Облакоголовый

      — Тебе нельзя курить, ты превращаешься в тактильное чудовище, — сказал Ричи, проехавшись рукавом по щеке, словно смахнув чужой поцелуй. Эдди шмыгнул носом, обиженно свел брови.       — Я тебе не нравлюсь?       Ричи фыркнул, продолжая копаться в холодильнике, он вытащил оттуда полупустую бутылку газировки, повертел её в руке и положил обратно.       — Ричи, — снова позвал Эдди.       Ему просто необходимо это знать! Каспбрак пихнул Тозиера в плечо, тот цокнул языком, выпрямился, закрыв холодильник. Музыка, доносящаяся из гостиной, била по ушам.       — Я тебе не нравлюсь, да? — снова повторил мальчишка, взяв старшего за руку. — Только честно.       Ричи со вздохом закатил глаза, пробормотал негромкое: «отвали, я хочу есть», а затем попытался пойти в сторону, к стоящим на плите кастрюлям. Но сделать это Эдди ему не позволил, дёрнул Ричи на себя, прижал его руку к холодильнику.       — Холодильник правды! — крикнул Каспбрак, добившись от Ричи беспокойного «тшшш, потише, щенок», Эдди продолжил уже шепотом: — Если ты не будешь говорить правду, то ты превратишься в просроченный кетчуп. Молчать тоже нельзя!       Ричи выдал смешок. Эдди с вызовом вытянулся, чтобы хоть немного быть выше, чем он есть на самом деле. Тозиер, ни капли не беспокоясь, облокотился о холодильник плечом, с ухмылкой смотря на Каспбрака.       — Я тебе нравлюсь?       — Небо синее, — сказал Ричи.       — Значит не нравлюсь?       — Трава зелёная.       — Ну Ричи.       — Что? Разве я не говорю правду? Эдди хныкнул, ткнулся лбом в чужую грудь, заставив себя обнять.       — Тебе сложно ответить что ли? Ты ведь не умрёшь-       — Умру.       Каспбрак поднял голову, рассматривая чужое лицо вблизи. Ричи невозмутимо посмотрел на него в ответ.       — Холодильник правды, — напомнил Ричи, перехватил руку Эдди заставив прижать ладонь к дверце. — Давай, скажи мне что-нибудь, пока ты не превратился в кетчуп.       Эдди вздохнул, приоткрыв рот, снова подумав о том, что Ричи красивый. У него глаза едва покрасневшие, сонные, уставшие. Каспбрак желал уютно устроить Тозиера где-нибудь в своей комнате, так, чтобы было мягко и тепло. Проспать с ним вечность.       — Ты мне нравишься. Очень. — сказал Эдди. — Теперь твоя очередь.       — Я голодный, — сказал Ричи.       — Нет, не голодный, — сказал Эдди. — Я не обижусь, если ты скажешь, что я тебе не нравлюсь, правда.       — Мне кажется, ты превращаешься в кетчуп, — прищурился Ричи. А затем улыбнулся, наклонился к лицу подростка и проговорил шепотом:       — Я считаю щеночков милыми, — сказал он. — Нравишься, значит.       Его глаза вблизи были просто огромными, но Эдди то и дело кидал взгляды на чужие губы, думая о том, чтобы их поцеловать. Каспбрак в который раз ощутил себя до странности разгорячённым подобной близостью.       — Правда? — спросил Эдди.       — По-твоему я превратился в кетчуп?       Подросток ткнулся в чужие губы сразу после риторического вопроса, коротко поцеловав, отстранился, ожидая реакции, не наседая как в прошлый раз. Губы одолела щекотка, Эдди поджал их в тонкую линию, с надеждой смотря на чужое лицо.       — Дело в холодильниках? — спросил Ричи.       — Мм?       — Целуешь меня в губы у холодильника уже второй раз. Эдди сглотнул.       — Это был третий.       — Ну да, третий, — сказал Ричи.       — Так я тебе нравлюсь? — спросил Эдди. — Ещё раз скажи. Только честно. Ричи снова тяжело вздохнул.       — Как щеночек, как младший брат, — ответил он. — Вот так. Нет. Такой ответ Каспбрака явно не устраивал.       — А как парень? Чтобы встречаться.       — Встречаться? — посмеялся Ричи. — Мне? С тобой? Эдди кивнул.       — Так ты у нас и правда маленький гей, да? — спросил Тозиер, погладив подростка по волосам. — И я тебе нравлюсь, как парень «чтобы встречаться»?       — Мгм.       — Я не могу, — сказал он. — Мне не особо нравятся мальчики. И мне не очень-то хочется пробовать.       С супом было так же, подумал Эдди, Ричи просто нужно попробовать. Каспбрак обнял его за талию посильнее, вытянул шею, чтобы оказаться поближе к чужому лицу, и Ричи снова тихонько посмеялся.       — Что ты делаешь? — с улыбкой спросил Тозиер. — Пытаешься склонить меня к поцелую?       — Немного, — честно признался Каспбрак.       — И ты не отлипнешь?       — Нет.       — Ты несовершеннолетний, что же со мной будет?       Эдди сглотнул, Ричи, несмотря на собственные слова, наклонился к его лицу и не спеша прикусил его верхнюю губу своими. Мягко. Эдди с тянущим, почти болезненным восторгом, судорожно вздохнул. Это правда происходит сейчас? Наяву? Не в его голове? А Ричи сделал это потому что захотел, не потому что минут сорок назад покурил косяк?       Приоткрыв рот, подросток обнял Ричи чуть повыше, чувствуя новое движение губами, влажность языка, скользнувшего в его рот. Тело разом окаменело от наступившего возбуждения, ноги норовили позорно уронить его на пол, и Эдди держался за куртку Ричи сильнее, пытаясь повторять за чужими движениями. Тозиер отстранился, с улыбкой, весело спросив:       — Ты не умеешь? Или просто перекурил?       — Перекурил.       — Врёшь.       — Не умею, — признался он.       Ричи улыбнулся на выдохе, снова наклонился, снова поцеловал — на этот раз коротко — отстранился с тихим: «как-нибудь научу, ладно?», затем прижался к губам вновь. И Эдди хотел узнать, когда. Когда он научит его? Завтра? Сегодня? Будет учить его все эти три дня? Каспбрак ярко представил новую ночь в чужом доме, никакого страха прикоснуться, свет из окна, долгие поцелуи.       Мальчишка целиком сосредоточился на этом моменте, на Ричи, ощущая себя печкой. Он выдыхал горячий воздух и чувствовал прохладу руки под одеждой, на своей пояснице. Значит ли это, что Тозиеру тоже нравится? Тогда что будет, если Ричи захочет заняться этим прямо здесь? Что если он захочет получить от Эдди минет или просто развернёт его лицом к холодильнику и попытается в него войти? Подросток не умел ничего кроме дрочки, а анальный секс заканчивался на половине пальца в душе. Не успел Эдди спросить Ричи о дальнейших действиях, как послышался чужой голос:       — Эй! Отвали от него!       Оба парня отвлеклись от поцелуя, Эдди обернулся, увидев того незнакомца с дружелюбным лицом, которого, спутав с Ричи, обнимал в толпе двумя минутами ранее. Тот пошёл прямо на них, и Тозиер встал перед Эдди, загородив его своим телом.       — Проблемы? — спросил Ричи. Его голос стал ниже, крепче, уверенней.       — Проблемы у тебя, раз ты домогаешься брата Алисии, — сказал пьяный незнакомец. — Если ты не отойдёшь от него, я отверчу тебе хер, ботан.       Ричи не двинулся с места, когда тот сделал ещё несколько шагов, приблизившись к ним, лишь завёл Эдди за свою спину подальше.       — У Алисии нет брата, урод, у неё сестра, — сказал Тозиер. — Этот парень со мной.       — С тобой, как же, — парень заглянул за его спину, а затем нахмурился. — Подожди-ка, а это не тот мальчик, которого все ищут? Его по телеку показывали-       — Не тот, — сказал Ричи. — Это мой.       По телеку? Эдди прислушался. Вот чёрт, значит он в розыске? Его ищут? Показывали по новостям города?       — Так я и поверил, — пьяно сказал высоченный парень, а затем обратился к Эдди. — Эй, парень, он тебя обижает?       Каспбрак отрицательно мотнул головой, прижался к спине Тозиера, всё ещё думая о родителях. Так они его ищут. Вот блять.       — Это точно он, я тебе говорю, видел по телеку-       — Это не он, — сказал Ричи.       Его слова звучали так убедительно, что даже Эдди немного успокоился. Прижимаясь к чужой спине ухом, подросток обнаружил, что чужое сердце бьётся мощно, быстро. Ричи расцепил руки Каспбрака на своём животе, снова легко отпихнул его назад, сделав шаг к парню.       — Я спросил, у тебя проблемы? — сказал Ричи.       И только Эдди подумал о том, что сейчас будет драка, Тозиер взял со стола нож, совсем не резко, наоборот, с какой-то плавной осторожностью.       — Давай-ка ты свалишь отсюда, — сказал он. — Я псих, могу и пырнуть.       — Оливковое масло? — спросил Ричи, отложив нож. Эдди внезапно отвлёкся от нового воспоминания.       — В шкафчике, верхнем… Нет, тот что справа, последний, да. Ричи выудил бутылочку оливкового масла.       — Чёрный перец?       — В соседнем.       Эдди отложил спиртное, с нескрываемым наслаждением наблюдая за тем, как Ричи чистил чеснок, мыл помидорки черри и базилик, резал хлеб. Ножом в руках он напомнил Каспбраку ту размытую ночь. Тогда незнакомый парень, вроде бы ушел, а они, словно ни в чём не бывало, отыскали еду и принялись есть, но Эдди внезапно подумал, а вдруг Ричи всё-таки пырнул того парня? А потом приехала полиция, всё завертелось, и все эти четыре года Тозиер сидел за нападение?       — Не относись к этому так скептично, — сказал Ричи. — Я правда умею готовить.       — Мгм.       Эдди перестал качаться на стуле, голова всё ещё была откинута к потолку и слегка вбок — в сторону готовящего парня.       Его кофта на Тозиере, словно на вешалке, но штаны сидели просто идеально, можно подумать, что этот парень вышел из какого-нибудь домашнего дамского журнала, осталось только надеть на него фартук и снять всё остальное. Они словно поменялись местами: Каспбрак сидел за столом с сигаретой в зубах, сонный и заёбанный жизнью, а Ричи готовил, увлечённый процессом, светился как новогодняя ёлка. Только вряд ли тогда Тозиер хотел бы разложить Эдди на стойке. Вот Каспбрак бы хотел сделать это прямо сейчас.       Эдди поднялся со стула, стряхнул пепел в пепельницу и снова вернул сигарету в рот, направившись к Ричи, его немного шатало. На самом деле он всегда хорошо держался. Парень запросто перепивал любого, даже Бена (а Бена перепить не так уж и легко), но дело было не в этом, дело было не в его опьянении. В его доме находился Ричи, не просто Ричи, не просто в доме и не просто находился — парень, в которого Каспбрак когда-то был влюблён, мирно готовил на его кухне, полупьяный от бутылки пива, полусонный от глубокой ночи.       И Эдди непременно хотел узнать, каков Ричи на вкус, но смутно понимал, что прошло немало времени и, возможно, тот парень, в которого он влюбился, будучи семнадцатилетним, давно потерялся в этой хрупкости, неловкости и нежности, которую Тозиер словно пытался замаскировать расправленными плечами, сжатыми челюстями, низким урчащим голосом и едва проглядывающей щетиной. Ричи словно пытался наиграть мужественность, скрыть себя за большим пиджаком, когда как раньше Эдди этого не замечал, а может, Ричи никогда таким и не был.       Каспбрак отложил сигареты, мягко забрал бутылку масла из чужой руки и отвертел зловещую крышку в пару движений. Ричи оправдался мокрыми руками, отвёл глаза, сделав вид, что вернулся к готовке, а на деле с лёгкой нервозностью складывал нарезанный помидор в одну сторону, а нетронутый в другую, а затем спустя несколько секунд парень снова схватился за нож.       Эдди осторожно обошёл Тозиера, наблюдая за тем, как тот орудует кухонным предметом, безжалостно расправляясь с маленькими помидорками. Его спина, шея, родинка и ухо, едва потерявшееся в волосах, Каспбрак был смущён этим видом, как четыре года назад, но рука без колебаний опустилась между чужих лопаток, он заглянул за чужое плечо, заметив, что Ричи вдруг замер. Нож завис под углом — Эдди показалось, что он знает точный градус наклона — тридцать пять. Тепло под собственными пальцами. Каспбрак неловко отдёрнул руку.       Вот чёрт. Наверное, ему не стоило пить. Он думает только после того, как делает. Что подумал Ричи? Разве это не было похоже на обыкновенный, ни о чём не говорящий жест? Тогда почему он так смотрит? Эдди пробормотал извинение, Тозиер выдал лёгкий смешок.       — Ты о чём, — утвердительно произнёс Ричи.       — Я просто… гей, — сказал Эдди, думая, что это всё объяснит.       — Я знаю.       Другой рукой Эдди сжимал зажигалку и пачку сигарет, всё думая о том, как бы предложить сигарету Ричи и тем самым разрядить эту неловкую паузу. Перед глазами у Каспбрака плыло, а ещё он чувствовал, как виски танцует в его желудке вместе с кислотой, прямо как тогда, на первом курсе, когда Эдди переел коноплянного печенья.       Ричи удручённо вздохнул, посмотрев на Каспбрака с какой-то жалостью и усталостью. На голову вновь опустилась чужая рука. Прикосновение не было мимолётным. Худые пальцы вскопали уложенные феном волосы, утопая в прядках. В одной руке Ричи продолжал держать нож, отчего казалось, что поцелуй его сейчас, ты заработаешь дырку в животе.       Пальцы скользнули к макушке массажным движением, и Каспбраку от приятности ощущений захотелось закатить глаза, найти опору, на что-нибудь облокотиться, слабость в ногах, и он вот-вот рухнет на пол. Наверное, вот оно. Тот момент, когда нужно податься вперёд, повиснуть на чужой шее, поцеловать. Но Эдди не двигался, вспомнив о том, как уже целовал его. Боже, он целовал этого парня. У него был поцелуй с Ричи. В свои семнадцать Эдди был намного смелее, чем сейчас, в двадцать один. Тозиер улыбнулся.       — Ну вот, — сказал он, отняв руку. — Достаточно, для того, чтобы понять, что мне плевать на то, что ты предпочитаешь члены?       Эдди немного задумался, легко пожал плечами. Всё, что он чувствовал — это щекотку в теле. Он мысленно пытался себя перестроить. Возьми себя в руки, Эдди, тебе уже не семнадцать. Покажи ему, что ты другой, что ты уже вырос, и пускай он тебя всё ещё не узнал.       — Достаточно для того, чтобы начать сомневаться в твоей ориентации, — сказал Каспбрак.       — Лучше, чем делать из меня недотрогу.       Эдди с улыбкой забрался на кухонную стойку совсем рядом с доской, где возобновилась кровавая казнь помидоров. Тело от чужого действия расслабилось, и Эдди казалось, что рука Ричи всё ещё в его волосах. Хотелось повторить и напомнить себе: «не семнадцать, Эдди, тебе не семнадцать», но Каспбрак всё равно чувствовал себя именно тем самым мальчишкой, который сбежал из дома и влюбился в редкую нежность грубого парня.       — Нравятся мои волосы? — невинно спросил Эдди.       — Вроде того, — посмеялся Ричи. — Ты как милый пёсик. Если на тебя посмотреть, желание погладить появляется само по себе.       — Пёсик, — повторил Эдди, качнув головой, ковыряя пальцем уголок пачки сигарет. — Ну да.       Это всё из-за первого поцелуя. Если бы Каспбрак держал себя в руках, возможно, они с Ричи не расстались бы вот так внезапно. Возможно, Эдди бы отбыл в чужом доме свои три дня, а потом Тозиер дал бы ему адрес друзей. Возможно, парень не влюблялся бы в Билла Денбро, возможно, Эдди нашел бы способ сблизиться с Ричи, будь у него больше времени. Возможно, благодаря Ричи, Эдди нашёл бы в себе силы дать отпор семейной традиции, и сейчас он бы заканчивал какой-нибудь кулинарный вуз…       Каспбрак сунул сигарету в рот, с какой-то тоской взглянув на свою забытую бутылку виски на столе. Но идти за ней не хотелось, ведь Тозиер стоял рядом, и при желании, Эдди мог бы качнуть ногой немного влево и задеть чужую.       Руки Ричи по-прежнему были красивы, тонки, и не было ничего отвратительного в погрызенных, коротеньких ногтях, наоборот, куря, Эдди всё думал о том, как бы невзначай до них дотронуться. Каспбрак, к слову, впервые за долгое время видел кулинарную кисточку в деле, Ричи лениво, но умело смазал хлеб оливковым маслом, говоря про духовку.       — Я не помню.       — Ты не помнишь? — спросил Ричи. — Ты? Эдди пожал плечами.       — Я давно ей не пользовался… Но включать вроде на эту кнопку, — Каспбрак указал на духовку пальцем, рука пьяно покачалась в воздухе.       Эдди снова сделал затяжку. Когда он сочетал сигареты и алкоголь, его уносило сильнее обычного.       — Ладно, сам разберусь.       И разобрался он довольно быстро, Эдди не успел налюбоваться чужой спиной. Хлеб уже запекался, Тозиер стоял напротив, спокойно наблюдая за Каспбраком. Эдди смущённо улыбнулся, стоило им встретиться взглядом.       Он редко готовил себе сам, заказывал еду или гонял в рестораны, проще говоря предпочитал переплачивать. Но у Эдди бывали дни, когда он откладывал все дела, набирал побольше рецептов и брался за работу, правда к нему в такие моменты удачно наведывались Хенском или Урис, и Каспбрак, щедро упаковывая всё в контейнеры, отдавал наготовленное ребятам.       — Воруешь помидоры? — спросил Ричи.       — Я взял только два кусочка, — сказал Эдди, проглотив еду. — Но я могу выпить пива и через пятнадцать минут я сблюю всё в раковину. Ричи улыбнулся.       — Сделаю вид, что не заметил.       Эдди вдруг понял, что совсем забыл про сигарету, когда Ричи кинул на неё короткий взгляд, поэтому он стряхнул хоботок пепла в раковину и сделал затяжку.       — Какой тип… девушек тебе нравится? — тихо спросил Каспбрак, неловко сжимая и разжимая пальцы ног, выдыхая дым.       — Не знаю, — сказал Тозиер, допив своё пиво одним большим глотком. — Нет ничего определённого. К тебе тот же вопрос.       — Мне не нравятся девушки.       — Тот же вопрос, только парни, — уточнил Ричи. — Я помню.       Эдди немного задумался, легко болтая ногами. Парни. Билл совсем не похож на Ричи, Ричи совсем не похож на Билла. Эдди также подумал, что Питер Паркер не похож на Тони Старка, а молодой Леонардо ДиКаприо вовсе не похож на Дженсена Эклза. К Стэнли Эдди особых чувств никогда не питал, но Каспбрак честно считал его красивым и даже, наверное, согласился бы с ним встречаться, если бы тот предложил.       — Ты задумался, — сказал Тозиер.       — Да, — признал Эдди.       — Тоже не знаешь?       — Мгм.       Тозиер отобрал у Эдди сигарету, сунул себе в зубы и, как ни в чём не бывало, заглянул в духовку. Каспбрак почему-то думал, что пахнуть должно хлебом из тостера, но запах был совсем другим, может, дело было в хлебе, который в булочной неподалёку называли «домашним», может, в тонком слое оливкового масла, а может сигаретный дым искажал запах своим.       — Готово?       — Нет, — Ричи сделал затяжку, снова повернувшись к нему лицом.       Эдди волновал ещё один вопрос. Нравятся ли Ричи парни? Он не мог успокоить свои ноги, покачивая ими то в стороны, то вперёд. Всё, что указывало на ориентацию Ричи, было просто случайностями и шутками? Или, может, он всё-таки предпочитает оба пола? Этот вопрос волновал его так, словно если вдруг Ричи окажется бисексуальным, то жизнь Эдди будет не так безнадёжна. И всё-таки:       — Тебе нравятся парни?       — Некоторые, — спокойно ответил Ричи. Каспбрак сглотнул, качнув головой.       — Ну мне тоже, — пробормотал он. — Некоторые. Повисло неловкое молчание.       — Не терпится узнать, есть ли у тебя шансы затащить меня в постель? — спросил Тозиер.       Эдди снова сглотнул. Тозиер разглядывал свои ногти, ковыряя большим пальцем ноготь указательного. Нельзя такое спрашивать и выглядеть при этом так, будто речь идёт о погоде.       Каспбрак не мог ответить: если он просто с этим согласится, то Ричи примет его за извращенца, если нет, то он обязательно подумает, что Эдди врёт, чтобы не показаться извращенцем, итог — всё ещё извращенец.       — Просто хотел узнать, — сказал Каспбрак. — Какую роль ты чаще всего занимаешь.       — Хочешь узнать, имеют ли меня? — улыбнулся Ричи, оторвав голову от ногтей, выдохнув дым.       Мальчишка пожал плечами. Такое ему одновременно нравилось и нет. Представлять, что Ричи тот, кого имеют? Лучшее воображаемое порно. Но будь это правдой, Каспбрак бы точно нашёл всех этих парней, а после, уже при их вскрытии, в их прямой кишке непременно бы обнаружились посторонние предметы.       — Что за выражение лица? — посмеялся Тозиер. — Я никогда не был снизу, если тебя это так волнует. Имел всегда я.       — Мгм. Это Эдди тоже не очень понравилось.       — Ты в моём вкусе, — сказал Каспбрак.       Он вдруг удивился, как это у него так естественно и непринуждённо получилось сказать такую вещь вслух. Ричи на секунду растерялся, затем снова занял рот сигаретой, так ничего и не ответив.       — Ты довольно мужественный, — эта фраза уже была неловкой и неуверенной по сравнению с предыдущей. Ричи выдал смешок.       — Что?       — Что? — переспросил Эдди.       — Девушки всегда говорили мне наоборот. Знаешь эти «как я завидую твоим ресницам!» или «об твои скулы можно порезаться!», — сказал Ричи, умело пародируя интонацию и девичьи голоса, из его рта с каждым словом вырывались порции дыма. — Моё лицо можно принять за женское, Карл.       — Я не- Эдди запнулся. Карл. Да, точно, он и забыл, что Ричи считает его каким-то Карлом.       — Вовсе нет, — шепотом сказал Эдди. Было довольно неприятно осознавать, что Ричи принимает его за другого человека.       Что бы было, назвав Эдди своё имя? Тозиер бы его вспомнил? Вспомнил, но чуть-чуть позже? Каким бы он был вместе с Эдди? Более расслабленным? Наоборот?       Мысли набирали обороты. Собственная голова закидывала его вопросами, требуя ответов в виде яркой картинки, которая проигрывает все исходы, снова и снова.       Что бы было, если бы Эдди назвал бы своё имя? Что бы было, если бы он поцеловал его сейчас? Что бы было, если бы Стэнли не заставил пойти Эдди на вечеринку? Эдди бы не узнал о девушке Уильяма? Он бы не встретился с Ричи? Несмотря на то, что мысли в последние часы были заняты только Тозиером, Эдди ощущал себя расстроенным. Так глупо, почему он всё ещё думает о Билле? А ведь Эдди с ним флиртовал, как же он, должно быть, нелепо выглядел в его глазах?       Эдди снова захотелось выпить, он поискал свой стакан и вновь вспомнил, что забыл виски на столе. Ричи не спеша подошел к нему, отчего тело Каспбрака насторожилось, старший потушил сигарету о дно раковины, мило улыбнувшись. Голова кружилась. В воздухе повисло напряжение.       — Собираешься плакать? — спросил Тозиер, слегка склонив к Эдди голову.       Ричи указал на свои глаза, и Каспбрак ощутил, что его собственные слезятся. Он проморгался, отрицательно мотнув головой.       — Я зевнул, — пробормотал Каспбрак.       — Зевнул?       — Зевнул в себя, — уточнил он. Тозиер улыбнулся.       Наверное, Эдди расстроился из-за того, что Ричи до сих пор его не узнал, а может потому, что до виски нужно сделать целых семь шагов. Сегодня день был такой, тяжелый, даже семь шагов казались ему непреодолимым препятствием. Сейчас Эдди пригвоздило задом к стойке, и он нырнул в свои мысли, которые и так в последнее время обрели некрасивые формы.       Ричи вздохнул. Оказался так близко, что Эдди почувствовал запах сигарет и как поток воздуха коснулся кожи его лица. Надо выпить. Да. Надо выпить, подняться в комнату, лечь и отрубиться. Выпить и отрубиться. Никаких мыслей о Денбро и его девушке, никаких мыслей о Стэнли, и тем более никаких мыслей о поцелуях, сексе и Ричи — это убийственное сочетание.       Каспбрак почти слез со стойки, но ноги так и не коснулись пола, он оказался крепко прижат к чужому телу. Ричи обхватил его обеими руками, своеобразно обнимая, отчего Каспбрак удивлённо вздохнул.       — Держу, — сказал Тозиер.       — Я… «…не падал».       Эдди взглянул на выражение чужого лица и своим пьяным мозгом понял, что Ричи знал, он знал, что Каспбрак не падал. От этого факта ему стало страшно, неловко, но при этом очень хорошо. Эдди подумал о том, что его давно никто не обнимал, никто не держал его в своих руках — ноги зависли в воздухе, от того, что Тозиер держал младшего очень крепко, места прикосновений горели, тело свело приятным напряжением. Каспбрак никогда не ощущал себя настолько лёгким.       — Всё ещё думаешь, что я не узнал тебя, щенок? Лицо Ричи в десяти сантиметрах от лица Эдди. Одна фраза, чтобы заставить отвести взгляд.       — Из-за этого? — спросил Тозиер.       Эдди снова намеревался сказать о том, что он просто зевнул, но лишь вновь взглянул на чужое лицо. Ричи прямо перед ним. Не нужно никаких усилий, просто податься вперёд, всего одно движение до желанного поцелуя.       — Нет, — шепотом ответил Эдди.       — Уверен?       — Мгм. Всё растворится, как в прошлый раз. Каспбрак вслушался в чужое дыхание. Держи себя в руках. Подумай о чём-нибудь. О ком-нибудь.       — Отпустишь? — неуверенно спросил Эдди.       Желания расходились со словами, и было ощущение, будто он сворачивает не туда, но Ричи словно читал его мысли, и по одному лишь его взгляду было ясно, что отпускать парня Тозиер не собирается.       «Нравишься, значит».       Эдди легко подался вперёд, уткнувшись лбом в чужой, зависнув в сантиметрах от чужих губ, ощущая себя до странности разгорячённым, слабым, пьяным. Ричи же не против? Он не против этого поцелуя, разве не так? Будь он против, Каспбрак давно бы стоял на полу, и сейчас, Тозиер подался бы назад, как тогда, но между их губами всё те же два сантиметра. Низ живота свело, дыхание тише, через раз, ладони мягко опустились на чужую грудь.       — Ты разочарован во мне? — тише спросил Эдди.       — Меня тяжело разочаровать, — сказал Ричи.       — Я курю.       — Я тоже, — улыбнулся он.       — Много пью.       — Бывает.       — Люблю траву.       — Что-нибудь ещё? Что-нибудь ещё? Каспбрак запросто мог удлинить этот список, но…       — Не хочу тебя разочаровывать.       — Не хочешь меня разочаровать? — переспросил Ричи с тихим смешком. — Ди, я не твоя мамочка. Эдди сглотнул.       — Просто…       — Мне плевать, чем ты там занимаешься, щенок, — сказал он. — Мы знакомы-то неделю, большая часть дней из которой была года четыре назад. Думаешь, ты меня волнуешь?       «Да», — проскользнуло в голове. — «Думал».       Почему Эдди вел себя так, будто они с Ричи когда-то были лучшими друзьями? Обижался на то, что тот его не узнал, хотя это нормально, это нормально, что Ричи не узнал какого-то мальчишку из своего прошлого, который всего-навсего мелькнул на периферии его жизни надоедливой мухой. Каспбрак был лишь маленькой, забавной историей, которую иногда можно рассказать новым знакомым, начав с простого: «слушайте, был у меня как-то случай…»       Теперь он не мог перестать думать, что Ричи в его доме оказался просто ради прикола, словно «эй, посмотрите, разве это не забавно?». И так происходит абсолютно всегда. Всё в жизни Эдди рано или поздно оказывается разочарованием. Ебаным приколом. Может эти спонтанные объятья тоже ради смеха? Может Ричи просто интересно, поцелует ли его Эдди, как тогда у холодильника?       «Ты мой ангел». Каспбрак его не волнует. Почему этот факт кажется Эдди таким едким и неправильным?       Ричи вздрогнул, с ним дёрнулся Эдди — из коридора донёсся громкий стук, и Каспбрак отстранился, пытаясь понять, что происходит. Когда послышались звуки дверного звонка и вновь дёрганье ручки, Каспбрак вспомнил про Стэнли. Блять. Долбил по двери Урис яростно и настойчиво, Эдди разочарованно вздохнул, скользнув руками по чужим, расцепив объятья Ричи, съехав вниз по его тёплому телу, ногами на пол.       — Я разберусь, — сказал Ричи.       Каспбрак впился в него взглядом, Тозиер прошел к коридору, придерживая очки одной рукой, неуклюже стягивая с себя чужую кофту в пару движений. Не успел Эдди подумать, для чего он это сделал, таймер на духовке звякнул. Парень, прислушиваясь к звукам из коридора, осторожно пошёл за Ричи.       Тот стоял у двери: волосы в ещё большем беспорядке, голос ниже, недовольный взгляд, убедительное «ты нам помешал», звуки неловкости Стэна в ответ. Тозиер вдруг отвлёкся на Эдди, снова взглянул на Уриса, стоящего на пороге без обещанной выпивки, но вряд ли пьяный друг видел Каспбрака. Минута, парни пожелали друг другу удачи, и Эдди глупой ланью застыл в конце коридора, наблюдая за полуголым Ричи, который закрыл дверь, парочку раз вывернув ключ.       — У меня никогда не получалось выпроводить его так быстро, — сказал Эдди.       — Неплохой парень. Я у него как-то траву брал, — сказал Тозиер. — Билл называет его садовником.       — Как мило.       Каспбрак двинулся к Ричи, подошел довольно близко, но не так близко, как двумя минутами ранее. Внутри тела застряло то самое предвкушение, которое Эдди чувствовал, когда до поцелуя оставалась пара сантиметров. Он уверенно прильнул к чужим губам, и в ту же секунду Ричи едва отстранился.       — Давай просто поедим и пойдём спать, — сказал он.       — Я тебе не нравлюсь?       — Мне не нравится процент алкоголя в твоем теле.       — По-твоему, если бы я не был пьян, мы бы переспали? — без тени смущения спросил Эдди.       — Ты ребёнок, Ди, — произнёс Ричи. Ребёнок?       — Разве я похож на педофила? Эдди отрицательно помотал головой, но снова его поцеловал.       «Всё ещё думаешь, что я не узнал тебя, щенок?»       «Я не твоя мамочка».       «Думаешь, ты меня волнуешь?»       Ричи просто смеялся над ним всю эту ночь? Эдди его не волнует? Не говорил, что узнал, потому что хотел посмотреть, что из этого выйдет? Зачем он это делал? Просто потому что это забавно? Забавно видеть, как Эдди нервничает? Забавно то, что для Эдди это является чем-то важным?       Каспбрак разорвал поцелуй, вдохнув, направив парня к противоположной стене, скользнув руками по голому телу, ощутив чужую дрожь, уловив чужой вздох.       — Эдди, — наконец, позвал по имени Ричи. — Я серьёзно, погоди…       «Только не опять».       «Не смей делать этого снова».       На этот раз Каспбрак прижался к чужим губам сильнее, углубив поцелуй, добившись очередного вздоха, Эдди целовал его, не давая произнести это дурацкое «погоди» снова. Он всё толкал Ричи в эту стену, не давая ускользнуть в сторону, прижимал его собственным телом, дурея от власти, жадно прикасаясь к сухой, тёплой коже. Эдди едва отстранился, очертив руками чужую талию, поцеловав уголок губ, щеку, ухо.       — Я не собираюсь делать это с тобой, — произнёс Ричи, с осторожностью пытаясь отстранить Эдди от себя. — Подожди-       Эдди прошелся ладонью по чужому затылку, зарылся пальцами в волосы, крепко сжав, зафиксировав голову, не позволить отвернуться. Он поцеловал снова, вылизывая мокрый, горячий рот, вжимаясь в Ричи своим телом, пока тот цеплялся за руки Каспбрака, немо прося ослабить хватку, остановиться, но почему-то Эдди считал это нормальным, принимал собственные действия за необходимые. Ричи знал на что шел. Теперь очередь Эдди смотреть представление.       — Я не буду с тобой трахаться, щенок, — снова повторил Ричи. — Слышишь?       Дыхание Тозиера сбилось, его ноги подрагивали, пальцы впились в чужие запястья. Эдди не хотел его слушать, только трогать, целовать, чувствовать. Касаясь губами тонкой шеи, рукой поглаживая Ричи через ткань штанов, млея от лёгких сопротивлений и новой просьбы «отвалить от него нахрен». Каспбрак втягивал чужую кожу, касаясь языком, не вслушиваясь в чужие слова, но отлавливая каждый громкий вздох, вздох с тихим мычанием, вздох и шумный глоток, вздох с его именем после.       Эдди сомкнул зубы на чужом плече, толкнулся плавно, подхватив Ричи одной рукой за ногу, оторвав чужие стопы от земли, заставив проехаться по стене вверх, обхватить и сжать его бёдрами, чтобы не потерять равновесие. Он пробно качнулся, мучительно медленно, ощутив чужой стояк отчётливей, ощутив новую волну возбуждения от того, что Ричи вздрогнул, стоило только укусить его посильнее.       — Эдди, — снова позвал он, ударив Эдди по плечу на новый укус в шею. — Полегче, блять, щенок- полегче-       Эдди всхлипнул от терпкого возбуждения, толкнувшись так, словно уже был внутри, словно двигался в нём. Каспбрак едва сдержался, чтобы не захныкать от желания продолжить и дойти до конца. Эдди мечтал о таком Ричи ещё тогда, сейчас он чувствовал себя таким взрослым и вместе с тем ему всё ещё было семнадцать. До одури неправильное чувство: ностальгия, злость, ликование, и Эдди всё казалось, что он где-то свернул не туда, где-то проебался, кому-то проиграл — проиграл Тозиеру.       — Эдди, — вполголоса произнёс он, тяжело дыша. — Притормози- Боже- Мне больно, слышишь?       Ричи снова шумно вздохнул, попытавшись отцепить парня от своей шеи — Эдди сомкнул челюсть сильнее — Тозиер от боли прижал обратно, стараясь двигаться меньше, чтобы чужие зубы не оторвали ему кусочек плоти. Он прошипел, снова повторив, чтобы Эдди хотя бы перестал кусаться. И Каспбрак оттянул чужие волосы сильнее, резче, так, что Тозиер врезался макушкой в стену, вздрогнул от очередного грубого движения телом. Его лицо. Всё ещё то же лицо. Кажется, Эдди сходит с ума.       — Ричи, — вздохнул Каспбрак, пытаясь немного успокоиться. — Посмотри на меня.       Ричи замер, держа Эдди за руку, которая оттягивала пряди на затылке. Он покраснел, Каспбрак двинул руку, наклонив податливую голову Тозиера за волосы вниз, так, чтобы они оба прекрасно друг друга видели.       Теперь Ричи молчал, заметив, как Эдди притих. Каспбрак чувствовал себя так, будто вот-вот рухнет на пол, но он продолжал держать парня своим телом, казалось, отпусти его волосы сейчас — он вырвется и убежит. Своей пульсирующей головой Эдди пытался принять правильное решение. Закончить на этом? Переместиться на кровать?       Он прижался лбом к чужому, Ричи держался на удивление спокойно, хотя Эдди казалось, что тот просто думает под каким углом и куда его ударить. Очки съехали на переносицу, расфокусированный, мутный взгляд.       — Мне больше не семнадцать, — прохрипел Каспбрак. — Ты не видишь? И Ричи фыркнул с тихим: «да ладно, ты издеваешься?».       Эдди всё ещё чувствовал, как Ричи сжимает его бока своими бёдрами, Эдди чувствовал его вес, и несмотря на то, что Тозиер был в душе, от него пахло всё тем же: чем-то горячим, терпким, словно глоток глинтвейна — Каспбрак был уверен, что этот запах останется в его доме надолго.