Война во время мира

      Джеймс Сириус Поттер       После этой нелепой ссоры с Пенелопой Джеймс не спал всю ночь. Он не понимал, как он мог такое ей сказать. Она ему говорила, что ее лучше ударить, чем предать. А учитывая, что ее бывший делал с ней и то и другое, то от любимого и такого родного Джеймса это было ударом вдвойне.       Джеймс был уверен, что она тоже была на эмоциях во время их разговора. Он не сомневался, что она понимает и знает, что он любит ее. Все его поступки только и кричали об этой любви.       На следующее утро Джеймс ждал Пенелопу около ее гостиной. Он знал, что она пойдет на завтрак самая первая. И оказался прав.       — Что ты тут делаешь? — она подняла на него свои заплаканные глаза.       Джеймс не мог на это смотреть. Он знал, что эта девушка по пустякам плакать не будет. И он клялся себе, что из-за него она не проронит ни слезинки. И снова не сдержал свое обещание перед ней.       — Давай поговорим, пожалуйста, — Джеймс умолял ее.       — Да, нам надо поговорить, — на удивление Джеймса кивнула Пенелопа. — Отойдем?       Хоть школа была пустая в такой ранний воскресный час, они все равно вошли в класс и закрыли дверь.       — Пенни, — Джеймс не знал с чего начать. — Я знаю, что для тебя значили мои слова. Знаю, как для тебя было сложно открыться, начать снова доверять, как долго ты ото всех все это скрывала. Ты тоже не представляешь, что для меня значит твое доверие. И, наверное, я это сделал специально. Чтобы ты знала, что я принимаю и люблю тебя такой, какая ты есть. А если ты веришь, что Дэвис…       — Джим, ты так ничего и не понял? — разочаровано посмотрела она на него. — Ты понимаешь, что меня задевает даже мысль о том, что ты можешь меня представлять рядом с Дэвисом да еще и добровольно? Неужели ты за все это время не видел, как я тебя люблю, и как много ты для меня значишь?       — А я думал, что это ты подумала, что я тебя не люблю из-за этих слов, — Джеймс облегченно выдохнул и подошел к ней, беря ее руку и кладя себе на сердце. — Значит, ты меня прощаешь?       — Нет, Джеймс, мы расстаемся, — сказала она, убирая руку и опуская глаза вниз.       — Чего? — усмехнулся Джеймс, думая, что это шутка.       — Не нужно обманывать себя, — вздохнула она. — Ты не принимаешь меня такой. Если ты это сказал, значит, думал об этом. Я все понимаю и не осуждаю тебя. Я знала, что у меня не получится с такими увечьями нормальных отношений.       — Знаешь, а теперь обидно мне, — Джеймс сел на парту. — Если бы ты мне была не нужна, я бы тебя спасал? Я бы связывался с твоим бывшим? Я бы так за тебя переживал?       — Ты тогда не знал моей истории, — покачала головой Пенелопа. — А потом, просто стало меня жалко. Я знаю, как люди реагируют на такие увечья. Ты был слишком спокоен. Меня тогда это насторожило. Ты заслуживаешь более красивую девушку.       — Да не нужен мне никто кроме тебя, — Джеймс пнул стул, который с грохотом упал на землю. — Ты не можешь без меня, я не могу без тебя. Это же такие мелочи…       — Прости, Джеймс, — Пенелопа направилась на выход. — Я не хочу быть для тебя обузой, которую нужно от всего защищать и спасать, еще и принимать все вот это. Еще раз прости.       Джеймс отказывался верить в случившееся. Он знал, что она обиделась на него. Думал, что она будет обижаться несколько дней. Но потом все вернется на свои места. А тут она его просто бросила. И, похоже, это решение было обдуманным.       Все следующие несколько дней Джеймс вновь пытался с ней поговорить. И она снова была настроена решительно. Джим наблюдал за ней все эти дни, и видел, как ей плохо. И не понимал, почему она это делает и с ним, и с собой.       — Ну как? — спросил Фред, но, видимо, прочитав все по его лицу, понял, что вопрос глупый. — Почему она так?       — Я не знаю, — покачал головой Джеймс. — Я, конечно, сильно ее обидел. Но чувствую, что есть еще и что-то другое.       — Может, Николь сказала тебе всю правду? — спросил Фред. — Что она хочет защитить тебя от Нотта и Дэвиса. И не надо отрицать, что они ничего не придумали для тебя. Может, она поняла, что вам сейчас лучше расстаться?       — Кому лучше? — страдальчески спросил Джеймс. — Опять ждать нападений, чтобы спасать ее и мириться?       — Слушай, — Фред задумчиво сел на кровать. — Может в этом все и дело? Может она не хочет, чтобы второй раз случилось такое? И если вы расстанетесь, то никому из вас не будет угрожать опасность.       — Ей все равно угрожает опасность, — сказал Джеймс, открывая карту Мародеров. — От Дэвиса после матча.       — Ты в нее настолько не веришь? — хмыкнул Фред. — Она хороший ловец.       — Дэвис ей дал специально неверную тактику, — вздохнул Джеймс, наблюдая за точками в гостиной Когтеврана. — Она обречена на провал.       Джеймс решил, что надо не разговаривать с Пенелопой, а вновь доказывать действиями, что она ему нужна, несмотря ни на что.       Поэтому на следующий день он пробрался в подтрибунное помещение и следил за тренировкой.       На его удивление, Пенелопа рассказывала ему правду об их подготовке. Дэвис гонял охотников, изредка поправляя загонщиков. На Пенелопу он почти не обращал внимания. Она парила высоко над стадионом, отрабатывая трюки и ловя заветный мячик. Джеймс внимательно наблюдал за ее действиями. В любом другом матче ее уловки бы сработали. Но не с Пуффендуем.       Его злило, что Дэвис пользуется ее доверчивостью и незнанием. Она не имела ни малейшего представления об игроках сборных Хогвартса. Этим он и пользовался. Ведь знай Пенелопа как играет Хигс, она сразу бы раскусила Дэвиса. Джеймс вспоминал ее рассказ о подготовке к матчу с Гриффиндором. Она не знала о нем. Дэвис умудрился скрыть от нее, кто же является ловцом Гриффиндора. А ведь как капитан он был просто обязан ей показать Джеймса. Телосложение соперника ловца могло сказать о многом.       Джеймс в этот же вечер разработал тактику, которой сам лично уже два года пользовался против ловца пуффендуйцев. Он ее доработал, чтобы у Пенелопы точно не было шанса сделать что-то не так. Оставалось как-то отдать схему Легран. И это было самое сложное. Он знал, что после их расставания Пенелопа не возьмет от него ничего. Он всегда ценил ее за эту легкую гордость и самостоятельность. Но не сейчас. Именно эти качества могли привести к непоправимым последствиям.       — Фред, вы с Николь когда увидитесь в следующий раз наедине? — спросил Джеймс.       — Завтра, после дуэльного клуба хотели погулять, — пожал плечами Фред.       — Я украду у тебя ее на пару минут? — спросил Джим. — Надо кое-что ей передать.       — Что? — напрягся Фред.       — Ревнуешь что ль? — рассмеялся Джеймс. — Как у вас с ней?       — Присматриваемся друг к другу, — Фред расплылся в улыбке. — Она очень хорошая. Ты был прав. Рядом с ней я снова чувствую себя живым.       — Я рад за вас, — печально вздохнул Джеймс.       — Да, у нас с тобой несовпадения по личной жизни, — усмехнулся Фред. — Сначала у тебя все было плохо, потом наладилось, у меня стало ужасно. А сейчас опять.       — Надеюсь, что когда мы помиримся с Пенелопой, Николь не погибнет, — с сожалением посмотрел на Фреда Джеймс.       — Я больше такого не допущу, — уверенно сказал Фред, сжимая палочку.              — Николь, я хотел тебя кое о чем попросить, — сказал Джеймс, убеждаясь, что Пенелопа направилась в гостиную и не видит их. — Можешь это передать Пенелопе? Только так, чтобы она не подумала, что от меня. Как-нибудь подкинь в ее вещи. Но убедись, что она ее видела и узнай, сделает ли она так, как тут написано. Это очень важно.       — Что это? — Николь всмотрелась в пергамент.       — Это тактика ее на игру, — тихо пояснил Джеймс. — Нормальная тактика. А не то, что ей дает Дэвис. Так снитч точно ее.       — Как ты себе это представляешь? — скептически посмотрела на него Николь. — Она не глупая девочка. И вряд ли станет выполнять указания, которые как-то оказались в ее вещах.       — Скажи, что Дэвис через тебя передал, — судорожно соображал Джеймс. — Да в конце концов. Объясни хоть ты ей нормально. Что ее ждет в случае провала. А дальше пусть сама выбирает. Если хочет, чтобы все случилось — пусть выполняет указания Дэвиса.       — Джеймс, что у вас случилось? — Николь посмотрела на него.       — Что она тебе рассказывала? — Джеймс надеялся, что хотя бы Николь знает правду такого странного поведения Пенелопы.       — В том то и дело, что ничего, — Николь посмотрела на Джеймса. — Она, конечно, всегда не очень охотно делилась своей личной жизнью. А сейчас совсем закрылась.       — Был момент, что я ее обидел, — покачал головой Джим. — Но это потому, что был злой. На Дэвиса. Если ты говоришь, что она неохотно делится личным, почему ты считаешь, что она все скрывала от меня из-за моей безопасности? Думаешь, она бы призналась тебе, что ей нравится Дэвис?       — Джеймс, Дэвис на нее положил глаз еще до тебя, — не согласилась с ним Николь. — И она тогда его отшивала. Потом был твой брат. Да и вообще на нее много когтевранцев с первого дня засматривались. А после матча и парни всей школы. Она всех отшивала. И я не понимала тогда и не понимаю сейчас, в чем причина. Но ты был единственный, кто ее заинтересовал. Хотя бы просто заинтересовал. А потом она начала влюбляться. Отрицала это. Но я же видела, как она на тебя смотрит, как она о тебе спрашивает.       — С кем она общалась последние дни? –Джеймс понял, что Николь права и ревновать к Дэвису не стоит. — Может ей кто-то что-то сказал? Напугал? Шантажировал?       — Да мы вроде всегда были вместе, кроме тренировок, — пожала плечами Николь. — Я постараюсь узнать. Но, думаю, что это снова касается твоей защиты. Может, так будет лучше? Ты бы хотел, чтобы ее использовали как в тот раз?       Николь буквально повторила слова Фреда. В самом начале отношений он тоже думал об этом. Но она ему ясно дала понять, что Элиза ее не пугает, и они не будут рушить их отношения. Именно после этого разговора случился их первый поцелуй. Если ее не пугало собственное проклятие от его ненормальной бывшей. Что же могло напугать в этот раз?       Весь вечер Джеймс снова наблюдал по карте за Пенелопой. Видимо, Дэвис не собирался трогать ее до матча. Но информация, которую он услышал от Хьюго, заставила его задуматься. Где же ночует Нотт?       Джеймс сидел в гостиной и ждал Элизу. Он прекрасно знал, что она любит спускаться в пустую гостиную и смотреть на огонь. И, наконец, девушка вошла в гостиную.       — Джеймс, напугал, — вздрогнула Элиза, взглянув на Джеймса, сидящего в темном углу. — Ты чего тут делаешь?       — Тебя жду, — Джеймс подошел к ней. — У меня к тебе вопрос.       — Джеймс, пожалуйста… — Элиза хотела уйти от него, но он остановил ее.       — Как вы все выходите из замка? — спросил Джеймс. — Где ночует Нотт? Где ты все это варишь?       — Джим, я тебе ничего не скажу, — Элиза сверкнула глазами.       — Я хочу знать, — настаивал Джеймс.       — Нет, — Элиза вырвалась и убежала в коридор к женским спальням.       Джеймс выругался. Туда за ней пойти он не мог. Но и оставлять это дело он так не собирался. Он решил, что больше Элиза от него не сбежит.       Как он и предполагал, на следующий день девушка от него скрывалась. Поэтому Джеймс порадовался, что взял с собой карту. Перед вторым уроком он ее увидел в одном из потайных коридоров, недалеко от класса трансфигурации.       — Ты от меня больше не убежишь, — Джеймс зажал ее между собой и стеной. — Рассказывай все.       — Джим, я, правда, не могу, — Элиза чуть ли не плакала. — Я знаю, что ты туда полезешь. Я этого не допущу.       — Мне нужно знать, — почти умолял ее Джеймс.       — Отпусти меня, пожалуйста, — прошептала Элиза.       — Кхм, — раздалось покашливание за спиной Джеймса.       Он резко обернулся и увидел Пенелопу. Элиза воспользовалась ситуацией и сбежала.       — Не успели мы расстаться, как ты уже бывших девушек по замку начал зажимать, — грустно улыбнулась она. — А еще меня в чем-то подозревал.       — Это не то, о чем ты подумала, — Джеймс не понимал, как такое снова могло совпасть.       — Ну да, — усмехнулась Пенелопа. — Это она на тебя с поцелуями набросилась.       — Мне нужна от нее одна информация, — пытался объяснить ситуацию Джеймс. — И она не хочет говорить ее.       — Поэтому ты выбрал такой способ? — спросила девушка.       Джеймс не понимал, что происходит. Пенелопа всегда более чем адекватно относилась к его бывшим, верила в его чувства. Неужели он так сильно задел ее своим недоверием и одной фразой?       — А даже если и да? — начал злиться Джеймс. — Ты же меня бросила.       — Что это? — спросила Пенелопа, показывая пергамент с тактикой Джеймса. — Николь конечно тебя не сдала. Но зачем это все?       — Затем, что я, несмотря ни на что, люблю тебя и не дам этому козлу ни одного шанса использовать тебя, — нахмурился Джеймс. — Хотя, он придумает за что. Скажет, что не придерживалась его тактики и позовет отрабатывать.       Пенелопа лишь покачала головой и стала уходить.       — Постой, — он догнал ее и аккуратно взял за руку.       Она опустила взгляд и задержалась на его шрамах на запястье. Джеймс смотрел на ее браслет. Носит. Он надеялся, что в нужный момент она повернет сердечко.       — Что тебя так напугало? — Джеймс всматривался в ее глаза, пытаясь увидеть там правду. — Ты не из тех, кто не будет бороться за свою любовь. Ты не умеешь долго злиться. Ты даже любишь прощать. Ты прощала своего бывшего за такие ужасные вещи, потому что любила. Я не верю, что одна моя фраза настолько хуже того, что он с тобой делал. Ты что-то узнала? И это касается нас, меня, тебя, кого? Почему ты меня бросила?       — Потому что иначе нельзя, — прошептала она и убежала.       Джеймс не понимал, чего она хочет и чего добивается. Он сегодня прекрасно увидел, что она ревнует его. К Элизе. Значит, несмотря на ту боль от его фразы, она его любит. Да и смысла расставаться им не было. Это не спасет. Он, наоборот, еще больше и быстрее кинется ей на помощь. Как это было в прошлый раз. Расставшись, они подвергали себя большей опасности.              Джеймс стоял около выхода в школьный двор, наблюдая за Пенелопой и Николь.       — Джеймс, у меня к тебе разговор, — к нему подошел Скорпиус, оглядываясь по сторонам.       — Что-то с Алом? — напрягся Джеймс.       — Нет, — успокоил его Малфой. — У меня к тебе вопрос по магии. Вернее, по поводу заклинания доверия. Ты умеешь делать?       — Я ни разу сам не делал, но теорию знаю, — нахмурился Джеймс, с подозрением смотря на Малфоя. — А тебе зачем?       — Я… слушай, в доме на площади Гриммо же есть защитные чары? — Скорпиус замялся и совсем невнятно задал вопрос.       — Конечно, — кивнул Джеймс. — И очень сильные. Не все маги даже могут его увидеть. И на нем не одно поколение ставило защиту. Чужаку туда точно не влезть. Возможно, я как один из наследников могу пройти. Но тебя они не пропустят, несмотря на то, что ты там был. Но как делать такие мощные чары я не знаю. А тебе зачем?       Скорпиус уже хотел было ответить, как к Пенелопе и Николь подошел Дэвис. Джеймс быстрым шагом направился к ним.