совсем тихо. - Можно честно? - Влад кивает. - Мне почему-то кажется, что так оно и будет. Что какая-нибудь Сонька в итоге залетит - не факт, что от меня, - и все пойдет по известному сценарию. Влад долго молчит и смотрит Яру в глаза. Никто уже давно так долго в глаза ему не смотрел. И свои отвести почему-то не хочется. Не хочется даже когда тот начинает бессовестно рассматривать его, спускаться к скулам, плечам и прессу. - Не думаю, что это единственный путь. Мальчики в таких красивых свитерах не должны быть несчастными, - тихо и немного хрипя. Абсолютно недвусмысленно и очень лично. Очень хочется сейчас упасть от усталости ему на плечо, как Юки вчера. Очень хочется почувствовать тепло, вдохнуть запах и закутаться в исходящую от него безмятежность. Очень хочется прикоснуться, не боясь быть неправильно понятым. И неправильно ли? Очень хочется рассматривать его в ответ. Яр никогда не задумывался о мужской красоте. Незачем да и… не по-мужски это наверное. Но сейчас подумал и решил, что Влада он счел бы красивым. У того грубые черты лица, даже топорные, сейчас такие красивыми не считают. Сейчас бы глаза большие да губы пухлые. Да и волосы русые, обычные. Сейчас в моде рыжие, брюнеты или, как он сам, блондины на крайняк. Но Яру нравилось. Скользить взглядом по широкому носу и квадратной линии челюсти, легко пройтись по широким бровям, впалым глазам и остановиться на губах. Довольно-таки полных, если задуматься, но не по-кукольному округлых, а просто широких. Да, на них, пожалуй, стоит остановиться. - Пообещай, - вдруг заговорщицки прошептал, - что никому не расскажешь. Влад должен был спросить, о чем, или сказать, что ничего обещать не собирается, и тогда Яр бы помотал головой. Тогда Яр бы отпрянул и вытряхнул все эти глупые мысли из своей натуральной головенки. Но Влад только так же прошептал в ответ: - Обещаю. И Яр осторожно, будто Влад сбежит, потянулся к нему прижимаясь к губам. Как будто впервые целуется, неуклюже и нелепо. Закрывает глаза и начинает двигать губами, дуреет от смелости и обхватывает руками лицо. Ждет, когда его оттолкнут. Ждет, когда скажут, что он сбрендил и вообще не нравится Владу. Ждет, потому что тогда это все будет ошибкой. Потому что тогда он не зайдет дальше. Потому что тогда все не станет сложнее в его размеренной нудной жизни. Но этого не происходит. Влад начинает отвечать, стараясь не напирать, не перехватывать инициативу, давая Ярославу полную свободу действий. Не давит и не настаивает. И когда тот уже полностью вошел во вкус и прислонился всем телом, стараясь быть ближе и значимее сейчас, хотя куда уж… Когда тот уже проникает языком, проходит по каждому зубу, Влад не выдерживает и, перехватив рукой под поясницу, тянет на себя, усаживает на колени. Ярослав кажется не против. Довольно мычит, когда обвивает шею и прижимается корпусом. Довольно мычит, когда чужие руки пробираются под чертов свитер. Довольно мычит, когда эти самые руки не стесняясь лапают, сжимают, тискают, как маленькую девочку, которую зажал капитан футбольной сборной. Нежно, но напористо. Одна из рук, осмелев, спускается к пояснице, легонько проходится. Гладит, едва касаясь, медленно спускается ниже. Проходится по ягодицам осторожно, а позже чуть увереннее, слегка сжимая. Влад уже сам целует, забирая инициативу и лаская чужой податливый рот. Разрывает поцелуй, смотрит. Изучает ошалевшие глаза, жадно хватающие воздух губы, розовые щеки. Изучает и чувствует на губах вкус мандаринов. Изучает и приникает к шее, отодвинув ворот свитера. Яр больно закусывает губу, чтобы не застонать, и шумно выдыхает после. Закрывает глаза и, пьянея от собственной смелости, откидывает голову, давая полный доступ к своей шее. Чувствует холодные руки на спине, исследующие каждый позвонок. Чувствует, что на шее точно забагровеет засос, но не похуй ли? Чувствует предательски накатывающее возбуждение, вяжущее узлом внизу живота. И чужую руку, что пробирается под его джинсы. Оглаживает ягодицы, перекатывается с одной на другую, проходится пальцем между и слегка давит поверх трусов. Осознание происходящего накатывает внезапно. Хлещет холодной водой по лицу. А сверху электрошоком, не иначе. Яр открывает глаза и слетает с колен, откатываясь назад. Смотрит и хватает воздух. Влад едва ли понимает, что происходит. Выжидает. Изучает. Следит. Понимает. Хочет коснуться, но держит себя в руках. - Я… - пытается объяснить Ярослав. Но только что объяснить? Что ему не понравилось? Ложь. Что он не хотел? Ложь. Что это не он залез на колени и стонал под чужими пальцами? Как Влад и обещал. Влад, который за версту учует, как Яр врет. Или сказать что он не готов? Слишком рано? Сам Яр никогда этим уговорам не верил. Не любил, когда ломаются. Не любил. - Все хорошо, - сбитым дыханием, но почти убеждает. - Думаю, на сегодня хватит, - и Ярослав готов кивать, пока голова не открутится. Да, точно хватит. - Завтра распечатаю доклад. Так вот он о чем. - Хорошо, - кивает и на несгибающихся ногах уходит из квартиры, сквозь шум внезапной дневной тусовки, на которой ничей мир не переворачивается. *** Понедельник в этот раз не кажется таким отвратительным. Не то потому, что у Влада на эту неделю большие планы, не то потому, что Юки визжит, нарезая круги по квартире. За ночь вывалил снег. Много и сразу. Как в сказке. Потому подруга уже придумала, как и что они украсят, кого и когда позовут. Верещала что-то про фильм, который выходит на большие экраны примерно сейчас, и про то, что хорошо бы на него пойти прямо сегодня. Красовскому оставалось лишь согласно кивать, жуя завтрак. Благо им ко второй, и можно беззаботно смотреть на падающие хлопья и ждать сказочный праздник. Как в детстве. Влад постарался проморгаться, стряхивая сонную пелену, и разблокировал вибрирующий смартфон. Мама присылала фотографии, спрашивала что-то про надвигающиеся праздники. Наверное, Владу хотелось бы съездить к ней. Юки, уже совсем скоро умотает в Японию, а бухать с друзьями не очень хочется уже. Если бы конечно… Влад тяжело вздохнул и открыл контакт. Его вчерашний гость, который красовался на аватарке с очередной девицей, уже был онлайн. Интересно, как он провел вчерашний вечер? Владу бы хотелось думать, что Яр, как только пришел, забежал в ванну, чтобы позорно и совсем не по-гейски подрочить на воспоминания о его, Влада, руках. И губах. Хотелось бы представлять, как тот весь сжимается и поскуливает, но не трогает свою задницу. Трусливый мальчик. Усмехается мыслям и набирает: “Доброе утро) Как настрой?” “Доброе)) Настрой?” - прилетает в ответ мгновенно. Владу льстит мысль, что диалог с ним был открыт или что Яр думал о нем. “Ну да, у нас бенефис на первой паре, помнишь?” - забавный. Интересно, подумал о какой-нибудь пошлятине? “Ах да, точно) Вчера всё пытался отчитать, чтобы правильно произносить фамилии. А то ВВ не простит” - Вау, - мгновенно над ухом. Нда уж, личное пространство и тайну переписки Юки вертела на том, чего у неё отродясь не было. - И давно вы присылаете друг другу такие длинные сообщения. - Давай придумаем слово-сигнал? - немного язвительно выдает Влад. - Типа “нос”? - Зачем? - Ну, мол, сейчас мой нос окажется в твоих делах, не удивляйся. - Аааа, - парень никогда не мог понять, улавливает ли подруга сарказм или просто выдает многозначительные междометия, чтобы тот отстал. - Так и чего там? С Ельским? Вы парочка теперь? - Нет, не думаю. - Но-о-о? Ты как-то очень громко не думаешь, Владик. - Мы целовались. - Я знаю. - Нет, вчера. Он меня поцеловал. - Он!? Тебя!? И как это понимать? - Думаю ему нужно понять… осознать… - А тебе? - А что мне? - Ну знаешь, - девушка замялась, и Влад не соврал бы, скажи, что впервые. - Я изначально не понимала, зачем тебе это. Зачем тебе он, если быть точнее. Но теперь мне вовсе не кажется, что это просто так. - Просто так? - Просто для секса? Просто потому, что интересно с натуралом? Просто какой-то парень? - На что ты намекаешь? - Скажи, ты ведь не случайно тогда именно про Ельского сказал, не так ли? - Возможно, - взгляд парня устремился куда-то сквозь стену. - Тебе он нравится? - Возможно. Влад все также, глядя в пустоту и не моргая, отпил кофе и замолчал. Юки выжидающе смотрела. Видела, что в голове друга полная неразбериха и что он хочет о ней рассказать. Давно и хоть кому-нибудь. А она могила. Возможно, парень думал так же, потому что спустя какое-то время продолжил. - Он… Не знаю. Он красивый. Не как, знаешь, фотомодель или голливудская звезда. А как тот, с кем хочется просыпаться. С кем хочется жить здесь и сейчас. Кудри его эти, пшеничные. Он их ненавидит, я уверен. А мне нравятся. И вообще… - Вообще? Он же... - опять замялась? Кажется, подбирает слова. - Прости, но твой прекрасный принц ведет себя как мудак. Он… поверхностный. - Мне кажется, он скорее напуган. - Напуган? - Ну да, боится показаться слабым и не таким как все. Как будто старательно выстроил карточный домик из стереотипов и прячется в нем от ветра… адекватности. - А ты его, значит, спасать собрался? - Нет, просто настоящий он, без всей этой шелухи, он очень… хороший. - А с чего ты взял, что он там другой? Может, это и есть он? Шелуха. - Да нет. Ты его видела? Если выбить его из колеи, не совпасть с его представлениями, он быстро теряется. Впечатлительным становится. Щеку изнутри кусает. Ломает вечно, пытается побольше узнать. Любопытный. Милый очень. Непосредственный что ли. - И давно ты об это думаешь? - Уже год - Год? Да ты втюрился, Владик. - Возможно. Застывшее на губах “возможно” так и пульсировало в висках, словно в чем-то обличая. Словно Влад и вовсе приступник, которого поймали. С поличным. Прям в момент, когда челюсти сами невольно сжимаются, пока взгляд вновь пробегается по аватарке Ельского. Рассматривает девушку, что так бессовестно льнет к парню. Кажется, он даже видел её где-то. Возможно, с потока. Возможно. Средь мыслей не разобрать мелодию, что орет в наушках. Думает, пока печатает доклады, качает презентацию на флешку и параллельно отвечает в мессенджере соседке, что да, сходим на фильм, да, в среду, да, Ленку с собой возьмём. Думает о том, насколько “возможно” и насколько тупая все-таки идея клеиться к натуралу. Насколько неправдоподобен план по изменению всей жизненной парадигмы. И насколько, возможно, жесток. Думает, что все же “невозможно”. Но думает до того самого момента, когда видит Яра в компании дружков. Яра, который весело смеется над новым мемом и что-то громко говорит, обнимая за талию девчонку с аватарки. Потому что Яр сегодня в серой водолазке. Потому что чертовы светлые кудри обвивают высокое горло одежды. И Влад понимает, почему именно так. Вспоминает, как вчера вгрызался в шею мальчишки. Как тот гнулся и мычал. Льнул всем телом и отзывался на каждое прикосновение. И мысли становятся более позитивными, отдающими сладким вкусом мандаринов. Настолько позитивными, что Влад даже, улыбаясь, кивает, и разрешает напарнику по докладу спрятаться за ноут, листая слайды. Тянет на себе большую часть доклада, потому что Яр бы чувствовал себя максимально некомфортно публично обсуждая подобную тему. ВВ доволен и даже, кажется, ставит ребят в пример, а может, просто заинтересовался темой, прикидывая, какие научные статьи можно накатать на досуге. В любом случае свои пятерки парни получили, и Яр разве что не светится. И как-то очень хорошо на душе.