***
Озабоченное выражение появилось на лице главы Конохагакуре-но-Сато, когда он склонился над свитком и, непрерывно постукивая себя по подбородку мягкой кистью, замурлыкал, погрузившись в свои мысли, а затем вздохнул. Именно в этот момент в открытом окне появился еще один человек, просунувший свою золотистую голову в окно башни Хокаге. Шиноби хотел было заговорить, но когда увидел взволнованный взгляд на лице своего отца, мгновенно закрыл рот и спрыгнул на пол перед своим лидером, глядя на того в течение долгой молчаливой секунды с наклоненной головой. — Мне не нравится это выражение твоего лица. Минато только махнул рукой и откинулся на спинку резного кресла, устремив взгляд в потолок. — Просто кое-какое деревенское дело, — Наруто с любопытством приподнял бровь, не сводя глаз с Йондайме, который в конце концов открыл рот, чтобы заговорить, — У нас возникли проблемы с процессом ранжирования. Во время войны мы делали повышения прямо на местах сражений, но у нас еще есть потенциальные генины, которых нужно протестировать. Нам нужно провести экзамен на чунина, но у нас не хватает генинов для оценки способностей. Я боюсь, что им придется подождать еще год, прежде чем колличество выпускников академии достигнет нужного предела и выпускники будущего года не наберутся необходимого опыта для участия, — небольшой смешок слетел с губ Наруто, за что тот заработал резкий взгляд от своего отца. — Ты же знаешь, это серьезная проблема. Это могло бы понизить боевой дух генинов. Наруто пренебрежительно махнул рукой. — Я так не думаю. Давай просто воскресим старую традицию. Пригласи другие народы, и ты получишь достаточное количество участников. Я уверен, что Казекаге будет рад отправить несколько команд, чтобы показать их мастерство дайме Ветра. Минато слегка наклонил голову, наблюдая за своим младшим «братом» долгое мгновение с непроницаемым выражением на лице. — Ты думаешь, Оноки и Райкаге запросто пошлют отряды генинов в Коноху, когда мы только что выиграли войну против них? Обычно между окончанием войны и первым общим экзаменом проходят годы. Может быть, даже десятилетия или больше, — Наруто только пожал плечами. — А кто его знает? Пригласи также всех пятерых Каге. Я уверен, что все деревни находятся в процессе перегруппировки и восстановления, поэтому все они нуждаются в дополнительном доходе. Они должны будут продемонстрировать свою силу, если они хотят получить новых клиентов, и лучшим временем для получения всего этого является старый добрый экзамен на чунина, где собирается большинство потенциальных заказчиков, — Наруто небрежно объяснил свою точку зрения, прошептав безмолвную благодарность Сарутоби, который объяснил ему настоящую суть экзамена, — Если бы все пять Каге встретились в одно время, то это открыло бы целую массу возможностей… «Идея хорошая, даже если бы ее инициатором был бы кто-то другой, но я бы абсолютно не согласился с выбором времени… посдержанней, ты знаешь, посдержанней», — Наруто мысленно пожал плечами в сторону своего неизменного спутника, чем заслужил раздраженный стон Курамы. Путешественник во времени встретился взглядом с глазами того же цвета, ища хоть какой-то намек на мысли, скрывающиеся за ними. В конце концов Минато только пожал плечами и сделал задумчивое лицо. — Да, в последний раз он проходил за много лет до начала Третьей войны шиноби. И, возможно, если бы он появился сейчас, это сблизило бы более молодые поколения. Однако, я беспокоюсь о других странах. Большинство из них затаили злобу на Коноху, и это может представлять большой риск для деревни… однако… может быть… ты знаешь что? Я подумаю над этим, — На лице Наруто появилась широкая и довольная улыбка. — Отлично. Парень опустил взгляд на свиток в своих руках, послав еще один подозрительный взгляд в сторону отца, затем снова ухмыльнулся своей хитрой улыбкой и не мог не заволноваться о том, что находится в его руках. Он перевел взгляд вниз и стал внимательно рассматривать закрытый свиток настороженными глазами, как будто тот мог напасть или откусить ему руки в любой момент. — Что это такое? — Твое следующее задание. Это будет долгосрочная миссия. Если быть точным, то трехмесячная, — Наруто поднял бровь и медленно развернул свиток, пробегаясь глазами его содержимому. Когда его мозг, наконец, обработал информацию, то глаза расширились, рот непроизвольно открылся, а разум уже отчаянно начал искать оправдания, которые он мог бы использовать, но только глупые отговорки Какаши приходили в голову. Хихиканье Курамы эхом отозвалось в его голове. — Это будет очень интересно. Что посеешь, то и пожнешь. Разве это не так, Наруто? — Ни за что на свете я не соглашусь на эту миссию. Хитрая усмешка осталась на лице лидера. — Выбор за тобой. Либо это либо миссии ранга D, но за эквивалентный период времени. Наруто опасно прищурился, его разум метался между гневом и недоверием. — Это шантаж, даттебайо! Мягкий смешок Сарутоби Хирузена заполнил комнату в следующую секунду, когда он посмотрел на своего преемника с веселым выражением на лице. — Действительно, это шантаж Минато-куна. Желтая молния лишь пожал плечами и уверенно откинулся на спинку кресла. — Либо это или миссии ранга D. Это не шантаж. Я просто даю тебе два варианта на выбор. Наруто медленно покачал головой, признавая свое поражение, и почти животный стон вырвался из его рта, когда он уткнулся лицом в ладони. Его голос был приглушен руками, но все еще дрожал от раздражения. — Я ненавижу тебя… Хокаге снова пожал плечами, и на его лице появилась довольная ухмылка. — Тогда решено. Добро пожаловать в ряды кураторов экзамена на чунина. Первые два месяца будут занимать в основном подготовка и дипломатия. Это не будет занимать все твое свободное время, поэтому ты все равно будешь получать другие миссии до начала экзамена.***
— Я ненавижу тебя… — пробормотал Наруто, уткнувшись лбом в длинное письмо, которое он только что закончил писать в кабинете Хокаге. К счастью, это было последнее письмо-приглашение, которое завтра утром будет отправлено к Цучикаге вместе с небольшой делегацией. — Ты испортишь чернила, и тогда тебе придется начать все сначала. Раздраженный стон слетел с губ Наруто, и он, наконец, выпрямился, продемонстрировав небольшое чернильное пятно на носу. Тихий смешок немедленно наполнил комнату, и Минато указал на свой собственный нос, чтобы показать, что он был прав. Наруто сильно потер свой испачканный нос прищурив глаза и непрерывно бормоча проклятия в сторону отца. — Разве у тебя нет секретаря, который лучше всего подходит для таких дел? — Да, но ее каллиграфия ни идёт ни в какое сравнение с твоим навыком, — Наруто закатил глаза, но в его груди зародилась небольшая гордость от этого комплимента. Узумаки действительно усердно работал над укоренением этих проклятых символов в своих тонких двигательных мышцах в течение бесчисленных часов. Ладно, это был не он, в основном клоны, но все же. Получение воспоминаний о более чем тысяче скучных часов были для него равносильны мучительному сеансу с Ибики. Его мысли вернулись к событиям в Кузе, и он нахмурился. Он не получал никакой информации о Кицучи с тех пор, как они вернулись из Суны. Голубые глаза вспыхнули беспокойством, и Наруто нерешительно повернулся к Минато. — Кто же принесет приглашение Цучикаге? — Намикадзе даже не поднял глаз от лежащей перед ним стопки бумаг, когда ответил: — Ты хочешь знать, когда я освобожу Кицучи, не так ли? — Ну да. — Он уйдет завтра утром вместе с другими делегациями. Я подумал, что это будет знаком доброй воли, если он сам передаст приглашение. Удовлетворенная улыбка появилась на лице Наруто в качестве единственного ответа.***
— Эй, Кицучи-Оджисан! — светловолосый подросток прыгнул в круг Анбу сомкнутый вокруг четырех иностранных шиноби, за что заработал несколько раздраженных взглядов от уже напряженных охранников и удивленные взгляды от бойцов Ивы. Названный гигант прищурился, наблюдая за вновь прибывшим с хмурым выражением лица, в то время как куноичи рядом с ним не могла сдержать дрожь в мышцах, дрожа от ярости и желания напасть. Командир поднял руку перед женщиной и встал перед Наруто. — Чего ты хочешь? — Подросток сцепил руки за шеей, и на его лице появилась лучезарная улыбка. — Ничего, я просто пришел попрощаться. Куноичи вскинула бровь и закричала: — На кой черт ты это делаешь? Чтобы показать свое превосходство? Наруто смущенно нахмурился. — Превосходство? Зачем мне это? Шиноби яростно фыркнула, ее глаза все еще пылали ненавистью, но взгляд командира немедленно заставил ее замолчать. — Чего ты хочешь, Одороки Тороку? — широкая улыбка появилась на лице подростка, когда он подошел ближе, поднял правую руку к ошеломленному командиру и остановил ее в воздухе. Кицучи прищурил глаза, наблюдая за протянутой рукой в течение долгой молчаливой минуты, ожидая, что мальчик наконец опустит ее, но его глаза отражали только решимость и ничего более. Рука гиганта почти бессознательно потянулась к протянутой конечности, но остановилась прежде чем они смогли соприкоснуться. — Зачем ты это делаешь? Мы тебя похитили. Мы пытались убить тебя, — Наруто только пожал плечами, его рука так и не сдвинулась с места. — Что было, то прошло, ты не можешь это изменить, но ты можешь попытаться построить нечто лучшее для будущего, — внезапно на его лице появилось удивление, как будто он был ошеломлен шуткой, которую только он мог понять. В конце концов на его лице заиграла мягкая улыбка, — Так ты упадешь вместе со мной? Будешь ли ты следующим в этой цепи домино? Командир смотрел на него еще одну долгую, молчаливую и напряженную секунду, вспоминая давние разговоры о домино и переменах, но удивленное фырканье вырвалось из его рта в ответ, когда он, наконец, схватил руку перед собой, чтобы, наконец, пожать ее. — Ты действительно сумасшедший, — дерзкая улыбка появилась на лице Наруто в качестве очевидного ответа. — Да, это он. Безумный и страдающий от серьезного героического комплекса, — Наруто повернул голову, чтобы послать раздраженный взгляд в сторону медленно приближающегося Минато. Хокаге шагнул в круг и кивнул командиру, который холодно передразнил его приветствие. — Кицучи-сан, вот письмо-приглашение, о котором мы говорили. Несмотря на произошедшее, мы все еще с нетерпением ждем участия генинов из Ивы в экзамене, — Командир лишь снова кивнул и повернулся, чтобы наконец покинуть деревню после почти месячного пребывания в ней. Они прошли через ворота вместе с отрядом Анбу, который должен был сопровождать их до самой границы. Неосознанный вздох облегчения сорвался с его губ, когда они наконец отошли на достаточное расстроенип от ворот. Веселый визг все еще долетал до них сзади. — Увидимся позже на экзамене чунина! И не забудьте взять с собой Оноки-джиджи! — Оноки-джиджи?! — куноичи удивленно подняла бровь и оглянулся на все еще машущего рукой подростка. — Интересный шиноби, не правда ли? — глубокий голос Кицучи вырвал женщину из ее мыслей. Она неосознанно кивнула в ответ, прежде чем ее мысли вернулись к подростку.***
Наруто склонился над пустым свитком, вытянув перед собой руки. Он схватил маленький кувшин и кунай, чтобы смешать свою кровь с черными чернилами для новой барьерной печати, которую собирался сделать. Он сделал небольшой надрез на одном из своих больших пальцев и поднял его над кувшином, чтобы позволить крови свободно стечь в него, но после одной маленькой малиновой капли, поток внезапно остановился. Наруто нахмурился и повторил процесс, но маленький порез почти сразу исчез, как только лезвие покинуло палец. Блондин издал раздраженный стон и погрузился в свой мысленный мир, чтобы посмотреть в лицо хихикающему Лису. — У тебя очень специфичное чувство юмора. Перестань меня лечить! — еще один животный смешок эхом отозвался в его сознании, и был вытеснен из него маленьким движением огромных закатившихся глаз, повторяя процесс снова только для того, чтобы получить еще одну каплю своей малиновой красной крови, прежде чем маленький порез исчез с его большого пальца. Наруто взорвался посреди своей комнаты, забывшись, он выкрикнул длинное громкое ругательство, собрав весь свой красочный словарный запас. Он уже был готов вырвать свои собственные блестящие золотые волосы, когда дверь распахнулась и в комнату заглянула озабоченная красноволосая девушка. Узумаки застыл недоговорив и в смущении почесал щеку. — Э, извини, я случайно пнул стол, — Кушина только медленно покачала головой и закатила глаза, рубиново-красные локоны грациозно следовали за ее движением в воздухе. — Блин, ты шиноби, который ухитряется уйти без единой царапины после спаринга с Минато, и ты собираешься хромать в течение дня только потому, что ударился о стол, — Наруто только раздраженно пожал плечами и посмотрел, как его мать еще раз покачала головой, прежде чем закрыть за собой дверь. Подросток устало вздохнул и снова сел рядом с ранее упомянутым столом. «Еще один подобный розыгрыш, и я устрою в своем подсознании твой персональный караоке-вечер!» — Наруто ничего не видел, но все равно чувствовал, как Курама поморщился в ментальном пространстве. «Мне уже скучно…» «Займись своими обычными делами, я не позволяю себе работать.» «А что ты вообще делаешь? Ты уже сделал по крайней мере дюжину барьерных меток.» «Я делаю это, чтобы нам не пришлось беспокоиться о том, что люди увидят, как мы тренируемся. Он будет маскировать твою чакру, чтобы мы могли тренироваться вместе.» «Так ты меня выпустишь?» «Только если ты позволишь мне закончить его. Если кто-нибудь узнает твою чакру, у нас будут большие неприятности, » — на лице лиса появилась широкая ухмылка. «Это будет очень весело. Я разорву тебя на мелкие кусочки, » — Наруто закатил глаза. Их отношения превратились в нечто, что можно было бы назвать настоящей дружбой, но Курама все еще оставался Девятихвостым Демоном Лисом, и иногда его старая личность прорывалась наружу, несмотря на их новую связь. Точно так же, как с Саске перед экзаменом на чунина. Они очень хорошо ладили, но Курама все еще иногда вел себя как ублюдок. Наруто испустил еще один усталый вздох, когда в голове снова всплыло воспоминание о старом друге. Мысли о нем прорвались сквозь барьер, который он воздвиг, чтобы отгородиться от своей прежней жизни. Во время их первой схватки с Джуби Узумаки почувствовал его рядом с Конохой. Он не понял этого во время битвы, только когда они отступили к Суне. Но когда он начал искать своего друга в пустыне, то больше не мог его найти. Как будто он исчез с лица Земли. Парень не думал, что Гаара мертв. Он никогда бы так не подумал. Кто-то или что-то каким-то образом удерживало его от сеннинского режима, точно так же, как это делал в то время Мадара. «Хей, Курама. Тебе не кажется, что они как-то связаны?» — Лис прищурился, обдумывая все возможные варианты. </i></b>«Может быть, »</i></b> — биджу пожал плечами и больше ничего не сказал. Он просто прекратил разговор и улегся под деревьями для того, чтобы вздремнуть. — Ты мне очень помог… — Наруто вздохнул, снова схватил кунай, чтобы наконец-то начать работать над печатью, и захлопнул невидимую дверь перед воспоминаниями о своем черноволосом товарище по команде.***
Два шиноби стояли прямо и напряженно внутри большого кабинета, лицом к лицу с невысоким, человеком, который чем-то напоминал ребенка, что читал свиток с бесстрастным лицом. Его глаза сузились, когда он закончил читать, и, наконец, перевел свой пристальный взгляд на двух ниндзя перед ним. — Скажи своему Хокаге, что Кири будет участвовать в экзамене, — куноичи Листа кивнула, принимая его ответ, и терпеливо ждала дальнейших слов, — Я буду присутствовать на финале.***
Легкая удовлетворенная улыбка появилась на суровом лице Казекаге. Его пристальный взгляд был прикован к медленно кружащемуся песку на горизонте, в том месте откуда час назад отбыли два шиноби Листа с его ответом. Раса был более чем рад показать все возрастающую силу Суны перед новым клиентам и дайме Ветра. Едва незаметный звук шуршащей мягкой ткани достиг его ушей, и его довольная улыбка превратилась в теплую и заботливую. Его взгляд сразу же смягчился, когда его жена вошла в комнату с невероятно маленьким спящим ребенком на руках. Карура медленно убрала маленький рыжеватый пучок со лба маленького ребенка, и мысли Казекаге обратились к некоему молодому блондину. Он тихо прошептал свою благодарность мягкому ветру пустыни в надежде, что тот унесет его мысли в страну Огня.***
Старая и морщинистая кожа шевельнулась, когда Третий Цучикаге прищурился, закончив перечитывать свиток, который его командир и родственник дали ему всего несколько минут назад во второй раз. Мысли метались в его голове, выискивая ловушки и возможные варианты развития событий. Его старые глаза устремились на Кицучи, который неподвижно стоял перед ним, ожидая приказа. — Но с какой стати Ива должна участвовать в этой показухе?! — Кицучи склонил голову набок, ища ответ в своем сознании, но в конце концов только пожал плечами. — Я не думаю, что они хотели этим похвастаться. Им нужно больше комиссионных, как и нашей деревне. Если мы не будем участвовать, то они заработают большое преимущество, показывая свои силы клиентам, — Лидер поднял бровь и с сомнением и раздражением фыркнул, но его мысли уже начали вращаться вокруг новых клиентов и, возможно, большего дохода. — Я действительно думаю, что мы должны участвовать, кроме того, я советую вам также посетить финал, — На морщинистом лице вождя появилась гримаса. — Да будет так. Но я ни за что не войду в Коноху, если только за этим не будет скрываться прямое вторжение. — Тогда, пожалуйста, позвольте мне сопровождать команды генинов, — Цучикаге прищурил глаза, с подозрением наблюдая за своим спутником. — Тебе промыли мозги, что ли? Ты же ненавидишь этих защитников природы. Ты был их пленником в течение месяца, а теперь говоришь мне, что хочешь вернуться? Командир долго молчал, прежде чем наконец ответить: — Я действительно верю в то, что они стремятся к миру с нами и с другими народами. Я убедился в этом во время моего… плена. Я все еще ненавижу их, но… я хочу себя в кое-чем, — взгляд Кицучи затуманился и расфокусировался, его мысли блуждали в направлении некоего белокурого шиноби, в то время как его лидер наблюдал за ним прищуренными глазами. — В чем именно убедиться? — Командир снова заколебался, прежде чем дать свой ответ. — Что у меня хватит мужества простить…и пасть. Лидер с любопытством приподнял бровь. — Простить кого? Коноху? Они выиграли войну, мы должны простить их? Почему именно ты должен их простить? Мы выиграем следующую войну и вычеркнем их существование даже из учебников истории. Кицучи медленно покачал головой, и на его суровом лице появилось непроницаемое выражение. — На войне нет победителей. Только выжившие… — Цучикаге прищурил свои морщинистые глаза и молча наблюдал, как его командир вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.***
Яростное фырканье эхом разнеслось по всей комнате, когда огромный поток чакры послал дрожь по позвоночникам ниндзя. Два шиноби с Листом на хитаях неловко переминались с ноги на ногу, а мускулистый мужчина сжимал правую руку до тех пор, пока суставы не побелели, сдерживая себя каждым нервом, чтобы не разбить что-нибудь от раздражения. — Значит, Лист хочет продемонстрировать свою силу? Да будет так. Скажите своему Хокаге, что Кумо будет участвовать. Один из листьев кивнул шиноби, и после некоторого колебания он открыл рот. — Мы рады, что вы приняли предложение, Райкаге-сама. Конохагакурэ-но-Сато и Йондайме-сама также надеются на то, что вы будете присутствовать на финале, — Шиноби низко поклонился, не замечая, что глаза Каге раздраженно дернулись. Эй открыл было рот, чтобы заговорить, но голос позади него прервал его усилия. — А этот молодой человек, что очень похож на вашего Хокаге, он все еще жив? Шиноби Листа медленно и нерешительно заговорил после того, как он обменялся быстрым взглядом со своим спутником. — Да, Би-сама. Тороку-Сан очень даже жив, — Широкая и довольная ухмылка появилась на лице мужчины, что стоял за спиной Райкаге. — Отлично. Я хочу поговорить с ним, — Райкаге прищурился, наблюдая за человеком, который был его братом во всех отношениях, кроме кровной составляющей, в течение долгой молчаливой секунды. — И ты думаешь, что я отпущу тебя туда одного, Би? — Его единственным ответом была усмешка со стороны джинчурики.***
Минато прищурился, когда добрался до гигантского светящегося фиолетового барьера, что не позволял ни увидеть ни почувствовать то, что происходит внутри. Какаши спрыгнул рядом с ним с ветки. — А где же Джирайя? Хатаке пожал плечами. — Он упомянул что-то об исследованиях перед отъездом, — Хокаге закатил свои лазурные глаза и осмотрел барьер с возросшим любопытством. — Как долго он там сидит? — Уже два часа, сэнсей. Он не впустил меня внутрь. Он сказал, что хочет попробовать что-то большое. Хокаге прищурился и шагнул ближе к барьеру. Когда его опытные руки достигли поверхности и направили какую-то чакру в закрывающую печать, пурпурный барьер не исчез и не впустил его, как он сначала думал. Минато нахмурился и сделал удивленное лицо, но в конце концов только пожал плечами, и дерзкая улыбка пробежала по его лицу, прежде чем он исчез со вспышкой его золотых волос.***
Наруто глубоко вздохнул с закрытыми глазами, затем медленно открыл их и посмотрел на своего противника, стоящего напротив него за барьером, спокойно наблюдая за его действиями. Клон с блестящими красными глазами, расширенными зрачками и расширенными усами на щеках напрягся, когда глаза его противника стали золотистого оттенка, а зрачки изменились, но оранжевых отметин вокруг глаз не было. Рядом с ним возникли два клона. Клон, в настоящее время контролируемый Курамой, ухмыльнулся, его клыки торчали из-под губ, придавая лицу дикое выражение. Наруто состроил гримасу своему звериному отражению и кивнул в сторону клонов, стоявших рядом. Чакра собралась в его руке, в то время как другие клоны начали вмешивать свою собственную чакру в дзюцу. Расенган в его ладони сначала засиял оранжевым светом от огненной чакры, а затем почти сразу же стал ослепительно белым, когда ветровая чакра также смешалась с вращающимся шаром. Он не изменил своей формы; на этот раз он только манипулировал природной чакрой, которую он смешивал с ней. Оба клона исчезли, когда закончили свою работу. Наруто почувствовал рывок за барьерьером, но он уже начал двигаться. Было уже слишком поздно останавливаться. В следующее мгновение он бросил шар чакры ко все еще ухмыляющемуся клону на другой стороне барьера-замкнутого пространства, но его глаза расширились от шока, когда другая фигура появилась позади внезапно застывшего Курамы. Глаза Минато широко открылись, когда он повернул голову и столкнулся с атакой, пронесшейся всего в метре от его головы, подавляя его зрение и другие чувства. Чисто инстинктивно он немедленно схватил клона, за долю секунды до того, как шар чакры взорвался и две фигуры исчезли в пылающем аду. Дымящийся человек резко приземлился за спиной Наруто с громким стоном, вместе с все еще ошеломленным Курамой, но клон рассеялся, как только коснулся твердой почвы, наполнив воздух дымом. Облегченный вздох покинул Наруто вместе с последними остатками природной чакры, прежде чем он, наконец, повернулся лицом к своему задыхающемуся отцу, сидящему на земле. Глаза Намикадзе все еще были широко открыты. Он глядел перед собой с пустым выражением, его тело было ошеломлено внезапным приливом адреналина. Минато медленно собрался и поднялся с земли, чтобы послать острый и очень сердитый взгляд в сторону Наруто. Пурпурный барьер внезапно задрожал и исчез, как будто его никогда и не было. Какаши медленно покачал головой и испустил долгий вздох, затем побежал в центр, где два блондина громко спорили о чем-то, край белой мантии Хокаге все еще дымился. — Ты что, совсем из ума выжил?! Ты же мог все взорвать! — Это была твоя собственная чертова вина! Ты был тем, кто только что появился прямо в середине атаки позади моего теневого клона! Ты хоть подумал, Зачем я мог поставить этот чертов барьер? — Легкая паника появилась в его голосе, когда опасный рык и надлежащее количество убийственного намерения покинули Хокаге, ограничивая Наруто в движении. Однако это чувство исчезло в следующий момент, когда Желтая Молния стряхнул его внезапный гнев. — А это еще что за чертовщина? — Нахмурившись, Минато прикоснулся к своей обожженной, наполовину отсутствующей правой брови. — Это была комбинация из двух элементов, над которой я сейчас работаю, — Наруто перевел взгляд на свою обожженную бровь и расхохотался. — Эй! Хороший новый дизайн! Я уверен, что ваши клыкастые девушки будут в восторге от этого. Приглушенный смешок вырвался из-за прикрытого маской рта Какаши, когда его единственный видимый глаз также остановился на остатках брови его бывшего учителя. Выражение исчезло с лица Минато в следующую секунду, прежде чем он сложил руки на груди. Намикадзе наблюдал за истерически смеющимся подростком и прищурил глаза, заметив сдержанный смех своего ученика. — Задания D ранга до конца следующей недели тебе обеспечены, — это было слишком для Какаши, видя внезапную перемену в выражении лица Наруто. Он разразился лающим смешком, глядя на широко раскрытые глаза и разинутый рот чунина, но суровый голос и бесстрастное лицо Хокаге, обращенные к нему, немедленно остановили его смех, — И тебе тоже. — Сэнсей! Но я ничего не сделал. Нахальная улыбка расплылась по лицу Каге, когда он отмахнулся от жалобы и детского нытья своего всегда собранного ученика. — Ты просто смеялся. Минато с холодным выражением лица посмотрел на своего все еще разинувшего рот белокурого спутника. — Тороку. Брифинг об экзамене через три часа, у меня в кабинете. Будь там! — С этим последним суровым и бесстрастным заявлением Хокаге исчез с поля, сверкнув своими золотыми волосами, не оставив после себя ничего, кроме двух все еще потрясенных и разинувших рты подростков. В течении долгой молчаливой минуты взгляд Наруто были прикован к тому месту, откуда исчез его отец, после чего чем его конечности медленно начали дрожать, глаза прищуривались до тех пор, пока от них не остались лишь маленькие щелочки лазурно-голубых глаз. Чуть погодя он выкрикнул: — Если ты так жаждешь войны, то ты ее получишь?! — Как будто он тебя слышит… — пробормотал себе под нос Какаши, скрестив руки на груди. Наруто схватил джонина за руку и потащил его прочь с поляны, непрерывно бормоча что-то бессвязное, пока Хатаке наконец не обрел дар речи. — А ты сходи за розовой краской. Я пойду и возьму… — джонин не слушал, в конце концов ему удалось освободиться от хватки Узумааи и вернуться в прежнюю позу. — Ни за что на свете. Я не буду в этом участвовать, — Наруто приподнял бровь и наклонился к юному джонину. — Ты что, испуганная кошка? Джонин Хатаке Какаши? А как же твоя репутация? Ты что, просто собираешься струсить? — Названный подросток прищурился, но в конце концов только кивнул. — Если ты сделаешь то, о чем я думаю, то мы будем обречены на миссии ранга D до конца наших жизней, а не только на неделю благодаря тебе. Я не буду участвовать. Если ты даже пальцем тронешь его мантию, он живьём с тебя шкуру спустит, — Наруто сложил руки на груди и отвернулся от своего спутника, чтобы молча дуться над предателем. Наконец голос Курамы вырвал его из мыслей о мщении, и он услышал его голос внутри своей головы. «Как ты думаешь, он почувствовал меня? Или твое сендзюцу?» — Наруто покачал головой. «Я так не думаю. Он был слишком занят тем, чтобы уклониться от нападения. Я не думал, что кто-то просто телепортируется в центр барьера, — в животе у него заурчало, и на лице появилась улыбка, — Я думаю, что мы заслужили немного рамена после этой тренировки, Как ты думаешь, Курама?» — Названный лис только закатил свои гигантские красные глаза.***
Чунин застонал от удовольствия, когда горячий суп скользнул по его горлу, согревая тело изнутри, пока тепло не достигло даже пальцев ног. Он взял розовую рыбное филе своей палочкой для еды, и она исчезла в бездонной яме, которая звалась его желудком с очередным стоном, в то время как жабьий саннин, сидевший рядом с ним, только закатил глаза. Рамен. Трапеза Божья, особенно после тяжелой тренировки. — Твои потребности легко удовлетворимы, гаки. Одна чашка рамена и ты на небесах, — Наруто дерзко улыбнулся своему учителю и снова повернулся к дымящейся миске. — Не то чтобы твои потребности были такими уж сложными, старый извращенец. Джирайя фыркнула и повернулся к другому концу стойки, продолжая пытаться заглянуть под женскую одежду. — Нет ничего более приятного, чем вид идеально изогнутого женского тела. — Да, особенно если названная женщина блондинка с большими сиськами, не говоря уже о том, что она смертельна опасна, — пробормотал Наруто между двумя укусами. К счастью, Джирайя была слишком занят мелькнувшей на другом конце прилавка четкой линией декольте брюнетки. — Что ты только что сказал? — Ничего… — пробормотал Наруто с набитым ртом, прежде чем проглотить последние остатки еды и закинуть руки за голову, — А что мы будем делать завтра? Джирайя наконец отвел глаза от груди женщины, чтобы встретиться взглядом с Наруто. — Минато сказал мне что-то о миссиях ранга D для тебя и Какаши, но я их отклонил. У нас будет выходной. Наруто облегченно вздохнул. — Спасибо Ками… я не думал, что он говорит серьезно. — Что ты ему сделал? Он не хотел мне ничего говорить, — Наруто смущенно почесал затылок. — Скажем так, я немного сжег его достоинство, — Джирайя с любопытством приподнял бровь и подождал, пока парень продолжит, — Он использовал свой глупый Хираишин, чтобы вторгнуться в мой барьер, и он появился позади моего клона, когда я пробовал новую атаку. Я случайно буквально сжег большую часть его правой брови, — Джирайя долго не мог сдержать приступ смеха, пока наконец не успокоился. — Небольшая встряска никогда никому не повредит. Даже самый сильный человек может оказаться в беде, если он в самый неподходящий момент ослабит бдительность. Кислая полуулыбка появилась на лице Наруто. — Да… Джирайя встал со своего места и похлопал его по плечу. — Пойдем, гаки, у меня есть кое-какие дела. Ты не составишь мне компанию? Я хочу закончить кое-что до начала брифинга, — Наруто кивнул и последовал за жабьим-отшельником по улицам деревни. Узумаки уже понял, куда они направляются — они сто раз пользовались одной и той же тропинкой, когда Джирайя отправлялась на какие-то «исследования» в бани. Ностальгическое чувство наполнило его грудь. Он всегда наслаждался этими моментами со стариком, когда они просто нли рядом друг с другом молча, только вдвоем. Это всегда напоминало ему о старых временах, когда они бродили по стране Огня, в Конохе или в любой другой чужой деревне. — Эй, гаки! — Голос Джирайи вырвал его из задумчивости, и только рефлексы предотвратили появление нового синяка на щеке, когда Наруто перхватил свиток, летящий прямо к его лицу. — Эй! О чем, черт возьми, ты думал? Саннин усмехнулся и махнул рукой: — Ты, кажется, погрузился в свои мысли настолько глубоко, что я подумал, что должен устроить тебе небольшую встряску. — А ты не мог бы вместо этого меня ткнуть? — Бормотание Наруто внезапно стихло, когда он понял, что у него в руке. Мягкая поверхность тонкого пергамента покоилась в его ладони, как любовница, и незаметное количество его собственной чакры слабо пульсировало внутри закрывающихся печатей вместе с ритмом его сердцебиения. Он посмотрел на свою руку, и его удивление сменилось гневом. — Объясни мне! Сейчас же! Ты его украл! — голос Наруто был странно властным и повелительным, таким он был во время Четвертой войны Шиноби. Странно, но Джирайя тут же непроизвольно выпрямился и открыл рот, чтобы ответить, но когда через мгновение осознал свои действия, то тут же тряхнул головой, чтобы избавиться от желания объясниться, как будто он сделал что-то не так, или ему нужно было что-то сообщить. Это было…странно. Парнишка говорил совсем как Минато. В конце концов, Джирайя только пожал плечами, чтобы избавиться от внезапного чувства вины, и пошел прочь, чтобы снять напряжение. — Минато попросил меня проверить это для него, как только я прибыл. Вот я и взял его, — Наруто нахмурился, — Это было почти четыре месяца назад. Он совершенно забыл о своем свитке… мягкая, почти невидимая улыбка появилась на его лице, когда он провел пальцами по краям свитка, но почти сразу же она сменилась беспокойным хмурым взглядом. Джирайя украл его из шкафа, где он его спрятал. С тех пор он даже не думал об этом. Даже когда они переехали в особняк Хокаге. Он был уверен, что не сможет открыть его сейчас. Если он вернет его обратно в сию же секунду, это будет означать лишь одно… но он должен быть уверен. — Ты тоже не можешь его открыть, — скорее утверждение, чем вопрос. Джирайя лишь еще раз пожал плечами. — Первый слой — простая кровавая печать, Минато, вероятно, мог бы открыть ее, в конце концов, он твой близкий родственник. Эта печать не настолько сложна, чтобы она могла отличить тебя от очень близкого родственника. Наруто просто уставился на своего сэнсея, его прежний всплеск гнева тут же исчез и теперь он цеплялся за каждое его слово. Узумаки собирался получить надлежащую обратную связь о своей работе, а не просто чистую и жесткую критику, как раньше на прежних барьерах. — Второй слой требовал вашей собственной чакральной сигнатуры, она проста. Третий гораздо сложнее. Для этого требуется какая-то манипулируемая чакра, возможно, элементарная чакра или смешанная, но, как и со всеми твоими печатями, это сбивает с толку. Это напоминает мне о чем-то, но… — внезапно острый взгляд Джирайи на секунду пронзил его, как нож, словно он заглянул в самую его душу. Третий слой требовал смешения чакры Курамы и его собственной. Не может же быть, чтобы он узнал об этом, не так ли? «Если бы он узнал его, мы были бы окружены Анбу и защитными печатями, а не шли бы по тропе, идиот…» — Но какая именно? — Ничего, просто глупая идея, — Джирайя только пренебрежительно махнул рукой. — Четвертый слой также вызывается интерес. Наличие определенного договора о призыве, — Джирайя еще раз взглянул на него, на этот раз его глаза светились только любопытством. — Ты пробовал кого-нибудь вызвать с тех пор, как пришел сюда? Наруто мгновенно покачал головой в ответ, возможно, слишком быстро, в то время как Джирайя с удивленным лицом промурлыкал в ответ. Он не пробовал призыв с тех пор, как застрял в этой временной линии. Если бы он его сделал, и это бы прошло успешно то, он никак не смог бы объяснить, как он мог сделать это, не подписав контракт; и если бы это не удалось, он боялся, что жабы узнают, что кто-то пытался призвать их. Он слишком мало знал о контракте призыва, чтобы рисковать всем ради этого. Конечно, это было бы полезно, если бы он мог использовать жаб, но риск был слишком велик. — Исходя из конструкции, я бы сказал, что для ее активации необходим контрактс жабами, — Наруто замер на месте, его глаза неестественно выпучились. «Вот дерьмо». Он не смел моргать или дышать, он просто ждал, когда Джирайя продолжит, и, к счастью, тот не обернулся, чтобы увидеть потрясенное лицо Узумаки. Когда саннин наконец сделал это, маска крайнего шока на лице Наруто сменилась настоящим любопытством. — Ну, этот вариант невозможен, потому что у меня есть существующий контракт жабы, и он не содержит никаких новых имен. Сейчас только Минато и я — жабьи призыватели, и больше никто. Ты также не можешь быть их призывателем, ведь жабы заверили меня, что они знают каждого из них, и они не знают тебя. Но я все равно скажу, что твой контракт очень похож на контракт моих жаб, — Джирайя снова замурлыкал, потерявшись в своих мыслях, а затем снова зашагал, немного медленнее, ожидая, когда парень догонит его. Саннин оглянулся на Наруто, с любопытством наблюдая за ним, пока тот излагал свою следующую фразу. — Что-то вроде амфибии или рептилии. Может быть, лягушка или саламандра. Кто-то, кто любит влажную погоду, как дождь, не так ли? — Наруто только пожал плечами, не понимая, что мужчина имеет в виду или чего хочет от него, и разочарованное лицо Джирайи тоже не помогло ему. — Это ведь ни к чему не привело, правда? Наруто сделал странную гримасу полного замешательства, пока наконец не понял, о чем бормотал его бывший учитель. — Ты имеешь в виду ощущение дежавю? Нет, ничего подобного. Джирайя вздохнул и почесал свою макушку так, как Наруто видел бесчисленное количество раз. Это означало, что саннин разочарован — Какая жалость. — Может, ты мне подыграешь? Джирайя только проигнорировал его и продолжил, давая понять, что он не хочет раскрывать ему свои мысли или теории. — Пятый слой гаки… ты был безумен, когда сделал эту печать. Кто, черт возьми, поставил бы ловушку на закрывающую печать? Наруто только приподнял бровь в ответ, не доверяя собственному голосу. — Минато сказал мне, что ты тоже не смог ее узнать. Поскольку ни одно из твоих других знаний не повреждено, это указывает на то, что эта печать имеет значение для тебя, это что-то связанное с твоими воспоминаниями. Но эта печать-ловушка… Она мне знакома. Мне потребовалось много усилий, чтобы наконец понять, почему. Я видел её только однажды, давным-давно, на главном входе на гору Мьебоку, — Наруто просто смотрел на саннина с пустым выражением лица. Он был вне себя от шока. Слишком потрясенный, чтобы пошевелить мышцамт лица, и слишком потрясенный, чтобы подавить свои эмоции. Он скопировал эту ловушку именно с того входа. Она распознает волю нарушителя, и если обнаружит что-то зловредное, то сработает. Джирайя внимательно наблюдала за парнем. — Если бы это было возможно, я бы сказал, что ты жабий призыватель, и что ты уже побывала на горе Мьебоку. Мы собираемся кое-что попробовать. «Твой старый извращенный учитель умнее, чем я думал.» — Наруто только кивнул головой в ответ на них обоих, его лицо, к счастью, все еще сохраняло самообладание, отражая его шок. — А что ты хочешь попробовать? — Ручные печати: кабан, собака, птица, обезьяна, баран. Прокуси свой палец перед тем, как сделать это, и размажьте немного своей крови по ладоням, а после хлопни руками по земле с равным количеством чакры, которой хватит для призыва одного теневого клона, — Наруто просто наблюдал, точно так же, как и последние десять минут, в то время как его разум замер на секунду, прежде чем начал безумно работать от предстоящей паники. «Это будет очень интересно…» «Заткнись и помоги мне… Черт…черт…черт…что же мне делать?» — Наруто почувствовал, как лис пожал плечами в его мысленном пространстве и после секундного раздумья наконец ответил: «Плыви по течению. Черт, если мои предположения о возможном развитии событий верны, то в случае отказа будет еще хуже, а если тебе удастся вызвать жабу, то мы признаемся.» — Наруто сделал нерешительный шаг назад, чтобы освободить немного места, медленно поднял руку и долго смотрел на нее. В конце концов он пожал плечами и стряхнул с себя нарастающую панику. Он глубоко вздохнул, поднял большой палец к заостренному клыку, чтобы сделать небольшой надрез, и размазал кровь по ладони с легкостью опытного призывателя. Джирайя внимательно следил за каждым его движением. Каждое движение было автоматическим, и он излучал опыт, даже когда просто пробежался по ручным печатям и ударил ладонью по твердой поверхности с достаточной силой, чтобы протолкнуть необходимое количество чакры в массив печатей, но не достаточно, чтобы повредить кожу. Его мышечная память была совершенна в том, чтобы выполнить технику меньшего призыва. Наруто, затаив дыхание, наблюдал, как чернильно-черная метка призывающей техники расползается по земле, словно паутина, знакомый узор вызывает на его лице легкую улыбку, прежде чем все это исчезло в облаке чакрального дыма. Он не смел моргнуть, даже выдохнуть воздух, который держал в легких с тех пор, как укусил себя за большой палец. Его мышцы были напряженны до предела от ожидания, когда дым наконец рассеется. Теперь все казалось настолько медленным, что всего лишь секунда, понадобившаяся дыму для рассеивания, казалось, тянулась словно час. Наконец воздух в легких покинул его грудь вместе со вздохом, когда дым рассеялся, и он уставился вниз на пустую землю. Он медленно поднял глаза на своего бывшего сэнсэя, который с гримасой на лице смотрел вниз на то место, где должна была быть жаба. — Ну, это… неожиданно. По-видимому, твое имя было стерто из контракта о призыве, — Джирайя сделал еще один разочарованный хмурый взгляд, прежде чем продолжить, — кажется, в таком случае твой свиток останется закрытым. Я поговорил с папой — он сказал, что печать на входе была разработана первой призывной жабой, и возможно, что он передал это знание кому-то. Перед смертью он отправился в Аме, — Джирайя небрежно пожал плечами, затем взглянул на солнце. — В любом случае. Я не думаю, что он содержит запечатанную атаку или что-то опасное. Это прекрасный кусок, с интарсией и сделанный из пергамента, поэтому я думаю, что он содержит некоторые личные вещи. Я сделал такой же, когда был в твоем возрасте. Я хранил там свои драгоценные материалы и картины, — Наруто скорчил гримасу. Как в веселье, так и в отвращении. Он мог только догадываться, какие драгоценные материалы и картины были у Эро-Сеннина, когда он был подростком с буйными гормонами. Но Джирайа был прав. Наруто посмотрел на свою руку и слегка сжал свиток, прежде чем спрятать его глубоко в карман. Именно па однажды рассказал ему о старой привычке Джирайи хранить свои драгоценные вещи в специальном свитке. Поэтому он сделал один из своих собственных, чтобы хранить свои собственные драгоценные вещи. Последние осязаемые останки и реликвии из его прежней жизни; фотографии старых друзей, переживших Четвертую войну Шиноби, были запечатаны внутри свитка. Несколько других фотографий, собранных здесь и там; хитай, который он получил от Ируки и, наконец, толстая оранжевая тетрадь, содержащая кусочки из его жизни; учебные планы; наброски новых печатей; иногда она даже служила ему дневником или мемуарами. Или что-то в этом роде, отсюда он мог бы извлечь свои беспокойные мысли во время долгих и бессонных ночей. Это также было одним из предложений отца. — Я думаю, тебе следует забрать его домой. У нас еще есть почти час до начала брифинга. Там мы и встретимся, — Наруто лишь кивнул, почти машинально, погрузившись в свои мысли и все еще находясь под впечатлением от случившегося.***
Он вошел в кабинет ровно в назначенное Минато время, его глаза блуждали по аудитории, сидящей рядом с его отцом: стоически пыхтящий Сандайме, ухмыляющийся Джирайя, три личных советника Хокаге. Он встал рядом со знакомым шиноби, поклонившись им. Наруто ухмыльнулся Макото, одетому полностью в черное, и улыбка пробилась на лицо немолодого следователя, когда их глаза на мгновение встретились. — А теперь, когда прибыл последний из главных экзаменаторов, мы можем наконец начать брифинг, — Наруто поморщился, когда до его ушей донесся суровый голос отца, но когда Узумаки повернулся и посмотрел на Намикадзе, ему пришлось скрыть смешок, который грозил вырваться из него с кашлем, когда он заметил тонкий слой чакры, окружавшей его, казалось бы, теперь уже целую и блестящую правую бровь. Хенге. Минато опасно прищурился, и Наруто сразу замолчал. Огорченный. Хокаге кивнул и обратил свое внимание на остальных. — Я уже получил ответы из каждой страны. Все они пошлют свои команды, и, похоже, мы можем рассчитывать по меньшей мере на сорок отрядов генинов, — кто-то прочистил горло, и Минато закрыл глаза и разочарованно вздохнул, прежде чем с серьезным лицом повернуться к источнику звука, — Если вы хотите вставить слово, пожалуйста, не стесняйтесь поделиться своими мыслями с нами. — Я уже высказал свою точку зрения, но еще раз напомню всем вам. Мы только что вышли из состояния войны, и вы рискуете безопасностью деревни с этим экзаменом. Тем более, доверив новый рекрут без какой-либо справочной информации связанной с этим событием, — Наруто прищурился, но когда он повернул голову к мужчине, с любопытством разглядывая его внешность, то обнаружил, что не узнал его. Но он не пропустил резкий взгляд старика, направленный на него. Минато оглянулся с бесстрастным лицом и сложил пальцы под подбородком, чтобы положить на них голову. — Я ценю вашу заботу о благополучии деревни, Данзо-Сан, но цель этой встречи — обсудить детали экзамена. Мы уже решили, что это будет сделано. Безопасность будет строгой и усиленной; каждая иностранная генинская команда получит по крайней мере одного специального охранника джонина и представителей деревни в виде АНБУ, — Наруто нахмурился. «Данзо…тот самый Данзо, который чуть не стал Рокудайме?» Минато секунду смотрел на него, а потом продолжил: — Что же касается того, кого я выбрал в качестве надзирателя, то это не ваша забота. Я хотел бы напомнить вам, что вы мой советник. Я могу принять ваш совет, а могу и не принять его. Если вы считаете, что это серьезная проблема, вы могли представить ее Генеральному Совету, когда у вас была такая возможность, но сейчас Коноха уже не отступится от своего решения, — Наруто счел бы эту маленькую конфронтацию забавной, если бы не напрягал свой ум, копаясь в воспоминаниях, пока наконец не нашел то, что искал. «Черт… Сай… корень.» Теперь это было так очевидно. Атака…тот, кто изнурял Минато изнутри стен. Это был Данзо. Наруто погрузился в свои собственные мысли, проклиная свой идиотский и тупой мозг за то, что забыл об этом человеке. Спор закончился так же быстро, как и начался с довольного Минато, который сохранял непроницаемое выражение лица и в тайне стонал про себя при виде подергивающегося глаза старого боевого ястреба. — Тогда вернемся к делу. Первый и второй тур продлятся в общей сложности пять дней, те, кто не сдаст ни один экзамен, сразу же покинут деревню. Куратором первой части будет наш ведущий следователь Кава Макото, — Минато указал на названного шиноби, который кивнул и шагнул вперед, чтобы заговорить. — Благодарю вас, Хокаге-сама. Мы последуем предыдущим примерам перед войной. Первый будет представлять собой письменный тест с напряженной ситуацией принятия решений после сбора информации и обмена ею, — Хокаге кивнул, не подозревая о том, что буйные мысли его родственника витали вокруг Данзо. — Главным куратором второй части будет Орочимару-сан, который сам вызвался на эту должность, — Минато указал налево, где из тени, словно призрак, возник названый по имени саннин, и Наруто, наконец, покинул свой собственный беспокойный разум и сжал руки в нарастающем гневе. Гневе на змееподобного урода и самого себя, за то, что не почувствовал его присутствия заранее. Но теперь, когда человек стоял почти перед ним, отвратительный запах рептилии заполнил весь его нос. Когда Орочимару заговорил, расстроенный мозг Наруто никак не мог понять смысла его фраз, даже голос был отвратителен. Он был мертвым, холодным и скользким. Узумаки почувствовал, как маленькая капелька пота медленно скатилась по его спине, когда узкие янтарные глаза уставились на него, сверкая странным блеском, который ему совершенно не нравился. Он смерил его взглядом, как будто это была какая-то восхитительная еда, которую он собирался проглотить целиком, выжав из нее всю жизнь. Наруто чуть не подавился, когда кончик длинного заостренного языка прокрался по его зубу за приоткрытыми губами. Его глаза встретились, в то время как речь Хокаге превратилась лишь в отдаленный шум. — Кураторы будут присутствовать на второй части, работать и вмешиваться, если это необходимо. Я не хочу никаких бессмысленных смертей во время второй части экзамена. У наций уже достаточно военных потерь, и я не хочу увеличивать их число. Несколько ловушек будут размещены по всему лесу Тороку, который также будет наблюдателем за боями один на один, — Минато махнул рукой в сторону брата и нахмурился, заметив его дрожащие кулаки. Он снова перевел взгляд на Орочимару, и беспокойство поднялось в груди, когда Наруто также осознал странный блеск в янтарных глазах. Однако он не мог его опознать, в отличие от белокурого чунина. Наруто уже видел это в этих жутких глазах. Это было возбуждение и… голод… жажда власти. — Тороку, — Наруто вздрогнул от неожиданно громкого голоса и смущенно посмотрел на отца. «Наруто! Не отвлекайся! Мы все обсудим позже.» — Д-Да? — При необходимости подготовься к предварительному проведению своего тура перед третьим, на случай если у нас будет больше участников, чем мы изначально планировали, — Наруто кивнул. — Если нет никаких вопросов, то на этом мы закончим, — Хокаге оглядел комнату, и когда никто не ничего не сказал, кивнул. — Тогда инструктаж окончен. Тороку, я хочу поговорить с тобой, — все присутствующие покинули комнату после поклона или короткого кивка, или в случае Данзо без какого-либо движения или слова. Минато снова повернулся к призывателю змей с непроницаемым выражением лица, наблюдая за бесстрастным лицом и странным блеском в глазах человека. Бесчисленные вопросы поднимались в его груди от этого взгляда. Поведение саннина в последнее время было странным, так как Сарутоби назначил его своим преемником, а не учеником. Он стал параноиком и все больше увлекался своими исследованиями; иногда он целыми днями сидел забаррикадированный в закрытой секции библиотеки, а иногда просто исчезал из деревни на несколько дней или даже недель. Наконец саннин отвел свой пристальный взгляд от «брата» Минато и покинул комнату вместе со всеми, слегка кивнув в сторону Хокаге. Только Тороку остался, его прищуренные голубые глаза следили за спиной змеи, пока он не скрылся за дверью. — Тороку, — Наруто повернулся и встретился взглядом с отцом. — Ну и что? — У тебя была стычка с Орочимару? — Наруто вопросительно поднял бровь. — Нет. Я даже не разговаривал с ним. Почему? — Наруто почувствовал, как капелька пота побежала по его спине от очевидной лжи. Ну, на самом деле это была только половина лжи. Он действительно даже не разговаривал с этим ублюдком-змем в этой временной линии. Минато просто кивнул, закрывая разговор, схватив бумагу с одного из подносов перед ним. — Ненавижу, когда ты так делаешь. Минато приподнял бровь, но не поднял глаз от своих бумаг. — Делаю что? — Только один раз ты можешь дать мне прямой ответ? Только один раз в жизни, и я буду удовлетворен. Минато вздохнул и покачал головой. — Извини, но я не могу об этом говорить. Наруто медленно покачал головой и скрестил руки на груди. Его глаза блуждали по рукам отца, пальцы сжимали тонкую кисть, чтобы отвлечься. Эта тактика была успешной. В следующую секунду на его лице появилось хмурое выражение. — Ты сделал Кушине предложение, как и обещал? — Удовлетворенная улыбка сменила хмурое выражение лица, когда Хокаге поморщился от этого вопроса. — А, понятно. Так что Грозный Йондайме Хокаге, Желтая молния Конохи, тот, у кого в книгах для игры в бинго под его именем была команда «беги сразу», струсил перед девушкой, — Минато снова склонился над бумагой и вздохнул. — Нет, я… я просто жду подходящей возможности, — Наруто долго молча смотрел на человека, стоящего перед ним. — Я думаю, ты просто боишься, — Минато наконец поднял голову, чтобы посмотреть в глаза своему брату, который почти отступил назад, когда заметил странный блеск в его глазах. — Да, я боюсь, но не из-за тех причин, о которых ты думаешь. Если я свяжу ее с собой, то подвергну опасности ее жизнь. Мои враги будут целиться в нее, как уже целились в тебя, — Минато уткнулся лицом в ладони, — А я хочу. Мне очень этого хочется. Но даже если ты возьмешь мое имя, Кушина будет в опасности. А что, если я умру и оставлю ее с моей фамилией? А что, если… если у нас будет ребенок? Что, если мои враги пойдут за жизнью моего ребенка, чтобы отомстить мне? Эти вопросы просто не дают мне покоя. Они появляются снова и снова, — Наруто почти видел, как беспокойство излучается из его пор. «Так вот оно что. Вот почему я получил фамилию своей матери. Защищать меня. Даже после его смерти он все еще заботился о моей жизни, он все еще давал мне защиту.» Узумаки встал рядом с отцом, и его рука почти бессознательно потянулась к его плечу, чтобы дать ему уверенность. — Этого не случится. Я не позволю тебе умереть, и никому не позволю причинить вред Кушине или твоим будущим детям. Мы же одна семья. Мы здесь, чтобы защитить друг друга. Под именем Намикадзе или нет. Но Кушина будет носить это имя с гордостью, а не со страхом, как и ваши дети в будущем. Она — Куноичи, и чертовски хорошая. Не веди себя как чрезмерно заботливый отец. Минато долго молчал, а затем, наконец, поднял глаза на брата, когда его тихий голос еще раз эхом отозвался в кабинете. — Не бойся, я буду защищать ее. Я обещаю. Одороки Тороку никогда не отступает от своего слова, — Чувство вины снова поднялось в его груди вместе с тоской, заставляя его отвести взгляд от своего отца. Он так скучал по своему старому имени, что даже не мог это описать. Он хотел услышать, как его имя слетит с губ отца, хотел покончить со всем этим, стереть огромные стены лжи, которые медленно окутывали его существование. Но ради всего, что он считал для себя дорогим, он не мог быть эгоистом. На этот раз он должен был действовать из тени как настоящий шиноби, даже если это означало, что он должен был стереть свое прежнее «я». Даже если Узумаки Наруто должен был погибнуть, вместе со своими предыдущими достижениями, из учебников истории. Но все это того стоит. Если это означало, что его близкие будут в безопасности, то оно того стоило. Он мог бы сделать это еще немного. Только до тех пор, пока он не найдет этого проклятого Учиху. Больше не надо. Но только до тех пор. — Нет. Ты ошибаешься, — Наруто резко повернул голову к отцу, сбитый с толку, но тут же увидел его мягкую улыбку. — Это Намикадзе Тороку, который никогда не отступает от своего слова, — Наруто смотрел на него в течение долгой молчаливой секунды, его разум внезапно онемел после того, как он понял смысл его слов, и предыдущая решимость парня рассеялась. Его губы приоткрылись, чтобы ответить, но вместо этого он кивнул, неуверенный в собственном голосе. Намиказе… Фамилия щекотало его голову в течение долгой минуты, заглушая и подавляя Голос Курамы на задворках сознания, пока его потрясенное лицо не расплылось в широкой и гордой улыбке. Это было все, чего он хотел в детстве. Вот чего он жаждал все эти долгие-долгие годы — быть членом настоящей семьи. И вот теперь, в этом сюрреалистическом мире, где он наконец-то получил его от собственного отца, его радость и гордость внезапно исчезли и сменились новыми эмоциями. Он чувствовал себя неловко, чужим… и виноватым. Вновь с невыносимой силой возникло искушение-вместе с чувством вины-признаться во всем. Он отгородился от голоса Курамы, эхом отдававшегося в его сознании; он отгородился от всего остального, что его окружало. Только две вещи были кристально ясны. Картина его отца с мягкой улыбкой на лице и невыносимой виной в собственной груди, болезненно сжимающей сердце, его душа, постоянно борющаяся от агонии. Его лазурно-голубые глаза встретились с точно такими же, глядя в самую его душу в течение долгого момента, усиливая его борьбу. Он хотел рассказать ему все, он хотел сказать ему, что он уже изучил Расенганский язык, что он развил его дальше, что он стал таким сильным, каким хотел его видеть. Ему хотелось видеть, как глаза отца гордо сияют в ответ, когда он произносит свое собственное имя, а не вымышленное. Сердитый голос Курамы был заглушен громким эхом его колотящегося сердца. К черту все последствия! Его губы медленно приоткрылись, но горло было суше, чем песок вокруг Суны. Когда его голос наконец слетел с губ, он был слабым и болезненным, почти незаметно слабым, но он безжалостно пронзил тишину вокруг них. — Я… — отец с любопытством посмотрел на него, терпеливо ожидая продолжения. — Я должен… я хочу сказать… — Наруто сглотнул, чтобы избавиться от сухости в горле, ни на мгновение не отпуская отцовского взгляда. — Я хочу тебе кое-что сказать, — Он наконец задохнулся. Минато послала ему легкую ободряющую улыбку. — Ну и что же? — Наруто снова сглотнул, мягкое теплое дыхание покинуло его губы, а влажные от пота руки сжались в кулаки от напряжения, накопившегося в самой его душе. Его губы приоткрылись еще раз, чтобы наконец признаться и избавиться от невыносимой боли в груди и огромного груза, который он нес. Но в этот момент раздался резкий стук в дверь, и секретарша ворвалась в кабинет прежде, чем он успел что-либо сказать. Когда через минуту она вышла из кабинета, момент был упущен, как и искушение. — Я огорчен. Что ты хотел мне сказать? — Наруто долго молча смотрел на отца, потом медленно покачал головой и на его лице появилась мягкая улыбка. — Я просто хотел поблагодарить тебя. Ты даже не представляешь, как много это для меня значит, — Его единственным ответом была еще одна мягкая и теплая улыбка, в то время как он отчаянно пытался блокировать сердитый голос Курамы в своей голове.