Вместе

1918 год, декабрь Галстук никак не завязывался именно тем узлом, каким Тесею хотелось. Возможно, он просто был ещё слишком сонным, и потому не получалось договориться с палочкой, но утреннее раздражение всё равно усилилось. Засунув палочку в петлю, Тесей накинул пиджак и быстро зашагал вниз по лестнице — с кухни тянуло тостами, беконом и кофе; проснулся он сегодня последним и чувствовал, что за ночь соскучился по братьям, аж под лопатками свербило. Перси уже завтракал — застёгнутый на все пуговицы, в идеально, разумеется, завязанном галстуке. Тесей едва не взъерошил ему волосы — ничего страшного, обратно уложит, зато ворчания-то будет! — но быстро понял, что слушать это ворчание ему на самом деле не хотелось. — Доброе утро. — Ньют поставил рядом с его тарелкой чашку чая. Тесей ощутил слабый запах трав, чуть не скривился, но, подумав, решил не спорить. Травы так травы. Учитывая кошмар накануне… да, лучше он выпьет чай с добавками, чем его накроет необъяснимой тревогой в Аврорате. Накрывало, правда, всего один раз за всё время с возвращения, и не заметил никто, кроме Перси и Трэверса, и ничего ему за это не было, они вообще вместе его успокаивали, но… Да, лучше травы. Которые подбирал Ньют. А уж Ньют-то в них отлично разбирался. Может, лучше, чем они оба, несмотря на аврорскую подготовку. — Спасибо, — искренне поблагодарил Тесей, садясь за стол. Повинуясь взмаху палочки Ньюта, на тарелку перед ним плавно опустился кусок хлеба с яйцом и полосками бекона. — Мерлина ради, Ньют! У тебя все спят ещё, инстинкт мамочки не растрачен? Перси фыркнул, не отрываясь от своей газеты и чашки. Ньют только улыбнулся — светло, будто свечей под потолком было мало. Впрочем, было. — Вы оба у меня внесены в расписание кормёжки, — серьёзно поделился Ньют. — И нет, Тесей, вы в нём не первые. — Кто бы сомневался, — пробурчал Тесей, берясь за вилку. Все споры о том, что звери всегда будут для Ньюта на первом месте, они оставили за плечами уже какое-то время назад, но несерьёзно ворчать ему это не мешало. Как и Перси — хмыкать на его ворчание, а самому Ньюту — полушутливо закатывать глаза. Почти каждое совместное утро приносило покой. Само по себе, безо всякого травяного чая — впрочем, он был подходящей добавкой к семейному теплу. Ньют, убедившись, что Тесей поднёс к губам чашку, почти незаметно смылся в подвал — ну и хорошо, надо же, в конце концов, соблюдать расписание кормёжки. Перси залпом прикончил остатки кофе, громко звякнул чашкой о блюдце и поднялся со стула: — Ты про совещание не забыл? Тесей чуть поморщился. Уж чего-чего, а проблем с памятью у него не было. — Забудешь, как же. — Всё ещё хотелось ворчать — наверное, потому, что спать хотелось тоже. Можно даже у Ньюта в подвале: звериные запахи Тесея успокаивали — почти как травы. — Если бы я забыл, Трэверс бы меня… — ...довёл невесть до чего часовой занудной отповедью, — закончил за него Перси. — Пошли, у нас десять минут. Свой чай Тесей тоже допил залпом. Травяной вкус вдруг показался неприятным, и он с силой щёлкнул языком по нёбу, стараясь прогнать это ощущение. Провёл рукой по пиджаку, нащупывая под ним палочку, и наткнулся на так и не завязанный до конца узел галстука. Вот чёрт. Перси с короткой усмешкой покачал головой и легко взмахнул ладонью. Конец галстука послушно скользнул в подготовленный узел. — Попросил бы сразу. — Перси призвал с вешалки пальто, хотя в этом не было ни малейшей нужды: на улицу они выходить не собирались. — Камин зажги. Тесей молча отвернулся и достал палочку. Лучше просто не думать. Ни о собственных снах, ни о мерзлявости брата. Из подвала не было слышно ни звука. Оно и к лучшему. *** 1904 год, август — Ты серьёзно? — Персиваль поднял взгляд от учебника. — Я ни от чего не буду тебя отговаривать, но — серьёзно? Тесей скрипнул зубами. Мерлин, ну нет, ну его это достало уже! Они были братьями уже шесть лет, Перси знал его лучше, чем даже мама и тем более Фрэнсис, в Хогвартсе они друг от друга не отлипали — их не развели по сторонам разные факультеты, и всё равно нет-нет да старший позволял себе вопросики из серии «а ты уверен?». Вот уж чем-чем, а неуверенностью Тесей совсем не страдал, и Перси прекрасно знал об этом! Впрочем, и Тесей за все шесть лет не мог перестать из-за этого злиться. Хотя, наверное, стоило бы и привыкнуть. — Серьёзно, — буркнул он, садясь на кровать рядом с Перси. — Ты сам решил ещё перед пятым курсом, и что-то я не помню, чтобы в тебе сомневались. Ну, то есть в твоём решении. — Я не об этом. — Бесконечное терпение в своём голосе Персиваль выработал где-то годам к четырнадцати, и слышать его было уже более чем привычно. Но всё равно раздражало. — Именно с учётом моего выбора… тебя могут начать отговаривать. И не мне объяснять почему. Тесей с досадой поморщился. Не то чтобы он об этом не думал. Не то чтобы не представлял по вечерам дрогнувшие мамины губы и слова: «Два аврора в семье — не много ли, милый?» Не то чтобы не вспоминал гибель папы на работе. Но именно это в итоге и стало, как он думал, главной причиной. То есть не совсем это, а… в конце концов, он не папа, и если решать свою судьбу, оглядываясь на папину, то проще, наверное, было бы вообще сделать упор на историю магии и похоронить себя под книгами. А Тесей уже неплохо себя знал — ну, для того, чтобы утверждать: под книгами и вообще в науке он себя действительно похоронит. Быстрее, чем они с мамой хоронили папу. — Пусть отговаривают, — буркнул он. — Перси, ты, вот ты сам… ты меня видишь кем-то ещё? Исследователем, может быть? Может, не знаю, учителем? Членом Визенгамота? — Последнее уж точно нет, — фыркнул Перси. — Тесей, ты только не пойми меня неправильно и не накручивай себя, как ты любишь. Я ничего не имею против твоего выбора, и работать с тобой рядом мне будет более чем приятно… — Прекрати, — перебил его Тесей. — Ты как будто с трибуны вещаешь или доклад делаешь. Я тебе кто, слушатель из толпы? Перси только глаза закатил — в своём неповторимом стиле; это он тоже выработал где-то рядом с бесконечным терпением. И закрыл, наконец, отложенную на покрывало книжку: — Тес, не дури. Просто я хочу, чтобы ты понимал: с родителями может быть неприятный разговор. — Ты считаешь, я об этом не думал? — взвился Тесей. — Думал! Если хочешь знать, даже репетировал! Но… Проклятье, Перси, это моя жизнь. Ты мне что, предлагаешь думать, будто они этого не понимают? Персиваль сел, обнял его за плечи. Книжка с тихим стуком упала на ковёр, едва не ударив кого-то из них по ноге. — Нет, не предлагаю, — мягко отозвался Перси. — Просто хочу, чтобы ты был к этому готов. — Не был бы — не думал бы о том, чтобы стать аврором, — буркнул Тесей, почти против воли расслабляясь. Перси всегда умел его успокоить — вот так, одним полуобъятием. — Аврорам надо быть готовыми ко всему. Перси согласно рассмеялся: — Вот уж это я и сам хорошо понимаю. *** 1918 год, декабрь Тесей почти уже и не помнил, когда в последний раз, вернувшись домой, из камина шёл прямиком в постель, едва очистив себя от пепла. Одежда слетала с него, повинуясь вялым движениям палочки, и пиджак он, кажется, уронил на лестнице, хотя тому явно не понравилась идея ночевать на ступеньках: он всё-таки взмыл вслед за рубашкой в воздух и потянулся к шкафу. На кровать Тесей буквально рухнул и минут пять просто лежал с закрытыми глазами, набираясь сил хотя бы для того, чтобы влезть под одеяло. От покрывала привычно тянуло смесью их с Перси одеколонов — и Ньютом. Зверями, сеном, травами, короче говоря — домом. Тесей даже не сразу понял, что запах усилился, а кровать рядом чуть прогнулась — собственно, оттого, что на неё уселся и сам Ньют. Точно, он же сегодня никуда из дома не собирался, у него в отделе до сих пор царил слабый, но неприятный послевоенный бардак, на фоне которого младший умудрялся выбивать себе выходные. А он, Тесей, совсем мышей перестал ловить. Хорошо, Перси ещё не пришёл, а то уши бы надрал и был бы прав. В волосы мягко вплелись родные пальцы, несильно надавили на кожу головы… Тесей тихо и согласно простонал — и Ньют понятливо принялся чесать ему макушку. Тесей даже сильнее зажмурился — всё-таки это было бесконечно приятно. И неважно, считал ли Ньют его сейчас уставшим зверем, которому требовалась поглажка и поддержка. Главное — результат, а мотивация может идти к Мордреду. Да и, честно сказать, Тесей и сам о себе почти как об уставшем звере и думал. Снизу раздался хлопок аппарации, и Тесей приоткрыл глаза — на секунду, потому что, стоило ему это сделать, Ньют тут же задвигал пальцами активнее. Мол, лежи и не дёргайся, ну подумаешь, Перси домой вернулся… Чуть скрипнула дверь спальни, хлопнула створка шкафа, Перси прилёг рядом и тут же недовольно потянул на себя одеяло вместе с покрывалом — конечно, Тесей, лёжа поверх, мешал ему как следует укрыться. — Ты поздно, — отметил Ньют откуда-то сверху и справа. — Я сначала подумал, что это Тесей раньше вернулся, но… — Решил прогуляться, — будничным тоном отозвался Персиваль. — А ты по-прежнему не помнишь наше расписание. — Мне нет смысла его помнить, — в тон ему ответил Ньют. — Вы же авроры. И если вас ждать к восьми вечера, можете прийти хоть к полуночи. Мало ли. — Невыносимая логика, — хмыкнул Перси. — Тес, прекрати издеваться, лезь уже сюда. Тесей снова открыл глаза. Усталость медленно, но отступала — вслед за пальцами Ньюта, которые тот всё-таки убрал. «Издеваться» и правда не хотелось — Тесей укрылся, и Перси тотчас же прижал его к себе спиной. После уличной прогулки тело его было довольно прохладным, несмотря на несколько слоёв одежды, и Тесей вздрогнул. Он, наверное, Персивалю сейчас казался обжигающим. — Закаляешься? — мягко поинтересовался Ньют. Тесей напрягся было, но Перси ответил тоже спокойно: — Практически. Мне перестало нравиться то, что я постоянно мёрзну. Погода ведь почти не холодная. — И как? — Ньют заговорил ещё тише, и теперь почти приходилось напрягаться, чтобы слышать его. Перси покрепче прижал к себе Тесея. Наверное, так ему было проще отвечать: — Знаешь… не очень хорошо. Замёрз, как будто в Шотландии. Надо понять, что с этим делать. Тесей не сдержался и длинно выдохнул, кладя ладонь поверх предплечья брата. С самого возвращения всё хотелось сказать ему: «Перси, дурак, ну перед кем ты выделываешься? Мы что, не понимаем?..» — и Тесей почти отчаялся дождаться, когда старший уже признает свои проблемы, как он сам признал свои — со сном. Одеяло справа приподнялось — Ньют ужом скользнул к ним, потянул Тесея за руку и устроил голову у него на плече. — Это у тебя оттуда же, откуда у Тесея кошмары, — деловито и очень спокойно проговорил он, глядя на Перси. — Травами тут помочь трудно. Но… вы явно не одни такие, наверняка есть ещё варианты. Я подумаю. Тесей дёрнулся. С одной стороны, Ньюта захотелось вдавить в себя и благодарно обнимать, пока не начнёт кусаться, с другой — прямо сейчас обсуждение этой темы его невыносимо коробило. — Подумай. — Персиваля разговор явно не напрягал. Ну да это было понятно: проблему он определил и решил, что с ней надо справляться, с чего бы ему нервничать. — Но не прямо сейчас. — Конечно. — Ньют придвинулся ближе — ещё теснее, так что Тесей практически оказался намертво зажат между ним и Перси. — А вы… очень устали? Спросив, он коротко, но абсолютно не по-братски поцеловал Тесея в плечо. Тот выдохнул ему в макушку — Мерлин, ещё десять минут назад он чувствовал себя разбитым и мало на что способным, но теперь, в тепле дома, рядом с Перси и Ньютом… — Не то чтобы. — Рука Персиваля скользнула выше, к груди Тесея, пальцы мягко обвели линии мышц, пока не касаясь сосков. — Тес? — Да, — выдохнул он. — Не прямо сразу, но да. — Я соскучился, — решительно объявил Ньют, закинув руку поверх Тесея — видимо, погладить Персиваля по рёбрам, или по спине, обычно он дотягивался. — Вы в последнее время… очень заняты. — Кто бы говорил, — беззлобно хмыкнул Тесей, в свою очередь поглаживая младшего между лопаток. — Тебя по вечерам вообще из подвала не вытащить. — Оставь в покое мой подвал. — Голос Ньюта привычно зазвенел, как всегда при обсуждении этой или подобной темы. — Давай я скажу, что вас частенько можно дождаться только посреди ночи, и мы поссоримся вместо того, чтобы… — Сойдёмся на семейном трудоголизме, — со смешком предложил Перси. Под его руками с них быстро слетало бельё и остатки одежды — Ньют вообще влез под одеяло в брюках и рубашке. — Вы чего вообще хотите, младшенькие? От последнего слова Тесей, как всегда, слегка вздрогнул. Было в этом что-то… скабрезное, по-хорошему неприличное, когда в постели они подчёркивали, что братья. Когда Перси однажды назвал так Тесея в коридорах Министерства, сложно было в ответ не одёрнуть его при всех. — Я хочу Тесея, — всё так же безапелляционно сообщил Ньют. — В рот. Тесей тихо застонал. Одним из многого, что он любил в своём младшем, было именно это — Ньют всегда знал, чего хотел, и не стеснялся ни говорить об этом, ни делать всё, чтобы это получить. Спокойно и решительно. Волнения лишь удваивали страдания, да-да. — Давай, — тихо отозвался он, убирая руку. — Перси, а ты тогда сзади. Хочешь? — Конечно. — Перси чуть отодвинулся, только для того, чтобы опустить ладонь Тесею на задницу. — Как такого не хотеть. Ньют чуть оттолкнул его от себя — прямо в руки Персиваля, поближе, уселся в изголовье, откровенно и приглашающе раскинул ноги. Тесей тихо сглотнул — он почти упирался носом Ньюту в бедро, и пусть у того пока что не совсем стояло — лёгкий запах начинающегося возбуждения уже слегка кружил голову. — На четвереньки, — велел Ньют — твёрдо, решительно. — Знаешь, чего я ещё хочу, Перси? — Ммм? — Персиваль пока что легко гладил Тесеевы ягодицы, и тот уже почти решил передумать насчёт своего «не сразу». Кажется, хотелось побыстрее. Может быть, даже пожёстче. Чтобы точно ни о чём не думать — кроме братьев и того, что они с ним делают. Сделают. — Чтобы он нас слушался. — Ньют снова вплёл пальцы ему в волосы. — Чтобы ты им покомандовал — ну, и я тоже, немножко. Можно даже без слов, просто пусть… подчиняется. Ты не против? — Не против, — ответили они хором, потому что Ньют спрашивал их обоих. У Тесея сорвался голос, у Перси — разумеется, нет. — Хорошо, — со вкусом протянул Ньют. И чуть сжал в кулаке волосы Тесея. — Я же сказал, на четвереньки. Рука Персиваля дёрнула его за бедро, помогая, легла на поясницу, едва Тесей оказался между ног Ньюта, скользнула ниже, заставляя расставить колени шире. Ньют потянул к себе — просто надавил на затылок, наклоняя его голову к своему паху, и длинно, громко выдохнул, едва Тесей коснулся языком яичек. Ньют любил, когда его вылизывали — долго, мокро, по всей длине, когда ласкали языком устье, когда вбирали в рот только головку, одним медленным движением языка возвращались к основанию — Тесей всё это хорошо знал, прекрасно помнил и от раза к разу старался делать это ещё лучше, чем всегда. Сверху доносилось хрипловатое дыхание Ньюта, иногда срывавшееся на всхлипы, сзади Перси растягивал Тесея, сосредоточенно, спокойно, как он делал всегда — или как он делал в принципе всё. Мерлин, и когда успел смазать? Будучи занятым членом Ньюта, Тесей даже не заметил… Ньют надавил Тесею на затылок ровно в тот момент, как в задницу толкнулся член Перси. Он застонал, и Ньют от этого — тоже, входя глубже, почти доставая до горла. Перси не двигался — Тесей любил, когда ему давали привыкнуть, Перси любил и умел ждать. Ньют, конечно же, останавливаться не собирался — двигал бёдрами, чуть лениво, но очень настойчиво имея его рот — да, это он предпочитал после всех вылизываний. Пальцы его рассеянно перебирали волосы; голова у Тесея кружилась от всего сразу, а когда Перси задвигался, одновременно обхватывая ладонью его член, реальность вообще отошла в сторону, оставляя вместо себя только братьев, только их движения, запахи, звуки, прикосновения и дыхание — что и было сейчас реальнее всего остального. Ньют почти больно дёрнул Тесея за волосы, выскальзывая изо рта, провёл членом по губам — Тесей понятливо высунул язык и протяжно застонал, ловя им сперму младшего брата. Снова сомкнул губы вокруг головки, выдаивая почти досуха, наслаждаясь полустонами-полувсхлипами, задрожал, когда Ньют прилёг рядом и провел ладонью по его лицу, размазывая по губам, щекам и подбородку то, что не попало в рот. — Ты такой молодец, — зашептал он, надавливая Тесею на плечи. Тот припал грудью к постели, повернул голову — глаза у Ньюта горели тем блеском, который появлялся только с ними, только после того, как он кончал с кем-то из братьев — или с обоими. — Ты умница, Тесей, ты потрясающий, тебе так идёт быть таким… между нами, раздетым, ты такой красивый, когда мы тебя берём, ты знаешь?.. От его слов Тесей едва не кончил — хотя было ещё рановато, да и Перси движения замедлил — и Тесей двинул бёдрами, пытаясь насадиться поглубже, но ладонь старшего в ответ с силой опустилась на ягодицу: — Куда? Тут мы решаем, как тебя поиметь. Тесей всхлипнул в простыню — слишком, слишком медленно, слишком мало, слишком неглубоко... — Перси, — выдохнул он, — ну не издевайся, ну пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста, Ньют… Ньют, ну скажи ему… — А почему я что-то должен ему сказать? — Ньют говорил почти тем тоном, каким такое мог бы произнести Персиваль. — Мне нравится, как ты его слушаешься. Ты же обещал. — Потому что… — Тесей не мог думать, — потому что я замечательно тебе отсосал?.. Разве не заслужил… поощрения? Персиваль вцепился в его бедро — ногти явно оставят царапины. Он заскулил, жмурясь — Ньют снова начал гладить его по голове, но молча, явно не считая, что Персивалю сейчас были нужны какие-то советы. Но тот, хвала Мерлину, всё же ускорился сам, вдалбливаясь в тело Тесея именно так, как он того и хотел, грубо дроча ему, придерживая и не позволяя сдвинуться ни на дюйм; рука задевала головку, член — простату, запах спермы Ньюта на губах и коже не оставлял и шанса думать о чём-то кроме того, как они только что имели его с двух сторон, и Тесей кончил, вцепившись зубами во что подвернулось, зачем-то заглушая свой крик — и Ньют снова дёрнул его за волосы, заставляя поднять голову и стонать в голос. Да, они любили его слушать. Почти тут же на ягодицы брызнула сперма Перси, из растраханной задницы потекли остатки смазки, рука с бедра исчезла, и Тесей, выпрямляя ноги, рухнул на мокрую простыню. Хорошо. Перси, как куклу, повернул его на бок, лицом Ньюту в грудь, зашептал очищающие заклинания. Он умудрялся быть собранным даже через минуту после оргазма. Иногда Тесея это бесило, чаще — восхищало. — Поспи, — предложил Ньют. Пальцы его теперь перебирали волосы Тесея невиннейшей лаской, как будто и не было ничего. — Поспи, Тесей. До ужина… или до утра, как хочешь, как получится. — Я тоже, — Персиваль улёгся Тесею за спину и привычно обнял, — посплю. До ужина или до утра. Ты сам-то скоро? — В душ, вниз, и вернусь, — пообещал Ньют, вставая. — Надо вымыться, а то они будут ревновать. — Безусловно. — Перси зевнул Тесею в затылок. — Но ты сам смотри. Может, мы сейчас вырубимся и без ужина обойдёмся. — Подумаешь, — рассмеялся Ньют. — Поставлю галочку в расписании. Тесей сонно хмыкнул в подушку. Рабочая усталость вроде бы ушла — на смену ей явилась уютная, чем-то даже приятная. Действительно, стоило поспать. — Иди уже, — тоже со смешком отозвался Перси. — И свет погаси. Тесей уснул на его плече ровно в тот момент, когда за Ньютом закрылась дверь. Утром он обнаружил себя уткнувшимся в макушку сопящего рядом младшего — и без каких бы то ни было воспоминаний о сновидениях.