***
Один из новобранцев решает отойти подальше от места привала, Какаши провожает его взглядом и, упрекая себя в паранойи, смахивает со лба капли пота. После, опустив голову, он засматривается в складки одежды, хмурится. Ему не нужны были карты, чтобы понять, где они сейчас находятся. За спиной около восьми миль, но лес будет продолжаться ещё столько же. Вскоре они должны будут выйти к небольшому поселению. Там могла остановиться седьмая команда. В уме он прикидывает, когда Минато со своим сыном мог прийти в то поселение. День, два назад? Если это так, то они наверняка до сих пор там и дожидаются других. Если их там не окажется, — он уже подготовился к такому исходу — то придётся в спешке отходить к границе. Будет тяжело дать бой без такого талантливого стратега, как капитан Минато, но и бежать в логово врага за ним рискованно… Раздается жуткий треск веток. После какая-то ругань. Шаги. Шелест опавших листьев. И тишина. Капитан вместе с парнем переглядываются, как по команде, достают револьверы, стараясь как можно тише взвести курок. Новобранец дрожащим голосом зовёт по имени своего товарища, но тот не откликается, и Хатаке жестом приказывает следовать за ним. Под ногами пожухлая листва. Она, предательница, выдаёт их с каждым шагом. Если кто-то напал на офицера, то предусмотрел этот факт и отчётливо их слышит, знает, что они идут и наверняка вооружены. От таких невеселых мыслей хочется реветь навзрыд. Какаши смахивает плечом щекочущую переносицу каплю пота. — Помогите… — хрипит поблизости ушедший солдат, далее — вновь возня и предсмертный крик. Такой тихий, спокойный крик, будто бы парнишка уже смирился со своей смертью. Колючие ветки шиповника ласкают ноги, которые вместе с руками трясутся. Становится дурно. Пара шагов и шумных вздохов, и капитан выходит на пригорок. С него видно упавшее в заросли крапивы тело новобранца. Фуражка во время полёта слетела и валялась, никому ненужная, рядом, прикрыв собой корягу. Штаны приспущены, всё непотребство видно. Присевший на корточки солдат ахает, рассматривая друга. — Неужели сам? — Трава сухая, он не мог случайно подскользнуться, — цедит сквозь зубы Хатаке и осматривает округу. Он встает в пол оборота и в ответ на удивленно выпученные глаза юноши кивает головой на зажатый в руках погибшего револьвер. Какаши уверен, что был второй, тот, кто толкнул парня. Корни ближайшего дерева мокрые из-за мочи. Именно там стоял новобранец, пока кто-то не подошёл сзади. Нападавшему стоило сделать лишь несколько шагов назад, чтобы скинуть парня. — Что нам делать, капитан? — тихо спрашивает солдат, не убирая в кобуру револьвер. — В лесу опасно оставаться. До поселения осталось немного, если прибавим шагу, то к вечеру будем там. — Вы не хотите его похоронить? — У нас нет на это времени. Мужчина убирает револьвер, не опуская предохранителя, потому что знает — не пройдут они и сотни метров, как незваный гость даст о себе знать. Но настолько мерзкие, позорные мысли засели в голове. — Капитан Гай отправлял за нами кого-нибудь? — Что? — лицо юноши искажается в странной гримасе. Ни в удивлении, ни в смятении. Как будто сам юнец догадывался о чем-то похожем, но молчал. — Н-нет… Хатаке кидает последний взгляд на тело новобранца, серые глаза недоверчиво следят за летающей над ним жирной мухой.***
Предположение Хатаке оказывается неверным. Загадочный убийца не появляется ни через сто метров, ни через несколько миль. Они идут в тишине, которую капитан окрестил могильной. Вокруг невероятно тихо. Если некто следует за ними, то держится на приличном расстоянии. Ни звука. — Капитан, сколько нам ещё осталось? — решается спросить юнец, лицо которого напоминало столовую тарелку. Белое-белое, с выступившими на лбу венами и размазанной по щекам желчью. — Мы уже близко. Какаши кидает на него взгляд через плечо и сомневается, протянет ли он до поселения. Казалось, ещё чуть-чуть, и он упадет в обморок. Он был бледен, болезненно худ, да и дрожал, как трава на ветру. Мужчина останавливается, оборачивается, протягивая руку к сумке новобранца. — Отдай. — Но Ваша рука, капитан! — вскрикивает малец, делает шаг назад. — Отдай, — повторяет Хатаке, но уже со сталью в голосе. Его рука крепко хватается за лямку, срывая с тельца новобранца тяжёлую ношу. Молодой солдат пораженно наблюдает, как капитан кряхтя и скуля надевает забитую под завязку картами и провизией сумку. Консервы бренчат, пока мужчина пытается просунуть здоровую руку в лямку. Когда всё оказывается готово, Хатаке без лишних слов продолжает путь. Он переваливается с ноги на ногу, стараясь идти как можно увереннее. — Спасибо. А Вы не такой, как о вас рассказывают. — Смотря кто и что рассказывает. — Старшие часто обсуждают вас и подручного генерала Данзо. Делают ставки, кто кого и всякое такое… — тут малец запинается, его лицо приобретает немного красноватый оттенок, что не может не радовать. Но для самого Хатаке подобное было открытием. Что ему делить с Данзо? Он здесь, тот там. Наверняка сейчас сидит в своём уютном кабинете и курит табак. — На кого поставил? — А я и не играю, — мямлит парень, не отрывая глаз со сгорбленной спины капитана. С сумкой, полной всякого нужного и ненужного, идти сложней, но килограммы будто бы испаряются, когда вскоре они выходят на протоптанную тропинку. Хатаке с облегчением вздыхает, идёт вперед, петляя между деревьями. — Наконец-таки, — бормочет себе под нос, когда перед глазами появляются деревянные маленькие дома. Почти хибары. Всё вокруг коричневое. Стволы деревьев, листва, сами дома. Хатаке не сразу замечает фигуры у колодца. Мужчины, одетые в зелёные одежды с эмблемой листа, кучкой стоят у колодца. Капитан скидывает сумку и, махая рукой, идет к ним. — Э-э-эй! — Капитан Хатаке! — радостно выкрикивает кто-то из толпы. Показывается светлая с колтунами голова, и не проходит секунды, как к нему бежит, крича что-то в духе «а я же говорил», младший Узумаки. А подбегая, выпаливает: — Отец вас уже заждался. Скорее к нему!***
В покосившейся из-за старости в избе его встретил статный мужчина в форме. С повязкой на лице Хатаке не сразу узнал в нем своего старого товарища. Обито Учиха, нынче просто Тоби. Как ушёл из клана, так сменил имя, думая, что теперь-то злой рок не будет его преследовать. Как оказалось, нет. Не только в имени дело, но и в крови. — Давно не виделись. Где тебя так? — удивлённо прошептал он и опустился на лавку, стоящую возле заваленного бумагами стола. — По дороге сюда напала горстка ива-нинов, — брюнет провел указательным пальцем по грязной кромке бинтов, пытаясь отогнать прилипившийся, как пиявка, после сражения страх. — Сам как? Цел? — Подстрелен, как куропатка, — поднял раненную руку, попытался пошутить, но, видимо, никому нет дела до подобного. Обито пропустил шутку мимо ушей, всё так же стоял, припирая косяк. Он ждал возвращения Минато, но тот где-то опять задерживался. Случаем не у местной бабки-самогонщицы? И никого, кроме них, в избе не было. Мужчины лишь иногда перекидывались словцами, а так все полчаса терпеливо ждали командира. Как тот пришёл и что рассказывал, не очень важно и интересно, потому что сказать Намикадзе оказалось нечего. Всё то же письмо с приказом, вся та же дорога сюда. Негусто.