Замок на скале

Весенние дожди умягчили почву, и мальчишкам нетрудно было копать могилу. Они выбрали место на западном склоне небольшого холма — старый Мокус всегда любил смотреть на закат. «Вот и еще день прошел, — говорил он, усмехаясь, — а завтрашний принесет что-то новенькое, верно, ребята?» Один из новых дней принес дождь, промочивший их до костей, следующий — порывистый сырой ветер, а следующий за ним — холод. На четвертый день старик сильно ослабел, и скоро его не стало. А ведь совсем недавно, покачиваясь на облучке, он пел свою любимую песню: Пусть стар мой плащ и нос мой красен, Душа должна быть молода. Ах, Фунтик, ты со мной согласен? Грустно вспоминал об этом Рюдигер, которого за умение быстро считать в уме старик прозвал Фунтиком. Считать нужно было деньги. Сам Мокус с математикой не дружил, и Рюдигер не раз и не два видел, как трактирщики бессовестно обсчитывали старого артиста. - Конечно, да. Конечно, да. Конечно, да… - машинально прошептал Рюди. Вздрогнул, поднял голову, встретился глазами с Франческо по прозвищу «Бамбино» и понял, что у друга в голове крутится та же самая любимая песня старика. Мальчишки молча немного постояли над свежей могилой. - Он был настоящим актером, - глухо сказал Франческо. - Угу, - кивнул Рюдигер. - Учил нас всему, что знал, и никогда не бил нас без причины. - Кроме того случая в Сероводье. Это ведь не мы съели черничный пирог, а трактирный мальчишка. И все на нас свалил, - напомнил Рюди. – Но я сам был виноват: слишком уж много говорил, как мне хочется его попробовать. Поэтому я не держу зла на старика. - А я просто забыл, - признался Франческо. Ребята были родом из разных мест и приблудились к старому бродячему артисту в разное время, но уже давно стали крепкими друзьями. К тому же их объединяла еще одна особенность, о которой следовало помалкивать: способность к магии. Колдунов в этих краях не любили. Крепко не любили. Они постояли еще, потом Франческо вздохнул, тихо пробормотал какую-то неразборчивую молитву, и первым взял на себя смелость развернуться и пойти прочь. Рюдигер последовал за ним. - Что мы теперь будем делать? – спросил он в спину товарища. - У нас есть Крапка, у нас есть фургон, у нас есть реквизит, - словно размышляя, ответил Франческо. – Попробуем давать представления сами. - У нас нет разрешения. То есть, есть, но оно выдано старику, а старика теперь нет, - напомнил Рюди. - Попробуем вступить в гильдию. - Думаешь, возьмут? Нам всего по тринадцать. - Ну… Может, учениками? Рюдигер красноречиво промолчал. Франческо не хуже него знал, что шансов почти нет: мало кто из артистов хотел связываться с маленькими бродяжками. То, что каждому из них удалось встретить на своем жизненном пути старого Мокуса, было невероятным везением. Сегодня везение кончилось. - Надо попытаться, Рюди. Старик никогда не унывал. Ему бы очень не понравилось, если бы он узнал, что мы повесим руки и носы через пять минут после его похорон. «Это уж точно», - словно прозвучал в голове Рюдигера глуховатый голос старого артиста. Мальчишка тряхнул головой, отгоняя наваждение. - Значит, едем в Тэмблтон, - произнес он вслух. – Попробуем дать представление. И пусть будет что будет. Они забрались на облучок фургончика, Рюди слегка дернул вожжи. Крапка, крапчатая кобыла почтенного возраста, медленно двинулась вперед. Молчать было тяжело, и Франческо негромко затянул: Мы по всей земле кочуем, на погоду не глядим. Где придется заночуем, что придется поедим... Сильный порыв холодного ветра, ударивший прямо в лицо, оборвал песню. - Да уж, на такую погоду лучше не глядеть, - согласился Рюдигер, плотнее кутаясь в плащ. - Интересно, когда мы увидим солнце? Хотелось бы пораньше конца лета. - Не ворчи, тебе это не идет, - Франческо улыбнулся и перешел сразу к припеву. Мы бродячие артисты, мы в дороге день за днем. И фургончик в поле чистом это наш привычный дом. Не великие таланты, но понятны и просты. Мы певцы и музыканты, акробаты и шуты. Рюдигер, наконец-то, оттаял, подтянул, и второй куплет мальчишки спели вместе. На душе стало чуть-чуть теплее, вот только опять все испортил ветер, время от времени наносивший прямо в лицо жесткие короткие удары. - Вот мерзкая погода, - не выдержал Франческо, хотя сам несколько минут назад предложил Рюдигеру не ворчать. - Колдани, - предложил друг. Франческо поежился. - А вдруг заметят? - Кто? Дорога тянулась среди перелесков и луговин, не было видно ни одной живой души. Франческо опасливо вздохнул и попробовал изобразить заклинание. Рюди смотрел на происходящее с некоторым сомнением, но у него с погодной магией было вообще никак. У Франческо иногда получалось. Погодное волшебство действует не сразу, и в небольших дозах не очень заметно. Так что неизвестно, Франческо ли постарался или же были на то какие другие причины, но постепенно ветер утихомирился. Он шумел в кронах деревьев, пошевеливал верхушками тонких стволов, но, по крайней мере, не бросал в лицо злые холодные порывы. А тут еще и темные свинцовые тучи посветлели, в них стали обозначаться почти белые разрывы, а пару раз сквозь них даже пробился яркий и ласковый солнечный свет. Жизнь налаживалась. Мальчишки приободрились и с большим рвением взялись за постройку жизненных планов. - До Тэмблтона мы сегодня не доедем, - подсчитал в уме Франческо. - Факт, - согласился немногословный сейчас Рюдигер. - Но парочку деревень должны встретить. Остановимся на постоялом дворе. У нас же есть деньги? В денежном вопросе Бамбино был сущий «бамбино», то есть ребенок. Если нужны были деньги, то их нужно было просить у старших: Мокуса или на крайний случай Фунтика. Они решали. - С деньгами у нас неплохо, - задумчиво произнес Рюдигер, мысленно приучая себя к тому, что теперь ему придется решать все денежные вопросы. – Но заночуем лучше в лесочке. - Почему? - А то ты деревенских трактирщиков не знаешь? Через одного жлобы, да и большинство из первых немногим лучше. А мы сейчас кто? Добыча. Если что, то и заступиться за нас некому. Так что лучше не рисковать. Франческо вздрогнул, по спине у него пробежали мурашки. - Это что же, мы теперь будем... прятаться? - До Тэмблтона, - успокоил его Рюдигер. - А там все наладится. Должно наладиться. Старика уважали. А он всегда говорил, что из нас выйдут настоящие артисты. Нас обязательно кто-нибудь возьмет в свою труппу. Оба понимали, что это звучит не слишком убедительно, но обоим так хотелось в это верить, что мальчишки молчаливо согласились. Мироздание не спешило ни оправдывать, ни опровергать их надежды и опасения. Дорога была пустынной, а когда они доехали до деревни и без остановки проехали через нее, то на них никто не обратил особого внимания. Пара-тройка коротких взглядов не в счет. Ну, едут артисты - а пестрый фургончик сразу выдавал в них артистов - по своим делам и едут. Едут мимо, и не удивительно. Артисты ведь тоже люди, и дают представления не за просто так: им деньги нужны. А какие у крестьянина по весне деньги? Откуда? До второй деревни не доехали, свернули к небольшому озерцу и остановились у воды, возле небольшого оврага, густо заросшего молодой крапивой. Крапку распрягли и на всякий случай стреножили. Умная старая лошадка скорее всего никуда бы не убрела, но оставшись одни, мальчишки старались проявлять максимальную осторожность. И, пока не стемнело, ребята занялись костром и ужином. С дровами проблем не было: рядом со стоянкой был не только овраг, но и ольшаник. Вода в озере. Крупа в припасах. Очень скоро в котелке пофыркивала каша, в которую Рюди покромсал немного копченого мяса. В общем, если не считать того, что с ними теперь не было старого Мокуса, вечер не сулил ничего неожиданного. Но видимость оказалась обманчива. - Мальчики… А что это вы тут делаете? Они одновременно повернулись на голос и огромными от удивления глазами уставились на стоящую в нескольких шагах от них ровесницу-девчонку. Удивительно, но ни один, ни другой совсем не слышали ее приближения. А так вообще-то девчонка выглядела обыкновенно, ничего необычного в глаза не бросалось. Бросалось насмешливое выражение лица. - Вы вообще кто такие? - Мы? Рюди первым в себя пришел от удивления. Нахалку стоило слегка проучить. Что она о себе думает: одна в лесу встретила двух незнакомых мальчишек и еще насмехается. - Разве не видишь? Мы повелители местной крапивы. Он кивнул на буйно зеленеющую в овраге низкую поросль. - И окрестностей. Для большего впечатления мальчишка повел рукой, давая понять, что они тут главные во всей округе. После чего повернулся к еще не пришедшему в себя Франческо. - Скажи! - Угу, - друга хватило только на нечленораздельный звук и неопределенный кивок. Такое представление вызвало у девочки приступ звонкого веселого смеха. - Не веришь? - Не… - девчонка широко улыбнулась и энергично замотала головой. Так энергично, что позади взметнулись ее распущенные каштановые волосы с явной рыженькой искоркой. - Ну смотри, - нарочито угрожающе прорычал Рюдигер, вытягивая из фургончика гитару. Ударил пятерней по струнам, настраиваясь на мелодию. - И… К счастью, и мелодию, и слова он помнил отлично, они играли это совсем недавно. Тем, кто рос в тепле и неге мы, конечно, не коллеги. Мы крапивные побеги. Парни – во! Мы всегда и всюду рады вызывать у всех досаду. Для чего нам это надо? Он повернулся к Франческо, ожидая поддержки, и друг не подвел. Преодолев, наконец, ступор, он подскочил к Рюдигеру, и подхватил: А не для чего! И дальше уже вместе, дурашливо пританцовывая: Ла-ла-ла-лай-ла-ла-ла. Ла-лай-ла-ла-лай-ла. Ла-лай-ла-ла-лай-ла. Ла-ла-лай-ла-ла. Опа! Девчонка хихикнула, смешно сморщилась, а ее большие карие глаза прямо-таки лучились восторгом. Ну как тут было не продолжить? Мы гуляки-забияки. Топчем мы цветы и злаки. Развернуться любим в драке: кто кого? Тут, как в представлении, Франческо сымитировал, будто с разворота хочет вмазать Рюдигеру, но поскольку рука шла очень медленно, то Рюди легко пропустил «удар» над собой, пригнулся, при этом не переставая играть на гитаре. Никакой для нас преграды, топчем всходы и рассады. Для чего нам это надо? А не для чего! А дальше припев, совмещенный с пародийным танцем. Людям такое нравилось, эту песенку всегда встречали смехом и аплодисментами, а «Огородная история» была одной из самых доходных постановок из репертуара труппы старого Мокуса. Оставался еще третий куплет: Хмель растет, чтоб было пиво. Розы – чтобы жить красиво. Мы ж бандиты, мы крапива! Где? Кого? Мы ожечь вас будем рады. Гады мы? Последнее это уже один только Рюдегер. И ответ Франческо: Конечно гады. А дальше опять вместе: Для чего нам это надо? А не для чего! Ну а что сделать? Слова из песни не выкинешь, и отрицательной роли из постановки тоже. Конечно, хочется играть только белых и пушистых, а приходится порой красных и чешуйчатых. Или, вот как сейчас, зелёных и игольчатых. Потому что это достовернее, а значит, людям больше нравится. Девчонке понравилось. Едва дождавшись окончания песенки, она звонко рассмеялась, захлопала в ладоши и даже несколько раз подпрыгнула на месте, словно маленькая. Хотя ведь уже большая. Ну, так иногда об этом забываешь. Франческо вот тоже порой увлекался и забывал, что он большой мальчик и вел себя совсем по-детски. Рюдигер же постарался подойти к ситуации по-взрослому и, пока они пели, постарался оценить, не принесет ли встреча с незнакомкой проблем. По всему выходило, что не должна. Шерстяная шаль, толстая и длинная, почти полностью скрывавшая фигуру, деревянные башмаки. Сколько он таких видел. Просто крестьянская девчонка, отправившаяся в лес за хворостом. Или по ягоды. Да нет, за хворостом: какие сейчас в лесу ягоды, по весне, да еще в такую погоду… - И все-таки, гуляки-забияки, вы кто такие? – настойчиво спросила девчонка, закончив смеяться. - А что, разве не понятно? Мы бродячие артисты. Вот он Бамбино, а я Фунтик, - ответил Рюдигер. Девчонка опять расхохоталась. - Какие смешные имена. Рюди отвесил ей снисходительной взгляд. Темнота. Ну что взять с крестьянской девчонки в глухой деревни. В такие годы она поди и читать не умеет. И считает разве что на пальцах. - Это не имена, это прозвища. Артистам положены прозвища. - Даааа? – девочка еще шире распахнула карие глазищи и даже чуть приоткрыла ротик, отчего ее личико приняло ну уж совсем курьезное выражение. И тут же спросила: - Но имена-то у вас есть? Рюдигер только вздохнул. Ох, темнота. - Конечно есть. Меня зовут Рюдигер. - А меня Франческо! – так уж получилось, что друг уверенно забрал себе первую партию в этом разговоре, но это же не значит, что теперь надо сидеть и молчать. - Очень приятно, я Рения. Девочка изобразила книксен. Несмотря на явное отсутствие опыта и сковывающую движения шаль, получилось это у нее весьма грациозно. - Я совсем не артистка, но у меня тоже есть прозвище: Огневушка. Наблюдательный Франческо предположил, что прозвище девчонка получила за рыжеватый оттенок волос. Но сказать об этом он постеснялся: рядом со свободной и раскованной Огневушкой он почему-то чувствовал себя неловко. А вот Рюдигера не посетили ни сообразительность, ни стеснительность, поэтому он удивленно-ехидно спросил: - Огневушка? Это с чего? Ты что, любишь костры жечь? Или у соседей сарай спалила? Франческо покраснел и двинул товарища локтем в бок, чтобы тот вел себя повежливее. Но девчонка совсем не обиделась, а скорчила в ответ нарочито недовольную рожицу: - Да уж, крапиву издалека видно. Ну что у тебя за манеры, Рюдигер. Кто только тебя воспитывал? - Я себя сам воспитывал, - хихикнул Рюди, но тут же устыдился такой неправды, и немного смущенно добавил: - Ну и дядюшка Мокус, конечно. - Ну и где же твой дядюшка? – насмешливо спросила девчонка. Рюди промолчал, вместо него ответил Франческо. - Он умер. Мы его сегодня похоронили. На лице девочки появилось грустное и виноватое выражение. - Простите. Я не хотела вас обидеть. Так вы что же, остались совсем одни? - Ну да… - То-то я смотрю, мы разговариваем, а никого взрослых нет. И как же вы теперь? Франческо пожал плечами. - Мы едем в Тэмблтон. Поговорим в гильдии, может, нас кто возьмет в ученики. Старика Мокуса уважают, а он нас многому научил. - А чему именно? – заинтересованно спросила Огневушка. – Пока я только песенку про крапиву слышала. Весело, но… Маловато будет. - Конечно маловато, - согласился Рюди. – Но это мы так… Пошутили. А вообще мы многое можем. Поем, играем на всяких инструментах, фокусы показываем, жонглируем… - Вау! Жонглируете? А горящими ветками можете? - Запросто! – пообещал Рюди. А у Франческо появилось нехорошее предчувствие. Жонглировать, это очень непростое искусство. Тем более ветками. Булавами проще, у них форма правильная, а ветки корявые и перекошенные. Но друг уже вытащил из костра три рогульки, которые закружили хоровод в его умелых и ловких руках… На всякий случай ловкость рук подправляла магия. Девчонка восторженно запищала и захлопала в ладошки. - Рюди, прекрасно… А можешь еще парочку добавить? - И еще парочку могу. Бамбино, подкинь. Беспокойство у Франческо нарастало. Но он не рискнул затевать спор при посторонних, тяжело вздохнул и подкинул в хоровод еще пару веток. После чего незаметно принялся приколдовывать, помогая товарищу удерживать в воздухе все это огненное хозяйство. Спокойнее он почувствовал себя только тогда, когда Рюдигер словил все ветки в ладонь, поклонился зрительнице и сунул их обратно в костер. Огневушка наградила его бурными аплодисментами. - Мальчики, вы чудо, - заявила она с улыбкой. – Отличные артисты. Настоящие волшебники. - Никакого волшебства, просто ловкость рук, - снисходительно улыбнулся Рюди. - А вот обманывать нехорошо, - строго сказала Рения. – А то я не видела, как ты приколдовывал, а он тебе помогал. Между прочим, вы отличная пара. Вам обязательно нужно учиться у какого-нибудь хорошего мага. - Видела? – опешил Франческо. Это же кем надо быть, чтобы ВИДЕТЬ колдовство. А вот Рюди зацепило совсем другое. - «Учиться у хорошего мага». А где его взять? Не знаешь что ли, как в королевстве к магам относятся. - Знаю, - Огневушка грустно вздохнула. – Но я вам помогу. Вы мне понравились. Она хитро улыбнулась. - В общем так. В Тэмблтоне зайдите к аптекарю Альбрехту, что держит лавку на улице Пекарей. И расскажите ему наш разговор. Да только так, чтобы никого рядом не было. - Ты нас совсем-то за дураков не держи, - вспылил Рюдигер. – Расскажи аптекарю… А если он… - Не бойтесь, он вам поможет, потому что вы придете от меня. - А если он не поверит, что мы пришли от тебя? – уточнил Франческо. Девчонка сощурилась. - Тогда скажите ему: «Все преходяще, а крапива вечна». Вы ж крапивные побеги. - Дура, - рассердился Рюдигер. – Мы же жизнью рискуем, а ты смеешься. - Я не смеюсь, - Огневушка никак не отреагировала на обидное слово, словно пропустив его мимо ушей. – Если хочешь знать, так говорит мой дедушка. Большой специалист по части вразумления… крапивой. Франческо поежился, живо представив себе процесс вразумления. Рюдигер остыл и буркнул. - Извини. - Ладно, проехали, - махнула рукой девчонка. – В общем, смотрите сами. Если от меня попросите о Альбрехта, он вам обязательно поможет. Если опасаетесь, ищите другой способ. Тут она смешно повела носом и неожиданно резко сменила тему. - Ну я пошла. Заболтались мы, а дела есть дела. Ваша каша вот-вот подгорит. - Ах ты!!!! Мальчишки бросились к котелку и вовремя. Каша была уже совсем готова. Еще чуть-чуть, и впрямь потом пришлось бы долго отскребать котелок от нагара. А так, успели снять вовремя. Сняли, оглянулись, а девчонки уже и след простыл. - И что это было? – медленно проговорил Франческо. – Кто такая, что в лесу делала – ничего не рассказала, зато про нас всё выведала. Вот шустрая! - Ха-ха, и то правда, - рассмеялся Рюдигер, размешивая кашу. – Ладно, давай поедим. На голодный желудок плохо думается. Франческо присел рядом, отломил от горбушки кусок хлеба, взял ложку и занес её над котелком. - Но можно ли ей верить? – задумчиво спросил он. - А почему бы и нет, - беспечно работая ложкой, пожал плечами Рюди. – Уф, горячая… Да хватит тебе мечтать, ешь уже. Франческо вздохнул и, наконец, отдал должное каше, которая оказалась очень даже вкусной. Но когда котелок опустел, он улегся на траву, опершись спиной о ближнее дерево, и снова взялся за своё: - Ну, вот представь, сунемся мы к этому аптекарю, а он на улицу выйдет и первого попавшегося стражника позовет. Караул, ловите колдунов. Тебе хочется на костер? Мне – нет. - И мне не хочется, - шевеля веткой в прогорающем костре, вздохнул Рюдигер. – Но в этой девчонке что-то такое есть… Честное. - Ты тоже заметил? – улыбнулся Франческо. – Сразу хочется ей довериться, хоть она та еще заноза. Давай так: зайдем в город, дадим представление. Но за аптекарем немного понаблюдаем, прежде чем соваться к нему очертя голову. - Ты прав, - кивнул Рюдигер. – А каша вкусная была, правда? Вот чего она ускакала, Огневушка эта? Поужинала бы с нами. - Наверное, у нее какие-то важные дела, - улыбнулся Франческо. Ну, а теперь давай на ночевку устраиваться. Ночевать в дороге им было не впервой, и вскоре оба спокойно уснули в фургончике. В путь решили тронуться сразу, как проснулись – на рассвете. Солнце еще только подсвечивало верхушки деревьев, внизу еще клубилась ночная сырость, но ребята, наскоро перекусив сухарями, запрягли Крапку и забрались на облучок. Чтобы тронуться в путь. - Ха, Франческо, а это что на тебе такое? – вдруг широко улыбнулся Рюди. - Где? – дернулся друг и почувствовал легкое прикосновение к волосам. Перед ребятами закружила крупная бабочка с рыжеватыми крыльями, украшенными черными и желтыми пятнами. - Крапивница, - со знанием дела заявил Рюдигер. – У тебя на макушке сидела. Видимо, ты ей понравился. - Здоровая какая. И прикинь, в такую холодрыгу летает. Они же вроде тепло любят, а в холоде засыпают. – пробормотал Франческо. - Вроде да, - неуверенно согласился его товарищ. - Интересно, откуда она здесь? - Да ясень пень: из оврага. Там крапива, а она крапивница. Мальчишки рассмеялись, бабочка неожиданно уселась на макушку теперь уже Рюдигеру. - Эй, не балуйся! – он замотал головой, сгоняя бабочку, но рук к ней не протянул. Она взлетела, описала над мальчишками пару кругов, а потом упорхала в сторону оврага. - Все преходяще, а крапива вечна, - задумчиво произнес Франческо, глядя ей вслед.