***
Их комната тоже была обставлена очень строго, и Тороку не смог удержаться, когда его мысли вернулись к его первой комнате в Конохе, в самом сердце департамента допросов и пыток. Постоянное присутствие охранников и глаз на его спине также раздражало. Он устало вздохнул и откинулся на жесткую кровать. Они были размещены в одном номере, без какого-либо личного пространства. Он мог бы легко дотронуться до Какаши, что лежал на соседней кровати, если бы тот протянул руку. Не то, чтобы спать под небом было удобнее, но там, по крайней мере, было место. Он еще раз устало вздохнул и повернулся к саннину. — Джирайя. Каге сказал, что нам разрешено выходить, да? — мудрец кивнул. — Завтра у тебя будет достаточно времени, чтобы прогуляться по деревне. — Ну пожалуйста! Я просто схожу с ума. Я буду хорошо себя вести, — Саннин повернулся к уже храпящему Какаши, затем к Рин, которая послала ему мягкую улыбку и кивнула. — Я позабочусь о нем. — Хорошо, но не слишком долго. И не создавайте никаких проблем! — Тороку послал Джирайе ухмылку и кивнул. Он выпрямился и схватил Рин за запястье, почти таща ее к двери. Он медленно открыл ее, высунул голову и повернулся лицом к охраннику, стоявшему перед их комнатой. — Джонин-сан, нам понадобится эскорт до деревни. Шиноби кивнул, хлопнул в ладоши, и рядом с ним появились двое мужчин. Тороку открыл дверь, но прежде чем они успели выйти из комнаты, он услышал крик Джирайи. — Если ты сделаешь какую-нибудь глупость, я все расскажу этой девчонке! — Тороку сглотнул и кивнул, заработав подозрительные взгляды от джонинов. Когда они наконец вышли из комнаты, Какаши открыл глаза. — Почему ты сказал это в присутствии джонинов Суны? — Чтобы не спускать с него лишних глаз, — Какаши закатил глаза и скрестил руки на затылке, чтобы снова насладиться сном. Суна не была местом предназначенным для осмотра достопримечательностей, что было очевидно с первой минуты, когда они прошли через узкий переулок, который отделял деревню, расположенную внутри широкой долины от пустыни и непрерывно дующего ветра. Прогулка по почти пустым улицам, однако, оказалось очень приятной для Тороку. Признаки низкой экономики можно было видеть повсюду на улицах. В то время как улицы Конохи были полны магазинов, уличных криков, даже парков, дороги Суны были такими же мрачными, как и их комната. Большая часть улиц была вымощена булыжником, на котором то тут, то там не хватало больших кусков. Они миновали несколько закрытых магазинов, окна которых были заколочены досками, вбитыми в рамы. Несмотря на разницу в благосостоянии, Суна была такой же, как и Коноха; Шиноби переходили улицу с командами генинов, гражданские шли по своим делам, а дети бежали по улицам, играя и крича друг на друга. Наконец они заметили небольшой, но хороший ресторан, и Тороку почти запрыгнул внутрь, когда его желудок выдал его, заработав закатившиеся глаза от Рин. Когда он наконец покончил с едой, которой вполне могло хватить бы на троих, то издал удовлетворенный стон. Маленькая девочка усмехнулась и протянула салфетку Одороки, который поднял бровь под своей маской. — Твоя маска, если ты не знаешь, вся в соусе. — Ты должна попробовать поесть с маской на лице. Я даже не знаю, почему он захотел, чтобы я это надел, — пробормотал он, очищая свою маску от липкой жидкости настолько сильно, насколько было только возможно. — Я уверена, что у него есть для этого веская причина. Он никогда ничего не делает без цели, — Рин пожала плечами и потянулась, выгибая спину. — Рин-тян. Как ты думаешь, «причиняя неприятности» относится к тренировкам с клонами? — Рин сделала удивленное лицо, прежде чем ответить. — Я так не думаю, если бы мы нашли подходящее место для этого, но никаких теневых клонов, по крайней мере я так думаю. Это будет слишком подозрительным, если вдруг сотня иностранных ниндзя появиться в Суне. Тороку кивнул и взял последние два куска жареной рыбы со своей тарелки для дальнейшего использования, после чего выпрямился и протянул руку Рин, которая усмехнулась и поклонилась этому галантному жесту. Они вышли вместе и чуть не врезались в женщину с двумя маленькими детьми. Один из мальчиков с любопытством посмотрел на него, а другие зелеными глазами уставились на рыбу, сложенную в его руках. Ребенок медленно натянул одежду женщины и указал на еду в руке Тороку. — А можно мне тоже взять одну из них? — Женщина медленно покачала головой, и на ее лице появилась грустная улыбка. — Извини, может быть, на следующей неделе. Тороку наблюдал за этой сценой, когда они отступили назад, чтобы дать семье возможность пройти мимо. Не раздумывая ни секунды, он медленно подошел ближе, присел на корточки перед детьми и протянул каждому по кусочку рыбы. Они с любопытством посмотрели на него, когда один из них поднял глаза на его замерзшую мать и снова потянул её за одежду, застав ее врасплох. Она улыбнулась и кивнула мальчику, который нерешительно схватил палку, но в конце концов его губы изогнулись в благодарной теплой улыбке. Младший мальчик слева тоже шагнул вперед и с благодарностью принял подарок от незнакомца. — Спасибо тебе, Кицунэ-Сан. Тороку только кивнул, не зная, что сказать. Женщина поклонилась, нежно взяла детей за руки и направилась к месту назначения. Рин встала рядом с Тороку, и они вместе наблюдали, как веселые дети с удовольствием ели рыбу, болтая и посмеиваясь, пока не смешались с толпой. — Ты всегда меня удивляешь, — подросток только пожал плечами, закрыл глаза и выпустил вокруг себя тонкий слой чакры. Когда он нашел то, что искал, то махнул рукой в сторону темного пятна в маленьком переулке. Из темноты вышла нахмуренная куноичи Суны и медленно приблизилась к ним. — Извините за неудобство, но есть ли здесь место, в котором я могу потренироваться? Конечно, не используя ничего серьезного или разрушительного, — ниндзя подняла бровь и махнула рукой, приглашая следовать за ней. Через десять минут они вышли на открытое место рядом с деревенскими стенами и сели, скрестив ноги. — Ладно, покажи мне свои успехи. Тороку сделал несколько ручных печатей, и рядом с ним возник абстрактной формы клон. Он проковылял десять шагов на своих тонких ногах, прежде чем приземлится плашмя на землю и исчезнуть. Фырканье и громкий смех эхом отозвались на тренировочной площадке, но тут же затихли, когда раздраженный Тороку послал кунац в сторону смеющегося шиноби в тени. Оружие прошло в миллиметре от его головы и преждевременно погрузилось до металлического кольца в твердый камень позади него, все еще светясь его ветровой чакрой. — Не смейся, я пытаюсь сосредоточиться, ты же знаешь, — раздраженно фыркающий человек покинул тень, и подошел ближе, чтобы опереться на толстый шест, чтобы рассмотреть его поближе. — Чакры все еще слишком много, — Рин удивленно поморщилась и вдруг щелкнула пальцами. — Сделай еще! Тороку поднял бровь, и по его лицу пробежала дерзкая улыбка. — А сколько тебе нужно? Около двух тысяч? — Рин закатила глаза, но улыбнулась, услышав за спиной веселый гудящий голос. — Попробуй сначала сделать десять, — Одороки снова сделал несколько печатей, и на этот раз вокруг него появилось десять клонов, слегка покачивающихся, но на этот раз они стояли более уверенно и выглядели гораздо более похожими на оригинал. — Отзови, а потом сделай двадцать, — Тороку нахмурился, но послушно выполнил упражнение, только чтобы повторить его еще раз. В конце концов сорок клонов остановились на маленькой тренировочной площадке, не дрогнув, и идеально скопировали оригинал. Рин удовлетворенно кивнула и придвинулась поближе к клону, с любопытством разглядывая его. — Замечательно. Он идеален. С этого момента отзови их и последовательно сделай на одного меньше. Тороку кивнул, когда он, наконец, понял метод, и ухмылка пробежала по его лицу. Рин подошла к джонину Суны и села, чтобы издали наблюдать за процессом. Через час, когда клонов стало на тридцать меньше, Тороку услышал тихое дыхание Рин. Он взглянул на спящую девушку и все еще охранявшего ее Джонина, который отступил в тень и устало вздохнул. Внезапно он услышал тихое хихиканье с границы тренировочной площадки и почувствовал, что джонин напрягся в тени, и еще больше шиноби появилось вокруг них. Светловолосая девушка вошла на тренировочную площадку, медленно приближаясь к Тороку. Ей было не больше четырех лет. Ее зеленые глаза с любопытством пробежались по его сидячему телу. Она шла, пока не остановилась всего в метре от него. Одороки медленно наклонил голову, изучая своего нового спутника, и почувствовал, как мышцы шиноби напряглись, а их сердцебиение участилось. Он повернулся к прячущемуся за его спиной ниндзя, который получил свой кунай, и медленно покачал головой в раздражении. — Ты же знаешь, я его не съем, — девушка прищурилась, а Тороку снова покачал головой, и с его губ сорвался приглушенный маской вздох. Напряжение его охранников не ослабевало, а наоборот, росло. — С кем это ты разговариваешь? — Мои няньки, — зеленые глаза смотрели на его лазурно-голубые с приподнятой бровью. — Я видела твои тренировки. Ты просто жалок. Даже я могу сделать клона, — Тороку поднял бровь, затем прищурился. — Я вовсе не жалкий. На самом деле я довольно сильный… — Ты просто жалок. Как ты можешь быть сильным, если даже не можешь сделать то, что могу я? — он фыркнул и скрестил руки на груди, глядя на маленького ребенка перед ним с надутыми губами за маской. — Твоя напарница по команде тоже слаба. Какие шиноби засыпают на вражеской территории? — Шиноби, которые верят в своих товарищей, — холодно произнес Тороку и прищурился, глядя на девушку. — Ты мне не нравишься, — девушка пожала плечами, но села рядом с ним, с любопытством глядя на него. — Ты болен? — Тороку в замешательстве посмотрел на девушку рядом с ним. — Нет. — Тогда ты просто урод, — фыркнул тороку. — Я вовсе не урод. Я же красавец. — Тогда почему ты носишь эту маску? — Я здесь инкогнито, — девушка прищурилась, смерив его взглядом с головы до ног. — Я тебе не верю. Только сильные шиноби путешествуют инкогнито. Так что ты жалок и уродлив, — разочарованный стон вырвался изо рта Тороку. — Я вовсе не жалок. Я очень сильный. — Докажи это. — Я ничего не собираюсь доказывать маленькой девочке, — с губ девушки сорвалось победоносное фырканье, и она ухмыльнулась. — Я это точно знаю, — Тороку раздраженно взъерошил волосы и разочарованно застонал. — Хорошо. Смотри, — Тороку поднял ладонь, сконцентрировал в ней чакру, и из ниоткуда рядом с ним возник теневой клон, который позволил удовлетворенной улыбке пробежать по лицу Одороки, когда девчушка вскрикнула от удивления, в то время как мышцы его охранников напряглись до предела. Клон протянул руки к поднятой ладони, где уже сформировался небольшой мини-торнадо. Техника была невелика, но он уже начал подбирать песок под себя, смешивая его с ветровой чакрой. Клон закрыл глаза, сосредоточившись, смешивая другой элемент в вихре ветра, и увеличивающееся количество песка смешалось внутри вихрящегося торнадо. Он начал светиться ярко-оранжевым цветом, излучая тепло, когда активировалась огненная чакра. Еще один клон появился с другой стороны, направляя другой элемент чакры в смесь. Вода начала литься внутри него, пар побежал из его ладоней, и текучий торнадо начал замедляться, пока он не остановился, и Тороку дернул рукой под ним, прежде чем он мог коснуться кожи. Маленькая стеклянная статуя торнадо лежала у их ног, все еще светясь слабым желтым светом, с небольшим возвышением у основания. Девушка медленно наклонилась вперед, но Тороку рукой остановил её. — Не трогай её сейчас, — Тороку придвинул ладони к маленькой статуе, и острые как бритва лезвия ветровой чакры начали вращаться вокруг нее, разрезая стекло тут и там при установке, и в конце концов мягкий ветер начал вытекать из его ладоней, охлаждая маленькую статую медленно, пока Одороки не смог коснуться ее. Два клона наблюдали за ним с удовлетворением и, наконец, исчезли с небольшим количеством дыма. Тороку схватил статуэтку, смахнул с нее оставшийся песок и передал изумленному ребенку. — Небольшой сувенир. Белокурый ребенок медленно повернул ее, изучая все еще теплое стекло в последних лучах заходящего солнца, и взвизгнул от волнения, когда луч достиг поверхности статуэтки, обратившись к горе миллионами разноцветных искорок. Тороку удовлетворенно улыбнулся, устало вздохнул и снова сложил руки на груди. Он был очень доволен собой и улучшением своего контроля над чакрой. — Как ты это сделал? — Секрет, — девочка нахмурилась, но он продолжал смотреть на статую. — Я ничего не понимаю. Если ты можешь сделать нечто подобное, то почему ты потерпел неудачу раньше? — У меня много чакры, и забрать из нее небольшое количество трудно, — девочка в замешательстве покачала головой. Тороку постучал себя по подбородку и щелкнул пальцами. Он наклонился вперед и двумя пальцами поднял очень небольшое количество песка, затем позволил ему упасть на ладони. — Возьми с моей ладони только одну песчинку, — она растерянно посмотрела на него, но после второй попытки ей удалось отделить одну песчинку в своей маленькой ладошке. Тороку кивнул, а потом погрузил ладони в мягкий песок и протянул их хмурому ребенку. — Я не могу… я даже не вижу их, — Тороку кивнул и наблюдал, как понимание появилось на ее пухлом лице. — О… — Вот видишь! Вот почему я не могу сделать клона должным образом. — Но ты уже два раза это сделал, — Тороку медленно покачал головой, пробежал сквозь печати и все еще неуверенно стоявший, но совсем похожий на него клон появился рядом с ним. Он махнул рукой в сторону копии, наблюдая и чувствуя, как его ладонь свободно пробежала сквозь сжатую чакру в воздухе без всякого сопротивления. — Как видишь, это всего лишь иллюзия, — еще один Тороку появился позади девушки, взъерошил ее светлые волосы и сел рядом с ней, мягко ткнув ее пальцем, и начал говорить. — Теневые клоны очень надежны. Не то что нормальные клоны. Это означает, что мы можем ударить, и, к счастью, нас не могут ударить больше, чем только один раз, после этого информация переходит к боссу, — девочка нахмурилась и оттолкнула клона назад. Тороку закатил глаза и кивнул клону, который ухмыльнулся под маской и исчез в клубах дыма. — Научи меня этому, — Тороку издал короткий смешок и покачал головой. — Не получится. Это опасная техника, а ты просто ребенок. Ты умрешь, если даже попытаешься это сделать, — Маленькая девочка сложила руки на своей маленькой груди, молча дуясь, и отвернулась от чунина. — Ну что, я в порядке? — девочка сделала удивленное лицо и подняла глаза, — По крайней мере, она ведет себя и выглядит как нормальный ребенок, а не недоношенный, как раньше. Она даже симпатичная, — Тороку улыбнулся под маской, мягко глядя на маленького ребенка перед собой. — Ладно, может быть. Но ты все еще можешь быть уродливым под этой маской, — подросток прищурился, и сердитое фырканье слетело с его губ. — Я беру назад свое последнее заявление. Она — гарпия, — он устало вздохнул и махнул рукой девочке. — Приблизься, — она послушно подошла к подростку, и Тороку быстро провел пальцами по мягкому песку, создавая изящный узор с каждым прикосновением своего пальца к золотистой почве, — девочка хмурилась, пока он не закончил пять минут спустя. — Эй, джонин-сан, не бойся, мы будем здесь, — джонин нахмурился в тени, и Тороку направил немного чакры в свою быструю печать. Его окружение немедленно стало более туманным, а голоса вокруг них приглушенными. Девочка покачала пухлой головкой из стороны в сторону, и по ее лицу пробежала тень страха. — Расслабиться. Это просто печать конфиденциальности. Мы все еще находимся на тренировочной площадке, но наша картина туманна снаружи. Тороку пошевелил рукой, натягивая маску на свои светлые локоны, и послал девушке широкую лисью усмешку. — Удовлетворена? — ребенок долго изучал его лицо и наконец кивнул. Тороку тут же вернул маску на место. — Итак, это наш маленький секрет, а ты что скажешь? — девчушка кивнула, и по ее лицу пробежала теплая улыбка. — Тогда я уберу барьер до того, как у моей няни случится нервный срыв прямо на улице, — Он кивнул в сторону туманного человека, стоявшего рядом с барьером, и направил в его сторону какую-то чакру, и отпуская печать вокруг них. Тороку повернулся к рассерженному джонину и виновато махнул рукой в сторону нервничающего ниндзя. — Ты действительно не урод. Но ты все равно выглядишь смешно, — Тороку откинулся на мягкий песок, испустил обреченный вздох и махнул рукой в сторону ребенка. — Я с тобой закончил. Меня больше не волнует моя репутация. Думай, что хочешь. От тебя слишком много хлопот, — он медленно покачал головой и краем глаза посмотрел на медленно дышащую Рин. Он со стоном сел и наклонил голову из стороны в сторону. — А как тебя зовут? — Темари, — Белокурая девушка слегка поклонилась ему и, пожав плечами, тоже повторила этот жест. — Итак, Темари-тян. Я думаю, что мне пора забрать мою подругу и уложить ее в настоящую постель. И сюдя по приближающимся шагам этот же план собрались провернуть и для вас, — девочка нахмурилась и обернулась, чтобы увидеть, как ее мать пересекает угол. Тороку внимательно следил за тем, как к ним подошла женщина с длинными, до плеч, рыжевато-каштановыми волосами, с озабоченным выражением на мягком лице и определенно круглым животиком. — О-о, — Тороку посмотрел вниз на своего маленького спутника и издал короткий смешок. — У тебя неприятности, не так ли? — Девушка только кивнула и помахала рукой Одороки, прежде чем побежать к женщине. Тороку устало вздохнул и повернулся, чтобы забрать Рин и вернуться в свою комнату. К счастью, ночь прошла спокойно и без происшествий. Команда нуждалась в отдыхе, и никто из них не стал бы с этим спорить. Они были утомлены непрерывной ходьбой, сухие от резкого ветра, и их кожа где-то горела от горячих лучей солнца. Тороку положил печать уединения на свою кровать, так что, наконец, он смог избавиться от своей маски, по крайней мере, пока спал, что случилось с ним всего через несколько минут после того, как он наконец лег на свою кровать. Тороку пошевелился в своей жесткой кровати, и бессознательный стон вырвался из его рта, пока он спал. Его голова дернулась в сторону, и он внезапно перестал дышать. Джирайя хмуро посмотрела на соседнюю кровать, и через полминуты, не дыша, он сел в своей кровати, готовый вернуть подростка обратно к реальности. Прежде чем он успел подойти к Тороку, тот резко вскочил, широко раскрыв глаза, тяжело что-то рисуя в течение нескольких секунд, затем он прижал голову к коленям и замер, ожидая момента, чтобы отдышаться. Он оставался в этой позе в течение долгой минуты, пока его дыхание не успокоилось до более приятного уровня. Он медленно откинулся на спинку кровати, положив ладони на глаза, чтобы прогнать остатки кошмара. Пустые коридоры и эта запертая дверь, явная паника и эта… тварь… с каждой ночью она становилась все сильнее и сильнее. На этот раз он даже почувствовал его запах, но не смог распознать ничего знакомого. Он был жирным, тяжелым, отвратительным, но все же… каким-то манящим. — Я не собираюсь пугать Джирайю. Просто кошмар какой-то. — Насчет чего же? — Мудрец пожал его руку и устало вздохнул. — Затопление, — саннин поднял бровь, но ничего не ответил, только терпеливо ждал продолжения. — Я не знаю, иногда оно повторяется. Первый раз это случилось в Кумо, когда я был в нокауте. После того дня оно иногда выходит наружу, — Тороку устало вздохнул и потер лоб, в то время как саннин с любопытством разглядывал подростка. «Иногда… Чушь Собачья. Он дергался во сне с тех пор, как мы ступили на песок.» — Ты хочешь поговорить об этом? — Тороку раздраженно хмыкнул и повернул голову к Джирайе. — Я и не знал, что ты психолог и что хорошо справляешься с психологическими дзютсу, — мудрец только тихо усмехнулся, чтобы не потревожить сны остальных, и откинулся на подушку. — Извини, но я устал, — Джирайя не ответил, только с любопытством посмотрел на подростка, когда тот повернулся к нему спиной. Тороку устало вздохнул. Ему не нужен был подсознательный аналитик по поводу этого сна. — Я не хочу знать, что находится за этой дверью. Я не хочу открывать и смотреть в лицо этой… твари. Это определенно не человек, — Тороку посмотрел вверх, в окно, на чернильно-черное небо, усеянное бледно-желтыми звездами. Он медленно закрыл глаза и заставил свой мозг успокоиться, погрузиться обратно в сон. Надеясь, оказаться очень далеко от узких проходов, каналов, чернильно-черной маслянистой воды и от той штуки по ту сторону двери. Переговоры были сухими, скучными, и они фактически не говорили ни о чем конкретном, просто колебались вокруг вариантов друг друга, даже не приближаясь к какому-либо консенсусу. Казекаге был крепким орешком даже для посланника Конохи, когда тот наконец заговорил. Сосредоточенность Каге на посланнике прервалась лишь на мгновение, когда его взгляд переместился на Тороку. В тот первый раз, когда их глаза встретились, Одороки заметно вздрогнул от резкого взгляда. После первого часа разговора ни о чем, Тороку почувствовал, что его веки стали тяжелее, и только болезненное предчувствие Джирайи удержало его от того, чтобы заснуть, пока он все еще стоял у стены на заднем плане. Он устал, и все мышцы у него болели. Подросток действительно спал прошлой ночью, однако это не успокаивало. На третий час стояния неподвижно, без всякого движения, он почувствовал себя еще более уставшим, чем вчера вечером, и его разум медленно становился тяжелее и туманнее. Его поток чакр замедлился, и голоса в офисе начали отдаляться, а звуки были приглушенными, как будто он был погружен под воду. Он что-то услышал в глубине своего сознания. Затеи он услышал это еще раз. Трескучий голос. Кто-то прочистил горло. Что-то заставляло его выйти из своего разума, и его зрение медленно становилось все яснее и яснее, чтобы встретить суровый взгляд и сузившиеся темные глаза Казекаге. Тороку быстро заморгал несколько раз и повернул голову в замешательстве, чтобы понять, что он стоял один у стены, а остальные члены его команды ждали его у двери, глядя в его сторону. Он нервно почесал затылок и отвесил глубокий поклон Каге, прежде чем выбежать из комнаты с тяжелым ударом Джирайи по затылку. — Ты просто невероятен. Тебе удалось почти заснуть прямо перед Казекаге, — Тороку только пожал плечами и устало зевнул, прежде чем бросил последний быстрый взгляд на дверь. Он все еще чувствовал на своей спине взгляд лидера, и это заставило его вздрогнуть. Тороку сидел в одиночестве посреди вчерашней тренировочной площадки, его разум был пуст, когда он отключился во время тренировки. После того, как он отпустил свою последнюю группу из трех идеальных клонов, он почувствовал, как усталость, наконец, достигла его, но он не сдвинулся с места. Он изо всех сил пытался встать и вернуться в переполненную комнату, но ему было приятно сидеть на мягком песке, несмотря на то, что его компания пряталась вокруг него. Он закрыл глаза и замедлил дыхание, пытаясь избавиться от усталости, когда почувствовал, как кто-то осторожно потянул его за одежду. Он вздохнул, но глаз не открыл. — Привет, Темари-тян, — белокурая девчушка сделала удивленное лицо, которое Тороку не мог увидеть, но он все еще чувствовал учащенное сердцебиение, напряженные мышцы на ее пухлом лице и внезапный хик в ее дыхании. — Откуда ты знаешь, что это я? — Я чувствую твой запах, слышу тебя и чувствую твою чакральную сигнатуру. Это лучшая идентификация, чем даже твои глаза. Твое зрение можно легко обмануть, но гораздо труднее обмануть другие чувства, которые ты знаешь, — Тороку наконец открыл глаза, повернулся к маленькой девочке и улыбнулся, глядя на ее веселое лицо. — Например, если ты посмотришь вокруг, то никого не увидишь, не так ли? — Девочка медленно покачала головой, и в ее больших зеленых глазах блеснуло любопытство. — Кроме нас, на этой тренировочной площадке есть еще три человека. Парень рядом с этим шестом воняет чесноком, который он, вероятно, съел вчера. Есть куноичи, которая прячется за тобой под землей, но ее поток чакры подскочил, когда ты появилась, и сердцебиение третьего шиноби также участилось на этом дереве, когда ты подошла ко мне, — он медленно закрыл глаза, выпустил тонкий, почти невидимый слой чакры и кивнул самому себе. Темари внимательно осмотрелась вокруг, куда указывал Тороку, но никого не увидела. — Ты хочешь чему-нибудь научиться? —лицо девочки почти искрилось, ее глаза умоляли блондина, и он не смог сдержать теплой улыбки, появившейся на его лице. — Я расцениваю это как «да», — Тороку тихонько хмыкнул и постучал по земле рядом с ним, жестом приглашая ребенка сесть, что было немедленно сделано. Она с любопытством посмотрела на него, ожидая продолжения. — Я так понимаю, что ты можешь хорошо направлять чакру, если ты уже можешь сделать клона, — маленькая девочка кивнула в ответ, пристально глядя на своего спутника. — Тогда направь немного чакры в свой нос, — Темари нахмурилась, но сделала, как он просил. Тороку с любопытством наблюдал за происходящим. — Еще немного… ладно, хорошо. Итак, запомни этот уровень. Если все это сделано, то ты можешь отпустить его, — Маленький ребенок кивнул и с любопытством посмотрел на Тороку. — А теперь закрой глаза и вдохни немного воздуха. Может ты чувствуешь что-то сладкое? — Темари сосредоточенно нахмурилась и крепко зажмурилась, заставляя свой нос искать этот запах. Через пять минут она сдалась и снова посмотрела на своего временного учителя. — Ничего. Извини, — Тороку улыбнулся под маской. — Теперь попробуй еще раз, но на этот раз направь такое же количество чакры в свой нос. Постарайтесь вдавить её в плоть своего носа, а не в отверстие. Темари нахмурилась, затем кивнула и сделала, как он сказал, сосредоточившись на этой задаче всеми силами в течение нескольких минут, пока ее глаза не распахнулись от удивления. — Это же шоколад! — гордая улыбка появилась на лице Тороку, и он взъерошил светлые локоны девчушки рядом с ним. Он сунул руки в левый карман и вложил в ее крошечные ладошки небольшое количество названной сладости. — Именно. Твоя награда, — на ее лице появилась широкая улыбка, и она тут же развернула бумагу. Они молчали еще несколько долгих минут, прежде чем ее взгляд упал на лазурно-голубые глаза, что находились между его маской и нахмурившейся маленькой девочкой. — У тебя усталый вид. — Вообще-то я устал. Откуда ты знаешь? — Я видел мешки вокруг твоих глаз через отверстия в маске, — Тороку провел рукой по ее волосам, чем вызвал недовольный стон в его маленькой компании. — Ты действительно умная девочка. Ты станешь отличным шиноби, — Темари улыбнулась ему, почти усмехнувшись. — Ты не можешь уснуть? — Тороку только кивнул и посмотрел на безупречно голубое небо без единого облачка. — Ты скучаешь по своему дому? Одороки усмехнулся. — Дому… я даже не знаю, откуда я, — он закрыл глаза и мысленно вернулся к зеленым лесам вокруг Конохи, которые согревали его сердце. — Может быть, я все-таки знаю, — Темари понимающе посмотрела на него и начала играть с песком перед собой, делая маленькие кучки, выкапывая ямки. — Когда я не могу заснуть, мама или папа рассказывают мне сказку, — Тороку повернул голову к девушке, его глаза сверкали от любопытства. — Ты хочешь услышать историю от меня? Может быть, ты сможешь уснуть после этого. Эта история, которую мне рассказывала мама, когда мне снился кошмар… — Тороку заморгал от неожиданной доброты девушки, затем молча кивнул. — Когда-то жил великий шиноби, которого боялись и почитали по всей Земле. Он был племянником бога молний, которого ты знаешь. Шиноби путешествовал по всему миру, обучая всевозможным техникам всех желающих. Но он действительно путешествовал, чтобы выследить монстров мира и принести мир в земли, победив каждого демона. Однажды он заснул под дубом, а когда открыл глаза, то увидел лису, которая искала еду в его сумках. Шиноби смотрел на нее и в конце концов предложил ей свой последний кусок сушеного мяса. Через много лет после этого, когда он столкнулся с демоном около деревни, и был готов умереть от своих ран, появилась лиса и села ему на живот, чтобы защитить его от демона. Лис не мог помочь шиноби, но он дал последний подарок человеку и поместил его на небо. Если вы посмотрите на ночное небо, вы сможете увидеть его в звездах, наблюдающим за нами и борющимся с монстрами ночи, которые не дают нам спать. Вот так в конце концов он приносит мир во все миры наших снов… — Тороку несколько минут молчал, внимательно глядя на маленького ребенка. — По-моему, это не сказка на ночь, но все равно очень мило, — Темари покачала головой. — Нет, но мне это нравится. Моя мама рассказывает ее гораздо лучше, — Отец однажды показал мне, где он находится. Кажется, он называл это Орионом, — Тороку моргнул и посмотрел на голубое небо, где, как он знал, через несколько часов должно было появиться созвездие. — Спасибо тебе, Темари-тян. Я думаю, что смогу уснуть сегодня ночью, — ребенок улыбнулся ему и Тороку почувствовал, как его внутренности тают, но он не смел даже пошевелить пальцем. Девочка усмехнулась и снова повернулась к своему почти готовому замку из песка. Тороку улыбнулся этой приятной сцене и не мог отвести взгляда от счастливого лица ребенка. Он внезапно замер, почувствовав знакомое присутствие в соседнем доме. Одороки медленно повернул голову в сторону и посмотрел вверх на балкон, чтобы встретить два темных и строгих глаза. Взгляд не отрывался от Тороку, когда человек медленно приблизился к ним, паря в небе на золотом облаке, чтобы грациозно приземлиться на песок в центре тренировочной площадки. Казекаге стоял позади них, скрестив руки на груди, и от его взгляда по спине пробежал холодок, когда сила этого человека поднялась над его сидящей фигурой. Девочка не заметила его присутствия, продолжая возводить еще одну башню для своего замка из песка. Тороку наконец взял себя в руки и выпрямился, привлекая внимание Темари, когда он поклонился предводителю. Тихий вскрик вырвался из маленького рта девочки, и темные глаза Каге устремились на ребенка. — Темари. Вчера вечером мы кое о чем договорились, — голос Казекаге даже не был похож на тот, что Тороку уже слышал. Он было твердым, каким-то еще мягким, и девочка со стыдом опустила глаза на песок перед собой. — Мне очень жаль, отец, — девочка нервно сжала маленькие пальчики вокруг краев своей одежды. — Иди домой. Мы еще не закончили, — девочка слегка поклонилась и со всех ног бросилась бежать, но в конце концов все же махнула рукой в сторону Тороку. Одороки даже не смел моргнуть, когда Каге снова перевел взгляд на него, подозрительно наблюдая за ним. — Мне очень интересно, чему шиноби из Конохи будет учить чему-то ребенка Суны. Особенно дочь Казекаге, — Тороку смущенно моргнул и поклонился еще раз, заставляя свои мышцы двигаться, несмотря на огромное желание убивать, непрерывно вытекающее из клетки. Он почувствовал, как двое из шиноби поблизости начали трястись от этого чувства. От холодного и угрожающего тона этого человека по его спине снова пробежали мурашки. — Я не знал, что Темари-сан — ваш ребенок. Я прошу прощения, господин Казекаге, если причинил вам неприятности или мои действия заставили вас волноваться. У меня нет никаких злонамеренных претензий ни к вашему ребенку, ни к вашей деревне, — Тороку сузил глаза. Он и сам не знал, зачем это делает. Прежде чем его неловкое молчание смогло справиться с напряженными нервами Каге, Одороки почувствовал знакомый источник чакры и облегчение, проходящее через него. Он никогда еще так не радовался присутствию саннина. Мужчина медленно подошел к ним, как будто понимая, что происходит. — Казекаге-сама, — мужчина поклонился Каге, и тот в ответ прищурился. — Я требую объяснений относительно вашего присутствия в Сунагакуре и его цели. Немедленно, — саннин повернулся к Тороку и поднял бровь, глядя на подростка. — И что же ты сделал? — Тороку поднял руку за голову и нервно почесал шею. — Я просто… — Немедленно снимите маску. Я не потерплю неизвестных и кажущихся могущественными шиноби вокруг моих детей, — саннин вздохнул и сокрушенно покачал головой. — Господин Казекаге, позвольте мне коротко поговорить с моим Хокаге. Я не получил разрешения раскрыть его личность, — Каге прищурился и кивнул. Саннин прикусил кончик пальца и пробежался по цепочке знаков рукой. Тороку сразу же узнал дзюцу, и когда маленькая желтая жаба появилась в клубах дыма, он почувствовал, как его рот изогнулся в мягкой улыбке под маской. Маленькая жаба огляделась и напряглась, когда почувствовала на себе сердитый взгляд Каге, и тут же повернулась к Джирайе. — Скажи Минато, что Казекаге хочет увидеть под маской Инари. Это срочно, никаких вопросов, ладно? — Жаб закатил глаза и без единого слова исчез в клубах дыма. Каге стоял неподвижно, скрестив руки на груди и глядя на Тороку прищуренными глазами, пока через пять минут в небольшом облачке дыма желтая жаба снова не появилась на плече Джирайи. — Хокаге-сама согласился, пока это необходимо, но только в пределах шести глаз. Джирайя кивнул в ответ, и маленькая жаба тут же исчезла с небольшим дуновением. — Казекаге-сама, если вы согласны, не могли бы мы продолжить наш разговор в более уединенном месте? Лидер кивнул и повернулся, чтобы вернуться в свой кабинет. Когда они подошли к зданию, Каге щелкнул пальцем, и Тороку почувствовал, как все охранники исчезли из комнаты, однако не очень обрадовались, оставив своего лидера наедине с двумя вражескими шиноби. Особенно с одним из саннинов. Джирайя показала печать секретности Каге, который согласно кивнул, и Тороку почувствовал себя так же, как вчера на тренировочной площадке. — Опусти свою маску, Тороку, — спокойно сказал Джирайя, и подросток послушно снял свою маску после секундного колебания. Казекаге оглядел его с головы до ног, не выказывая никаких эмоций, только его правый глаз почти незаметно дернулся при виде молодого человека. — А ты кто такой? — подросток моргнул и поклонился. — Одороки Тороку, Казекаге-сама. — А какова ваша цель здесь? — Тороку ответил смущенным взглядом и повернулся к Джирайе. — Чтобы сопровождать посланника Конохи, — Каге прищурился и перевел свои глаза на Джирайю. Понимание мелькнуло в его темных глазах, когда он соединил элементы маленькой головоломки, но его лицо оставалось спокойным. — А, понятно. Мы должны еще прояснить один вопрос. Почему ты интересуешься моей дочерью? — Тороку моргнул и нерешительно ответил: — На самом деле это не я бродил вокруг нее. Именно она дважды находила меня и не уходила. — Зачем ты учил мою дочь? — Тороку только пожал плечами. — Потому что она спросила. Каге прищурился, и смятение пробежало у него в голове, однако на лице его этого не было видно. Он расширил свои чувства в тот самый момент, когда они вошли в офис, чтобы почувствовать каждое подергивание в его чакре, каждое напряжение в его мышцах, даже изменения в его запахе, но мальчик оставался спокойным и честным. — Какого черта… — лидер прищурился, его холодное остекленение почти пронзило лазурно-голубые глаза Тороку. Трое мужчин долго стояли в полном молчании, ожидая реакции друг друга. Казекаге наконец повернулся и медленно подошел к большому окну. — Ты можешь вернуть маску обратно. Свободен. Я хочу попросить Джирайю-сана остаться еще ненадолго. И с этого момента, избегай моей дочери, — Его голос был спокоен и сдержан. Тороку снова надел маску и, поклонившись без единого слова, вышел из комнаты. Каге позволил своим глазам задержаться на деревне под его ногами, и наконец Раса повернулся лицом к саннину, который неподвижно стоял посреди комнаты. — Твой Хокаге — дурак. Неужели вы думаете, что я смирюсь с тем, что он послал сюда шиноби, которому нужно следить за тобой? Вы принесли возможную опасность в мою деревню без моего ведома. Чтобы начать мирный разговор, — лицо Джирайи оставалось совершенно спокойным, и его тон произвел такое же впечатление спокойствия. — Мои извинения Казекаге-сама, но я не думаю, что внутренние дела Конохи касаются вас в каких-либо аспектах. — Он ступил в страну Ветра, в мою деревню. В данный момент он не является вашим личным делом. Он представляет угрозу для моего народа, — Джирайя прищурился, подошел к Казекаге и выглянул в окно, чтобы увидеть, как Тороку поворачивает за угол, направляясь обратно в свою комнату. — Я знаю, что вы тщательно подготовились к нашему прибытию. Особенно к моему и Тороку-куна. Скажите мне, что видел ваш шиноби, когда они следили за мальчиком? О чем были их разговоры? Потому что я не думаю, что они были о возможной угрозе, — темные глаза Казекаге заметно дернулись. — Он тот, кем мы с тобой были когда-то, ещё до того, как затерялись в мире шиноби. Он все еще носит и дарит доброжелательность любому, не задумываясь о том, кому он ее дал. — Доброжелательность — это не ценность для шиноби. — Нет — правда. Это и есть ценность человека. Джирайя медленно повернулся лицом к Казекаге, чье выражение лица осталось прежним, только в его глазах отражались какие-то туманные эмоции. Саннин поклонился и покинул комнату без единого мира, оставив Каге наедине с его мыслями.***
Белокурая девчушка сидела на подоконнике, глядя в темнеющее небо. Она уже заметила огоньки и терпеливо ждала, когда появятся новые звезды. Она не замечала мужчину, прислонившегося к дверному косяку комнаты и внимательно наблюдавшего за ней уже полчаса без единого слова. — Темари, — девочка вздрогнула от неожиданного голоса и снова посмотрела на отца. — Да, отец? Маленький ребенок поднял глаза к темнеющему небу, отчаянно ища что-то, и она почувствовала, как ее отец придвинулся ближе к ее маленькой фигуре, а также сел на табурет рядом с ней. — А что ты делаешь в «вдове»? — Я жду появления звезд. Казекаге нахмурился и поднял глаза к небу. — Ты не можешь уснуть? — она медленно покачала головой. — Я хотела не спать, пока он не заснет. — Кто же это? — Кицунэ-сан, — лидер прищурился и наклонился ближе к своему ребенку, внимательно наблюдая за ней. Он заметил маленькую статуэтку в ее маленьких руках. — Не подходи к нему близко, — Темари повернулась к отцу с растерянным видом. — Почему нет? — Потому что он вражеский ниндзя из другой деревни, — Девочка нахмурилась в замешательстве. — Я не думаю, что он плохой человек. Он выглядит забавно, но он не злой, — Каге нахмурился. — Ты видела его лицо? — Темари медленно кивнула, не зная, надо ли было говорить об этом отцу. — Он сказал мне, что я не могу говорить о том, как он выглядит, потому что он находится здесь инкогнито, — Мужчина нахмурился в полном недоумении. «С какой стати вражеский ниндзя показывал свое лицо ребенку?» — Ты попросила его показать его? — Темари удивленно посмотрела на него, постукивая пальцем по маленькому подбородку, а затем покачала головой. — Нет, я просто сказала ему, что, по-моему, он безобразен под своей маской, и именно поэтому он ее носит, — Каге остановил свои темные глаза на пухлом лице дочери, задаваясь вопросом, что все это могло значить. — Темари, почему ты хочешь дождаться звезд? — Потому что он не сказал мне почему, но я знаю, что он плохо спит. И я рассказал ему историю, которую ты рассказывал мне, когда я не могла заснуть, про Орион. — Зачем ты ему это сказала? — Потому что он помог мне, и я подумала, что это может помочь ему, — выражение лица Казекага смягчилось, когда он посмотрел на свою дочь. — Ты действительно хочешь подождать из-за этого? Пройдет больше часа, прежде чем они появятся. Темари только кивнула и решительно повернулась к отцу. Мягкая улыбка пробежала по его лицу, когда их глаза встретились. Странный. Девчушка была не из тех детей, которые слишком заботятся о других. На самом деле, она даже не любила своего брата. Они постоянно ссорились, спорили, но как-то в последние два дня это вдруг прекратилось. Каге раскрыл объятия и посадил свою дочь к себе на колени. — Я останусь, пока ты не ляжешь спать, хорошо? — Темари улыбнулась ему в ответ и кивнула, а затем зарылась в мягкую ткань отцовской одежды, отвернув свои зеленые глаза к темнеющему небу, ища Орион вместе с лидером Сунагакуре.***
Светловолосый мужчина лежал в своей постели, глядя в окно их маленькой, переполненной комнаты. Прошел уже час с тех пор, как на чернильно—черном небе появилась первая звезда, но он все еще ждал-ждал, когда группа звезд наконец появится в левом углу окна. Он ждал «Ориона», надеясь, наконец, погрузиться в сон без бесконечной канализации. Когда на небе наконец появились звезды, на его лице появилась мягкая улыбка, он устало вздохнул и погрузился в бессонную ночь.***
Когда они вошли в маленький кабинет, Казекаге на несколько мгновений задержал взгляд на Тороку, но не выказал никаких эмоций. Ни на лице, ни в глазах. В конечном итоге подготовка к окончательному мирному разговору с самим Хокаге прошла успешно, однако Казекаге смело заявлял о себе в случае заключения будущего союза, в отличие от более умеренных просьб Конохи. Подросток внимательно следил за саннином краем глаза. Они не разговаривали после того, как он вчера покинул офис Казекаге, однако он был готов ко всему. Может быть, саннин завещал этот разговор Минато. Он бессознательно сглотнул, когда вспомнил угрожающие холодные голубые глаза Намикадзе за день до их отъезда в Суну, и это заставило его вздрогнуть. Когда посланник наконец закончил и поклонился Казекаге, у Тороку вырвался слабый вздох. Все кончено. Через несколько минут они отправятся домой. Он закрыл глаза, и легкая тоска по дому пробежала по его венам, когда он снова подумал о Конохе. Их команда также поклонилась лидеру, в то время как Джирайя поблагодарил их за размещение и гостеприимство, прежде чем они покинули комнату, сопровождаемые темными глазами Казекаге. Небольшая команда покинула Сунагакуре сразу после того, как последний взгляд был брошен на Каге песчаной деревни. Путешествие от Суны было настолько однообразным, настолько, что это стало занозой в заднице. Тороку облегченно вздохнул, когда наконец увидел огромные стены деревни с двумя огромными деревянными крыльями. Он бодро запрыгнул в деревню и понюхал воздух, чтобы наконец-то почувствовать знакомый сладкий запах Конохи, смесь влажной почвы и свежескошенной травы. Джирайя похлопал его по плечу, послал улыбку подростку и кивнул головой в сторону башни Хокаге. Мягкая улыбка под его маской тут же растаяла. Он сглотнул, предвкушая казнь от деревенского лидера. Тем не менее, он все еще не совсем понимал, что он сделал, что-то настолько чертовски неправильное в Суне. Он мог думать только о дочери Казекаге, и то лишь потому, что не знал, кто она такая. Он застонал, но в конце концов кивнул саннину. Они медленно приблизились к башне, и Тороку помедлил у двери кабинета, прежде чем шагнуть внутрь и встретить свою судьбу лицом к лицу. Минато обхватил голову одной рукой и нахмурился, глядя на большой свиток, лежащий на столе. Он моргнул и, наконец, повернул голову к небольшой группе людей с мягкой улыбкой на лице. — Вам потребовалось довольно много времени, чтобы наконец добраться. Я ждал вас раньше. Джирайя только пожал плечами и передал свой отчет о задании, который он уже тщательно подготовил прошлой ночью. Посланник также передал свой собственный свиток, поклонился Хокаге и затем вышел из комнаты, не сказав ни слова и даже не кивнув в сторону четырех шиноби, с которыми он прожил более двух недель. Минато закатил глаза и махнул рукой в сторону Тороку. — С этого момента ты можешь избавиться от маски, — Одороки растерянно заморгал. Он даже забыл, что носит ее, так как привык все делать с этой штукой на лице. Он зашипел от досады, и приглушенное ругательство слетело с его губ, но он счастливо опустил ее с лица. — Так гораздо лучше. Спасибо, — Минато мягко улыбнулся и протянул руку к Тороку, который вложил маску в раскрытую ладонь брата. «Какая жалость. У меня были на нее свои планы». — Какаши. У меня есть для тебя кое-какие новости, — Минато дерзко улыбнулся, отчего единственные видимые глаза Джонина дернулись, и в конце концов он с любопытством приподнял бровь. — Зверь вернулся и уже ищет тебя. С губ Джонин сорвался побежденный стон, и он раздраженно потер ладонью лоб. — А когда он уйдет? — На следующей неделе, так что у вас будет немного времени, — джонин устало вздохнул и кивнул. Широко раскрытые от любопытства глаза Тороку были устремлены на Какаши. — Собрание команды у меня дома в шесть. Что вы об этом думаете? — весело спросил Хокаге, и все члены команды дружно закивали и одобрительно заговорили. Прежде чем они повернулись и вышли из комнаты, Минато крикнул: — Тороку, Джирайя, одну минуту, пожалуйста, — тихий стон слетел с губ подростка, но он повернулся и закрыл дверь за саннином. — Я действительно ничего не сделал, — Я клянусь. Минато смущенно посмотрел на Одороки и Джирайю, которые только пожали плечами, но кивнули. — Он действительно ничего не сделал, — Минато виновато посмотрел на паренька и улыбнулся. — Вообще-то я хотел поблагодарить тебя. Вы произвели довольно большое впечатление на Казекаге, и это было также моим намерением, помимо некоторых дополнительных причин, — Тороку растерянно посмотрел на брата и поднял бровь, но в конце концов сложил руки на груди, ожидая каких-то объяснений. — Из-за давления Кицуне он не вел свою игру во время подготовки. Четвертый Казекаге — крепкий орешек, который нужно расколоть, если речь идет о дипломатии. У него есть довольно уникальный взгляд на мир ниндзя. И я также посчитал, что в конце концов, тогда ты должен был снять свою маску. — Ты использовал меня, чтобы отвлечь внимание? — Минато снова виновато улыбнулась и пожала плечами, в то время как глаза подростка сузились до опасного уровня. — Извини, но если бы я рассказал тебе о своем плане, ты не сыграл свою роль. Ты ужасный актер Тороку, — названный подросток повернулся к Джирайе, излучая достаточное количество убийственного намерения в сторону саннина. — Ты ведь все это время знал об этом, не так ли? И ты оставил меня с мыслью, что я что-то испортил после того, как мне пришлось снять маску. На целую неделю, пока мы шли домой, — Джирайя ухмыльнулся и дерзко пожал плечами. — Прошу меня извинить. Я думаю, что должен уйти прямо сейчас, или я попробую одно из моих дзюце на извращенце в твоем новом офисе, Минато, — Тороку усмехнулся и махнул рукой, и вышел из комнаты через окно, не говоря ни слова. Оставив брата с подергивающимся глазом, но все еще с вымученным стоическим лицом. Однако Минато был уверен, что если завтра он найдет отчет об уничтоженном полигоне, то поймет, кто виноват. Намикадзе вздохнул и повернулся к своему сэнсею. — Ну и что? Есть какие-нибудь интересные новости, не вошедшие в твой отчет? — Я связался со всеми своими шпионами до последнего, проинструктировав их присматривать за кем-то с Шаринганом, но до сих пор ничего, — Джирайя нахмурился и перевел свои мысли на Тороку. — Он определенно бывал в Суне и раньше, даже в башне Казекаге. В какой-то момент он двинулся вперед, потом вдруг остановился и растерялся, но Каге его не узнал. На самом деле он чуть не убил его, когда узнал, что его дочь подружилась с ним. Может быть, он был как-то связан с третьим человеком. Джирайя пожал плечами и продолжил: — С той самой ночи, когда мы вошли в песок, ему снились кошмары. Затопление. По крайней мере, ему было грустно, что все так вышло, и он казался вполне честным и достаточно встревоженным, когда мы говорили об этом. Но они внезапно прекратились в ту ночь, когда он снял маску, однако я не думаю, что это было связано с тем событием. — Так что мы все еще не можем полностью исключить Суну, — Минато вздохнул и потер лоб. Джирайя подошел ближе и сел на стул. — Я также много путешествую, я уже побывал в каждой большой деревне шиноби, и не не во всех из них я оставил с приятными воспоминаниями. Мы могли бы предположить, что Суна была важным местом для него. Я назвал ему имя Нагато. Он отреагировал, однако сказал, что не уверен в своих чувствах, но он сказал мне, что это было уважение. Все по-прежнему гораздо больше указывает на Аме, чем на Суну, — Саннин пожал плечами, затем прищурился и уставился на стол. — Я думаю, ты можешь расслабиться. Он не сделает ничего плохого ни тебе, ни деревне. Он будет в порядке под непрерывными проверками Яманаки, — Джирайя нахмурился и с минуту молчал, а Минато прищурился, внимательно наблюдая за встревоженным выражением лица своего сэнсея. — Он попросил меня об одолжении… — Минато приподнял бровь и с любопытством наблюдал за своим сэнсеем, ожидая, что тот наконец раскроет что-то, в то время как он определенно боролся с собой в своем мозгу. — Он попросил меня убить его, если что-то пойдет не так… — глаза Минато расширились от шока. Он замер на долгую минуту, пока мысли бежали по его мозгу. Джирайя медленно покачал головой, чтобы отогнать тревожные мысли. — Ты приобрел действительно почетного родственника Минато, — Хокаге вздохнул и спрятал лицо в ладонях, но легкая улыбка все же выдавилась наружу. — Я знаю…***
Кушина устроила пир для богов, и Тороку с благодарностью вдыхал каждый последующий кусочек пищи, прожив в основном на сухпайках в течение двух недель. Куноичи с благоговейным трепетом наблюдали, как третья миска риса исчезает в его почти бесконечном желудке. — Кто этот зверь? — любопытством спросил Тороку, наклонившись к Какаши, который только вздохнул, А Минато засмеялся, пока смех не перешел в хихиканье. — Зеленый зверь Конохи, вечный соперник Какаши-куна, — джонин фыркнул и сложил руки на груди. — Я уверен, что со временем ты его узнаешь. Он очень… хм… уникальный шиноби, — с удивленным лицом констатировал Минато, глядя в потолок и постукивая себя по подбородку, пока самоуверенная улыбка не появилась на его тонком лице, вызвав смущенный взгляд Одороки. Тороку посмотрел на раздраженного Какаши, но в конце концов только пожал плечами и продолжил вдыхать пищу. Встреча команды длилась недолго, они болтали о Суне, пустыне, городе и, в конце концов, очевидно низкой экономике деревни. Затем Тороку гордо заявил, что он овладел клонированием, заработав смущенный взгляд от Минато и Кушины. — Ты знаешь, я попросил Рин помочь мне с контролем чакры, но до этого я не мог создать контроль. Я не думаю, что смог бы сделать это без нее, — молодая девушка покраснела, но с явной гордостью оглянулась на своего первого ученика. Минато переглянулся с Джирайей и повернулся к Тороку. — Я хочу, чтобы с этого момента ты играл в открытую. Покажите нам методы, которые ты упомянул перед тем, как отправиться в Суну, — дерзкая улыбка пробежала по лицу Тороку. — Хорошо, но найди место, исчезновение которого не будет тебя беспокоить, — Минато поднял бровь, но кивнул и заметил скептические лица остальных. Только Какаши сохранил свое всегда стоическое выражение лица. — Тогда завтра, после собрания команды, — молодой человек кивнул, но его дерзкая улыбка не сходила с лица. Команда покинула небольшую квартиру, и Тороку вызвался проводить Рин домой, а Какаши тоже последовал за ним. Они медленно шли по узким улочкам Конохи, минуя несколько мирных жителей и шиноби. Тороку поднял глаза к небу и скрестил руки на затылке, когда они подошли к дому Рин. Раздраженный стон вырвался изо рта Какаши, и Тороку проследил за его взглядом в сторону круглой массы черных волос и двух… огромных бровей и зеленого спандекса. Фырканье слетело с губ Одороки, когда он понял, что стоит лицом к лицу с зеленым зверем из Конохи. Шиноби грациозно подпрыгнул перед ними, и парень вынужден был признать, что, несмотря на свою внешность, каждое его движение излучало уверенность и силу. На его лице появилась широкая улыбка, и он обратился к Какаши: — Всем привет! Я не видел тебя уже несколько недель, Какаши. Я почти потерял свои юношеские мысли без моего вечного соперника! — Какаши сложил руки на груди и склонил голову набок. — Я ушел из деревни на задание, — Гай кивнул и повернулся к Тороку. — А кто этот юный шиноби? Разве он не твой новый товарищ по команде, о котором все говорят? — Тороку поднял бровь и посмотрел на хихикающую Рин, которая помахала ему рукой, а Какаши кивнул. — Йош! Я — Майто Гай, красивый и молодой зеленый Зверь Конохи! — Мальчик схватил Тороку за руку и начал энергично трясти, и Тороку почувствовал, как его рот открылся от шока. — Одороки Тороку. Приятно познакомиться, — парень наконец-то почесался и закрыл рот, недоверчиво поглядывая на Какаши краешком глаза. «Какаши и этот парень, вместе?» — Мой соперник, когда же мы снова встретимся с нашей молодостью? — Какаши потер лоб и покачал головой. — Гай, мы только что вернулись с задания. В случае чего я найду тебя, лады? — Зеленое чудовище ухмыльнулось в сторону джонина, кивнуло и исчезло, помахав на прощание остальным и исчезло шуншином. Какаши облегченно вздохнул и повернулся к хихикающему Тороку. — Ну, Минато был прав. Он действительно уникальный шиноби, — Тороку ничего не мог с собой поделать, он расхохотался и похлопал джонина по плечу, пока они продолжали свой путь к квартире Рин.***
Йондайме Хокаге из Конохагакурэ-но-Сато почувствовал, как у него задрожали колени, и он заставил свои мышцы двигаться, когда сел на мягкую траву рядом с Кушиной, губы которой приоткрылись, а синие глаза отразили шок и недоверие. Джирайя наблюдал за этой сценой перед своими глазами, прислонившись к гигантскому камню, быстро моргая, рядом с двумя другими новыми учениками в полном благоговении. — И это то, что называется Узу-но Нараку (вихрь Ада), — два клона появились внезапно, протянув свои руки, и огромный торнадо появился из ладоней Тороку, смешиваясь с огненной чакрой и пылая ослепительно ярким оранжевым цветом. По мере того как ветровая чакра реагировала на огонь, его жар возрастал до невыносимого уровня. Тороку выпустил технику в воздух, ничего не задев, будучи уверенным, что избежит возможного лесного пожара. Он заставил себя успокоить дыхание и вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Он показал все, что было у него на уме из своего арсенала. Он удовлетворенно улыбнулся, оглядывая лица на краю поляны, и сердце его дрогнуло, когда он увидел благоговейный трепет и гордость в голубых глазах Минато. — Я работал над уменьшенной формой этого во время нашей поездки в Суну, но я не пробовал ее, так как я тренировался с моими клонами, так что есть шанс, что это не сработает, — Тороку вытянул левую ладонь, и клон повис над ней, как и три недели назад во время их путешествия. Маленький торнадо тут же появился и начал уменьшаться, пока не достиг толщины лезвия бритвы, в то время как клон начал медленно направлять в него свою огненную чакру. На этот раз она не дрогнула, когда наконец начала светиться ярко-оранжевым светом, и Тороку удовлетворенно кивнул сам себе. — Я не думаю, что смогу его бросить. По крайней мере, не сейчас, — пробормотал он и нахмурился, — Но я все еще могу использовать его как клинок или что-то в этом роде, пока не выясню, как это сделать. — Ты сделал это за две недели? Ты разработал новую технику? — Минато недоверчиво моргнул, а Тороку отпустил его и задумчиво почесал усы. — Ну, не совсем так. Я пробовал только пять или шесть раз. Однако я не пробовал его с другими элементами. Возможно, он также мог бы работать с водой и освещением. Удивленное выражение появилось на его лице и кивнул клону, который просто пожал плечами и повторил движение. Тороку сконцентрировал водную чакру в ладонях и заставил ее образовать тонкую линию, пока она циркулировала в его руках. Клон начал медленно направлять осветительный элемент в него, когда форма внезапно начала колебаться и приглушенное «дерьмо…» покинуло рот подростка. Когда техника рухнула в его ладонях, она послал молнию чакры через его тело, и клон исчез с визгом. Тороку сильно ударился о землю, выдавливая воздух из легких, когда мышцы его груди болезненно сжались, конечности неудержимо задергались, а веки и зубы сжались от силы. Когда стихия, наконец, покинула его тело, его настойчивые рывки затихли до почти непрерывного небольшого подергивания. Он заставил себя открыть глаза и перевернулся на живот. Он отстраненно отметил, что остальные были рядом с ним, и кто-то уже касался его спины, вероятно Рин, но их голоса были приглушенными, и он не мог использовать свои глаза. Когда он попытался сосредоточиться, перед туманной картиной зеленой травы, на которой он лежал, появились только постоянно танцующие белые пятна. Он медленно опустил руки ниже груди, чтобы подтянуться, но суставы отказали ему, и он тяжело приземлился на землю, когда его суставы сложились после очередного подергивания. Резкий стон вырвался из его рта, когда он наконец смог сфокусировать свое зрение на травинке в нескольких сантиметрах от его глаз. Наконец он встал на четвереньки и потряс головой, чтобы прояснить затуманенное зрение и мозг. Однако это была плохая идея. Он тут же наклонился вперед и прижал ладони ко рту, подавляя желание выпустить свой завтрак на всеобщее обозрение. Он тяжело дышал через нос, его глаза закрылись, и он попытался сосредоточиться на чем-то другом. Все, что угодно, кроме ощущения в животе. Наконец Рин оставила его, и он смог заставить себя сесть поудобнее, опираясь на руки и вытянув ноги. — Я все еще ненавижу разряды молний, — Он выругался себе под нос приглушенным и резким голосом, моргнул, и перед ним вдруг возникла картина взволнованной Рин вместе с каким-то танцующим белым пятном. Он снова покачал головой и моргнул, заставляя раздражающие белые пятна наконец-то утихнуть. — Теперь я в порядке, — он заставил себя улыбнуться, чтобы встретиться взглядом с приподнятой бровью Рин и недоверием на ее мягком лице. Яркий малиновый пучок шелковистых волос упал ему на плечи, и он понял, что это был голос Кушины, которая слегка наклонилась над его головой, ухмыляясь, как маньяк, и погладила его по макушке, прежде чем отодвинуться, чтобы дать ему больше пространства. Он почувствовал нежное прикосновение к своему плечу, а когда повернулся на другую сторону, то обнаружил рядом с собой лежащего Минато, с беспокойством наблюдающего за ним. — Я действительно в порядке, — Джирайя тоже подошел ближе, его смех заполнил тишину вокруг них, в то время как он взъерошил золотые локоны Тороку. — Знаешь, иногда мне кажется, что вы Близнецы. Минато выглядел точно так же, когда показывал мне первую версию своего Хирайшина. Его даже вырвало. Это была отвратительная сцена, — названный Хокаге пробормотал что-то неразборчивое себе под нос в ответ, раздраженно закатив глаза, но его покрасневшие щеки свидетельствовали о его смущении. Минато выпрямился и оглядел опустошенную тренировочную площадку. Большая трещина проходила через центр, где один из выпусков ветра класса S встретился с почвой. Он перевел взгляд на гигантский черный кратер, который был сделан Катоном: Gryryūka no Jutsu (Великая техника огня Дракона), затем он остановился на нескольких трещинах, порезах, кратерах и обугленной части тренировочной площадки. Разрушение было подавляющим, однако Тороку тщательно уменьшил эффективность методов. Он наклонился к подростку и поднял его за руку, получив благодарный взгляд от своего брата. — Я думаю, что на сегодня достаточно, — Тороку только кивнул, когда оперся на свои все еще нетвердые ноги. — Я уже закончил. Я показал вам все, что у меня есть, и у меня закончилась чакра, — Минато кивнул, и мягкая, теплая улыбка пробежала по его лицу. «Чакра, что ли? У него все равно осталось больше, чем у среднего Генина…» — Я горжусь тобой, — Тороку моргнул и не смог скрыть улыбку на своем лице или слегка покрасневшие щеки. — Спасибо, — Минато взъерошил белокурые локоны и позволил все еще улыбающемуся Одороки обнять себя за плечи, чтобы поддержать свой вес на дрожащих ногах, пока они шли обратно в деревню для его заслуженного отдыха.