Капитан Россия: между нами тает лёд

      Он походил по комнате, посмотрел в окно на садящееся солнце, красными лучами осветившее гостиную, посмотрел на спящего Баки на диване… и хмыкнул: казалось странным, что человек, который ранее днем чуть не сжег чужую машину, обгонял его на трассе со скоростью 250 км/ч, высмеивал поп-музыку и предлагал безобидные (на самом деле нефига) варианты избавления Старз от зануды-Роджерса… сейчас так мило спит, преспокойно посапывая в обе дырочки.       Длинная челка растрепалась и закрыла глаза (не зря он ворчал, что надо уже идти подстригаться), пушистые реснички подрагивают во сне, сквозь сон он что-то почти не слышно бормочет и сжимает в кулаке свой шарф, который зачем-то притащил сюда в комнату… Женя не заметил, как подошел ближе, протянул руку и машинально откинул длинную челку с его лба, совсем легонько провел кончиками пальцев по растрепанным волосам и усмехнулся, вспоминая, как ворчит Баки, когда то же самое делает Скотт, после пары не совсем осторожных прикосновений которого на голове у брата остается, что называется «воронье гнездо»… и как бурчит Стив, уже привыкший к проявлениям подобной «нежности». Он задумался, глядя, как лучи заходящего солнца бегают по его лицу, и… а вот этого было делать не нужно.       Он не видит, как на безмятежном лице спящего Баки появляется коварная усмешка и в красноватом свете комнаты сверкнули хитрющие глаза цвета металлика… а зря.       Баки, пользуясь его замешательством (проще говоря: откровенным разглядыванием его любимого), схватил его за руку и резко потянул на себя. Женя, не ожидавший «подставы», естественно, упал на него, от неожиданности даже не успев выставить перед собой свободную руку, и машинально схватился ей за его шею. На губах ничуть не раскаивающегося Баки (да и с чего бы?) заиграла хитрющая ухмылка, в глазах забегали чертята — «вот теперь посмотрим, как ты заговоришь» — так и читалось на его лице. Женя оставил попытки вырваться, едва подумав об этом, да и зачем? Он хотел его смутить — это очевидно, но он ему не даст возможности это увидеть, Алферов не из тех, кому в принципе знакомо это чувство… (он же не вечно всему и всех стесняющийся Роджерс, бе).       Баки ухмылялся, нагло цепляя его взгляд немного сонными хитрыми глазищами, Женя же, в свою очередь пользуясь ситуацией… удобно устроился на нем, опершись локтями о его грудь и даже не подумал отвести взгляд. «Будут тебе переглядки» — усмехнувшись, подумал он, поборов желание снова запустить ладонь ему в волосы. Все-таки было любопытно, чем это закончится…       Баки поймал его за левую руку и повернул запястьем на себя, ярко-красный луч солнца, мелькнувший через окно в этот момент, выхватил на светлой коже аккуратно выведенные буквы — Джеймс. Это все еще кажется немного странным… он еще не до конца свыкся с мыслью, что этот человек — его судьба. Это действительно странно.       Он задумчиво касается прохладной кожи на тонком запястье, и собственное имя впитывается во взгляд, в кровь и под кожу… он ощущает знакомый аромат сладковатых духов, отдающих терпкой черной смородиной, ощущает его тепло и смеющийся взгляд ярко-синих глаз на себе. А потом… он все-таки зарывается ладонью в его волосы, зажмурив глаза то ли от яркого заходящего солнца, то ли от удовольствия. Баки сначала хочет для вида поворчать, поругать брата (явно подсадившего его на сию дурную привычку… или… не дурную?), ляпнуть что-то колкое в ответ на такую вольность, но… как всегда, слова теряются, а потом теряется и он в своих ощущениях. Эмоции накрывают с головой, все то, что он отрицал и от чего бежал последние недели, догоняют и бьют по голове… он чувствует, что контроль покидает его (не то чтобы он и раньше его часто посещал, но все же было проще), прикрывает глаза так, что взгляд из-под полуопущенных ресниц задерживается на приоткрытых губах, и хватает его за шею, притягивая ближе…       Женя не сопротивляется, только синие глаза сверкают в полумраке комнаты. Чем-то насмешливым и хитрым — собственно, как и он сам… он позволяет себя притянуть так, что уже ощущает на губах его горячее обжигающее дыхание, он видит столько желания и эмоций в серых полуприкрытых глазах, что это моментально вызывает дрожь по всему телу, но с собственными эмоциями легко справляется… он понимает, что это не тот момент. Не здесь и не сейчас. Ха-ха. А за его поведение накануне пусть еще вообще спасибо скажет, что он его не… хм, а вот об этом тоже пока думать нежелательно. Теплые пальцы сильнее смыкаются на его шее, он чувствует его биение сердца под тонкой тканью футболки, чувствует, как бьется пульс на сонной артерии, и усилием воли снова борется с желанием коснуться его кожи на этом месте… все это итак слишком. Просто слишком. Женя не из тех, кто будет стесняться, и возможно, при других обстоятельствах накануне все сложилось бы по-другому, но… но его надо проучить. Определенно.       — Чтобы услышать ответ, каждое слово ловлю… — Неожиданно чуть хрипловато шепчет он, дотянувшись до его уха и почти… почти касаясь его губами, что заставляет Баки вздрогнуть и, еще не отойдя от самого момента, поймать ртом воздух. Он пока не понял, что произошло. Или… скорее не произошло.       — Что? — Сердце машинально сделало резкий скачок. Все-таки не ожидал. (Хотя он снова не понял, чего именно).       — Ne je que fois tu repeter… je t'aime, je te moi non plus. — Также хрипловатым шепотом произносит он, все-таки быстро, почти мимолетом, касается губами края его уха, чего не заметить было бы невозможно, даже если отключить ему все органы чувств, и… пользуясь его состоянием полушока, как ни в чем ни бывало, отстраняется и слезает с него.       — Что? — Тупо повторяет Баки. Его как будто пыльным мешком по голове огрели. Не то чтобы это состояние для него ново… хотя да, ново. К таким обломам он просто не привык. Он поднял голову от подушки и посмотрел на него так, будто Алферов у него из-под носа спер миллион евро и теперь делает вид, что ничего не было. (а было?)       — Ну… — Деланно задумался Женя, снова глядя на него сверху вниз у дивана и на всякий случай отойдя от него на безопасное расстояние. — Я слышал, так иногда говорит Стив твоему брату, когда Скотти его бесит, — фыркнул он, натянув на хорошенькую мордашку совсем уж будничное выражение, и окидывает Баки насмешливым взглядом, когда тот садится, свешивая ноги вниз, и пытается понять, что это, черт возьми, все было. — И не смотри на меня так, ты сам виноват. — Веселится Женька, и кажется, будто в красноватых лучах солнца, стоя напротив окна, он и сам светится. (да уж точно не от нимба на голове). И он позволяет себе напоследок двусмысленно закусить губу и заговорщически подмигнуть ему. Вот же…       — Скотина. — Мрачно бросает Баки, наконец справившись с шоком.       Нет, ну, а чего он еще от него ожидал? От него на стену пол команды лезет, ну Стив понятно — его слабая нервная система не выдерживает таких издевательств, но ведь это синеглазое чудо пару раз даже самого Скотти — самого устойчивого ко всякого рода выходкам и даже самым идиотским проявлениям сложного характера… доводил до белого каления.       — Я бы на твоем месте подумал о своем поведении. — Насмешливо добавляет Женя и хитро щурит глаза.       В синих глазах сверкнул красноватый луч почти зашедшего солнца и… определенно что-то еще. От чего у Баки по коже пробегают, надо сказать, весьма приятные мурашки, мрачный взгляд сам собой смягчается, и он думает, что возможно, иногда стоит применить силу тогда, когда «само» не получается. Он решает отбросить пока эту мысль, все-таки… наверно, правда не то время и не то место. И когда это он успел стать таким правильным?       — Обязательно подумаю, — Баки тоже натягивает на лицо притворно-серьезное выражение, подходит к нему вплотную, не без раздражения замечая, что этот поганец даже не дернулся, и вдруг наклоняется прямо к его уху. — Где-нибудь в раздевалке вашей команды, да, птенчик? — Горячее дыхание обжигает лицо, а в его голос проникают ехидные нотки.       Нет, к насмешливому «птенчику» он уже привык и почти перестал на это милое, но раздражающее прозвище огрызаться. Но… он посмотрел на Баки удивленно. Нет, смутить подобными намеками Алферова совершенно невозможно. Но вот удивить — вполне… и Баки определенно засчитывает это как маленькую победу в свой актив после определенно куда большего поражения перед этим. Ну знаете ли, мелочь… а ведь чертовски приятно. Ох уж эти удивленные глазищи размером с блюдце, полуоткрытый ротик, как перед доской в классе, когда к доске уже вызвали, а отмазку, почему ты опять дебил, придумать не успел… даже привычная насмешка куда-то пропала. Ой, да лааадно?       — Можно еще до Далласа добраться, — хмыкает Баки, наслаждаясь его ступором, и, не удержавшись, взъерошивает ему волосы. Ну вроде как 1-1. Пока…       — Ты у меня до Питера доберешься, — наконец фыркает Женька, качая головой и глядя на него с сомнением. И когда брови Баки ожидаемо ползут вверх, а где-то на губах зарождается злорадная ответная усмешка, он поднимает с пола его же шарф и сует ему в руки, Баки машинально вертит его в ладонях, чуть удивившись. — В следующей жизни, мой мармеладный. — Насмешливо добавляет Алферов, намеренно акцентом выделяя последнее слово (американцам не понять… а жаль), и, не выдержав, прыскает, глядя, как вытянулось лицо Баки. (возможно, он просто уже сунул нос в плеер Наташи и познакомился с репертуаром Кати Лель).       Посмеиваясь и засчитывая победу уже себе, он уходит, не без злорадства подумав про себя, что его соулмейт, конечно, не так прост, как хотелось бы, но… он определенно дает сто очков вперед Роджерсу с его вечным занудством, моралями о хорошем поведении и о том, как якобы надо жить (скорее как не надо). И возможно, когда-нибудь за хорошее поведение (нет) он простит ему даже противного птенчика (бе). Если, конечно, тот простит ему сей вопиющий облом. (ха-ха).       — Посмотрим! — Слышит он вдогонку уже в коридоре дома семьи Барнс.       Его взгляд падает на фотографию в позолоченной рамке, висящую на стене прямо напротив него. Уже подросший Скотт держит на руках маленького брата, улыбается, а по хитрющим глазам уже заранее видно, что что-то задумал… и стоит только маленькому Баки заснуть, а с ним и родителям — смело жди беды. Легкая усмешка трогает его губы, он смотрит на лучшего друга на фото и хмыкает:       — Однако, это становится интересно, да, Скотти?       …Однако, Жень.