Gravitation - The flames of anarchy

Глава 1 - Я предупреждал тебя, подонок! Говорил, что если Эллания не будет моей, я сотру с лица Эмбер вашу поганую четверку! - на грубом, морщинистом, озлобленном лице Ультейна выступал пот, а сердце от злости бешено стучало в груди. - Но, Ульт, мы делаем все возможное, чтобы Эллания стала твоей как можно скорее! Эйден держит в замке Амару, а саму крепость окружают кентавры. Ты должен понимать, что нам необходимо найти Ехиду, только ее оракул сможет помочь, - дрожь пробегала по сильному телу, будто пригвожденному к серой холодной стене чертога. А рука хозяина, украшенная драгоценностями, сжалась еще больше. Холодный резной металл сильнее сдавил его горло, а острые ногти властелина задели жилу на горле. Ультейн очнулся только, когда почувствовал железный запах крови, оттолкнув Хэма в сторону, поправил оружие на чреслах: - Больше предупреждать я не стану, убью тебя как последнюю ванасыгу, - плюнул он в след уходящему канима, и добавил, - Найди мне ее завтра же! Даже, если придется перевернуть весь Нифильхейм вверх дном! Хэммед незамедлительно покинул замок. За его стенами находился каменный Нифильхейм, на обгорелых пустынных холмах располагались темные постройки, низкие здания окружали торговую площадь, вокруг поселения возвышалась побитая временем стена, а самих жителей невозможно было разделить на несколько рас, так как город наполняли самые разные твари. Но все, как один, хоть и были иногда недовольны властелином, беспрекословно подчинялись господствующему роду. Холодные полы зданий местами подгнивали, желтовато-зеленый мох покрывал стены, крыши рушились, а особи мужского пола ежедневно ходили на службу - составляя армию Ультейна рода Тейны. Что за мысли посещали его голову, никто не знал, о своих планах хозяин не сообщал. Оставалось только догадываться о будущем, не забывая, что тьма жаждет поглотить свет... - Кэтрин! - окликнул Хэм свою дочь, жестом показывая двигаться за ним, в дом, - если я не найду Ехиду к завтрашнему вечеру, он уничтожит нас, Кэтрин! Уничтожит и глазом не моргнет, этот сукин сын, - взревел клудде, швыряя на пол рваную рубаху. - Я не могу так поступить, отец, если я приведу Ехиду к вам, Ульт сделает из нее рабыню, - глазами, полными ужаса и боли, ответила Кэт. - Ты защищаешь эту ведьму, а не своего отца? Не свою жалкую жизнь? Да, какое же зелье она в тебя влила?! - бросаясь вперед к дочери, будто желая ее ударить, подбежал Хэммед, - твоя пустая, влюбленная голова покончит с нами! - Ты ничего не понимаешь, - попыталась объясниться, но ее прервала звонкая пощечина, щека тут же опухла и слала гореть. - Нет, это ты ничерта не понимаешь. Я всегда знал, что тухлая кровь матери однажды отравит твой разум. Как жаль, что избавившись о одной змеи, я вырастил в своем доме другу. Дубовая дверь хлопнула за Хэмом, Кэтрин упала на колени, но не заплакала, в ней давно не было слез, а сердце превратилось в камень. Она виновата, она так похожа на мать, так сильно причиняет боль отцу, несравнимую с той, что пульсирует на лице. *** -Эйден, ты не думал, что Эллен пора подобрать жениха? - поглаживая мужчину по сильной груди, поинтересовалась Дафна. - Не знаю, милая, с тех пор как умерла ее мать прошло не так много времени, ты думаешь, что дочка готова покинуть меня? - переворачиваясь на правый бок ответил Эйд. Руки его путались в роскошных волосах Дафны, а глаза не могли оторваться от прекрасной женщины. - Я думаю, что сейчас самое время, любимый. Рана Эллен уже затянулась, прошло два года, а время, как мы знаем, лучший лекарь. Ультейн не успокоится, а наши силы слабеют, пора бы попросить помощи у совета и прочно закрепить за собой границы королевства, - промурлыкала Дафна, целуя руку любовника и прижимая ее к сердцу. Эйден нахмурился и поднялся с ложа, накидывая на тело камизу, одно упоминание соседа сбило напрочь всякое желание, а в голове тут же всплыли страшные картинки: как цветущую страну съедает серость Нифильхейма, как леса срубают варвары, а гномов забирают в рабство. - Я просил не говорить о нем в этой комнате, - склоняясь над кувшином с элем заметил мужчина, - и секунды не могу провести без мыслей о войне, сколько элланиэльцев еще я должен потерять? Кентавры уже не в силах держать оборону, если Ультейну удастся подговорить совет, и четверка его поддержит, нам не жить, Дафна, - оборачиваясь с бокалом в руках, заметил Эйден. - Да ты опускаешь руки! Вот так, прямо на моих глазах, уже сдался! - женщина обернула простыней свое обнаженное тело и подошла впритык к любовнику, - я и подумать не могла, что подарю свое сердце трусу, - взгляд ее стремился в глаза напротив, нежная ладонь прошлась по колючей щеке, глаза наполнились жалостью, - ты превратил страсть в сострадание, Эйден. Дафна ушла, а в душе Эйда вспыхнула ярость, никому он не позволит разрушить себя: - Джордж, - позвал слугу правитель, - немедленно собери людей, на закате мы отправимся на север, нужно встретиться с четверкой раньше Ультейна. И еще, - запнувшись на секунду, властелин продолжил, - сообщи Дафне, чтобы она собиралась, завтра же женщина уедет домой. Любую слабость нужно в себе истреблять... И когда Эйден забылся и позволил Дафне коснуться его мыслей? То что внутри - запретная зона, чувства убивают в мужчине мужское, а значит нужно немедленно уничтожить их. *** Ранним утром, в главном замке материка, состоялось собрание четверки: вождей Эмбер, правителей четырех королевств ждали гости, недавно покинувшие совет, решившие идти своим путем. Они вернулись в замок снова: оба жаждут войны. В центре здания находился огромный зал для собраний совета, посередине стол-шестиугольник, за его шестью сторонами располагались правители каждой из стран материка: Закарий, Кельтман, Франциск и Викторис. Еще два места с недавних пор пустовали: Ультейн и Эйден вышли из совета, каждый по своей причине. - Ну и ну, кого же нам посчастливилось встретить столь прекрасным утром, - протянул Кельт с усмешкой, нежно касаясь седой бороды. Сатир по своей природе, он казалось всегда говорил с вызовом, излишней высокомерностью, но сегодня будто решил превзойти самого себя, - наши сильные, - послышался грохот, копыто с силой ударило в пол, - независимые друзья! - Проходите, парни, - грубо поприветствовал Закарий, прерывая осуждающий монолог Кельтмана, - ваши места за этим столом все еще не вырубили, можете их занять. - Зак, мой милый друг, но я против, и возможно не один я! - все тело сатира выдавало его недовольство и презрение, от чего и фразы казались совсем не толерантными по отношению к окружающим. - Кельт прав, - спокойно, но холодно заметил Франц, потирая друг о друга свои холодные и бледные руки. Он совсем не желал согреться, наоборот, холод и сырость - излюбленная среда вампира, и это морозное утро, еще не прогревшийся воздух, приводили Франциска в экстаз. Ему совсем не хотелось вступать в какие-то дискуссии с тварями, покинувшими совет, - им не место за нашим столом. Что думаешь ты, Викторис? Спокойный великан отрицательно покачал головой, и высоко натягивая густую бровь, ответил: - Тут и думать не о чем. Проваливайте. Мы сохраним дружеские отношения с вашими королевствами, но помогать не станем. Никто из нас не посмеет вмешаться в ваши эти игры, не будет поощрять позорное тщеславие. Им совсем не нужен мир, торопыги отлично показали это, когда вышли из совета. - В таком случае, не обессудьте, я просто сотру Элланию из истории Эмбер, - взревел Ультейн, окидывая совет бешеным взглядом. - Чертов, сукин сын! Да я уничтожу нифильхеймцев всех по одному, а тебя, Ультейн, оставлю на десерт, будешь дохнуть на трупе своего ублюдка! - не уступал Эйден. Спор продолжался еще немного, но вскоре враги разошлись, посылая проклятия друг другу вслед. После собрания, на котором властелины так и не пришли к соглашению, поздней осенью началась не столь долгая, сколь кровавая война. Армия Ультейна рода Тейны вторглась в Элланию. Мирные земли к тому времени привыкли к спокойной жизни и не готовы были противостоять северным варварам, чья жестокость внушала страх и ужас в жителей зеленого края. Воины Нифильхейма напоминали голодных псов: сжигая и грабя, они уничтожали все на своем пути, будто саранча. Уже через месяц армия северян пересекла реку Эльнур, до столицы Эллании оставалось всего несколько верст. Путь варварам преграждала лишь самая большая крепость страны. Если армия Ультейна была похожа на стаю волков, то крепость перед ними и защищающие ее воины походили больше на огромную черепаху, о которую обломились бы самые острые клыки и когти. Время года быстро сменилось, пришла зима, а с ней суровые морозы, которые усложняли жизнь всем участникам сражения, потери были с обоих сторон: одни умирали от холода и голода, других же убивали болезни. Поскольку всем участникам участникам оккупации было ясно, что южане до последнего не сдадут позиций, а в таком случае и завоевывать, и защищать будет нечего, правители все же решили вести переговоры - мир был достигнут. Хотя и не на простых условиях: на кон были поставлены королевства, объединению которых, послужат дети и внуки рода Тейны и рода Эллос. Эйдену Эллосу, потерявшему старшего сына в сражении, пришлось согласиться на брак любимой дочери Эллен с сыном Ультейна Рональдом. В свою очередь Нифильхейм вернул половину захваченных земель Эллании, а новая граница стала проходить вдоль реки Эльнур. Нельзя сказать, что Ультейн остался ни с чем, так как основной задачей севернян-захватчиков было - отвоевать выход к реке, поэтому победа все же была за армией Тейны, в тот момент и было положено начало становлению Северной империи.