Облакоголовый

      Эдди искренне верил, что его побег был правильным решением. Немного неорганизованным, спонтанным, импульсивным, но правильным. Он надеялся, что так до них дойдёт. Отец поймёт, что давил, мать поймёт, что поддерживала давление отца. Эдди не был зол. В нём было лишь искреннее недоумение, лёгкое непонимание. Ему просто хотелось понять, по-че-му? Нет. Не так.       Какого хрена? Он действительно искренне не мог врубиться, почему это так важно для папы? Для чего? Чтобы что? Эдди казалось это крайне несправедливым, просто по-уродски нечестным.       «Отцовская любовь не безусловна», — писал Эрих Фромм, — «Её принцип — «я люблю тебя, потому что ты соответствуешь моим ожиданиям, потому что ты выполняешь свой долг, потому что ты похож на меня».       Но Эдди не был похож. Нихуя. Он не желал быть врачом. Не потому, что он ненавидел людей и не хотел бы им помогать, а потому что его к этому не тянуло. Нет. Врачевание его чертовски отталкивало.       Поначалу Каспбрак чувствовал себя ублюдком, потому что с самого детства действительно верил в то, что он будет как его отец — сначала хирургом, потом главврачом. А потом Эдди как-то… повзрослел? И вдруг понял, что не хотел он вовсе резать людей, а просто хотел, чтобы папа его любил.       В детстве он даже не понимал, что это такое. А сейчас понимал. Ему не нравились внутренности, его расстраивали болезни, его пугала ответственность, и последнее, чего в одном единственном виде должно было быть достаточно, всего одна фраза:       «Я не хочу».        Каспбрак вздохнул, устало покачиваясь зашёл в туалет торгового центра и заперся в самой дальней кабинке. Весь день он шатался по городу, думая о своём, читая, размышляя о дальнейших планах и прочее, забрёл в какую-то глушь из домов, магазинов, рынков, и подумал, что, возможно, Эдди сможет переждать ночь в туалете молла. А ещё Каспбрак думал, как устранить одну единственную проблемку. Что делать, когда деньги кончатся?       Он опустил крышку унитаза, забрался на неё поудобней и открыл свой блокнот с пометками, списком вещей, рецептов и планом, что набросал на скорую руку, пока был взбешен ссорой с родителями. Так что делать, когда деньги кончатся?.. Он не знал. Какого хрена? Он тоже пока не знал.       Да, да, он в курсе — если и бежать из дома, то хотя бы иметь какой-нибудь адекватный план на будущее, хотя бы покрыть первые два уровня в пирамиде Маслоу — физиологические потребности и безопасность, — и Эдди почти придумал, как это сделать. Но по большей части, он надеялся на удачу.       Он посмотрел на наручные часы — половина десятого. Рабочий день в торговых центрах обычно заканчивался в десять, но ближе к восьми уже закрывались магазинчики с одеждой, спорттоварами и прочее. Не на что было смотреть, так что Эдди решил больше не выходить.       Каспбрак размялся, а затем вернулся к плану. Он жутко не хотел им заниматься, но просто сидеть Эдди тоже не желал. Книга, которой он планировал убивать время хотя бы неделю, прочлась за четыре часа. Три из них он торчал в кафе, потому что гулять в парке ему стало холодно.       Но из кафе тоже пришлось уйти. У Эдди было странное ощущение, будто родители его уже ищут, и все вокруг знают об этом, знают о том, что Каспбрак сбежал. Эдди казалось, что на него смотрят подозрительно часто.       «Может, они действительно уже ищут меня?» — думал он, а затем снова вспоминал, что родители будут дома только поздно вечером.       «Может, они заметили, что меня нет, ещё утром?»       «Услышали, как я ухожу?»       Когда дверь туалета снова шумно открылась, Эдди это проигнорировал. Ему уже не было смешно от звука мочи или чужого пердежа, ему просто было всё равно. Он чувствовал себя странно вымотанным за этот день… но, когда Эдди услышал шарканье и возню, безразличие внезапно пропало. Уборщица. Как он мог забыть про то, что туалеты убирают?       Эдди сжался, медленно и беззвучно подобрал ноги, обняв рюкзак, застыв, прислушавшись. Ничего страшного не происходило. Просто мыли пол. А затем дверца одной из кабинок открылась.       — Вот блять, — послышался мужской голос.       Эдди снова сжался, нервно впившись зубами в нижнюю губу. А затем послышался внезапный слив одного из унитазов, от звука которого Каспбрак вздрогнул — слава богу, вздрогнул бесшумно.       Снова стук, дверца закрылась, снова шарканье, возня. И когда вновь открылась дверца соседней кабинки, Эдди понял, что уборщик собирается заглянуть во все места уединения, чтобы хорошо выполнить свою работу.       «Вот блять», — эхом проскользнуло в голове, когда Каспбрак услышал приближающиеся к его кабинке шаги.       Ну всё. Смерть, гроб, поминки. Сердце Эдди бешено заколотилось в груди, и, когда дверь попытались открыть, звук щелчка едва ли не довёл его до инфаркта. Каспбрак всё ещё не мог шевельнуться, сжавшись словно трусливый заяц.       — Сэр? — обратился к нему всё тот же голос. Эдди зажмурился. Нижняя губа уже болела.       — Сэр? — снова повторил он. — Торговый центр уже закрывается, с вами всё в порядке?       «Нет, не в порядке», — мысленно ответил подросток. Дверцу снова дёрнули.       — Сэр, если вы не ответите, мне придётся вызвать охрану.       «Вот блять», — снова подумал Эдди, а затем тяжело вздохнул. Слишком громко. Чёрт.       — Эй? Вы в порядке?       — Мгм, — сдавленно, но согласно промычал Каспбрак.       — Точно?       — Мгм.       — Торговый центр уже закрывается, — снова повторил тот.       Они немного помолчали. Эдди уж было подумал, что его оставят в покое, но к нему снова обратились:       — Я, надеюсь, вы там не мастурбируете? Дело, конечно, ваше, но я не хотел бы за вами убирать, — проговорил тот.       — Чего? Нет! — возмутился Эдди.       — Пацан? — спросил уборщик, моментально переключившись. — Ты чего там, застрял что ли?       Эдди нахмурился. Наверное, этот мужчина был молод, это чувствовалось по фразам и голосу, поэтому Каспбраку стало немного легче, по крайней мере он боялся намного меньше, чем минутой ранее.       — Нет, — сказал Эдди неловко. — Не застрял.       — Подать туалетную бумагу? Принести сменные штаны? Эм… Может, нужны прокладки?       — Я парень.       — О, это я понял, но всякое бывает, — сказал он. — Я пытаюсь охватить все варианты, чтобы тебе не было стыдно произносить их вслух.       О боже, что Эдди делает? Разговаривает с уборщиком в туалете торгового центра в десять вечера? Это точно с ним сейчас происходит? Это показалось таким странным, что подросток даже едва оживился, поёжился.       — Я из дома сбежал, — внезапно признался Эдди. Повисла тишина.       — Туалет-то тут причем? — спросил уборщик.       — Я хотел здесь переночевать, — честно ответил подросток.       — Типа… прямо переночевать? Типа… в туалете?       — Мгм. Снова тишина.       — Вы не могли бы… п-просто сделать вид, что меня нет, сделать свое дело и… уйти? — смущённо попросил Эдди, а затем снова прислушался к тишине. Послышался удручённый вздох.       — Знаешь, пацан, я не могу, — сказал он. — Мне может влететь, уж извини, придётся тебе свалить домой.       — Я не могу свалить домой.       — Ну, это не мои проблемы. Знаешь, сколько у меня таких тут было? Я удивлён, что мне за это ещё не доплачивают, — послышалось за дверью. — Открывай и выматывайся, или я позову охрану.       Конечно. Отлично. Круто, классно. А на что Эдди, собственно, надеялся? Каспбрак осторожно спустил ноги на пол, поднялся, надев рюкзак. Он заранее опустил глаза, надеясь, что незнакомец просто не увидит, как Эдди чертовски стыдно. Щелчок замка. Дверца открылась.       Эдди всё-таки посмотрел на мужчину и понял, что тот выглядит совершенно нелепо. И его даже немного разозлило то, что этот… этот уборщик туалетов настолько дорожит этой вшивой работой и унитазами, что не может закрыть глаза на- Да, чёрт возьми, ему что, сложно было просто- просто-       — Что? — с недоумением нахмурился тот. Эдди обиженно фыркнул.       — Придурок, — кинул Каспбрак.       Он слабо пихнул парня в грудь, чтобы тот освободил проход, Эдди вышел из кабинки, а затем и вовсе покинул торговый центр.       Был ли у него запасной план? Был. Возможно ли его осуществить? Возможно. У Эдди была одна замечательная идея с автобусами. Рейсы из Дерри за пределы Мэна, чтобы спать в транспорте всю дорогу. День здесь, ночь в автобусе, день там. Когда Каспбрак это придумал, он чувствовал себя самым гениальным человеком на планете… но стоило взглянуть на свои деньги, как это ощущение внезапно пропало.       Выбирай, Эдди: безопасный тёплый сон или еда? Ответ пришёл сам собой, когда усталость навалилась на плечи, а холод забрался под штаны. Эдди тряхнул головой, выпрямил спину. Нужно отыскать станцию.       Что это за часть Дерри, Каспбрак не знал. Он и до этого не особо гулял, но эти места ему совершенно не были знакомы. На улице уже давно стемнело, стало холоднее обычного, а машины уже почти не ездили. Именно это парня и насторожило.       Было как-то тихо… Эдди впервые за весь день чётко ощутил, что находится далеко от дома. Ему нужно было найти остановку, вернуться обратно и искать станцию уже оттуда, или спросить у кого-нибудь дорогу. Второй вариант не вызывал в Каспбраке ничего, кроме лёгкого страха.       Эдди прошел мимо клуба, забрёл в какую-то глушь, сопровождаемый странными взглядами редких прохожих. Две шлюхи курили у мусорных баков и сетчатой перегородки, три парня дорого разодетые вошли в одно из зданий. Очередь, скорее всего, в клуб, и такси, наверное, ждёт кого-то оттуда.       Жутко. Напоминает те фильмы с убийствами. И Эдди точно не играет роль прохожего или маньяка. Едва напуганный зависшей в воздухе атмосферой, Каспбрак вышел к дороге. Уже к другой. Машин было больше (отец всегда ему говорил: «если заблудишься, иди на звук машин»), и это немного успокоило.       Куда идти Эдди не имел ни малейшего представления. На часах уже десять, на улице — жуткий холод, в желудке — только вода, кофе и сэндвич с сыром. Эдди снова поёжился. Куда, чёрт возьми, идти?       — Извините, — подошел к высокому мужчине Каспбрак. Кажется, не услышал.       — Извините, сэр, — снова позвал он. Тучный мужчина обернулся, сначала посмотрел удивлённо, а затем оценивающе.       — Чего надо, малыш? — пробасил тот.       — Вы не знаете, как попасть на автобусную станцию?       — Автовокзал?       — Мгм.       Он улыбнулся, наклонился так, чтобы быть на одном уровне с Эдди. Эдди этот жест показался не слишком вежливым.       — Зачем тебе вокзал в такое время? Из дома сбежал? — догадался он.       Эдди мотнул головой. Сердце подскочило к самому горлу, и Каспбрак промямлил неуверенное:       — Мне нужно… к родственникам, — соврал он.       — К родственничкам? — усмехнулся тот. — Далеко живут эти твои родственнички?       — Мгм.       — Я могу тебя отвезти, — мужчина кивнул на потёртый пикап на обочине, с сидящим на переднем сидении человеком. — На машине. Любишь машины? Эдди отрицательно мотнул головой.       — Меня в них укачивает.       — В моей не укачает, — посмеялся он.       — Н-нет, сэр, спасибо, — смущённо проговорил Эдди, отводя взгляд.       Он чувствовал неладное. Панику, кричащую где-то внутри живота. «О боже, просто уноси отсюда ноги!», «Не разговаривай с этим жутким типом!», «БЕГИ». Но Эдди окаменел, продолжая слушать про то, что машины быстрее, чем автобусы, продолжая неловко отказываться.       — Ты чего, испугался меня что ли? — выпрямился он, снова оглядев Эдди снизу-вверх. — Я такой страшный дядька, да?       — Н-нет, — снова мотнул головой Эдди. А затем, кто-то сзади положил руку ему на плечо. Эдди пискнул, вздрогнул, обернулся.       — Карл, — услышал он. — Ищу тебя везде. Идём домой, говнюк.       «Чего?»       «Какой Карл?»       — Сынишка твой? — спросил мужчина. Знакомый голос невозмутимо ответил:       — Сестры моей. Приглядываю, — сказал тот самый уборщик из торгового центра.       — Автовокзал ищет. Сбежать небось хотел? — снова пробасил тот.       — Да, его на минуту без присмотра нельзя оставить. Мой косяк.       Эдди напряженно молчал, и думал лишь о том, что, да, сын, да, племянник, ему уже было всё равно, кто он. Просто заберите его отсюда. Спрячьте. Каспбрак облегчённо выдохнул только после того, как его спокойно повели к дороге. Чёрт. Они даже не знакомы, почему подросток так обрадовался тому, что этот уборщик пришёл? Этот мудак из туалета в очках с толстенными линзами. Он был таким уродом, но, Господи, спасибо тебе за этого урода. Он был очень вовремя.       — Ты совсем ёбу дал? — спокойно спросил незнакомец, когда они уже перешли дорогу. — Тебя не учили, что с незнакомцами говорить нехорошо?       Эдди нахмурился, сглотнул, ощутив прежнюю обиду и лёгкую злость за то, что этот придурок не позволил ему остаться в туалете. Это он, чёрт возьми, выгнал Эдди! Это он виноват в том, что Эдди заблудился! Это всё он!       — А ты мне кто? — возмущённо спросил подросток, а затем насмешливо отчеканил: — Па-па-ша?       — Не выёбывайся, я тебе жизнь спас, — сказал тот. — Цени это и, будь любезен, вали домой. Детям нельзя гулять ночью. Особенно в этой части Дерри.       Эдди фыркнул недовольно, ощутил, как водянистые от холода сопли защекотали нос, прижал к нему рукав, громко шмыгнув. Лишь бы не заболеть.       — Я не могу, — сказал Эдди. — Я сбежал. Мне некуда. Послышался смешок.       — Как это «некуда»? Откуда сбежал, туда и вали.       — Не хочу.       — Ну и дурак, — сказал парень невозмутимо.       — Я решил, что больше никогда не вернусь, — всё равно сказал Каспбрак.       Он чувствовал какую-то странную потребность поделиться этим с кем-нибудь. Друзьям он сказать не мог. Незнакомец для роли слушателя подходил прекрасно.       — Вот как? — спросил уборщик. — Прямо никогда? Почему это? Не купили новый телефон? Не дали денег на какую-нибудь бесполезную херню? Поругали за оценку F? Эдди фыркнул, отвернулся.       «Придурок», — подумал он, но идти продолжил.       — Папа у меня — козёл, — зло проговорил он. — А мама меня просто не слушает.       — О, жизнь несправедлива, Карл, ты ещё не раз разочаруешься в людях. Не успел Эдди исправить это рандомное имя, как его перебили:       — Так что иди-ка ты домой. Поздно уже. Он что, реально тупой?       — Сказал же, не пойду! — прикрикнул Эдди.       — Если у тебя денег нет, так и скажи, я подкину тебе пару долларов на такси, — сказал парень.       — Есть у меня деньги-       — Так в чём твоя проблема? Эдди шмыгнул носом. Скрипнул зубами. Отвернулся.       — Ни в чём. Незнакомец устало вздохнул.       — Что с тобой не так? Почему я в твоём возрасте не был таким тупым и упрямым? — проговорил он.       «Кто из нас ещё тупой?»       «Может, проблема в тебе?»       — Родители бывают мудаками, согласен, но то, что ты «решил сбежать» — сделает хуже только тебе, догоняешь?       — Как-нибудь справлюсь.       — Не догоняешь, — недовольно проворчал уборщик. — И что ты будешь делать? Сядешь в машину к первому встречному? Хорошо, что ж, только вместо того, чтобы оказаться в Бруклине, очнёшься в мусорном баке — без левой почки и с тампоном в заднице — о да, бывали у нас и такие случаи. Что он несёт?       Парень зажал сигарету губами, щелкнул зажигалкой, сделал затяжку, глубоко вздохнув.       — Вали домой, пацан, тебе мой совет.       — Сам вали.       — Именно это я сейчас и делаю — валю домой.       — Ты вообще слышал, что я сказал? — возмутился Эдди. Незнакомец посмеялся. Каспбрак разозлился:       — Козёл.       — Баран, — ответил парень.       — Сам баран.       — Так козёл или баран?       — Придурок. Он посмеялся, сделал затяжку.       — Думаю вот, пожалеть тебя и позвонить в полицию, или просто кинуть здесь, — безжалостно сказал уборщик с невозмутимым лицом. — Но я так-то жизнь тебе спас. Эдди раздражённо вздохнул, ощутив неприятный запах табака. Вот же кретин.       — Её бы не пришлось спасать, если бы ты просто отъебался и оставил меня в молле, — недовольно проговорил он. Тот снова посмеялся.       — Ну нет, так бы я точно работы лишился.       — Я не собирался выходить оттуда до утра!       — Откуда мне знать, что ты собирался, а что не собирался? — спросил он. Эдди задумался. Отвёл глаза.       — Ниоткуда.       — Ниоткуда, — с победной улыбкой согласился тот.       Повисло недолгое молчание. Эдди не понимал, куда они идут, но надеялся, что не в полицейский участок. Хотя, чёрт возьми, где в этой дыре взяться полицейскому участку? Эдди знал, что такой точно был у них на Судейской улице, и, судя по тому, как выглядели работники, они были одни на весь Дерри.       — Что дальше делать будешь, беженец? — первым нарушил молчание уборщик. Эдди шмыгнул носом.       — Найду автовокзал. Поеду куда-нибудь. А там решу, что дальше. Парень кивнул.       — Ты знаешь, где автовокзал? — спросил Эдди, почему-то, надеясь, что нет.       — Знаю, — сказал незнакомец. — Но ехать туда долго.       — Отлично. Посплю.       — С пересадками.       Эдди поджал губы. Значит, не поспит. Уборщик шумно вздохнул, щелчком отправил окурок в стену, тот отпрыгнул на землю.       — Можно у тебя переночевать? — спросил Эдди.       В самом деле эта мысль крутилась в его маленькой голове ещё тогда, когда они переходили дорогу. Но просить было стыдно, во-первых, потому что Эдди слишком горд, и, во-вторых, парень этот был раздражающим до чёртиков.       — О, ну, — запнулся тот. — Я не очень люблю гостей.       — Я незаметный, — сказал Каспбрак. — Если нужно, даже слова не скажу. Я умею молчать.       — О, а я люблю разговаривать, — посмеялся тот. — Не принимай это, как призыв к действию, это не относится к невежливым пацанам с завышенной самооценкой. Просто факт. Эдди фыркнул. Но язвить в ответ не стал.       — Ладно. Переночуешь у меня. Но завтра свалишь.       — Откуда мне знать, что ты меня не грохнешь? — на всякий случай спросил Эдди. Тот снова посмеялся.       — А откуда мне знать, что ты меня не грохнешь? — вернул шайбу незнакомец. Эдди неловко перевёл на него взгляд. Действительно. — Видишь? Я тоже рискую.