***
Сюэ Ян не приходил в себя в течение трёх дней. Каждый раз уходя, Вэнь Нин опасался, что, вернувшись, не застанет его в живых. Несколько адептов Вэнь, оставшихся на поселении знали о раненом, они также знали и кто он, но никому не сообщали об этом, потому что Вэнь Нин попросил их, и он все ещё был для них главным. Они были согласны, что пока Сюэ Ян был ближе к смерти, чем к жизни, ни ему, ни другим не стоит доставлять лишних беспокойств и хлопот. Когда на поселении появилась Вэнь Цин, ей также ничего не сказали о Сюэ Яне, ведь вопрос, с которым она пришла, был куда важнее. Молодая целительница оказалась права, на просьбу помочь спасти жизнь Вэй Усяня, отдав ему золотое ядро, сразу и без колебаний откликнулись многие. Из них окончательный выбор делала уже она сама. Понимая, что отступать ей точно некуда и сознавая ответственность, ложащуюся на ее плечи, будущая первая госпожа Лань вдруг стала внимательнее, сильнее и решительнее. Вэнь Нин про себя очень гордился сестрой и в тайне сокрушался, что у него самого нет того, чем можно было бы помочь Вэй-лаоши. Но старшая сестра, заметив его огорчение, нашла ответ и на это. — А-Нин, пожалуйста, постарайся оставаться спокойным и верить в него, — она тронула брата за руку. — Я знаю, ты сожалеешь, что не можешь быть рядом ни с ним, ни со мной, но ты все ещё можешь помочь нам справиться. Вы ведь крепко связаны с ним. Ты же чувствуешь? Вэнь Нин молча кивнул. — Тогда почаще думай о нем, обращайся к нему в твоих мыслях, как если бы вы говорили с ним на самом деле о чем-то. Пусть его душа слышит, что в ней нуждаются здесь, тогда она тоже будет хотеть остаться в мире, среди нас. Сейчас всё, даже это, будет иметь значение. Ты тоже можешь постараться для него, понимаешь? Вэнь Нин согласно закивал снова: — Да. Да, конечно. Я понимаю. Спасибо, сестра. Спасибо тебе. Вэнь Цин забрала с собой четверых адептов из поселения и ушла, а Вэнь Нин отправился к Сюэ Яну. Присев на краю кровати, он аккуратно и тщательно некоторое время выслушивал пульс на его запястье. Чуть вздохнув, он потянулся немного поправить одеяло, когда Сюэ Ян вдруг перехватил его руку, резко и быстро, и распахнул глаза. Вэнь Нин прочел в них скорее растерянность, чем гнев или страх, и замер, не желая оказывать сопротивления. — Чэнмэй, — осторожно позвал он. — Нет нужды беспокоиться. Ты — в безопасности. Сюэ Ян продолжал удерживать его руку, но уже не так крепко. Он был слишком ослаблен, однако не спешил разжимать пальцы и отпускать сидящего подле него. — Кто ты такой? — выдохнул он. — Откуда узнал мое имя? — Я спросил — и ты назвал его сам. Я — Вэнь Нин. — Вэнь Нин… — повторил Сюэ Ян, все же выпуская его руку. Он вспоминал с трудом, что с ним произошло. После того, как захватил талисман и все же смылся от адептов Цзинь, раненный при этом довольно серьезно, он не мог припомнить, что случилось дальше. Не знал, куда попал, благодаря перемещению. Но имя Вэнь Нина он все-таки вспомнил. Почти никто не видел его в деле, кроме как в истории на тропе Цюнци больше года назад. Но при этом о нем ходили невероятные слухи. О его силе. О его смерти. О том, что Вэй Усянь ухитрился вернуть то ли дух, то ли душу в мертвое тело с помощью своих темных заклятий. Иные говорили, будто он таким образом мстил, лишив одного из псов клана Вэнь посмертия и шансов на перерождение. Душа, навечно связанная с мертвым бессмертным телом, должна была быть обречена на бесконечные страдания. Сюэ Ян вспомнил также, что уже видел Вэнь Нина раньше. Для себя он тогда понял лишь то, что ни лютый мертвец, ни его хозяин совершенно не похожи на то, что о них разносят по миру. Это было весьма досадно и все же он вспомнил не только это. — Ты, — Сюэ Ян облизнул пересохшие губы. — Ты сказал ему? Они придут… — В этом уже нет смысла, — тихо ответил Вэнь Нин. — Что? — переспросил Сюэ Ян. Юноша, сидящий подле него, и без того выглядел слишком тонким, изящным и робким для лютого мертвеца величайшей силы, а сейчас, кажется, он стал еще меньше, будто нечто сильнее стало давить на его плечи, заставляя сжаться. — Что это значит? — нахмурился Сюэ Чэнмэй. — Они пришли раньше, чем ты. — Им удалось? Они убили его? — глаза Сюэ Яна вспыхнули яростью. Он помнил, как Цзинь Гуаньшань называл Вэй Усяня серьезной помехой, с которой необходимо справиться. По мнению Сюэ Яна для этого могло быть всего два способа — привлечь на свою сторону Темного Заклинателя схожей силы, или убить Вэй Усяня. После того как Цзинь Гуаньяо сказал ему, что Глава Цзинь оставил интерес к Мертвому Кургану и вообще не ходит дважды по одному пути, Сюэ Ян предположил, что золоченый старик склоняется ко второму варианту решения своей проблемы. О том, что Цзинь Гуаньшань слишком труслив для такого, Сюэ Ян позабыл. — Тише, — попросил Вэнь Нин. — Тебе нельзя так волноваться. Вэй-лаоши жив. Тяжело ранен, но жив. Он… — чуть запинаясь, продолжил Вэнь Нин. — Он обязательно справится. Сюэ Ян видел, что лютый мертвец с трудом сам верит в то, что говорит. Вместе с тем он почувствовал сильное головокружение и слабость, будто давно привычные ему чувства и правда забирали много сил, которых, по-видимому, у него слишком мало осталось. И все же он смог снова найти и сжать запястье Вэнь Нина прежде чем попросить: — Обещай мне, что отомстишь. — Я?.. — от неожиданности Вэнь Нин запнулся и не знал, что сказать. — Если кому-то из нас или обоим придется расстаться с жизнью…обещай, что отомстишь! — с трудом проговорил Сюэ Ян. — За него! Или за меня! Это не должно. Сойти им. Так просто! — Я отомщу, — поспешил пообещать Вэнь Нин, видя, что Сюэ Ян тратит на слова последние силы. — Конечно. Ничто не останется просто так. Но ты… Чэнмэй, ты обязательно поправишься. Длинно вздохнув, Сюэ Ян прошипел язвительно: — Слабак! Ты ведь не станешь! В этот момент Вэнь Нин всего на мгновение представил, что, если и впрямь его Вэй лаоши погибнет, не сможет оправиться от ран и никогда не придет к нему больше? Разве останется в его жизни тогда хоть что-то стоящее, значимое, кроме как, действительно, отомстить? Он вскинул глаза, его взгляд встретился со взглядом Сюэ Яна и у последнего тут же пропала всякая охота еще раз отругать его или оскорбить. Медленно переведя дыхание, он воздержался от колких слов. Несколько секунд висела тишина, звенящая напряжением, потом Вэнь Нин произнес: — Тебе нужно подкреплять силы, чтобы поправиться. Я согрею для тебя немного супа. Ты позволишь помочь тебе поесть? Это означало, что он не собирался делать что-либо в пустую или уговаривать. Сюэ Ян понял это и достаточно хотел жить, чтобы согласиться: — Да, — тихо произнес он. — Успокойся, — сказал ему Вэнь Нин. — Дыши короче и ровнее. Закрой глаза, позволь себе отдыхать. Никто не потревожит тебя здесь. Я скоро вернусь. Сюэ Ян и сам толком не мог объяснить, почему стал подчиняться ему, не огрызаясь. Не было сил. Но и что-то другое удерживало его от необдуманных действий. Никто раньше не кормил его со своих рук. Сюэ Ян чувствовал, что с ним обходятся непривычно бережно. Это злило его вместе с собственным бессилием. Он терпеть не мог снисхождения. И никогда раньше не получал настоящего участия. «Еще хуже, чем конфеты,» — думал он про себя, но при этом ел послушно и молча. Суп был теплым и вкусным. Ему приходилось голодать раньше, ценить горячую, хорошо приготовленную еду он умел. — Мало кто знает о том, что ты здесь, — сказал Вэнь Нин. Теперь Сюэ Ян был полностью уверен, что тот мертв. Сердце не билось и вдыхал он лишь чтобы сказать что-то. От него буквально веяло могильным холодом, застывшие мышцы, ни капли тепла. Со стороны, на расстоянии, он был более похож на человека, чем, когда был совсем рядом. Кому-то быть может в руках одушевленного трупа стало бы жутко, но только не Сюэ Яну. Живой дух, как свеча мерцал внутри того, что давно умерло и оцепенело. Странное, невозможное сочетание живого и мертвого ощущалось весьма уверенно. Сюэ Яну было искренне интересно — как? Как Вэй Ин добился этого? Темная Ци. Темный заклинатель. Но тут определенно было что-то еще. "Он не в одиночку сделал это," — мелькнула в голове Сюэ Яна догадка. Вэнь Нин — не тварь, в нем сочетаются оба начала, и светлая, и темная энергии. Это было крайне любопытно. Размышляя о своем, Сюэ Ян не сразу прислушался к словам Вэнь Нина. — Если ты не станешь создавать проблем, я оставлю все, как есть, — пообещал тот тем временем. — У меня мало людей. Если у кого-то из них будут причины пожаловаться на тебя, я отнесу тебя в Обитель. — Спасибо, хоть не в Ланьлин, — хмыкнул Сюэ Ян, но тут же добавил — Ладно. Я…не доставлю тебе и твоим людям проблем. Обещаю. В этот момент он впервые в жизни едва не поблагодарил другого человека. Однако вместо этого спросил: — Где ты нашел меня? И почему не оставил? — В лесу, — ответил Вэнь Нин. — Это нехорошо и неправильно погибать так. Ты был еще жив. Я не мог просто пройти мимо. Мой клан принадлежит к целителям. Мы не можем ни с кем поступать подобным образом. Тебе не нужно больше говорить, — заключил он, поднимаясь и осторожно укладывая Сюэ Яна обратно. — Требуется отдых. Постарайся поспать, Чэнмэй. И постарайся оставаться спокойным. Сюэ Ян не стал возражать.***
С того момента, как Вэнь Цин забрала добровольца и помощников с поселения прошло четыре дня. Из Ланьлин Цзинь успел вернуться Лань Сичень. Это было уже после операции по пересадке золотого ядра, которая прошла успешно. Тот, кто отдал ядро, остался в живых и довольно быстро восстанавливался, двигался, ходил, думал продолжать тренироваться и заниматься целительством. Ведь все это можно практиковать вполне успешно и не имея золотого ядра. Пусть с заклинателями в умении ты уже никогда не сравнишься, но все еще можешь приносить пользу людям, а это главное. Лань Сичень почти ничего не сказал, узнав о том, что Лань Ванцзи и Вэнь Цин предприняли в его отсутствие. Он понимал, что они старались помочь, как могли. Но сейчас ему оставалось лишь с грустью смотреть на младшего брата, который вот уже восьмой день не отходил от постели раненного ни днем, ни ночью. Состояние Вэй Усяня после появления у него золотого ядра выровнялось, силы перестали угасать, но он не приходил в себя. Вэнь Цин еще перед операцией извлекла иглы, но Вэй Усянь оставался также неподвижен, спокоен и тих. Как будто бы просто глубоко спал. На самом же деле он никогда не бывал столь неподвижен, даже во сне. Лань Ванцзи очень хорошо знал это. Он упрямо продолжал делать для него все, что мог — передавал силы, играл на гуцине, оставался рядом. Лань Сичень помнил это упрямство, которое могло существовать вопреки всему. Они с Вэнь Цин по очереди приносили Лань Ванцзи еду. Лань Сичень иногда приносил и книги. Несколько раз он предлагал брату уйти, отдохнуть хотя бы чуть-чуть, ненадолго, но каждый раз получая короткое «нет», перестал и пытаться. Лань Ванцзи просто педантично продолжал делать то, что считал своим долгом, следовал зову своего сердца. Со стороны же Лань Сиченю казалось, что брата удручает происходящее. Первый Нефрит нередко задумывался о своем младшем брате с печалью в сердце. Ведь, кто знает, сколько еще Вэй Усянь может провести в таком состоянии? — Ты же понимаешь, что они связаны? — однажды вечером спросила Вэнь Цин Лань Сиченя, снова заметив, как он погрузился в невеселые мысли. — Что ты имеешь ввиду? — переспросил он. — О ком говоришь? — О Вэй Усяне и Лань Ванцзи, конечно, — пояснила Вэнь Цин. — Они ведь не просто друзья. У них общий Путь. Лань Сичень ошеломленно вдохнул, медленно выдохнул и спросил: — Почему ты так думаешь? — Но посуди же сам? Хотя бы если вспомнить, что только Лань Ванцзи может передавать Вэй Усяню духовные силы. Утрата ядра должна была лишить Вэй Усяня способности воспринимать их. Простому смертному заклинатель может немного помочь своими духовными силами, а другому заклинателю, утратившему ядро, — нет. — Да, — кивнул Лань Сичень. — Все верно. Я не мог ему помочь. А у Ванцзи получается. Брат очень упрям, — добавил он. — С его слов в пещере под горой Муси Вэй Усянь спас ему жизнь. Ванцзи, он…очень высоко ценит это, я думаю. И если раньше Вэй Ин скорее раздражал его своей беспечностью, то после…он стал дорожить им, несмотря на всю их разницу в характерах и воспитании. — Вэй Усянь тоже говорил так, — сказала Вэнь Цин. — Что Лань Чжань… — она невольно повторила имя, которым Вэй Усянь звал Лань Ванцзи. — Прости, пожалуйста, — тут же извинилась она. — Он тоже говорил, что Ванцзи спас ему жизнь. Несмотря на то, что сам был ранен тогда, когда попал в лагерь перевоспитания моего ордена. — Не говори так, — попросил Лань Сичень. — Ты не имеешь к этому отношения. Вэнь Цин чуть кивнула: — Ладно. Но ведь дело же в том, что… несмотря на ту же разницу нравов, Вэй Усянь уже тогда переживал за Лань Ванцзи, сочувствовал ему. — Он — добрый на самом деле, — сказал Лань Сичень. — Пусть и не приучен к дисциплине и порядку. Это не мешает ему быть отзывчивым. И он не беспокоится при этом о том, что поступает не так, как принято. Вэнь Цин снова кивнула, невольно припомнив и передачу золотого ядра Вэй Усяня единственному наследнику клана Цзян и то, как потом сама пришла просить Вэй Усяня о помощи, как он многие дни и ночи искал способ сохранить для нее младшего брата, как Вэнь Нин, кажется уже совсем давно, рассказывал ей о своей первой встрече с Вэй Усянем. Чуть покачав головой, она все же вернулась к тому, о чем говорила изначально: — Я знаю не очень много, пожалуй. Но я не раз видела, как Ванцзи говорит с ним сейчас, как смотрит…и ждет его. Вэй Усянь столько раз произносил его имя. Он звал его, мне кажется, не только потому что Ванцзи всегда рядом. Я правда думаю, что это нечто большее, чем знакомство с юности. Они связаны крепче. — Это лишь тяжелее, если и правда так, — вздохнул Лань Сичень. — Мне страшно за брата. После смерти матери он становился всё холоднее и отчужденнее. Только с ней он любил быть рядом, — Первый Нефрит Лань замолчал, вспомнив, как дядя наказал Ванцзи дисциплинарным кнутом и как Вэй Усянь стал приходить к нему со второго дня, а точнее ночи, когда полученные раны приковали Ванцзи к постели. «Я могу уйти, когда он поправится,» — вспомнил Лань Сичень слова Вэй Усяня. Тогда его поразило, что тот все еще способен уйти, но сейчас его слова и действия стали выглядеть иначе. Лань Сичень продолжил говорить. — Нет. Ванцзи все еще нравится быть рядом с людьми, не только с матерью, которой он давно и слишком рано лишился. С Вэй Усянем тоже. И с А-Юанем. — Малыш сильно тоскует по ним, — осторожно сказала Вэнь Цин. — Он не понимает и переживает. Может быть, ему стоит все-таки знать? — Не сейчас, — покачал головой Лань Сичень. — Пока Вэй Усянь в таком состоянии. Пока мы еще не можем сказать со значительной вероятностью, что он сможет справиться… А-Юань зовет его папой, разве ему не будет лишь больнее видеть его таким? И если все-таки… — При самом плохом исходе А-Юань однажды узнает… — тихо сказала Вэнь Цин. — Я надеюсь, что …если так случится…ребенок хотя бы достаточно успеет подрасти, чтобы понять. Но. Прошу тебя, давай все же не будем сейчас об этом? — Хорошо, — кивнула Вэнь Цин. — Пожалуйста, прости. Я не хотела добавлять тебе беспокойства. — Все в порядке, — возразил Лань Сичень. — Спасибо, что поговорила со мной. — он вдруг вспомнил, как утешал младшего брата на соревнованиях по стрельбе из лука, которые проводил клан Вэнь. В тот день Вэй Усянь стянул с Лань Ванцзи лобную ленту. А Лань Сичень счел произошедшее нелепой случайностью, неосторожной шалостью несдержанного мальчишки, ведь Вэй Ин не знал истинного значения лобной ленты ордена Лань. Лань Сичень хотел тогда в двух словах пояснить ему, что это атрибут важный, прикасаться к ленте могут только члены семьи и очень близкие люди, но Лань Ванцзи в тот раз остановил его и Лань Сичень подчинился, не желая сильнее огорчить младшего брата, который и без того не стал продолжать участвовать в соревновании из-за случившегося. Сейчас Лань Сичень подумал, а могло ли быть так, что эта история не была случайной? Это снова заставило его чуть вздохнуть.***
Начинался тринадцатый день. После утренней перевязки, Лань Ванцзи снова присел рядом с Вэй Усянем, уложил головой к себе на колени и послал ему легкий поток духовных сил. Сначала, он подумал, что ему показалось, будто Вэй Усянь чуть двинул рукой, и все же он взял его за запястье и негромко позвал: — Вэй Ин. Вгляделся в лицо. Как будто едва дрогнули ресницы. Слишком малое движение, чтобы определить наверняка, но все же наконец прозвучал и его голос: — Лань Чжань. — Я рядом, Вэй Ин. Я здесь. С тобой. — Лань Чжань, — повторил Вэй Усянь. Он приходил в себя медленно, но все же его чувства были достаточно четкими. Он слышал дыхание Лань Ванцзи, ощущал его тепло рядом. Ощущал много тепла, текущего, наполняющего его изнутри, как небольшой, но упрямо не иссякающий ручей, вливающийся в некогда пересохшее озеро. Тело казалось очень тяжелым, давящим, почти чужим. Но это ощущение, близкое и, вместе с тем, настолько неожиданное и невероятное, что Вэй Усянь довольно быстро распознал его. — Лань Чжань. Что это? Что ты сделал со мной? Зачем? Кто? Вместо ответа Лань Ванцзи лишь легко коснулся его щеки своей ладонью, чуть гладя и просто повторил его имя: — Вэй Ин. От мелькнувшего предположения Вэй Усянь чуть было не провалился обратно во тьму, но все же сумел удержаться, обуздать чувства и попытаться проверить. «Нет, он ведь отдает мне ци. Свои духовные силы. Значит, его золотое ядро при нем. И запах сандала тоже,» — заметил заодно Вэй Усянь и упрямо спросил снова: — Зачем? Он открыл глаза и, чуть щурясь, попытался поймать взгляд Лань Ванцзи. — Кто это сделал? Почему ты позволил им это? Кто отдал… — он перевел дыхание. — Он хоть жив после всего этого? Да не молчи же! — Он жив, — ответил Лань Ванцзи и больше не нашел слов. Пока он держал на руках раненого слабеющего Вэй Усяня, он был уверен, что делает все правильно. Однако он не подумал о том, с чем столкнется, когда тот придет в себя и поймет, что произошло. — С ним все в порядке, — осторожно проговорил Лань Ванцзи. Они смотрели друг другу в глаза. — В порядке?! — Вэй Усянь чуть не задохнулся от возмущения. — Немедленно прекрати! — воскликнула, не сдержавшись вошедшая Вэнь Цин, слышавшая последние пару фраз. — Ханьгуан-цзюнь просто… Все мы просто хотели, чтобы ты остался жив! Лань Ванцзи посмотрел на нее строго. — Не нужно так шуметь, молодая госпожа Вэнь, — холодно произнес он. Вэй Усянь закрыл глаза. Лань Ванцзи ощутил, как к его пальцам по его щеке сбежала влажная капля, потом еще. Он сразу повернулся к нему, погладил по голове. Вэй Усянь чуть двинулся, стремясь к его руке. Слезы почти сразу перестали бежать из-под его сомкнутых ресниц. — Прости, — тихо произнес он. Лань Ванцзи лишь снова погладил его и Вэй Усянь услышал больше отдающееся внутри, чем звучащее в голос, привычно низкое и короткое: — Мгм.***
— Да, все это просто белыми нитками шито! — в сердцах прошипел молодой заклинатель, все еще стараясь не нарушать тишину, но при этом вонзив кинжал в пол небольшой беседки на половину лезвия. — А-Шэн, ты что? — почти испуганным быстрым шепотом спросил второй юноша. Лань Чжимин не мог бы сказать, что они с Лань Дэшэном ладили, или уж тем более были друзьями. Но иногда они оказывались рядом друг с другом и изредка говорили. Вот и сегодня они вроде бы случайно почти одновременно пришли в один и тот же плавучий павильончик. Лань Дэшэн пришел чуть раньше, но против компании явившегося вскоре Лань Чжимина не возражал. Они просидели молча довольно долгое время. Лань Чжимин и вовсе думал, что шисюн погрузился в медитацию, тем неожиданней оказалось его внезапное действие, особенно если учесть, что кинжал, который теперь торчал из пола беседки, Лань Дэшэн выхватил с пояса Лань Чжимина. Выдернув лезвие из дерева пола, Лань Дэшэн вернул кинжал, откуда взял. — Что с тобой такое? — повторил Лань Чжимин свой вопрос. — А, что? Страшно стало? — тихо, но вместе с тем язвительно ответил вопросом на вопрос Лань Дэшэн. — Скорее интересно, — со вздохом ответил Лань Чжимин, старательно не ведясь на его провокацию. — Пф, — выдохнул Лань Дэшэн. — А сам-то ты не думал? Наш Глава ордена здесь. Через стены зачем-то пришло в голову стрелять адептам клана Цзинь. Они же были у пещеры Фумо. Ну допустим, здесь они создавали дополнительный переполох, чтобы отвлечь внимание. До нельзя глупо, но не всем же быть мудрецами. Все в итоге ясно, кто, что, где и зачем. Внимание, вопрос — где в таком случае Ханьгуан-цзюнь с Вэй Усянем? Что еще там можно расследовать, если все очевидно и так? — Эм… — протянул Лань Чжимин. — Может быть, мы чего-то не знаем? Вряд ли же они просто отправились на увеселительную прогулку…Сроком в тринадцать дней. Точнее это сейчас тринадцатый, а никто не знает, когда они вернутся. — Нет. Это мы не знаем, когда. Кто-то из старших наверняка в курсе, — сказал Лань Дэшэн. — Зачем им скрывать? — спросил Лань Чжимин. — Нам бы тоже сказали. И А-Юаню. Он стал совсем молчаливым… — Вот это конечно, да, — почти злобно усмехнулся Лань Дэшэн. — Кто же станет говорить что-то по-настоящему важное маленькому ребенку? — Но он же скучает… — сказал Лань Чжимин. — Разве ты сам не видишь, что ему тяжело? Он уже почти совсем не играет. Только ходит покормить кроликов, да сидит у камня послушания. — Почему ты его так жалеешь? Какая тебе разница? — резко спросил Лань Дэшэн. — Но он же совсем еще кроха, — напомнил Лань Чжимин. — И даже в родном клане рядом с ним нет ни матери, ни отца. Ему ведь больно. Он очень любит Учителя Вэйя и Ханьгуан-цзюня. Грустил, когда они ушли на ночную охоту. А теперь его снова оставили. — Здесь многие росли без родителей. Ты — тоже, — холодно заметил Лань Дэшэн. — И мне было больно, — вдруг признался Лань Чжимин. — А теперь? — Теперь…вроде бы лучше. Но я тоже беспокоюсь о них. И ты беспокоишься. Даже ругаешься. Не смей отрицать, — заявил Лань Чжимин. — Пф, — фыркнул Лань Дэшэн. — Я просто терпеть не могу, когда нелогично! Если и так все ясно, зачем куда-то идти и что-то расследовать? Зачем старшие ходят с такими сверх серьезными хмурыми лицами, если нет пострадавших? Разве что кто-то все же сгорел в темной пещере — так и поделом им! — А-Шэн! Помоги мне найти их! — громким шепотом взмолился Лань Чжимин, схватив того за рукав. — С ума сошел?! — огрызнулся тот. — Что я-то тут могу сделать? — Ты чувствуешь духовную силу на расстоянии, — привел довод Лань Чжимин, будто это всё объясняло. — И что с того? — фыркнул Лань Дэшэн. — Ты сам сказал — уходить нелогично. Значит, они могут быть где-то здесь, в Обители. — И зачем им при этом скрываться? — Хотел бы я знать. Нужно найти их! — Бред какой-то… — А-Шэн, пожалуйста. Здесь все еще есть места, по которым мы не ходили. И куда ходить запрещается, — уговаривал Лань Чжимин. — Правила нарушать вздумал? — Если их и правда здесь нет. Я просто хочу быть уверен. Хочу проверить. — Ты был вполне уверен и спокоен каких-то полчаса назад, — рыкнул на него Лань Дэшэн. — А ты — не был! — Еще скажи теперь, что все из-за меня?! — Я просто прошу тебя о помощи. Разве ты сам не хочешь ничего узнать? Ведь ты тоже чувствуешь, что здесь не так что-то. — Ничего я не чувствую! — огрызнулся Лань Дэшэн. — Я просто уверен в этом! — Тогда почему ты ругаешь меня? — Потому что в твоей голове вечно рождаются дурацкие планы! Так и знай, нарушать запреты не стану! Бродить с тобой во тьме по Обители — тем более не буду! Отправимся после занятий. Сначала к ханьши. — К Главе ордена? — Нет. Пройдемся рядом. Помнится, когда ты чуть не прикончил меня, я несколько дней провел именно там. И не сказать, чтобы у меня было особенно много посетителей. — Прости,.. — запинаясь произнес Лань Чжимин. — Я правда не хотел, чтобы все так случилось тогда. — Мне не сдались твои извинения! Я лишь напомнил тебе, что мы — не друзья. — Я помню об этом, — тихо произнес Лань Чжимин. — Ты не обязан мне помогать. Вовсе не нужно, если не хочешь. — он поднялся. — Забудь обо всем, просто оставим это. Я справлюсь сам. — Стоять! — резко бросил Лань Дэшэн. — Да, что ты можешь? С чем справишься? Даже от простого разговора уходишь прочь как девчонка, чуть что не по тебе. Здесь мой дом! Я тоже хочу понять, что происходит! — Что ты намерен обсуждать? — тихо поинтересовался Лань Чжимин, так и не обернувшись. — Ты будто ненавидишь меня… — Я ненавижу тебя! — повторил Лань Дэшэн его слова. — Тебе стоило только увидеть его, и с того дня ты стал бегать за ним попятам, будто преданная шавка, позабыв о всякой чести! — Тебе-то что за дело, за кем я хожу? Мне просто хотелось поговорить с ним. У него доброе сердце! — Сердце? Он — Основатель Темного Пути! — А-Шэн! Не начинай! — А то что? Сразимся?! — Даже если и так, я должен сначала спросить разрешения старших. Чтобы не нарушать правила, — голос Лань Чжимина стал тверже. — Зачем? Я все равно без труда одолею тебя! — Тогда чего же ты хочешь?! — Ты привязал себя! Будто всю свою жизнь только и ждал этого! Мелкий тоже любит его. Ребенок готов открыть свое сердце любому, кто его обнимает. Но ты! — Все дело лишь в том, что и тебе он стал дорог? — Лань Чжимин наконец обернулся к старшему брату по ордену. — Заткнись! — краска бросилась в лицо Лань Дэшэну и тут же сбежала с него. — Я думал лишь о Ханьгуан-цзюне! Он — брат Главы! Если что-то случилось… — Ты думал о них обоих, — уверенно сказал Лань Чжимин. — Как и я. — Вздор! — бросил Лань Дэшэн и добавил тише. — Он обещал мне научить сражаться с теми, кто использует не меч, а другое оружие. — Ты видел, как он тренирует адептов клана Вэнь? Лань Дэшэн утвердительно кивнул: — Один раз. В их поселении. — Ты не пробовал сам спросить его? — Я не стану бегать за ним, как ты! — Нет нужды бегать. Он мог просто забыть. — Забыть… — А-Шэн, послушай. Не огорчайся так? Я обязательно спрошу его, когда будет возможность. — Только попробуй! — Но тебе ведь интересно. Все будет в порядке, — пообещал Лань Чжимин. — Пойдем. Не то опоздаем на занятия и не сможем после никуда пойти. — Не смей говорить с ним вместо меня или обо мне! Ты понял?! — Лань Дэшэн очень злился на себя за все, что сказал внезапно, неосмысленно. Слова будто бы сами, помимо его воли сорвались с языка. — Ладно. Не сердись. Я не стану. Если ты не хочешь. Ты сам все позже поймешь и во всем разберешься. Идем же скорее.***
— Мне ужасно скучно, — проговорил Вэй Усянь. Это был все тот же день, только вторая его половина. Еще даже не вечер. — Да, еще эти злобные духи неслыханной тяжести расположились по всему телу, — пожаловался он. — Духов нет, — ответил ему Лань Ванцзи. — Просто слабость. Ты — сильно ранен. Она пройдет спустя время. — Сколько? Сколько уже прошло? Ты все время был рядом? — Вэй Усянь просто был рад говорить, о чем угодно. — Тринадцатый день. Сегодня. — Тринадцатый… Я ничего не помню. — Ты был без сознания. — Ты устал здесь со мной? — Нет. Вэй Усянь вздохнул. — Тебе больно? — спросил Лань Ванцзи. — Немного. Можно терпеть. Не нужно лекарств. Не хочу без конца принимать их. Лань Ванцзи чуть погладил его по виску: — Попробуй поспать? Сон помогает лучше накапливать силы. — Нет. Не хочу спать. Вэй Усянь капризничал почти как дитя. Лань Ванцзи снова погладил его: — Давай сыграю? Или спою тебе? — Нет. Это просто невыносимо мерзко, когда нет сил, чтобы двинуться хотя бы чуть-чуть. — Хочешь выйти наружу? — Конечно! — тут же согласился Вэй Усянь. Лань Ванцзи приподнял и перехватил его, тот зашипел от боли. — Прости. Мне наверно все же не стоило тревожить тебя. — Нет-нет все в порядке. Ничего. Давай выйдем, пожалуйста? — Будет больнее, если я подниму тебя. — Я стерплю. Не страшно. Пойдем, — договорив, Вэй Усянь усмехнулся. — Что ты? — спросил Лань Ванцзи. — Я всегда пытаюсь присвоить то, что мне не принадлежит. Почти совсем не могу шевельнуться, но произношу «пойдем», хотя из нас двоих идти можешь только ты. — Вэй Ин, не надо так. Силы вернутся. Ты сможешь двигаться сам, ходить. Ты поправишься. — Я хочу увидеть что-нибудь кроме этих стен и потолка, — попросил Вэй Усянь. — Хорошо, — кивнул Лань Ванцзи. Он прихватил мешочек с лекарствами и, насколько мог бережно, поднял Вэй Усяня на руки, стараясь, удерживая его, не тревожить ран. Тот не издал ни звука, но Лань Ванцзи видел, как плотно сжались и побелели его губы. — Вэй Ин? — Иди, — смог тихо произнести Вэй Усянь. Лань Ванцзи вышел наружу и устроился с ним на небольшой терраске у дома. Лучи осеннего солнца лежали у их ног. Ограждение террасы почти полностью скрывало их от посторонних глаз, если бы тем пришлось здесь случиться. Едва приподняв веки, Вэй Усянь тут же снова зажмурился: — Больно смотреть. — Твои глаза отвыкли от яркого света. Пройдет. Лань Ванцзи аккуратно поправил одеяло, которым был укрыт Вэй Усянь и снова принялся потихоньку передавать ему силы. — Лань Чжань, не надо. Ты и так уже много истратил. Прекрати, а то я засну от тепла и ничего не увижу. — Неплохо, если заснешь. Ты ведь чувствуешь, что находишься теперь снаружи дома, а не внутри? — Да. Но я хочу посмотреть. — Посмотришь, когда проснешься. Я побуду с тобой здесь. — А если я не проснусь долго? До завтрашнего утра? Или и вовсе опять отключусь на несколько дней? — Отнесу тебя обратно. А потом выйдем снова. Когда поспишь, прибавится сил. Вэй Усянь чуть двинул головой, пытаясь ближе прильнуть к его плечу: — Ладно. Тогда ладно. Пусть так. Он помолчал немного, а когда заговорил вновь, голос стал уже тягучим и сонным: — Лань Чжань, ты — очень хороший. Только не трать на меня слишком много, пожалуйста. — Я еще не устал, — ответил Лань Ванцзи. — Нет нужды беспокоиться об этом. Поспи. — Не уходи. Не исчезай только. — Мгм, — отозвался Лань Ванцзи, чуть меняя позу, чтобы было удобнее. — Я рядом.***
— Нет здесь ничего. Возвращаемся. — проронил Лань Дэшэн после того, как они с четверть часа прокружили неподалеку от ханьши. — Ты уверен? Так быстро? — спросил Лань Чжимин. Лань Дэшэн бросил на него гневный взгляд и отправился прочь. — Ладно. Прости. А куда дальше? — Понятия не имею. В цзиньши вообще никого нет. — Откуда ты знаешь? — Прошелся мимо. — Кхм, — Лань Чжимин осмотрелся вокруг. — Такие заросли. — Немудрено. Если являешься Главой ордена, иногда необходимо дать понять людям, что ты не всегда готов и будешь рад их видеть, — произнес Лань Дэшэн. — Да, наверное, — кивнул Лань Чжимин, все еще шаря взглядом по густым бамбуковым стеблям. — Может все-таки сходим? — Куда? Там нет домов. Отличные места для уединенной медитации под открытым небом. Но вряд ли кому-то придет в голову тринадцать дней сидеть там, — возразил ему Лань Дэшэн. — Кто ж знает, — пожал плечами Лань Чжимин. — Говорят, иные монахи уединяются чуть ли не на всю жизнь. — Так то монахи. — Основатель нашего ордена тоже им был. А предыдущий Глава — много времени проводил в медитации. Ты забыл? — Хм. Да, нет. — Ну, вот то-то же. Где-то он ведь при этом находился? — Мешать медитации неправильно, — тут же напомнил Лань Дэшэн. — Я и не собираюсь вмешиваться. Просто посмотрим. Тут ведь не запрещено находиться. Лань Дэшэн уступил его доводам, и они двинулись дальше. Заросли бамбука расступились, следом показались несколько ползучих сосен, немного открытого пространства, аккуратный цветник, небольшая скальная площадка. В несколько минут они будто оказались в совершенно нетронутом людьми месте. Казалось, здесь царила только природа, лишь чуть упорядоченная заботливой рукой. — Говорил же, нет тут… — Лань Дэшэн осекся на полуслове. — Что? — тут же переспросил Лань Чжимин. Вместо ответа, Лань Дэшэн сделал несколько шагов в сторону. Он немного замешкался, потом пошел увереннее, но вместе с тем чуть не налетел на небольшое деревце магнолии. — Осторожнее, — Лань Чжимин догнал его и поддержал под руку. — Не мешай, — потребовал Лань Дэшэн. — Отпусти. Лань Чжимин послушался, но видел, что без всякой тропы в густеющих зарослях, Лань Дэшэну сложно одновременно и ориентироваться на свои ощущения и выбирать путь. — Я не стану мешать. Просто поддержу тебя немного, — произнес Лань Чжимин и снова взял Лань Дэшэна под руку. На этот раз тот не возразил и больше не отнимал у него своей руки, даже когда заросли сменились поляной. — Останься здесь, — спустя время произнес Лань Чжимин, придержав Лань Дэшэна за запястье и не давая шагать дальше. Тот моргнул, переводя внимание на объективную реальность, и бегло осмотрелся. За довольно густой бамбуковой порослью различались очертания строения. — Дом, — озвучил он то, что и без того было вполне очевидным. — Останься здесь, — повторил ему Лань Чжимин. — С чего бы? — возмутился Лань Дэшэн. — Я пойду посмотрю и расскажу тебе после, что найду там. — Почему именно ты пойдешь первым? — Если здесь что-то прячут, и нам не стоит об этом знать, вероятно меня могут задержать или наказать. Оставшись здесь, ты сохранишь возможность действовать и что-то понять. Пойдем вместе, накажут обоих. — Пф. Я не дамся им просто так! — Собрался биться с Ханьгуан-цзюнем? Только усугубишь этим ситуацию. Не горячись. Жди меня тут. Лань Дэшэн перевел дыхание и уступил: — Ладно.***
Лань Ванцзи расслышал его шаги задолго до того, как юноша появился в поле его зрения. Поступь он тоже узнал. Стоило Лань Чжимину повернуть вдоль дома к подъему на террасу, как он чуть не вскрикнул и одновременно понял, что не может издать ни звука под заклятием молчания. Его встретил холодный взгляд Второго Нефрита Лань. Лань Чжимин испугался его вида. Решившись искать их в Облачных Глубинах, он и сам до конца не верил, что это удастся. Не сразу, но все же узнав того, кто лежал у Ханьгуан-цзюня на руках, Лань Чжимин испугался сильнее. Поняв, что не знает, когда Второй Нефрит Лань заметил его и когда наложил заклятие. Лань Чжимин подумал, что тот мог слышать и видеть вообще всё. Он почти впал в панику, глядя в льдистые светлые глаза, на заклинателя, который ничего ему не говорил, а заодно лишил возможности говорить и его самого. Чуть покачнувшись, Лань Чжимин ухватился рукой за ограждение террасы, чтобы удержать равновесие. — Успокойся, — прозвучал глубокий голос Второго Нефрита Лань. — Я ни о чем тебя не спрошу, если ты сейчас же уйдешь и забудешь, что видел. Лань Чжимин смотрел на него почти дрожа, с трудом осознавая происходящее. И все же отрицательно покачав головой, он медленно опустился на колено рядом, показывая, что уходить вовсе не собирается. Почти безотчетно он потянулся рукой к Вэй Усяню, но Лань Ванцзи перехватил его движение. Лань Чжимин ощутил легкий поток духовных сил, стекающий по руке Второго Нефрита Лань. Этот поток был мал и самих сил осталось настолько немного, что молодой заклинатель вскинул взгляд и, не успев даже подумать, что именно делает, отправил Ханьгуан-цзюню встречный поток собственных духовных сил. Ведь это же невероятно, что у великого заклинателя сил меньше, чем у него, простого ученика, пусть и старшего. — Кто научил тебя этому? — спросил Лань Ванцзи, и Лань Чжимин понял, что снова может говорить: — Никто, — произнес он чуть охрипшим голосом. — Я просто хотел вам помочь. Прежде я не поступал так. — Нет нужды помогать. Сил еще довольно много. — У меня больше, — сказал Лань Чжимин то, что думал. — Ты вырос, — оценил Лань Ванцзи. Лань Чжимин не ожидал таких слов и замолчал в замешательстве. Лань Ванцзи же подумал, что может быть связь Лань Чжимина с озлобленной душой отца мешала ему развиваться и совершенствоваться в полную силу. Сейчас, когда эта тень отстала…еще предстояло только узнать, каким этот ребенок был на самом деле, на что способным. Перенаправить поток духовных сил лишь потому что просто хотел помочь, просто к чему-то стремился от чистого сердца... — Но… — тихо сказал Лань Чжимин, постепенно смиряя свои эмоции. — Что же все-таки случилось? Лань Ванцзи не стал от него скрывать: — Он был целью обстрела. Ханьгуан-цзюнь всегда выражал суть любых ситуаций кратко. Лань Чжимин наконец задержал взгляд на Вэй Усяне и ощутил, как у него помимо воли защипало глаза и перехватило горло. — Учитель,.. — едва слышно произнес он. Смотря на него, он с трудом узнавал Вэй Усяня. Белые нательные одежды, светлое чуть голубоватое одеяло, бледное лицо, бескровные губы, свободно спадающие волосы, слишком спокойные, неподвижные черты. — Учитель Вэй... Казалось, Лань Чжимин скорее сам себя пытается убедить, что видит именно его и вовсе не ожидает получить ответ на свое обращение. — А-Мин, беспокойное дитя, как ты оказался здесь? Услышав его голос, Лань Чжимин вздрогнул от неожиданности и тут же взял Вэй Усяня за запястье. На этот раз Лань Ванцзи не стал ему мешать. — Я искал вас, — признался юноша, стараясь при этом все же не выдать, что в поисках участвовал не он один. — Ммм, — протянул Вэй Усянь и улыбнулся краем губ. Лань Чжимин при виде этого движения невольно улыбнулся тоже и одновременно ощутил, как пара слез слетела с его ресниц. Вэй Усянь открыл глаза, чуть приподнял брови и попросил его: — Не бойся. И не переживай так. Все будет в порядке. Я немного отдохну и вернусь, — пообещал он, чувствуя, как пальцы Лань Чжимина немного дрожат на его запястье. — Можно я буду хотя бы изредка навещать вас? Вэй Усянь чуть вздохнул. — Ты можешь приходить, — ответил вместо него Лань Ванцзи. — Только не очень часто. И помни, что никто не должен узнать от тебя. Ни взрослые, ни дети. Глава нашего ордена решит сам, когда, кому и что следует сообщать обо всем этом. Лань Чжимин с готовностью кивнул. — Пообещай мне, — попросил Лань Ванцзи. Лань Чжимин подумал, что про его сообщника Ханьгуан-цзюнь вероятно все же знает. Он как можно убедительнее пообещал никому ничего не раскрывать. Однако ему также хотелось сделать что-то для них, оказать больше посильной помощи прямо сейчас. — Ханьгуан-цзюнь, вы позволите мне принести лекарство? — Лекарство? — переспросил Лань Ванцзи. — Это отвар трав. Он помогает быстрее восстановить духовные силы, — пояснил юноша. — Состав? Лань Чжимин перечислил названия трав составляющих упомянутое им лекарства. Лань Ванцзи все их знал, но прежде не встречал в подобном сочетании: — Ты раньше не интересовался целительством, — заметил он. — Вэнь Нин рассказал мне, — пояснил юноша. — Вэнь Нин? — переспросил Вэй Усянь, заинтересовавшись. — Ну да. Ведь его клан — целители. И его старшая сестра в этом очень хороший мастер. — Молодая госпожа Вэнь не использует такое сочетание трав, — уверенно произнес Лань Ванцзи. — Вэнь Нин придумал его сам. Он говорит, раз ему больше не нужно есть, пить и спать, есть время на другие увлечения. — Отлично, — Вэй Усянь улыбнулся шире, но при этом прикрыл глаза и Лань Ванцзи тут же послал ему теплый поток духовных сил. — Но как он мог испытать лекарство? Ты сказал оно воздействует на духовные силы? — Он попросил о помощи других целителей из своего клана, — честно ответил Лань Чжимин. — Логично, — оценил Вэй Усянь. — Все-таки я слишком мало за ним присматриваю. — Целители ведь всегда что-то смешивают и пробуют, — легко заметил Лань Чжимин. — Но обычно это делают все же по правилам, — ответил Вэй Усянь. — Что-то новое тоже должно как-то появляться, — не уступил молодой заклинатель. — И то верно, — уступил Вэй Усянь. — Ладно. Мне уже почти интересно попробовать. Вдруг это хотя бы вкусно? — Как напоминающий вино напиток из Хайнина? — вставил свое слово в разговор Лань Ванцзи. — Где он? — Вэй Усянь повернул голову, будто в поисках желанного сосуда, он явно дурачился. — Пока что ты можешь пить только воду, — нарочито строго сообщил ему Лань Ванцзи. — А также лекарства и горькие отвары, — добавил Вэй Усянь наиграно удрученно. Глядя на них Лань Чжимин немного успокоился и как-то внутренне начал верить, что все и правда будет хорошо. — Ступай, А-Мин, — голос Лань Ванцзи вывел его из легкой задумчивости. — Особенно если собираешься сегодня вернуться с твоим лекарством. — Да, — тут же согласно кивнул Лань Чжимин. — Да, конечно. Быстро откланявшись и даже забыв произнести пару слов на прощание, он двинулся прочь по тому же пути, которым явился. — Упрямый мальчишка, — тихо выдохнул Вэй Усянь ему вслед, все еще чуть улыбаясь. — Мгм, — неопределенно отозвался Лань Ванцзи, гладя его по плечу.***
Тем временем Лань Чжимин очень быстро прошел те несколько шагов, что отделяли его от осознания того, что на самом деле случилось: адепты Ордена Цзинь пришли на их земли не для того, чтобы сунуть свой нос в пещеру Темного Заклинателя, их целью было убить его, здесь, прямо в Обители, да еще и стрелами из арсенала клана Лань. Лань Чжимин ощутил, как гнев опалил ему сердце. Он шел, почти не видя, куда, и чуть не столкнулся с Лань Дэшэном, о котором в считанные секунды успел позабыть. Тот схватил его за руку и, вглядевшись в лицо, спросил: — Что с тобой? — Мне теперь тоже есть, кого ненавидеть! — глухо отозвался Лань Чжимин. — Бесчестные мрази! Я отомщу им! — О ком ты? — Лань Дэшэн дернул его, поворачивая лицом к себе. — Говори толком! — Об этих золоченых псах из Цзинь! — зеленые глаза блестели, как в лихорадке. Лань Дэшэн встряхнул его, ухватив за отвороты одежд, и проговорил раздельно: — Что ты узнал? — Он был их целью! — процедил сквозь зубы Лань Чжимин, остатками ясного ума помня, что он дал обещание никому не говорить. Лань Дэшэн ослабил свою хватку, на время погрузился в раздумья и в конце концов произнес: — О чем ты только все это время думал, А-Мин? Я ведь столько раз говорил тебе, он — Темный Заклинатель. Чего же ты в конце концов ожидал? Движение Лань Чжимина было быстрым, но Лань Дэшэн все равно успел уклониться от удара и прижать его к дереву, предплечьем надавив у горла: — Остынь! — рыкнул он. — Я без труда одолею тебя! Да, он — Темный заклинатель! Он — ловкий и быстрый! Он — творит невозможное! Его боятся! Гусу Лань — место его заточения, пусть на деле это и формально. Он непредсказуемый, неукротимый, непонятный! Он уничтожил темный артефакт огромной силы, который сам же и создал! Он — угроза для всякого Главы клана, ищущего абсолютной власти. Его ненавидят! Конечно, его станут убивать! Исподтишка и нечестно. Ведь в открытом поединке им с ним не справиться! Наш мир полон распрей, А-Мин. Возьми себя в руки! Дело вовсе не в том, чтобы мстить за него! Лань Чжимин расслабил мышцы и тяжело дышал. Он сам толком не понимал, что же такое на него нашло. Он вспомнил, что хотел помогать Ханьгуан-цзюню, сделать и принести отвар трав. А слушая сейчас Лань Дэшэна, хорошо понимал, что тот прав во многом. — Отпусти, — попросил Лань Чжимин. Видя, что тот пришел в себя, Лань Дэшэн перестал его удерживать, лишь спросил: — Он хоть жив еще? — Да, — поспешно кивнул Лань Чжимин. — Тогда тем более… — Что? — Дело вовсе не в Цзинь. Они стреляли из-за стены. Чтобы встретить его там, они должны были знать, где он пойдет. Он же не прыгал каждый день по стенам Облачных Глубин просто забавы ради, да еще и в одном и том же месте. А это значит, А-Мин, что выследить его сами они не могли — им кто-то сказал. То есть в нашем с тобой родном доме обитает лис и предатель. Что во много раз хуже, чем весь золоченый клан Цзинь вместе взятый! — А-Шэн, что ты задумал? — с тревогой в голосе спросил Лань Чжимин, когда они уже почти вернулись в привычные места Облачных Глубин. — Я разберусь с этим. А ты — делай, что обещал. Будем обмениваться новостями. — Я не должен был тебе говорить… — Я догадываюсь, — кивнул Лань Дэшэн. — Будь осторожен. Если замешан кто-то из старших…. — Наверняка. — Тогда тем более. Не рискуй зря, — с искренним беспокойством попросил Лань Чжимин. — Что? Будешь жалеть, что не ты меня прикончил? — с язвительным смешком прозвучало ему в ответ. — Ты хуже, чем просто дурак, А-Шэн! — Лань Чжимин с силой толкнул его, так что тот, не устояв на ногах, упал, и пошел дальше один.