Трудности загробной жизни

      Пока ты жив, мысли о смерти приходят не так часто, но стоит всего раз умереть и весь мир переворачивается с ног на голову. Когда Гоша был ребёнком, бабушка порой таскала его с собой в церковь, рассказывая что-то о боге, чего Георгий не понимал. Да и кто вообще старается разобраться в этом, когда есть куча увлекательных занятий?       Так получилось, что Георгий почти никогда не думал о смерти, как о выходе из этой раздражающей, мерзкой игры под названием «жизнь». Ему многое не нравилось, почти все раздражало, но в то же время, он не хотел сдаваться и прыгать с моста или совершать что-то столь же необдуманное. Наверное, он бы и не стал думать о смерти, если бы она не случилась с ним, внезапно и непреодолимо.       Иногда все выходит из-под контроля, причинно-следственная связь путается, как клубок бабушкиных ниток, а внутреннее чутье начинает крутиться, как стрелка компаса в зоне магнитной бури. Интуиция что-то кричит на заднем фоне, но все тело вытягивается в струну и вместо того, чтобы нажать на правую кнопочку, ты нажимаешь на ту, что посередине, с досадой понимая, что главный приз был именно там, куда ты сначала хотел нажать. Но порой в жизни подворачиваются более фатальные случаи.       Гоша как всегда возвращался вечером с работы, спину нещадно ломило от долгих часов, проведенных за монитором компьютера, в глазах плясали черти. Мужчина думал о том, что нужно купить пачку растворимого кофе, отвлекаясь на звучащую из барахлящих при наклонах наушниках музыку. Он мысленно прикидывал список дел по дому, а дальше его воспоминания оборвались.       Очнулся Гоша весьма неприятным образом, ему казалось, что он получил слоновью дозу наркоза, все тело будто онемело. Однако вид, представший перед его глазами, ужаснул и без того нервного молодого мужчину. Перед ним лежал его собственный окровавленный труп над которым уже столпилась толпа зевак. Кто-то из толпы выглядящий весьма молодо, пытался прощупать его пульс, наверное это был студент-медик. Но пульса не было, что заставляло студента заметно нервничать.       Георгий не знал, что полагалось чувствовать в такой ситуации, поэтому он какое-то время был в ступоре, пока не понял, что его бесит факт собственной смерти! Он пытался попасть обратно в свое разбитое тело, но ничего не происходило, его руки (отчего-то прозрачно-красного цвета) проходили сквозь собственный труп. Это было отвратительно. Ещё больше Георгия взбесило то, что вся это толпа дегенератов проходила сквозь него, как вода сквозь решето, совершенно не замечая его присутствия. Ну и верхом стал какой-то парень, который незаметно вытащил из кармана Гоши телефон и кошелек. Этого мужчина просто не смог стерпеть. Он набросился на вора, кричал на него, бил, но вор совершенно ничего не замечал, лишь иногда морщился, ощущая странный холод.       Наверное, если бы призраки могли гореть, как костер, Гоша бы уже загорелся и его огня хватило бы на то, чтобы осветить целый район Москвы. Ему страшно хотелось придушить этого вора, того придурка или придурков, по вине которых он оказался в таком положении, расходящуюся толпу, санитаров, увозивших его собственное тело, а также всех и вся в этом чертовом мире. Пожалуй, что именно из-за таких духов как Гоша, люди начали прибегать к услугам экзорцистов, потому что сейчас новоиспеченный призрак чувствовал себя самим Дьяволом, никак не меньше. Это был не полтергейст, роняющий книги или включающий комп, пока никого нет, это был самый настоящий полтербес, готовый спалить вашу хату к чертовой матери!       Гоша долго буянил, вырабатывая огромную потустороннюю энергию, от которой телефоны многих прохожих начали виснуть и тупить, как самые настоящие сволочи, но запас сил быстро тратился и призрак стал гаснуть.       Георгий не понимал, что теперь ему делать. Почему он стал таким? Что теперь? Впервые в жизни он действительно не знал, что будет дальше. Его никто не видел и не слышал, никто не мог подсказать ответ. Разбитый и усталый Гоша вернулся в свою квартиру, пройдя через дверь, после чего долго пытался устроиться на диване, но почему-то постоянно проваливался сквозь обивку дивана, обнаруживая себя на полу. Было до отвратительного неудобно, не физически, конечно, морально. Гоша даже не мог включить чертов телевизор, чтобы хоть как-то отречься, жизнь пошла наперекосяк.       Пытаясь уснуть, что тоже не особо получалось, Гоша раздумывал о том, что вообще знал о мире призраков. Он никогда не интересовался тупыми легендами, максимум ходил пару раз в кино на ужастики, но ведь это совсем другое. Неожиданно ему вспомнился знаменитый фильм про приведение с Патриком Суэйзи, где главный герой оказался в похожей ситуации. Фильм Гоша смотрел давно, а потому вспомнил только то, что призрак болтал с медиумом, чтобы достучаться до своей девушки.       — И что, черт возьми, мне теперь лететь в Америку и искать там медиума, который будет меня слышать?! — начал заводиться Гоша, беседуя в слух, так как по понятно причине беседовать мысленно было не так-то просто. — Где я возьму тут хренова медиума?       Гоша со злостью пнул ножку софы чем-то напоминающим хвост, лежа на полу (он снова провалился сквозь диван), думая над тем, что его очень бесит быть призраком. В конце концов, должен же быть хоть какой-то выход! Хотелось пожаловаться Доку.       Мысли о Доке озарили его, как маяк. Конечно! Док может ему помочь. Он всегда помогает Гоше, когда того что-то уж слишком бесит, а про то, как его бесит смерть и говорить не приходится. Отвратительно! Бесит! Раздражает! Гневит! Выводит из себя! На самом деле Гоша мог подобрать очень много эпитетов, но любимая фраза «бесит» была краткой, лаконичной и удобной. Ведь и правда бесит!       Георгий выполз из-под дивана (он ещё пытался разобраться с управлением собственным телом), после чего попытался вспомнить адрес своего психотерапевта. Адрес Дока точно хранился в записной книжке, но достать её не получалось. Бесит!       Наконец, решив, что Док рано или поздно появится на работе, Гоша отправился в офис психиатра, где стояла его любимая кушетка красного цвета, мягкая и удобная. Наверное, если что-то в кабинете Дока и вселяло в душу Георгия покой, так это была она — кушеточка.       Гоша проделал огромное расстояние до офиса Дока, чувствуя себя невероятно устало. Кажется, у приведений были какие-то ограничения или вроде того, в любом случае, надо будет узнать про все это больше. Георгий, конечно, не собирался задерживаться тут надолго, но об удобствах стоит подумать, а то и так все бесит, сил нет.       Проникнув в кабинет Дока, Гоша попытался улечься на родную кушеточку, но опять проваливался на пол. Он потратил несколько часов на то, чтобы лечь на чертову кушетку, которую он уже готов был спалить собственноручно, какого дьявола она не может удержать его, она вообще для того чтобы успокаивать или что?! Через пару часов у него это действительно удалось, но чтобы лежать на ней ему постоянно приходилось думать о том, что он лежит на кушетке, вместо того чтобы просто лечь и расслабиться.       Док как всегда опаздывал, но Гоша терпеливо ждал. Наконец дверь кабинета раскрылась и в него зашел психотерапевт в своем привычном деловом костюме и фиолетовой бабочке. Его очки как-то угрожающе поблескивали, но Георгий не придал этому внимания. Док не замечал своего пациента!       Гоша взглянул на календарь и со странной смесью чувств в душе заметил, что сегодня суббота — день, когда у него был прием у Дока. Интересно, знает ли он уже о том, что произошло? Георгий подумал про похороны и другие неприятности, почему-то ему не хотелось видеть как его кладут в гроб. Да и мало кому такое вообще захочется видеть. Рыдания матери, траурный галстук начальника. Впрочем, стоило бы сходить и узнать, почему же он действительно умер. Почему-то Гоша не помнил этого, как будто ему стерли воспоминания.       — Эй Док, — крикнул Гоша, лежа на кушетке, — меня бесит, что я не помню, как умер!       Психотерапевт ожидаемо ничего не ответил. На самом деле он редко отвечал даже тогда, когда Гоша был живым, уж такой он — чертов флегматик. Это черта в Доке жутко бесила Георгия, так сильно, что порой ему хотелось выбросить психотерапевта в окно, но он держался (преимущественно за кушетку).       — Меня раздражает, что я не могу дотронуться до предметов! Что меня никто не видит и не слышит, особенно ты, Док. Ты меня ни черта не слышишь! Хотя я с тобой разговариваю! С тобой! Ты слышишь меня вообще? Конечно, нет! Ты же никогда меня не слышишь! Я не хочу быть призраком. Не хочу! — Гоша кричал слова, порой растягивая гласные, словив новый истерический припадок. — Помоги мне, Док! Помоги!       Психованый дух даже несколько раз ударил своего врача, кулаками в грудь, но его удары проходили сквозь грудную клетку Дока, вызывая у Гоши новые истерические припадки. Как он ненавидел быть призраком!       — Сегодня довольно прохладно, — пробормотал себе под нос Док, заметно поежившись.       Док сидел за своим письменным столом, что располагался в соседнем кабинете (у врача было два кабинета, для приема и работы), налив себе горячий кофе. Что-то смутно беспокоило психолога, но он не мог понять, что именно. Несколько раз ему казалось, будто он очень тихо и отдаленно слышал голос психа, но это была лишь незначительная галлюцинация. Все же им стоит заканчивать лечение, только вот как? Псих все никак не излечится от своих припадков, все к чему они пришли — компромиссу, позволяющему Гоше менее агрессивно реагировать на раздражители.       — Док! — завопил Гоша, протискиваясь сквозь стену. — Хоть раз в жизни услышь меня!       Но ничего не происходило. Георгию надоело орать в никуда, поэтому он решил проветриться, тем более к психотерапевту пришел первый пациент.       Разгуливая по парку, Гоша случайно столкнулся с призраком бомжа, сидевшим на лавочке и скучающим видом двигающим банки. Это заинтересовало невротика. Хоть Георгий и не питал особой страсти к разговорам с незнакомыми людьми, его удивил тот факт, что этот дух может двигать предметы.       Не зная как начать разговор, в конце концов смерть случается с человеком не так часто, Гоша встал рядом с обитателем парка, тихонько покашливая. Бомж не обратил на него внимания, отчего у Георгия снова «пригорело»       — Да почему сегодня все меня игнорируют! — завопил дух, отчего его собрат по смерти вздрогнул.       — Ты чего кричишь? — испуганно спросил призрак бомжа.        — Да потому что меня сегодня все бесят! Меня бесит, что никто меня не видит и не замечает! Бесит, что все проходят сквозь меня и Док, он вообще не обращает на меня внимание!        — Ну, это логично, — флегматично заметил житель парка. — На меня тоже никто не обращает внимание, но, это я тебе скажу, к лучшему.        — Что значит к лучшему? — разошелся Георгий. — Я умер!       — Вижу, — кивнул бомж, — как я. Смирись, парень, это случается со всеми.       — Я знаю! — взорвался псих. — Но почему-то я не вижу тут толпу привидений!       Бомж ничего не ответил. Его пугал этот призрак, чья аура так и полыхала красным цветом. За свою жизнь Аркадий повидал много духов, да и чему удивляться? Не все, особенно молодые люди, могли примириться со своей судьбой. Да и вообще, со смерти Аркадия прошло уже двадцать лет, он умер здесь, на этой самой скамейке одним февральским вечером, так что навидался всякого, так сказать на годы вперед.       — Ты парень, вижу не знаешь ещё ничего. Так вот слушай и перестань на меня орать.       От этих слова Гоша захотел заорать ещё сильнее, но сдержался, понимая, что ему скажут что-то важное.       — Ты не исчез, потому что у тебя была какая-то цель или нереализованная мечта.        — Это вряд ли, — хмыкнул псих, который и правда не знал, по какой причине мог бы остаться здесь.       — Но она есть, иначе ты бы орал не на меня, а на святого Петра, — возразил Аркадий. — Короче, тебе нужно понять почему ты остался тут и попытаться исполнить цель или найти компромисс.       — И как я это сделаю? — начал вновь заводиться Гоша.       — Я откуда знаю? — воскликнул бомж. — Я тебе что, профессор?       На самом деле Аркадий когда-то был профессором философии, но это было очень давно.       — Ну и что дальше? — настоял на ответе Георгий.        — Дальше… не знаю. Ты привязан к какой-то вещи? Все духи привязаны либо к какой-то вещи, либо к человеку.       — В каком смысле? — спорил Гоша.       — Ну, типа умерли в доме, ты что, КИШа не слушал, проклятый старый дом, ну? В заросшем парке, — начал напевать Аркадий.       — Да понял! — закричал псих, обращая внимание на себя.        — И что?       — Ты не можешь далеко отходить от вещи, к которой привязан. Но в некоторых случаях можно привязаться к человеку. Тогда ты можешь быть более свободен в своих действиях, но очень далеко от него не сбежишь. В Канаду не уедешь.       — Да на кой черт мне твоя Канада! — не выдержал Гоша. — Как мне понять к чему я привязан?        — Я откуда знаю, — не выдержал Аркадий. — Тебе надо — ты и ищи. Вечно молодежь ничего не знает, ты их учишь, учишь, а они тебя не слушают!       Георгий кивнул, отходя от Аркадия, пока тот продолжал распинаться. Выходит, в этом мире существует что-то, что держит его здесь, а значит он должен найти это.