Баланс на разноцветных гранях

Кажется, это началось ещё тогда. В первый год пребывания Чуи в Мафии. Именно тогда он узнал, что истинный цвет глаз Дьявола вовсе не тот, что обычно рисуют на картинках глупые художники. **** Чуя неспеша шёл по одному из главных коридоров подвала Мафии. Мерный стук каблуков эхом разносился вглубь помещения, ударялся о ближайшие стены и уверенным рекошетом возвращался обратно к своему источнику. После напряжённой недели даже такой простой шум нещадно давил на и без того ноющие виски, усиливая тяжесть залегших под глазами теней. Словно по голове и одновременно внутри нее били раскаленной кочергой. Это нарастающее ощущение усталости совсем не прибавляло настроения к только что узнанным новостям. *Пару минут назад. Кабинет главы Портовой Мафии.* "— Нам попался крепкий орешек. — с некоторым раздражением протянул Мори, переводя раздраженный и усталый взгляд на часы. — Наша Коё возится уже больше двенадцати часов и все бестолку. Не часто такое бывает. И это о многом говорит. В комнате повисла гнетущая тишина и Чуе показалось, что в тот момент они с боссом думали об одном и том же. Такие ситуации в практике Мафии —редкость и всегда становились головной болью. Потому что никогда не предугадаешь, пройдёт эта боль быстро или же перерастет в настоящую мигрень. — И что же нам теперь делать? — Мори со вздохом, обессиленно откинулся в свое кресло, потирая виски. В царящем полумраке Чуя только сейчас заметил залегшие под глазами главы глубокие тени. Если руководители не высыпаютя, значит дело и правда дрянь — это аксиома, не требующая доказательств. За эти семь дней все слои организации стояли на ушах. Абсолютно всем, хоть немного свободным, было приказано искать информатора, знавшего об эсперах некой Северо-Американской Гильдии, который вдруг объявился в Йокогаме. В городе продолжались вооружённые конфликты, даже днем было опасно покидать дом, поэтому появление такого человека было странным (обычно сильные организации вроде этой предпочитали молча наблюдать со стороны через своих людей в спецслужбах). Означало это событие только одно — Гильдия искала себе союзников в этой стране. С их финансами и связями в данной обстановке это грозило городу усилением конфликта и полной разрухой. Кто слил информацию об информаторе было не ясно до сих пор. Отследить источник не удавалось даже лучшим хакерам мафии. Какая-то программа неизвестного происхождения постоянно выбрасывала рандомных людей, что было не менее странно и подозрительно. Возможно, это сделал ненавистник или предатель Гильдии. Но с той же вероятностью, это могло быть обычной ловушкой для Мафии. Однако Мори решил рискнуть, придерживаясь политики — врага нужно знать в лицо. И чутье его не подвело. На самом деле Накахара тоже только что как раз вернулся с одного из заданий, являющихся ответвлением этих поисков. Нужного человека сегодня наконец нашли. Сейчас он как раз находился в дознавательном отделе. Чуе же было поручено другое задание — узнать информацию об остальных, хоть как-то относящихся к этому информатору, если такие вобще были. Пришлось перерыть кучу материалла, узнать все его визиты и звонки, допросить необъятное количество людей. И на все это были даны только сутки. Проматавшись весь день по всему городу, распутывая клубок из тонких переплетеных между собой, а где-то оборванных нитей-пустышек Чуе все же удалось выявить хоть как-то причастных. Но вот на то, чтобы отфильтровать их по значимости, времени уже не осталось. Поэтому сейчас на столе перед боссом лежал отчёт в двадцать с лишним листов. — О чем все это говорит? — решил прервать затянувшуюся тишину рыжий. Нет, он, конечно, и сам примерно понимал, к чему клонил босс, но адски пылающая голова не давала окончательно оформить мысль. Мори непонимающе поднял на Чую свои рубиновые глаза, словно уже успел потерять нить разговора, но тут же сморгнул усталость и продолжил. — Мы и правда поймали ключ к сейфу с бесценной информацией. Но этот ключ тоже оказался в сейфе. С электронным замком. Как-то так все выглядит. Чуя кивнул сам себе, подтверждая свои невеселые мысли. Если честно, он впервые с момента своего вступления видел главу организации в таком ступоре. И действительно, что тут ещё можно было сделать? Они поймали не последнего человека в Гильдии, и скоро его должна была хватиться верхушка этой организации. Они с самого начала были ограничены во времени. Мори в получении информации ставил приоритет на сотрудничество, если не выйдет, то пытки. Однако Дознавательный отдел до сих пор не мог выбить информацию. И означало это только одно. Мафия не могла и дальше держать такого пленника в своих подвалах, ведь конфликт с Гильдией был ей совсем не кстати. Но теперь просто отпустить информатора Мори тоже не мог. На взгляд Чуи, выход тут оставался только один и он искренне не понимал, почему глава тянет с принятием этого решения. — Может тогда его просто убрать, босс? — склоняя голову от нестерпимой боли в висках, проговорил Чуя. — Нет никакого смысла в таком пленнике, когда он может доставить столько проблем. — Хочешь сказать: нет тела — нет дела? — хмыкнул Мори. Чуя лишь пожал плечами. — Конечно все узнают, что это сделали мы, но доказательств у них нет и не будет. Мафия умеет заметать следы как никто другой. — Я уже думал об этом варианте, — выдохнул Мори, — но... Он знает слишком много. В этом его проклятье и мимолетное спасение. Мне что-то подсказывает, что нужно подождать ещё. Может, его психика все же даст слабину. — Разве это не опасно для организации, босс? Я уже собрал информацию о нужных людях, их там пара десятков, но наши профи всех быстро проверят. Хоть один из списка, но точно все нам расскажет. Огай опустил глаза на стопку листов, скрепленных степлером, пробегаясь по фотографии на первой странице, но тут же прикинул что-то в уме и твердо произнес: — Иногда стоит выбирать более короткий путь, пусть он и опасней, Чуя. В поисках этого информатора было затрачено слишком много ресурсов. И не забывай про войну, которая прямо сейчас идёт на улицах этого города. Если Мафия ослабит на передовой свои силы, сдерживающие весь тот хаос, что рвётся на ружу, бросив их на поиск и проверку всех этих людей... Думаю продолжать мне не стоит? Чуя судорожно сглотнул и, кувнув, поджал губы. Мори ободряюще, на сколько вобще могла позволить вся складывающаяся сейчас ситуация, улыбнулся и по-отечески мягко произнёс: — Что ж, твоим отчётом я доволен. Можешь быть свободен. Но у меня есть к тебе просьба, сходи к Коё, посмотри, как там обстоят дела. Может, тебе удастся чем помочь." *** И вот теперь Накахара шёл по пустому, узкому коридору, приближаясь к одной из самых оборудованых камер, с каждым шагом все сильнее проклиная этого горе-информатора. Если бы не он с его упрямством, Чуя сейчас мог бы с блаженством зарыться в подушки и наконец-то поспать. Думать не хотелось абсолютно. Мысли, словно стальные шары с глухой тяжестью перекатывались внутри головы. Медленно и невыносимо. Единственное, чему сейчас Накахара был бы действительно рад, так это увидеть Коё. Вот только, если даже у него выдался такой поганый день, Чуя даже думать не хотел, что творилось все это время здесь, у его наставницы. Но если Накахара сейчас действительно сможет ей чем-то помочь — он поможет. Чуе все не давал покоя взгляд Огая, повторно брошенный на часы, когда он выходил из кабинета. Деловой, задумчивый и... как будто ждущий. И явно не информации. Точнее её тоже, но... Как раз вот это "но" и не удавалось понять Накахаре, ухватиться за истину. Мори будто не смирился со стойкостью допрашиваемого и невозможностью получения от него информации или сотрудничества, а наоборот словно с нетерпением её ждал. Будто все сведения вот-вот должны были перед ним появиться и именно по этой причине он все откладывал кровавое и простое решение возникшей проблемы. — Чуя? — услышал он вдруг приятный голос Коё.— Ты уже вернулся? — Здравствуй, сестра. – проговорил Накахара, останавливаясь в паре шагов от наставницы, стоявшей перед закрытой стальной дверью. Он без интереса покосился на табличку с потертой цифрой "одиннадцать", удостоверяясь, что дошёл до нужной камеры. — Вообще-то моя миссия тоже затянулась. Сюда не проникает свет, так что тебе просто кажется, что я быстро вернулся. Прошло уже двенадцать часов с нашей последней встречи. — Вот как. — прошептала Коё, прикрывая глаза. Чуя всегда знал свою наставницу спокойной и рассудительной, никогда не дававшей полную волю своим эмоциям. Раздражение и злость редко показывались на её лице. Но сейчас Накахара отчётливо видел, как поджаты губы Коё, и уже по ним становилось ясно, что что-то не так. Вобще во всей этой обстановке сейчас было что-то не так. Чуя не был умен, как Мори, но интуиция подсказывала ему, что объяснение тому взгляду босса он найдёт где-то здесь. — Босс сказал, тебе попался крепкий орешек.— начал Накахара издалека, разглядывая сколы и царапины на двери. — Да. — тоже устало глянув на дверь, прошептала Коё. — Так и есть. Про эту камеру в Мафии ходили настоящие легенды. Те, кто не имел доступа к нижним этажам, выдумывали различные сказки. Одни говорили, что внутри все залито кровью многочисленных пленников, и зловоние железа и соли разносится по всему коридору. Другие утверждали, что здесь находятся все самые известные и редкие приборы, предназначенные для пыток, развешанные по всем стенам, словно украшения. Иные же уверяли, что одиннадцатая камера — дом для приведений и неупокоенных душ, жаждущих отмщения своим мучителям. Чуя помнил, какого было его разочарование, когда наконец оказавшись здесь, он ничего из этого не увидел. Напугать тут могли только истошные, душераздирающие крики, когда дело доходило до пыток, но это бывало не так уж и часто. Коё обычно предпочитала давить на нервы или накачивать пленного специальным наркотиком, развязывающим язык, чем пачкать руки. В остальном здесь было так же стерильно, как в больнице. Для тех, кого приговаривали к казни было выделено отдельное помещение, находящиеся почти в самом конце подвала. Размышляя над этим, Чуя вдруг понял, что именно все это время было не так. В напряжении сведя брови, он уставился на свою наставницу. — Кстати, сестра, а почему ты тоже не внутри? — внимательно следя за реакцией Коё, начал прощупывать почву Накахара. — Заключённый без сознания? Или вы его все же убили? Девушка скрестила руки на груди, тут же переводя взгляд полный злости на подростка. — Не то и не другое. — с нескрываемым льдом и презрением в голосе проговорила Коё. — Мне велено ждать здесь. Чуя на мгновение опешил. — Тебе... велено?!— раздельно и неверяще произнёс он. — Кем? Однако ещё до того, как он задал этот вопрос, догадка уже крутилась где-то на задворках сознания. Приказать исполнителю тут мог только босс. Босс и... — Минут двадцать назад туда вошёл Дадзай. — Дадзай!? — Да. — Но разве не вы наш разведывательный отдел? — опешил Накахара. — Что этот придурок сможет сделать, чего не смогла ты со своими людьми? Кое вздохнула, глядя куда-то в темноту коридора. — Скоро узнаем. — странно чистым голосом произнесла девушка. — И либо дружно посмеёмся, либо... — Либо что, сестра? — скептически произнёс рыжий, не веря, что тут вобще может быть второй вариант. Но договорить они не успели. Дверь, щёлкнув ручкой, со скрежетом широко открылась и оба исполнителя перевели на неё взгляд. В проходе показался шедший в сторону выхода Дадзай. Раздавая людям Коё какие-то приказы, он с нечитаемым выражением на лице поправлял съехавший плащ, предирчиво пытаясь его рассмотреть на предмет пыли. В неоновом свете пыточной было отчётливо видно, как на манжетах белоснежный рубашки и воротнике медленно распозались ало-черные капли крови. Но взгляд Чуи был прикован к губам мафиози, от которых до подбородка была небрежно размазана кровавая дорожка. "Точно вампир. " — мелькнула странная мысль в голове рыжего. Это зрелище вызывало в нем двоякие чувства. Оно пугало и в то же время было тошнотворно омерзительным. Как если бы довелось вживую увидеть зверя, пожирающего живую плоть. Только здесь был его напарник. Накахара всегда поражался, как быстро менялись эмоции на лице Дадзая. Было в этом что-то ненормальное, неестественное. Это как смотреть в колейдоскоп, меняющий свою картинку от любого мелкого движения или неудачного вдоха. Вот и сейчас стоило только закрыться двери пыточной за спиной напарника, а тому поднять глаза на Чую с Коё, как от былой серьёзности и жуткости не осталось и следа. — Привет, Чуя. — пропел Дадзай, цепляя на лицо свою фирменную гаденькую улыбку. — Неужели ты все-таки вернулся? Больше двенадцати часов прошло, я уж надеялся, что ты полностью провалился и решил больше не появляться в Мафии. — Ты-ы... — прорычал Накахара, готовый разразиться тирадой, но Коё его опередила. — Утри пасть, а то пожож на зверя! — непривычно грубым голосом с презрением прошипела она. —Позабавился? Дадзай, немного удивлённый такой тирадой от обычно спокойной девушки, с ухмылкой достал платок и утер щеку. — Твоя работа интересная сестрица. — оттирая присохшие капли крови и на руках, улыбнулся Осаму. По его горящим глазам было видно, что он не врет. Эта работенка, подкинутая Мори, ему и правда пришлась по душе.— Приберете тело? Повисла звенящая тишина. Коё и Чуя казалось забыли, как дышать. — Ты его убил? — ошеломленно прошептал Накахара вдруг севшим голосом. Его руки пронзила мелкая дрожь. — Мне ведь не послышалось, да? Ты понимаешь, что пошёл против приказа босса? Прямого приказа, о котором ты не мог не знать! В башке этого заключённого было столько секретов! Нужной нам информации!.. — Которую он бы нам никогда не сказал. — придирчиво рассматривая бинты на запястьях, безразлично произнёс Осаму. — Я решил, что пленник более не нужен. Организации сейчас не потянуть тяжёлой войны на два фронта. — Дадзай! — рявкнула Коё. — Ты понимаешь, что нарушил прямой приказ? В лучшем случае теперь просто вылетишь из организации и!... — Ошибаешься.— холодно отрезал парень. — Боссу не нужны те, кто не приносит пользы, сестра, а не те, кто просто нарушают его приказы во имя прибыли. Коё и Чуя застыли, глядя на Осаму, как на полоумного. "Просто нарушают приказы?" Просто?!! — именно это крутились в головах у обоих. Попробуй кто другой сделать подобное и уже завтра этот несчастный плавал бы в ближайшем стоке с тремя пулевыми отверстиями в груди. Дадзай, видя лица своих коллег, только закатил глаза. — Какая польза теперь, по-твоему, может быть в трупе? — прошипела Коё. — Минус одна головная боль. — вздохнул Осаму. — Твоя и Мори. И тут Чую пронзила догадка. Дадзай никогда не делал что-то просто так. Тем более у него никогда не было случайных действий. Если на первый взгляд все казалось бредом и нелепицей, в конце концов все оказывались частью чего-то большего. — Ты что-то узнал? — неверяще глядя на Осаму прошептал Чуя. — Да? Коё тут же застыла, не веря своим ушам и пытаясь понять смысл сказанного. Её взгляд медленно перетекал от своего воспитанника на Дадзая. Осаму одобрительно хмыкнул, прикрыв глаза, и достал из внутреннего кармана маленькую камеру. А затем бросил Коё. — Здесь запись нашей беседы, сестра. Покажешь её боссу. — Что за...бред. — неверяще глядя на предмет в своих руках, произнесла Озаки. — Ты же вошёл туда полчаса назад! Мы за весь день не смогли из него вытянуть нужных ответов. На него не действовали ни угрозы, ни пытки, ни вознаграждение. И ты говоришь..! Дадзай тут же без какого-либо уважения в голосе и манерах перебил: — Вы ведь спрашивали у него все подряд? Применять такой способ на людях с нормальной и слабой психикой, конечно, выход. На какой-нибудь вопрос из списка такой человек под угрозой боли или же по собственному желанию рано или поздно ответит, а дальше его будет уже не сложно разговорить. Это обычная тактика. Но здесь, это бы не помогло. Во-первых, этот человек был эспером. И его способность заключалась в том, чтобы не чувствовать боли. Странная и бесполезная способность при обычных условиях, но это если только не работаешь информатором и секретным агентом. Тогда такая способность становится на вес золота, любая организация с руками и ногами заберёт. А во-вторых, сестра, здесь нужно тщательно и точно выбирать ОДИН вопрос. Вопрос, ответ на который станет ключем к нужной информации. Узнав его, выведать остальное можно будет уже и самому с помощью других, не таких упертых людей. После этого надобности в таких заключённых, не желающих сотрудничать, больше нет. — И что же это было в данном случае? — Имя. — скучающе пожал плечами Дадзай. А Чуя чуть не поперхнулся воздухом. — Имя? — с иронией повторила Коё. — Да. — не обращая внимания на издевку в голосе девушки, протянул Осаму. — Имя человека, который знает все то же самое или знает тех, кто осведомлён об остальных соучастниках. И могу поспорить, что большая их часть уже не будет такой выносливой к боли и упертой. Да и точек воздействия, уверен, будет намного больше. Справитесь на раз два. Тем более, что досье на всех Чуя уже составил, коль посмел вернуться, верно? — сверкнул глазами в сторону Накахары Дадзай. — Но как ты узнал это имя? — обдумывая все, произнесла Коё. — Его биография пуста, точек воздействия на него не было. Дадзай пожал плечами. — Я просто кое-что ему пообещал. — И убил. — пригвоздив Дадзая взглядом, констатировал Чуя, смотря прямо в эти нахальные, весёлые глаза, поучающие сейчас старшего человека. Дадзай тут же перевел свой взгляд, который вдруг снова стал по врослому серьёзным, на напарника. Непривычным. Будто бы нескончаемая рябь эмоций в один миг стала ровной, застывшей поверхностью озера. — Да, Чуя. — с неуместным смешком в голосе, произнес Осаму. — И убил. **** На камере оказалось видео длительностью в несколько минут с прямыми ответами заключённого, перечисляющим имена. На экране человек был побитым и уставшим. Его поза была обречённой, словно он уже смирился со своей судьбой, но готов был стоять на своём до конца. Так казалось на первых секундах, пока заключённый не поднимал в камеру глаз, перечеркивающих все увиденное ранее. Это был такой обнадеженный и неверящий счастью взгляд! Чуя за всю свою жизнь не видел ничего подобного. Словно этому человеку в последнюю секунду перед катастрофой предложили единственное оставшееся место на спасательном корабле. Это выражение потом ещё не одну неделю стояло перед взором Чуи. А ещё из головы не выходил тот факт, что смотря прямо в эти глаза Дадзай минутой позже безжалостно нажал на курок. После этого на плёнке было ещё девять секунд тишины, за которые Дадзай разворачивался и шёл в направлении камеры, чтобы выключить. Последней картинкой записи было на миг мелькнувшее и размытое лицо Дадзая. То ли так лёг свет, то ли камера поехала слишком резко и исказила картинку, но это выражение было достойно ночного кошмара. На нем видео и застывало по окончании. Увидев его в первый раз, Чуя нервно сглотнул и попытался отвести глаза. Но не смог. Как и все остальные. Красно-карие глаза просто не позволяли, впиваясь и словно следя за всеми, кто находился в комнате. Без какого либо выражения человечности. Будто не настоящие. Достойные самого Ада. Чем больше ты старался отделаться от этих глаз, отвернуться, тем больше не мог этого сделать, продолжая смотреть. Попадая в замкнутый круг. Взгляд этого человека был способен достать мёртвого из ада, переиграть планы Бога и Аида, заняв оба их трона. И свести с ума. В такие моменты Чуя переставал верить, что Дадзаю, как и ему — семнадцать. **** Прошла пара дней и у Мафии на руках оказалась вся нужная, бесценная информация. Обладай кто такой же на них, организация пала бы через пару дней. Огай сидел в своём кресле, неспеша перебирая бумаги, делая пометки и отодвигая ненужные листы в сторону. Чуя, тоже находящийся в кабинете, сидел на диване напротив панорамного окна, созерцая город над которым бескрайним океаном плескалось лазурное небо с пушистым облаками. На такой высоте казалось, что протяни руку и сможешь коснуться их. — И всё же... — задумчиво пробормотал Чуя, подперев щеку рукой. — Интересно, что Дадзай тогда ему пообещал, босс? Огай хмыкнул не отрываясь от бумаг. — Тебе тоже стало интересно? — Вы же видели ту запись. — скривился Чуя, вспоминая кадры. — Думаю от выражения глаз этого информатора пробрало даже вас. Просто представить не могу, какая вещь смогла развязать ему язык. — Верно. Дадзай умело заснял все, что было нужно делу. А то, как он разговорил пленника, потрудился уничтожить. — откладывая бумаги и складывая руки замком констатировал Огай. — Закрадывается вопрос — почему? Это хочешь сказать? Чуя лишь кивнул. Мори склонил голову на бок, смотря куда-то в пространство перед собой. — Мне тоже стало интересно, когда я впервые посмотрел предоставленную Кое запись. Но, как ты знаешь, все остальные камеры в пыточной были разбиты, что меня очень удивило, и естественно, пролить свет на происходившее там уже не могли. Чуя громко вздохнул. За эти пару дней он несколько раз хотел подойти и спросить Дадзая лично о том, что в тот день произошло. Любопытство съедало и разъедало. Вот только гордость остужала желавший объяснений мозг. Ведь эта чёртова мумия все равно ему ничего не расскажет, только постебется лишний раз. — Но пусть Дадзай и дальше так думает. — тихо и холодно проговорил Огай. А Чуя ошарашенно застыл, тут же медленно переводя взгляд на кресло босса. "Ему же сейчас это не послышалось, верно?" — Что? — хрипло произнёс Накахара. — Одна из камер уцелела. Отчасти. Шла только запись звука, но даже она вполне поливает свет на все, что кажется непонятным. Я скину тебе на личную почту. Посмотри, когда никого не будет... — прошептал Огай с каким-то непонятным, тяжёлым выражением смотря за плечо Накахары.— Тебе определённо стоит это услышать. Про себя Чуя тут же отметил, что с таким выражением люди обычно смотрят, когда врачи сообщают тяжело больным, сколько дней осталось им на этом свете. **** Запись. 12 минут 53 секунды. — Да... — уверенно говорил Осаму тоном, которому просто невозможно было не верить. Чуя затаил дыхание, весь обратившись в слух. Запись то и дело прерывалась и шипела. Но это лучшее, что смогли сделать звукооператоры, восстанавив запись буквально по кусочкам. — Мафия поможет оплатить операцию и реабилитацию вашей дочери, если вы скажете имена. Идите по пути наименьшего сопротивления. Сами подумайте, чтобы заработать столько денег, вам прийдется копить ещё ни один месяц, бегая по поручениям Гильдии. Повисла тишина. И пока она длилась Чуя пытался хоть что-то понять. Разве где-то в биографии информатора упоминался факт о наличии дочери? — Когда я могу выписать её прямо сейчас и здесь одним чеком. — прервал раздумья Чуи лукавый голос Дадзая. —...... — Решайте... — Откуда ты знаешь про дочь? — неверяще прошептал информатор хрипловатым голосом. Запись исказила его до прерываний. — О-о, это было не сложно, — почему-то слишком холодно, а не в своей привычной манере протянул Дадзай. —Хоть вы и пытались скрыть, что состоите в отношениях, выбросив кольцо, след от него все ещё слабо виднеется на пальце. И ещё... Послышалось отдаляющиеся куда-то шаги. Видно Дадзай отошёл к столу с вещами, которые были вытащены из карманов при обыске. Потому что звук его голоса теперь сильно искажался. — Подчинённые Коё вытащили из вашего нагрудного кармана этот небольшой листок. На первый взгляд и издалека это похоже на какой-то шифр или возможно карту, выполненную разноцветными ручками. Вот только сделана она при ближайшем рассмотрении небрежно и коряво, линии то и дело прерываются на середине, возвращаются обратно, превращаясь в сплошной и неразборчивый лабиринт. Вот только написано здесь то, что является в этой жизни для вас самым дорогим. И это простое слово — папа — написанное вашей дочерью, верно? Повисла многозначительная тишина в минуту. Дадзай словно давал пленнику прийти в себя, а затем, видно решив, что времени уже прошло достаточно пригвоздил фразой: — Дочерью больной ДЦП. Послышался тяжёлый и долгий вздох пленника. — Соглашайтесь на предложение. Вы ничего не потеряете. Без хорошей операции и реабилитации в лучшей больнице эту болезнь не победить, я уверен вы и сами это знаете. Тем более, что здесь нужно кропотливое обследование, с которым не стоит тянуть. Может через месяц будет уже поздно что-либо делать. Неужели вы действительно хотите рисковать жизнью сейчас, показывая свою пустую и глупую храбрость не понятно ради кого и чего. Подумайте. Но Чуя уже знал, какой ответ даст заключённый. Другого здесь быть не могло. Тем более, если убеждал Дадзай. — Я, действительно, могу тебе верить? — Я всегда искренен в подобных переговорах. Накахара буквально увидел, как Осаму складывает по деловому руки на груди и с лёгкой улыбкой на лице прикрывает глаза. **** Следующие пять минут Чуя промотал, так как именно они попали на видеозапись, которая была передана Мори. В принципе рыжему все было уже ясно. Значит, для этого информатора той самой слабостью оказалась дочь. Отмотав промежуток, Чуя уставился в экран, ожидая услышать тишину, ведь по идее информатор должен был быть уже мёртв. Однако на записи вдруг появилась картинка. Дадзай стоял у стула с прикованным информатором, быстро что-то тому говоря. Чуя подлетел на кровати, вглядываясь в лицо на изображении. Искривленное злостью. Накахара ещё никогда не видел у Дадзая такого. — Н .. Оо.. Ак... Запись звука прерывалась, не давая понять о чем шла речь. —... М-м... Ня-а... Не помнишь? — вопрошал Дадзай. Картинка плыла, но было видно, что подросток пытается рассмотреть в глазах человека перед собой признаки хоть какого-то узнавания. Но тот только сидел ошарашено смотря на Дадзая. Осаму вздохнул и отошёл на пару шагов. — А я вот узнал тебя сразу, Томас Йазад. Как только босс назвал твоё имя, я тут же под предлогом внезапного желания научиться пытать людей, пришёл сюда. — Мы с тобой разве где-то встречались? — прошептал информатор. Но Дадзай казалось его не услышал. Он подошёл к столу и принялся передвигать лежащие на нем предметы. — ДЦП и аутизм. Знаешь в детстве две эти болезни не трудно перепутать. —Осаму повернулся обратно, складывая руки на груди. — Особенно, если врачи в глубинке все как один вышли из ближайшего сомнительного учебного заведения, а твои родители бедны и позволить других не могут. — Не понимаю... — пробормотал информатор. — Но в какой-то степени мне, наверное, повезло. Во-первых, потому что это все же оказался аутизм. Знаешь, у врачей он не считается болезнью как таковой, ведь это всего лишь "нервное или психическое расстройство". — Дадзай показал руками кавычки. — То есть как внезапно возникла эта болезнь, так же неожиданно, при определённых условиях может и пройти. Если повезёт. А во-вторых, наверное, от безысходности, но родители решили оставить меня перед дверьми приюта. Вот только они не предполагали, что я оттуда уйду, стоит им скрыться за ближайшим углом. Да, я мало разговаривал, мало к чему проявлял интерес, мало показывал эмоции, был слаб и вял, возможно, отставал в развитии на тот момент... По всем признакам это было ДЦП. Вот только никто и подумать не мог, что я все понимал, думая, задавая про себя вопросы, которые интересовали и отвечая на них же сам, заранее зная все возможные ответы наперёд. Откуда? Ответ был прост. Мне казалось, что я всегда это знал. А если я знал, так какой смысл что-то спрашивать? Чуя сидел с открытым ртом, забыв, как дышать. Внутренний голос вопил, что это не его дело, что это не то, что ему положено видеть и тем более слышать. Но остановиться Накахара не мог. Тело будто окаменело и не желало шевелиться. Всё вопросы о поведении Осаму, все странности и потрясающий, нечеловеческий интеллект, неужели объяснение всему этому крылось в детской болезни? Разве так вобще бывает? Чуя сейчас словно приоткрывал для себя какую-то завесу, которая до этого была для него закрыта на все существующие замки. — Не буду рассказывать что произошло дальше и как я стал таким, каким ты сейчас меня видишь. Скажу лишь, что следы от болезни все же остались. Например, фотографическая память. Я помню все, что когда либо прочитал, сделал, услышал. Мне ничего не стоит выстроить огромные логические цепочки, составить запутанные, ветвистые планы, словно компьютер. Единственная плата за это — постоянная бессонница и кошмары. Но со временем привыкаешь ко всему. Знаешь... — в голосе Осаму вдруг проскачили какие-то мягкие и извиняющиеся нотки, — сейчас я даже благодарен своим родителям. За то, что они сделали. Точнее не сделали для меня. Повисла тишина. Информатор сидел, подняв голову на Дадзая и словно в его фигуре пытался найти для себя ответ на какой-то вопрос. — Я до сих пор не понимаю, зачем ты мне все это рассказываешь. — в конце концов произнёс он, опуская голову. Послышался тяжёлый вздох. — Это печально. По правде говоря я и сам не знаю зачем все это рассказываю. Наверное, просто хочу, что б ты знал, как ошибся в прошлом. Увидев сегодня твоё имя в отчете, я машинально переставил в нем буквы местами, уж очень подозрительным оно показалось. И сначала просто не поверил своим глазам. Не понимаю, как ещё Мори до этого не додумался. Информатор застыл в оцепенении, боясь вдохнуть. И Чуя вместе с ним. Он попытался вспомнить имя пленника, но оно напрочь вылетело из памяти за всей этой узнанной информацией. Рыжий тупо смотрел на экран, будто вылетев из реальности. Мысли очень медленно вращались где-то в черепной коробке, все еще плавно и нехотя сопоставляя все узнанное. Хотелось кричать, что вот наконец все стало понятно. И в то же время хотелось выкинуть все эти мысли на мусорку воспоминаний, растоптать и забыть об их существовании. К реальности Накахару вернул звук снятия предохранителя на пистолете. Рыжий вздрогнул и всмотрелся в рябящую картинку, пытаясь понять, что он успел пропустить. — Свое обещание я сдержу. — ледяным, не своим голосом прошептал Дадзай. — Жаль, только что мне не досталось столько же любви от отца, готового теперь рискнуть жизнью во имя лечения своей дочери. Дадзай навёл пистолет на информатора, который вдруг широко открыл глаза, будто что-то осознав и не веря в того, кто перед ним стоит. — А ты... — прошептал он. — Дадзай Осаму. Было приятно познакомиться, мистер Йазад. За секунду до громыхнувшего выстрела на миг показался именно тот взгляд заключенного, что поразил всех. Видно этот кусок Дадзай вырезал и специально вмонтировал, перед тем как отдать видео Коё. Запись оборвалась и Чуя застыл, переваривая. " Мистер Йазад..." — пробормотал Чуя, пытаясь прочесть фамилию задом на перед. —"Д... Дазай?" Сердце отбивало в голове какой-то странный ритм, а все тело похолодело. — Что? То есть... — прошептал Накахара. — Что!? Этот придурок только что убил своего отца? И если бы не Мори, пытающийся восстановить запись... Никто никогда об этом бы и не узнал? По спине Чуи пробежали колкие мурашки, когда он вспомнил Дадзая в тот день. Который, стоило ему только выйти из камеры, уже улыбался во все тридцать два. *** Какой цвет глаз у Дьявола? Если бы об этом спросили Чую, он бы просто молча указал пальцем на Дадзая. Это вовсе не кроваво-красный, что обычно изображают на холстах многочисленные художники. На самом деле это цвет состоит из переплетения многочисленных, желанных обещаний другим людям, скрывающих за собой предательство. Это цвет справедливости и мнимых спасений, скрывающих за собой жестокость и беспощадность. И только в последнюю очередь это ужас и кошмар, которые обнажают в этих глазах истинное уродство. Дадзай — это человек с глазами обещания и тайны. Они клянутся помочь тебе, зная чего ты хочешь, зная, что, действительно, тебе нужно. Это человек, которому ты, сам того не замечая, начинаешь доверять и полагаться, потому что его обещания всегда сбываются. Вот только обещания — всего лишь корка льда в его личности, маска, приятная оболочка, которая манит к себе людей. Но стоит на неё ступить, как она начинает трещать под ногами. По началу ты не обращаешь на это внимание, списывая все на то, что показалось, но потом, в один прекрасный момент ты без шансов выбраться оказываешься в глубоком, тёмном, без конца и края океане. Дизориентированным и в полной власти этого человека. Глаза Дадзая скрывают тайну. И заключена она в том, что теперь ты тоже, так или иначе, но становишься пешкой на его доске. Рано или поздно это суждено понять каждому. И, к сожалению, как бы близки вы с ним до этого не были, ранг у всех будет одинаков.