crossroads of the soul

      Во время отсутствия Чонгука на рабочем месте, Мин решает воплотить свою затею в действие и пересматривает все дела, касающиеся «народного мстителя». Для этого ему приходится поездить по парочке соседних полицейских участков, покопаться в их архивах, поспрашивать их сотрудников. Юнги изучает всё «от» и «до», пытаясь найти хоть какую-то связь. Если раньше полицейские рассматривали каждое преступление, как отдельную часть замысла преступника, находя их сходства только лишь в том, что все жертвы являлись взяточниками и были убиты одинаковым способом, теперь же Мин решил проследить чёткую хронологию между делами, допустив, что «народный мститель» имеет план в совершении своих гнусных поступков.       Как и предполагал Юнги, его взору открылся очень интересный факт. Преступник убивал взяточников парами, то есть две определённые жертвы были связаны друг с другом тем, что работали в одной компании, занимая в основном руководящие должности. И Мину пришло в голову, что, если жертвы работали друг с другом сообща, воруя средства из бюджета предприятий. Только вот, дело об убийстве родителей господина Пака никак не вязалось с общей картиной всех преступлений. Старший Пак не был никак связан с первой официальной жертвой «народного мстителя», да и взяточничество за ним не замечалось. Хотя Юнги не мог этого чётко утверждать, мало ли двенадцать лет назад не захотели докапываться до истины в ходе следствия, решив наплевать на детали, поступить крайне некомпетентно.       Также Юнги не мог отнести к своей теории и нападение на Чимина. Конечно, Пак являлся сотрудником компании «Голден», однако, он тоже не уличался в краже средств. И это уже было чётко ясно, потому что сам Мин занимался данным расследованием, стараясь не упустить ни одной важной детали. В голову Юнги пришла странная идея, что если у «народного мстителя» просто есть зуб на семейство Пак, тогда всё сходилось, как нельзя кстати. Смерть родителей Чимина и нападение на него самого являлись парным преступлением. Только вот разница между ними составляла двенадцать лет, что тоже было весьма странно, хотя убийца, наверняка, является каким-то фанатиком, имеющим свои странные заморочки, которые никому не дано понять. Юнги полностью исключил связь между нападением на Чимина и смертью Хосока, так как они точно не являлись соучастниками.       Юнги осознает, что следующей жертвой «народного мстителя» будет сотрудник компании «Голден», если, конечно, его теория верна. Только вот, Мин всё равно не сможет предотвратить преступление, навряд ли взяточник сам захочет признаться в своём хищении. Оставалось только ждать, чтобы подтвердить свою теорию. Внутреннее чутьё подсказывало Мину, что возможным подельником Хосока являлся его родной отец, и в принципе это было довольно логично. Родственникам легче было разделить между собой украденное. Мин хотел бы, чтобы его догадка оказалась ошибочной, потому что на долю Чонгука выпадет ещё больше разочарований, а младшему и без этого досталось.       Юнги не мог ничего не предпринять, ведь на кону была жизнь человека пусть и взяточника, поэтому он пошёл со своей теорией к начальнику отдела. Тот его выслушал, сказал, что, возможно, теория и бредовая, но имеет место быть. Решение было принято — поставить по периметру здания компании «Голден» полицейских под прикрытием, которые докладывали бы о всём происходящем. Юнги понимал, что такое действие достаточно глупое, взяточник явно приостановит свою деятельность, а «народный мститель» сделает своё дело на окраине города. Следующей была команда: установить слежку за возможной следующей жертвой — отцом Чонгука.       Однако Мин всё равно чувствовал сильное волнение, что, если сотрудники полиции не успеют предотвратить убийство. Юнги пытается успокоить себя тем, что возможная жертва, которая будет являться сотрудником компании, не станет напрасной, ведь тогда полицейскому участку будет легче выследить преступника. Хотя всё равно оставался проблемным тот факт: на кого позарится «народный мститель» после, ведь между разными парами жертв не было никакой связи. Во всяком случае, Юнги подтвердит свою теорию и уже будет легче отталкиваться при расследовании следующих преступлений, касающихся «народного мстителя».       Мина очень сильно раздражает тот факт, что он чувствует себя беспомощным, ждёт нового шага от преступника. Какой-то ублюдок, жаждущий справедливости, так умело манипулирует не только обычными гражданами, нагоняя на них страх, но и сотрудниками правоохранительных органов, ставя их в тупиковое положение. Мин являлся одним из лучших работников полиции, но не мог ничего сделать, чтобы помешать преступнику в совершении своего замысла.       Юнги также до сих пор был зол из-за того, что он ничего не смог сделать, чтобы предотвратить смерть брата Чонгука. А было ли это в его силах? Юнги не знал, но всё равно корил себя за это. Пусть Хосок и был преступником в сфере хищения, но он так же, как и другие жертвы «народного мстителя» не заслуживал смерти. Никто не в праве забирать жизнь у другого человека, даже из благих побуждений. А ещё у Мина перед глазами заплаканное, ничего не выражающее, кроме боли, лицо Чонгука. Юнги младшего таким никогда не видел. Чонгук всегда был сдержанным, чётко выражающим свои мысли человеком, прекрасным и многообещающим полицейским. Тогда же на месте преступления Юнги словно увидел совершенно другого Чона, потерянного, ищущего защиты и поддержки в господине Паке.       Юнги словно чувствовал всю боль, исходящую от Чонгука. Мин даже был рад, что в день похорон Хосока ему и Намджуну пришлось разбирать бумажную волокиту, иначе Юнги сам не выдержал бы это испытание, потому что Чонгук стал для него очень близким человеком, возможно, даже другом. Мин не привык ни с кем сближаться, но как тут не сблизишься, если проходишь бок о бок через все рабочие препятствия, раскрываешь множество дел, бегаешь за преступниками и в конце концов составляешь те же самые рапорты. Чонгук и Намджун для Юнги — приобретённая семья, ведь родные отказались от него, узнав об ориентации.       Когда Чон всё-таки приходит в участок спустя несколько дней после трагедии и говорит, что хочет вернуться к работе, Юнги чувствует неподдельное волнение за своего сослуживца. По Чону видно, что он даже ручку держать не может, не то что работать, но младший рвётся в бой. Юнги понимает, что отговорить его от этой затеи не сможет, пытается убедить себя в том, что может быть оно и к лучшему. Возможно, у Чонгука получится отвлечься от переживаний.       Когда Юнги произносит роковую фразу о том, что Хосок был взяточником, он собственными глазами видит, как окончательно разрушается Чонгук, трескается на ещё более мелкие осколки. Мин хочет помочь, но только вот младший не привык показывать себя слабым, поэтому просто-напросто уходит.       Юнги будет за Чоном наблюдать, попытается помочь в любой ситуации, даже если тот будет против. Чонгуку необходима моральная поддержка. Мин понимает, что операция по поводу раскрытия тайн Пака с помощью Чонгука накрылась медным тазом, младший не сможет разговорить потерпевшего, потому что теперь сам осознал всю боль от потери близкого человека, не захочет ковырять чужие раны. И тем более, Юнги уверен, что между ними образовалась крепкая связь неизвестно какого характера, возможно, товарищеская, дружеская, может быть даже любовная. Чонгук просто не сможет уже больше давить на Чимина. И Мин сам бы принялся за это дело, разговорил бы Чимина, да только вот, что-то ему подсказывало, что Чон не даст, будет яро защищать, прикрываясь тем, что Пак такой святой. Юнги и не обвиняет Чимина в преступлениях, ему просто нужно узнать, в чём состоит связь между всеми жертвами «народного мстителя» и семьёй Пак. Чимин явно что-то скрывает, поставив психологические барьеры. Также Мин не исключает повторного нападения на Пака, поэтому он надеется, что Чонгук сможет справиться со своим главным заданием — защитой Чимина.       Однако Юнги благодарен судьбе за то, что хотя бы Тэхён за эти дни не объявляется. Потому что только его Мину не хватало для полной картины сущего пиздеца в своей жизни. Юнги думал, что Ким обязательно начнёт его доставать своими визитами, но видимо тот решил наконец-то отстать от него. Юнги одновременно от этого и хорошо, и как-то грустно. Хорошо, потому что ему точно не придётся ни с кем сближаться, рушить свой установившийся принцип. Грустное же, потому что слова Тэхёна по поводу того, что Юнги являлся первым к кому он подкатил в клубе, лживы. Значит, Мин не был так сильно интересен Киму. Юнги вообще никогда не обольщался от этих громких признаний многочисленных обитателей клуба. Но всё же его самооценку они изрядно подняли, потому что на него обратил внимание такой красивый мужчина. Сейчас же Мин в который раз убеждается, что лучше не верить словам парней, с которыми у тебя случается разовый перепих. Хотя, Тэхён это уже не просто разовое помешательство, но Юнги старается об этом не думать.       Юнги больше не видит «призраков» Тэхёна, видимо, тот и вправду решил оставить затею со сближением. Мин в шутку думает, что Ким испугался того, что он работает в полиции. Ведь не все готовы связывать хоть как-то свою жизнь со служителями закона. Такова горькая участь полицейских. В принципе, под образ жизни и моральные установки Юнги, это весьма подходит.

***

      Чонгук возвращается к прежней жизни, во всяком случае изо всех сил пытается к ней вернуться. Работа и вправду отвлекала от переживаний и копания в себе, а также от воспоминаний о брате. Чон чувствовал себя уже лучше, он занимался полезным делом, писал рапорты, а не просто истерил на протяжении дня. В первое время, конечно, было достаточно трудно из-за дрожащих от нервов рук, но вскоре всё наладилось. Чонгук и в правду принял смерть Хосока, решил жить дальше.       Только вот, Чонгука изрядно бесили сочувствующие взгляды сослуживцев. Особенно это касалось Юнги, который начал проявлять к нему слишком явное внимание, интересовался, как у него дела, нормально ли ел и задавал ещё кучу вопросов. В такие моменты Чонгук ощущал себя жалко, но терпел, потому что старший всё-таки о нем волновался, Мин обычно таким не занимался. Чонгук старался ценить это.       Кошмары до сих пор не оставили Чонгука, но стали намного реже, да и истерики после них сократились. Чон списывал всё на присутствие Чимина, который действовал на него лучше всяких успокоительных.       Жизнь Чонгука снова приобрела спокойный характер. Подъём, завтрак, поездка на работу, поездка с работы, забирание Чимина у здания компании «Голден», потом помощь Паку с ужином и сон. В принципе, всё было довольно неплохо. Конечно, Чимин иногда приукрашивал готовку ужина лёгкими случайными касаниями, бывало даже объятиями. Чонгук обычно смущался, опуская взгляд. Они даже больше не целовались, Чонгук как-то не хотел проявлять особую инициативу, а Чимин… Наверное, решил дать отдохнуть младшему и прийти в себя. Всё-таки Чонгук пережил сильное моральное потрясение, после которого ему нужно было восстановиться, а не бросаться с головой в омут чувств.       Чимин оказался слишком чутким, и Чонгук понимал почему, Пак сам пережил огромное моральное потрясение, поэтому по своему опыту понимал, что чувствовал Чонгук. Чон нередко начал задумываться о том, что, возможно, такое стечение обстоятельств и к лучшему (нет, он и по сей день скорбел по Хосоку), ведь именно такой поворот судьбы познакомил, а затем и сблизил с Чимином.       В Чимине Чонгук, кажется, нашёл новый смысл жизни. Если раньше Чон думал, что нежности не предназначены для него, то теперь он уже не представлял своей жизни без объятий, совместного просмотра телевизора и готовки. Чонгук всегда ненавидел мелодрамы, пропитанные романтикой, предпочитая им боевики. Теперь он сам оказался по уши влюблённым, пускай их история с Чимином началась довольно печально, да и сейчас их жизнь нельзя было назвать спокойной, так как «народный мститель» ещё разгуливал на свободе, но Чонгук чувствовал себя счастливым из-за того, что рядом с ним был Пак. Чон не раз задумывался, как бы складывались его отношения с Чимином, если бы они познакомились в другой ситуации. Однако все свои рассуждения Чонгук пресекал на корню, решая довольствоваться тем, что он имеет.       Чон не оставил своё желание засадить «народного мстителя» за решётку: его ненависть до сих пор жила внутри него, с каждым днём разрастаясь ещё больше. Однако Чонгук до сих пор ещё не был готов к полноценной профессиональной деятельности. Всё, на что он был способен, являлось только письменной работой. Да и сам «народный мститель» ушёл на дно. Чон не раз видел, как Юнги по тысячу раз пересматривал уголовные дела, пытаясь найти какие-то новые зацепки. Чонгук особо не интересовался этим, предпочитая пока что выполнять только лишь письменную работу. Если бы Чону сказали о том, что он остынет к слежке за ходом уголовных дел год назад, он не поверил бы.       Сейчас же Чонгук просто-напросто устал.       Чон не исполнил обещания, данного самому себе. После похорон Хосока он больше не виделся с родителями, боясь показаться слишком слабым в глазах отца. Однако Чонгук старался звонить матери почаще, докладывать о своём состоянии и узнавать, как обстоят дела у самой женщины. Ей было сейчас тяжелее всех: потерять старшего сына, а потом узнать о том, что тот являлся преступником, не каждая выдержала бы такой удар. Отец Чонгука стойко держался, потому что по жизни не привык выражать никаких чувств и эмоций, оставаясь с холодной головой в любой ситуации. Такого качества характера очень сильно не хватало младшему Чону.       В целом, Чонгук старался верить в то, что жизнь в скором времени наладится. Самовнушение — хорошая, действенная вещь, ведь так? Когда же не помогало и самовнушение, всегда был рядом Чимин. Его поддержка — безотказное средство.

***

      Чонгук ждёт выхода Чимина из здания компании, стоя возле машины. Теперь Чон уже мог без страха сесть за руль, руки перестали дрожать. Состояние Чонгука постепенно приходило в норму.       Уже стемнело и было холодно: ноябрь близился к своему завершению, впереди зима. Чонгук сухо относится к этому времени года, находя в нём из плюсов только лишь рождественские выходные. В этом же году Чонгук сомневается, будет ли он вообще праздновать Рождество, потому что последние месяцы его жизни выдались весьма скверными. Однако, если Чимин привык отмечать этот праздник, то и Чону придётся справлять его: всё-таки он живёт в квартире Пака, значит, он должен подчиняться правилам того.       — Здравствуй, — Чонгук слышит знакомый голос, немного вздрагивает. Он снова задумался, пропустил выход Чимина из здания компании.       — Привет.       — Может быть, прогуляемся, — внезапно предлагает Пак. — Пойдём на набережную?       Губы Чонгука расплываются в улыбке на этот раз не болезненной, а сердце начинает стучать немного быстрее. Это же можно считать свиданием? По факту, Чонгук никогда и не ходил особо на свидания, ну было пару раз, и то с девушками. Пусть сейчас набережная выглядит не так, как в летнее время, но там должно быть красиво, ведь звёзды отражаются в морской воде.       Чонгук всегда любил море. Часто в детстве вместе с Хосоком он ходил на пляж, чтобы строить песчаные замки, которые всегда смывала морская вода. Сейчас же жизнь Чонгука смахивает на песчаный замок, который каждый раз отстраивают, но прилив снова и снова разрушает его.       Чонгук отбрасывает от себя печальные мысли. Всё-таки ему предстоит первая прогулка с Чимином. Как ни странно за время своих странных отношений, название которым Чон так и не дал, они ни разу никуда не ходили вместе. Хотя, в принципе, и времени не было: смерть Хосока, работа, «народный мститель» — всё это изрядно изматывало. Теперь же Чонгук ощущает приятное чувство предвкушения. Ему двадцать семь, а он так радуется обычной прогулке. В жизни же нужно радоваться мелочам, ведь так?       — Я не против.

***

      На набережной довольно ветрено, из-за этого на поверхности воды можно было увидеть довольно заметные волны, которые ударяли о берег, размывая песок. Изредка маленькие капли воды даже попадали на обувь. В целом, погода ненастная: всё небо заволочено тучами, и если бы не свет от фонарей, то вокруг была бы полная темнота.       Набережная безлюдна, и это неудивительно: в это время года редко кого увидишь в этом месте, потому что слишком холодный воздух дует с океана. А сегодня погода и вовсе разбушевалась. Однако Чонгук и вовсе не замечает этого, потому что это его самое любимое место, и именно здесь он чувствует себя по-настоящему комфортно.       Чимин, на удивление, молчит, идёт рядом. Чонгук, если честно, рассчитывал на разговор, ведь именно Пак являлся инициатором данной прогулки. Но видимо Пак просто решил побыть вдали от шума транспорта.       — Чимин, — окликает Чонгук, Пак аж вздрагивает. Чон считает это довольно странным, но списывает на то, что у Чимина возможно был трудный рабочий день. — Давай летом будем ходить сюда каждый день? — Чон понимает, что его фраза может звучать по-детски, но рядом с Паком он не боится показаться ребёнком, не боится быть слабым. Чимин словно его приобретённая родственная душа, которая всегда поймёт и поможет в трудную минуту.       — Да, давай, — сухо отвечает Чимин, Чонгук же понимает, что что-то явно не так.       Взгляд Чимина холодный, ничего не выражающий. Пак никогда не смотрел на него так. Чон опускает взгляд на руки мужчины, которые всё время были в кармане. В голове Чонгука внезапно проскальзывает мысль, что если Чимин привёл его сюда на безлюдную набережную для того, чтобы убить? Нет, бред какой-то Чимин всегда относился к Чону достаточно трепетно, а всё это очередное накручивание.       Чонгук ощущает, как его внезапно притягивают к себе, крепко обхватывают за талию, не давая вырваться, почему-то именно сейчас он вспоминает, что Пак занимался борьбой, поэтому шансы вырваться снижаются. Чонгук чувствует страх. Он нередко оказывался в таком положении, когда вступал в схватку с особенно прыткими преступниками. А сейчас Чонгук ощущает себя немного в замешательстве, потому что его держит Чимин. Его Чимин. А принадлежал ли Пак когда-нибудь ему?       Однако вместо холодного лезвия ножа или дула пистолета Чонгук ощущает аккуратное прикосновение тёплой ладони на своей щеке.       — Ты весь дрожишь, замёрз? — голос Чимина звучит ласково. Чонгук же задумывается, быть может, ему почудилась холодность со стороны мужчины.       — Немного, — отвечает Чон, решая скрыть реальную причину своей дрожи.       — Сейчас пойдём, только вот… — Чимин делает паузу. — Эта набережная — любимое место моей мамы. Я привёл тебя сюда… Чон Чонгук, ты согласен стать моим парнем?       У Чонгука в этот момент всё внутри приятно ухает, а странное тепло расплывается в грудной клетке. Как он вообще мог подумать, что Чимин привёл его сюда для того, чтобы убить? Чонгук — самый настоящий дурак. Пак решил поделиться значимым местом для него, а Чон чуть ли не обвинил того во всевозможных смертных грехах из-за своей чрезмерной профессиональной бдительности. Чонгук всё чаще и чаще ненавидит свою работу, которая наделила его паранойей.       — Я согласен, — выдыхает Чон.       Через мгновение Чонгук чувствует, как его губы накрывают чиминовы. Пак аккуратно целует, словно боясь спугнуть. И Чону хочется отстраниться и сказать, что он не из робкого десятка, что он старший лейтенант полиции и с ним можно грубее, однако, Чонгук этого не делает, решая не разрушать атмосферу нежности и целуя в ответ также осторожно.       Этот поцелуй не похож на тот, который произошёл на кухне. Этот поцелуй, словно что-то интимное, понятное только для них одних. Чонгук через этот поцелуй открывает все свои чувства, говорит, насколько Чимин ему дорог. Чонгук, кажется, влюблён. Нет, он точно любит. Так сильно, трепетно. Испытывать любовь к Чимину так приятно, она словно и вправду окрыляет, заживляя душевные раны.       Чонгук никогда не любил по-настоящему, не знал всех красок этого прекрасного чувства. С Чимином Чонгуку хочется прожить всю свою жизнь: просыпаться вместе по утрам в обнимку, видеть счастливую улыбку Пака, а также переживать и грустные моменты. Чон уверен, что они вместе справились бы.       Так странно, Чонгук всегда боялся своих чувств, пытался всё время их скрыть, а рядом с Чимином всё изменилось. Чон больше не боится действия человеческого фактора, потому что чувствовать прекрасно, пускай бывает и больно. Чонгук осознаёт, что, кажется, влюблён в Чимина с первого их нормального разговора, который произошёл в квартире мужчины на второй день после нападения. Чон тогда подумал, что это профессиональный интерес, но всё оказалось проще простого. Обычная симпатия. Так глупо, что непоколебимый полицейский влюбился практически с первого взгляда. Жизнь вообще любит тешиться над людьми.       — Ты замёрз, пойдём в машину, — говорит Пак, когда отстраняется.       Чонгук в ответ кивает, впервые за долгое время чувствуя себя хоть капельку счастливым.