«Если ты проспал и не позавтракал, я тебе глаз на жопу натяну. Доброе утро».
Чуя в своем репертуаре. Умудряется заботиться, даже находясь на другом конце города. С другим человеком. Они контактируют в школе, но уединяются редко, потому что сразу после занятий Накахара убегает на первый же автобус, едет на курсы, которые Мори добродушно согласился оплатить, не просто так, а со словами: «Отработаешь потом». После курсов едет на работу. Иногда, когда хозяйка цветочного отпускает его раньше, рыжий звонит брату, чтобы просто поговорить. Где в такие моменты находится Чуя, Осаму не знает, только изредка слышит шум воды. Дазай с каждым днем все больше пропитывается ненавистью к Юан, которая наглеет. На днях она позволила себе сесть Накахаре на колени, прямо в столовой. Но ту «систему», о которой говорил Чуя, он увидел во всей красе. В школу перевелся новый парнишка. Он не сильно высокий, но повыше Чуи. Ширасэ тогда высказался, мол, этого коротышки бояться не стоит, что он сделает. Итогом его речи стала сломанная в трех местах рука и вывих плеча. Рыжему, конечно, тоже досталось, но это только на руку. Окружающие, не решились говорить правду пришедшему сенсею, а вот Юан начала рыдать и говорить, как Чуя ее защищал от домогательств новенького, которому, к слову, еще и выговор сделали, а рыжего похвалили. Это та самая система, которая держит в безопасности. Чуя, как показала практика, очень вспыльчивый и иногда не контролирует силу удара. И, подумав над этим, Осаму понял, почему именно нельзя рушить это. Он расстанется с Юан, найдутся острые на язык, которые потом окажутся в реанимации, но Накахару уже не выгородит никто, его, скорее всего, поставят на учет, что станет красным жирным крестом на будущей карьере. Плюс ко всему большинство почувствует свободу, безнаказанность, школа превратиться в круг ада. А если узнаю почему «рыжая фурия» рассталась со своей девушкой, то проблемы будут и у Дазая, а это дойдет до Мори, который поставит школьников раком. Но, зная современную молодежь, пакостить они будут тихо, а переводиться в другую школу бесполезно, обо всем будет известно каждой крысе. Часто Осаму посещала мысль, почему именно у него в жизни все идет по пизде? Ацуши и Рюноске не трогает никто, только иногда подшучивают и умиляются реакции Накаджимы. За отношения этих ребят переживает каждый. Ацуши может позвать Акутагаву обедать вместе, погулять, поцеловать в щеку. Мальчики могут спокойно держаться за руки на людях, не беспокоясь ни о чем. Та же Юан умиляется, когда видит их вместе. Если же он будет так вести себя с братом, то большинство покрутит пальцем у виска, кто-то не пожалеет колких слов, а некоторые и на кулак в лицо не поскупятся. Может, правда, у них никогда не получится быть просто вместе, чтобы без проблем? Забросив в себя небольшую порцию омлета, кружку зеленого чая и пряник, Дазай встал из-за стола и поблагодарил мачеху за завтрак. Мори пожелал сыну удачного дня и продолжил свои попытки покормить маленькую Элис с ложечки. Девочка с характером, слегка капризная, ее очень долго отучали от груди, потому что такой долгий период лактации организм Коё бы не выдержал, случился бы сбой. Она бы, безусловно, ради блага ребенка продолжила бы кормить грудью, в ущерб себе, но, когда твой муж врач - это сложно. — Дазай-кун, — Озаки пошла за пасынком в прихожую, — Нам надо будет уехать на некоторое время, — женщина положила в сумку парня контейнер с фруктами, она всегда заботилась об этом, чтобы, пусть даже не родной, сын получал хоть немного витаминов, — Ты сможешь один неделю пожить? Без эксцессов… — Да, конечно. — Кажется, ему будут припоминать тот случай до конца жизни. Он тогда даже не хотел убиться, нечаянно споткнулся и упал с моста в реку, невысоко было, но, наглотавшись грязной воды, Осаму получил отравление.***
У Накахары утро более бодрое, оно начинается в шесть утра. Пятнадцать минут на то, чтобы одеться, полчаса на пробежку по парку, десять минут на контрастный душ, быстро одеться, позавтракать и поторопить сонную девушку, которая явно не рада такому раскладу. Она спит очень чутко и просыпается от шума воды, а уснуть потом не получается, приходиться просыпаться и лакать энергетик, так как сейчас сезон упадка сил. Ей, в отличие от Чуи, требуется намного больших усилий, чтобы быть отличницей и девочкой-умницей. Если Чуя схватывает все на лету, просто слушая лекции, один раз прочитав материал, то ей приходится упорно сидеть над каждой темой, разбирая ее. С языками еще хуже, но, когда под боком живет ходячий словарь, становится проще. Английский для нее отдельная планета, на которую, чтобы полететь, надо стать как минимум правителем большой страны. Устный английский она кое-как усвоила, а вот письменные работы становятся испытанием на прочность. Юан не раз воровала с учительского стола самостоятельные, отсылала фото парню, который справлялся с этим за пять минут, а затем прятала телефон в чулок и списывала. У нее не гуманитарный склад ума, она, скорее, технарь, так как геометрические задачи решались с пол пинка, а длинные физические задачи, над которыми думают даже учителя, она расписывала, словно заранее знает ответ. — Пошевеливайся давай, а то пешком пойдем и опоздаем, — Накахара залпом выпил свой чай, сгрёб всю посуду со стола и принялся мыть её. Когда девушка удалилась одеваться, он достал из кармана телефон и написал сообщение Дазаю, сразу убирая телефон. — Я возьму твою куртку? Обещали, что будет прохладно к вечеру, а у меня собрание кружка после занятий, — Юан поинтересовалась чисто ради приличия. Конечно, можно, еще бы он ей отказал. Чуя лишь вздохнул, кивая, — Спасибо. Розоволосая надела на себя свободную ей куртку и улыбнулась. Она сложила в школьную сумку пакет с платьем. Она дополнительно занимается танцами, заслуги в любой сфере внеурочной деятельности дадут ей плюсы при поступлении. Она не планирует идти с Чуей в один вуз, потому что явно не потянет бюджет, а оплачивать обучение у ее родителей не выйдет. Они были вынуждены переехать в деревню, мать уволили с работы, а зарплаты отца хватает лишь на пропитание. Не успевает парочка выйти из квартиры, как телефон Накахары истошно орет, оповещая, что звонит мама. — Доброе утро. — Чуя зажал телефон между ухом и плечом, пока закрывал дверь, — Когда? — он снова взял телефон в руку, прикладывая телефон к другому уху, — Я ближе к вечеру скажу, хорошо? Давай. — Рыжий убрал телефон в карман и, увидев подъезжающий автобус, схватил девушку под руку и побежал. Юан тащилась за ним, стараясь успеть. И они успевают, — Ты не будешь против, если я до приезда родителей поживу с братом? — спросил парень, усаживая девушку на свободное место, а сам схватился за поручень. — Он не маленький, Чуя, сам справится. Ты ему не мамочка, — Юан надула губки и скрестила руки на груди. Её раздражало, что Накахара, как мамочка, возится с этим взрослым парнем, который будто сам о себе позаботиться не может, — Я не думаю, что Дазай-кун не сможет себе что-то приготовить или постирать вещи. Ты как домохозяйка, честно. Чуя не собирался упускать такую возможность. Даже то, что Юан против, его, в принципе, не остановит. Для рыжего жить в одном доме с нелюбимым человеком — каторга, о которой он предпочитает молчать, чтобы не наткнуться на очередную истерику. Он очень скучал по Дазаю, даже по его шуткам про рост, когда Накахара не может дотянуться до полки с крупой и приходится брать табуретку. А потом Осаму всегда убирал на то же место. Последний раз, когда такое было, на ягодице рыжего остался неплохой такой укус, потому что его зад оказался на уровне чужого лица. Дазай не мог упустить эту возможность. Сейчас рыжий думал, как сформулировать так, чтобы у Юан не было желания пригласить Дазая жить с ними. — Понимаешь… — Чуя закусил губу и наклонился к девушке, словно хочет рассказать о вселенском заговоре, — Он носит бинты не просто так, не для понтов, — Юан никогда не интересовалась что за повязки на теле шатена, ей было или не интересно, или она просто не хотела лезть не в свое дело, — Многочисленные попытки суицида, он иногда выпадает из реальности, куда-то уедет и все, кердык. — Все так плохо? — девушка вскинула брови, осознавая всю тяжесть ситуации, — Он не кажется таким… Суицидальным и депрессивным? Просто странным? — Юан вздохнула, — Ну, если совсем все так плохо, езжай, но заходи ко мне периодически!!! — Конечно, — Чуя улыбнулся, а сердце быстро стучало. Он очень ждал сегодняшнего вечера. Но встреча с братом произошла раньше, чем планировалось. Чуя, смотавшись с тяжелого урока, вышел на крышу покурить, не ожидая встретить там брата. Дазай дремал в тени, спрятав лицо книгой. Возможно, он сидит здесь еще с большой перемены, а из-за дремы не услышал звонка. Чуя выключил IQOS, и сел на корточки рядом с Дазаем. Он аккуратно убрал книгу с лица шатена, смотря на уставшее лицо. Все-таки он очень плохо спит, это заметно. Чуя убрал темные пряди с лица, наблюдая за тем, как Осаму сморщил нос и приоткрыл глаза. Он, наверное, еще не понял, что спит не дома и, скорее всего, задница будет болеть от каменного пола. Шатен распахнул глаза и сел прямо, осматриваясь вокруг. — Доброе утро, спящая красавица, — Чуя говорил тихо, чтобы их разговор не услышал никто, — Почему ты здесь спишь? — Блин, я просто пообедал и… — Осаму потер глаза, пытаясь понять, сколько он так проспал, — А что ты тут делаешь? — Я надеялся устроить тебе сюрприз, но что-то пошло не так, — рыжий игриво улыбнулся, падая на ягодицы и снова включая свою машинку для нагревания табака, — Ближайшую неделю я буду жить с тобой. — Если тебя Коё попросила, то не стоит, со мной все будет в поря… — Неужели ты меня и на порог не пустишь? — Накахара вскинул брови и выпятил нижнюю губу, демонстративно поворачиваясь к брату спиной. После минуты тишины он почувствовал касание сухих губ к своему загривку и вздрогнул, краснея. — Еще одно место, куда тебя нужно целовать, чтобы смутить, — Дазай обнял брата за талию, подвигая ближе к себе так, что Чуя сидит между его ног. — Я еще обижен, — не обижен он, конечно, как на такое можно обижаться, — Будешь отрабатывать вечером, — надо же, он научился высасывать причину из пальца. Ну, деградация* - тоже эволюция. А ведь ты лингвист, Чуя, мог бы и изощреннее что-то придумать. — Как тебе будет угодно. Вечер, в самом деле, выдался прохладным. Часы на улице пробили ровно десять вечера. В восточном районе Йокогамы всегда холоднее всего, почему никто не знает, но каждый житель этого места всегда имеет при себе теплые вещи, будь то шапка или куртка. Солнце давно спряталось за горизонтом, а дорогу освещали высокие фонарные столбы, яркие магазинные вывески и машины, что стояли на дороге плотно друг к другу. Очередная пробка. Холодный ветер сильным порывом поднял в воздух пыль, закручивая ее в спираль вместе с бумажками. Накахара стоял в курилке с такими же замученными школьниками. Большинство ходят на курсы, чтобы было проще поступить, так как, если закончить их с отличием, то к общему баллу прибавляется целых двадцать, а они на дороге не валяются. Коллектив в основном женский, но парни нашли своих среди разных групп и периодически выходят перекурить. Как только табаконагревательная система в руках завибрировала, говоря об окончании сеанса, рыжий махнул рукой знакомым и быстрым шагом направился к остановке. На самом деле, садиться сейчас на наземный транспорт себе дороже. Чуя, вздохнув, пошел к метро пешком. Проходя мимо аптеки, он остановился. Если так подумать, то нормальной смазкой они никогда не пользовались, или слюна, или вазелин, который Чуя, вообще-то, использует в качестве масок для лица, добавляя туда различные природные ингредиенты, а благодаря их развлечениям закупаться приходилось даже во время поездки. Переборов смущение, Чуя зашел в аптеку и принялся разглядывать витрину с фигурными бутылочками, коробочками и баночками. Он никогда не стеснялся покупать презервативы, но сейчас к лицу прилила краска, а уши горели, словно он стоит рядом с кострищем. — Вам что-то подсказать? — рядом с Накахарой оказалась молодая девушка в белом халате. Она, наверное, только недавно закончила медицинский ВУЗ, поэтому не выглядит такой уставшей, как, например, та пожилая женщина, что копается в ящике с лекарствами. — Мне нужна смазка, чтобы никаких побочных действий там и… Как их вообще выбирают? — Чуя потер шею, опуская глаза в пол. Как школьница, честное слово. — Ну, смотрите. Есть спермицидные, они подстрахуют от нежелательной беременности, возбуждающие, название говорящие, пролонгирующие, они с эффектом охлаждения, помогают продлить половой акт, ароматизированные, их более часто берут, — девушка доставала бутылочки и тюбики по очереди. От разнообразия у парня голова кругом идет, — Есть антисептические, но их рекомендуют после родов или операций на половых органах, могут вызвать побочные эффекты в виде жжения, сухости или дисбактериоза, — Чуя незаметно убрал смазку-антисептик назад, — А вам, собственно, для какого вида секса? Вагинальный, оральный, анальный? — казалось, эту девушку не смущает ничего. — Анального, — Чуя краснел. Его такое никогда не смущало, а сейчас ему даже говорить было трудно. — Ну, тогда подходят только на силиконовой основе, ** — фармацевт убрала большинство тюбиков, оставив два одного вида. С большим объемом и средним, — Они густые, советую взять для начала средний объем, — девушка, увидев утвердительный кивок, взяла бутылочку среднего объема и отошла к кассе, — презервативы брать будете? — Это есть. На самом деле Чуя не был уверен, что брат согласится «поменяться ролями», но так в любом случае будет удобнее обоим. Идея о смене ролей пришла ему в голову недавно, когда до ушей донесся разговор Ацуши и Акутагавы о том, что последний уделяет ему мало внимания и не проявляет никакой ласки. Накахара задумался об этом. Может, такие бурные реакции на Юан из-за того, что Дазаю не хватает его внимания? Нет, безусловно, будь он на месте Осаму, давно бы закатил скандал, а девчонку бы прибил, но в этом плане они совершенно разные. Дазай будет решать проблему спокойно, сначала обдумав все варианты событий, а только потом будет что-то предпринимать. Чуя же предпочтет решить проблему сразу и побыстрее, кулаком меж глаз. Домой он доехал только ближе к полуночи. Телефон сел еще в метро, поэтому неизвестно, кто ему пытался позвонить, а кто нет. Как и ожидалось, его ждали. Дазай, заметив из гостиной то, как легко одет рыжий, щелкнул кнопку чайника и вышел в прихожую. Он был недоволен чем-то. Как жена мужа-алкаша дождалась, ей богу. Только шатен открыл рот, как его схватили за воротник рубашки, которую он до сих пор не переодел, и аккуратно поцеловали, без какого-либо подтекста. Просто потому что хотелось. — Почему ты так долго? — Дазай звонил несколько раз, а телефон был выключен. Это заставило волноваться, Чуя всегда находится на связи. Если он не берет трубку, случилось что-то плохое. — Телефон сел, а провод я, кажется, проебал где-то, — Чуя вздохнул и кинул сумку на диван. Она с глухим звуком ударилась о спинку. В ней лежит несколько объемных словарей, не удивительно, что плечи болят, — У меня к тебе есть предложение, — Руки пробило мелкой дрожью, а голова потяжелела. Почему его смущает такое? Что такого? — Позволишь мне быть сверху? — Да? — Дазай всецело доверял брату, зная, что плохо ему уж точно не сделают. Но такое предложение сбило с толку. Ему в последний раз что-то не понравилось, что решил поменять роли? Понять человека, который не понимает сам себя, сложнее вдвойне. Шатен слышит, как в голове Накахары скрипят шестеренки. Быть сверху, когда партнер выше тебя на голову достаточно сложно, особенно в вертикальном положении. Но Чуе как-то все-равно. Он, будто почувствовав власть, решил вести эту игру от начала до конца. Он аккуратно подвел брата к дивану и «уронил» на него, подставив подножку. На Дазая сверху смотреть одно удовольствие. У него очень густые и длинные ресницы, что придавали глазам выразительности. Небольшой нос с узкой переносицей, о таком аккуратном носике мечтает большинство людей. Брови, что постоянно скрыты пушистой каштановой челкой, оказались тонкими, но достаточно густыми, не как у Акутагавы, например. Внимание привлекали губы, которые из-за поцелуя приобрели земляничный оттенок, а небольшие трещинки стали более яркими. Грехом будет к ним не припасть снова. И снова. Кусать, зализывать ранки, посасывать, оттягивать. Говорят, что люди с тонкими губами не красивые, мол, это выглядит ужасно, и целуются они плохо. Нет и еще раз нет. Чуя готов лично перегрызть глотку тому, кто так скажет. Накахара, словно оголодавший зверь, впивается в чужие губы, толкается языком в чужой рот, держит руками лицо шатена, чтобы тот не дернулся в неподходящий момент. Пальцами он чувствует, как пульсирует под марлей сонная артерия, отчего сознание совсем затуманивается. Чуя отстраняется от губ Дазая, наблюдая за тем, как тот медленно открывает глаза и пытается отдышаться. Большим пальцем он проводит по припухшим губам, что сейчас по цвету напоминали клюквенный морс, его хотелось испить до последней капли. Старший, еще не коснувшись чужих уст, просунул язык обратно, слегка надавливая пальцами на область сустава нижней челюсти, чтобы Осаму открыл рот пошире, что он и сделал. Чуя прошелся кончиком своего языка по спинке чужого, немного надавливая у корня, чтобы шатен его послушно выдвинул, после чего обхватил мышечный орган губами. Тем временем руки, поддев марлю с обеих сторон, просто разорвали ее. Дазай охнул, когда с обеих сторон услышал треск ткани. Он поддавался ласкам брата, стараясь отвечать в том же темпе, но просто не успевал. Шатен мог просчитывать все до мелочей, но дальнейшие действия старшего не поддавались никакой логике. После второй попытки он сдался, просто отвечая на такой страстный поцелуй. Тело горело лишь от одного поцелуя, что же будет потом? Потом будет потом. Сейчас Осаму зарылся пальцами в рыжую копну, от которой до сих пор пахло сладковатым шампунем. У него уже устал рот, поэтому движения получались смазанными и неуклюжими. Когда поцелуй прекратился, он судорожно вздохнул, отчего грудная клетка поднялась выше обычного. Дыхание так и не успело восстановиться, на шее кожу несильно прикусили, с губ шатена сорвался полустон. Пока школьная рубашка, смятая за весь день, лишилась пары пуговиц, Накахара посасывал кожу на шее, на месте странгуляционной полосы, она стала бледнее, но все равно заметна даже невооруженным глазом. Руками Чуя вытворяет что-то, кажется, магическое, он просто касается, хватает за бока и ребра, невзначай задевает соски, легко проводит по животу, гладит поясницу, а Дазай готов на стенку лезть. Его телу еще никогда не уделяли столько внимания. Чуя, конечно, любил целовать его руки, шрамы и шею, обнимать, но чтобы вот так — еще ни разу. Рыжий, оторвавшись от желанной шеи, выпрямился и, схватив футболку на спине, стянул ее с себя. Дазай тоже открывает новые горизонты, смотря на брата с нижней позиции. Широкие плечи подходили его образу, но в школьной форме их не видно, также как и подкачанных жилистых рук, с играющими на предплечье сухожилиями. У него мощная грудь, как говорится, «колесом», а когда напрягается брюшной пресс выступает несколько кубиков. Маленький дазаевский фетиш — бока Накахары, с небольшим рельефом косых мышц живота и межреберных мышц. Сразу понимаешь, почему та девица в него так вцепилась. Не заставляя себя ждать, рыжий одним резким движением стянул с младшего брюки вместе с бельем, давая свободу возбужденной плоти. Он немного сбавил обороты, понимая, что слишком разогнался. Из сумки, что мешалась в ногах, уголки обложек словарей, что лежали в ней, кололи пятки, из потайного кармана он вытащил небольшой флакончик лубриканта. Осаму удивился такой продуманности. Из-за похода в аптеку Чуя так долго шел домой? Ему было неловко лежать так вот, обнаженным, под взглядом голубых глаз. А еще он помнит реакцию Чуи в их первый раз. Такое себе удовольствие, но ради него можно немного потерпеть боль. — Перевернись на живот, — Чуя хрипел, словно у него ангина, а в придачу к ней он выкурил пачку крепких сигарет. Осаму, пару раз моргнув, послушался и лег, как просили. С плечей сорвали рубашку, которой, скорее всего, пришел конец. По напряженному животу щекотно пробежались подушечки пальцев вниз, останавливаясь в области таза и приподнимая его. Под грудь младшему Чуя положил диванную подушку, а сам склонился над ним, целуя между лопаток россыпь бледных родинок. Они мелкие и почти бесцветные, но вблизи хорошо видны. На правой лопатке есть одна, покрупнее остальных, она прячется под остатками бинтов, Чуя знает о ней, видел когда-то достаточно близко и, кажется, никогда не забудет. Раздался щелчок, свидетельствующий об открытии флакончика. Он выглядел как обычный крем для рук, в черной упаковке с золотыми надписями. Чуя выдавил на руку достаточное, по его мнению, количество силиконовой густой жидкости. Он аккуратно провел пальцами по ложбинке между ягодиц и приставил их к анальному отверстию. Дазай, почувствовав приближающуюся «опасность», сжался и спрятал лицо в подушке. Горячие губы снова коснулись спины, но уже в области поясницы, ближе к правому боку, целуя точно центр хаотичной россыпи темных бусин разного размера. Шатен, слегка расслабившись, пропустил в себя один палец и вздохнул. Он знает, что процесс подготовки долгий, но ему, вероятнее всего, скоро будет больно. От движений пальцев отвлекают, лаская член. Накахара достаточно умело водит по нему рукой, гладит, касается головки, набухших вен. Осаму томно простонал в подушку. Ему начинает нравится. Вскоре в нем оказываются два пальца, старший разводит их ножницами, медленно, чтобы не повредить стенки кишки и не сделать больно. Именно сейчас нужно быть аккуратным и старательным. Он чувствует, как под ним дрожит чужое тело, выгибается и двигается навстречу его руке, чтобы получить больше ласки. Благодаря смазке, кстати, все получается более чем замечательно. Растяжка не становится каторгой, лишь усугубляет ситуацию. Наоборот, кишка поддавалась намного лучше, чем тогда, в Париже, и это не могло не радовать. Все-таки лучше использовать именно лубриканты, а не простой вазелин или слюну, не так они эффективны. Когда Накахара мог спокойно вставить три пальца, не почувствовав никакой болевой реакции от партнера, настало время проникновения. Он понимал, что коленки у младшего, наверное, уже болят, а спина затекла от долгого пребывания в такой позе. Сняв с себя школьные брюки и откинув их в сторону, Чуя обхватывает грудь шатена одной рукой и одним движением переворачивает того на спину, опрокидывая назад. Дазай тяжело дышит, старается не трогать себя, ведь это так смущает его, особенно когда на него так смотрят. Под его таз помещают всю ту же подушку, для чего только неизвестно, по крайней мере, Дазаю. Чуя же знает, что таким образом можно обеспечить более комфортное течение полового акта. Не жалея вязкой прозрачной жидкости, Накахара выдавливает ее себе на руку с характерным хлюпом, распределяя ее по своему члену. Лучше скользить будет. Ноги младшего Чуя положил себе на плечи, а рукой коснулся правого бока, где продолжалось неизвестное созвездие из темных пятнышек. Он проникал медленно, внимательно наблюдая за реакцией Осаму, чтобы вовремя остановиться, но сильно больно ему, судя по всему, не было. Необычные ощущения, скажем так, когда в тебя проходит что-то плотное, заполняя все свое свободное пространство, которое обычно пустует. Дазай часто дышал, иногда мычал, сильно кусал губы. С губ сорвался первый стон, когда старший обхватил губами возбужденный сосок, подцепил его зубами, а свободной рукой снимал остатки бинтов. Сероватые эластичные дорожки путались в ногах, руках, некоторые успели завязаться узлом на бедре, какие-то из них просто валялись скомканные под спиной. Именно от таких потеряшек Чуя избавлялся, скидывал их на пол. После первого толчка до ушей донесся стон, немного хриплый, тихий. Темп у Накахары непредсказуемый, то он двигается очень быстро, отчего раздаются громкие шлепки, то он замедляется, давая передохнуть, то ускоряется совсем немного. Дазай же не знал куда себя деть. Ему казалось, что голос к утру пропадет, и он будет вынужден молчать, чтобы голосовые связки отдохнули. В паху тянуло, хотелось коснуться себя, но при первой же попытке, неудачной из-за дрожащих рук, его взяли за кисти, переплетая пальцы. Одна рука у рыжего склизкая, все еще в смазке, которая, к слову, стекала по ягодицам на подушку и вряд ли отстирается. У него перед глазами все плыло, изредка темнело. Хотелось еще больше. Хотелось получить брата полностью, зная, что в будущем он будет принадлежать только ему, делать это только с ним и ни с кем больше. Когда шатен прогнулся в пояснице, межпозвоночные диски захрустели, слишком долго он так лежал. Когда разрядка оказалась близка, Чуя резко сел, утягивая за собой брата. Он знал проблемы «промывания» от спермы, поэтому вышел из брата. Рукой он обхватил оба члена, рвано надрачивая их. Тело на его коленях дрожало и двигалось навстречу, прижималось очень близко. Дазай подставлял шею под влажные поцелуи и укусы. А Чуя не скупился на засосы, один из которых расцветал ярким пятном на бледной шее с чуть красной полосой. Кончил Осаму с громким стоном, выгибаясь в пояснице. Чуя же больше хрипел и рычал, как грозное животное, которое в ярости бросается на свою жертву, будучи подстреленным. У Дазая дрожит все тело, в груди и голове пусто, но эта пустота приятная, немного звенящая. По лбу и вискам стекает пот, также как и по спине. Дрожащими руками он обнимает брата за шею, не в силах сказать ни слова. Можно сказать, что план Чуи удался. Дазай и правда почувствовал себя сильно любимым, после такого. За последние дни он не испытывал дефицита внимания или любви от брата, но сейчас Осаму был готов пищать от радости. Наверное, если бы человеческие чувства были видны другим, то у него бы определенно за спиной выросли крылья, которые бы точно сейчас дергались в приступе огромной радости. Ему не было больно ни разу за этот вечер, даже во время проникновения, максимум немного неприятно. Сердце, словно увеличенное в десять раз, било в грудину отбойным молотком, давно уже разрушив ребра. Легкие, похоже, уменьшились в размерах, дышать тяжело до сих пор. А от поглаживаний по спине бегут мурашки по телу и встают волосы на руках и ногах.***
Дазай, наверное, давно так крепко не спал. Он отрубился практически сразу, как только его голова встретилась с подушкой. Но засыпать пришлось одному, Чуя занимался аудированием на первом этаже и лег только ближе к часу ночи. Сегодня суббота, поэтому можно поспать подольше, хотя Чуе все равно к вечеру на курсы. Осаму проснулся, когда солнце нарушало его личное пространство, даже сквозь плотные шторы, которые Чуя скрепил заколкой. Судя по стрелкам часов сейчас десять утра с копейками. Дазай сел в постели и вздрогнул. У него стреляет поясницу, а кожа на шее горит, в некоторых местах касаться ее больно. Рядом никого не оказалось, а место давно остыло. Какое-то чувство дежавю. Замок на входной двери щелкнул, кто-то пришел или ушел. Судя по тихим шагам, пришел. — Вот не спится тебе… Дазай скрипел суставами, как старый дед, пока вставал с постели. Он вдел себя в спортивные штаны и вышел из комнаты. Пол в доме почему-то холодный, словно всю ночь где-то было открыто окно, из-за которого температура в доме упала ниже нормы. На лестнице он столкнулся с братом. — Доброе утро, — Чуя выглядит достаточно бодрым, — Я весь потный, — говорит он, когда на талии смыкаются чужие руки, а на плече чувствуется вес чужой головы. — Можем принять ванну вместе, познакомлю со своими друзьями-уточками.***
Находиться большую часть времени с любимым человеком, замечательно. Когда ты можешь видеть, как он исписывает тетради до мозолей на пальцах, потому что помимо домашней работы в школу надо делать еще дополнительное. Дазай очень любит слушать, как Чуя практикуется в аудировании. У Накахары снова появляется акцент, так как большую часть своего времени он говорит на французском или английском, а не на японском. На родном языке он говорит грамотно, но такое ощущение, что он совершенно не родной, а сам Чуя — турист из Европы. Осаму иногда просыпается вместе с братом, когда у того звонит будильник, поднимающий лингвиста на пробежку, но потом еще некоторое время лежит в постели, притворяясь спящим. Чуя умудряется в будние дни спать меньше семи часов, быть бодрым весь день, успевать все и даже больше, а ближе к полуночи вырубаться, словно нажали кнопку аварийного выключения. Мальчики живут душа в душу, оба знают что и как делать, чтобы партнеру было комфортно. Чуя знает, что Дазай утром медленнее улитки, которая никуда не спешит, поэтому выделяет утром двадцать минут на то, чтобы разбудить его вовремя. Осаму же знает, что Накахара приходит вечером выжатый, как лимон, и садится за домашку. Поэтому ужин на нем. Готовка — не его конек, но, попрактиковавшись, у него получается довольно вкусная еда, но потом приходится долго убираться, так как во время готовки он свинячит. А еще неотъемлемой частью совместной жизни стали поцелуи и объятия. Утром, как только проснулись. Перед выходом, потому что перед занятиями Чую крадет его официальная девушка. После занятий, так как Накахара уезжает на первом же автобусе, они прячутся в подсобке, отпрашиваясь во время урока. И, самое приятное, вечером, когда оба расслаблены, но в темное время суток простые поцелуи переходят в более интимное занятие. К Юан, в их общую квартиру, рыжий заезжает редко, просто проведать, сделать вид, что очень соскучился и со спокойной душой уехать. Дазай старается не обращать внимание на противный ему запах ванили. Никто не хотел поднимать эту тему, но, вскоре, придется. Наверное, очень странно говорить любимому человеку, что ты переспишь с кем-то. Будто спрашиваешь разрешения. Но иначе никак. Если что-то пойдет не так в этой чертовой системе, то Юан будет что-то подозревать, начнет копаться там, где не надо, а это отразиться на школьной жизни. А самое главное — на Дазае, который, вообще-то, ни в чем не виноват. Чуя когда-то сильно проебался, упал в болото, из которого до сих пор не может выбраться. И причину знают только два человека. Эти воспоминания должны умереть вместе с ними.Несколько лет назад.
Ярость. Это была самая настоящая ярость. Голубые глаза, словно два покрытых пленкой стекла, они почти прозрачные, а черный зрачок сужается с каждой секундой. Тонкие рыжие брови сведены к переносице и, если бы не кожные складки, они сомкнулись бы, образовывая острый угол на мальчишеском лице. Ему всего двенадцать лет, но в руках кусок металлической арматуры, которой он продолжает бить по чужой голове, которая превратилась в кашу. Белые ботинки давно в крови, как и остальное тело. Концы рыжих волос обуглились, их подожгли. Школьная рубашка на плече порвана, ее будто порезали ножницами. Но порез ушел глубже, в плечо, если присмотреться, то можно увидеть глубокую кровоточащую рану, с которой течет без остановки кровь. Когда кусок арматуры застревает в чужом черепе, мальчик оставляет его в покое, отпуская металлический кусок. Но в ход идут ноги. Он пинает труп с такой силой, что тот перекатывается, а железная палка скрипит. Чуя замер, смотря на мертвого одноклассника. У трупа пробита голова, крыша черепа раздроблена и поэтому ее форма неровная, в некоторых местах торчат осколки костей, а через большую дыру у виска течет густая кровавая жижа. Лицо школьника изуродовано, большинство костей лицевого черепа сломаны, а глаза выколоты все той же палкой. Даже не выколоты, а выдавлены. Нижняя челюсть покосилась на бок, а в ротовой полости языка не наблюдается. Он его откусил. Руки и ноги неестественно изогнуты, а локтевая кость правой руки торчит, разрывая кожу и мышцы. Голень вывернута так, что, если бы мальчик был жив, он бы кричал от боли, это точно разрыв крестообразных связок, возможно, со смещением костей. Накахара сделал шаг назад и посмотрел на свои руки. Знаете, когда ты слишком выделяешься из общей толпы, то тебя либо принимают, либо, что происходит в большинстве случаев, нет. Чуя всегда был вторым вариантом. Его травили из-за цвета волос, низкого, по сравнению с одноклассниками, роста. А еще, из-за занятий боевыми искусствами, он весил больше, чем должен. Ребенок, особенно подросток, не понимает, почему так, что с ним происходит. В период полового созревания скачут гормоны, кожа чаще всего покрывается прыщиками, черными точками, на которые посторонние обращают внимания и тыкают пальцами. У него никогда не было прыщей на лице, но спина усыпана ими, также, как и плечи. Накахара очень выделялся из толпы. А когда на него обратила внимание девочка, за которой бегает каждый кобель, проблем на рыжую голову обрушилось гораздо больше. Он старался игнорировать это, но когда дело дошло до травли Юан, пришлось противостоять. Он никогда не был агрессивным, старался решать все спокойно, чаще всего игнорировать, отпускать ситуацию, но, когда его специально доводили, держаться Чуя переставал. — Чуя-кун? — у Юан дрожит голос. Она прикрывает рот рукой. Девушку начинает тошнить от виды вытекающих мозгов. Они просто гуляли после школы, но этот парень решил увязаться за ними и поиздеваться от души. Только он не знал, что поджигать Накахаре волосы идея отвратительная. — Это… Я, что ли, его так? — мальчик осел на колени, — Мне пиздец. Я убил человека. — Чуя-кун, — девушка подошла к парню и села рядом, — Я могу помочь тебе, — она, кажется, немного не понимает серьезности ситуации, — Сыночек спонсора нашей школы не такой белый и пушистый, я о нем много чего знаю, но взамен… — Юан коснулась рукой щеки Накахары, — Ты пообещаешь, что останешься со мной ни смотря ни на что. Ты обещаешь? Чуя, даже не подозревая, на что соглашается, кивнул и опустил глаза на свои колени, думая о том, как в таком виде идти домой. У матери точно будут вопросы. Надо связаться с отчимом. Мори умел делать все тихо и так, чтобы никто ничего не узнал. У него талант делать все ювелирно и чисто. В голове промелькнула мысль, что все было подстроено специально, что у вселенной против него какой-то заговор, будто от него хотят избавиться таким изощренным способом. Колония для малолетних, как хорошо. Из мыслей его вывел звук щелчка телефонной камеры. Он резко обернулся, ошарашенно смотря на Юан, которая продолжала делать снимки. — Это чтобы ты потом не сбежал, Чуя-кун. Ты в дерьме, Чуя. По уши.Наши дни.
Съемная квартира в тихом спальном районе. Это классическая однушка с совместным санузлом, маленькой кухонькой и большой спальней, которая служит еще и гостиной. Мебель здесь хозяйская, но, благо, старушка, сдающая это место, удосужилась сделать косметический ремонт и завезти новую мебель. Вид из окна выходил на город. Этаж был третий, поэтому основную картину составляли прохожие и шоссе, магазинчик напротив. Чуе не нравилось ни место, ни обстановка, ни соседка по комнате. Он не хотел возвращаться сюда от слова совсем, но иначе все накроется медным тазом. Он открывает тяжелую металлическую дверь своим ключом и, не успевает зайти, как на шее смыкаются женские руки, а губы накрывают чужие. Он знал, что случится, если он придет сюда сегодня. Какое-то чувство дежавю. В груди скрипит, словно кто-то катается на старых качелях, которые не смазывали уже несколько лет подряд. Он патологически не хочет касаться этой девушки от слова совсем. Не хочет трогать ее волосы, когда член обхватывают горячие влажные губы. Не хочется видеть узкую спину и выпирающие лопатки, слышать из ее уст стоны, считая, что голос слишком высокий и режет слух. Целовать ее нет никакого желания, но актеры считаются хорошими, если умеют поддерживать свой образ и подменять настоящие эмоции теми, которые будут им выгодней, так? — Ты сегодня без огонька, Чуя, — Юан обняла руками подушку, продолжая лежать на животе и задорно болтать стройными ножками, — Неужели так устаешь? — Девушка села на постели, оставляя подушку на месте. Она полностью обнаженная, на плечике следы зубов Накахары, — Жду не дождусь, когда он расцветет, — розоволосая коснулась указательным пальцем алого пятна под углом нижней челюсти рыжего. Блять. Домой Чуя ехал с настроением ниже нуля. Он умеет ставить себя на место других, от этого еще хуже. Перед глазами картина маслом, как он заходит домой, Дазай встречает его с легкой улыбкой, а потом видит чертов синяк у него на шее. Просто прекрасно. Накахара топает ногой, стоя в вагоне поезда и тихо матерится, когда телефон отключается из-за разряженного аккумулятора. Он был зол на себя. Чего он, в самом деле, боится? Окажутся те фотографии в полиции, ну и что? Ну, посадят его на несколько лет. Юан заберут, как соучастницу, хотя, она сможет извернуться и выйти сухой из воды. Поставит это крест на профессии его мечты, будет числиться как псих в каком-нибудь диспансере, ходить на курсы по управлению гневом. О, как же будет счастлив Мори. Он столько вбухал в пасынка, который убил не одного человека и удачненько все скрыл. Огай, на самом деле, в курсе всего, только Чуя об этом не знает. Чуя думает, что одно неловкое движение будет стоить всего не только ему, а еще и его семье. Что о нем подумает мама? Вырастила вандала? А еще он помнит лицо Дазая, со скрытым разочарованием. Ноги сами несут в ближайший от метро алкомаркет. Его здесь знают, не посмеют не продать вон ту бутылку дешевого вина, от которого сносит крышу после нескольких глотков. Он очень быстро пьянеет, поэтому злоупотреблять алкоголем не любит. Его можно назвать зависимым от никотина, но не от этилового спирта. Чуя может вести трезвый образ жизни, но иногда в жизни происходят такие ужасные события, что желание только одно — нажраться в стельку и лечь спать, может, утопиться в ближайшей луже. Надо не забыть купить сигарет. Не стиков, именно сигарет. И покрепче. Данхилл***, которые он берет редко, но сейчас самое оно. Он сел на скамейку в парке и закурил. Затяжки при курении Данхилла лучше не делать глубокие, иначе защипет горло. Впрочем, насрать. Чуя открывает бутылку вина и делает глубокую затяжку. Покурит, немного расслабится и пойдет домой. Лучше, конечно, остаться спать здесь и ждать, пока след его бурного вечера уйдет, но его точно хватятся. Давненько на душе не было так погано. Последние дни он забыл о том, почему все происходит именно так. Он не задумывался над тем, что в вечер пятницы приедут родители, а он вернется на съемную квартиру к нелюбимой девушке, которая, вероятно, чувствует это, но продолжает удерживать рядом. Снова придется прятаться по темным комнатушкам, чтобы поцеловать любимые губы, коснуться родных волос, просто обнять и заглянуть в глаза. Чуя немного переборщил, выпив залпом всю бутылку. Это он почувствовал на полпути. Осознание происходящего приходило вспышками. Вот он идет по косому пешеходному переходу, вот врезается лицом в забор, потому что его сознание на некоторое время отключилось и он не рассчитал расстояние до калитки. Из-за шума залаял соседский пес. Этот питбуль был совсем не охранной собакой. От бойцовской породы у него только внешность, будто в теле такой грозной собаки родился маленький пугливый щенок. Все-таки найдя калитку, Накахара зашел на территорию дома. Он выдохнул и мелкими шагами направился ко входной двери, но, вот незадача, попасть ключом в замочную скважину, когда в глазах двоится, а руки трясутся, достаточно сложно. Рыжий, рыкнув, садится на ступеньки и упирается спиной в дверь. Он твердо решил спать здесь. Но опора исчезает, а Чуя, мгновенно задремавший, падает назад, ударяясь затылком о колено младшего. Дазай не спал, он, скорее, смотрел какой-то фильм или что-то ел, уголок рта испачкан в каком-то соусе. — Ты, блять, что творишь? — Дазай был зол, и это мягко сказано. Часы давно пробили полночь, а брат снова с выключенным телефоном. Осаму почувствовал себя Хатико, осталось только завыть, но собак он ненавидит. А сейчас он смотрит на рыжую проблему сверху вниз. — Закрой обратно. Я сплю здесь. — Сказанное понимал только сам Чуя. Он говорил совсем несвязно. — Боже, — шатен подхватил не сопротивляющееся тело на руки и поморщился. Запах перегара вперемешку с сигаретами это что-то. Дазай усадил брата на диван и посмотрел на него, в глаза бросился расцветающий след, — Неплохо вы повеселились, я смотрю, — В груди кольнуло. Он знал, что сегодня между его братом и ненавистной Дазаю девицей произойдет что-то большее, чем просто поцелуи. И смирился с этим. Но то, что он видит на шее возлюбленного чужую метку доводило до белого каления, — В честь чего праздник? Брата даже отметить не позвал. — Замолчи, пожалуйста, ладно? — Чуя упал на бок, накрывая голову диванной подушкой. Ругаться по этому поводу так не хотелось, но разговора не избежать, — Это были похороны. — Кто-то умер? — Моя совесть, блять, сгинула к чертям собачьим, — рыжий опустил одну ногу на пол, «заземлился». — Да что с тобой происходит, Чуя? Почему ты так держишься за эту девицу? Если ты переживаешь из-за последствий в школе то… Можем сбежать? — в таком состоянии Дазай никогда старшего брата не видел. Грустным, веселым, разгневанным, виноватым, возбужденным — да, но не таким… Убитым? У него появилось еще больше стимула начать искать и размышлять по этому поводу. Старший брат ему не лжет, но что-то точно недоговаривает. — Эта хуйня умрет вместе со мной. И с ней, желательно первой. — Уснуть не получалось, голова кружилась даже с закрытыми глазами. Допрашивать Чую сейчас бесполезно. Осаму вздохнул и убрал с лица старшего подушку, наклоняясь к нему. Чуя что-то пробубнил, пытаясь вернуть диванный декор на свое лицо, но замер, когда почувствовал теплое дыхание на своих губах и подбородке. Он чувствует себя такой свиньей, но сопротивляться мягкому касанию не хочется. Поцелуй медленный и тягучий, без какого-либо подтекста, простое проявление любви. Их губы соприкасаются невесомо, задерживаясь на несколько секунд. Шатен, разорвав поцелуй со вкусом дешевого вина и жгучего табака, задрал накахаровскую голову и припал губами к шее, прикусывая кожу там, где расцветал уже багровый цветок. В нос бил запах ванили, который не смог перебить, судя по всему, ментоловый гель для душа и яблочный шампунь. Рыкнув, он стал посасывать кожу, изредка смыкая на ней зубы. Когда на месте старой метки начинала цвести новая, Осаму спустился губами ниже, ближе к ключицам. Если помимо одного засоса на его теле будут еще и другие, то точно возникнут вопросы.Но Чуя совсем не сопротивляется, посылая все к чертям. Выкрутится.