***
— А я говорю тебе, надень маску! Ты понимаешь, что мы тут с Мором собираемся взаимодействовать, а не в шашечки играть! И на вот антисептик, руки протри.
Амаймон стоял передо мной в позе барана, по мнению которого я стояла в позе новых ворот.
— Не будет жалкое человечье отродье разговаривать со мной в таком тоне, — его голосом можно было вырезать по металлу, — и, если ты до сих пор не поняла, я демон. Я не могу заболеть.
Меня затрясло от желания съездить по неодупляющему пареньку чем-нибудь увесистым.
— Ты всё ещё можешь быть переносчиком! А, кроме того, откуда мы знаем, как болячки подействуют на твой клон. Лучше не рисковать. Вот маска, вот антисептик.
Демон не повёл и бровью.
— Сомневаюсь, что этим, — он смерил профилактический инвентарь таким взглядом, словно они были пропитаны святой водой, — можно спастись от Мора. Это Мор, а не чихающий ребёнок в трамвае.
Вот это уже прозвучало осмысленно и даже слегка потушило мой гнев. Только слегка.
— Всё лучше, чем ничего. И святой воды прихвати.
— ?!!
— Да не боись, она в пульверизаторе. Просто направляй в сторону врага и следи, чтобы на кожу не попало. Вот перчатки.
Амаймон накрыл лицо пятерней.
— Это Мор! Колтаров своей пшикалкой отгонять будешь. И зачем только я согласился на эту глупость.
— Затем, что тогда я бы пошла одна, померла, и Самаэль бы расстроился.
— Если братик тебя отпустил, значит, его это не волнует.
— Он же знал, что я не такая дура, чтобы пойти одна. И вообще, чего ты боишься! На самый плохой случай Самаэль просто нового клона тебе запилит, а вот у меня такого варианта нет, но я же не боюсь.
Ложь. Амаймон вздохнул. Ему явно претило препираться со мной, но ничего не попишешь, хотя бы отчасти, но я была права. Раз Самаэль меня не остановил, значит, дал добро, значит, утащить меня обратно в особняк не вариант. Прямого приказа защищать меня дано не было, на этой отмазке Амаймон мог бы ретироваться, но Самаэль сам мастер контрактов и прекрасно осведомлён о разнице между буквой приказа и его духом. По букве всё гладко выходило, но вот сойдёт ли с рук разница с духом — это вопрос. А качаться на часовых стрелках в безвременье снова Амаймону не улыбалось. Осознав свою победу, я с самодовольным видом протянула Королю Земли средства индивидуальной защиты.
— Будь хорошим Седьмым Сыном Сатаны.
Он хотел мне втащить. Он безумно хотел мне втащить от всего своего цветущего бутончатого сердца. И, если бы он это сделал, собирать бы мне по сусекам не только зубы, но и фрагменты челюстей. Я вздрогнула.
— Прости, постараюсь поменьше дерзить. Надевай и пойдём уже, сколько можно трепаться.
А Мор, в отличие от нас, времени зря не терял. Вообще-то просто поражал тот факт, насколько всё это материалистично выглядело. Белоснежный мужик на белоснежной лошади в короне, которая одна могла бы поставить на ноги всю русскую экономику, эффектно и с нарушением всех правил дорожного движения скакал по улицам и, если бы не реалии двадцать первого века да расползающаяся от него мертвецкая аура, не было бы в нём совсем ничего особенного. Честное слово, я думала, это всё будет более… символически… духовно… Менее… топорно. Мать честная, ну что за Голливуд! Такими темпами и адские сковородки окажутся правдой, а в раю что? Арфы с туниками? Не, ну я так не играю.
— Мора будешь отвлекать ты.
— Что? — от неожиданности я едва не прыснула в Амаймона святой водой, — но мы не так договаривались!
— Или так, или я умываю руки.
— Умываешь?! — Остапа понесло, — Ну, может, хоть это заставит тебя помыть руки, незаболевающий ты наш, — я сунула ему антисептик, — А ты подумал, как я буду его отвлекать? Я же сама всю дорогу буду отвлекаться на размышления о том, как он разговаривает, если в нём ничего человеческого, а значит, и голосовых связок быть не должно. Если он вообще разговаривает по-нашему!
— А как я по-твоему должен был бы это делать?
— Ты демон! Откуда мне знать, как вы в Геенне обычно общаетесь.
Амаймон снова вздохнул с таким видом, словно мой микромозг по определению не способен постичь такую глубокую тайну. Я пообещала себе непременно допросить Самаэля на этот счёт.
— Может, братик и сделает мне нового клона, но будет это не сразу, а до той поры придётся в Геенне сидеть, а там отец.
— Да, то-то, я смотрю, все в Геенне сидят, на карантине. Как же.
— Пока мы спорим, Мор уедет на другой конец земного шара, и лично я этому только обрадуюсь.
Я закатила глаза, нацепила маску и перчатки, сунула за пояс пульверизатор со святой водой и бутылочку с антисептиком и приготовилась пороть чушь. Может, Амаймон и прав. Этим оружием я действительно владею лучше него.
***
Новое феерическое открытие: лошадь всадника апокалипсиса споткнется, если подбросить ей на пути несколько неожиданных кочек. Когда у вышеупомянутого непарнокопытного от столкновения с магией Короля Земли отлетела подкова, мне пришлось сцепить зубы, чтобы не завыть. Да в гробу я видала такой апокалипсис! Что за материализм, что за пошлятина! Где деструктивная поэзия, тонкие эфиры, многозначные символы! Где, я спрашиваю вас, духовная составляющая всего действа? Бедный Иоанн Богослов, хорошо, что до сего дня он не дожил.
А тем временем Мор, пропахав мордой лица несколько метров земной поверхности и наехав короной себе на нос, сел и… Несколько раз с упоением чертыхнулся, пытаясь счистить с белоснежной ткани налипшую грязищу. Я заткнула рот кулаком, чтобы не расхохотаться, но тут же осеклась и убрала руки подальше от лица. Продолжая выражаться совсем не по-аристократически, Мор встал и попытался поймать коня за уздечку, но строптивая животина сердилась, хромала и бодалась, как корова. Я не слышала, что именно несчастный наездник выкрикивал в адрес взбунтовавшегося транспорта, но очень жалела, что под рукой нет мобильника. Мор мог бы стать звездой ютуба наравне с котиками.
— Что встала? — Амаймон пихнул меня локтем под рёбра, — Поторопись, он же может уйти.
— Только уйти он сейчас и может.
Меня трясло, колбасило от смеха, и за злорадство было даже почти не стыдно. Тем не менее, развернувшийся цирк с конями (в наипрямейшем из смыслов этого слова) пора заканчивать. Веселье весельем, а дело не ждёт. Я выбежала из-за угла одного из зданий, где мы с Амаймоном прятались, и будто бы случайно врезалась в спину Мора. Именно в этот момент бедный демон всё-таки повис на уздечке, но от столкновения со мной его пальцы разжались, и мы оба под аккомпанемент его ругани рухнули на дорогу и прямо в лужу.
— Ах, простите Бога ради, и как только меня угараздило!
Я отползла на карачках чуть в сторону, схватила Мора за воротник, вздернула его вверх и обмерла. При ближайшем рассмотрении всадник апокалипсиса оказался… Ничего себе такой. Белая, почти мраморная кожа, чёрные омуты подведенных сурьмой глаз, а ещё потёки на точёных скулах и щеках, будто следы от туши или пепелище, рвущееся наружу через отштукатуренную оболочку. Первое впечатление — смертельно больной и смертельно прекрасный наследный принц Англии или другой какой европейской страны. Ей-богу, жизнь всё больше напоминает сериал от Нетфликс.
Усмехнувшись на мои восторженно расширевшиеся зрачки и отвисший подбородок, Мор одним движением сбросил мои руки и выпрямился во весь свой величественный рост. Я стушевалась, едва не забыв, что мы вообще здесь делаем, периферическое зрение отметило в ближайших кустах Амаймона с фейспалмом, но взять себя в руки оказалось довольно трудно. Да, я не первый день якшаюсь с обитателями Геенны и знаю, какими они могут быть, но чёрт! Давненько мне не приходилось ощущать такого внешнего контраста, ведь Самаэль никогда не злоупотрябляет своим королевским проихождением (ну, почти никогда) и не щеголяет по дому в шелках и парче, а тут прям иллюстрация для книги «Принц и нищий». Или инсталляция «Иван Грозный и Василий Блаженный». Что б вас с вашим материализмом!
Разозлившись на Мора по не вполне сформулированным причинам, я тоже вскочила, присобачила на лицо виновато-придурковатую улыбку и заголосила:
— Ах, что же это деется, какая я неловкая! Но и вы тоже хороши, разве можно вставать колышком посреди перекрёстка и стопорить движение? Вам ещё повезло, что это всего лишь я, а у меня из транспорта только посох да собственные конечности, а ну как в вас бы врезался автомобиль! А у нас ведь тут мегаполис, а не село Чертаново, да, совсем не село Чертаново и потому адекватных тут мало, все носятся, будто на кладбище опоздывают и это в наше неспокойное время, когда объявлен карантин… Никакой социальной ответственности, вы согласны?
Продолжая трещать без умолку, я принялась
вытирать размазывать грязищу по сюртуку Мора. Бедный всадник апокалипсиса! Похоже, я в его глазах явилась воплощённым подтверждением слов об отсутствии адекватных, но ведь теперь настала его очередь терять нижнюю челюсть и выкатывать глазные яблоки (впрочем, у него и это каким-то чудом получалось красиво). Не удостаивая меня ни единым словом и презрительно кривя чувственные, но до синюшности белые губы, он попытался создать между нами положенную дистанцию в полтора метра, но не тут-то было. Я вцепилась в его плащ едва ли не зубами.
— Вам надо почиститься, вы ведь такой красавец! Одежда — просто высший класс, на заказ шили? У меня где-то тут были салфетки… Антибактериальные, прошу заметить!
Мор как-то неприятно дёрнулся, но я не обратила внимания, поскольку была поглащена поиском упомянутых салфеток. Удерживая, впрочем, одной рукой свою жертву, шоб не убёг.
Вообще-то, если говорить на чистоту, я прекрасно понимала, что Мор способен с лёгкостью избавиться, как от моего общества, так и от меня в принципе, если только захочет, не совсем же я конченная идиотка, в самом деле. Штука заключалась в том, чтобы он не захотел. Пока что эта штука успешно реализовывалась, Мор наблюдал за мной, молчал, и этот его взгляд подозрительно напоминал наблюдение энтомолога за наколотой на булавкой гусеничкой. Если он думал меня этим смутить, то просчитался, родимый. Мой несравненный маффин — большой любитель таких взглядов.
— А вот и салфетки!
Мор уставился на них, как на фекалии белого носорога.
— Сейчас будете, как новенький, а если не поможет, то у меня дома есть отличная стиралка, — я подмигнула, как можно более кокетливо, — вам, какой порошок больше нравится: с персиком или лавандой?
Мор по-прежнему молчал и только переводил брезгливый взгляд с пачечки салфеток на моё лицо и обратно. Я же… За каким-то чертом включила режим соблазнительницы. И это я даже не тяпнула для храбрости! Знаете, что я вам скажу? Вероятно, нет на свете ничего более ёб… эксцентричного, чем флиртующая женщина в хитоне и сандалиях, датированных первым веком нашей эры. Мор походу испытывал недюженную солидарность с этим моим мнением (в отличие от всего прочего, что связано со мной), потому что он пятился. То ли от моих зазывающих улыбок, то ли от вынутой салфетки, то ли от всего в тандеме — я так и не вкурила. Дипломатическая миссия трещала по швам, но Остапа несло. Мне было уже слишком весело, чтобы останавливаться и пускаться в дискуссии с рациональным началом.
— А мои родители, между прочим, магнаты, — продолжала я совращать, — гречневые. И мы скоро выкупим корпорацию «Мир туалетной бумаги», так что под пятой моего папиньки окажутся оба столпа экономики будущего, рекомендую не пренебрегать моим приглашением на чашечку гречи.
Энтомологически-исследовательское выражение на лице Мора сменилось полнейшим недоумением. Держу пари, с толку его сбила именно греча, ведь в Японии это совсем непопулярное куша… Блин. К какой национальности можно отнести демона Мора? Когда я спросила о том же самом Самаэля, тот ответил цитатой из «Доктора Фаустуса»: «Я — немец, пожалуй, даже природный немец, но старого лучшего толка — космополит всей душой», а этот? Может, у демонов национальность это, как в нынешнем нашем обществе гендерная идентичность? Кем назвался, тем и являешься? Но мы отвлеклись.
Что по-настоящему смущает, так это однообразие реакций Мора. Чесс слово, я уже начинаю сомневаться в его разумности и способности к вербальному обмену информацией. Может, он это… Чей-то аватар? Красивая марионетка? Почему-то вспомнился конь Юлий из мульт-саги про богатырей и его попытку в «Шамаханской царице» соблазнить лошадь с сердечком на заднице.
— Ах, как мне нравится, что вы всё время молчите, — процитировала я Юлия, — вот бы мой муж брал с вас пример, а то он, знаете ли, как начнёт трещать, так хоть сама себя в конверт упаковывай и отправляй бандеролью в другой город, только это ведь очень глупо — сбегать от Повелителя Пространства, перемещаясь в пространстве. Вот я и не сбегаю, а с волками жить — по-волчьи выть. Ну не смотрите на меня так, это я образно. Или вы так глядите, потому что изумлены: как это я при живом муже смею чужого мужчину в дом зазывать. О, вы правы, безусловно правы, только он ведь мне не муж.
На этом моменте я попыталась вызвать в глазах слёзы, но увы, такой пиздюмонокль был за гранью моего мастерства. Что, впрочем, не помешало мне промокнуть глаза всё той же антибактериальной салфеткой. Оказалось, это на редкость верный ход. От раствора, которым был пропитан кусочек ткани, слизистую защипало, и слёзы, к моему полному удовлетворению, побежали по щекам.
— Представляете, — прежде чем Мор успел опомниться, я уткнулась лбом ему в локтевой сгиб, — живём уже десять лет, а замуж не зовёт. И Бог бы с тем, что не зовёт, так ведь и не соглашается, когда я сама предлагаю! Как я истерзалась, вы не представляете, моя душа уже сравнялась по мятости с вашим сюртуком!
Добравшись, наконец, до тела Мора… Не в этом смысле!
Добившись, наконец, от Мора максимальной физической близости… Чёрт, да шо ж такое!
Короче! Подобравшись, наконец, к Мору достаточно близко, я уже приготовилась ткнуть в него антибактериальной салфеткой, но всадник апокалипсиса вовремя заметил угрозу. В результате — жутко болезненный удар в солнечное сплетение, отбросивший меня на необходимое карантинное состояние. В глазах потемнело, хлынувшие слёзы уже не имели отношения к раздражению слизистых, но это было не так важно в сравнении с тем фактом, что дипломатическая миссия провалилась окончательно и бесповоротно. К моим ногам подбиралась какая-то жуткая хренобобина — мраморно белая, словно кожный покров Мора, аура. Чёрт, чёрт, чёрт… Я подняла взгляд — лицо нашего Дракулы-Аполлона, готического прынца, наследника с романтическим туберкулезом в терминальной стадии выражало неприкрытое злорадство. «Ты отымела меня в нервную систему, так я тебя в дыхательную отымею», так что ли? Э, касатик мой бледнолицый, надумал трахнуть меня в лёгкие по самые альвеолы? Закатай колготки!
Отработанным движением Лары Крофт я выхватила из-за пояса санитайзер и спрыснула края зловещей ауры. Сработало! Аура растворилась, как жёлтый налёт на раковине. Я смерила ничего не понимающего Мора торжествующим взглядом.
— Это называется технический прогресс, — объяснила я, потрясая санитайзером, — как вам мой антисептик? Между прочим, последний отхватила, по акции, а вы ведёте себя, как человек с пониженной социальной ответственностью! Кто вам разрешил дышать на людей во время пандемии, а? И с хрена ли вы выползли на улицу без маски? И, позвольте-ка, зачем это вам вздумалось таким вопиющим образом нарушать самоизоляцию? Вот только не надо врать, что за картошкой вышли! Или, может, скажете, что вам было нужно выгулять коня?
И в этот момент… Ребята, в этот момент я поняла, что он меня понимает! Потому что Мор заметался по улице, крутя головой во все стороны и явно разыскивая свой транспорт, но любимого непарнокопытного нигде не наблюдалось. Амаймон, умничка, сделал своё дело!
А для Мора такой поворот событий оказался шибко травмирующим, всадник апокалипсиса даже порозовел от ярости. В одно мгновение метнувшись ко мне, он схватил меня за верхнюю пуговицу и поднял над землёй, будто я весила не больше бозона Хиггса.
— Что ты сделала с моим конём? — прошипел он мне в лицо, и с его губ сорвались хлопья всё той же отвратной ауры.
Я поморщилась. Это кто ещё и кем тут брезгует.
— Окститесь, батенька, я же всё это время у вас на глазах светские беседы вела.
А глаза у Мора всё-таки гипнотические. Тёмные омуты, наполненные неизбывным трагизмом. Хорош, чертяка, хорош, чтоб ему икалось. Ипполита из «Идиота» напоминает. Кто там у нас ещё типаж демонического принца из себя представляет? Аниме, должно быть, полны такими образами. Жаль, что нельзя подарить Самаэлю фигурку Мора, мой маффин бы оценил…
А всадник апокалипсиса всё не унимался.
— Где мой конь?!
Я пожала плечами.
— Лучше надо за животиной следить.
Мор скрипнул зубами, явно сдерживаясь из последних сил.
— Я поражу тебя чумой, и ты сгниешь в страшных муках.
Но он уже не мог ничем меня напугать, я безумно радовалась — он со мной разговаривает!
— Чума… Я слышала, чума начинается с насморка. Чихают…
Мор притянул меня совсем вплотную, будто собирался поцеловать. Думаю, Самаэль бы даже заревновал, если бы увидел, но моему маффину не стоит беспокоиться. Не для этого бледнолицого моя греча прорастала.
— Жаждешь узнать, с чего начинается чума?
Я замахала на него рукой.
— Да ну вас с вашей чумой, ничего-то вы не понимаете. Это ваша докторская чума начинается с насморка, а моя — пушкинская! Там никто не чихает, а все пьют и целуются!
И, не дав Мору опомниться, я тут же рррраз и провела санобработку. О, санэпидемстанции следовало бы дать мне медаль за самую скоростную зачистку территории. Выглядело это так: сначала я в защитных целях прыснула Мору в глаза антисептиком. Тот заревел стадом раненых бизонов и попытался дыхнуть в меня своей заразной аурой, но я мигом пресекла подобные инсинуации и затолкала между чувственными бледными губами аж две антибактериальных салфетки, а потом закрепила успех, нацепив на Мора наморд… Маску, то бишь. Немного подумав, я прыснула на руки всадника святой водой — обожженные пальцы демона разжались. Я ужом выскользнула из горячих аристократических объятий и ещё немного попрыскала антисептиком. На всякий пожарный.
Глядя сверху вниз на ревущего демона, я вздохнула и укоризненно покачала головой.
— Жаль вас, вы такой симпатичный мальчик. Юноша бледный со взором горящим… Прям Анжольрас* без идеологической составляющей. Если только можно представить себе Анжольраса без идеологии. В общем, нравитесь вы мне, могли бы дружить.
Крики Мора начали стихать, и я поняла, что пора срочняком разложиться на молекулы и собраться в другом месте. Сорвав с головы демона корону (будет Самаэлю сувенир), я припустила на поиски Амаймона.
