Танцуй под пламенный фламенко

Аббаккио на мгновение поднял тяжелые веки, затем снова сощурился, пытаясь прийти в себя. Излишки алкоголя давали о себе знать: помимо головной боли его мучил озноб и немощность. Лучи солнца проникали сквозь занавеску, отражались от цветных картин и алюминиевой люстры. Через приоткрытые окна слышался аромат лантани, цветов с сочной зеленью и меняющейся окраской. Напоминая свежий лимон, запах приятно щекотал нос и побуждал окончательно проснуться. Наконец, небывалые усилия увенчались успехом, и спустя какое-то время глаза с длинными ресницами распахнулись. Взору предстало невиданное прежде помещение, смущая разум в тяжелом похмелье. Кажется, вчера он не успел в полной мере оглядеть спальню, в которой оказался. «Кажется...» — вдруг с ухмылкой подумалось ему. —« Я вообще не помню, как тут уснул.» Задрав подбородок, Леоне увидел высокое изголовье двуспальной кровати, а отведя взгляд в бок, две прикроватные тумбы, выполненные из массива древесины и украшенные резьбой ручной работы. Вся комната выдерживала зеленые и белые оттенки, успокаивая и настраивая на нужный в спальне лад. Только с подобной головной болью было трудновато оценить все старания дизайнеров. Аббаккио зашипел и попытался убрать прилипшие ко лбу светлые пряди, влажные от испарины, когда локоть уперся во что-то мягкое. Или в кого-то?... Наконец, похлопав глазами, он обратил внимание на странное тепло под боком. Тут же периферическое зрение зацепилось за темную макушку, выглядывающую из-под одеяла, за ровно вздымающиеся плечи и мирно спящее лицо. Аббаккио содрогнулся, будто ошпаренный, и вдруг резко приподнял собственное одеяло, проверяя наличие нижнего белья. Зябкий холодок прошелся по позвоночнику, стоило взглянуть на наготу. Ничего. Он был полностью голый. Нездоровая бледность тут же пропала, к щекам прилилась кровь. Беда была в том, что Леоне даже приблизительно не помнил, чем закончился вчерашний вечер, а самые страшные предположения вгоняли в краску и без того поникшего мужчину. Бруно рядом пошевелился, вскинул ладонь кверху и перевернулся на спину, и Аббаккио отодвинулся еще дальше на свой край кровати, мрачно сдвинув брови к переносице. Как же так получилось, что они уснули вдвоем в одной постели? Опять. Лицо Буччеллати выражало умиротворение, полуоткрытый рот с пухлыми губами мягко выпускал воздух. Безумно хотелось поправить темную прядь, прилипшую к щеке, заправить ее за ухо и наклониться чуть ниже, чтобы чужое дыхание защекотало возле скул. Леоне сжал одеяло, заставив себя отвести взгляд в сторону окна, но бушующие внутри чувства никуда не делись. Он все чаще замечал за собой, что смотрит на Бруно совсем не так, как обязан смотреть на босса, и переживал, что вскоре до этого догадается сам Буччеллати. И что тогда? Капо станет противно, что один из его подчиненных, оказывается, с каверзой? Подумает на злую шутку судьбы, что тот, кому он доверился, помог выйти из грязи, является обыкновенным геем? Бруно почувствует брезгливость? Досаду? Выгонит из организации? Попросит дона перевести его, Леоне, в другое место? Или сделает вид, что ничего не слышал, и они вдвоем будут испытывать неловкость до конца своих дней? Мотнув головой, Леоне решительно выпрямил спину, сразу стало легче дышать. Он просто не позволит этому случиться, проявив благоразумие и тактичность. В конце концов, еще предстояло выяснить, по чьей инициативе они спят вдвоем и чем закончился вчерашний вечер. Возможно, все переживания Аббаккио напрасны и это просто нелепое стечение обстоятельств. — Выглядишь напряженно. Голова болит? — рядом послышался тихий, сонный голос, и Леоне вскочил, как ужаленный, на ноги, пытаясь прикрыть наготу одеялом. Бруно с удивлением приподнял брови, глядя на ошеломленного Аббаккио, который впопыхах обматывал бедра постельной принадлежностью. — Вопрос, — Леоне глубоко вздохнул, пытаясь придать голосу беспристрастность, — почему я голый? — Я тебя раздел, — как ни в чем не бывало, ответил Бруно, даже не утруждаясь отвести взгляд для приличия. Леоне смутился пуще прежнего, сведя брови к переносице, и Буччеллати поспешил внести ясности: — Ты свалился в мою ванную, был мокрым, переодевать тебя самому мне показалось... Нетактичным. — Свалился в ванную?.. — Немного перепил. Ворвался ко мне, уселся на край и не удержал равновесия, — Бруно поджал колени, прижимаясь плечами к спинке кровати. Леоне сжал висевшее на бедрах одеяло и немного успокоился. Значит, ничего такого, за что бы бывший полицейский мог жалеть до конца своих дней, они с Бруно не совершали. — Прошу простить свое поведение, — вдруг вставил гангстер, на что Бруно лишь ухмыльнулся. — Пустяки, — капореджиме пригладил темные волосы, пытаясь проснуться, — это интересный опыт. В плане, если посмотреть фильмы, почитать книги, друзья всегда выручают в подобных моментах. Было приятно почувствовать себя чьим-то...другом. — Это разве не так? — Аббаккио не сдержал косой улыбки, вновь усаживаясь на кровать. —...Просто, мы никогда не обговаривали, кем друг для друга являемся, — подперев щеку, Бруно предался размышлениям, — приятно знать, что не я один все это время считал тебя своим другом. Наверное, одним из лучших. Волны расслабляющего тепла рябью пронеслись из груди к низу живота, и Леоне почувствовал неестественный жар. Конечно, о большем мечтать не приходилось, но и эти слова вселили в Аббаккио надежду и отраду, что Бруно никоим образом не в обиде на его пьяные выходки. Буччеллати хотел обнять подушку, и лениво поваляться еще пару мгновений, но телефонный звонок заставил его забыть про временно накатившую апатию. Он потянулся к прикроватной тумбе, на которой трещал мобильный телефон, и осторожно разблокировал его. Аббаккио решил воспользоваться возможностью, глядя на оставленные возле стены чемоданы с одеждой, и переодеться. Краем уха он цеплял отдельные фразы от лица Буччеллати, и отмечал как по мере продвижения диалога, голос капореджиме становился более волнительным и наполнялся серьезными нотками. — Как сбежали?.. — на этом моменте Леоне напрягся, с замешательством поворачивая голову в сторону Буччеллати. Успев переодеться, мужчина затянул резинку домашних штанов, и вернулся к Бруно, который спустя пару мгновений закончил непродолжительный разговор и с глухим стуком кинул телефон на кровать. — Звонил Роджо. Подозреваемые пропали, как по волшебству. Запись с камер стерта, ни одного свидетеля не найдено. Человек машинально поджимает губы, если он чем-то недоволен, и Леоне в полной мере подтвердил этот факт, глядя на Бруно рассерженно. В голове, торопливо сменяя друг друга, струились мысли, одна тревожнее другой, заглушая физическую боль и недомогание от похмелья. Внезапно, туманная пелена спала с его сознания, ясность догадки настолько его поразила, что он не мог сдержать это внутри. — Бруно... Буччеллати повернул голову в сторону мужчины, ожидая продолжение реплики. Белая футболка, бо́льшая по размеру, спала с одного плеча, оголяя чистую кожу. Сонный вид придавал капо некую загадочность, а вместе с этим, особое очарование, которое наполняло и без того уютную спальню домашней атмосферой. — Я только сейчас понял, что я смог прочесть вчерашнюю записку. Она была на итальянском, верно? Бруно встретился с ним взглядом и с озабоченностью приподнял темные брови. — Хм. Теперь и я это понял. Значит ли это, что Авантюрист знал изначально, откуда мы? — Подумай вот про что. Он, или же его приближенные, знает наш язык. Первая записка была нацелена на испанцев, скорее всего, когда дон только думал, кто будет заниматься этим делом. И теперь тебе звонит Роджо, прекрасно знающий язык и ответственный за доставку преступников, и говорит, что хозяева стандов сбежали. Не кажется ли тебе это подозрительным? — Ты... Подозреваешь Роджо? — Не буду исключать эту возможность. И не буду исключать своих подозрений. Просто будь осторожнее, ладно? Буччеллати сосредоточенно внимал словам напарника, находя в той идее, которую они несли, весомые и обоснованные причины для подозрений. Легкий кивок головы закрепил согласие, но тяжелый вздох намекал на противоречивые мысли по поводу всей ситуации. Разумеется, в изначальный план не входило выискивание лишних связей, — о нахождении новых друзей в чужеродной стране он даже не думал, — но обвинять кого-то без доказательств, не подкрепляя подозрения сверху ничем, кроме голословных тезисов, мужчина хотел меньше всего. Не отметая никакой из вариантов, он разрешил Леоне как следует капнуть в суть этих опасений и в дальнейшем без утайки рассказать обо всем своему капореджиме. Аббаккио с тоской отметил, что теперь в своем белом костюме Буччеллати казался уж слишком серьезным, взрослым и загадочно-суровым. Белый цвет будто вытягивал его лицо, обрамленное ровным, темным каре, и сужал сосредоточенные глаза, над которыми хмурились бровные дуги. Хотелось осторожно намекнуть, возможно, при следующем походе в магазин, что красный цвет абсолютно точно шел капореджиме. В насыщенных тонах голубые радужки ослепляли чистотой, а играющая улыбка на губах обличала умилительные ямочки на щеках, которые до этого Леоне ни разу не замечал. На входе в двухэтажную виллу их встретил Роджо. За несколько шагов он проскочил лестничный пролет, вбежал в пустой коридор и впопыхах поздоровался с мужчинами, стараясь унять дрожь в руках. Те ответили сдержанным полупоклоном. — Тут все на нервах, — пояснил переводчик, метая взгляд из стороны в сторону, то на спорящих громил, то на удивленных итальянцев, — какой-то бедлам! Ни единого свидетеля присутствия чужого в доме, а ведь столько людей занималось охраной подозреваемых, — Роджо остановился, чтобы кивнуть проходящим мимо мужчинам, которые грозно взглянули на приглашенных гостей и ринулись дальше, — прошу, сюда. Он завел двоих за поворот, к лестнице на второй этаж. Когда Роджо убедился, что они остались совершенно одни, переводчик заговорил чуть тише, опустив голову. — Есть еще кое-что, что босс разрешил показать только вам, — мужчина перешел на итальянский, прижав ноготь большого пальца к нижней губе, — они оставили послание. Аббаккио напрягся, останавливаясь на последней ступени. В ушах загудело от усилия не выдать накатившееся беспокойство. — Записка? — Нечто более... Интересное. Но сейчас хотел спросить вот что. Аббаккио, простите, если спрашиваю не к месту, но лучше сразу со всем разобраться. Я правильно понимаю, вы хотели посмотреть с помощью вашего станда, чем занимался наш первый подозреваемый во время кражи? — он дождался, пока высокий мужчина кивнет, и тихо продолжил. — Думаю, вам нужно быть на том же самом месте, где был в этот момент подозреваемый? Боюсь, мы не предусмотрели подобный вариант. Лайнер сдан и сейчас находится в океане. Не уверен, что к аукциону он пришвартуется. Простите, но про ваши способности мы узнали позже, чем это случилось. Они вышли в коридор второго этажа. Аббаккио неустанно размышлял над собственным потенциалом, пока не выдал самую логичную из возможных идей: — Если нет возможности взглянуть на него непосредственно во время странствия, можно воспроизвести человека уже на берегу. Мне бы только узнать, где прошла высадка, — вдруг смекнул Леоне, и рядом идущий Бруно воодушевленно кивнул. Роджо удовлетворенно улыбнулся, еле заметно приподняв уголки губ. Удалившись на некоторое расстояние от лестничного пролета, он воздел руку, указывая направо — там коридор заканчивался открытой дверью. Пропуская мужчин вперед, он остановился в проеме, нервно озираясь. Палитра небесных и лазурных оттенков наполняла помещение свежестью и ощущением легкого морского бриза, однако Леоне холодило не только от выбранного дизайна помещения, сама атмосфера беспорядка вызывала неприятный озноб. — Не похоже на тихое освобождение, — шепнул Аббаккио, и Бруно настороженно прошелся на пару шагов вперед, внимательно озираясь на комнату, которую, видимо, выделили под импровизированную тюрьму. Все было в дичайшем беспорядке: мебель перевернута, стулья и тумбочки раскиданы по всей комнате, пару картин сдвинуты, одна сломана и порвана. Пройдя еще дальше, по деревянному паркету, Буччеллати резко затормозил и опустил взгляд в пол, глядя на ярко-лимонную краску, которая орошала пол каплями разной формой и величины. — Осторожнее! Не запачкайтесь, — немного запоздало предупредил Роджо, и Бруно перешагнул колоритное пятно. — Эй. Еще один желтый цвет? — Леоне подошел поближе, наклоняясь к разлитой краске. Внимательно проследив взглядом по дорожке ярких капель, он обнаружил, что след обрывается за перевернутой мебелью, рядом с пустым тюбиком под названием "Цвет Лютика". Сделав пару шагов гуськом, Аббаккио с треском отодвинул кровать от стены. Он ахнул одновременно с Буччеллати, что наблюдал за действиями бывшего полицейского со спины. За сломанной мебелью обои были оторваны, образуя неровный полукруг, сквозь прореху просвечивала кирпичная кладка стены, на которой аккуратно, тонкой кистью, было выведено послание: «Итак, Испания — это страна с самым большим количеством виноградников на планете. Для чего? Для изготовления вина, конечно. Знайте, что главных сортов винограда два и они неотрывно связаны с нашей державой — догадаетесь про названия?» — Простите. Еще один? — Роджо встал рядом с гангстерами, а затем сложил губы буквой «О», вникая в смысл шифровки. — Гарнача и Кариньена, — увидев, что двое мужчин с прищуром кинули на него изумленные взгляды, испанец поспешил уточнить, — сорта винограда... Если интересно. Бруно в задумчивости нахмурил темные брови, еще раз досконально изучив живописное послание. Каждая буковка была выведена с особой аккуратностью и напоминала, скорее, о первом письме, нежели о втором, небрежном. По краям вырисовывались повторяющиеся двойки, а именно четыре, по периметрам полукруга, и ничего лучшего, чем сделать фотографию на телефон, Бруно не додумался. Наконец, отвлекаясь от изучения настенной надписи, он призвал станд, и с его помощью достал из пространства пустоты мятую салфетку. Капореджиме позволил Роджо прочесть ее, наблюдая, как безмолвно двигаются чужие губы. — Итальянский, как удивительно. Однако замечу, что цвет ближе к теплому абрикосу. Аббаккио прищурился, раздражаясь одновременно обширным знаниям переводчика и его неумением держать язык за зубами. — Что ты имеешь в виду? — Если цвета действительно важны, то из этих двух я бы назвал этот оранжевым... Простите, мысли вслух. Леоне приподнял светлую бровь и резким движением указал пальцем на стену. — Тебе не кажется странным, Роджо, что первая записка была на испанском, а уже со второй Авантюрист переключился на итальянский? Переводчик повел плечом, пытаясь собрать все мысли воедино, чтобы привычно высказать гипотезу, а затем вздрогнул, с нервной улыбкой взглянув на Леоне, что готов был прожечь в нем дырку своими гневно переливающимися радужками. — Ты... Думаешь, что это я Авантюрист, правда? Аббаккио хотел криво оскалиться и признаться во всех подозрениях, однако Роджо хлопнул себя по лбу и первым продолжил: — Если честно, я сам себя подозреваю... — когда все взгляды были направлены на него, мужчина вздохнул, погладив подбородок. — Я единственный, кто обладает достаточными знаниями, чтобы поведать про подозреваемых, где они сидят, столько камер на них направленно и когда сменяется караул. Аббаккио повернул голову в сторону Бруно, самодовольно вздернув нос, однако босс тактично проигнорировал этот жест. — Если станд противника влияет на поступки, как в случае с первым нападавшим, то неудивительно, если ты действовал против своей воли, — осторожно вставил капореджиме, положив на плечо Аббаккио ладонь. Этот жест утихомирил бушующую внутри Леоне бурю, вызванную внезапной защитой подозреваемого, но окончательно угаснуть этому пламени бывший коп не позволил. Ему все еще не нравилось, с какой теплотой и пониманием эти двое переглядывались, словно закадычные друзья, коими за такой короткий промежуток времени они стать не могли. Будто это Роджо обладал той уникальной связью с капореджиме, а не...он сам. Аббаккио пару раз моргнул, гоня непонятное наваждение прочь из головы. — В любом случае, я рад, что вы, синьор, подметили и высказали подозрения. Я не знаком с большим количеством стандов и теми способностями, которыми они обладают, так что подобные открытия действительно пугают, — переводчик погладил шею, — скажите, есть ли у вас планы на сегодня? Могу я чем-нибудь быть полезен? Буччеллати проделал повторный фокус со своим стандом и извлек из молнии фотографию второго подозреваемого. — Можешь рассказать нечто большее, чем надпись на задней части? Он выглядит молодо и мне интересна его история. Роджо взял в руки фотокарточку, чуть насупившись. В глазах изображенного парня сквозил острый и надменный ум, а косая улыбка говорила об излишней уверенности в собственных силах. Как и у предыдущего подростка, у этого были каштановые волосы средней длины, но линия скул начиналась выше, у висков, и сужалась к низу, изгибаясь возле глазниц. — Скверный тип. Шестнадцать лет, а ведет себя, будто уже за двадцать пять. Кабеза Вакиа. Сын богатенького сеньора, вечно во все неприятности с законом попадается. Как по мне — слишком глуп и дерзок для Авантюриста. Но присутствовал во время очередной грабежки со своей шайкой байкеров. Любит... Устраивать несанкционированные гонки. Обычно, по будням собирается вдали от города, в Андалусии. Считается довольно популярным типом в наших краях. Никогда не проигрывает. — Расскажешь подробнее про кражу? — Конечно. Дело было на трассе Ронда. Мы перевозили фуры с дорогим "алкоголем",— Роджо показал кавычки пальцами, — конечно же, в бутылках была спрятана марихуана. Фура с содержимым была угнана, а последние свидетели указывали на банду Кабезы. Если вам интересно, круг его знакомых абсолютно такой же скудоумный. Самым верным товарищам он разрешает отметить очередной удачный заезд в его же баре. Да у нас все подростки хотят вступить в его чертову шайку, воруют тачки у родителей и пытаются посоревноваться с ним в скорости, чаще всего даже прав не имея. Это как мафия для новичков, начальный уровень, ха-ха. То есть, если вы хотите получить его расположение, если надеетесь, что он обратит на вас внимание, придется, не знаю...проехаться по трассе? Бруно внимательно слушал информацию, изредка переглядываясь с Аббаккио. На какой-то момент его взгляд зажегся азартом, а на губах заиграла полуулыбка. На подобное Леоне, выгнув бровь, выпрямился и повернулся торсом к капореджиме с целью поинтересоваться, что тот замышляет, но его опередили, важно поднимая указательный палец вверх. — Кажется, мы сегодня поучаствуем в гонках. На этих словах Леоне недоверчиво приоткрыл рот, норовя скрыть чрезмерно изумленные нотки. — Бруно. Ты серьезно? — Абсолютно. — Хорошо, тогда я просто напомню про то, что мы нашли очередное послание, а значит, в любой момент на нас могут напасть. — Леоне, ты умеешь водить мотоцикл? — капо спросил так, будто прослушал предостережение от напарника, но вместо возмущения гангстер просто кивнул. — Есть опыт в вождении полицейского, но не более. — Хорошо. Если каждый раз бояться нападения, мы просто не сможем продвинуться дальше в нашем расследовании. А возможность узнать про подозреваемого как можно больше нужно использовать сполна. Кажется, я знаю наши дальнейшие действия. Роджо, подвези нас до магазина, будь добр. Переводчик хмыкнул и осторожно перевел взгляд с лица Буччеллати на стену, на которой мерно высыхала краска. — Ты уверен? — Почему нет? — Я выгляжу глупо. — Ты выглядишь, как гонщик. — Никак не противоречит моим словам... Аббаккио посмотрел в пол, поправляя кожаную куртку с асимметричной застежкой-молнией и рукавом три четверти. Приталенный покрой подчеркивал стройность и подтянутость фигуры, а с помощью матового блеска создавалось ощущение разнофактурности. Буччеллати осторожно поправил круглые солнцезащитные очки и пожал плечами. — Мне кажется, тебе идет. Леоне почувствовал, как краснеют уши, как стыдливо загораются самые кончики, и поспешил поправить волосы, дабы под длинными прядями скрыть видимый недуг. Как некстати забылось, что обычно распущенные, светлые волосы теперь были собраны в тугой хвост и, упустив это из памяти, Аббаккио глупо схватился за мочки. Вздохнув над собственной скудоумностью, он покачал головой, выражая молчаливый протест. Леоне был не согласен, видя большее очарование в стиле, который выбрал Буччеллати. Черная рубашка с цепями, клепками и нашивками, абсолютно разных музыкальных направлений, безумно шла капореджиме. Пожалуй, из всех многочисленных наименований, Леоне узнал только знак AC/DC. Низкий воротник-стойка в виде узкой тканевой полоски, плотно облегала чужую шею, а темные джинсы с висящей фурнитурой только дополняли образ. Слишком поздно Аббаккио понял, что он вновь пренебрег правилами приличия, без смущения заглядываясь на капореджиме. Но в этот раз излишняя наглость не осталась без чужого внимания, Бруно ухмыльнулся и приподнял бровь под чужим взором. — Нужно почаще менять форму и выходить куда-то проветриваться, согласен? — Буччеллати принялся самолично поправлять внешний вид напарника, расстегнув молнию почти до конца, чтобы в том заиграло больше брутальности. На подобный жест Леоне смог только смущенно отвести взгляд. — Мне нравится представляться самым обычным человеком, который может пройтись по центру чужой страны, потанцевать с уличными музыкантами и даже поучаствовать в гонке. Есть какой-то шарм в том, чтобы на время забыть про собственные силы и власть и пообщаться с обычными людьми, ты не находишь? На безлюдных шоссе у окраины города сегодня было жарко. И виной было не только солнце, которое нещадно палило. Пыль, драйв, лязг металла и рев моторов где-то непомерно близко, добавляли к атмосфере того подросткового бунтарства, которые молодые люди не испытывали уже давно. На востоке и на севере возвышались две крупные горы, вокруг которых опоясывались крутые трассы. Дорога круто взвивалась к облакам и по пути окружалась пышной растительностью. Леоне почему-то вспомнил, как обходителен и вежлив Буччеллати с людьми, которые обращаются к нему за помощью. Те многочисленные старушки, которых он поименно знал, молодые юнцы и взрослые мужчины — каждого Буччеллати готов был выслушать и принять справедливое решение в любом вопросе. Только сейчас Аббаккио начал лучше понимать Бруно, замечая его способность находить во всем положительное, и то, с каким желанием он нес умиротворение и покой в чужие сердца, ведь сам подобного был лишен еще с детства. Оглушительный шум мотора раздался в тишине Андалусии на трассе Ронда, когда мужчины остановились на подгорье. Зеленая трава колыхалась от ветра, который разносил голоса и веселые смешки вдали. Бруно напряженно поджал губы, пытаясь не выдать своего нарастающего беспокойства по поводу плана, придуманного на ходу. В утренней спешке идея казалась простой и гениальной: показать их заядлыми гонщиками, бросить вызов Кабезе и войти в доверие к банде байкеров после сокрушительной победы. Но чем ближе подступал момент приближающейся гонки, тем сильнее Буччеллати приходил в смятение. Крутые горы только добавляли волнения: он переживал за Аббаккио, который к быстрой езде, вполне возможно, был не приспособлен. И как ему, боссу и ответственному за своего подчиненного, хватило наглости без согласия оного принять решение за двоих? Стоило Леоне заметить, как пухлые губы Бруно сжались в тонкую линию, гангстер тут же похлопал капореджиме по плечам и осторожно добавил: — Приложу все возможные усилия для победы, — в подтверждение своим словам Леоне пару раз кивнул, но Буччеллати лишь неуверенно повел плечом, вызывая у бывшего копа удивление. — В тебе я и не сомневаюсь, поверь. Но что на счет твоего навыка езды? Леоне вскинул брови. К щекам вновь прилил румянец от неожиданной заботы. Рокот двигателей становился все ближе и Буччеллати вскинул голову, отмеряя по положению солнца, сколько потребовалось времени, чтобы добраться сюда. Он остановился возле небольшого, сухого дерева, и начал стягивать рубашку с плеч, не дожидаясь, пока напарник отведет взгляд. Нижнее белье туго облегало грудь капореджиме, вырисовывая черными нитями цепляющие взгляд узоры, и Аббаккио непредумышленно залюбовался. Оголенное тело отвлекло Леоне, однако он умело взял себя в руки, переключая внимание на чужого станда. Sticky Fingers проделал молнию в рубашке и Бруно начал извлекать из нее самый настоящий спортбайк. Новенький мотоцикл с ярко выраженным наклоном вперед блистал на солнце красным цветом. Разумеется, их никоим образом нельзя было причислить к специалистам в транспорте для гоночных мероприятий, однако, как заверил Роджо, мотоциклы этого типа имели самую большую мощность при небольшой массе. Подобная техническая особенность делала их наиболее динамичными и точными в управлении, а прекрасная динамика разгона и торможения создавала из байка идеальный инструмент для участия в гонках. Леоне сам настаивал на выборе скоростного средства передвижения, наплевав на всю безопасность, и Буччеллати с тоской припоминал предупреждение продавца: эти мотоциклы не терпят дилетантов и практически не прощают ошибок. Подобный тип байков имел самую трагичную статистику по ДТП даже на профессиональной сцене. Закончив вытаскивать спортбайк, Буччеллати вновь застегнул на себе рубашку, взглянув на Аббаккио еще раз. — Будь осторожнее. — А ты... Бруно прижал ладонь к уху, и History Voice преспокойно переместился на его ладонь, жмурясь. — Я хочу, чтобы ты, Леоне, взял всю ответственность на себя. Сыграй дерзкого человека, брось вызов нашему подозреваемому и выиграй его в гонке. Это приказ. Справишься? — Буччеллати улыбнулся напарнику, и Леоне подхватил решимость босса, в ответ растягивая уголки губ. — Я тебя не подведу. Бруно удовлетворительно кивнул, показывая указательным пальцем на спортбайк, чей отблеск жег глаза. — Я же займу позицию в нем. Если что-то пойдет не по плану, или случится внезапное нападение, я буду на подхвате. Аббаккио тяжело выдохнул и, смахнув со лба холодную испарину, еще раз поглядел вниз, на равнинную местность. Воздух был наполнен запахами степи, чего-то знакомого и далекого, будто вырванного из детства воспоминания о бабушкиной вилле за городом. Вокруг них не было ни единой многоэтажки, все пространство было наполнено полями, на которых желто-зелеными волнами колыхалась трава. Над головами, вблизи неровной дороги, раскачивались густые кроны деревьев, а уже совсем близко, за поворотом, его ждало еще одно испытание, которое он готов был пройти ценой своей жизни. Ради Буччеллати. Он вздрогнул, когда почувствовал, как дотронулись пальцами до его спины, нежно проводя вдоль позвонков, и с изумлением повернул голову в сторону босса. — Удачи, — капореджиме, как ни в чем не бывало, призвал станд. Призрачная рука рассекла мотоцикл, проделала в нем молнию, и вскоре темная макушка окончательно скрылась в переливающейся пустоте. Аббаккио остался наедине с History Voice, с прищуром осматривая маленький станд. — Залезешь мне в ухо? Смех, напоминающий дребезжание в сломанном моторе, раздался со стороны чужого станда, и он пару раз кивнул, уменьшаясь в размере, пока не превратился в маленькую искорку. Леоне прочувствовал всю прелесть тяжелого воздействия на внутренние стенки уха, когда тот занял свою позицию, однако, боль прошла так же внезапно, как и появилась. Схватившись за руль байка, Аббаккио прижал палец к кнопке старта, действуя на автомате. Что же, пару раз мужчине удавалось участвовать в погоне на этом виде транспорта. Нужно просто вспомнить те старые времена, и повторить некоторые финты. Он помнил то главное правило, которое ему раз за разом повторяли учителя по вождению: самое важное при движении на мотоцикле — расслабление. Напруженный человек не сможет максимально быстро реагировать на дорожную ситуацию. Он опустил плечи, контролируя напряжение поясницы, и, наконец, тронулся с места. Чем выше он двигался по горе, чем ближе был поворот, тем сильнее становилось его неприятное возбуждение. И когда байк обогнул последний перевал, взору, наконец, открылась ровная поляна, окруженная растущими вперемешку кустарниками и мелкими деревьями. На зеленой лужайке в ряд были выстроены различные виды мотоциклов и байков, и, не отходя далеко, человек двадцать в унисон радостно галдели, хвастаясь каждый своим транспортом. Ветер отбрасывал волосы, собранные в хвост, и нагонял запах бензина, который едко ударял в ноздри, туманя рассудок. Вокруг ревели моторы, и людям приходилось кричать, чтобы услышать друг друга. Когда выхлопная труба была заглушена, в сторону Аббаккио повернулись пару любопытных голов. Послышались свистки и едкие смешки. — Эй, Кабеза, у нас еще один новичок, кажется! Очередной «кто-то» захотел испытать удачу на нашей территории? Молодой человек, с зализанными назад волосами, с интересом приспустил с переносицы темные очки. Он сидел в центре, на самом видном месте, и заинтересованно разглядывал человека, что пожаловал на их пристанище. Его зеленые глаза вдруг заиграли недобрыми огоньками, в которых, ко всему прочему, читалось безудержное любопытство. Леоне успел обвести людей вокруг быстрым взглядом, отмечая для себя, что особо взрослых в этой шайке не наблюдалось, все были примерно одного возраста с Кабезой. Толпа недружелюбно бурчала за спиной Аббаккио, медленно его окружая: кожаные куртки с нашивками разных мастей выглядели грозно и воинственно. — Да, — вдруг смело хмыкнул Леоне, похлопав свой красный байк по объемистому бензобаку, — много слышал о вашей шайке. — Правда? — голос Вакии наполнился пытливыми нотками. — И что же за планы у тебя на наш счет? — он хлопнул окружающих его девушек неформальной внешности по бедрам, заставляя их отойти от своей персоны, и выпрямился. Подозреваемый поправил байкерскую куртку, звеня особой фурнитурой – шипами, множеством молний и заклепками, и подошел поближе к Леоне. Даже высокая подошва увесистых ботинок не помогла скрасить разницу в росте, Аббаккио был выше на полторы головы. Изогнув бровь, гангстер оскалился, облокотившись на свой алый байк. — Я планирую показать, какой ты дилетант в езде.