***
Чонгук открывает дверь квартиры и заходит в неё, сразу же закрывая за собой. Чон бросает ключи на маленькую тумбочку, включает свет в прихожей, а затем разувается и снимает пальто, вешая. Всё тело ломит от усталости и спать хочется безумно сильно, но Чонгуку перед тем, как ощутить своей спиной приятную прохладу простыней, нужно сделать ещё одно дело — позвонить Хосоку и предупредить, чтобы тот завтра был готов к визиту своего брата: подготовил всю необходимую информацию о Пак Чимине и, самое главное, приехал на работу пораньше. Чонгук ставит кожаный портфель на пол, а затем достаёт телефон из кармана пальто, висящего на вешалке. Чон потягивается, медленно идёт в сторону кухни, чтобы заварить чай и немного расслабиться. Есть от усталости совершенно не хотелось, и Чонгук уже предчувствует, что завтра Хосок прочитает ему лекцию по поводу того, что его младший брат совсем на своей работе исхудал. Чонгук к этому уже привык. Чон проверяет чайник на наличие воды, а затем нажимает на кнопку, достаёт из шкафчика коробку с чайными пакетиками и кладёт один из них в кружку, а затем сыплет сахар. Чонгук садится на стул, снимает блокировку с телефона и ищет в списке контактов номер своего брата. Он уже давным-давно не общался с Хосоком. Если честно признаться, то Чонгук порядком уже и забыл, как звучит голос его старшего брата. И Чон хотел бы почаще созваниваться с Хосоком, но из-за своей работы просто-напросто не успевает. Чонгук обычно поздно приходит домой, и уже как-то неприлично звонить брату, мало ли тот уже спит. Сейчас же сложилось непредвиденное обстоятельство. Когда чайник закипает и отключается, Чонгук нажимает на кнопку вызова, несколько секунд слышатся тихие гудки, и Чон уже думает, что Хосок поставил свой телефон на беззвучный режим, но гудки прекращаются, и в трубке слышится родной голос: — Привет, Чонгук-а. Голос у Хосока такой же приятный, родной, греющий что-то важное где-то в глубине души, и Чонгук не выдерживает, улыбается. Он очень скучает по брату. — Привет, надеюсь, что не разбудил тебя, — извиняется младший. — Всё в порядке, даже если бы и разбудил, я всё равно поговорил бы с тобой, — произносит Хосок, и Чонгук чувствует, как внутри ещё сильнее распространяется тепло. Хосок всегда его выслушивал, всегда понимал. В детстве они были не разлей вода, да и сейчас состоят в хороших отношениях, разве только теперь общаются реже. — Как ты? Почему не приезжаешь в родительский дом? — Я нормально… Работаю вот, — Чонгук произносит это с усмешкой, сразу же слышит в трубке протяжный вздох. Хосок часто говорит ему о том, что нужно больше отдыхать, а не тратить всё время на работу, но это не для Чонгука. Он привык везде полностью отдаваться, ведь только так можно добиться наивысшего результата. — Времени совершенно нет. И Чонгуку хочется сказать, что теперь он расследует дело «народного мстителя», но он не привык особо сильно распространяться по телефону. Чон никогда не впутывает семью в свои профессиональные дела, а завтрашний визит в компанию «Голден» — вынужденная мера. — Пожалуйста, побольше отдыхай. Мама очень сильно волнуется, ты совсем ей редко звонишь, — говорит Хосок, и Чонгук чувствует укол вины. Он всегда обещает каждый день звонить родителям, но он просто не успевает. — Я обязательно ей позвоню, — обещает Чонгук. — Кстати… я звоню тебе по работе. — Так… — Хосок делает паузу. — Ты и меня решил в это впутать? И Чонгук понимает, что придётся всё-таки рассказать о том, с какой целью он придёт завтра к Хосоку в офис. Пусть Чон и не привык разглашать свою работу в семье, но сейчас старший брат является тем человеком, который, возможно, хоть как-то поможет в расследовании дела. — Ты слышал по новостям, что твой сотрудник Пак Чимин стал жертвой «народного мстителя»? — спрашивает Чонгук. Новость о вчерашнем нападении крутили по всем каналам, было множество статей в интернете, но Хосок просто-напросто мог и пропустить это. — Да, конечно, он сам позвонил мне и сказал, что не выйдет на работу в течение нескольких недель, и попросил оформить больничный, — отвечает старший Чон. — Так вот завтра я приду в твой офис, чтобы поподробнее узнать о Пак Чимине, поэтому, пожалуйста, основательно подготовься, — выдыхает Чонгук. Этой информации хватит пока что, если будет нужно, он разъяснит всё при встрече, ведь обсуждение дела совсем не телефонный разговор. — И приди с утра. — Так точно, старший лейтенант Чон Чонгук, — смеётся Хосок. — Когда ты отключишься, ляг сразу спать, а то я не хочу смотреть на твои круги под глазами. — Хорошо, хорошо. Чонгук ещё пару минут говорит с Хосоком по поводу родителей, спрашивает о состоянии их здоровья и несколько раз даже извиняется за то, что он такой плохой сын. Когда же Чон отключается, то на душе его остаётся приятное ощущение тепла. Однако оно пропадает, стоит Чонгуку вспомнить события сегодняшнего дня. Приступ Пака выглядел по-настоящему устрашающим, и Чон надеется, что разговор с братом хоть как-то приблизит его к разгадке дела о «народном мстителе», ну или хотя бы поможет найти подход к самому Чимину. Ведь Чонгук и вправду хочет ему помочь, не допустить, чтобы на того снова напал преступник. Чонгук свои обещания всегда держит.***
Всю ночь Юнги снится дурной сон, из пут которого он вырывается только под утро в холодном поту. Сердце лихорадочно бьётся, а дыхание сбитое. Мину уже давно не снились кошмары. И самое главное, он не помнит, что точно ему снилось, но знает, что в его сне присутствовал Ким Тэхён. Какая ирония. Вчера Юнги сбежал, как трус из кафе, чтобы больше никогда не видеться с Кимом, но тот даже не оставляет его во снах. И Мин думает, что это дурной знак. Когда Юнги снятся такие сны, то он сразу же пробивает полную информацию о людях, которые фигурировали в его кошмарах. И Юнги надеется, что Ким Тэхён — настоящее имя парня, с которым он хорошо провёл время в клубе. Мин быстро встаёт с кровати, принимает водные процедуры, чтобы хоть немного прийти в себя после дурного сна, а после берёт свой телефон и находит в нём номер специалиста по базам данных участка, нажимает на кнопку вызова. — Привет, Ли. — Привет, ты что-то рано сегодня проснулся, — в голосе слышен смех. Юнги же протяжно выдыхает. В участке часто шутят на тему того, что он слишком много спит и ленится, но это всего лишь своеобразные подколы. На самом же деле каждый работник отдела знает, какой непосильный вклад Мин вносит в раскрытие дел и как тот вкладывает свою душу в работу. — Сразу к делу, — коротко говорит Юнги. Он не привык разглагольствовать, когда стоящая перед ним проблема важная. И пусть это глупо, что Юнги хочет узнать всю информацию о парне, с которым он виделся всего лишь два раза в своей жизни, но так его душа хоть немного успокоится. — Пробей по базе данных Ким Тэхёна и скинь мне на почту всю информацию о нём. — А что мне за это будет? — Бутылку соджу ты точно получишь. — Замётано, жди к вечеру, а может и раньше. Юнги слишком сильно не даёт покоя этот Ким Тэхён. Он должен знать, что из себя тот представляет, потому что чутьё, которое никогда не обманывало, подсказывало Мину, что встреча в кафе совершенно не случайная.***
Чонгук заходит в здание компании своего брата, когда время на часах только переваливает за десять утра. Чон надеется, что Хосок успел подготовить всю нужную информацию по Паку, точнее всё вспомнить о нём. Ведь обычно старший Чон принимал на работу лично, а значит он точно беседовал с Чимином. Все сотрудники приветливо здороваются с Чонгуком, мягко улыбаясь, ведь многие знают, что он является не только братом их босса, но и старшим лейтенантом полиции. Компания «Голден» Хосоку досталась от своего отца, который отошёл от дел по состоянию своего здоровья. Чонгук же в делах компании никогда не хотел участвовать, поэтому в момент передачи полномочий своему брату, он несказанно был рад за того, потому что у Хосока ещё с детства был талант руководителя. В школьные времена старший был на протяжении нескольких лет капитаном футбольной команды. Чонгук проходит в приёмную, сразу же встречается с пугливым взглядом молоденькой секретарши, которая даже отвлекается от монитора компьютера. — Чон Хосок у себя? — спрашивает Чонгук, в ответ он получает согласный кивок. Чон подходит к двери стучит несколько раз, чувствуя некую вину. Ему было как-то неловко заставлять своего брата вставать раньше, ведь обычно Хосок только лишь просыпался к десяти утра, но что поделать, раскрытие дела о «народном мстителе» не ждёт и требует жертв. Когда Чонгук слышит одобрительный ответ, то он открывает дверь. Хосок сидит за своим рабочим местом, что-то печатая. Чонгук же сразу замечает, что помещение изменилось. Раньше дизайн кабинета был выполнен в тёмных тонах, сейчас всё в пастельных светлых, таких тёплых. Хосок всегда любил такие оттенки, и Чонгук думает, что теперешнее оформление кабинета ему нравится больше, чем то, которое было при его отце. — Привет, — произносит Хосок, улыбаясь, когда Чонгук заходит в кабинет, закрывая дверь. Старший Чон сразу отрывается от монитора компьютера, и смотрит на младшего таким тёплым родным взглядом. Чонгук сразу же ощущает всем своим существом тоску, работа и вправду у него забрала самое дорогое — семью. — Надеюсь, у тебя по-настоящему важное дело, а то из-за тебя мне пришлось встать раньше на целых два часа, — Хосок картинно закатывает глаза, вставая со своего места. — Привет, — говорит Чонгук, он проходит вглубь кабинета. — Очень важное, касающееся «народного мстителя». Хосок на это лишь многозначительно хмыкает, и Чонгук уже готовится услышать очередную длинную лекцию по поводу того, что нужно больше отдыхать, а не жить на работе. — Давай, сначала хотя бы обнимемся, а то я не видел тебя… — Хосок делает паузу и подходит к Чонгуку. — Три месяца, — выдыхает младший. Это самая длинная их разлука. Если раньше Чонгук пытался держать связь с семьёй, то с того момента, как полицейскому участку, в котором он работает, передали дело о «народном мстителе» времени совершенно не осталось. — Три месяца, совсем забыл о семье из-за своей работы, — старший сгребает Чона в охапку, и Чонгук чувствует по-настоящему приятное тепло, исходящее от тела брата, он тоже скучал по нему. Объятия Хосока становятся крепче. И Чонгук улыбается, обнимая брата в ответ. — Ты похудел, я матери скажу, что ты ничего не ешь, и она переедет к тебе. — Не надо, — Чонгук немного отталкивает Хосока. — Пускай это останется нашей тайной, — интонация у младшего становится чуть ли не умоляющей. И это даже смешно, что полицейский, бесстрашно засадивший за решётку не один десяток преступников, боится своей матери. — Садись, — говорит Хосок, кидая взгляд на кожаное кресло, а сам подходит к своему месту. — Будешь чай или кофе? — Нет, не буду, я ненадолго, не до чаепития, — отказывается Чонгук. У него сегодня ещё в планах вернуться в участок и написать отчёт по поводу узнанных сведений от Хосока. Пускай бумажная волокита и была утомительной, но она всё равно нравилась Чонгуку. — Так… значит, ты обязательно в этом месяце приедешь в родительский дом, и мне всё равно на твои дела, — голос Хосока приобретает строгую интонацию. И Чонгук понимает, почему его брат говорит именно так. Его семья скучает по нему, как и он по ней. — Я тебя совершенно не вижу. — Посмотрим… — печально выдыхает Чонгук, потому что точно обещать он не может. Чонгук достаёт из кожаного портфеля блокнот, ручку и диктофон, а затем сразу же нажимает на кнопку записи. Он ловит на себе удивлённый взгляд своего брата, который, наверняка, ни разу не проходил процедуру допроса. — Я хочу задать несколько вопросов по поводу Вашего работника, Пак Чимина, — произносит Чонгук. Выражение лица Хосока становится ещё более удивлённым, мол мы братья с тобой, а ты меня на «вы». Но через мгновение старший Чон выдыхает, понимая, что сейчас он директор компании «Голден», а Чонгук — старший лейтенант полиции, и они должны соблюдать все установленные правила. — Хорошо, — говорит Хосок. — Вы помните, как нанимали на работу Пак Чимина? — задаёт первый вопрос Чонгук, решая начать с самого начала — принятия на работу. — Да, помню, — отвечает Хосок. — После окончания университета, Пак Чимин попал по распределению именно в эту компанию, так как проходил здесь два года практику. Тем более, у господина Пака по окончании университета был красный диплом. Чонгук делает пометку на том, что Пак Чимин — добросовестный человек, серьёзно относящийся к своей деятельности. Хотя… быть может, он заплатил за своей красный диплом? Чонгук не знает важно ли это предположение для дела, но лично для него да, потому что ему хочется узнать самому побольше о том, что из себя представляет Пак Чимин. — Выходит он работает на Вас около пяти-шести лет? — Да, именно так. — Как господин Пак показал себя в плане работника? — произносит Чонгук, делая пометки в блокноте. — Он вовремя и качественно выполняет свою работу, является чуть ли не образцовым сотрудником компании. Чонгук зачёркивает словосочетание «купленный диплом», значит, Пак Чимин и вправду ответственно и добросовестно относится к своей работе. Выходит, вчерашнее первое впечатление Чона о Паке было безошибочным. — У Пак Чимина случались какие-то конфликты на рабочей почве? — Нет, он человек неконфликтный, — отвечает Хосок. Чонгук смотрит на него, тот выглядит спокойно и сдержанно. Пускай, Хосок и является братом Чонгука, но всё равно стоит наблюдать за его мимикой и жестами в рамках работы. — Были ли случаи проявления неожиданной агрессии со стороны Пак Чимина? — спрашивает Чонгук, внутри же он чувствует, как что-то болезненно сжимается, а в памяти мелькают картинки вчерашнего приступа Пака. Если у Чимина нестабильное психологическое состояние, то наверняка случались случаи проявления этого и в рабочее время… Хотя, Чонгук не уверен. Быть может, вчера то, что он затронул самую болезненную тему жизни Пака, вызвало такую реакцию? И тем более, если бы у Чимина постоянно случались приступы, то навряд ли он работал бы в одной из самых крупных компаний Сеула, где ценят только лишь высококвалифицированных работников, готовых выполнять все свои обязанности в полной мере. Однако Чонгуку не даёт покоя фраза Чимина о том, что у него часто случаются нервные срывы. — Он спокойный человек. У Чонгука появляется предположение по поводу того, что у Пака возможно бывают приступы в определённое время, и он оформляет больничные, чтобы пройти терапию? Хотя правдиво ли его предположение он узнает сегодня от Юнги, который поехал в медицинский центр, в котором наблюдался или до сих пор наблюдается господин Пак. — Часто ли господин Пак брал больничные? — Не могу сказать, что часто… Но во время работы в компании такое случалось, — говорит Хосок. — Вообще, как я знаю, он ведёт достаточно здоровый образ жизни, даже машиной старается не пользоваться, пешком ходит. У Чонгука сразу же отпадает ещё один вопрос. Он помнил, что Чимин сказал, что обычно не пользуется автомобилем. И это Чонгуку показалось довольно странным. Однако ответу своего брата он верит, значит, Пак Чимин и вправду старается вести здоровый образ жизни. — Спасибо за ответы.***
Чонгук выходит из кабинета, даже получив от Хосока письменную распечатку характеристики Пака, как работника. Чон уже успел пробежаться по ней беглым взглядом, и он может сказать, что Чимин создаёт впечатление самого законопослушного жителя этого города, тогда почему «народный мститель» напал на него? Неужели и вправду дело в убитых родителях Пака? Чонгук пока что не может ответить на эти вопросы, но он надеется, что в скором времени все тайны раскроются. Чонгук быстро спускается по лестнице, смотря под ноги. Сейчас у него в голове то, что он должен, как можно скорее поехать в участок. Ведь наверняка Юнги уже тоже справился со своей работой, а значит у того есть новости, касающиеся Пака. Чонгук чувствует, как натыкается на кого-то и сразу же поднимает свой взгляд, встречаясь с болезненным паковым. Мужчина охает, хватается ладонью за живот и немного отшатывается. У Чонгука в этот момент всё внутри останавливается, и начинается очередная паника. У Чимина же свежие раны, а сейчас он толкнул того достаточно сильно, и это может пагубно сказаться на увечьях. Но… стоп, что здесь делает Пак? — Извините, — выпаливает Чонгук, хватая Чимина за руку, поддерживая, когда замечает, что тело мужчины стремительно клонится к полу. Чон выбирает помощь Паку, а не вопросы. Чонгук ещё успеет расспросить, главное, чтобы раны не открылись, иначе придётся вести Чимина, нарушая все правила дорожного движения, в больницу. Пак шикает, болезненно ойкает, отходя в сторону перил лестниц. Чонгук же руку его не отпускает, боится, что тот и вовсе в обморок упадёт. — У Вас есть здесь врач? — обеспокоенно спрашивает Чонгук, видя, что Паку лучше не становится. Однако Чона немного успокаивает тот факт, что светлый свитер Чимина не окрасился в кроваво-красный, значит, раны не были сильно потревожены. Но паника и волнение всё равно не отлегают от Чонгука, он в очередной раз чувствует укол вины. Снова слишком сильно погрузился в работу, что даже не заметил Чимина. Чонгуку странно испытывать действие человеческого фактора в очередной раз. И даже немного страшно. Но Чон пытается себя успокоить, что это нормально волноваться за раненого человека. — Не нужно, — болезненно выдыхает Чимин, поднимая голову. Взгляд у Пака слишком замученный и уставший. Чонгук же в очередной раз чувствует отголоски такой странной жалости к потерпевшему, которому не только пришлось пережить нападение опасного преступника, но и приходится терпеть в очередной раз беспечность Чона. Чимин немного разгибается, и теперь уже не выглядит так, словно вот-вот упадёт. Значит, и вправду обошлось без пагубных последствий. — Простите. Простите, — тараторит Чонгук, замечая, что до сих пор крепко держит Чимина за руку. — Ничего страшного, — Чимин опирается на перила лестницы, Чонгук же понимает, что это слишком странно держать Пака так за руку, поэтому Чон отдёргивает свою руку, ощущая странное чувство смущения. — А почему Вы здесь? — спрашивает Чонгук, надеясь, что этот вопрос поможет ему справиться со странным смущением, а, точнее, снова сосредоточиться на своей работе. — Пришёл подписать больничный лист в бухгалтерии, потому что с этим я явно не смогу работать, — Чимин опускает быстрый взгляд на свой живот. — Может быть Вас подвезти? — предлагает Чонгук, до конца не осознавая, зачем это делает. Он до сих пор чувствовал вину за свою безалаберность, и нужно было как-то её загладить, предложив помощь. Тем более, наверняка, Паку с ранами сейчас не слишком комфортно двигаться. — Я недалеко живу, — отнекивается Чимин, опуская взгляд. — Я должен Вас подвезти, ведь именно я сбил Вас с ног. Чонгук чувствует, как желание побыстрее оказаться в участке, чтобы узнать всю информацию, полученную Юнги, сходит на нет. Сейчас Чон хочет только одного, чтобы Чимин принял его помощь. — Ладно, хорошо, — всё-таки соглашается Пак. — Надеюсь, это Вас никак не задержит…***
Юнги идёт по коридорам медицинского центра. Всё белое, начищенное, блестящее. Совершенная чистота в своём лице. За всю профессиональную деятельность Юнги ещё не приходилось бывать в медицинских центрах для обеспеченных людей, максимум, где Мин был по поводу раскрытия дел в обшарпанных больницах, в которых духом ремонта не пахло на протяжении двадцати лет. И самое главное, очередей практически нет. Настоящая тишина. Мин останавливается у двери, к которой привинчена табличка «Ким Сокджин — врач психиатр высшей категории». Юнги несколько раз стучит в дверь и получает разрешение. — Здравствуйте, — говорит Мин, когда открывает дверь. — Здравствуйте, Вы ко мне на приём? — приятной внешности мужчина лет сорока поправляет очки, спавшие на переносицу. — Нет, — Мин заходит в кабинет, закрывая за собой дверь. — Я из полиции, — он достаёт удостоверение. — Надеюсь, что ничего серьёзного не случилось, — в голосе Сокджина сразу слышно волнение. И Юнги привык к этому. Ведь в обществе существует укоренившийся стереотип, что полиция не приходит к тем, у кого всё в порядке с законом. — Я хотел Вас расспросить по поводу одного из Ваших пациентов — Пак Чимина. Выражение лица Сокджина меняется в ту же минуту, и Юнги понимает, что тот помнит господина Пака. И это к лучшему. Мин получит не только медицинскую карту пациента, но и услышит его историю. — Проходите, садитесь, — произносит Сокджин. Юнги кивает, идёт вглубь кабинета, а затем садится на стул для пациентов, стоящий возле врачебного стола. — Я понимаю, что мне придётся нарушить правило о неразглашении, но, видимо, если Чимином заинтересовалась полиция… дело серьёзное, — говорит Сокджин. И по интонации, немного бегающему взгляду Мин понимает, что Пак был необычным пациентом. Ведь даже спустя долгое время Сокджин помнил его, а обычно врачи запоминают только особые случаи в своей практике, ведь за год к ним обращаются тысячи пациентов. — Надеюсь, Вы не против того, что наш разговор будет записываться, — оповещает Мин, в ответ он ловит одобрительный взгляд. Юнги достаёт блокнот, ручку и диктофон. Кладёт записывающее устройство на край стола и нажимает на кнопку включения. — Пак Чимин наблюдался у Вас двенадцать лет назад, что Вы можете сказать о его диагнозе. — Я даже сейчас помню этого весьма тяжелого пациента, — говорит Сокджин. — У него было пограничное расстройство личности, неконтролируемая агрессия и повышенное чувство тревожности. Всё это было вызвано смертью его родителей. Но все эти диагнозы усложнялись тем, что у Пак Чимина присутствовало также сильное чувство самовнушения, — врач останавливается, поджимает свои губы. — Он мог задуматься над смертью родителей, перебирать факты, винить себя и в конце концов этим самовнушением довести себя до крайнего состояния. Мне несколько раз приходилось его вытаскивать из точки невозврата. И теперь Юнги понимал, почему у Пака начался сильный приступ в момент допроса Чонгука, Чон задел самую болезненную тему жизни потерпевшего. И зная Чонгука, Мин был уверен, что тот не единожды задавал какой-то вопрос, связанный с родителями Пака, чтобы получить вразумительный ответ, тем открывая душевную рану Чимина. — Вы смогли ему помочь? — спрашивает Юнги, когда кратко дописывает все диагнозы Пака. И этот коктейль его ничем не радовал. Только сейчас Мин осознаёт, что пусть Чимин и является единственной весомой зацепкой в деле о «народном мстителе», но с ним ещё придётся повозиться, чтобы добиться нужного результата. Внутреннее чутьё Мина подсказывало, что Пак многое утаил при разговоре с Чонгуком. — С течением времени такие приступы становились реже, но спустя год лечения Пак отказался от терапии, — произносит Сокджин. — Я пытался его уговорить продолжить курс лечения, но этого сделать мне не удалось. — Получается, так и не пройдя весь курс полностью? — Да, Вы можете спуститься в архив, Вам выдадут его медицинскую карту, там всё подробно расписано. И теперь Юнги понимал, что состояние Пака и по сей день запущено, и если учесть, что тот не получал помощь специалиста более десяти лет, то всё ещё больше усугубилось. И Мин думает о том, что Чимину не помешало бы пройти медицинскую экспертизу, но потом он сразу же осознаёт, что без должной надобности, они не имеют права заставить потерпевшего проходить обследование без его согласия. И что-то подсказывало Юнги, что Пак решил пустить своё психологическое состояние на самотёк. Мин изучал психологию и может уверенно сказать, что это одна из защитных реакций человека — игнорировать проблему, пока та напрочь не прижмёт. А Чимина, видимо, она настигает в моменты приступов. — С Пак Чимином что-то случилось? — Пока что нет, — отвечает Юнги. Он не будет разглашать всех деталей. — Спасибо за помощь.***
Когда Мин выходит из медицинского центра с карточкой в руках, он слышит звук уведомления телефона в кармане своего пальто. Мин достаёт сотовый мельком смотрит на панель уведомлений. Информация о Ким Тэхёне уже доставлена на его почтовый ящик. Мин и не думал, что Ли так быстро справится. Хотя, если учесть, что на кону стояла бутылка соджу, то всё объяснялось. Юнги садится в машину, кладёт медицинскую карту, а затем разблокирует телефон и открывает электронное письмо, в котором сразу же видит фотографию. Да, это информация именно о том Ким Тэхёне, который ему нужен. «Ким Тэхён родился тридцатого декабря тысяча девятьсот девяносто пятого года в городе Тэгу. Родители до ухода на пенсию работали обычными служащими: мать — учитель, отец — инженер. В двухтысячном семья переезжает в Пусан. Ким Тэхён закончил юридический университет, защитил докторскую диссертацию, а сейчас преподаёт основы права в Государственном юридическом университете города Пусан. В правонарушениях не был замечен. В браке не состоял, детей нет. Иной информации о нём не обнаружено». Информации явно не слишком много, но Юнги хватает, чтобы ощутить себя ещё в большем дерьме. Ему отсосал препод университета в гей клубе. Он трахался с преподом. И пусть Мин понимает, что каждый вправе заниматься после работы, чем хочет, он сам вот часто зависает в клубе. Но в голове у Юнги совершенно не укладывается тот факт, что Ким Тэхён — преподаватель университета, потому что в представлении Мина преподы — это заумные люди в очках, которые после пар спешат домой к семье, чтобы отдохнуть в тишине, но никак не в гей-клубе. А ещё у Мина до сих пор в голове проигрывается манера речи, с которой говорил Тэхён в тот вечер… Юнги невольно снова вспоминает губы Кима, смыкающиеся на его члене, и Мина даже передёргивает после этого. Юнги никогда не думал, что когда-нибудь попадёт в такую ситуацию. Обычно его пассиями были зелёные мальчишки, которым вот недавно перевалило за двадцать, а тут взрослый мужчина, преподаватель… Блять. Юнги пытается отогнать от себя все эти мысли. Какая уже разница, кем работает Тэхён. Всё равно Мин больше не собирается с ним видеться. Совсем скоро Юнги за работой и вовсе забудет о том вечере в клубе. Самое главное, что сам Тэхён не знает, кем работает Мин. Значит, Юнги совсем не в дерьме. Из мыслей Юнги выводит телефонный звонок от Намджуна. — Новая жертва «народного мстителя» наш напарник, был обнаружен на лестничной клетке подъезда дома, где живёт господин Пак, — быстро выпаливает Намджун. У Юнги в этот момент внутри что-то ухает. Он и не предполагал, что «народный мститель» объявится так скоро. Обычно он совершал свои нападения раз в месяц, а то и реже. Что-то Мину подсказывало, что «народный мститель» приступил к решающей фазе своего замысла. И центральным звеном плана убийцы является Пак Чимин. — Хорошо, еду.***
Чонгук ощущает себя некомфортно, находясь в одной машине вместе с Паком. Чимин молчит, смотрит в окно и лишь изредка бросает взгляд на Чона, но зато какой… От этого взгляда у Чона внутри что-то сжимается, и он старается не отвлекаться от дороги, сжимает руль крепче. Чонгук не знает, что означает этот взгляд, о таких взглядах на занятиях психологии не говорили. Но Пак изучающе смотрит на него, словно пытается прочесть, что у Чонгука внутри. И Чону даже немного смешно от одной и своих догадок, что, если Пак тоже любит читать людей? — А почему Вы пошли в компанию без охраны? — наконец спрашивает Чонгук, пытаясь разрядить обстановку. Он только сейчас вспоминает тот факт, что к Чимину был прикреплён охранник — сотрудник полиции, которому было приказано не отходить от Пака. Чонгук был слишком обеспокоен инцидентом, произошедшим на лестнице, что совершенно забыл об этом. — Вашему сотруднику нужно было к себе домой, чтобы переодеться, вот я и подумал, что смогу и сам дойти, тем более в средствах массовой информации передавали, что «народный мститель» нападает в основном только в тёмное время суток, а сейчас обед, — говорит Чимин, вздрагивая. Он сразу же поправляет своё пальто, кутаясь. — Вам холодно? — Немного… Когда Чонгук останавливается на светофоре, его рука тянется, чтобы включить обогреватель в машине, и Чон случайно касается ладони Пака. В этот момент Чонгук чувствует, словно по его телу проносится разряд тока, он быстро нажимает на кнопку включения и цепляется взглядом с Паковым. Чимин смотрит на него также изучающе, прикусывает нижнюю губу, а Чонгук чувствует, как щекам его приливает жар. И в этот момент Чон осознаёт, что Пак — очень симпатичный мужчина, но он отбрасывает от себя эту мысль. Потому что Чимин — потерпевший, он часть работы Чонгука, и это неправильно засматриваться на него. Чон никогда не был гомофобом, да и особой симпатии никогда не испытывал к мужчинам, впрочем, как и к женщинам, потому что на протяжении большей части своей жизни был зациклен сначала на исполнении своей мечты — стать полицейским, а затем уже на работе. Ему было как-то не до особых засматриваний на людей, у Чонгука были попытки построить отношения, но увы те не увенчались успехом. Слышится звук сигнала машин сзади, уже говорит зелёный свет. Чонгук из-за того, что засмотрелся на Чимина, даже не заметил этого. — Так теплее? — Чонгук пытается оставаться непоколебимым, но щёки до сих пор горят. Он снова концентрируется на дороге, нажимает на педаль газа. — Да, спасибо, — Чимин мягко улыбается. Чонгук краем глаза видит, что Чимин всё также смотрит на него, и на его лице нет никаких признаков смущения, Чону же как-то стыдно за свою реакцию, вылившуюся в красные щёки. Всё-таки ему двадцать семь, а он смущается. — Вам вчера стало лучше? — интересуется Чонгук, снова вспоминая приступ Пака. — Да, но мне до сих пор стыдно за своё поведение… Мне трудно контролировать себя в таких ситуациях, — Чимин виновато отводит взгляд, и Чонгук наконец может спокойно вздохнуть, зрительная атака была успешно пережита. Хотя, быть может, это была и не атака вовсе, а Чон надумал себе лишнего. — Я понимаю, не нужно извиняться. Чонгук слышит звук телефонного звонка, на дисплее высвечивается «Намджун». Чон сбрасывает скорость, берёт сотовый и нажимает на кнопку ответа, ещё больше концентрируясь на дороге. — Да, что ты хотел? — произносит Чонгук. — Я сейчас за рулём. — Новая жертва. У Чонгука в этот момент всё внутри замирает. Он нервно сглатывает. Это совершенно не похоже на «народного мстителя», который обычно давал передышку правоохранительным органам. — Где? Как? — В подъезде дома, в котором живёт господин Пак, нашли труп нашего сотрудника… Почерк «народного мстителя». Чонгук кидает взгляд на Чимина. Что-то подсказывает ему, что «народный мститель» вернулся, чтобы закончить своё дело, но, не найдя Пака, решил убрать со своей дороги полицейского-охранника. Это совершенно не в духе «народного мстителя», ведь его жертвами обычно становились высокопоставленные чиновники. Чонгук чувствовал, что грядёт буря, и Пак Чимин прямо в её эпицентре. — Скоро буду. — Господин Пак не был обнаружен в своей квартире… — Он сейчас рядом со мной. Связь внезапно обрывается, Чонгук кладёт телефон на подставку, сжимает руль обеими руками и прибавляет скорость. Нужно было спешить. — Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает Чимин. — Новая жертва. Чимин после этих слов бледнеет. И Чонгук надеется, что у Пака не начнётся паника, но тот пытается сохранить спокойствие, но Чон видит, как тому тяжело. Когда Чонгук и Чимин подъезжают к дому, то он сразу видит несколько машин скорой помощи и полиции. — Ждите здесь, — приказывает Чон. Чонгук вылетает из машины, быстро поднимается на нужный этаж и застаёт такую картину, несколько экспертов в том числе Намджун с Юнги стоят возле мёртвого тела с параллельными ранениями и выстрелом в сердце. Идентичный почерк. Их товарищ стал жертвой «народного мстителя». — О чёрт! — слышит Чонгук позади себя голос, а затем видит, как Пака в один момент накатывает паника, тело Чимина начинает дрожать, и он еле держится на ногах. Чонгук еле успевает его подхватить. — Он мёртв! Он мёртв! Я снова виноват в смерти! Снова! — надрывно кричит Пак. — Успокойтесь… Успокойся, — Чонгук не следит уже за официальностью своей речи, он начинает гладить Чимина по голове, крепче прижимая к себе и слыша всхлипы. — Всё будет хорошо. Я обещаю тебе, что всё будет хорошо. Чонгук попытается сдержать своё слово.