Февраль-март

              И все действительно налаживается. Терапия закончилась, теперь Салливан возит на восстановительные процедуры, анализы и хуеву тучу различных обследований. Но не ждет, как прежде, в машине. «Приятный джентльмен» мотается по Питтсу, выполняя важные задания «миссис Новотны». В «шикарном доме» появились новые шмотки из лофта. Подозреваю сговор — без Шмидта не обошлось. Количество продуктов в холодильнике неумолимо растет и не даст сдохнуть с голоду в течении года, как минимум. А еще — ежедневно в меню ебаный куриный суп. «Это, блядь, главное, Брайан! И только попробуй не есть!» В ванной, рядом с моими причиндалами, завелись кремыпудрыдухи и прочая бабская хрень. — Пусть пока постоит, — объясняет. — Наверху есть совершенно очаровательная сиреневая спальня с большой ванной, и я планирую перебраться туда — надоело спать на соседнем диване. Она давно бы так сделала, но страх и маниакальное желание контролировать заставляют находиться рядом. Еще никогда в моей жизни не было столько Дебби. К исходу недели не выдерживаю: — Деб? А Майки… — А что Майки, милый? Майки нянчится с Беном. — В голосе легкая ревность. — О тебе по-прежнему не знает, если ты об этом. Тэдди сказал ему, что ты присмотрел дом, то ли на Майорке, то ли на Ибице. И пробудешь там, как минимум, недели две. Почти не соврал. Молодец, Шмидт. Хотя насчет двух недель и Ибицы сильно сомневаюсь. — А как же тысяча звонков за день? — Ха! Похоже, он блядски счастлив, что я от него отвязалась. Взгляд погрустнел. — Да и с тобой я ненадолго. Иначе Кики ебнется. Но отделаться не рассчитывай — буду наведываться. Понял? Тычет в лицо алым ногтем. Но глаза тут же смягчаются, и голос становится другим: — Хочешь, поедем ко мне? А? Комната Майка пустует. И ты… Резко замолкает, наткнувшись на мой взгляд. Порывисто обнимает, крепко прижав мою голову к мягкой груди и, всхлипнув, целует в макушку.

***

— Ну что, мистер Кинни, курс закончен. Результаты радуют… — А уж меня как! Обнимашки с фаянсовым другом сократились вчетверо — прогресс налицо. — Вы несколько потеряли в весе, — Камински не ведется и просто скользит водянистыми глазками. И не поймешь: то ли она жалеет меня, то ли рада, что все так. Но, скорее всего, ей похуй. — Так что теперь ваша задача больше отдыхать, хорошо питаться и чаще бывать на свежем воздухе. — В общем, вы советуете пикники. — Вполне подходящее для вас занятие, — блеснули рекламные зубы. — Тем более, что погода вполне позволяет. — Знаете, я привык к иному отдыху. Но там пока «погода не позволяет». Ни разу со времени операции у меня не было стояка. Нельзя сказать, что я сильно парился: слишком частые визиты в сортир не оставляли на это времени. Но теперь, когда стало намного легче, появилась потребность вернуть член до заводских настроек. — Понимаю, вас это тревожит. — Вот, теперь видно — довольна. Гомофобная сука! — Понаблюдаем, мистер Кинни. Все должно придти в норму совсем скоро. А пока… — …иду дышать свежим воздухом. Жрать все самое жирное и сладкое, надеясь на возвращение любимых девяти дюймов — парни давно по ним скучают. Впалые щеки пошли пятнами и тонкие некрасивые губы сжались в полоску. — Жду вас через неделю, мистер Кинни, — ответила, с нажимом на двух последних словах. — Не ревнуйте, док. И охуенно довольный произведенным эффектом валю к выходу. С трудом переставляя ноги.