Dans le miroir

Новый дом хорош во всех отношениях. Просторный и светлый, даже не шибко потрёпанный временем, в тихом уголочке за городом, но при этом добираться до работы не так уж долго. Обстановочка, конечно, отдаёт стариной: вся оставшаяся мебель явно создавалась в прошлом столетии, обои потемнели, да и пол поскрипывает под ногами, но, по заверениям риелтора, всё заиграет новыми красками после косметического ремонта. В придачу к дому Хифуми досталась огромная запылившаяся библиотека – похоже, прошлые жильцы любили читать. Под книги здесь отведён целый зал, а томиков столько, что они ютятся даже на полу, не втиснувшиеся на длинные полки дубовых стеллажей. В общем, атмосферненько. Но ремонт Хифуми всё-таки сделает. А то негоже приглашать гостей в дом, застрявший в прошлом столетии. У него как раз отпуск, на улице ещё не жаркая весна, благоухающая вишней и зеленеющая травой, почти каждый день солнечно. Короче говоря, звёзды складываются в самые благоприятные условия для плодотворной работы. Дом достаётся Изанами совсем недорого для своих размеров, да ещё и с мебелью (впрочем, большую часть этого вышедшего из моды ужаса всё равно придётся выкинуть). В нём, кажется, давно никто не жил, и эта огромная конструкция несколько лет простояла в полном одиночестве, покрываясь пылью и трещинами. Когда Хифуми поинтересовался у риелтора, почему на такое великолепие столь низкая цена, тот нервно хихикнул и рассказал, что местные опасаются дома, якобы в нём живут призраки, а со всеми жильцами случаются несчастья. Мол, первые владельцы поместья в далёкие годы все погибли и с тех пор никого не подпускают к своему фамильному обиталищу, а если кто и въезжает – то их либо изживают из дома, либо и вовсе со свету. Какая-то шаблонная страшилка из низкосортного хоррора, даже смешно. В такую чушь Хифуми не верит уже лет двадцать. С другой стороны, дом с подобной легендой – это даже весело, будет, чем поразвлекать гостей на вечеринке в честь новоселья. Хифуми тщательно обследует каждое помещение. Для начала, пожалуй, стоит вынести из дома всё лишнее, чтобы не пришлось разбирать и сортировать скопившийся старый хлам после ремонта. Несмотря на потускневшую от времени отделку и давно уже не модный интерьер, дом реально хорош. Водопровод и электричество работают без перебоев — даже лампочка не мигнёт, как подобает домам из фильмов ужасов. Кухня просторная, с большим дубовым столом, тоже явно старинным, даже какая-то утварь осталась вроде чугунной сковороды весом в половину Хифуми и потупившихся ножей с причудливыми узорами на рукоятках. Сковорода в коробку, приспособленную под мусор, отправляется первой. Изанами, как человек, который увлекается кулинарией и обстоятельно подходит к своему хобби, планирует пользоваться новой посудой. А вот ножи выкинуть у Хифуми рука не поднимается — уж больно красивые узоры, вдруг у этих штуковин есть какая-то историческая ценность? Отнесёт потом весь любопытный хлам в антикварную лавку, узнает, стоит ли оно чего. Не то чтобы успешному человеку вроде Хифуми нужны деньги, но ценный антиквариат можно и приятелям показывать, да и просто любоваться. Изанами любит более изящные вещи, конечно. И более новые. Но, всё-таки, это память о тех, кто здесь раньше жил. Комната за комнатой, час за часом, обстоятельно и неторопливо, Хифуми знакомится со своим новым жилищем. Собирает то, что абсолютно точно не пригодится, то, что остаётся под вопросом – складывает в отдельные коробки. В этом доме отсчитала свои годы не одна жизнь и, возможно, даже не одна эпоха. Если бы Хифуми немного больше интересовался прошлым, его бы это определённо приводило в восторг. А так только лёгкая интрига, да и всё. К вечеру Изанами начинает казаться, что один он против этого дома совсем беспомощен. В голове навязчиво крутится мысль позвонить Доппо и попросить приехать, помочь по дружбе. Но Каннонзака и так постоянно занят на работе, да и, ну честно, отвлекать наконец-то нашедшего своё счастье друга от конфетно-букетного периода с Джингуджи Джакураем совсем стыдно. Лучше он пригласит их на вечеринку в честь новоселья. А пока всё сам, всё сам. Ему ещё предстоит подыскать внушающую доверие компанию, которая сможет сделать толковый ремонт, но этим он, пожалуй, займётся уже завтра. На сегодня у него осталась последняя комната – непримечательная тёмная дверь ютится в самом конце длинного коридора. Хифуми даже не сразу нашаривает взглядом ручку, настолько старым и давно нежилым кажется это место. Изанами давит на ручку, но почему-то медлит, вслушиваясь в холодящий мурашками спину скрип поддавшейся двери. Из всего в этом большом старом доме чем-то мистическим отдаёт только она. Да ну, ерунда какая-то, решает он, и уверенно входит в поросшее палью помещение. Воздух спёртый, и в нос ударяет тяжёлый запах затхлости. Выключатель пальцами по стене нашарить выходит далеко не сразу, но, даже когда Хифуми на него нажимает, в комнате по-прежнему остаётся сумрак темнеющей за окном улицы. Изанами поднимает взгляд, и в очертаниях предметов, выскальзывающих из темноты, определяет отсутствие лампочки во внушительных размеров люстре. Невезение какое. Побегав глазами по комнате в поисках других источников света, он замечает небольшой торшер за софой. По скрипучему полу комьями летает потревоженная пыль, когда Хифуми тихонько (сам не зная почему) крадётся к своей цели. Щёлкает переключатель, и комната заливается глухим блеклым светом, открывая взору хозяина скромно обставленную маленькую комнатку с практически полностью пожелтевшими обоями, односпальной кроватью, огромным запылённым зеркалом от пола до потолка напротив, старомодным пузатым комодом и проеденными молью занавесками цвета ёлочной хвои. Ощущение, что тут никто не бывал последние лет десять. Хифуми морщит красивое личико и первым делом решает открыть окно. При попытке отодвинуть занавески аж закашливается от взметнувшейся многолетней пыли. М-да, уборки предстоит немало. Окно поддаётся не сразу и неохотно, но всё же со старческим кряканьем впускает внутрь свежий воздух. Теперь можно и осмотреться внимательнее. Хотя из всего, что есть в этой комнатушке, внимание хоста привлекает разве что зеркало. Большое, роскошное, с богатой рамой, причудливым орнаментом вьющейся по краю. Есть в нём что-то загадочно притягательное. Изанами сдувает опавшую на глаза золотую прядь и проводит пальцами по поверхности зеркала: остаётся след смазавшейся пыли, и в нём мужчина успевает заметить лишь собственные глаза, прежде чем отшатнуться в ужасе. Ему показалось, что за собственной спиной в отражении кто-то стоит. Но позади, само собой, совершенно никого нет. Хифуми непроизвольно матерится (он почти никогда не позволяет себе подобного) и проводит ладонью по лбу, вытирая выступившую испарину. Нет уж, на сегодня хватит. Всё-таки глупые россказни риелтора произвели на него некоторое впечатление, раз начала мерещиться всякая ерунда. Оставив окно открытым, Хифуми выключает торшер и – пожалуй, излишне торопливо – покидает вновь нырнувшую во мрак комнату. Следующие несколько дней Изанами проводит всё за тем же занятием – перебиранием доставшегося ему в подарок к покупке дома хлама. Он вынес уже несколько коробок ненужных ему вещей, но после происшествия с зеркалом упорно игнорирует комнату в конце коридора. Нет, он не испугался. Кто вообще боится собственного разыгравшегося воображения? Просто… она маленькая и не такая уж нужная. Подождёт, короче. Но на четвёртый день посетить комнату снова Хифуми вынуждает уже банальная необходимость. Он наконец-то выбрал компанию, в которой его устроили цены и качество выполняемых ремонтных работ, а теперь нужно решить, что он хочет от них получить. В целом, с дизайном хост давно определился – хотелось минимализма, много пространства и света, но при этом сохранить напоминание о том, что этот дом построен много лет назад и немало пережил, так что выбор пал на неоклассицизм. Отличное сочетание аристократизма и современного стремления избавиться от нагружающих пространство деталей. Остаётся только определиться, как именно это всё будет выглядеть. Хифуми уже прикинул, что ему нужно от каждого помещения в доме, и даже решил, что может приспособить некоторую оставшуюся от предыдущих владельцев дома мебель под новый интерьер. Только, конечно, почистить сначала. Но вот что делать с таинственной приютившейся в дальней части дома комнаткой, у Изанами нет никаких идей. Может, переоборудовать под гардероб? Одежды-то у него, если честно, много. Побаловать себя любит. Мужчина стоит перед тёмной дверью и мнётся в нерешительности. Он даже предусмотрительно пришёл среди бела дня, чтобы уж наверняка никакой жути не померещилось. Но всё равно не может заставить себя надавить на скрипучую ручку с облезшей бронзовой краской. Вот только стой хоть час, хоть два, а от этого ровным счётом ничего не изменится. Только драгоценное время утечёт почём зря. Так что Хифуми, наконец, заставляет себя открыть дверь. При дневном свете комната кажется совсем другой. И ни капельки не страшной. Тело обдаёт весенней прохладой – Изанами уже успел забыть про оставленное открытым окно. Ветер принёс в комнату лепестки сакуры, и теперь они розовыми каплями рассыпаны по подоконнику, полу и деревянному столику. Выглядит, кстати, весьма живописно. Хифуми выдыхает. Ну вот, и ничего с ним не случилось. Он подходит к окну, стараясь не смотреть на запылившееся зеркало, так и оставленное с пятернёй от его пальцев одиноко взирать на противоположную стену. Прикрыв ладонью нос и рот, Изанами отодвигает шторы ещё шире, впуская солнечный свет в самые глухие углы помещения, затем приседает на корточки и принимается собирать лепестки сакуры прямо в руки. – Вы теперь здесь живёте? – тихий голос откуда-то из-за спины. Хифуми так и застывает на корточках, с полной сакуры ладонью, словно зависший компьютер, у которого отказывают одновременно все процессы. Ему же послышалось, да? Он абсолютно точно один во всём доме. Изанами нервно выдыхает и поджимает губы, хмуря тонкие брови. Молчит. И тишина вокруг тоже молчит. Да. Послышалось. – Как некультурно игнорировать человека, который обращается прямо к вам. Чёрт возьми! Изанами резко разворачивается, готовый, если придется, нападать на незваного гостя голыми руками (которые для этого, вообще-то, не предназначены и уже не помнят, когда в последний раз кого-то били), но в комнате пусто. Он с ума сходит? – Я в зеркале. И был бы крайне признателен, если бы вы вытерли с него пыль. Мне очень плохо видно. – Хифуми медленно поворачивает голову на голос и за белёсой занавесью пыли действительно различает какой-то силуэт, охает и падает прямо на задницу; собранные лепестки сакуры летят во всё стороны. – Не пугайтесь, я не могу причинить вам вреда. Смешок. Голос, который к нему обращается, в самом деле, нисколько не звучит враждебно. Он мягкий и мелодичный, напоминающий шелест деревьев или журчание ручья меж поросших мхом камней. Но всё происходящее настолько нереальное, что Хифуми забывает, как говорить. Он просто ошалело пялится в отражение и глупо хлопает ресницами. – Так вы протрёте зеркало? – Э-эм, сейчас! – спохватившись, мужчина вскакивает на ноги, суетливо подхватывает в руки первую попавшуюся ткань и принимается осторожно стирать пыль с поверхности зеркала. Где-то на подкорке сознания, как заевшая пластинка, прокручивается единственная фраза: «это дурной сон, это дурной сон, это дурной сон…» Но это не сон. Из зеркала на него смотрит невероятно красивый зеленоглазый мужчина с аккуратным лицом, русыми волосами и тонкими руками. Его взгляд приковывает и словно затягивает в бездонный омут, а с плеч струятся многослойные давно пережившие свою эпоху одежды. Совершенно неземной и нереальный, с лукавым прищуром из-под пушистых светлых ресниц и едва играющей на губах призрачной улыбкой он смотрит на него с той стороны. – Я пьян? – выдаёт Хифуми быстрее, чем успевает подумать (его постоянная проблема, по правде говоря). Мужчина из зеркала тихонько смеётся, и у Изанами внутри что-то со звоном разбивается о рёбра. А. Это, кажется, было сердце. – Не похоже. – Тогда, может, я надышался чего-то здесь, и это галлюцинации? Не знаю… пары плесени какой-нибудь? – Боюсь, это не так. В моей комнате нет плесени. – Т-тогда?.. – Хмм, ну, можете считать меня призраком. Прямо как в страшных историях. Неупокоенной душой когда-то глупо погибшего юнца со взором горящим, которого, возможно, ждали великие свершения и удивительная судьба. Но нелепая случайность так беспощадно прервала его жизнь. Печальная история, коих целое множество. Хифуми заворожённо слушает этот убаюкивающий голос, не в силах оторвать взгляда от фарфорово-нежного лица, едва дрожащих ресниц, тонких прядей. Он кажется совершенно живым в лучах солнечного света, у него огоньки в глазах пляшут, и лёгкий румянец на щеках. Как он вообще может быть мёртв? – И как зовут этого юнца? – спрашивает он, тянется пальцами к зеркалу и осторожно касается абсолютно холодной глади. – Юмено Гентаро, – юноша немного наклоняет голову набок и щурится от солнца. – И он был бы благодарен благородному незнакомцу по ту сторону, если бы тот закрыл окно. Ему уже несколько дней очень зябко. – Э?! П-правда? – Хифуми удивлённо моргает и в три шага пересекает комнату до окна, торопясь закрыть его под шёлковый смех Гентаро. – Всего лишь маленькая ложь. Разве же призраки могут мёрзнуть? Я не чувствую температуры. Что летний зной, что зимняя стужа – мне всё одно. Хифуми чувствует себя таким идиотом. Облапошенным. А Гентаро вновь тихонько смеётся и подходит ближе к зеркальной глади с его стороны, кладя ладонь на её поверхность. – А как ваше имя? Вы ведь живёте здесь теперь, я был прав? – Изанами Хифуми. Да, я купил этот дом. И теперь, кажется, понимаю, почему он так долго пустовал. – Изанами Хифуми-сан… – призрак из зеркала будто смакует чужое имя на языке, и у хоста от звука, с которым оно было произнесено, скручивает низ живота. Он прислоняется бёдрами к старому столику и продолжает любоваться явившимся ему чудом света. До этого самого момента Хифуми не верил ни в призраков, ни в вампиров, ни в инопланетян… Сейчас он, наверное, поверит во всё. Секунды тянутся сверкающими на солнце перламутровыми паутинками. В молчании старой комнаты Изанами отчаянно думает о том, насколько он уже сошёл с ума, и насколько способен сойти ещё, пока призрак вновь не нарушает тишину. – Вы, Изанами Хифуми-сан, прислушаетесь ко мне, если я попрошу выполнить мою просьбу? – Смотря какую, – Хифуми пожимает плечами. Всё это настолько не вяжется с реальностью, в которой он привык существовать, что сейчас можно ожидать чего угодно. Пойти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что; отправиться спасать из высокой башни невесту Гентаро, с которой они были разлучены много лет назад; поцеловать спящую красавицу… – Пожалуйста, если вы собираетесь делать в доме ремонт, оставьте эту комнату такой, какая она есть. Она выглядела так ещё при моей жизни, и это многое для меня значит. Прошлое, которое отняло у меня будущее, – во взгляде Юмено мелькает какая-то необъяснимая эмоция и тут же солнечным зайчиком растворяется в ресницах. – А… – Хифуми немного теряется, но он вообще-то всё равно не придумал, что делать с этим местом. В его исполинские ремонтные планы маленькая комнатушка не вписывалась. – А хотя бы прибраться можно? Гентаро усмехается в ладошку и кивает. – Это было бы очень кстати. – А приходить с тобой поговорить? – В любое время. Я всегда здесь. Он всегда здесь. У Хифуми совершенно неожиданный сосед, и он не имеет ни малейшего понятия, что из этого выйдет.