Капитан Россия: между нами тает лёд

***

      — Вы меня в это не впутаете! — Твердо сказал Стив, хмуря брови и отходя от буйных друзей подальше (один из которых, к его несчастью, его соулмейт). — Я в прошлый раз еще зарекся ходить с вами на ваши приключения, и…       — Зануда! — Насмешливо произнес Женя и закатил глаза. — Ну что за старый дед тебе достался, Скотти? — Заметил он притворно жалостливым голосом и посмотрел на приятеля с усмешкой.       — Сам не знаю, — вздохнул Муравей и посмотрел на Роджерса с досадой. — Ты заколебал уже, Стиви, — он тоже закатил глаза, — что тебя смущает в том, чтобы пробраться ночью на арену и покрасить лед краской? — Поморщился он. — Там делов-то на полчаса, и вообще…       Но Стив явно не разделял его восторга. Он смерил недовольного Скотта и веселящегося Женю мрачным взглядом и посмотрел на них так, будто они ему предлагают по меньшей мере взорвать Пентагон. (не то чтобы им это в голову совсем не приходило).       — Дай подумать… — Он сделал вид, что задумался. — Все! Все меня смущает! А вы — два дебила, которые вечно ищут приключения на свои задницы, а мне почему-то потом за вас разгребать! — Возмущался он, праведно сверкая глазами и размахивая на них руками.       — Зануда, — повторил Алферов и отвернулся от него, — если мой соул такой же старый ханжа, я лучше сразу в монастырь, — он скривил рожу и так горестно вздохнул, как будто действительно перед ним уже вполне конкретно замаячили тяжелые дубовые двери мужского монастыря. (или женского, он еще не решил).       Скотт прыснул, глядя на них. Будучи пофигистом и крайней легкомысленным особем, он не мог всерьез о чем-то долго грузиться. Поэтому с его лица почти никогда не сходила хитрющая ухмылка, не предвещающая обычно ничего хорошего. И что порой особенно бесило Стива.       — Я уже привык, бро, — хмыкнул он, выставляя вперед руку, как бы подтверждая свои слова, — против его занудства тоже есть методы, — добавил он, хитро усмехаясь и двусмысленно закусывая губу.       Женя захихикал, а Стив покраснел.       — Извращенец, — мрачно выдохнул он и уничижительно ткнул в сторону Муравья пальцем. — А твоего веселья, Алферов, я не разделяю, — он снова нахмурился и посмотрел на Женю с крайней степенью возмущения. — Тот фыркнул и иронично выгнул бровь: мол, ну и? Продолжай. — Мы с тобой, к моему сожалению, играем за одну команду, и я…       — И слушать ничего не хочу! — Оборвал его Женя и поморщился. — Свои нотации будешь молодняку читать в клубе, а меня избавь, — показательно скривился он и высунул язык. Скотти подавил смешок.       — Ты младше меня на два года, — укоризненно заметил Стив, обиженно поджимая губы.       — А ощущение, будто на двадцать, — тот закатил глаза и посмотрел на Скотта. — Как ты его терпишь вообще? Я бы повесился от его занудства уже через сутки! — Тот, посмеиваясь, только отмахнулся.       — Я тебе говорю, я привык, — он хмыкнул и зевнул. — И еще неизвестно, что там у тебя за таинственный Джеймс, — он усмехнулся и кивком указал на метку на его запястье, скрытую сейчас под темно-зеленым напульсником с фирменной звездой Техас Старз. — Может, он еще в сто раз зануднее, — он фыркнул.       — Не каркай, — цокнул языком Алферов и посмотрел на него недовольно, демонстративно не замечая мрачных, укоризненных взглядов, что бросал на них Роджерс, который уже почти смирился, что его опять втянут в очередную аферу. — Смерти моей хочешь? — Он посмотрел в потолок и театрально всплеснул руками, тяжелый взгляд Стива стал еще более мрачным — как у Горгоны, вот-вот обратит в камень.       Беда только в том, что на этих двоих это никогда не действовало. Что об стену горохом… Стив иногда не понимал — за какие заслуги безгрешному ему (как он справедливо считал) такое наказание? Соулмейт — баламут, да еще в довесок его лучший друг, который ничуть не лучше. Он уже открыл рот, чтобы возмутиться, но от новых нотаций друзей спасла скрипнувшая дверь. И следом раздался громкий вопль Скотти.       — Броооо! — Увидев в дверях знакомую черную растрепанную шевелюру, он побежал обнимать приехавшего к нему на пару дней младшего братишку, который даже офигеть не успел. — Сто лет тебя не видел, малой!       И он так крепко сдавил младшего в объятиях, что тот поморщился и попытался вырваться — не тут-то было. Муравей только с виду казался дрыщом, он не был профессиональным хоккеистом, в отличие от его парня и лучшего друга, но хватка у него ого-го. Его за это и прозвали Муравьем — вроде дрыщ, а порой так ударит, что синяк с неделю не сойдет.       — Скотти, ты меня задушить решил на радостях? — Выдавил из себя усмешку Баки (а это, несомненно, был он, ибо у Муравья больше нет братьев, по крайней мере родных) и легонько пихнул его в плечо. — И тебя память что ли подводит, старик? — Он притворно вздохнул и закатил глаза. — Мы виделись всего неделю назад, когда ты приезжал домой. — Он ткнул его пальцем в грудь и отступил на шаг назад, подхватывая с пола свою сумку, которую выронил, когда любимый братишка устроил ему приветственные обнимашки. — Лечи склероз, бро. — Добавил он не без ехидства и пошел к свободной кровати, кидая сумку куда-то на пол.       Женя и Стив наблюдали за этой сценой — один с любопытством, второй с явным смущением. Оба знали Баки только по рассказам Скотта и фотографиям и лично с ним еще не общались. Стив к тому же знал о жестком и боевом характере младшего брата своего парня, на которого, с его слов, лучше не нарываться. Правда, Скотт всегда добавлял, что он даже злобный — та еще лапуля, но Стива это не очень-то успокаивало. Мало ли — поссорятся, и пойдет эта маленькая бестия разбираться за старшего братика. Бррр. Не то чтобы Стива это слишком пугало, все-таки он не зря стал капитаном взрослой команды так рано, да и Капитаном Америкой его явно не за красивые голубые глаза прозвали, но…       Женя же смотрел на парня с любопытством. Что-то его в нем зацепило прямо с порога, а он не часто в принципе на кого-то обращал внимание — не царское это дело, знаете ли, снисходить до простых смертных. Баки, проведя все приветственные церемонии, уже на брата внимание не обращал. В сторону притихшего Стива он тоже не смотрел — он достаточно слышал о нем от брата, чтобы составить краткую картинку — зануда, немного ханжа, моралист, до печонок правильный и хороший мамкин сынок, отличник и вообще… совершенно неинтересная персона. Просто бе, если его соулмейт такой же. Он тогда точно пойдет прыгать с Золотых ворот… не дай боже. И даже сам факт, что парень брата — уже в свои 20 лет известный хоккеист, бывший №1 драфта, капитан команды в клубе и сборной и с нового сезона прочный игрок основы в клубе-лидере Западной конференции, да еще прозванный за его результаты на молодежном уровне и частично за игру в фарм-клубе Капитаном Америкой… малого не впечатляли от слова совсем. Занудство капитанской нашивкой и бомбардирскими рекордами не прикроешь. А он терпеть не может зануд… Баки в привычной скептичной манере оглядывает комнату, не вслушиваясь в разговор друзей и брата за спиной, вспоминает, куда сунул зарядку от телефона, параллельно думает, куда бы хотел сходить в первую очередь, пока он проездом в Остине, и тут ему на глаза попадается третий из парней, которого он не сразу заметил. Насмешливый вид, подозрительно ему кого-то напоминающий (да ладно?), наглые ярко-синие глаза, приковывающие взглядом, как рентгеном, и сверкающие каким-то странным весельем и еще чем-то, что так сразу не определить… на голове, как это принято говорить — творческий шухер из русых с рыжеватым оттенком волос, уложенных лаком, худощавый, но крепкий, в фирменной зеленой толстовке Техас Старз с закатанными рукавами, на запястьях такие же напульсники, укороченные зауженные джинсы, легкие кеды… сразу видно — местный модник. Почему-то его вид больше насмешил Баки, чем как-то всерьез зацепил. И тут ему показалось, что его лицо ему знакомо. Это же…       Женя же оглядывал брата его друга с насмешливым интересом. Он слышал о нем, но в отличие от Стива, россказни про его драки, разборки и «грозу района» его нисколько не проняли. Стив с укоризной говорил, что товарищ по команде — без башни, этакий сорвиголова, которому совершенно наплевать, с кем он имеет дело, такой и к королю мафии пойдет со вздернутым носом и наговорит ему пару ласковых… он порой задумывался — все русские такие ненормальные или только ему так повезло? Ну, если быть точнее — то ему только потому что Женя, слава богу, всего лишь его партнер по команде и лучший друг его парня, но на самом деле это мало утешало — ибо Скотт ну ничуть не лучше, только что старше на два года. Женя едва сдерживает насмешливое хмыканье, когда ловит похожий, то ли ироничный, то ли деланно-безразличный взгляд огромных серых глаз. Надо сказать, несмотря на внешнее сходство, глаза у Скотта и Баки совершенно разные — немного раскосые, цвета темного изумруда глаза Муравья с насмешливым, но больше теплым взглядом, разительно отличались… от действительно огромных, пронзительно-серых глаз Баки, которые больше горели холодом и будто предупреждали об опасности. Ему подумалось, что впечатление явно обманчивое, но… их обоих от разглядывания друг друга отвлек Стив.       — Джеймс? — Несмело спросил он, подходя к Баки с другой стороны и неловко переминаясь с ноги на ногу.       Скотт, уже тоже не обращая на них внимание, деловито рылся в шкафу в поисках чистых и менее помятых шмоток, чтобы переодеться, ибо приезд младшего брата означал, что он на сию аферу пойдет с ними, отреагировал на эту реплику громким фырканьем и смешком — порой его веселило постоянное смущение Стиви. Казалось крайне милым, что грозный капитан Техас Старз и молодежной сборной США в обычной жизни такой скромняжка. И степень этой голубоглазой милоты не прикрывало даже его занудство. (вопреки ворчанию Жени).       — м? — Промычал Баки, вырывая себя из своих размышлений и оглядывая Роджерса задумчивым взглядом.       Женю же будто по башке ударили клюшкой. Его взгляд из насмешливо-любопытного резко стал ошарашенным до предела, как будто он только что услышал, что Баки на самом деле внебрачный сын президента… он смотрел в их сторону, моргал глазами и пытался хоть что-то понять. Затем с силой помотал головой и вытаращил глаза еще больше.       — Я не понял… — Протянул он и посмотрел в сторону продолжающегося рыться в шкафу Скотта. — Скотти, какого хрена? — Его голос от шока аж осип.       — Что?.. — Муравей из всего сказанного услышал только свое имя и пока что не понял претензии, высовывая голову из шкафа и глядя на друга недоуменно.       — Ты же всегда говорил, что твоего брата зовут Баки! — Возмущенно сказал Женя, подходя ближе и уперев руки в бока. Он посмотрел на него с негодованием и ткнул пальцем в сторону Баки, который сейчас, казалось, потерял к ним интерес и что-то отвечал на вопросы Стива.       — Хм, — протянул Скотт, который судя по виду, явно до этого думал о чем-то своем, и переключиться на такую странную предъяву ему сейчас было сложно, — ну да, — он кивнул и посмотрел на Женю задумчиво, — а в чем, собственно, претензия? — Не понял он.       — В чем претензия?! — Глаза Алферова от возмущения чуть на затылок не переползли. — Его зовут Джеймс? — Он снова ткнул в сторону Баки и уставился на Муравья так, будто от его ответа зависела вся его жизнь.       Скотт иногда имел нехорошую привычку тупить, и очень часто совсем не вовремя, что порой бесило уже Женю. Вот и сейчас он явно завис, чесал затылок, переводил недоуменный взгляд то на одного, то на другого… и явно не понимал, чего от него хотят.       — Ну да, Джеймс, — наконец произнес он с сомнением, как будто имя брата он в принципе помнил плохо, и кивнул. Женя, сдерживаясь уже явно за счет морально-волевых, посмотрел на него, как на круглого идиота.       — Так Джеймс или Баки? — Он очень старался не повысить голос, и терпение его явно заканчивалось.       — Что ты ко мне пристал? — Скотт закатил глаза и смерил его недовольным взглядом. Ему начинал надоедать этот разговор. — Его зовут Джеймс! Так в паспорте написано, доволен? — Проворчал он, отвернулся от него и снова хотел засунуть голову в шкаф, но Женя не дал ему это сделать.       — А Баки? — Не унимался Алферов, хватая его за плечо и разворачивая к себе.       — Баки — это сокращенно, что непонятного? — Муравей закатил глаза, встречая по-прежнему непонимающий взгляд лучшего друга. — Бррр, — он аж зубами заскрипел от раздражения, его бесило объяснять одно и то же по несколько раз. — Баки — его так еще в детстве прозвали во дворе, со временем приклеилось, ну и… — Он развел руками, в свою очередь не понимая, чего от него хочет Женя.       Тот тяжело вздохнул и отошел от него на шаг. Его посетила крайне нехорошая (а может быть, как раз очень хорошая) догадка.       — К чему вообще этот допрос? — Скотт достал из шкафа одну из чистых футболок и наконец развернулся к нему всем корпусом. Замершего Стива и кидающего на них недовольные взгляды Баки они пока не замечали.       Женя снова вздохнул, стянул напульсник с левого запястья, подошел к нему и вытянул перед ним руку. Скотт опустил глаза, оглядывая уже знакомую метку друга. За те сутки, что он не видел его руки, там ничего не изменилось. На тонком запястье узорчатым аккуратным почерком было выведено на английском — Джеймс. Он несколько секунд непонимающе смотрел на метку и не вполне осознавал, что это значит. Почему-то он никогда не догадался сложить 2+2, и Баки… его Баки ну никак не пришел бы ему в голову, когда он смотрел на метку с именем соулмейта лучшего друга… он моргал глазами, переваривая неожиданную догадку, смотрел то на брата, то на Женю… осознание медленно закрадывалось в его голову.       — Ты хочешь сказать… — Медленно протянул он, глядя на Женю. Его глаза полезли на лоб.       — Я ничего не хочу сказать, — мрачно отозвался Алферов, натягивая напульсник обратно. — Но тот факт, что ты не сказал, как по-настоящему зовут твоего брата, дает мне право дать тебе по морде, Скотти. — И он уничижительно ткнул пальцем ему в грудь.       — Я вам не мешаю, ребят? — С сарказмом спросил Баки, которому начало надоедать, что его обсуждают в его же присутствии.       Оба парня медленно развернулись и уставились уже на него. Скотт только сейчас понял, что не помнит, говорил ему Баки про то, как зовут его соулмейта, или нет… дома он бывал редко, по телефону всего не спросишь, возможно, спросить об этом он просто забыл. А ведь это весьма важный факт из жизни друг друга. Ну болван он, бывает, чего уж тут еще скажешь?       — А ну-ка, бро, иди сюда… — Протянул Муравей и начал наступать на брата. Его решительный взгляд, полный намерения сунуть нос куда не надо (по мнению самого Баки, конечно же), отчего-то напугал Баки.       Он попятился назад, наткнувшись на Стива, обошел его и уперся спиной в стол.       — Так, Скотти, отвали от меня, — ему показалось, что сказал он это довольно решительно, и он попытался отпихнуть старшего брата, но упрямого Муравья вряд ли что-то могло остановить, если он уже зацепился.       Скотт, в свою очередь, попытался поймать его за руку, невольно вдавливая его в стол, Баки принялся вырываться, к ним ближе подошел Женя, полный намерения узнать — тот ли этот Джеймс с его запястья (он пока не понял, из какого разряда будет эта новость, если это окажется правдой — хорошего или плохого) или не тот, и пока можно дышать спокойно… И пока Баки брыкался и пытался Скотта оттолкнуть правой рукой, Женя, как ни в чем не бывало и почти не натыкаясь на сопротивление, поймал его за левое запястье. На какие-то несколько секунд все трое замерли… он опустил глаза. На светлой коже куда более крепкого запястья, чем его собственное, было написано немного неровным и куда менее аккуратным почерком (они давно поняли, что почерк, которым написано имя соулмейта, полностью повторяет собственный) на русском — Женя. Он опустил его руку и резко выдохнул. Серые глаза опасливо сверкнули в полумраке комнаты.       — Блять. — Выдохнул Алферов, машинально отходя на шаг назад. Ему даже показалось, что его собственная метка потеплела, когда он увидел свое имя на его руке.       — Пиздец. — У Баки тоже закончились слова, когда он понял, что это все значит.       Скотт смотрел на них и улыбался. Он пока не понял, насколько это открытие о младшем брате и лучшем друге его радует, но это определенно больше хорошая новость, чем плохая. И только Стив, единственный из них, вообще не понимал, что происходит…       Какие еще открытия их сегодня посетят?