Infernal love

— Простите, что потревожила, — киваю сама себе. — До свидания, простите ещё раз. Я завершаю вызов, кладу телефон на подоконник и, опустив голову, тру переносицу от того, что жутко устала. На часах почти полночь, я позвонила по всем номерам, что были в документации, но так ничего и не добилась. Некоторые номера были недоступны, иногда говорили, что я ошиблась номером, пару человек мне сказали, что я тронулась умом или звоню из секты, и в итоге вышло так, что я не нашла автора рисунков. Во время смены, пока Бонни стояла за кассой, я исследовала каждый угол, но не смогла найти остальные символы защиты, что ещё больше сбивает меня с толку. Мои поиски приводят меня в тупик, любые догадки оказываются бессмысленными, и я теряю желание что-либо продолжать. Хожу по тёмной комнате, которую освещает лишь огни уличных фонарей, и массирую виски, пытаясь сконцентрироваться на нужных мыслях. В голову больно врезаются слова Гарри, отчего мозг начинает кипеть, но перебить такие мысли удаётся лишь чувству того, что я скучаю по тому времени, когда ничего не знала. Я считала, что Гарри простой парень, который обожает комиксы и строгие костюмы, а Дэниел старшекурсник, которому удалось привлечь моё внимание. Ненавижу себя за то, что я хочу, чтобы он позвонил и сказал, как скучает по проведённому вместе времени. И Сиви звонит, каждый божий день разрывает мой телефон, но я не отвечаю, потому что не хочу слышать его до боли въевшийся в голову голос. Он пишет, но я удаляю сообщения, даже не думая их открывать. Я ведь знаю, что Дэниел демон, а значит, это в его стиле предавать и делать больно, что он уже и сделал. По словам Стайлса, Сиви обычный демон, пешка Люцифера, но я человек, тот, кто действительно обычный, и мне стоит бояться. Возможно, что жизнь среди людей смогла на них как-то повлиять, но они всё так же остаются демонами, существами из Ада, и их дьявольская сущность никуда не делась, потому что она всегда будет с ними, и никто не знает, в какой момент она себя проявит. Сегодня самый красивый парень университета, а завтра настоящее зло, которое нуждается в темноте. Собрав волосы в небрежный пучок, я забираюсь на подоконник и устремляю взгляд в окно, наблюдая, как медленно уходит январь, отбывающий свою последнюю неделю. Глаза щиплет, но я сопротивляюсь слезам и поджимаю колени к груди, обнимая их двумя руками. Лежащий рядом мобильный издаёт слабую вибрацию, и я замечаю на экране имя входящего: «Дэниел». И так каждый день. Делаю вид, что ничего не слышу, и продолжаю смотреть на улицу, разглядывая окна соседнего дома, где ещё горит свет — кому-то тоже в позднее время не до сна. Эмбер: Том Харди приревновал меня к другой собаке во время прогулки. Я сразу вспомнила о тебе. Спасибо, подруга, это очень мило — сравнить меня с собакой. Но всё же я усмехаюсь, подхватывая мобильный. Эмбер: Мы же ещё подруги? Майли: Конечно, мы всегда ими будем. Валески присылает в ответ много сердец и смайликов с поцелуями, вызывая у меня широкую улыбку, а затем отправляет фото, где Харди, который пёс, делает серьёзные дела на снегу. Пишу девушке, что ненавижу её, и кладу телефон, откидываясь спиной на стенку. Не просто так у Эмбер появились такие мысли — мы почти неделю не виделись, и я редко начинала переписку первой. Тема парней стала для нас запретной, и девушка затыкает мне рот, когда я пытаюсь спросить что-нибудь об Эйвери. Я не смогла отпустить эту ситуацию, но, пока подруга чувствует себя счастливой с Джеком, я не трогаю их отношения, хоть и демон (Рыцарь Ада, на минуточку) притворяется обычным парнем. Телефон вновь вибрирует от очередного звонка, на экране высвечивается знакомое имя, и я сдерживаю себя, чтобы не пнуть мобильный ногой и не скинуть с подоконника. К горлу подступает ком, отчего я прикладываю ладонь к шее и, на пару секунд зажмурившись, поднимаю взгляд к потолку. Я выгляжу со стороны очень глупо, и это ещё мягко сказано, но меня душит какая-то детская обида, которая не даёт мне ответить на тысячный звонок. Возможно, я больше жизни хочу ответить и по-простому поговорить, но моя очень ранимая натура не позволяет мне даже прочесть сообщение. Экран телефона затухает, и я выдыхаю, обнимая колени. Успокаиваю себя, кусая нижнюю губу, и запускаю пальцы в волосы, подумывая выключить телефон совсем, чтобы не злиться на саму себя и весь мир. Но телефон снова подаёт признаки жизни, отчего я не выдерживаю и, схватив мобильный, кидаю его в стену, закрывая лицо руками. Издаю непонятный всхлип, потирая глаза, и прислушиваюсь к подозрительный тишине, потому что телефон должен был разбиться или, как минимум, стукнуться об стенку и упасть на пол, но я не слышу ровным счётом ничего. Нахмурившись, я поднимаю взгляд и вижу, как мой девайс висит в воздухе в нескольких сантиметрах от стены, словно лёжа на невидимой полке, а рядом стоит Дэниел, сжимая руку в кулак. Моё сердце ухает вниз, вынуждая стерпеть дрожь по всему телу, и меня бросает в жар, отчего учащается дыхание. — Ты же могла его разбить, — тихо и взволнованно говорит парень, подхватывая телефон длинными пальцами. — Пришлось бы новый покупать. Сиви осторожно проходит по комнате, кладёт мобильный на кровать, не отрывая от меня долгого взгляда, и прячет ладони в карманы джинсовой куртки с подкладкой из овчины. Я сижу молча, вцепившись пальцами в край подоконника, и наблюдаю за его действиями, плотно стискивая зубы. — Ты не должна меня бояться, — он выставляет ладонь, будто опасается, что я буду убегать или кричать о помощи. — Я не боюсь тебя, — мой голос предательски срывается на шёпот, и я вздрагиваю, когда Дэниел делает шаг ко мне. Он подходит вплотную — мне приходится поднять голову, чтобы видеть его светящиеся голубые глаза в темноте — и ставит руки на подоконник с двух сторон от моих бёдер, уничтожая расстояние между нами. — Я не боюсь, — зачем-то повторяю я, хотя вся дрожу, но мне кажется, это от невыносимой близости. Мягкий жёлтый свет из окна подчёркивает острые скулы, в ясных глазах парня отражаются круглые блики фонарей, а губы плотно сжаты в тонкую линию, потому что он волнуется и даже переживает, что кажется мне удивительным. Я стараюсь задержать дыхание, но начинаю порциями жадно вдыхать наэлектризованный воздух, отчего грудная клетка высоко поднимается. — Прости меня, — Дэниел успокаивающе шепчет, его голос очень мелодичный и спокойный, но у меня это вызывает холодные мурашки. — Ты не должна была узнать всё таким образом. — Ты вообще собирался мне рассказать? Мы оба шепчем, словно боимся нарушить особую атмосферу в комнате, либо же Сиви знает, что за соседней дверью находится мой брат. — Да, конечно, — в его глазах появляется сожаление. Дэниел опускает тёплую ладонь на мою щёку и большим пальцем проводит линию вдоль скулы, заставляя моё сердце пропустить удар. — Я хотел рассказать. — Когда? — хочу развести ладони, но лишь крепче хватаюсь за подоконник. — Когда мы с тобой стояли бы у свадебного алтаря? Когда скорая забирала бы меня после того, как у меня отошли воды? — Ты так далеко видела наши отношения? — Нет, я утрирую, — прикрыв веки, устало выдыхаю. — Как долго ты собирался скрывать? — Майли, я хотел, честно, — он обхватывает моё лицо руками и заглядывает в глаза, — но я никак не мог подобрать нужные слова и момент. — Но мы можем поговорить сейчас, — я поднимаю брови, — ты будешь честен и всё расскажешь. Ты же здесь, значит мы можем объясниться друг перед другом. Подушечками пальцев Сиви поглаживает щёки, еле заметно дёргая краями губ, и кивает, принимая мои слова. Подняв руку, сжимаю его ладонь и опускаю взгляд, немного приводя мысли и эмоции в порядок. — Давай сбежим, — Дэниел оборачивается на дверь, словно боится, что нас могут подслушать. — Уйдём туда, где нас никто не будет тревожить. — Я не смогу выйти незаметно из квартиры, брат увидит, что я пытаюсь смыться. — Нам не нужна дверь, чтобы выйти. Подняв взгляд, непонимающе смотрю на парня, а затем понимаю, что мы можем уйти так же, как он пришёл — я впервые попробую телепортацию. — Мне нужно одеться, — сползаю с подоконника, когда Дэниел отходит, и оглядываю комнату в поисках одежды. На спинке стула нахожу свой свитер, который кинула сегодня после прогулки в магазин, и натягиваю наверх футболки, решив не вытягивать волосы из-под ворота. Остановившись у двери, хватаюсь за ручку и поворачиваюсь к парню, приложив палец к губам. — Я заберу обувь и вернусь. Тихо выйдя в коридор, кидаю взгляд на открытие двери гостиной, где Джона и Найл играют в приставку, и осторожно крадусь к выходу, чтобы взять ботинки. Передвигаюсь на носочках, стараясь ничего не задеть, и, схватив ботильоны, снимаю с вешалки свою куртку, после чего быстро возвращаюсь в комнату, закрывая за собой дверь. — Надеюсь, брат не заметит, что я ушла, — сев на край кровати, обуваюсь, зашнуровывая ботинки. — Я бы мог безболезненно его вырубить, — предлагает Сиви, присаживаясь напротив меня. — Нет, спасибо, — просовывая руки в рукава пуховика, качаю головой, — пусть уж лучше пожалуется, что я свалила. Засунув в карман телефон, застёгиваю до подбородка молнию и поднимаюсь, чувствуя себя крайне неловко. — Готова? — Более чем. — Тогда идём, — Дэниел посылает мне улыбку, подбадривая, и поднимает руку, щёлкая пальцами. Я успеваю лишь моргнуть, как оказываюсь посреди улицы где-то рядом с парком, а затем узнаю аллею, через которую мы с Меган бегали. Ошарашенно оглядываюсь, не осознавая, что переместилась в другое место по щелчку пальцев, и поджимаю плечи, будучи не в силах оторвать ноги с места. Чувствую себя потерянной, а Дэниел смотрит на меня с беспокойством, ведь для него такое перемещение обычное дело, которым он занимается каждый день, и в данный момент он думает лишь о моей реакции на всё происходящее. Он делает осторожный шаг ко мне, опуская руку на моё предплечье, и мягко улыбается. — Обалдеть, — коснувшись пальцами губ, я оборачиваюсь несколько раз. — Обалдеть! Сиви, мы переместились. Это магия! Парень мягко смеётся, с необъяснимым восхищением смотря на меня, и я тут же успокаиваюсь, понимая, что так удивлена только я. — Ты же всегда так умел, — рисую в воздухе круг, имея в виду его способность, — для тебя нет ничего необычного. — Да, вроде того, но твоя реакция бесценна. — Так можно время экономить, — я зачем-то оттягиваю момент для разговора, — куда захотел, туда и переместился. — Тебя это пугает? — Дэниел делает шаг, на что я не отстраняюсь, и сам останавливается, не ожидая такого. — Нет, немного удивляет, но я уже говорила, что не боюсь тебя. Кивнув, он отворачивается, разглядывая фонари вдоль проезжей части, и хмурится от своих мыслей в голове, которые не осмеливается озвучить. — Значит, ты обычный демон, — начинаю первая, опустив взгляд на свои руки. — Самый простой из своего вида. Слышу мягкий смешок, а затем Сиви оборачивается, вдруг заинтересовавшись моим лицом, и вглядывается в глаза, будто пытается найти ответы на вопросы. — Ты знаешь? — Гарри всё рассказал, — честно признаюсь я, чтобы он так же честно отвечал мне. — Вас что-то связывает? Мы стоим посреди дороги рядом с парком ночью, машин почти нет, люди в такое время здесь ходят редко, и Дэниел решил выяснить, что между мной и Стайлсом, вместо того, чтобы рассказать немного о себе. Мои пальцы мёрзнут, белея, словно я становлюсь живым трупом, но я не засовываю руки в карманы, потирая ладони между собой не только из-за холода, но и слабого волнения. — Мы просто друзья, — подняв подбородок, говорю весьма уверенно, чтобы убедить парня, — знакомы уже довольно давно, и у нас нет друг от друга секретов. — И как много он тебе рассказал? — Сиви задаёт вопрос с беспокойством, будто я могу знать что-то лишнее. — Рассказал, кто на самом деле не человек, к какому виду относится и что у него есть домашний питомец, — невесело улыбаюсь, разводя ладони. — У тебя тоже собака есть? — Нет, — он усмехается, — Адские гончие есть только у демонов перекрёстка, нам они не подвластны. — Эти собаки помогают забирать души тех, кто совершил сделку, вам и не нужна такая собака. — Вижу, Гарри тебе очень многое рассказал. — Нет, я смотрела разные фильмы, поэтому в курсе дела, — начинаю шаг по дорожке вдоль забора, и Дэниел подстраивается ко мне. Какое-то время мы идём молча; засунув руки в карманы джинсовки, Сиви смотрит под ноги и поджимает губы, а я, разглядывая его красивый профиль, освещённый бледно-жёлтым светом ночных огней, собираюсь с мыслями, чтобы задать вопрос в лоб. — Тебе хочется знать, почему мы здесь, — он констатирует факт, поднимая взгляд голубых глаз, — как попали к людям. Мне не пришлось задавать этот вопрос, уже лучше. — Да, — коротко кивнув, заламываю пальцы. — Зачем вы живёте среди нас? — Сейчас было обидно, — Сиви усмехается, кусая уголок губ, — ты будто нас сравнила с отбросами общества. — Ну, извини. — Нас изгнали, — неожиданно заявляет Дэниел и разворачивается, пятясь спиной вперёд. — Люцифер выгнал нас из Ада, чтобы мы мучились от жизни на земле. Но он очень ошибся, подумав, что для нас такое наказание будет мукой, ведь мы быстро приспособились и стали жить как люди. — И за что вас выгнали? — Зейну было скучно, — на тонких губах появляется улыбка, и парень придаётся воспоминаниям с лёгкой ностальгией. — Однажды он решил повеселиться и предложил открыть клетки, в которых заточены души грешников. На энергии этих душ держится Ад, Люцифер получает свою силу, вытягивая из них всю мощь, отчего души страдают и вечно кричат ужасным воплем. Луи согласился сразу, ему было в радость вывести из себя Дьявола, а мне ничего не осталось, поэтому пришлось прикрывать их грешные зады. Нас спалили сразу же и поставили на колени, пугая тем, что нас казнят, но Люцифер придумал более «жестокое» наказание, — он показывает кавычки, рассказывая с иронией, будто всё это очень забавно и весело. — Неужели он сам не понимал, что жизнь среди людей не такая ужасная? — я поворачиваю к арке, заходя в парк, и подбиваю камушек, который встречаю на пути. — Поначалу нам такая жизнь была невыносима, — Дэниел повторяет за мной, пиная камень. — Первый год был ужасным: мы привыкали к еде, сну, обычным будням человека — это я про походы в туалет — и прочим аспектам человеческой жизни. Нам даже казалось, что лучше бы нас убили на месте, чем это всё. Но мы научились тут жить и поняли, что судьба сделала нам подарок. — Неудивительно, что именно с вами такое произошло, — хочу снова подбить камень, но просто останавливаюсь рядом с ним и смотрю вниз. — Как тогда здесь оказались Гарри и Корбин? — Они гении, их уму позавидуют многие, — Сиви становится рядом и тоже смотрит на маленький камушек. — Чтобы открыть клетку, нам нужен был ключ, который есть только у Люцифера, а мы бы ни за что к нему не полезли. Тут понадобилась помощь Стайлса, Малик попросил создать копию ключа, ведь тот точно знал, как выглядит отмычка от замка. Дэниел пинает камень, но я не смотрю, куда тот катится, а поднимаю голову и встречаюсь с пронзающим взглядом, отчего мурашки табуном бегут по позвоночнику. — Когда мы стояли на коленях перед Дьяволом, Томмо признался, что мы не одни участвовали в этом. Люцифер хотел знать, откуда у нас ключ, и Луи выдал всё, — по глазам видно, как неприятно ему вспоминать те времена, отчего складывается впечатление, будто парень приукрашивает историю, чтобы она не казалось такой дикой. — При создании копии ключа Стайлс работал в паре с Бессоном, поэтому когда одного потащили на казнь, второй пошёл следом, защищая своего друга. Их обоих отправили вместе с нами. В голове собирается весь паззл, и я выстраиваю цепочку событий, которые привели к тому, что мы имеем сейчас. — Именно поэтому вы враждуете, — вскидываю брови в немом вопросе. — Из-за вас Гарри оказался здесь, и между вами началась вражда, потому что он лишился той жизни, которую обожал. — Ты сейчас винишь меня в том, что было почти шесть лет назад? — Нет, тем более Гарри следовало подумать своей умной головой, прежде чем соглашаться на сомнительное дело. Как вы его вообще уговорили? — Он нам был должен, — просто выдаёт парень и ловит мой вопросительный взгляд, которым я требую подробностей. — Благодаря нам у него появились его любимые щенки Ламия и Ахерон, и мы сказали, что если он нам не поможет, то своих питомцев он больше не увидит. Прикрыв холодной ладонью глаза, я мотаю головой, и с моих губ срывается тихое «Боже», отчего Сиви недовольно хмурится, будто ему ударили под дых. — Да, раньше я был немного жестокий, — он закатывает глаза при виде моего серьёзного выражения лица. — Ладно, я был очень жестокий, но больше никогда при мне не произноси то слово на букву «б» и лучше вообще не упоминай всевышнего. — Тебя это как-то задевает? — В этот момент меня будто взрывает изнутри, — Сиви пожимает плечами и напрягает и так острые скулы. — Просто больше не говори, ладно? — Хорошо, — соглашаясь, я киваю и невинно улыбаюсь, поднимая взгляд вверх, где через ветки голых деревьев видно ночное небо, полностью затянутое густыми тучами. Долго всматриваюсь в темноту, будто ищу там что-то необычное, но на самом деле я просто боюсь опустить взгляд и встретить чёрные глаза, которые до сих пор не дают мне спокойно спать по ночам. Так хочется, чтобы Дэниел улыбнулся своей фирменной улыбкой, а затем сказал, что он единственный никогда не был к этому причастен, что он человек, и пообещал, что меня больше это никогда не коснётся, потому что он всегда будет рядом. Как бы я не любила опасность и приключения, я не готова к такой жизни, где демоны, забирающие у людей души, существуют. — Ты везунчик, — свожу брови на переносице и встречаю внимательный взгляд Сиви, которым он либо пытается прожечь во мне дыру, либо загипнотизировать. — Из Ада ушёл и на Земле неплохо устроился. — Мне никогда так не везло. Стоя на коленях перед Люцифером, я был готов умереть, Майли. Я правда думал, что умру, и смирился с этим, принял как факт. Мы все считали, что уже мертвы: мысленно Луи и Зейн попрощались со мной. Но случилось настоящее чудо, будто за плохое поведение мне решили сделать подарок на Рождество. Сам Дьявол посчитал правильным отправить нас к людям, чтобы мы здесь мучились, но всё пошло не так, как он ожидал. Мы зажили жизнью, о которой можно только мечтать, Марэй, ты даже представить не можешь, насколько я счастлив. По глазам вижу, как искренне он рад, что жизнь сложилась таким образом, вижу, что Дэниел бесконечно счастлив тому, что даже жестокий и беспощадный Люцифер может сделать ошибку. Не задумываясь, я протягиваю руку и ловлю очень тёплую ладонь парня, которой сначала замирает, не ожидая такого действия от меня, но после, подарив лёгкую улыбку, крепко сжимает мои пальцы в ответ. Пусть он и демон, но Сиви тоже нужна поддержка, внимание и простое понимание. Это доказывает, что общество и окружение оказали сильное влияние, и Дэниел круто изменился, познав человеческие эмоции и чувства, которые раньше были ему чужды. И если у него есть сердце, то оно — пусть и окутанное тьмой — способно чувствовать, биться и, возможно, любить. Я это знаю на подсознательном. — Я должен перед тобой извиниться, что скрывал от тебя подобное, — он двумя руками обхватывает мою маленькую ладонь и прижимает к своим губам. — Тебе лучше не знать, чем я занимался и как проходили мои дни — не хочу, чтобы ты ещё больше во мне разочаровалась. Просто прими мои извинения. Хотя моя жизнь здесь тоже не идеальна, я тот ещё мудак, или как вы это называете. — Нет-нет, — я часто мотаю головой, — не извиняйся. Это всё в прошлом, ты теперь другой: знаешь, что раньше поступал плохо, да и не так просто рассказать своей девушке, что ты демон. И да, я тоже была не права, когда избегала и игнорировала тебя. Мы оба натворили дел, Дэни, а теперь во всём разобрались, всё хорошо. — Как мне нравится, когда ты так меня называешь, — довольно улыбнувшись, Дэниел опускает ладони на мои ужасно холодные щёки и касается своим лбом моего. — А ещё ты сказала, что ты моя девушка, или мне послышалось? — Тебе точно послышалось, — я фыркаю, отмахиваясь от своих слов, но не отстраняюсь, наслаждаясь его бережными прикосновениями. — Ты слишком много о себе возомнил. Ощущаю на губах горячее дыхание, когда парень смеётся, и не могу сдержать идиотскую счастливую улыбку. Протянув руки, я запускаю ладони под его джинсовую куртку с мягким мехом и смыкаю пальцы за спиной парня, ближе прижимаясь к его груди. От Дэниела исходит приятное тепло, будто я прислонилась к батарее после прогулки в минус двадцать. — Ты такой горячий. — Я и без тебя это знаю, — Сиви самодовольно ухмыляется, нежно поглаживая мои щёки. — Ты не первая на это клюнула. — Нет, я не об этом, — вздохнув, поднимаю руки выше по спине парня, — ты будто горишь изнутри, словно в тебе пожар. — Во мне адское пекло, можно сказать, я сделан из адского пламени, на котором обычно греются котлы для грешников. Он усмехается, и я вместе с ним, буквально чувствуя его улыбку на своих губах, настолько Дэниел близко. Мы, наверное, выглядим как влюблённые подростки, стоя посреди парка и обжимаясь, но, если быть честной, мне плевать, пока я нахожусь в объятиях этого парня. — Неужели Малик настолько туповат, что рискнул посягнуть на имущество Дьявола? — Дело не в количестве его ума, а в том, что у Зейна всегда шило в жопе, и он думает, что ему всё дозволено и сойдёт с рук. Для него законы не писаны, но так считает только Зи. — А Луи? — Томлинсон готов в любой момент прикрыть зад Малика, потому что мы с самого детства вместе и иначе поступать не можем, а мне приходится разгребать всё это дерьмо. Дэниел кончиками пальцев заправляет передние пряди моих волос за уши, большими пальцами рисуя круги на скулах, и заглядывает в мои глаза так, что у меня сердце останавливается и начинает ускоренно биться. Я вожу пальцем вдоль его позвоночника и млею от того, насколько комфортно и уютно я себя чувствую в его руках, когда мы стоим вот так близко друг к другу. — Подожди, — мотнув головой, слегка отстраняюсь, — а что здесь делают Зак, Лиам и Джек? Вроде бы их имён я не услышала в твоей увлекательной истории. — Какая же ты у меня любопытная, — Сиви аккуратно целует меня в кончик носа и улыбается. — Узнав о том, что среди людей можно жить на свободе, они сбежали из Ада и легко отделались, потому что Люцифер не стал их искать, хотя для него это не проблема, и они остались теми демонами, которыми были. Рыцари желали независимости, освободиться от прислуживания Дьяволу, и они этого добились. — Что ты имеешь в виду под словами «остались теми демонами, которыми были»? Оставив невесомый поцелуй на моём лбу, Сиви выпускает меня из объятий и перехватывает мою ладонь, чтобы повести дальше по дорожке, переплетая наши пальцы. Я не давлю на него, требуя немедленный ответ, потому что понимаю, что Дэниел готовится рассказать что-то вновь шокирующее, и боюсь, что мне это не понравится. — Перед тем как отпустить нас на землю, — парень быстро меняется в лице, напрягая каждую мышцу, отчего его высокие скулы становятся ещё острее, — Люцифер поставил нам печати, которые сдерживают демоническую силу: мы теперь должны спать, есть, ходить в туалет, пить воду, мы можем чувствовать усталость, боль, мы можем опьянеть или накуриться, а также испытывать те светлые эмоции, которые известны лишь человеку. Когда Дэниел рассказывает, я смотрю на него с завороженным взглядом, ведь в этот момент его невероятные голубые глаза по-особенному блестят, в них отражается тусклый свет далёких фонарей и что-то ещё, необъяснимое мне. Его захватывают человеческие возможности и поражают искренние чувства, которые мы можем испытывать, потому что в Аду, будучи демоном, ему это было с роду незнакомым. — Эта метка забирает наше бессмертие, поэтому мы стареем, что естественно только для людей. Конечно, дьявольская печать не способна заблокировать всю силу, поэтому многое я ещё умею, и по моим венам течёт чёрная кровь демона. — Это больно — ставить печать? — Нет, — Сиви, сжав мою ладонь, улыбается краями губ, — словно комарик укусил. Я усмехаюсь, прижимаясь к его плечу, и чувствую приятное тепло, что излучает ладонь парня, когда я сильно сжимаю его пальцы. — Получается, что они бессмертны и имеют большую силу? — вскинув брови, поворачиваю голову к Дэниелу, пока он задумчиво смотрит перед собой. — Да, за шесть лет здесь Рыцари совсем не изменились в плане внешности, — Сиви взмахивает свободной рукой. — Заку уже многие годы восемнадцать лет, и он всё ещё не стареет. Хорошо, что это ни у кого не вызывает подозрений. Я не знаю, как выглядели демоны шесть лет назад, ведь я учусь в университете только первый год и не могу судить об их внешности, которая не меняется годами. Но теперь я знаю то, что у Рыцарей есть огромная демоническая сила, которую они смогли сохранить, придя к людям, а это заставляет серьёзно напрячься, ведь в их силах свернуть мне шею силой мысли. Невольно вспоминаю Эмбер, которая даже не подозревает, с кем встречается, и бью себя ладонью по лицу, сдерживая недовольный стон, чем привлекаю внимание голубоглазого парня-демона. — Эмбер, моя подруга, связалась с компанией Джека, — отвечаю на вопросительный взгляд Дэниела, — и я очень переживаю за неё. — Во-первых, — перехватив другой рукой мою ладонь, Сиви начинает идти спиной вперёд, — тебе нечего переживать, потому что Эйвери ничего плохого ей не сделает — он уже не тот изверг, которого я знал. А во-вторых, это компания Зака, а не Джека. — Что? — Можно сказать, что Херрон — главный в их маленькой банде, — парень ловит мой недоумевающий взгляд, отчего усмехается. — Возможно, тебе трудно в это поверить, но он настоящий вожак, это была его идея сбежать, и именно за ним последовали Пейн и Эйвери, потому что они доверяют ему. — Тоже мне, Маргарет Тэтчер, — закатив глаза, фыркаю. — На самом деле, Херрон прирождённый лидер, ты просто его плохо знаешь. — Ну да, — киваю, будто соглашаясь, — я знаю только, что он вечно суёт нос не в своё дело и очень надоедливый. Дэниел смеётся, обнажая щёлочку между передних зубов, и обнимает меня за талию одной рукой, сворачивая влево по тропинке, чтобы сделать круг по парку. Уже прилично стемнело, на улице давно ночь, но я не хочу знать, который сейчас час, а просто наслаждаюсь временем, проведённым с Сиви. Его жизнь намного интереснее моей, поэтому часы пробегают незаметно, словно короткие мгновения. Должно быть, Джона уже заметил, что меня нет дома, и много раз звонил, но мой мобильный стоит на беззвучном, и я не в том настроении, чтобы слушать его нотации. — А как вы влились в жизнь людей? — вопрос в голове появляется сам собой. — Как смогли поступить, где взяли все документы? — Первый год жизни среди вас был временем освоиться — мы изучали людей, наблюдали за ними, пытались их копировать, пробовали почти всё, экспериментировали. За год мы составили план, как мы будем жить: придумали себе биографию, сделали паспорта, документы, выбрали универ и по очереди в него поступали, чтобы всем вместе не оказаться на одном курсе. Всё продумали до мелочей. — И вы отлично справились, — обнимаю парня в ответ. — У вас здорово получается играть, идеально вжились в роль, даже сомнений ни у кого не возникло. — Знаешь, какую жизнь мы придумали Малику? — я заинтересованно вскидываю брови. — В пять лет его усыновила семья геев, и до шестнадцати он ходил в церковную школу, а в начальной школе занимался гимнастикой. Окончил школу в Миннесоте и решил стать юристом. — Какой ужас, — накрыв губы ладонью, сдерживаю смешок. — Бедный Зейн, за что вы с ним так? — Мы написали на бумаге несколько судеб и после вытягивали, каждый сам себе выбрал свой жизненный путь. Качая головой из стороны в сторону, улыбаюсь над тем, какими же по-человечески глупыми поступки демонов. Если убрать из истории все слова об Аде, то может показаться, что я слушаю историю давних друзей, у которых каждый день — это новое увлекательное приключение, которое они вряд ли забудут. Кажется, я постепенно осознаю то, что приспешники Ада живут рядом с нами, и принимаю это как факт, ведь, как оказались, они не несут за собой никакой опасности, разве что... — Тот лысый не из Brazzers, — вдруг выдаю я, прервав тишину, — что напал на меня в переулке, кто он? — Тоже демон, — честно признаётся Дэниел, — сбежал из Ада и теперь нарушает порядок. — Вы с ним знакомы. Что ему от тебя нужно? — Ему хочется делать всё, что вздумается, но я для него являюсь помехой, поэтому в тот вечер лысый, как ты выразилась, специально приставал к тебе, потому что знал, что я приду на помощь. Через тебя он хотел добраться до меня. — Он хочет избавиться от тебя? — в моём голосе отчётливо слышится волнение, но я скрываю его, откашливаясь. — И не только от меня, но мы уже с ним разобрались, так что не стоит его больше вспоминать. — Всё-таки проявили жестокость? Промолчав, Дэниел хитро улыбается и тянет меня к скамейке, на что я поддаюсь, усаживаясь на колено парня. Он обвивает руки вокруг моей талии, и я опускаю голову на его плечо, ощущая себя в тёплых объятиях совсем крошечной. — Кстати, — я поднимаю голову и опускаю ладони на широкие плечи Сиви, — мы кое-кого забыли. Хотя я могу сама догадаться, как сюда попала Джиневра. — Думаешь, что Палвин из-за любви к одному демону решилась убежать от Люцифера? — не скрывая улыбки, Дэниел поднимает брови. — Я в этом уверена. До чего же бывает банально и ванильно у демонов. — Джиневра и Зейн вместе, сколько я себя помню. Если бы не вечные расставания, то они могли давно отметить золотую свадьбу. — Она так любит его, что побежала за ним на край света, в буквальном смысле, — опускаю взгляд и на толстовке парня рисую невидимые узоры, слушая, как ритмично бьётся его сердце. — Она приползла на коленях к Люциферу и умоляла его поставить ей печать, чтобы стать такой же, как Зейн, — Сиви крепче обнимает меня и подтягивает чуть ближе к себе. — Никогда не видел, чтобы демон мог так сильно любить, обычно мы на такое не способны. — И Малик не видит, что она делает ради него? — возмущённо взмахиваю рукой. — Чем рискует? — Я пытался влезть в их отношения, но Зейн считает, что Палвин будет лучше без него. — Все вы парни знаете, как нам будет лучше, — я недовольно цокаю и, прикрыв глаза, возвращаю голову на плечо Сиви, опустив ладонь на грудь в области сердца. — Тебе точно лучше рядом со мной, — от его голоса в грудной клетке появляется лёгкая вибрация. — Ведь ты спать без меня не можешь. — Ты слишком много на себя взвалил, — его объятия так успокаивающе действуют на меня, что я расслабляюсь, чувствуя слабую сонливость. — Я даже не думаю о тебе. — Лишь каждую минутку. Я знаю, что у тебя в галерее есть мои фото. — Только ради того, чтобы издеваться над ними в фотошопе. — Ты перед сном листаешь мой Инстаграм, — по голосу понимаю, что он ухмыляется. — Нет, я так не делаю. — Признаюсь тебе, что я подглядывал, — я резко подрываюсь, но Дэниел опускает мою голову к себе на плечо и осторожно поглаживает ладонью по волосам. — Это было в целях твоей безопасности, но мне приятно. — Придурок. Когда парень смеётся, его плечи немного подрагивают, и я только крепче обнимаю его, прижимаясь к широкой и сильной груди. Я безумно рада, что он пришёл, что первым проявил инициативу поговорить и вытащил меня из дома, пока я окончательно не съехала с катушек в четырёх стенах, проводя своё неудачное расследование. Нам нужно было выговориться друг другу: Дэниелу всё рассказать, а мне расспросить его. Теперь, когда я знаю часть большой правды, мне будет легче ночью уснуть, я знаю, что Сиви можно доверять, и от этого на душе спокойнее. — А ты не думал, что Люцифер может догадаться, что вам живётся хорошо, и прийти сюда, чтобы забрать вас? — Он точно не придёт, — Дэниел поворачивает голову, чтобы оставить тёплый поцелуй на моём лбу. — Люцифер уже давно забыл о нас, в Аду время идёт иначе. Для нас прошло шесть лет, а для него уже семьдесят два года. От удивления я лишь округляю глаза настолько, насколько это возможно. Такая цифра не просто удивляет, она шокирует. Боюсь представить, сколько на самом деле Сиви лет. — Получается, что ты уже давно дед. — Иди ты, — парень начинает меня щекотать, вынуждая ёрзать на его коленях и хихикать. — Я в самом расцвете сил. — Не скучаешь по дому? — вдруг спрашиваю я, зацепившись за эту мысль. — Пару лет назад я был там, без ведома Люцифера, конечно же. Понял, что больше не хочу туда возвращаться. — Там настолько ужасно, что даже демоны не выдерживают? — Теперь у меня стоит метка, отчего там тяжелее находится, я ведь наполовину человек. А ещё в Аду постоянно стоит крик ужаса грешных душ, они кричат всегда, от этого хочется на стену лезть. На то он и Ад, что хорошо там бывает только Дьяволу. Гоню из головы плохие мысли, заставляя себя не представлять все ужасы подземного царства, и напоминаю себе, что нужно сделать несколько добрых дел, чтобы очистить свою душу. — А если есть демоны, — отстраняюсь, чтобы взглянуть Дэниелу в глаза, — то есть и ангелы? — Мне это неизвестно, Майли, — он пожимает плечами и слегка поднимает края губ. — Никто, думаю, кроме Люцифера, не знает, есть ли они. Но если существует Дьявол в Аду, то должен существовать и Рай, где живут эти жопы с крылышками. — Ты их заранее недолюбливаешь? Позволяю себе коснуться его уложенной на сторону чёлки и опускаю ладони на щеку парня, бережно поглаживая большим пальцем выраженную скулу. — У меня к ним большая любовь, — Сиви возражает, чуть больше прильнув к моей руке. — Я уж точно люблю их больше, чем тебя. — Я тебя ненавижу, — беззвучно смеясь, я не отрываю взгляд от смотрящих на меня голубых глаз. — Нет, ты меня обожаешь, — забравшись рукой под мою куртку, Дэниел проводит ладонью по спине, чем вызывает мурашки. — У тебя слишком завышенная самооценка. Я медленно моргаю, прогоняя сон, и любуюсь тонкими линиями лица, которые оттеняет светом дальний фонарь. Опустив ладонь чуть ниже, касаюсь подушечкой пальца поднятого уголка губ, отчего лениво улыбаюсь в ответ, и борюсь с желанием поцеловать Сиви, чтобы не доказать его правоту. Слегка наклонив голову, он изучает моё лицо, словно подмечая новые детали, и я хочу, чтобы Дэниел просыпался со мной каждое утро и смотрел вот так — с нежностью и желанием. У него дьявольская красота, демоническая сущность всё объясняет, ведь обычный человек не может быть таким потрясающим. — Ты уже устала, — парень тихо шепчет почти мне в губы. — Давай я отведу тебя домой. — Я совсем не хочу спать, — вру я, потому что не хочу, чтобы он уходил и оставлял меня одну. — Мне нравится версия людей в три часа ночи: уязвимые, честные, настоящие. Это я про тебя. — А ты романтик, — мой голос лениво тянется, пока я медленно засыпаю в руках парня, но пытаюсь прикрыться сарказмом. — Меня аж заводит. — Так тебя нужно было засыпать романтичными клише фразочками, чтобы ты сразу ответила мне? — Не-ет, — у меня получается усталая усмешка, а затем до меня доходит. — А что, уже три часа ночи? — Почти, — Дэниел подхватывает меня под коленкой и опускает мои ноги на своё колено, потому что всё это время я сидела на одной его ноге. Я обвиваю его шею руками, хватаясь за последние нити бодрости, но тепло, исходящее от его тела, меня превращает в счастливую лужицу. — Всё, я отвожу тебя спать. Он подаётся вперёд и губами касается моего подбородка, затем щеки, кончика носа и замирает у моих губ, так и не подарив долгожданный поцелуй. На лице Сиви появляется хитрая ухмылка, когда он понимает, что жестоко обломал меня, а я обиженно выпячиваю губу, окончательно закрыв глаза, потому что сил у меня больше не осталось. Дэниел оборачивает мои ноги вокруг своей талии, осторожно подхватывая меня за бёдра, и я прижимаюсь к нему всем телом, когда парень встаёт со скамейки. Не успев даже моргнуть, я, всем телом прижимаясь демону, снова оказываюсь в своей комнате, из которой пару часов назад мы сбежали. Сиви проходит по ковру и осторожно опускает меня на кровать, помогая снять пуховик. В квартире стоит полная тишина, из других комнат не доносится ни звука и нигде не горит свет, из-за чего нужно вести себя крайне осторожно. Я расстёгиваю молнию, а Дэниел снимает с меня куртку, бережно касаясь моих рук, и вешает её на спинку стула. Присев передо мной, он тянется к шнуркам на ботинках и, даже когда я пытаюсь остановить его, норовясь снять обувь самостоятельно, продолжает свои действия, оставляя ботинки рядом с прикроватной тумбочкой. Я стягиваю тёплый свитер и остаюсь в домашней футболке, укладываясь на подушки, пока парень складывает мои вещи на стуле. Он садится на край кровати, отчего матрас прогибается, и я, будучи не в силах смотреть на него в темноте, закрываю глаза, проваливаясь в глубокий сон. Чувствую на лбу мягкий поцелуй, а затем чувствую, как матрас выгибается обратно, потому что демон ушёл, но точно убедиться в этом мне не под силу.

***

Покидаю аудиторию, чтобы до звонка успеть в столовую, пока нет огромной очереди, и сразу же спускаюсь на первый этаж, где прохожу через длинный коридор. Лямка портфеля постоянно падает, отчего приходится вечно отвлекаться, а когда поднимаю взгляд, то вижу в конце коридора Файю — заместителя старосты по порядку в библиотеке. Парень несёт бумажный пакет с продуктами, что вызывает моё недоумение, и жадно вгрызается в гамбургер, словно его не кормили месяц. Он ест так, что соус размазывается по щекам, и эта картина становится более неприятной. Я немного сторонюсь, обходя зама, чтобы его слюна не попала на меня, и отворачиваюсь, прогоняя из головы до тошноты отвратительный момент. В столовой не наелся, что ли. Файя кидает на меня слегка обезумевший взгляд, достав из пакета плитку шоколада, и я долго смотрю ему вслед, удивляясь тому, что делает с человеком голод. Иду спиной, провожая парня взглядом, и оборачиваюсь в самый последний момент на повороте, отчего сбиваю идущего навстречу человека с ног, и все его учебники и тетради летят на пол, словно новогоднее конфетти. Я понимаю, что сбила Джиневру, и присаживаюсь, чтобы помочь ей собрать вещи, но девушка явно недовольна моей помощью. — Вроде бы зрячая, а человека перед собой заметить не можешь, — она зло ворчит себе под нос, складывая в одну руку разлетевшиеся листы. — Может потому, что ты не человек, — как-то само слетает с губ, и я зажмуриваюсь, потянувшись за книгой. Палвин застывает так же, как я, так и не подняв ученик, и прожигает меня взглядом, а затем, фыркнув, закатывает глаза. — Могла бы придумать что-нибудь пооригинальнее. С фантазией у тебя совсем проблемы. Она думает, что я пыталась её оскорбить за её обычное поведение сучки, как делают остальные, когда я говорю, что знаю правду. У демонов уже стало смыслом жизни скрываться и прятаться от людей. — Ты злишься из-за того, что отличаешься от меня? — боюсь спросить напрямую. Джен непонимающе хлопает ресницами, видимо, я ввела её в ступор. — Злишься потому, что человеку удаётся получить внимание Зейна, а у тебя нет? — Что за бред ты несёшь? — девушка хмурит брови, очень быстро сгребая в одну кучу все учебники, словно хочет отсюда сбежать. — Я знаю, кто ты, Джиневра, — говорю очень осторожно, но уверено. Палвин роняет обратно все книги и опускается на колени, опираясь на руки и опустив голову. — Эй, Джен, — я аккуратно касаюсь её предплечья, — всё в порядке, если хочешь, мы можем поговорить. Мне можно доверять. Вздохнув, девушка поднимает на меня взгляд зелёных глаз, в которых читается надежда и даже мольба, и принимается вновь собирать с пола свои вещи. В этот раз она пихает всё в портфель, не обращая внимания, как тетрадка мнётся среди других, и, собрав последние листы, закидывает лямку портфеля на плечо. — Ты всё знаешь? Я лишь киваю, будто боюсь её спугнуть. Джиневра запускает тонкие пальцы в волосы, слегка взъерошив их, и поднимается, отряхивая джинсы на коленях. — Давай только не здесь, — она оборачивается, словно за нами кто-то может следить, и толкает меня в сторону выхода. Вот так накрылся мой обед в столовой. Надеюсь, девочки искать меня не будут. Когда звенит звонок, мы выходим на задний двор университета, где также есть столики, за которыми обедают в тёплую пору года, и направляемся к скамейке под огромным деревом, усыпанным снегом. Палвин в лёгкой рубашке, но не подаёт виду, что ей холодно, а я, обняв себя за плечи, мёрзну в одном свитшоте, отчего зуб на зуб не попадает. Сев рядом с Джен, смотрю на свои ноги, давая ей возможность начать первой этот незапланированный разговор. — Как много тебе Дэниел рассказал? — перекинув волосы на одно плечо, она рассматривает мой профиль. — Думаю, столько, сколько позволено знать, — пожимаю плечами, поджав губы. — Вряд ли бы он рассказал мне абсолютно всё. — Сиви так влюбился, что признался в страшной тайне, — девушка усмехается и качает головой. — Он не признавался... — Влюблённость это так отвратительно, готов на безумные поступки ради кого-то другого, — Джиневра озвучивает свои мысли с грустью и отвращением. — Погоди, если он не признавался, то как ты узнала? — Дэниел пытался защитить меня от одного отмороженного придурка и случайно выдал себя. — Не удивительно, — Палвин открывает портфель и достаёт пачку сигарет. — Эти демоны не могут жить без приключений, всегда найдут себе проблемы, а если всё идёт хорошо, то это лишь затишье перед бурей. — Так же было с их изгнанием? — Да, — она часто кивает, пока снимает прозрачную обёртку с новой упаковки. — У нас с Маликом тогда всё наконец наладилось, я думала: «В конце концов у нас всё хорошо». Он не влезал ни в какие передряги, не строил козни и не дразнил Дьявола. Мне казалось, что настали перемены, но я очень ошиблась, Зейн просто готовил что-то масштабное — он не может жить спокойно, ему всегда нужно что-то делать, будто у него червяк в заднице, — Джен отчаянно взмахивает руками. — Перед тем роковым днём он пришёл ко мне и сказал, что нам нужно расстаться. Сначала я подумала, что это шутка — мы часто сходились и расходились, так происходит и сейчас. Зейн словно чувствовал, что что-то пойдёт не так. А на следующий день мне сообщили, что его хотят убить за нарушение правил и порядка. Палвин достаёт одну сигарету, убирая пачку в портфель, но не спешит прикуривать, крутя её в пальцах. — Весь Ад на уши встал, — в кармане джинсов она находит зажигалку. — Я не была удивлена, когда узнала от демонов, что Сиви и Томлинсон тоже причастны. Проклятая троица всегда работает вместе. Я видела, Майли, как он стоит на коленях перед Люцифером, по глазам было видно, что он готов к смерти. Мой Зейн на коленях перед Дьяволом смирился, что умрёт, — зажав не зажжённую сигарету между пальцев, девушка прикладывает ладонь к губам. — Я хотела подбежать к нему, обнять, защитить, но если бы я сделала хоть один шаг, меня бы на месте превратили в пепел. Чем дольше Джиневра рассказывает, тем больше тепла излучает её тело. Кажется, будто я сижу у печки, в которую подбрасывают всё больше дров. Вот что Дэниел приукрашивал, пытался скрыть такой ужас, чтобы я спокойнее и крепче спала. — Я не могла смотреть на него в таком состоянии, а когда Малик поднял на меня свои карие глаза, я разбилась, — Джен выдыхает, борясь со слезами. — Он так улыбнулся мне, словно он случайно встретил меня, собираясь на смену в карательную, а не ждёт своей казни. Он улыбался, но его глаза излучали боль, я не могла смотреть на это без слёз. Я чертовски боялась его потерять. У меня было такое облегчение, когда Люцифер решил отправить их к людям, что я не могу описать это чувство: мне будто дали новую жизнь. Для меня самое главное, что он будет жить. Но, чтобы Зи не мучился здесь один, я побежала за ним, даже не задумываясь. — Но, — не знаю, могу ли я взять её за руку, чтобы показать свою поддержку, — он не оценил твой поступок? — Не оценил. Зажав сигарету губами, подведёнными красной помадой, Джиневра чиркает зажигалкой, и маленькое пламя на мгновение освещает её аккуратное лицо в веснушках. Девушка затягивается, напрягая скулы, и выдыхает густой дым. Всегда замечала красоту, когда курит парень, но Палвин не уступает ни одному из них, сосредоточенно наблюдая за тлеющим концом сигареты. Она словно женская версия Малика: серьёзная, задумчивая и курит ту же марку сигарет. — Повторюсь, я думала, ты не куришь. — Зейн научил, — девушка щелчком скидывает пепел. — Почему же у вас всё плохо сейчас? — встречаю серьёзный взгляд Джен. — Вы же больше не в Аду: вы свободны, для вас нет запретов, вы можете наслаждаться жизнью. Быть вместе. Она невесело усмехается, делая очередную затяжку. — Зейн постоянно твердит, что с ним мне только хуже, что я могу найти себе кого-то лучше и буду жить счастливо, не страдая от его переменчивого настроения. «Откуда у тебя столько чувств, Палвин, ты же демон, в тебе не может быть столько эмоций. Будь проще». Но я же знаю, что он врёт, если бы говорил правду, не пускал бы меня обратно. Да и метка, ты же знаешь о ней? — я быстро киваю. — Должна открыть его чувства, которые скрывает демоническая сущность, а Зейн их просто боится, потому что испытывает их впервые. — Может, ему нужно немного времени, он привыкнет и сам придёт к тебе. — Уже шесть лет прошло, Майли, — девушка выкидывает бычок и закидывает ногу на ногу. — Для нас это почти ничто, но с меткой дорога каждая секунда. Мы замолкаем, Джиневра — потому что погружается в свои мысли, а я — потому что не знаю, что сказать и какие слова подобрать, ведь совсем не разбираюсь в отношениях демонов и дьявольской любви. Палвин двигается ближе ко мне, заметив, что мне стало очень холодно, и её тепло окутывает меня, словно ватное одеяло. — А ты не такая сучка, какой тебя всё знают. — Ага, — на её губах появляется полуулыбка, — приходится притворяться, чтобы не показать своих настоящих чувств, ведь если я не сдержусь, то выдам свою сущность. Да и как можно нормально относится к людям, когда они все претендуют на место в кровати Зейна? — Я очень ревнивая, поэтому убила бы сразу. — Вот, — девушка соглашается, — когда притворяешься, проще скрыть свою ненависть и чувства, за которые я себя ненавижу. — Ты не должна себя ненавидеть, — я осмеливаюсь протянуть руку и положить ладонь на её плечо. — Может потому, что ты прячешь это внутри, притворяешься, Зейн не помнит тебя настоящую. Как он может понять, что ты его любишь, если ты играешь холодную стерву, которая вечно даёт ему пощёчины? Он думает, что ты с приходом сюда изменилась, а ему нужна прежняя Джиневра, которая готова была на всё ради него. — Ты так говоришь, будто у тебя большой опыт отношений. Это так? — Нет, — поджав губы, мотаю головой. — Но ты всё равно раздаёшь советы? — Ага. — Ладно. Некоторое время мы сидим в тишине, а после начинаем смеяться. Я чувствую, что Палвин выговорилась и смогла выпустить всё то, что накопилось внутри за долгое время, потому что она искренне улыбается. — Спасибо, что выслушала меня, — Джен задевает меня своим плечом. — Мне нужно было с кем-то поговорить. — Я всегда готова помочь, ты можешь мне доверять. — А вы, люди, такие приятные, — она издаёт смешок, — открытые, честные, боязливые и торопливые. С вами можно найти общий язык, не понимаю, почему в Аду вас так ненавидят. — Поверь, нас есть за что не любить. — Разве что за платные туалеты, злых консьержей и загрязнение планеты. — За это нам готовят отдельный котёл, — посылаю мягкую улыбку и устремляю взгляд вперёд, потому что замечаю, что в нашу сторону кто-то идёт. — Тебе вряд ли светит котёл, да и вообще путь в Ад. — Оу, спасибо. Вглядываясь в знакомую фигуру, сначала узнаю походку, а затем и самого Малика. Он надвигается грозно, словно идёт на разборки с кем-то из нас, и я начинаю молиться, чтобы это была не я. Остановившись напротив, Зейн давит улыбку и пробегается пальцами по густым волосам, с сомнением поглядывая то на меня, то на Джен. Он стоит в одной чёрной футболке и того же цвета джинсах, и у меня бегут мурашки по коже только от одного вида, но Малику точно не холодно. — Привет, девочки, — он протискивается между нами, заставляя нас подвинуться. — Как дела? — Вспомнишь грех, вот и демон, — шепчет Палвин, что слышу только я. — Человечишка всё чаще тусуется с демонами, — подмечает Зейн, оглядывая меня оценивающим взглядом. — Эта кличка немного дурацкая, я уже говорила тебе. — А мне нравится. — Знаете, я пойду, наверное, — решаю смыться, ведь этим двоим нужен разговор наедине. — Сидеть. Только я встаю, как парень пригвождает меня к месту. Слушаюсь, возвращаясь на скамейку, и прижимаю руки к себе то ли от холода, то ли от неловкости. — Как твой парень? — Зейн вроде бы спрашивает с шуткой, но его лицо очень серьёзное. Растерявшись, я не отвечаю, не понимая, в чём подвох, и от волнения сглатываю. — Простила уже Дэниела? Вот что он имел в виду. — Многие знают, что происходит между мной и Сиви и то, что я узнала о демонах? — развожу руками. — Теперь все в курсе, что ты в курсе, Марэй, — Малик прищуривается, изучая мой немного напуганный вид, и отстраняется к спинке скамейки, закидывая на неё руки за нашими спинами. — Каждый должен знать, что тебе выдали всю правду, мы теперь следим за тобой, чтобы ты не говорила об этом направо и налево. — Серьёзно? Я напрягаюсь, вжав голову в плечи, и вспоминаю весь свой путь от дома к универу, когда за мной могли устроить слежку. — Нет, — парень хмыкает, — всем насрать. — Зи, — Джиневра бьёт его тыльной стороной ладони по бедру. — Но демоны всё равно знают о ней, — смотря прямо ей в глаза, говорит Зейн и пожимает плечами. — Знают и знают, — Палвин скрещивает руки на груди, — Майли ничего не сделает. — А ты её защищаешь? Прикусив губу, девушка опускает взгляд, а на бледных щеках появляется яркий румянец, потому что... Джиневра очень смущается от одного взгляда Малика, и со стороны это выглядит чертовски мило. Она, пряча глаза за ресницами, заправляет волосы за ухо тонкими пальчиками, но одна прядь всё равно выбивается, и Зейн аккуратно подхватывает её, убирая назад. Палвин оказывается в ловушке: за её спиной покоится рука парня, а сам он практически нависает над ней, не оставляя шансов на побег; она начинает дрожать, покручивая палец в руке, и отворачивается, не выдержав пронзительного взгляда тёмных глаз. Я словно застукала людей за чем-то очень интимным, отчего мне ужасно неловко сидеть здесь. — Майли, если серьёзно, — Зейн разворачивается и, подавшись вперёд, упирается локтями в колени, — ты либо смирись с тем, какой Дэн на самом деле, либо забудь о его существовании. Поражает, насколько суровым может быть его бархатный голос, холодок пробегает по коже. — Ты пипец как меняешь моего друга, и, если ты ничего не будешь с этим делать, то хреново будет всем, обещаю. — Мы с ним всё выяснили, — через силу выдавливаю из себя, — у нас всё в порядке. — Хвала Дьяволу, Томмо себе бабу не нашёл, — хмыкнув, Малик качает головой, — не хватало нам ещё одного страдальца. Я рад за вас. Он хлопает по моей коленке, натягивая неестественную улыбку, и растворяется в воздухе, оставляя после себя пустое место. Протягиваю руку, проверяя пространство, будто Малик мог просто стать невидимым, и опускаю ладонь на место, где он сидел. — Зейн такой, — Джиневра разводит руками, поднимая уголки губ. — Я уже привыкла.