Gravitation - The flames of anarchy

Глава 2 Эллен была похожа на кошку, загнанную в угол, она металась по комнате подобно фурии. Самый долгожданный день для любой девушки превратился для нее в ночной кошмар. Сегодня день ее свадьбы, наконец-то печать мира между королевствами будет поставлена официально, и Эллен вскоре родит наследника. Неожиданно в дверь постучали, она тут же приказала войти. - Наша невестка еще не в платье? - мягкий голос Сейдена, бастарда Ультейна, будто шелковыми путами проходил у самого горла. Элурантроп был неописуемо красив: высокий, смуглый, с темными немного звериными глазами, и будто хищным оскалом, он словно мог читать мысли собеседника, знал наперед как ввести в игру свои правила. - Сейд, это ты, - то ли с облегчением, то ли с грустью произнесла девушка, присаживаясь на край кровати, - платье ужасное, прическа еще хуже... - Хей, ты прекрасна. На такую фигуру можно и мешок накинуть, ничто не способно испортить твой красоты, - подходя к невесте, промурлыкал бастард, несмело касаясь каштанового локона непослушных волос. Девушка улыбнулась и размякла: - Ладно, тебя скоро хватятся, скажи отцу, я буду готова через десять минут, - смирилась она со свой участью. - Вот и умница, - подмигнул Сейден, тут же скрывшись за дверью. В зале заиграл вальс Мендельсона, молодожены вошли под бурные аплодисменты гостей, платье путалось в ногах невесты, а уже подвыпивший жених рядом еще пуще усугублял ситуацию. "Какое неуважение!" - проносилось у нее в голове, - " И с этим человеком я должна мириться всю свою жизнь!" - Женушка, я больше ни грамма, не хмурь свое милое личико, к ночи протрезвею, - засверкала улыбка Рональда. Совсем нельзя было сказать, что Рон отличался умом, но красотой природа его не обделила: он так же, как отец и брат, обладал безмерным очарованием, способным удушить разум любой барышни, глаза его сверкали словно алмазы, а под приталенной рубашкой играли мышцы. Но тот, кто раз не сдержал свое слово, не сдержит и во второй. Уже через пару часов Рональд совсем позабыл о суженой, напиваясь в обществе каких-то прелестниц. Эллен готова была сгореть от стыда, все гости обсуждали ее, и осуждали тоже ее! "Это как жених не желает свою невесту, раз уж так напивается", - усмехались вокруг. А когда настало время подняться в спальные покои для консумации, слугам и вовсе пришлось нести Рональда на руках. Смотря на обездвиженное, плохо пахнущее тело мужа, Эллен сходила с ума от обиды и злости. В отчаянии распахнув дверь спальни, у которой поджидал подтверждение брака Сейден, чуть было не умерла от слез, бросившись к нему в объятия. Она отдала себя, жизнь, мечты - все ради своего народа, но этого оказалось недостаточно, ее жертву отказались принять. Ведь без консумации брак будет аннулирован, как и все остальные договоренности между королевствами. Сейден не знал как правильно реагировать на горькие слезы своей новой родственницы, но точно умел вытеснить печальные мысли из любой женской головы. В его руках скользил тонкий шелк ночной сорочки, который только подчеркивал прекрасные изгибы девичьего тела. И на секунду ему показалась, что девушка перестала плакать, тогда элурантроп, не помня себя, поднял чужую невесту на руки, ногой отпирая дверь в соседнюю комнату. Не почувствовав сопротивления, он уложил Эллен на кровать, касаясь ее лица несмелыми поцелуями: щеки, лоб, подбородок, нос, будто нарочно избегая губ. Сердца обоих бешено стучали в груди, шелк задрался на теле девушки, обнажая белоснежную кожу ног, а Сейден понял, что не в силах оторваться от жены брата, и пусть все стремительно мчало в тартарары, он хотел невинное тело под ним прямо сейчас. - Сейд, - прошептала Эллен, но он не дал ей договорить, нежно целуя вишневые губы. Разум девушки затуманился, дыхание сбилось, а сорочка в какой-то момент просто исчезла с роскошного тела. Необузданная страсть, подчиненная древним инстинктам, управляла парой в эту ночь. Скрытые от глаз в полумраке ночи, освещенном лишь полной луной, они слились в чувственном экстазе, и не подозревая какой итог, а точнее плод, станет завершением этой ночи. *** Покинув гостиные покой ранним утром, и возвращаясь в комнату к Рональду, Эллен твердо решила, что навсегда забудет о своей слабости. На трясущихся ногах, девушка прошла в покои и легла на разобранную кровать. Муж был обнажен и крепко спал, а она молила судьбу о милости, обещая себе больше и близко не подходить к Сейдену, лишь бы в королевствах царил мир. Еще несколько часов мученица упорно делала вид, что крепко спит, хотя в груди все скребло и сжималось от страха, пока муж наконец-то не подал признаков жизни. Тело рядом завозилось и засопело, а потом послышался обходительный голос Рональда: - А ты была хороша, женщина, - от ужаса Эллен вся сжалась, а Рон продолжил, - но не думай даже, что будешь спать со мной каждую ночь, я свободолюбивый мужчина, не смогу быть с одной, ты уж извини, - прервавшись на громкий зевок, он все же закончил, - хорошо, если ты понесла. Эллен молча выслушала супруга, дождалась пока тот не уйдет из комнаты, а потом не смогла сдержать слез, они хлынули нестерпимым потоком из уставших глаз. Она плакала беззвучно, опасаясь, что ее могут услышать, но так горько, как никто и никогда в этом бренном мире. *** Беременность значительно усложнила жизнь Эллен. На раннем сроке девушку изводил токсикоз, было сложно просто подняться с кровати или поесть, ее тут же выворачивало наизнанку. Обеспокоенный жизнью невестки и внука, а в том, что родится наследник, Ультейн не сомневался, властелин решил, что беременной необходима помощь кого-то из близких, чтобы чувства одиночества и тоски окончательно не извели девушку. На просьбу Ульта, в соседнем королевстве откликнулись сразу же, на следующий день в замке Нифильхейма появились новые жители: служанка Эйдена - женщина лет пятидесяти, в прошлом няня Эллен - Кара, и ее двадцатилетняя дочь Изма. Им тут же определили комнату рядом с покоями жены Рональда и наказали служить лишь одной Эллен, дабы сохранить дитя в ее чреве. Темная спальня, и мрачная обстановка в ней, сама по себе располагала к унынию. Кара оглядела все вокруг прежде чем подойти к спящей госпоже. - Дочка, - произнесла няня, несмело касаясь тощего плеча, она ужаснулась от худобы девушки, ведь всего полтора месяца назад ее цветущее тело пылало здоровьем, - моя бедная девочка. Не столько от логоса, сколько от родных рук, поглаживающих спутанные волосы, Эллен очнулась, и со слезами медленно развернулась к женщине. Самые родные глаза смотрели на нее как и тогда, в детстве, с добротой и причастностью. - Кара, - почти шепотом, не веря в происходящее, позвала госпожа, - ты здесь. - Милая, я тут, и больше не оставлю тебя одну, - немного погодя, она продолжила, - что же сделали с тобой эти варвары... - Нет, не они, а их ребенок. - Но это и твой ребенок тоже, - наравне с ужасом, в женщине проснулось недоумение. - Я не хотела его, Кара, не так скоро, и не от того, от кого зачала, - тонкие капли слез скатывались с опечаленных глаз. Эллен тяжело приподнялась, легла поближе к няне, и предугадывая все вопросы, продолжила, - этот ребенок, он не от Рональда, ты... Ты должна помочь мне, нужно избавиться от него, - глаза собеседницы расширились, а на лице застыло выражение полного шока. Но не смотря на это, служанка продолжала внимать каждому слову своей воспитанницы, - после свадьбы Рон был не состоянии... Если бы..., - она не знала как продолжить, как объяснить близкому человеку свой грех, дрожа всем телом, пыталась подобрать слова, - И тогда... Я не знаю как это произошло, я виновата, Кара, я так виновата. Но этому дитя нельзя появиться на свет, его отец, он полукровка... Об измене узнает Ультейн и тогда Эллании не выжить. - Девочка, - брови Кары сдвинулись, но голос оставался мягким, - это твой первый ребенок, если мы от него избавимся, ты не сможешь больше зачать. И тогда, возможно чуть позже, чем через семь месяцев, но нашей стране придет конец. Ультейн не станет мириться с отсутствием наследника... - Нет, няня, ты не понимаешь, я рожу дитя, в венах которого будет течь кровь элурантропа, и я не могу знать насколько сильна будет эта кровь. - Ты же не хочешь сказать, что его отцом является Сейден? - правду скрывать совсем не было ни сил ни нужды: - Кара, ты должна мне помочь. *** Весь следующий день женщина металась в раздумьях, в ее руках находилось будущее всего мира - ее королевства. Она и раньше решала многие проблемы в правящей семье, всякое бывало, но сейчас на кону гораздо большее, и от этого служанка сходила с ума. С одной стороны, можно было оставить все как есть на сегодняшний день: наследник Нифильхейма уже через полгода появится на свет, а потом его можно будет лишить жизни, но позволит ли это раненое материнское сердце? С другой стороны, если беременная все же родит, другого и быть не могло, никто не знал насколько малыш унаследует черты отца. И думать о том, чего может и не произойти, уже сейчас - глупая затея. Еще некоторое время служанка прибывала в раздумьях, пока в комнату не вошла ее дочь: - Мама, твой внук сегодня совсем вымотал меня! Никак не могу равнодушно пройти мимо кухни, а мысли лишь о еде, да о еде, - посмеивалась хохотушка с румяными щеками, длинными густыми волосами со вплетенной в них желтой лентой. И тогда, Кара осознала, что именно произойдет с рождением наследника. Оглядев беременную дочь, находящуюся на том же сроке, что и Эллен, она улыбнулась ей, подумав про себя, - "Решение есть, хотя и не самое простое, конечно". - Мама, ты слышишь меня? - возмутилась Изма, окидывая пряди назад. Девушка подошла ближе, и поглаживая живот, продолжила, - совсем скоро твой внук появится на свет, а я стану самой счастливой мамочкой, я это точно знаю. *** Время неумолимо мчалось вперед, а животы Измы и Эллен росли как на дрожжах. И хотя первая никак не выдавала в себе беременную: выполняла работу без жалоб и капризов, всегда улыбалась и озаряла настроением всех вокруг. То вторая лишь иногда выбиралась из своей комнаты в сад. Стараясь никому не попадаться на глаза, она испытывала тягость положения при каждом движении: кости ломило от боли, живот тянул вниз, а неугомонный малыш внутри уже сейчас будто заявлял о своем несносном характере, совсем не давая покоя несчастной матери. С мужем Эллен встречалась редко, после брачной ночи он не посещал покои жены, а Сейден отравился с поручением отца на запад вести перговоры о сотрудничестве в сфере торговли. Хотя девушка и не думала говорить ему о ребенке, Сейд не должен был догадаться о том, что дитя его. Вот так, в полном отсутствии мужской поддержки, и протекали ее дни. Одно скрашивало серые будни - теперь Эллен не одна, няня всегда находилась рядом, и никогда не позволила бы обидеть ни ее саму, ни ее страну. Приближался срок родов, наступали холода, северяне утепляли свои жилища, а Нифильхейм покрыл густой туман. Эллен казалось, что мрак не оставляет ненавистный город ни на минуту, она запуталась во времени, ей думалось, что день совсем не сменяет ночь, а солнце навсегда исчезло с неба. В тот день, уже с ночи чувствующая недомогание, девушка проснулась от ужасной боли, низ живота пронзали схватки, еще совсем редкие и несильные, но уже болезненные для измученного беременностью тела. Под собой жена Рона Тейна ощутила мокрые простыни, и сердце ее застыло. Однажды, несколько месяц назад, они с Карой условились, что няня поменяет ее ребенка с малышом дочери, а чтобы никто не узнал о точной дате рождения младенца Измы, девушку поселили в нижние покои, находящиеся рядом с подвальным помещением, с ней постоянно оставалась надежная женщина - повитуха. План с виду казался идеальным, Изма должна была родить, и дождаться родов госпожи, чтобы заменить ее ребёнка своим. Странно, что никто из них так и не решил поговорить об этом с самой служанкой, готова ли она пойти на такую жертву? Готова ли, так как и ее госпожа, лишиться собственного дитя? Но судьба - дело непредсказуемое, в тот морозный день обеим стало плохо, схватки не отпускали рожениц, а боль, равная сотням переломов в теле, сводила с ума. Рядом с госпожой находилась Кара, она всячески старалась помочь воспитаннице снять боль и родить наследника скорее. В нижних же покоях замка стонала ее дочь, опытная повитуха что есть силы помогала девушке, и уже через несколько часов на свет появился кареглазый красавец, мальчик тут же жадно прильнул к груди матери, а та сразу же забыла про весь ужас прожитого дня, вдыхая несравненный аромат, поглаживая теплые ладошки и целуя родные щечки. Эллен повезло меньше, к тому времени роды продолжались уже десять часов, Кара шептала про себя - "Дитя отказывается покидать мать, оно все чувствует. Мой грех станет тяжким испытанием для него". И только спустя еще несколько часов наследник родился. Серо-голубые глаза мальчика светились, кожа была покрыта румянцем, пухлые ручки искали мать, хотели коснуться ее, но та слегла в забытьи. Обморок был совсем кстати, ведь узрев ребенка, свое творение, девушка не смогла бы от него отречься. Кара немедленно завернула наследника в теплое одеяло и забрала с собой в комнату дочери. Но войдя в покои, она не смогла сдержать радости, ее маленькая Изма, ее единственная, лежала на кровати с маленьким свертком в руках, она кормила сына грудью, и счастливая улыбка не сходила с ее лица. - Девочка моя, - позвала мать, - доченька, нам нужно поговорить, - присаживаясь на край кровати, с чужим ребенком в руках, она продолжила, - родная моя... - Мамочка, нет на свете ребенка красивее, - погладив чадо по голове, заметила Изма, совсем не обращая внимания на соседний сверток, - Кай мертв, но со мной навсегда осталась его частичка, - скупая слеза упала на белоснежное покрывало, - он был бы очень хорошим отцом, мама, он любил бы нас больше всего на свете, но его нет... Почувствовав боль собственного ребенка, Кара поняла, что не сможет забрать внука у дочери, не сможет отобрать ее надежду, не принесет ей еще большую боль. Ни Эллания с Нифильхеймом, ни даже Эмбер не стоят ее слез. Как же женщина была слепа, как же неразумно было ее решение... - Я пойду, дочка. Я пойду, я ты отдыхай, - стирая с ее глаз слезы, целуя, попросила мать. Вернувшись с покои Эллен, Кара твердо решила не рассказывать госпоже о случившимся. Пусть думает, что сделка состоялась, дабы существовать в этом мире ей было легче. Подойдя ближе к измученной воспитаннице, Кара спросила: - Эллен, малыш хочет есть, он плачет, ты покормишь его? - но никак не могла ожидать спокойный и полный ненависти ответ: - Проси кормилицу, я не прикоснусь к нему. В Нифильфейме была ночь, на улице трещал мороз, светило полнолуние, а с неба падал черный снег. Проклятое матерью дитя посапывало в руках кормилицы. *** Ульт пребывал в восторге от родившегося наследника, в замке пировали, вино разливалось из полных бочек, в приемном зале бушевало веселье. Даже у слуг сегодня был праздник, между обслуживание гостей и походами на кухню за стряпней, они плясали и пели под музыку, звучащую на всю округу. - Ультейн, - позвал властелина Хэммед, - в честь рождения будущего правителя этого мира, прими от меня скромный подарок, - он кивнул подчинённым, и в приемную вошли двое. Они стояли по обе стороны от прекрасной молодой женщиной, похожей на подстреленную лисицу, все такую же красивую и хитрую, но лишенную свободы. Ее взгляд сквозил коварством, а длинные пальцы то и дело смыкались в кулак, ногти царапали нежную кожу. Зверь в ней выл, и просился на свободу, ошейник давил на тонкую шею, а тяжелая цепь то и дело била по точеному телу. Взгляд Ультейна загорелся огнем, и сердце вспыхнуло в груди: - Екида, - оскалил он свою улыбку, а по несравненному телу гостьи пробежала жуткая дрожь.