Часть 66
8 августа 2023 г. в 20:42
Выпиваю еще, и новая доза усмиряет окончательно, но взамен вызывает столь острый приступ нестерпимого голода, что выставленные Майклом упоительно пахнущие причуды оказываются в желудке прежде, чем я успеваю спохватиться.
И теперь, сыто отяжелев, лежу в кровати, наслаждаясь полуночной «сиестой» и тихо злясь на свою несдержанность в отношении обычных запеченных макарон.
— Я неебически обожрался…
— Не выдумывай, просто поел с аппетитом, — глухо бубнит в подушку полусонный Майк.
— …и набрал, блядь, наверное, полсотни фунтов…
— Было бы неплохо…
— …сделать из меня урода?
— Нет, только прежнего Брайана Кинни… — Майк жмурит глаз, с трудом наводя фокус.
— Что-то не припомню у прежнего задницы размером с Техас и трех трясущихся подбородков впридачу…
— Пара недель на толковой диете — и эти… из дурацкого отделения будут в восторге.
— «Эти» — конечно. А мне после всего придется не количество трахов подсчитывать, а гребаные жировые складки.
— Ты, блядь, невероятен… — Зевает Майк. — Какие складки, при твоем режиме? С «техасом» та же хрень… Но даже если заделаешься самым толстым педиком на свете — я все равно не перестану тебя любить…
— Так вот каков твой коварный план — жирный Кинни в единоличное пользование…
— Ага…
Соглашается шепотом, подвигается ближе и затихает.
Я тоже закрываю глаза, уловив благостный намек на дрему. Желая лишь одного: снова заполучить легкость в теле и догнать наконец стремительно летящего по мокрому пляжу Тэйлора. Окунуться в него с разбега, как в море, ощутив соленую сладость губ, влажную тяжесть спутанных ветром волос и шершавые песчинки на гладкой коже упругих ягодиц…
Только хрен мне, а не песчинки — невыносимый Новотны опять подает голос:
— А что, если…этот, твой… белобрысый…
Его несказанно потрясли мои рассказы и общая нереальность истории. Хотя он ни словом не обмолвился, ревнивец чертов. Но это не страхует от уймы несуразных диковин, обычно зреющих у него в голове.
— …был прислан Мартином, чтоб спасти тебя?.. — Залезает в ухо зловещим шепотом.
— Как мы опять красиво оседлали незабвенный Марвел…
— Причем здесь Марвел? — Резко развернулся на спину, готовый защищать свой непостижимый сценарий. — Ну представь, Мартин нашел его, еще неродившегося, и рассказал все, обрисовав будущее задание…
— Когда он вылез из своей мамаши, Мартин был еще жив…
— Ну и что? — Входит в азарт Майки. — Мы же не знаем, как там все происходит…
— Где это, там?
— В раю для педиков…
Я закатываю глаза, хренея от вычурной сказочности поворотов, чувствуя, между тем, радость от глупой ночной болтовни.
И мы лениво переругиваемся еще какое-то время, вычисляя, прикидывая, споря, пока сон наконец не примиряет нас, неожиданно свалив на одной подушке.
***
А где-то под утро приходит Тэйлор. Сам.
Ложится, холодный, сверху. «Все-таки поймал», радуюсь я, и пах моментально разгорается, а в кожу вокруг разом впиваются тысячи ледяных песчинок. И я чувствую их мягкое покалывание, даже когда проснувшийся Майк накрывает меня одеялом…
***
Но со звонком будильника все исчезает.
Остается лишь досада и жар в паху.
Потому, поднявшись, сразу валю в ванную.
Дрочить. Вчера — спасибо Майклу — только жратвой развлекался.
Да и сегодня, похоже, нихуя другого не светит.
— Ну и стоя-я-як, — комментирует в зеркало Майки, аккуратно снимая со щеки пенную полоску. — Не иначе, Персиваль виноват… — Смеется, но подозрительно знакомые искорки неистово скачут в зрачках. — Разберись с ним поскорее, не то пиздец.
С членом действительно «беда» — хлопок трусов едва сдерживает его безумие.
— А ты со своим, блядь, уже разобрался?..
Сволочь кивает, скаля зубы белее пены.
Но не как у Тэйлора…
— Тогда доскребай морду, — выхожу из себя от его наглости, — смени лезвия и чеши, блядь, кофе варить!
Но перезрелая личинка Деб продолжает медленно елозить по подбородку, спокойно насвистывая нечто допотопное. Из любимого репертуара своей мамочки.
Херов доморощеный меломан!
Дергаю стекляную дверь, встаю под душ и демонстративно стягиваю трусы. Майк застывает, упершись обалделыми блюдцами глаз. Затем, закрывает их ненадолго и, судорожно сглотнув, съебывает, даже не умывшись. Недобритый мастер художественного свиста.
Дергаю рычаг, сверху начинает хлестать, и я вдруг вспоминаю текст:
L is for the way you look at me
O is for the only one I see
V is very, very extraordinary
E is even more than anyone that you adore…
От дурацких словечек сладко разбухает меж ребер и обидно сникает внизу…
Все, нахуй! Звонить в Нью-Йорк, профессору. Вызывать Деб, полицию, пожарных… Гнать Майкла из лофта любым способом. И побыстрее: не хочу я «трахать» Тэйлора в его присутствии.
А складок на боках не хочу еще больше.
***
— Кто тебя спрашивать будет? — Вспыляет Майк и всучивает к пинте кофе полдюжины гренок. С пластами нежно-розовой ветчины на толстом слое наижирнейшего майонеза. И это только завтрак.
К обеду же устраивает форменный пиздец — явная месть за утреннее шоу — приволокает в офис сумку набитую снедью.
— Доставка, мистер Кинни! С вас двадцатка за скорость.
— Держи пятьдесят и убери все нахрен…
— Нихуя, — протестует с притворной нежностью, — ты съешь все до крошки — Тэдди проследит.
Испуганный гарант кивает, смирно стоя у двери, оторопело наблюдая, как Майки проворно сервирует прямо меж разложенных договоров.
— Кстати, вечером не засиживайся — у нас на ужин форель.
— «У нас» — это у вас с профессором, а у меня на ужин — свидание, — соображаю на ходу куда бы позвонить, расчитывая наконец разрешить проблему с трахом.
— Ты сначала чистое карантинное свидетельство получи и белобрысого из головы выбрось, а уж тогда…
Гад все-таки успевает увернуться, и тяжелое пресс-папье пролетает через весь кабинет и довольно элегантно отсекает «голову» светильнику.
— Двести сорок баксов, — мгновенно реагирует Шмидт.
Трижды похуй, визит к хозяину кожаной кушетки дороже встанет.
***
Примерно в таком режиме проживаем еще неделю.
Майк исключительно в мыслях о хлебе насущном, я же мечусь от тоски по Тэйлору, до страха перед Камински, а в остальное время — маюсь от желания пристроить стояк.
Но, во-первых, некогда: Син удрала «лечить нервы» на Родео-Драйв, пообещав в подарок галстук и пару бутылок калифорнийского. Отчего вся нагрузка опять на мне.
А во-вторых — «никакого расхода калорий до визита сам знаешь куда». Каждое утро трясет пальцем хитрожопый Майкл.
Правда, однажды все-таки удалось «ослушаться». Закадрив случайного парня в ресторане, во время встречи с заказчиком. Чтобы он, как-то смазанно и нелепо, отсосал в туалетной кабинке.
Хорошо, был из Денвера. А то болтовни не оберешься — я кончил почти сразу. И виной — не какая-то там охуенно виртуозная техника, а его блондинистая голова у паха…
Потом за секундное удовольствие расплачивался весь вечер, набивая нутро очередным шедевром от Новотны.
И мучаясь от неожиданного приступа изжоги. Чувство вины называется. В итоге придя к тому же выводу, что и в семнадцать: если нет «правильного» блондина, то лучше никакого.