Нулевая луна

- Кокушибо-сан, вы меня вызывали? Девушка оглядела пространство комнаты, но только она и тишина были здесь гостями. Странный запах, витавший в комнате, заставлял насторожится, неприятное чувства съедало изнутри. Будто тут ... - К-кокушибо-сан...? Только зайдя в комнату, Нулевая луна была жестоко прижата к стене, из-за чего не сильно, но ощутимо, ударилась головой. Перед её взором предстала немного опущенная голова мужчина, глаза которого были призакрыты. Чувство непонятного страха росло с каждой секундой стремительной молнией. - Изуми Тихий шёпот гнал мурашки по коже, заставляя сердце сильно стучать, будто хотело убежать от седьмого чувства, кричащем о надвигающейся беде. Нулевая луна никогда не видела своего учителя таким. Сложно было описать словами представшую перед глазами картину : тяжёлое дыхание, дрожь от нетерпения, устрашающая ухмылка на чужих губах и огонь в глазах, сверкающие...Похотью? Чувство тревоги стало объяснимо, страх рос с неимоверно быстрой скоростью, затупляя все остальные чувства, как, к примеру, инстинкт самосохранения. Девушка не успела крикнуть, как её заткнули грубым поцелуем, нагло врываясь в личное пространство. Изуми, находясь в состояние шока, просто не могла соображать и чётко анализировать ситуацию, теряя связь с реальностью. Но как только здравый смысл забил тревогу, девушка сразу стала сопротивляться. Укусив мужчину за язык, она почувствовала металический привкус крови, но это словно только подлило масло в огонь, разжигая у насильника лишь желание овладеть юным девичьим телом. Кокушибо не желал отступать от начатого, так что все попытки Изуми выбраться на свободу, были с крахом растоптаны. Желание отправляло импульс в мозг, приказывая себе сделать желаемое, а руки сами начали раздевать девушку, не обращая внимания на мычание и взгляд, полный мольбы не делать эту ошибку. Перед ним невинное тело, никем не тронутое, совершенно чистое, как белый цветок, который он сорвёт. Было ужасно противно целоваться с собственным учителем, до жути страшно, представляя, что он хочет сделать с ней. Ком в горле перекрывал дыхание, заставляя задыхаться. Она не хотела этого, но даже слёзы девушки не могли остановить тот кошмар, в который она попала. Мужские руки были повсюду, яростно срывая одежду, до синяков сжимая талию, до крови царапая нежную кожу. Но бросить попытки сопротивления - значит сдаться. Кто говорил такую глупость: «Раз нет возможности уйти от изнасилования, то стоит получить от него удовольствие» ? А каком удовольствие может идти речь, если это затрагивает не только твою гордость, но и о честь? Что она только не перепробовала: и била, и кусала, и царапала. Но тогда почему это только возбуждало мужчину сильнее? Обнажая хрупкие плечи, Кокушибо стал их яростно кусать, оставляя свой противный след на теле. Изуми кричала от боли, от отчаяния, пытаясь докричаться, чтобы её нашли и остановили этот ад. Но никто не отзывался на её мольбы о спасении. Никто не слышал, как надрывался голос бедной девушки. И, кажется, именно в этот момент все, кто мог стать ее спасением находились вдали, за десятки километров от неё, если не на другом конце света. Кидая дрожащее тело на кровать, мужчина, не медля, решил удовлетворить своё дикое желание, основанное на звериных инстинктах. Напряжение росло, возбуждение усиливалось. В нижней части было жарко, тесно, некомфортно. Все чувства так и хотели вырваться на свободу. Сильное желание било больно в голову, отключая все человеческие чувства, такие как сострадание, сочувствие, разумность, человечность. - Нет, прошу...Остановитесь Никакие крики не спасали, они привели лишь к тому, что пропал голос и вместо внятных слов из ее уст вырывался непонятный хрип. Кровать, застеленная такими же теинами покрывалами, как и это ситуация, казалась самой неудобной. Она словно отрастила руки и сама держала тело Нулевой луны. Мужчина навис над девушкой, прижимая её руки над головой. Чтобы не смела бежать, он, словно магическим образом, ловко надел на неё наручники, закрепляя их на тонких запястьях. Единственным спасением и малой защитой было нижнее бельё, которое закрывало самую интимную и главную часть любой девушки. Но и они исчезли моментально, оставляя после себя лишь неприятное чувство холода от прохлады комнаты. Она сводила ноги, дёргалась, не прекращала попытки сохранить себя девушкой. Кокушибо прильнул к лебединой шее, оставляя кровавые засосы и плавными поцелуями спускался к ключицам, а после и к груди Изуми. «Как же противно...Прошу...Спасите...» Даже внутренний голос плакал. Как же убежать, как освободить себя? Как бы сделать так, чтобы этот день не стал самым кошмарным? Почувствовав сильный укус в основание груди, девушка лишь подскочила, выгибая спину. Он кусал её, пачкал тело, портил жизнь. Ей было больно. Морально душа горела в огне, сердце разрывалось на части. Нет, это сказано не правильно. В сердце тыкали тупым ножом, не резали, а наносили тяжёлые удары. Для Изуми время словно перестало течь и казалось, что вместо тех пяти минут, она находится в этом аду уже многие тысячелетия. И так, потерявшими во временном пространстве, она не заметила, как мужчина поспешно снял с себя всю одежду. Резко раздвинув ноги девушки (слава растяжка позволяла это сделать легче, а так он бы порвал её), Кокушибо вошёл в девушку, не заботясь о том, чтобы растянуть Нулевую луну и напрочь забывая о мерах подстраховки от нежелательных последствий. Ужасная боль пронзила тело миллионами иголок. Казалось, словно внутри всё резало тупым лезвием. Струйка крови потекла по бёдрам, неприятно засыхая. Стенки клитора раздирало инородное тело, казалось, что внутри всё горело, жгло от углей. Моментами казалось, словно насильник не вошёл в неё, а влил раскаленное железо. Может сравнение и жестокое, но в данной ситуации только такого рода мысль посещали давно неясное сознание. Мужчина двигался резко, быстро, удовлетворяя лишь свои потребности. Не было лишних слов, лишь жёсткое изнасилование. А она плакала бесшумно, не смотря на лицо отныне ужасного кошмара. Просто бесчувственно смотрела на стенку, мечтая о том, чтобы время побежало быстрее, молнией разрезая пространство будущего. Она ненавидела себя, учителя, этот день. Будущее отныне заполнено тем, что каждый день она будет проклинать причину резкой боли. Почувствовав в себе что-то горячее, девушка поняла, что отныне все конечно. Как же это тошно... Как омерзительно...Следы этой ночи можно смыть с тела, но нельзя уничтожить из души. Она была осквернена, больше не носила той чистоты, коей обладала раньше - Я вас ненавижу Прошептав лишь эти слова, девушка упала в небытие. И перед тем, как провалиться в бессознательный мир, она почувствовала, что её все - таки изволили освободить из плена наручников и укрыть одеялом. Но какое это имеет значение?