***
Первое, чем встретила Вэй Усяня реальность после пробуждения на следующее утро, был глубокий вздох Лань Ванцзи. Отстранившись, Вэй Усянь пригляделся к нему: — Ты так и не засыпал, да? — сонным голосом спросил он. Лань Ванцзи только смотрел на него чуть покрасневшими без сна глазами и тихонько гладил по плечу и спине. — Лань Чжань? — позвал Вэй Усянь. — Объясни мне, что происходит? Лань Ванцзи моргнул и перевел дыхание. Он испытал облегчение от того, что Вэй Усянь проснулся. От этого сильнее ощущалась собственная усталость и ему совсем не хотелось говорить, тем более напоминать Вэй Усяню о том, что в прошлый раз он заснул на целых пять дней. Пробудившись от того долгого сна вчера, Вэй Усянь сказал, что ничего не видел во сне, и Лань Ванцзи думал сейчас, что может быть это и к лучшему. Тем более теперь, когда у него было важное дело, не стоило, пожалуй, заставлять его вспоминать… — Ты думал, я опять засну надолго? — предположил тем временем Вэй Усянь. — Мгм, — подтвердил его догадку Лань Ванцзи. — Ладно, понятно, — кивнул Вэй Усянь. — Но раз теперь я успешно проснулся, ты можешь в свою очередь поспать. Я сыграю тебе, а ты отдохни? — он сложил руки Лань Ванцзи, как положено, и наклонился поцеловать в висок. — Все хорошо. Все в порядке. Не переживай. Его голос, его прикосновения окончательно расслабили Лань Ванцзи, он сомкнул веки. Привычное для него время сна уже прошло, но он чувствовал себя таким утомленным, немного парящим и заодно счастливым, что не сомневался, что сейчас легко и спокойно заснет. Зазвучавшая рядом мелодия Чэньцин мягко окутывала и уносила с собой. В отяжелевшем теле ощущалась одновременно невероятная легкость, будто душа вот-вот собиралась отправиться в путешествие. Дыхание Лань Ванцзи стало глубоким и ровным, он как будто и правда заснул, но все еще недостаточно, чтобы не разобрать странный звук. Слух Второго Нефрита Лань был чутким, он услышал, как с деревянным стуком что-то упало на камень, немного прокатилось и замерло. Мелодия Чэньцин тоже прервалась. Нахмурившись, Лань Ванцзи с трудом разлепил тяжелые веки и повернул голову. Налитое усталостью тело не хотело его слушаться. Однако все еще ничего не видя и желая удостовериться, он заставил себя приподняться на локте. Сначала его взгляд упал на лежащую на полу флейту, а следом он заметил и Вэй Усяня, тоже распростертого на полу. Вся тяжесть и усталость мигом слетели с Лань Ванцзи, он метнулся к нему, поддержал за плечи. Тот и сам уже пытался подняться. Лань Ванцзи прислонил его к себе, стараясь почувствовать уровень его духовных сил. — Чэнь… Чэньцин, — прошептал Вэй Усянь сбивчиво. Его сердце билось быстро, он часто дышал. — Вэй Ин? — позвал Лань Ванцзи. — Ты слышишь меня? Брови Вэй Усяня чуть дрогнули, он медленно открыл глаза и посмотрел на Лань Ванцзи. «Обычные серые глаза», — отметил тот про себя. — Лань Чжань... — проговорил Вэй Усянь и пожаловался. — Трудно дышать. — Постарайся вдыхать медленнее и глубже. Не так часто, — сказал ему Лань Ванцзи. Вдруг он подумал, что нужно не отдать, а забрать у Вэй Усяня ци, как если бы ее было слишком много. Лань Ванцзи не был сторонником спонтанных мер, но в данном случае решил, что можно попробовать, не рискуя при этом навредить. Они нередко запускали вращение духовных сил между собой. Обмен энергией наполнял их обоих радостью и ощущением единства. Лань Ванцзи подумал, что, запуская этот процесс, может быть не так уж и важно, отдавать или брать для начала. Он помнил, что тогда во сне тело Вэй Усяня также не использовало духовные силы, хотя и было полно ими. Усталость все еще давила на Лань Ванцзи и это помогло ему потянуть духовные силы Вэй Усяня к себе. И, несмотря, на то что видел у того на губах следы крови, чувствовал, что, забирая ци, не делает хуже. Дыхание Вэй Усяня действительно выровнялось. — Вэй Ин? — снова позвал его Лань Ванцзи. — Как ты? — Ничего. — отозвался тот. Он опустил и снова поднял веки, попытался сесть ровнее. — Ты помнишь, где находишься? — В пещере Фумо.,— ответил Вэй Усянь и посмотрел Лань Ванцзи в лицо. Тот невольно замер, с близкого расстояния наблюдая, как меняют цвет его глаза. Темнота от зрачка расползалась, съедая цвет и в то же время сквозь нее проступал и разгорался оттенок алого от темного к яркому, будто кто-то раздувал угли в костре. — Почему ты спросил? — уточнил Вэй Усянь. — Что сейчас случилось? — Я не успел понять. Лань Ванцзи удрученно вздохнул. — Я просто играл на Чэньцин, — чуть пожал плечами Вэй Усянь. — Но под конец будто бы выдохнул из себя весь воздух и не мог после этого сделать новый вдох. — Ты не мог вдохнуть, пока не выпустил флейту? — Я не заметил, как уронил ее, — произнес Вэй Усянь. — Я могу неплохо задерживать дыхание. Но сейчас его перехватило как раз в тот момент, когда в легких ничего не осталось. — Флейта может обернуться против тебя? Вэй Усянь нахмурился: — Не нужно так, ладно? Разве Бичэнь или Ванцзи могут навредить тебе? Не нужно думать так о Чэньцин лишь потому, что она может направлять темную энергию! — он потянулся к флейте. Лань Ванцзи не препятствовал, лишь поддержал его под руку. Ничего не произошло, но он все же спросил: — Кто-то может использовать флейту, чтобы воздействовать на тебя? — Лань Чжань! — сухо оборвал его Вэй Усянь, отстраняясь. — Вэй Ин, — Лань Ванцзи удержал его за плечо, разворачивая к себе. — Не сердись. Я просто… Я уже видел раньше. — Что ты видел? — переспросил Вэй Усянь, смягчившись, в свою очередь положив ладонь ему на плечо, вглядываясь в лицо. Лань Ванцзи опустил взгляд прежде чем заговорить: — Ты проспал пять дней. Это произошло в самую первую ночь. Я проснулся от звука твоего голоса. Ты говорил во сне, звал А-Лина, — Лань Ванцзи медленно поднял на него глаза. — Выглядело все так, будто тебе снится кошмар. Но потом я увидел кровь на твоих губах и подумал, что дело может быть в темной ци, которую ты набрал, собираясь идти в Ланьлин. — В Ланьлин? — переспросил Вэй Усянь. — В тот день ты пошел поговорить с А-Юем, а после… — напомнил Лань Ванцзи. Вэй Усянь нахмурился, его голос прозвучал ниже, когда в памяти всплыла нужная картина: — Да, верно. Да, — он кивнул. — Никакой ци при этом не ощущалось, — продолжил Лань Ванцзи. — Но ты дышал очень часто и начал задыхаться, как и сейчас. Тогда помог Кровавый пруд. — Но рядом со мной в тот раз ведь не было флейты? — уточнил Вэй Усянь. — Нет, — подтвердил Лань Ванцзи. — Значит, дело не в ней. Не думай о Чэньцин плохо, ладно? — Хорошо… Но, что если, опять случится что-то, когда ты будешь играть? В случае с Сун Ланем, вероятно, придется играть долго? — беспокоясь, проговорил Лань Ванцзи. — Я не планировал использовать Чэньцин в этот раз, — ответил Вэй Усянь и привлек Лань Ванцзи к себе. — Все будет в порядке. Я буду внимательнее. Флейту оставлю на время, если тебе так будет спокойнее. — Что ты намерен делать? — спросил Лань Ванцзи. — Я расскажу тебе позже, ведь нужно будет действовать вместе, — сказал Вэй Усянь. — Выйдем наружу? Я побуду с тобой, а ты отдохнешь. — Возьми, там вчера оставалось еще немного укрепляющего отвара,— попросил его Лань Ванцзи. — Я готовил для Сяо Синченя. Допей. Вэй Усянь сделал, как он просил, заодно прихватил с собой пару подушек для сидения. Потом он помог Лань Ванцзи подняться, и они пошли по коридору к выходу из пещеры. Поблизости от Кровавого пруда они шли совсем тихо и молча. Вэй Усянь подошел к воде проверить Сун Ланя. Даже Лань Ванцзи едва мог различить звук его движения, но Сяо Синчень все равно проснулся и подал голос: — Ханьгуан-цзюнь, Сяньшэн, что-нибудь случилось? — Все в порядке, — заверил его Вэй Усянь. — Спи спокойно. Мы будем снаружи неподалеку. Немного повозившись устраиваясь, Сяо Синчень затих. В уверенном утреннем свете усталость Лань Ванцзи стала заметнее, проявились даже тени у глаз. Сев так, чтобы не тревожил ветер, Вэй Усянь притянул его к себе, уложил головой на колени, погладил плечо. Лань Ванцзи перехватил за запястье, опустил его руку себе на грудь. Под ладонью Вэй Усяня оказалось дрожащее сердце. — Лань Чжань, прости? — проговорил Вэй Усянь. — Я постараюсь впредь не подводить тебя так. — Ты не подвел меня, — возразил в ответ Лань Ванцзи. — Я просто хотел помочь, но… всякий раз в том, что касается темной ци и этих снов, я не знаю, как подступиться. В этом ты — лучше меня. Ты умеешь делать невероятные вещи. Для тебя нет невозможного. А я слишком привык все рассчитывать, полагаться на опыт и правила, размышлять и прикидывать. Мне страшно, Вэй Ин. Я боюсь, что однажды, даже оставаясь близко, я не буду знать, как поддержать тебя, как защитить. — Ну, что ты. Ты — очень хороший и сильный. Сегодня ты ведь помог мне, — напомнил ему Вэй Усянь. — У тебя получилось. Что ты сделал? — Я… — Лань Ванцзи поймал себя на том, что тревога и беспокойство действительно заслонили от него совсем недавнее событие, он чуть нахмурился, припоминая. — Я зачерпнул от твоих духовных сил себе. Ты выглядел раненным и ослабшим, но уровень ци оставался высоким и не колебался. В прошлый раз тоже было так. Отдавать тебе ци — не помогало. Поэтому сегодня я попробовал иначе, подумал, что если запускать обмен энергией, то не так важно, какое действие будет первым — взять или отдать, ведь поток остается общим. — Вот видишь. Ты совершенно напрасно винишь и ругаешь себя, тебе тоже по плечу невозможное, — заметил Вэй Усянь. — Скажи, а в Ланьлин кто-нибудь ходил в эти дни? — Сюнчжан был там, — ответил Лань Ванцзи. — Три дня назад. Сказал, что не обнаружил ничего тревожного.***
Лань Ванцзи знал не все. В тот день Лань Сиченя осмелилась остановить для короткого разговора вторая молодая госпожа Цзинь из клана Цинь, жена Цзинь Гуаньяо. Она сетовала, что муж совсем измучил себя работой, так что плохо спит ночами, поднимается с постели впотьмах и выходит наружу, а, вернувшись спустя время, подолгу не смыкает глаз, почти перестал обращать внимание на нее и, что еще печальнее, совсем не общается с маленьким сыном. Глава ордена Лань хоть и торопился, но вежливо выслушал вторую молодую госпожу и обещал при возможности поговорить с младшим названным братом, напомнить, что нужно беречь себя, а также заботиться о близких. Однако то, что рассказала Цинь Су не походило на ситуацию со снами, с которой столкнулись в Гусу Лань, поэтому Лань Сичень не упомянул об этом разговоре, рассказывая позже Лань Ванцзи о результатах своего визита в Башню Кои.***
— Нужно будет побывать там. — сказал Вэй Усянь. — После того, как разрешится ситуация с даоцзаном Суном. — Еще не ясно, что с храмом Байсюэ, — напомнил ему Лань Ванцзи. — Расскажем все Цзинь Цзысюаню прежде чем отправиться туда. Может быть, удастся что-то узнать. А заодно предупредим. Со слов Сяо Синченя и гань-эра — были убиты или пострадали все заклинатели в храме. В том числе учитель Сун Ланя. Всё это — сильные заклинатели. Неизвестно, с чем нам придется столкнуться. Лучше, чтобы за пределами клана Лань тоже было известно о происходящем. — Мгм, — согласился Лань Ванцзи. — Постарайся поспать хотя бы немного? — попросил его Вэй Усянь. — Я подержу тебя, побуду рядом, — он послал ему легкий поток духовных сил. — Вэй Ин, — начал Лань Ванцзи. — Тише-тише, — остановил его Вэй Усянь. — С каких пор ты стал таким разговорчивым? Закрывай глаза. Все в порядке. Все хорошо. Лань Ванцзи послушно опустил веки, лишь крепче пожал его запястье, продолжая удерживать его руку у себя на груди. Он не особенно верил, что ему удастся заснуть. Но свет дня не мешал, поток ци, тепло Вэй Усяня и мягкие лучи утреннего солнца приятно согревали, поэтому сон к Лань Ванцзи все же пришел. Вэй Усянь не был на самом деле столь легкомыслен и голословен. Удостоверившись, что Лань Ванцзи заснул, он занялся тем, что закрыл глаза и сосредоточился. Достигнув внутренней тишины, он попытался вытащить из памяти все ощущения, что испытывал, играя на Чэньцин сегодня. Понимая, что с ним определенно что-то происходит, он хотел взять это под контроль. Но для этого нужно было понять, на что обращать внимание. Тщательно перебрав ощущения утра, он стал вспоминать более ранние моменты. За этим его и застал вышедший из грота Сяо Синчень. Со стороны казалось, что Вэй Усянь сидит, погрузившись в медитацию, придерживая одной рукой Лань Ванцзи, лежащего головой у него на коленях. Сяо Синчень не хотел помешать им и остановился. Но Вэй Усянь услышал его шаги, открыл глаза, повернулся к нему и подозвал легким кивком. Приблизившись, даоцзан ощутил волну смущения. Вэй Усянь же вел себя совсем естественно и просто. Он говорил очень тихо, чтобы не потревожить спящего. Прямо сказал, что Лань Ванцзи провел ночь без сна, беспокоясь, что Вэй Усянь может не проснуться утром, поэтому теперь ему нужно отдохнуть самому хотя бы несколько часов. После этого он напомнил, что Глава ордена Лань собирался прибыть сюда после полудня и предложил пока Сяо Синченю спуститься в поселение и поесть там, пообещав, что Вэнь Нин, молодые заклинатели, да и вообще все будут только рады, если он придет. А Сун Ланя пока можно, ничего не опасаясь оставить, с ним все будет в порядке. Сяо Синчень слушал его, кивая и чувствуя, как краска все же подступает к щекам. Поблагодарив, он отправился вниз и только тогда позволил себе перевести дыхание. Все время пока Вэй Усянь говорил, взгляд Сяо Синченя норовил соскользнуть на Ханьгуан-цзюня. Это было так невероятно видеть его лежащим на земле и на коленях другого человека. Всегда холодная и сдержанная манера держаться резко контрастировала с тем, как даже во сне тонкие длинные пальцы не отпускали сейчас запястье Вэй Усяня. Сяо Синчень конечно слышал об их общем Пути, о том, что везде и всегда они ходили вместе, не расставаясь, где один — там и второй. Знал он и то, что Вэй Усянь и Лань Ванцзи вместе обучали и воспитывали Лань Сычжуя. Дороги этих троих и двух даоцзанов пересекались уже неоднократно, хотя и не очень часто. Слухи слухами, а увидеть своими глазами — это совсем другое дело. Вроде бы ничего особенного, но Сяо Синченю упрямо казалось, что он стал свидетелем того, что чужим глазам видеть не следует. Есть то, что должно оставаться между двумя. Но все же перед мысленным взором даоцзана навязчиво застыл образ этого трогательного прикосновения: сочетание черного и белого и пальцы, охватывающие запястье. От этого сильнее разгорелось и собственное, прежде робкое и сдерживаемое, желание — снова увидеть жизнь в глазах Сун Цзычэня, услышать его голос, также держать его за руку и чувствовать ее тепло, а не холод. От нахлынувших эмоций у Сяо Синченя было опять защипало глаза, но ситуацию спас встретившийся ему Мо Сюаньюй. Юноша отвлек заклинателя. Прежде в этом поселении даоцзаны были лишь раз. На территорию Гусу они заходили нечасто, ведь путь даоцзанов обычно лежит туда, где творится хаос, а самый праведный орден заклинателей ничего подобного на своих землях не допускал. К тому же поселение близь пещеры Фумо по понятным причинам жило обособленно. Во время прошлого посещения этого места даоцзанами Мо Сюаньюя здесь еще не было. В итоге так вышло, что вчера юноша и даоцзан Сяо встретились впервые. Сяо Синчень поймал себя на том, что не мог толком определить его возраст. Невысокий, почти слишком тонкий, с виду — Лань Сычжую ровесник. Первым делом он поинтересовался, проснулся ли старший брат Сянь. Сяо Синчень так удивился такому обращению, что и в самом деле нашел в юноше некоторое сходство с Вэй Усянем: немного во внешности, чуть-чуть — в манере держаться и сильно — в словоохотливости. Без труда заметив недоумение Сяо Синченя, Мо Сюаньюй тут же пояснил, что братья они с Вэй Усянем просто названные. Даоцзан по началу не проявлял особого интереса к беседе, но постепенно разговорился. А после завтрака сам толком не заметил, что сопровождает юношу, пока тот занят мелкими хозяйственными хлопотами. Говорить Мо Сюаньюй при этом буквально ни на миг не прекращал. Оказавшись же в огороде, они и вовсе принялись работать вместе. Так миновали часы до полудня. К этому времени в поселение спустились и Лань Ванцзи с Вэй Усянем. Оба выглядели как обычно. Перемены во внешности Вэй Усяня издалека были совсем не заметны, а при его приближении уже не так явно бросались в глаза, как накануне. От яркого дневного света, он чуть щурился и радужка его глаз казалась просто темной. Волосы же он привычно забрал в высокий хвост, и побелевшие концы их были видны только если смотреть на Вэй Усяня со спины. Его легкая улыбка и жизнерадостность при этом полностью стирали все опасения на его счет. Сяо Синчень вскользь заметил, что при Вэй Усяне в этот раз нет ни меча, ни даже флейты. Однако, его небрежность в этом плане была весьма известна. К тому же здесь он ведь был дома, поэтому на самом деле ничего удивительного, что ходил налегке. Это славящийся безупречными манерами Ханьгуан-цзюнь всегда брал меч с собой. В ответ на обеспокоенный взгляд Сяо Синченя, Вэй Усянь сообщил, что рядом с Сун Ланем сейчас остался Вэнь Нин. Даоцзан благодарно кивнул. Мо Сюаньюй все-таки не утерпел и, подойдя к Вэй Усяню, порывисто обнял его. Он вовсе не собирался делать этого, тем более на глазах у Сяо Синченя, просто и в самом деле не мог удержаться. Вэй Усянь похлопал его по спине и усмехнулся: — А, эй, можно мне, пожалуйста, немного воздуха, а также еды? Я ужасно голоден и совершенно не хочу говорить с Главой ордена Лань в таком состоянии. Мо Сюаньюй отпустил его, но лишь для того, чтобы перехватить за запястье и потянуть за собой в направлении общей кухни. Лань Ванцзи кивнул Сяо Синченю, приглашая идти за ними. — Благодарю вас, Ханьгуан-цзюнь, но я уже позавтракал раньше. Однако Лань Ванцзи не позволил даоцзану ускользнуть и остаться в одиночестве. Вместо аргументов он просто подошел и, закинув руку ему на плечи, повел с собой. Сяо Синчень настолько не ожидал от Второго Нефрита Лань подобного жеста, что молча пошел с ним. Увидев их, Вэй Усянь лишь чудом сдержался, чтобы не прыснуть со смеху. Лань Ванцзи же тем временем смилостивился и отпустил Сяо Синченя: — А-Юй, сегодня нам нужен не чай, — поспешил сообщить он. — А что же? — уточнил юноша. На губах Вэй Усяня расцвела столь лукавая улыбка, что не составляло труда догадаться, о каком напитке он подумал. — Нужен укрепляющий сбор, — ответил Лань Ванцзи. — Всем нам и тебе тоже. — М-мне? — Мгм, — кивнул Лань Ванцзи и, подумав, добавил. — Вэй Ин сказал, теперь это будет вместо чая. Вэй Усянь поперхнулся и заявил: — Это нечестно! Лань Ванцзи смерил его взглядом. — Ладно-ладно, — тут же уступил тот, приподнимая руки. — Надо так надо. Даоцзан Сяо, когда вновь отправишься странствовать, лучше обходи поселения целителей стороной, иногда они просто ужасны. — Вэй Ин. — Что? Много болтаю? Но я же еще не начал есть. — Так начни. — Не могу, — возразил Вэй Усянь. — А-Юй, а где гань-эр? — Он переночевал у нас, а утром отправился в Обитель. Сказал, что сегодня останется там скорее всего. — Ладно, — кивнул Вэй Усянь и принялся за еду. Они как раз вовремя успели покончить с завтраком, который по меркам ордена Лань был уже скорее обедом, как в поселение стали прибывать заклинатели означенного ордена, во главе с Лань Сиченем. Они сходили с мечей на поляне чуть поодаль, соблюдая правило уважать границы жилых районов и не вторгаться в них с воздуха без серьезной необходимости. — Целая похоронная процессия, — прищелкнул языком Вэй Усянь. — Вэй Ин, — обратился к нему Лань Ванцзи. — Постарайся быть вежлив? — Куда уж теперь деваться... — отозвался Вэй Усянь, вставая. — Идем, Сяо Синчень, придется нам немного пройтись, туда и обратно. А ты, А-Юй, будь добр, отправляйся домой. — Но разве здесь не нужно будет помочь? — переспросил Мо Сюаньюй. Ему ведь было любопытно. Вэй Усянь обернулся к нему: — Не хочешь домой, тогда проследи, чтобы никто не помешал нам? Но оставаться здесь тебе сейчас не нужно. — Ладно, — немного огорченно согласился юноша и повернулся уходить. Вэй Усянь же, Сяо Синчень и Лань Ванцзи — все втроем двинулись навстречу заклинателям ордена Лань. — Когда я сообщил о случившемся в Байсюэ и с Сун Ланем, у совета старейшин возникли вопросы, — после обмена подобающими поклонами сообщил Лань Сичень. — Вопросы — это хорошо, — одобрительно кивнул Вэй Усянь. — Тем более что поговорить собирались в любом случае. Пойдем, присядем тогда? Дождавшись подтверждения согласия от всех прибывших, он повернулся спиной и зашагал обратно в тень навесов рядом с кухней, где они с Лань Ванцзи, Сяо Синченем и Мо Сюаньюем были только что. В общей сложности их оказалось теперь полтора десятка человек. По счастью на такое число людей под навесами еще вполне доставало места. Вэй Усянь прекрасно знал, что в ордене отношение к нему далеко не однозначное. Пока все устраивались, он занял одно из мест, а Лань Ванцзи отошел, чтобы принести всем чай. Его сюнцю Лань Цин отправилась вместе с ним, чтобы помочь. Вэй Усянь ждал молча. Все, кроме Сяо Синченя разместились, сторонясь его. Однако, покончив со своим делом, это с лихвой компенсировал Лань Ванцзи, который сел так близко к нему, что они почти касались плечами. Тем неоднозначнее это выглядело для остальных, потому что Первая Госпожа Лань в этот момент также заняла место рядом со своим мужем, расположившись не менее близко к нему. Но Ханьгуан-цзюнь, похоже, совершенно не собирался смущаться или соблюдать приличия. Несколько мгновений ушло на то, что заклинатели из совета старейшин ордена Лань просто смотрели на них. Только Лань Цижэнь, который тоже присутствовал, неспешно налил себе чая в пиалу. А затем позаботился о двоих сидящих рядом с ним. — Что произошло с храмом Байсюэ? — наконец прозвучал прямой, без обиняков вопрос от одного из старейшин. Сяо Синчень было вскинул глаза, но тут же понял, что обращаются не к ему, и снова опустил взгляд. — Я еще не осматривал это место, — спокойно ответил Вэй Усянь. — Мы сделаем это позже. — Сяньшэн не считает происшествие значимым? — уточнил старейшина. — Напротив, — возразил Вэй Усянь. — Именно поэтому нет нужды торопиться. — Чтобы совсем не осталось следов, — без вопроса заявил другой из числа старейшин. — Это моя вина, — все-таки вмешался в разговор Сяо Синчень. — Я должен был найти возможность сообщить сразу. Пока тела заклинателей храма все еще оставались там. Пока было больше улик. — Юноша, — вздохнул взявший слово старейшина. — Вам вовсе нет нужды выгораживать его. Не волнуйтесь, лично вас никто причастным не считает. Вы ведь случайно оказались здесь? Сяо Синченю не понравилось такое обращение и этот вопрос. — Нет, уважаемый старейшина ордена Лань, я пришел не случайно, — возразил он. — Мне не хватит знаний и опыта разобраться в одиночку со случившемся в Байсюэ. Сяньшэн и Ханьгуан-цзюнь в числе первых, к кому бы я обратился за помощью. — Вот как... — протянул старейшина, заметно огорченный таким ответом даоцзана. — Могу я узнать, к чему вы ведете? — подал голос Лань Ванцзи. Тот из старейшин, кто говорил первым, ответил ему: — Мы бы хотели удостовериться, что за всем этим не стоит собственно Вэй Усянь. — Ну, хватит! — произнес на этот раз уже Лань Цижэнь. — От чего же? Разве не ты говорил, что видел его в том своем сне? — переспросил у него старейшина. — Нет. Я сказал, что он видел тот же сон, что и я, — поправил его Учитель Лань. — Как такое возможно? — прозвучали удивленные вопросы. — Я не знаю, — ответили Учитель Лань и Вэй Усянь одновременно. — Но ты говорил, что и Лань Ванцзи видел его во сне? — прозвучал еще вопрос в адрес Учителя Лань. — Лань Ванцзи смог не застрять в том своем кошмарном сне благодаря Вэй Усяню, — снова поправил Лань Цижэнь. — Значит, он управляет этим? — прозвучало предположение. — Кто знает, что он может еще? Кто может поручиться за то, что он вытворяет в снах? — Я могу, — произнес Лань Ванцзи. Вэй Усянь положил ладонь ему на запястье и коротко пожал, чуть погладив пальцами: — Конечно, никто не может ручаться за то, что происходит в снах, — сказал он. — Но по крайней мере я не знаю, как через сон воздействовать на реальность. В Байсюэ было немало жертв. А значит, что-то привело их к смерти физически. — Вовсе не обязательно, — возразил один и старейшин. — Можно и напугать людей до смерти. Намек был вполне прямым и однозначным. — Сун Лань был дважды ранен мечом, — напомнил Сяо Синчень. — Я не осмотрел всех тогда. Но определенно, он был не единственным, кто… пострадал там от оружия. Чувствовался сильный запах крови. Страх же обычно пахнет желчью. — Но, если после тела исчезли, это всё могло быть лишь иллюзией. — Тело Сун Ланя здесь и раны на нем настоящие. Можете сами убедиться, — произнес Вэй Усянь. — Если я убил всех в Храме Чистого Снега, к чему мне было сохранять его и пытаться теперь вернуть к жизни? Ведь он вероятно что-то помнит из случившегося и сможет рассказать. — Мотивы Ху Цзина всегда непросто распознать, — заметил еще один из старейшин. После этих слов многие посмотрели на него, потом на Вэй Усяня. — Считаете, я одержим демоном? — прямо спросил последний и кивком головы перебросил через плечо концы волос, забранных хвост. Сейчас несложно было заметить сходство расцветки с хвостом лисицы — Все дело в этом? — И в этом тоже, — подтвердил старейшина. — Но больше конечно же в том, чем ты занимаешься. Известно, что лисьи духи селятся в норах возле могил или прямо в могилах. Скольких ты потревожил за все эти годы? Немудрено, если тогда в Илине ты вернул себе вовсе не свой дух. — Осторожнее! — предостерег говорившего сидящий с ним рядом. — Не оскорбляй его. Если его способности также исходят от лисьего духа Ху Цзина, то эта лисица уже определенно отрастила не менее пяти хвостов, а может — и все девять. — Намекаешь, что он скорее склонен приносить не вред, а пользу? Но если Лань Ванцзи был захвачен в сон, не значит ли это, что его силы тают? Может быть, вся история про Общий Путь была лишь для того, чтобы демон мог беспрепятственно от него питаться? — Лань Чжань, будь добр, принеси этому человеку свечу, пожалуйста? — попросил Вэй Усянь. — Вэй Ин… — вздохнул Лань Ванцзи. — По крайней мере, если верить народным приметам, этот вопрос решается просто, не так ли? Лису можно обнаружить и даже вспугнуть, если резко поднести к лицу одержимого простой огонь. Свеча вполне подойдет для этого, — пояснил Вэй Усянь. Лань Ванцзи отправился выполнить его просьбу. Вернувшись, он поставил подсвечник со свечой и положил огниво перед тем из старейшин, кто первым заговорил о духе Ху Цзина. — Не хотите удостовериться? — спросил его Вэй Усянь. — Довольно! — поднял руку Лань Сичень. — Если проверять не будем, тогда пусть останутся лишь те, кто не против помочь Сун Ланю, если я смогу снова вернуть его к жизни, — озвучил Вэй Усянь свою просьбу. Снова подсев к нему и услышав, как изменился его голос, Лань Ванцзи почти незаметным жестом положил ладонь ему на колено. Со стороны могло показаться, что Вэй Усяня коснулся лишь край широкого рукава одежд Второго Нефрита Лань. — Дух и душа этого заклинателя в самом деле все еще крепко держатся вместе? — прозвучал вопрос со стороны старейшин. — Да, — подтверждая, кивнул Вэй Усянь. — Это можно увидеть? — Нет. На Вэй Усяня обратились сразу несколько возмущенных взглядов. — Хорош бы я был, — произнес он. — Пустить живого человека по рукам, ради удовлетворения вашего любопытства. Придется поверить на слово. Мне и Главе вашего ордена. Вы также все еще можете попробовать изгнать из меня демона, если угодно? — Вэй Ин! — произнес на этот раз Лань Сичень. — Некоторые вопросы не должны оставаться без ответа, — заметил ему Вэй Усянь. После этих его слов заклинатель из числа старейшин чиркнул кресалом, высекая огонь и поджег свечу. Понимая, что одного жеста оказалось мало, чтобы немного смирить и остановить Вэй Усяня, Лань Ванцзи сложил руки, как положено. — Я закрою глаза, — произнес Вэй Усянь, обращаясь к старейшине, и тут же выполнил это. — Можете делать то, что считаете нужным. Тем временем взгляд Лань Ванцзи совершенно недвусмысленно уперся в подходящего к ним заклинателя. Однако, тот был довольно самолюбив и не собирался отступать. Хотя некоторые позади него шептали, что не нужно горячиться, ведь понятно же, что сяньшэн дразнит его специально. А значит, либо демона нет, либо он просто уже на высшем уровне, и всякие простые трюки на него не действуют. Злить его при этом тем более не стоит. Но весь этот шепот был мало внятным и не очень убедительным для старейшины, который уже ощущал себя глубоко уязвленным дерзким поведением основателя Темного Пути. Приблизившись, он резким движением поднес горящую свечу к лицу Вэй Усяня. Тот лишь едва заметно поморщился. И без того день был жарким, ощущение очень близкого огня стало не из приятных. Сяо Синчень наблюдал за происходящим с явным осуждением, хоть и не ощущал себя в праве вмешаться. Довольно быстро Вэй Усяню надоело таким образом медленно поджариваться, и он, осторожно щурясь, приоткрыл глаза, чтобы понять, чего еще в конце концов не хватает? Он едва успел сфокусировать зрение, как заклинатель отшатнулся от него, выпустив подсвечник с горящей свечой. Вэй Усянь чисто автоматически дернулся подхватить и поймал, но при этом резким движением смахнул со стола перед собой пиалу, которая от такого обращения, упав, раскололась на части. — К счастью, — констатировал Вэй Усянь, опуская подсвечник с погасшей свечой на стол. Лань Ванцзи было двинулся подняться и прибрать беспорядок, но Вэй Усянь остановил его: — Не нужно, я сам. — Что произошло? — спросили старейшину, который подходил со свечой к Вэй Усяню. — Ничего! — отрывисто произнес тот. — Я возвращаюсь в Обитель! Сейчас же! — Все те, кто не одобряет мою затею, — напомнил свои недавние слова Вэй Усянь. — Также могут идти. Не станем тратить время и дальше портить настроение друг другу. Пока остальные решали, оставаться им или уходить, Вэй Усянь поднялся, чтобы собрать осколки разбившейся пиалы. Он отошел выбросить их и, воспользовавшись случаем, зашел на кухню, где столкнулся с Мо Сюаньюем. Юноша замер и онемел от неожиданности, но Вэй Усянь ничего не сказал ему, лишь покачал головой, прошел дальше, чтобы умыться, а потом, также, ничего не говоря, вышел. Вернувшись он обнаружил со стороны ордена Лань: Лань Сиченя, Лань Цин, Лань Цижэня и еще троих старейшин. Заняв свое прежнее место, Вэй Усянь с легким вздохом кивнул: — Так-то лучше. Вы все, ведь, довольно сильны. Если получится снова объединить тело, дух и душу Сун Ланя, мы сможем не дать ему умереть. — Они считают, что дух Ху Ли Цзина в тебе хочет воспользоваться случаем, чтобы забрать наши силы, — произнес Учитель Лань. — Они? — кивнул Вэй Усянь в сторону тех, кто, выйдя из поселения, поднимались в воздух на мечах. Лань Цижэнь ответным кивком подтвердил его предположение. — Пусть их, — отмахнулся Вэй Усянь. — На самом деле мой вопрос касается крови, а вовсе не духовных сил. Поймав на себе удивленно озадаченные, почти взволнованные взгляды, он принялся пояснять: — Дух и душа вместе. Но им нужно живое тело в качестве вместилища. Живое тело — это тепло, духовные силы и кровь. В самом начале духовные силы будут от нас с Лань Ванцзи, это важно, потому что… — Ты хочешь… — прервал его Лань Сичень, припоминая. — Сделать что-то похожее, как тогда, когда обманул проклятье сотни дыр и тысячи язв, переводя его на мертвое тело? — Да, — подтвердил Вэй Усянь. — Только сейчас мне нужно не имитировать жизнь на время, нужно и правда вернуть ее. Поэтому стоит хорошо позаботиться о ранах Сун Ланя заранее и после вернуть в тело кровь, которую он потерял. Вернуть достаточно для жизни. — Но… — протянул Лань Сичень, не находя слов. — Что? — спросил Вэй Усянь. — Это довольно-таки сложно и рискованно для тех, кто непосредственно участвует в процессе, — предупредил Глава ордена Лань. — Но это возможно? — уточнил Вэй Усянь. — Возможно, — немного подумав, подтвердил Лань Сичень. — Нужно быть внимательным и аккуратным. Потребуется тщательно наблюдать за передачей крови. — Это я понимаю. Конечно, — согласился Вэй Усянь. — Но кто… — По счастью среди нас есть Сяо Синчень, — сообщил Вэй Усянь, предвосхищая вопрос. — Между ним и Сун Ланем есть клятва на крови. Это может помочь или помешать? — Не знаю, — Лань Сичень покачал головой. — Для восстановления заклинатели всегда используют энергию ци. Перемещение крови из одного тела в другое — огромная редкость. Я лишь читал о подобном. — Это ничего, — тихо произнес Сяо Синчень. — Мы ведь все же можем попытаться? — Необходимо всё рассчитать очень точно, — вздохнул Лань Сичень. — Чтобы оказалось достаточно обоим. И еще. Вэй Ин, ты уверен, что вашу работу с ци можно совместить с передачей крови? Мы все будем очень близко. В тот раз… — Я хочу объединить обе ци прямо в теле Сун Ланя. Чтобы не оказался вовлечен никто лишний, — ответил ему Вэй Усянь. — Хочешь воздействовать напрямую? Без духовных инструментов? — переспросил Лань Сичень. — Угу, — подтвердил Вэй Усянь. — Как ты справишься с темной ци без своей флейты? — не выдержав, задал вопрос один из старейшин. — Я справлюсь, — заверил его Вэй Усянь. — Использую свой дух и свое сердце. Мне уже приходилось действовать так. Флейта ведь не всегда бывает со мной. — Ты! — горячо произнесла Лань Цин, посмотрев на Вэй Усяня, а потом и на Сяо Синченя. — Вы оба! Это же безрассудно! Ради чего? — Ради Сун Ланя, конечно, — сдержанно ответил ей Вэй Усянь. — Его текущее состояние — не вполне смерть. Разве это недостаточная причина побороться за жизнь? — Ценой двух других?! — не менее горячо переспросила женщина. — Хорошо, если только двух, а может и больше! — Предлагаешь вернуть тело в землю, разделить дух и душу — и дело с концом? — уточнил Вэй Усянь. — Ты! — Лань Цин поднялась на ноги. — Специально говоришь так, будто я предлагаю убить его! А сам называешь его живым, хотя его сердце не бьется, а тело обескровлено и остыло! — Сяньшэн… — позвал Сяо Синчень, тут же ощутивший вину за происходящее на себе. Но Вэй Усянь лишь приподнял руку, жестом показывая, что сейчас не нужно вмешиваться и ответил первой госпоже Лань: — Тело не потеряло гибкости. Дух связан с душой. Так бывает только в живом человеке. Со смертью тела дух и душа всегда разделяются. Сун Лань был в Байсюэ, когда все произошло. Вероятнее всего с ним случилось то же, что и с остальными. Может быть, живы и другие люди. Может быть на кону не одна жизнь. Я должен попытаться. Это может помочь лучше представить, что случилось, прежде чем отправляться туда. Если конечно никто не сделает этого раньше? — он вопросительно посмотрел на Лань Сиченя. — Своим я запретил приближаться к Храму Чистого Снега. Разве что знает кто-то еще, — ответил тот. — Если и знают, то не от меня, — дополнил Сяо Синчень. — В любом случае сначала нужно разобраться с Сун Ланем. После оповестить соседей, а уж затем идти в Байсюэ, — изложил Вэй Усянь свой план. — Ты хочешь отправиться в Башню Кои? — уточнил, догадавшись, Лань Сичень. Вэй Усянь утвердительно кивнул. — Хорошо, — согласился с ним Лань Сичень. — Это выглядит разумно. — Разумно? — повторила Лань Цин. — Фуцзюнь, прошу тебя, не помогай ему! Не позволяй поступить так с тобой и другими! Раньше он рисковал лишь собой. Но теперь готов любого принести в жертву своим невозможным затеям. — Я не потеряю контроль, — заверил Вэй Усянь. — Если речь об этом? — Ты как всегда самоуверен! — сердясь, бросила ему первая госпожа Лань. — Посмотри на себя! Ты стал другим. Изменился. Ты хоть знаешь, что происходит с тобой? — Ничего, — сухо ответил Вэй Усянь. — Со мной все в порядке. Спасибо за беспокойство. — Я переживаю не о тебе! — резко ответила Лань Цин. — Фужэнь, полно. Не волнуйся так сильно? Мы все будем осторожны, я обещаю тебе, — проговорил Лань Сичень. — Госпоже вовсе не обязательно участвовать, — подсказал Вэй Усянь. Лань Цин перевела на него негодующе яростный взгляд: — Нет, я приду! Тебе не удастся прогнать меня в этот раз! Вэй Усянь поднял руки, жестом показывая, что сдается под таким напором. — Когда ты хочешь приступать? — спросил его Лань Сичень. — Завтра, — ответил Вэй Усянь. — Тогда мне нужно осмотреть Сун Ланя и, пожалуй, начать подготовку прямо сейчас. — решил Лань Сичень. — Хорошо, — кивнул Вэй Усянь и только тогда заметил пристальный взгляд Лань Цижэня, вероятно уже некоторое время смотрящего на него. — Старший Учитель Лань, вы хотите что-то сказать мне? — Один на один, если можно, — ответил тот. — Конечно. Почему нет.? — согласился Вэй Усянь. — Лань Чжань, проводи, пожалуйста, своего брата и остальных в пещеру Фумо? Пусть посмотрят и сделают, что нужно. Мы останемся здесь.***
Когда Лань Ванцзи вернулся в поселение, он нашел Вэй Усяня там же, но уже одного. Он сидел, облокотившись о стол и задумчиво поглаживал пузатый сосуд с вином. Даже когда Лань Ванцзи приблизился, рассеянный взгляд Вэй Усяня все еще смотрел куда-то мимо. — Вэй Ин? — позвал он. Тот моргнул, посмотрел на него и спросил: — Все в порядке? — Ты не пришел, — ответил Лань Ванцзи. — К чему мне? Я — не целитель. Сейчас я бы только мешал им. Лань Ванцзи сдержанно кивнул. — Они закончили? — спросил Вэй Усянь. Лань Ванцзи кивнул снова. — Тогда можно вернуться, — подытожил Вэй Усянь, поднимаясь. — Или ты хочешь остаться здесь? — Нет, — коротко ответил Лань Ванцзи. Уже на середине подъема, видя, что Вэй Усянь все еще глубоко погружен в мысли, Второй Нефрит Лань наконец спросил: — О чем ты говорил с дядей? — О снах. О смерти. О многом, — ответил Вэй Усянь, закидывая руку Лань Ванцзи на плечи. Тот в ответ обнял его за талию и они, не сговариваясь, свернули с тропы. — Учитель Лань сказал, что, с тех пор как проснулся, он стал ощущать себя иначе. Лань Ванцзи не торопил его вопросами, предоставляя рассказывать, как удобнее. — Он говорил, что поначалу ему было трудно сконцентрироваться и понять. Вообще было сложно следовать привычным правилам и найти прежний покой в уединении. Ему пришлось начать больше общаться с другими, потому что душа хотела этого. Пришлось… — чуть усмехнувшись повторил Вэй Усянь. — По крайней мере теперь он гораздо меньше похож на старика. Говорит, что стал больше ценить движение, а не состояние покоя, больше тренируется и, кажется, стал сильнее. Он также спросил меня, что я чувствую. Но это было, как если бы он и правда беспокоился обо мне. О том, что груз, покинувший его, мог лечь на мои плечи, — Вэй Усянь покачал головой. — Он считает теперь, что все дело в том, как он проснулся. С его слов, он правда многое пытался осмыслить, надеясь ухватить суть. Не сказать, чтобы он особенно преуспел в этом. Но по крайней мере он пришел к выводу, что именно мгновение, когда он поверил в свою неизбежную гибель, изменило его. Будто порвав связь с тем, что столько лет удерживала его память. Как думаешь, так может быть? — Когда я видел тот свой сон, — произнес Лань Ванцзи. — Впечатление было очень сильным. Хотя, когда картина стала раз за разом повторяться, я понял, что сплю, но все равно то, что я ощущал, было очень глубоко и реально. Смертельная опасность вызывает сильные чувства, при которых сознание и правда может полностью отступить, погаснуть, теряя все связи. Когда люди видят плохие сны, от подобного порой и просыпаются. Меня удивляло как раз то, что дядя не мог пробудиться. Хотя по косвенным признакам было понятно, что он видит кошмар. — Значит, — проговорил Вэй Усянь. — Не было достаточно сильного впечатления, которое бы заставило сознание отключиться, потерять связь со сном, освободиться. Освободиться, — повторил он. И вскинул взгляд. — Со слов даоцзана Сюэ Ян тоже говорил об этом! Он ранил себя, но… жизнь и свобода для него примерно на равных. Без свободы — не жизнь, хотя его душа и уязвима, склонна попадать под влияние. И все же, вероятно, рискнув, он рассчитывал, что даоцзан не даст ему погибнуть. Жаль, я могу теперь только предполагать. Но быть может, все это можно в итоге считать хоть какой-то зацепкой? Может быть Сун Лань тоже прояснит что-то... Я бы… — он снова посмотрел в лицо Лань Ванцзи. — Я мог бы узнать всё быстро. Просто впустив его. Тогда я бы увидел все то же, что видел он. — Вэй Ин! — в глазах Лань Ванцзи всколыхнулась тревога. — Лань Чжань, — сказал Вэй Усянь, остановившись и повернувшись к нему лицом. Он положил ладонь ему на загривок, гладя и притягивая ближе. — Не надо так, слышишь? — прижавшись тесно, обнимая, он шепнул у самого его уха. — Ты дорог мне бесконечно. Я ни за что не хочу однажды расстаться с тобой. А это значит, где бы я ни был, что бы ни сталось, я буду держаться за то, что связывает нас вместе. Я всегда найду способ вернуться и снова увидеть тебя. Вот только мне больно, — при этих словах руки Лань Ванцзи дрогнули, плотнее и вместе с тем бережнее охватывая Вэй Усяня. — Больно видеть тень тревоги, не покидающую твоих глаз. Больно, что из-за меня ты беспокоишься так сильно. Лань Чжань, пожалуйста, найди в себе сил поверить в меня, в нас чуть больше? Ты нужен мне здесь уверенным и надежным, как и всегда. Лань Ванцзи перехватил его руками, заставляя полностью опереться на себя и, горячо дыша, поцеловал в шею. Его близость после всего, во время всего, что происходило и что намечалось, — это был слишком сильный вызов и непреодолимый соблазн, даже для Лань Ванцзи. — Лань Чжань... — выдохнул Вэй Усянь, голосом глубоким и низким, поворачивая голову и подставляя шею под уверенные жаркие движения языка. Лаская, они проворно лишили друг друга одежд. Случись здесь свидетели, наверняка бы окончательно уверились в существовании демона Ху Цзина в одном из этих двоих, а может и в обоих разом. Когда Вэй Усянь уже больше не мог стоять, Лань Ванцзи опустил его навзничь, выбрав место в тени, поросшее мягким мхом. Разгоряченное тело извивалось под прикосновениями, с губ слетали томные стоны довольства. Лаская его рот поцелуем, накрыв собой, Лань Ванцзи не спешил, однако, снова проникать в нежное потайное отверстие, оставив его трепетать в ожидании. Он прижимал Вэй Усяня к земле, покрывая его тело поцелуями. Отпустив его рот, он снова приник к шее, потом к ключице, тронул шрам на груди, а после обхватил губами сосок, потягивая, забирая глубже, трогая языком, чувствуя, как нежная плоть твердеет и набухает, как выгибается в сладких муках тело Вэй Усяня под ним, как он сильно и тщетно обхватывает его руками и ногами. Дождавшись, когда Вэй Усянь чуть ослабит объятие, Лань Ванцзи опускается еще ниже, гладит его живот и, наконец оказавшись между ног, берет в том самом месте, сначала ладонью, чувствуя, как даже от легкого прикосновения тело Вэй Усяня напрягается на волне удовольствия, пальцы с силой погружаются в мох, не находя, за что еще ухватиться. Лань Ванцзи ощутимее сжимает рукой его ствол и вместе с тем трогает губами нежную головку. Возбужденной плоти это касание кажется мягким и прохладным, но следом в ход идет язык, который нажимает сильнее ведя по кругу и к вершинке, касается чуткого маленького отверстия. Кончик языка толкается в него так, будто и здесь Лань Ванцзи хочет побыть внутри. Вэй Усянь всхлипывает, ласка становится для него почти невыносимой. Кажется, он вот-вот кончит, но Лань Ванцзи отпускает его. Мгновение — и тело, уже почти достигшее пика, чуть-чуть расслабляется. Вэй Усянь вдыхает глубже, но в этот момент тонкий палец Лань Ванцзи проходит по нежной ложбинке и описывает круг по складочкам кожи вокруг потайной дырочки. Вэй Усянь вскрикивает, выгибая спину, все внутри резко сокращается, выжимая слезы из глаз. Только тогда он наконец чувствует массивный половой орган Лань Ванцзи у самого входа. Тот толкается совсем чуть-чуть, заставляя дырочку резко сжаться прежде чем раскрыться. И все же она еще недостаточно растянута, чтобы принять его после такого долгого ожидания. Легкое прикосновение головки повторяется вновь, Вэй Усянь двигается навстречу и делает несколько глубоких вдохов, чтобы немного расслабиться и не вытолкнуть из себя столь желанную плоть. Лань Ванцзи начинает двигаться внутрь, но по чуть-чуть, часто и неглубоко погружая член в тело Вэй Усяня. Вместе с тем он наклоняется поцеловать его в губы. Вэй Усянь отвечает, прикусив резко и яростно от нетерпения, хватает Лань Ванцзи за плечи и переворачивает его на спину. Ему хочется, чтобы горячий и твердый корень Ян поскорее заполнил его целиком. Оказавшись сверху, Вэй Усянь горячо и сильно прижимается ягодицами к бедрам Лань Ванцзи, полностью принимая его в себя, сжимая нутром так, что ощущается каждый изгиб и пульсация вен. Он с трудом выдыхает сквозь зубы, опирается ладонями о твердокаменный пресс на животе Лань Ванцзи. Тот опускает ладони на его бедра, разминая и гладя, а после подхватив, приподнимает и снова опускает его на себя, двигаясь внутри. Подстраиваясь под ритм, Вэй Усянь раскрывается при движении вниз. Когда же Лань Ванцзи достает собой заветную трепетную точку внутри Вэй Усяня, его нутро сжимается и обратное движение тоже ощущается очень горячо, доставляя удовольствие, заставляя шумно выдыхать и стонать. Сквозь дымку в глазах Вэй Усянь смотрит в лицо Лань Ванцзи. Красивое и бледное, даже сейчас щеки почти не тронуты румянцем, а дыхание сбивается не так сильно, несмотря на то, чем они занимаются. Ресницы дрожат и поднимаются, в светлых глазах лишь темная похоть, горячее желание и внимание. Некоторое время они смотрят друг на друга, потом Вэй Усянь ощущает головокружение — поза сменилась. Он снова оказывается внизу, а Лань Ванцзи, нависая над ним двигается особенно глубоко и резко, заставляя хмуриться. Вэй Усянь хочет получить поцелуй, только ему не хватает дыхания, чтобы попросить. Но это и не нужно. Их губы встречаются, нежно лаская друг друга, еще пара сильных и резких движений — и они достигают пика синхронно. Вэй Усяню кажется, что он парит в расслабляющем наслаждении. Оставаясь над ним, Лань Ванцзи пытается опираться на руки, чтобы не прижать собой слишком сильно. — Не надо. Не надо, — справившись с дыханием, шепчет ему Вэй Усянь, опуская на его спину дрожащую руку. — Позволь себе. Расслабься и ляг. Все в порядке. Мне приятно быть под тобой. Под весом Лань Ванцзи у Вэй Усяня на секунду перехватывает дыхание, но он быстро справляется с этим. Чуть тронув волосы Лань Ванцзи поцелуем, он тихонько гладит расслабленное тело, продолжая ощущать легкие сокращения внутри, ведь Лань Ванцзи все еще в нем. Вэй Усяню нравится это единение и, немного восстановив силы, он поддерживает это сжатие внутри, продолжая ласкать Лань Ванцзи собой. — Бесстыдник, — тихо шепчет тот у самого его уха. — А что мне? — томно спрашивает Вэй Усянь. — Меня радует и возбуждает твое тело. Прикосновение твоей кожи, то, как ты дышишь. И там внутри сейчас так мягко и ты заполняешь так нежно. Мне нравится обнимать тебя и там тоже. Пусть другие стыдятся, если им случится подсмотреть. — Вэй Ин, прекрати. Я… — хрипло произнес Лань Ванцзи. Вэй Усянь почувствовал, как сильные руки снова прижали его плотнее, чуть усмехнувшись, он крепче обхватил стеночками заднего прохода член Лань Ванцзи и двинулся ощутимее. — Я… — выдохнул Лань Ванцзи. — Я все еще хочу тебя. — Я знаю, — Вэй Усянь выгнул спину, чуть выпустил и снова вобрал в себя снова твердеющий внутри него корень Ян. — Ты заполняешь все туже и жарче. Мне нравится двигаться для тебя. Мне нравится, как ты овладеваешь мной, касаясь вот так, глубоко и сильно, — он двинулся резче, проходясь заветной точкой по головке члена. — Я…Ах! — слова застряли в горле, потому что Лань Ванцзи двинулся тоже, показывая на деле, что значит: «Глубоко и сильно». — Да-да. Вот так, — через стон произнес Вэй Усянь. — Как только ты хочешь. Можешь еще. Мне приятно, когда ты делаешь это порывисто и немного замираешь, нажимая там. Ох… Нет… Это, пожалуй, немного слишком, — попытался договорить он, но не смог. Пришлось прижаться плотнее, обвивая руками и ногами, вздыхая и бормоча: — Гэгэ, милый, любимый. Полегче. Пожалуйста? Ты — очень сильный. Немного болит. Прошу тебя. То ли его мольбы все же были услышаны, то ли тело приспособилось принимать и такую самозабвенную атаку, но Вэй Усянь стал опять ощущать волны удовольствия, а боль понемногу ушла. Сознание постепенно мутнело и отступало под таким напором, но он все же успел почувствовать, когда они оба снова достигли предела и только потом на время полностью отключился.