***
Юный княжич помнил свой первый день в Османской империи так чётко, словно это было только вчера. Они въехали в Эдирне с небольшой кавалькадой всадников, который отец Владислава отправил с сыновьями. Всего-то три человека сопровождали Влада и Раду, но самых верных и преданных. Во всяком случае, так считал Влад старший. Влад до мельчайших деталей помнил Виктора, одетого в длинную шубу, подбитую мехом черной лисы и высокую меховую шапку. То был лучший друг старого Владислава и его правая рука, опытный воин и отчаянный упрямец. Даже несмотря на непривычную жару, Виктор до последнего момента не снимал своей одежды и предстал перед султаном именно в таком виде, который прочно выбился, казалось, на внутренней стороне век юного Дракона. Рядом был и Димитрий, пожилой валах, который служил ещё деду Влада - Мирчи Старому. Владислав с особой теплотой вспоминал этого совершенно седого старика с длинными усами, в калпаке, залихватски сдвинутом на одну кустистую бровь. Несмотря на свое неполные 70 лет, слуга держался в седле и правил конем ловко, словно юноша. Ладно скроена была и его фигура - без намека на сутулость, слабость и излишнюю полноту. То был лучший друг и наставник юного Дракона, верный его спутник и соратник во всех мальчишеских играх. Третий спутник детей Дракона звался Радмиром и был тем, кто не нравился Владу с самого знакомства.Радмир был отпрыском богатого и знатного боярского рода, который попал в услужение к господарю по протекции своего дяди. Несмотря на свой юный возраст (всего-то 20 лет), он уже успел перессорить добрую половину ближайшего окружения своего господина. Хитрый, изворотливый и донельзя лицемерный парень, поднаторевший в искусстве придворной интриги, вызывал стойкую неприязнь. Пусть Владислав и был тогда слишком юн, чтобы проявить дипломатическую проницательность, но Радмир был ненавистен ему с самого первого взгляда. Люто, яро и без каких-либо видимых на то причин. Причины этой ненависти вскроются только много позже, через годы… Но кто тогда мог об этом знать? Влад лишь крепко держал поводья своего вороного скакуна, стараясь не уронить младшего брата Раду, который задремал, доверительно откинувшись назад. Раду был ещё слишком мал, чтобы до конца понимать всю суть ситуации, в которую попал. Он долго плакал, когда они с братом уехали из дома, а потом начал капризничать, изводя всех своих спутников. Взрослые, как могли, развлекали маленького княжича, но успокоить его удалось только Владиславу. Капризы Раду закончились только после того, как старший брат сказал ему, что они едут в гости. Не-на-дол-го ... Какая мерзкая и отвратительная ложь! В тот день юный Дракул возненавидел ложь всеми фибрами своей души, поклявшись самому себе, что впредь будет говорить правду и ничего кроме правды. Это его фанатичное правдолюбие, впоследствии, сыграет с ним немало злых шуток и повернет его судьбу совершенно по другому пути. Но опять же… Кто тогда мог знать об этом? Кто из этих растерянных мальчишек и недалеких слуг? Эдирне оглушил и ослепил их тогда. Валахи, сердцем прикипевшие к своим туманным горам, холоду и снегу, совершенно опешили, когда въехали в богатую, яркую и цветущую столицу Османов. Здесь всего было слишком много на взгляд тех, кто привык большую часть года кутаться в меха и быть наготове к атаке голодных волков, спускающихся с гор в поисках пропитания. В Валахии народ был суров, под стать погоде и родным местам. Османы были другими, совершенно другими… Раду проснулся и широко раскрытыми глазами смотрел на весь окружающий его мир – странный, незнакомый, но безумно интересный. Владу с большим трудом приходилось сдерживать непоседливого малыша, чтобы тот не пытался слезть с коня и не повредил себе что-нибудь в отчаянной попытке разглядеть какую-то занимательную штуковину на дороге. Старший брат понимал, что присмотреть за благополучием младшего, пусть и сводного братишки, для него теперь является первоочередной задачей. И даже не задачей, а долгом… А занимательного, любопытного, а порой и вовсе удивительного в их долгой дороге до дворца Османского султана было предостаточно. Османы оказались пусть и не самым дружелюбным, но вполне себе мирным народом. Некоторые из них, правда, посматривали искоса на чужеземцев, но, в большинстве своем, просто шли по своим делам, улыбались, напевали какие-то протяжные песни, торговали… Стайки голосистых, загорелых до черноты мальчишек бегали наперегонки и играли в какие-то, лишь им одним известные, игры с камушками и палками. То и дело всадники проезжали мимо женщин и девушек, закутанных в узорчатые покрывала. Они с любопытством рассматривали Влада и его спутников, изредка перебрасываясь какими-то словечками и деликатно хихикая в ладошки. Одна из таких женщин, несущая перед собой большую корзину с гранатами, открыто улыбнулась незнакомцам и протянула маленькому Раду спелый плод из своей корзины. - Al oğlum ... Büyük ve güçlü ol!* - с теплотой и нежностью сказала она и долго ещё смотрела вслед кавалькаде всадников, удаляющейся вглубь квартала. Раду вопросительно посмотрел на Влада, словно бы испрашивая разрешения, а после его кивка принялся играться с гранатом, подкидывая его вверх и улыбаясь. Ему понравился это круглое и красное нечто… Что это было? Мальчик, наверное, догадывался, что держит в руках что-то вкусное, но пока не позволял себе попробовать незнакомую вещь на вкус. Мысли Влада тогда были далеко от младшего брата. Он думал о том, что вот, даже здесь, в Османской империи, живут обычные люди. Со своими горестями, радостями и делами… И никто из этих людей не несет на себе вины за то, что запутанные политические интриги бросают их в пучину войны и смерти. Разве хотят эти мальчишки, поднимающие пыль своими босыми пятками, идти в бой с оружием в руках? Разве хотел сам Владислав стать заложником и гарантом отсутствия войны?***
- Султан ждёт, - донеслись до Дракула слова одного из прислужников Мурада. Влад словно вынырнул из глубокого омута и вернулся в реальность. Пока он бороздил чертоги своей памяти, ноги сами принесли его под двери султанских покоев. Оставалось только переступить их порог и узнать, что за нужда заставила самого султана в такую рань послать за своим пленником.