Трудности загробной жизни

      Смерть другого человека всегда по-разному сказывается на людях. Одни, пролив немногочисленные слезы, философски заключали, что жизнь — весьма своеобразная лотерея, кому-то везёт, а кому-то — нет, только расстраиваться от этого сильно не стоит, потому что всем однажды выпадет гроб. Другие же, наоборот, словно выпадают из мира, теряя точку опоры, медленно проваливаясь в бескрайнее болото депрессии.       Дмитрий всегда старался относиться к вопросам жизни и смерти философски, он стоически пережил смерть отца (мать умерла, когда Беликов был совсем крохой), после чего, ему казалось, что ничего не сможет вновь также надломить его. После этого были и другие смерти, но все они не волновали Диму, только одна.       С того злополучного дня, когда Док узнал о смерти Гоши, минуло два дня. Это были самые кошмарные два дня Дмитрия для за последние несколько лет. Психолог не мог найти себе место — все его чувства, волнения, переживания обратились в безжизненную пустоту и заполнили душу, как газ. Взгляд, что всегда внимательно следил за собеседником из-под толстых очков, потускнел, а сосредоточенность и добродушие сменились глубоким безразличием. — Дорогой, я понимаю, что тебе тяжело, — с умоляющими нотками в голосе произнесла Ольга, — но я прошу тебя, возьми себя в руки. У тебя студенты, практика… я. Пожалуйста.       Дмитрий кивал как-то по инерции, не особо цепляясь за слова обеспокоенной супруги, а рядом с ним кричал, надрываясь, дух Гоши, что готов был умереть ещё раз, лишь бы не ощущать эту ужасающую, пожирающую его пустоту. Сейчас, когда эмоции Дока буквально парализовали его, загнав в ментальную клетку, Георгий понял что имел в виду Аркадий, когда говорил, что его душевное благополучие всецело зависит от благополучия человека, к которому он привязан. — Док, пожалуйста, — умоляюще шипел дух, ощущая себя так, как будто его пустили под пресс, — послушай свою жену. Ну же.       За последние несколько дней Георгий сильно пересмотрел свое отношение к бывшему психотерапевту. Если раньше он допускал мысль, что Доку была глубоко безразлична судьба его самого буйного пациента, то сейчас дух видел как сильно ошибался, и, сказать честно, лучше бы он не ошибся. Беликов гас на его глазах, как свеча под порывами сильного ветра. — Дорогой, — устало произнесла Ольга, встав за его спиной, прижимаясь щекой к лопаткам. — Если тебе действительно так тяжело, то возьми выходной, отпуск в конце концов. — Не могу, — тихо произнёс Дмитрий, не оборачиваясь, тепло тела его жены немного успокаивало. — У ребят вот-вот пересдача, я должен принять у них экзамен. — Мне правда очень жаль, — шептала Ольга, крепко обнимая его. — Не вини себя, прошу. — Я не могу, — выдохнул Беликов. — Если я мог помочь? — Чем? — не выдержала супруга. — Ты бы смог остановить время, вернуть всё назад? Даже если бы ты кинулся искать его, то уже бы ничем не помог! Это вне твоей компетенции, пойми. — Откуда ты знаешь? — резко развернулся мужчина, взглянув в лицо жены с какой-то отчаянной злостью. — Что если он ещё был жив? Я мог бы помочь! — Ты просто хочешь наказать себя за его смерть! Ты казнишь себя за то, что не кинулся сразу, но откуда тебе было знать?       Ольга посмотрела на мужа долгим и усталым взглядом, после чего развернулась и ушла к спальню. Она понимала, почему Дмитрий так убивался, даже если он не говорил этого. Гоша был не просто пациентом, он был другом, без которого жизнь Доктора Беликова стала бы слишком скучной и обыденной. Гоша раздражал Диму, часто доставал своими проблемами, но несмотря на всё это, Док действительно любил его.       Утром понедельника Беликов собрался в университет. Его хмурое и усталое лицо казалось раздраженным, а очки стали казаться больше из-за кругов под глазами. Напившись кофе, чтобы хоть как-то взбодрить себя, Дмитрий вышел из дома, ощущая привычный холод за спиной.       Гоша был рад возможности выбраться на улицу. Из-за сильной депрессии Дока, он почти не мог двигаться, но сейчас, когда Дмитрий пытался отвлечься на работу, ему стало гораздо свободнее. Как жаль, что он уже не может почувствовать того упоительного аромата свежего воздуха.       В университете на Беликова странно косились. Обычно доцент кафедры психологии был спокойным, вежливым и приятным человеком, сейчас же он казался хмурым, раздражительным и злым типом, с которым не хотелось заводить разговор. Гоша с тревогой поглядывал на Дока, думая о том, что никогда не видел его таким. Да и внешне, Дмитрий, казалось, прибавил пару лет, что совсем не красило его.       Студенты шумели в аудитории, как первогодки, их крики заставили Дока поморщиться, поэтому он с порога обозначил позицию препода-тирана. Правда сил тиранить студентов по-настоящему у него не было, поэтому он дал всем пересдающим тестовые задания, предварительно отобрав телефоны и зачётки. Хорошо, что учебного материала у него хватило бы на десять групп из кандидатов на вылет.       Студенты мрачно заскрипели ручками, пытаясь вспомнить то, что никогда не учили. В аудитории стояла гробовая тишина, но какой-то громкий голос молодого человека нагло нарушал её. Гоша заинтересовался. Вообще, он принципиально не находился в одной аудитории с Беликовым, предпочитая смотреть в окна и зависать где-нибудь поблизости, либо пытаясь распугать расположившихся в коридорах студентов. Гоша заглянул в аудиторию, осматривая студентов, все молчали, только один поднимал голову к потолку; проследив за его взглядом, дух увидел, что под потолком, у прожектора, зависает бледно-синий призрак хрупкого телосложения. Присмотревшись повнимательнее, Георгий признал в нем студента. — Десятый ответ — «в», — кричал призрак, обращаясь к тому самому студенту, тот молча записывал, лицо его выражало спокойное сосредоточение.       Гошу словно осенило. Этот парень как минимум может слышать духов, быть может, он — медиум? Это было бы весьма кстати. Дух решил проследить за ним. Гоша легко выплыл из-за дверей, устраиваясь рядом с Беликовым. Холодный и строгий вид Дмитрия сильно поразил его, Дмитрий казался кем-то другим. Гоша даже обрадовался, что никогда не видел подобного выражения лица у Дока в кабинете. — Побрацкий, подойдите, — произнёс Беликов, заметив поднятую руку студента. Вытащив из кучи зачеток нужную, преподаватель внимательно посмотрел на студента. Гоша тоже вгляделся в лицо парня, но тот даже не вздрогнул, когда его взгляд упал туда, где находился дух. — Итак, хорошие ответы, — произнёс Беликов, проверив результаты. — Уж не знаю, как Вы это сделали, но я глубоко сомневаюсь, что Вы действительно знаете мой предмет. — Я знаю, — возразил студент, глянув на преподавателя с вызовом. — Учил Ваш предмет до остановки сердца. — А, так это Вы, — произнёс Беликов, прищурившись, перенося баллы в зачетную книжку. — Что ж, будьте осторожнее. — Спасибо Вам, — произнёс студент, забирая зачетку.       Побрацкий оглянулся назад, после чего неспешно подошел к своему месту, где лежала сумка и куртка, неожиданно с проектора аккуратно соскользнул бледно-синий дух, держа в руках тетрадку. Тетрадь опустилась на парту, и Дима быстро засунул её в куртку.       Студент быстро покинул аудиторию, призрак молодого парня последовал за ним. Гоша немного подождал. Он не мог понять, видел ли его Побрацкий, но попытаться стоило. Парень и призрак неспешно шли по пустым коридорам универа, о чем-то переговариваясь. Гоша подлетел чуть ближе, обогнув странную парочку по дуге, внезапно появившись в конце коридора. — Так-так, — произнёс Гоша, оскалившись, — говоришь, что учил до остановки сердца?       Дмитрий немного побледнел. Дух, что стоял перед ним, вовсе не был похож на безобидного и наивного Олегсея, от этого существа исходило что-то очень опасное. Побрацкий напрягся. Олежа тоже отлетел подальше, вид его был ещё более напуганный. — Что Вам нужно? — поинтересовался Дмитрий, сжав всю свою волю и храбрость в кулак. — Ты ведь меня слышишь, верно? Даже видишь? — поинтересовался Гоша. Побрацкого кивнул. — Отлично. Ты — медиум, верно? — продолжил дух. — Нет, — возразил студент. — Просто Иисус.       Олегсей испуганно сжался, в отличие от своего живого товарища, призрак студенческого общежития очень хорошо ощущал намерения других духов и их энергетику. Энергетика Гоши была похожа на взрывоопасную смесь, он пугал. Даже если забыть про красное свечение, что исходило от этого духа, его взгляд, манера — абсолютно всё, внушали Олегсию страх. — Да ты у нас шутник, верно? — начал закипать Георгий, ему отчаянно захотелось придушить молодого человека.       Дмитрий промолчал. Ему не хотелось общаться с ещё одним духом, но сейчас и он начал ощущать, как его медленно, но верно охватывает страх, а ведь Побрацкий никогда не боялся подобных вещей. — Молчишь, значит? — прошипел Гоша, приближаясь к Дмитрию. — Хорошо. Тебе ведь не нужны проблемы, верно, парень? — Нам не нужны, — проблеял Олегсей, не зная что делать. — Хорошо, — кивнул псих. Почему-то от ощущения чужого страха он чувствовал себя намного сильнее, чем обычно. На минуту у него возникло желание схватить студента за грудки и хорошенько встряхнуть. — Слушай сюда. У меня есть одно очень важное дело, а разобраться с ним мне может помочь только ваш преподаватель, у которого ты сдавал зачёт. Он меня не слышит и не ощущает, я понятно говорю?       Дмитрий и Олегсей кивнули. Ситуация, в общем, была классическая, редко кому везло нарваться на восприимчивого человека. Обычно из таких людей получались хорошие заклинатели духов, медиумы и прочие профессионалы по всем паранормальным вопросам. Это было что-то вроде дара, таким нужно было родиться либо пережить смерть. — И что? — спросил Побрацкий, немного осмелев. — Мне нужно чтобы ты рассказал ему, что я застрял в этом чёртовом мире и нуждаюсь в помощи! — последние пару слов Гоша выкрикнул, не в силах сдержать растущее негодование. — И каким образом я должен это сделать? — поинтересовался студент. — Простите, Дмитрий Павлович, с Вами хочет поговорить дух? — Мне всё равно — каким образом ты это сделаешь, парень! — рявкнул Гоша, — но если ты это не сделаешь, у тебя будут большие проблемы! — Да какие проблемы, — фыркнул Димон, стараясь казаться более смелым. — Я живу в комнате с приведением. — Прошу, прощения, — встрял Олегсей, обращая внимание на себя. — Мы можем отойти на пару слов? Гоша кивнул.       Олегсей отвел Дмитрия чуть дальше, чтобы разгневанный призрак их не услышал. — Дим, если этот призрак увяжется за нами, у нас будут большие проблемы, — тихо произнёс Олежа. — В смысле? — не понял студент. — Ты же видишь какого он цвета? На цвет духа влияет не только причина его смерти, но и его так сказать психическое состояние. Я не знаю кто он, но выглядит очень нестабильным. Я слышал… — тут Олегсей ненадолго замолчал, словно припоминая, — я слышал, что если такие духи долго задерживаются на земле, они становятся очень опасными, чем-то вроде демонов или бесов. — И? — протянул Дмитрий. — Ты не понимаешь? — воскликнул Олежа. — Чем дольше этот дух пробудет здесь, тем меньше вероятность, что он вернётся назад! Гневные люди, душевнобольные и те, у кого были значительные психические расстройства — нестабильны и опасны. Даже если сейчас он не может причинить тебе вред, то через какое-то время это станет возможным. — Ну, вряд ли он может покинуть универ, — заметил Шашлык. — Может. Духи привязаны не только к конспектам, но и к людям. Я думаю, что он привязан к Дмитрию Павловичу, а значит тот может оказаться в опасности. Да и мы тоже, я не знаю на что способны такие духи, но слышал, что они могут нарушать границы для других духов. — То есть, лучше помочь? — уточнил Дмитрий. — Да, — согласился Олегсей.       Пока студенты переговаривались, Георгий стал раздражаться. Ему срочно нужно поговорить с Доком, чего они только тянут? Наконец, человек и призрак вернулись. — Мы согласны, — произнёс Олежа. — Хорошо. Я не знаю, поверит ли вам Док, но придётся постараться. — Док? — повторил Побрацский. — Он мой психотерапевт, — немного раздраженно произнес Гоша.       Олегсей кивнул, глянув на Диму. Ситуация прояснялась, что ж, они, кажется, влипли. — Хорошо, давай ты всё расскажешь, но пройдем в другое место, — попросил Шашлык. — Зачем? — не понял Гоша. — Потому что я не хочу разговаривать с воздухом, — прошипел Дима, в коридорах начинали появляться студенты.       Парни зашли в уборную, Дмитрий на всякий случай сделал вид, что разговаривает по телефону. — Что я должен сказать ему? — спросил Побрацский — Скажи, что я — его пациент, Георгий. Я лечился у него два года от истерических припадков, мой диагноз — импульсивное расстройство личности. Две недели назад я умер, но вспомнить причину смерти — не могу. С момента смерти я нахожусь здесь, привязанный к Доку, мне нужна его помощь.       Дмитрий кивнул. Это было действительно сложно. Он и сам раньше не верил в приведения и представить себе как на подобное заявление отреагирует взрослый, умный человек, к тому же психотерапевт — было не сложно. Этот план обречён на провал, только отказаться от него было уже невозможно. Что-то страшное блестело, в горящих красным огнем, глазах призрака. — Хорошо, я сделаю это.