Цикада

Утренний свет был холодным и мрачным; это вполне соответствовало настроению, так же, как и унылое бормотание бегущего по камням ледяного ручья. Солнышко? Забудьте. Даже если бы гора и не нависала на полнеба, все равно для теплых рассветных лучей было еще слишком рано. Йоджи выбросил окурок и зажег новую сигарету. Он и сам знал, что слишком много курит. Что днем пьет слишком много кофе, а вечерами перебирает с выпивкой и слишком часто просыпается в чужих постелях. И кому какое до этого дело? Ему так точно плевать. Было холодно, но Йоджи давно не замечал холода. Он просидел тут уже несколько часов, глядя, как ночь расстилает свое черное покрывало, небрежно усыпанное звездами, и как в эту прозрачную черноту постепенно вплетаются перламутровые нити, высветляя ее до унылого мутно-серого оттенка. Он вспомнил ясные глаза Аски – ничего удивительного, в эти дни все вокруг так или иначе напоминало о ней – и неподвижный взгляд Ной, равнодушный и бесчувственный. Мертвый. Зажмурившись, Йоджи глубоко вдохнул ядовитый дым. Какой смысл думать об этом? Что было, то прошло. Она умерла. Никаких сомнений. А его всё никак не отпускает. Йоджи поднес руку к глазам и с каким-то болезненным любопытством взглянул на часы. Интересно, каково это, когда леска затягивается у тебя на шее? Воздух уходит из легких - медленно, но неумолимо, - тело отчаянно, безумно борется за жизнь, а потом разом сдается и обмякает… разум мутится, мозг гибнет и сознание покидает плоть. Он давно бросил вести счет своим жертвам. Какая разница, сколько их было - все сначала боролись и сопротивлялись, а потом становились трупами, свисающими с лески. Йоджи знал, что можно продлить агонию, если затягивать леску помедленней, но все-таки – что это за ощущение? Оглядываясь назад, он понимал, что надо было действовать быстрее. Задушить ее раньше, чем она успела прохрипеть свои последние слова – слова, которые, в определенном смысле, убили его так же, как он убил ее. - Йоджи-кун? Да, надо было затягивать сильнее… - Йоджи-кун? Йоджи вздрогнул - реакция в последнее время стала ни к черту. - В чем дело, Оми? – Он и сам слышал, что голос звучит натужно. Это раньше он любил поговорить, а теперь даже притворяться невмоготу. - Идем завтракать. - Я не голоден. - От тебя уже кожа да кости остались! - Я всегда был тощим. Уходи. - Не до такой же степени. Возвращайся к нам. Возвращаться? Разве он не зашел слишком далеко, чтобы вернуться? - Отвяжись. К Ае же никто не лезет, когда он хандрит. - Это другое дело. - Вот так всегда. - Йоджи-кун! – Похоже, мелкий вышел из терпения. – Ты идешь или нет?! - Хватит тут командовать. Мы прикончили ублюдка вчера ночью, миссия окончена. Оставь меня в покое. Повисла долгая пауза. Потом Оми развернулся и медленно потащился обратно. Видно было, что он обижен. Прости, малыш. ________________________________________ - Он не придет, - с порога заявил Оми, войдя в гостиничный номер Вайсс. Кен вздохнул. - Понятно. Оми плюхнулся на свободный стул. - Надо что-то делать. Он себя в гроб загонит. - А что мы можем сделать? – спросил Ран, не поднимая головы от своей катаны. Именно он вчера нанес решающий удар, и теперь усердно начищал лезвие. - Он даже не возникает больше насчет миссий, - уныло заметил Оми. – Его как будто подменили. Это не Йоджи-кун. - Скажи лучше - он теперь ничего не делает по-прежнему, - пробормотал Кен. – Раньше хоть и шлялся по барам, но никогда не упивался в стельку. И пофлиртовать всегда был не прочь, но сейчас вообще без женщин жить не может. Разве что на наркотики пока не подсел. - И то еще не вечер, - тихо добавил Ран, подчеркнув слова взмахом точильного бруска. – Места он уже выбирает подходящие. - Откуда ты знаешь? – встрепенулся Оми. - Помнишь, нам позвонили, когда он вырубился прямо за стойкой? Я осмотрелся, пока забирал его. Раньше он в такие заведения и носа не совал. Кен скривился. - Я и не думал, что все так запущено. – Он встал и принялся беспокойно вышагивать от стены к стене. – Но что мы можем сделать? - Боюсь, ничего, - вздохнул Оми. – Пошли завтракать. Кен тоже вздохнул. Ран отложил катану. - Ты уже отправил отчет о миссии? – спросил он. - Не весь отчет. Только сообщение для Манкс, еще вчера. А что? - А ты не мог бы попросить Персию, чтобы нам временно не давали миссий? Если мы хотим помочь Йоджи прийти в себя, лучше заниматься этим здесь. - Где ничто не напоминает об Аске или Ной? – Оми задумчиво кивнул. – Понимаю… но горные курорты обходятся недешево. Кен дернул плечом. - Критикер могут себе это позволить. Вайсс – ценная команда: одна из немногих, что берут на себя убийства. Персия же не хочет, чтобы нас стало на одного меньше. - Нам и самим не помешал бы отпуск, - согласился Оми. – Сколько мы отдыхали после боя с Эсцет и Шварц – дня два? Того и гляди, все сгорим на работе вслед за Йоджи. – Он коротко глянул на Кена. – Я поговорю с Манкс. ________________________________________ За спиной снова раздались шаги – твердые, не торопливые, но и не настолько медленные, чтобы заподозрить пришедшего в неуверенности. Ая, конечно. Шаги стихли совсем близко. - Ты не пришел на завтрак, - негромко констатировал Ая, выкладывая на траву банку пива и завернутый в салфетку хот-дог. Не дожидаясь приглашения, он уселся рядом. Спорить было лень. Йоджи вскрыл банку и сделал глоток. - Пиво? - Я подумал, ничего более питательного ты все равно не будешь. – Ая задержал взгляд на кучке сигаретных окурков. В замечании было столько едкой иронии, что в другое время Йоджи стало бы не по себе. - Сигареты у меня уже кончились. - На это я и рассчитывал. – Ая люто ненавидел табачный дым, о чем всем было известно. Йоджи отставил пиво и взял хот-дог. - Сам перейдешь к делу, или я должен поощрить тебя своим в меру оскорбительным безразличием? Ты ведь явился не только затем, чтобы принести еду? - Нет, - подтвердил Ая. - Тогда можешь начинать свою лекцию. Я знаю, что вчера был не на высоте, подверг всех излишней опасности, и прочее, и прочее. - Это не насчет миссии. – Ая помедлил. – Слушай, обстановка для разговора, конечно, не самая подходящая, но поговорить нам все-таки придется. - О чем тогда? – Йоджи впился зубами в хот-дог. - Ты отбился от рук. Йоджи рассмеялся. Во всяком случае, с недавних пор это сходило за смех. - Да ладно, перестань. Жизнь идет, так? - Жизнь идет, а ты стоишь на месте, - отрезал Ая. – Приди в себя, Йоджи. Что было, то прошло и похоронено. Ты никогда не исцелишься, если будешь так носиться со своей болью. - Тебе легко говорить. – Йоджи снова хохотнул. - Йоджи, мы все знаем, что такое боль, что значит терять, мы все… - Нет, не все, - яростно оборвал Йоджи, обернувшись к удивленному этой вспышкой товарищу. – Ты – нет. Оми пришлось убить собственную семью, Кен прикончил лучшего друга, которому доверял с детства, я потерял единственную женщину, которую по-настоящему любил – потерял дважды: в первый раз, когда она пожертвовала собой ради меня, во второй – когда я сам убил ее, чтобы выжить… а что потерял ты? Ну да, ты потерял родителей, но ты ведь отомстил за них, а твоя сестра жива и опять здорова! Тебе есть, для кого жить! А что, позволь спросить, осталось у меня? – Йоджи схватил пиво и залпом опустошил банку. – У меня нет ничего, кроме прошлого, Ая. Если я отпущу его – что, черт побери, у меня останется?! Молчание длилось так долго, что он счел разговор оконченным. Но тут Ая снова заговорил. - Может, ты и прав. В каком-то смысле мне больше повезло – у меня и вправду есть, для кого жить. Но я знаю, что значит убить того, кто тебе дорог. Я доверял ему… - добавил он тихо, почти мечтательно. Йоджи провел языком по пересохшим губам. - Еще до Вайсс? - Он был членом моей первой команды. И он предал нас, - сухо пояснил Ая, как будто рассказывал чью-то чужую историю. – Я узнал об этом только два года спустя, во время миссии в Сендае. - Ты нам не рассказывал. – Йоджи с некоторым смущением припомнил, каким непробиваемым Ая казался в те дни. Ничто не могло нарушить его ледяное спокойствие. - Незачем было. – Ая медленно покачал головой, словно пытаясь стряхнуть болезненные воспоминания. – Вот об этом я и хотел поговорить, Йоджи. Жизнь не заканчивается, когда тебя предает кто-то близкий и дорогой. Кен справился. - Я не Кен. - Знаю. Снова наступило молчание. Теперь разговор действительно был окончен. Он оказался бесполезным – оба исчерпали свои аргументы, но так ни к чему и не пришли. Йоджи медленно поднялся - не хватало еще схлопотать приступ судорог в усталых мышцах. Глупостей с него и без того хватит. - Если хочешь, я притворюсь, что ничего не случилось. Буду болтать и смеяться, словно я в полном порядке. А могу и дальше вести себя, как сейчас. Что ты предпочитаешь? Ая вздохнул. - Настоящая проблема не в том, как ты себя ведешь. - Настоящую проблему не можем решить ни я, ни ты, - сказал Йоджи. – Но спасибо за попытку. – Он повернулся и направился к отелю. - Ты куда? - За сигаретами. ________________________________________ - Что новенького? – Шульдих вошел в гостиную и пинком захлопнул за собой дверь. Картина, представшая его глазам, заставила бы понервничать любого, кто не был знаком со Шварц. – Наги, так вот как ты присматриваешь за Фарфарелло? - Я проследил, чтобы от крови не осталось пятен. Что до всего остального… - Наги невозмутимо пожал плечами. – Наверно, ему было скучно. - Ладно, ладно. – Шульдих слегка посторонился. Фарфарелло отлично подходил для любой работы, но в чистой одежде к нему лучше было не приближаться. Поди знай, куда может брызнуть кровь. – Кроуфорд? - Ничего такого, что касалось бы нас напрямую, - отрезал тот. Шульдих раздраженно скривился. - Сомневаюсь, что Эсцет начнут транслировать свои поиски в прямом эфире. Я спросил, что нового вообще. - Помнишь Вайсс? Помнит ли он? Шульдих осторожно потрогал шею – шрам был еще свежим. - Еще бы. Всего месяц прошел. Всего месяц, как они оборвали все связи с Эсцет. Месяц жизни с оглядкой, тише воды и ниже травы. Как отмечал Кроуфорд (по мнению Шульдиха, гораздо чаще, чем нужно), хотя у Шварц хватило бы сил выдержать открытое столкновение, в целом обороноспособность оставляла желать лучшего. Лидеры Эсцет свергнуты, но такая могущественная организация всегда найдет способ покарать бунтовщиков. А стало быть, умнее всего – пока затаиться. Вот почему одна из лучших в мире команд убийц в полном составе прохлаждалась в горном отеле. Что, в свою очередь, объясняет, отчего заскучал Фарфарелло. - Так что насчет Вайсс? - Сегодня утром по эту сторону гор обнаружен труп. Способ убийства и результаты опознания позволяют предположить, что это – их работа. - Безвременно усопший был «тварью тьмы»? – догадался Шульдих. – Как далеко может зайти идеализм… А чем его убили, кстати? - Похоже на меч Абиссинца. – Кроуфорд неодобрительно поморщился. – Им давно пора бы перейти на что-нибудь более современное… Как бы там ни было, рано или поздно полиция постучится и в нашу дверь. - Убъем их, - неожиданно вмешался Фарфарелло. - Ты, как всегда, прямолинеен, - заметил Шульдих. Во взгляде Кроуфорда сквозило неприкрытое раздражение – по всей видимости, из-за Вайсс. - …Но в данном случае, боюсь, это не лучший выход, - добавил Шульдих, перехватив этот взгляд. - Этим мы только привлечем к себе внимание, - коротко подтвердил Кроуфорд. – Так же, как и отъездом. В дальнейших пояснениях не было нужды: понятно, что Эсцет вряд ли пропустят ниточку, явно ведущую к Шварц. - И если я поджарю полицейским мозги, как яичницу, это тоже ничего не изменит, - хохотнул Шульдих, удобно развалившись на диване. По правде говоря, он был чертовски раздосадован. Но вопросом чести в их с командиром полусерьезных конфликтах было не повторять линию поведения соперника, а досаду тот уже выказал. – Остается… сотрудничать с ними? - Похоже на то, - кисло подтвердил Кроуфорд. - Эй, Брэд, взгляни на это с другой стороны: Эсцет никак не ожидают, что мы окажемся замешаны в убийстве, на котором ничего не выгадываем. Кроуфорд яростно сверкнул глазами, но предпочел спустить на тормозах. Требование почтительного обращения к начальству давно стало неактуальным и теперь всплывало, только если больше спорить было не о чем. - Не ожидают, пока мы сами себя не выдадим. - Разумеется, не выдадим. Мы ведь просто компания иностранцев на отдыхе, приехали подышать свежим воздухом. Поверь, я могу столько рассказать о видах редких растений, произрастающих на этих высотах, что у самых настойчивых дознавателей глаза на лоб вылезут. - Такой акт насилия вряд ли убедит полицию в нашей невиновности, - съязвил Кроуфорд. - Да ладно, иностранцы – все равно что инопланетяне: ничего не соображают и ведут себя, как полные идиоты. – Шульдих знал, о чем говорит: он с лихвой начитался таких мыслей во время пребывания в Японии. Для страны, которая охотно принимает чужаков, отношение к ним местного населения остается на удивление неизменным. - Вот и хорошо, – кивнул Кроуфорд. Зазвонил телефон. - Алло? Да? – Пауза. – Разумеется. Когда вас ожидать? – Еще пауза. – Договорились. Кроуфорд положил трубку и обернулся к остальным. – Следователи. Через полчаса прибудут задать несколько вопросов. - Он упомянул об убийстве? - Нет. - Отлично. Надо не забыть очень удивиться, когда он огорошит нас этой новостью. – Шульдих поерзал на диванных подушках. – Мне начинает нравиться подход Фарфарелло. В такой простоте есть своя прелесть. Кроуфорд устало вздохнул – верный признак, что продолжать доставать его небезопасно даже для товарищей по команде. Бывали случаи, когда люди расплачивались жизнью и за гораздо меньшую небрежность. - Не переусердствуй, - предупредил он. – Сценарий такой: мы слышали по радио о найденном трупе и догадались, что полиция захочет нас допросить. Мы бы с радостью помогли, но, к сожалению, нам нечего сообщить. - Совсем нечего? – пробормотал Наги. - Если мы наведем на Вайсс, они, в свою очередь, наведут на нас. Кстати, Наги: беседа с полицией пройдет более гладко в отсутствие Фарфарелло. - Хорошо, я об этом позабочусь. Шульдих дождался, пока мальчик уведет Фарфарелло. - Люди Эсцет и вправду так опасны? – снова заговорил он. - Очень опасны. – Кроуфорд сгорбился в кресле. – Пару раз они едва не вышли на наш след. Стало быть, дар Оракула – единственное, что до сих пор берегло Шварц. - Только этой заварушки с Вайсс нам и не хватало, - криво усмехнулся Шульдих. - Да уж, самое время, - согласился Кроуфорд, потирая правое плечо. – За этот месяц фанатики Эсцет и так перерыли все, что только можно. Шульдих отвел глаза. Сейчас перед ним был не всемогущий всезнающий лидер, каким Кроуфорд представал миру, а измученный человек, бесконечно уставший от постоянных усилий спасти команду. Несмотря на разницу характеров, которая провоцировала Шульдиха на постоянные подколки, оба знали, что они – вместе. У них была общая цель – освободиться от Эсцет – и возможность положиться друг на друга, если потребуется. При мысли, что какие-то уроды причинили Кроуфорду такое беспокойство, Шульдиху хотелось рвать и метать, не оставив ни клочка от самопровозглашенных «белых охотников». Конечно, у команд и раньше были кое-какие неразрешимые противоречия. Но тогда Шварц были только рады оставить котят в живых, дав им возможность пощипать Эсцет в Японии. Не считая последней стычки, закончившейся купанием в океане вместо ожидаемого купания в крови, во всех столкновениях с Вайсс Шварц ограничивались чисто символическими жестами. На этот раз… Пальцы медленно, сустав за суставом, сжались в кулаки. - Шульдих? Он поднял голову. Кроуфорд смотрел на его стиснутые руки. - Ты что-то задумал. Похоже, они слишком долго проработали бок о бок. - Хочу навестить Вайсс. Кроуфорд помолчал. - Они остановились в отеле по ту сторону гор. – Он не стал напоминать об осторожности и необходимости замести следы, зная, что в этом на Шульдиха можно положиться. И к тому же, наверно, тоже хотел передать Вайсс привет. - Спасибо. – Шульдих ухмыльнулся. Кроуфорд ответил тем же. В дверь позвонили. Кроуфорд распрямил спину и поднялся. - Сколько их? Шульдих уже подскочил к двери. - Двое. Следователь и помощник. У них пока нет определенных подозрений; давай позаботимся о том, чтобы и не появилось. - А потом? Шульдих многозначительно усмехнулся, обнажив зубы. - А потом я загляну в гости к одному выводку котят. ________________________________________ Йоджи переоделся, сняв, наконец, рабочую экипировку, пополнил запас сигарет и снова направился к выходу, стараясь не столкнуться по пути с кем-нибудь из товарищей. Он хотел остаться один, и пошло все к черту! Туристический сезон еще не начался, народу было не много, и он без помех выбрался на улицу. От заднего крыльца начиналась тропинка, уводившая к мосту через речку и дальше, к поросшему лесом склону горы. Йоджи пошел по тропинке. В лесу было тихо и сумрачно. Густой древесный полог не давал просочиться солнечному свету, и трава тут почти не росла. Под ногами шуршали опавшие листья. Интересно, подумал Йоджи, как давно здесь не было дождя? Постепенно он вернулся мыслями к недавнему разговору. Сначала Оми, потом Ая – а ведь еще и десяти часов нет. Осталось наорать на Кена, и можно гордиться: за одно утро настроил против себя всю команду. Конечно, они хотели, как лучше, но что толку… От этого его только сильней грызла совесть. Аска. Честно говоря, она бы первая велела ему не валять дурака. Что ж, теперь Аска ничего не скажет… Йоджи зажег сигарету, затянулся и медленно выдохнул, глядя, как колечки дыма поднимаются кверху. Они составляли во всех смыслах странную пару: Аска была открытой и напористой, а он обладал выдержкой и тактом – качествами, безусловно, полезными в их деле. В работе они почти идеально дополняли друг друга. Агентство у них было маленькое, но успешное, и, в конце концов, они были просто счастливы… Он давно привык ко вспышкам боли, которую вызывали эти воспоминания. Но сейчас вспоминать о жизни, принадлежавшей молодому Кудо Йоджи, было особенно больно. Теперь, по прошествии двух лет, горечь потери только усилилась. Был ли он счастлив хоть раз с того дня, как она умерла? Конечно, бывали моменты, когда он смеялся – искренне смеялся – но и тогда зияющая, болезненная пустота в сердце не исчезала. Он научился носить маску плейбоя, сбрасывая ее только на время убийств. Йоджи знал, Аска бы не одобрила того, чем он занимается. При всем отвращении к беззаконию она не верила в правосудие, вершимое своими руками. Убийство во имя справедливости? Черта с два. На самом деле Вайсс были просто группой киллеров, которых Персия использовал в борьбе за власть и с помощью которых мстил собственной семье. За эти два года Йоджи далеко ушел от юного идеалиста, когда-то завербованного Критикер. Иногда он смотрел на свои руки и видел на них кровь. Ее кровь. - Привет, Вайсс. Голос, вырвавший его из глубин персонального ада, был полной неожиданностью, но Йоджи слишком устал, чтобы удивиться. Он обернулся - и оказался лицом к лицу с собственным возмездием. - Шварц? - Он самый. - Молодой человек, известный миру как Шульдих, ринулся в атаку. ________________________________________ - А где Йоджи? – Кен глянул на часы. – Его с утра не видно. - Наверно, захотел побыть один, - предположил Ран, исходя из собственного опыта любителя одиночества. – Не будем ему мешать. Открылась дверь, и появился Оми с широкой улыбкой на лице. - Только что пришел ответ от Манкс. Нам дали неделю… А где Йоджи-кун? - Вот и я о том же, - хмуро поддакнул Кен. – Может, пойти его поискать? - Волнуешься? – спросил Ран. - Не очень… Ну, то есть, он ведь не из тех, кто может покончить с собой, а все-таки… - Кен беспомощно взмахнул рукой. – Не нравится мне, что он так долго один. Оми вздохнул. - Я понимаю, о чем ты. Давайте так: еще с часик подождем, и, если он не появится – пойдем искать. - Договорились. Они помолчали. Немного спустя Оми снова заговорил о миссии. - Хорошо, что наша цель появилась только вчера ночью. Если бы он успел оформиться в отеле, боюсь, полиция прочесала бы тут все гораздо тщательней. - Верно. – Ран кивнул. – Какая у них версия случившегося? - Пока пришли к заключению, что его убили на переходе через гору, а сюда он не добрался. – Оми взломал информационную базу полиции и прочитал предварительный отчет, отправленный следователями. – На той стороне есть коттеджи, но ничего подозрительного в них пока не обнаружили. - Тем лучше. – Вайсс по возможности старались не подставлять невинных людей. – А кто там живет? - В основном не живут, а приезжают на выходные. Есть несколько иностранцев. В общем, кажется, народу не много. ________________________________________ Вода в речушке оказалась чистой, но такой холодной, что Шульдих невольно охнул, приложив мокрую бандану к уже начавшему наливаться синяку на руке. Другой рукой он осторожно, почти робко коснулся лица. Щеки были горячими и влажными от пота. Неужели это он только что дрался так отчаянно, забыв обо всем, рыча от ярости? Его обычный стиль (если у него вообще был какой-то стиль, учитывая, что чаще всего Шульдих оставлял борьбу более заинтересованному в этом Фарфарелло) основывался на скорости, уклонении от прямых ударов и ловком введении противника в заблуждение. Умение манипулировать являлось естественным продолжением телепатических способностей. Шульдих был не из тех, кто лезет на рожон и вступает в рукопашную. До сегодняшнего дня. Он снова смочил бандану и приложил к другому синяку. Может, ему просто требовалось дать выход бурлящим эмоциям. Какое удовольствие - хорошенько отметелить кого-нибудь! Надо признать, ему и самому досталось. Шульдих покосился на Вайсс, лежавшего без сознания лицом в траве. Похоже, не только у него нервы ни к черту. У Кудо Йоджи тоже какие-то заморочки? Порыв ветра взъерошил мокрые волосы и чуть остудил пылающее лицо. Шульдих язвительно усмехнулся сам себе. Без сомнения, это был его худший бой. Какая жалость, что он же оказался самым приятным. Шульдиху необходима была отдушина – любая отдушина. К тому времени, как удалось избавиться от полиции, его начальное раздражение сменилось самым настоящим бешенством. Он ясно видел, как напряжен Кроуфорд, хотя со стороны тот и казался спокойным и невозмутимым, как всегда. Малейшая промашка могла навести Эсцет на след Шварц. Драка оказалась отличным способом спустить пар. Пусть это глупо, пошло и болезненно, но, когда твой кулак врезается в чью-то челюсть, на душе становится гораздо легче. Он даже не ощущал боли, пока враг, в конце концов, не вырубился. Шульдих снова оглядел распростертую на земле фигуру. Если он хоть что-то понимает в людях, этот Кудо точно так же искал возможность выплеснуть свои чувства. В каком-то смысле Вайсс заслуживают уважения, подумал Шульдих, снова окуная свою самодельную повязку в ледяную воду. Эти четверо – далеко не дураки, слабые и глупые просто не выжили бы в аду. И тем не менее, они упорно вели свою безнадежную битву с темной стороной человеческой натуры. Вайсс находились в действии уже несколько лет – сам Шульдих на их месте давно распрощался бы с иллюзиями. Но их донкихотство странно привлекало его. Он не мог разделить этот идеализм и нередко использовал его против Белых охотников – но, тем не менее, восхищался им. Что же изменилось? В этом измученном парне почти ничего не осталось от решительного, смертельно опасного Балинеза. Неужели хоть один котенок наконец-то прозрел? Какое разочарование… Шульдих знал, что зло всегда побеждает, но получить очередное подтверждение этому было не очень-то приятно. Ну разве не парадокс? Он, который больше всех старался развеять романтические представления своих противников, в действительности ожидал от них большей стойкости. Смешно… И все-таки… Вайсс олицетворяли собой все, что он, Шульдих, отрицал – добрую, благородную сторону жизни, от которой он давно отвернулся. Если и они сдадутся на милость окружающей тьме, кого ему останется ненавидеть? - Как вы думаете, куда Йоджи-кун мог пойти? – внезапно донесся до него голос молодого Такатори. – Наверх или к подножью? - Ая сказал, что, скорей всего, наверх. Там, знаешь ли, тише и укромней. Давай осмотримся. С минуту Шульдих размышлял, не остаться ли еще на один раунд, но потом передумал. Гнев, придававший сил, уже улетучился, и теперь у него все болело. Лучше, если Вайсс не увидят его рядом с Кудо – котята вполне в состоянии сложить два и два. Он был уже на пути домой, вне пределов видимости, когда услышал возгласы. - Йоджи! - Йоджи-кун! Ты… - Ветер унес остаток фразы. Не то чтобы Шульдиху было интересно. Вскоре он подошел к резиденции Шварц. Наги открыл дверь, когда Шульдих еще поднимался по ступенькам. - Кроуфорд предупредил, что ты возвращаешься. - Как любезно с его стороны. Наги взглянул на него с легким любопытством. - Ты никого не убил, - полувопросительно заметил он. - А зачем? - Я так понял, ты ходил навестить Вайсс. - Я ходил развеяться, только и всего. Наги слегка приподнял тонкую бровь. - А мне показалось, ты психанул. Шульдих обдумал поправку. - Может, и так. Мальчик ошеломленно взглянул на него, забыв об обычной сдержанности. Шульдих ответил фирменной ухмылкой и направился по коридору к своей комнате. ________________________________________ - Да твою же мать! – Кен в сто пятидесятый раз выругался, выжимая полотенце. Не надо было страдать избытком воображения, чтобы понять: на месте несчастной тряпки он представляет шею негодяя, напавшего на Йоджи. - Кен, антисептик подай. – Ран, сидевший на краю кровати, вытянул свободную руку - в другой у него был кусок марли – неотрывно глядя на бескровное лицо Йоджи в поисках хоть каких-нибудь признаков сознания. Если бы они раньше начали поиски… Ран чувствовал себя виноватым. Они все были потрясены, когда увидели своего пропавшего товарища лежащим на земле. Кровоподтеки и синяки, в буквальном смысле расцветившие неподвижное тело, говорили сами за себя. Просто чудо, что они не попались никому на глаза, пока несли Йоджи в гостиничный номер. Второй шок они испытали во время перевязки. После той миссии против Шрайент Йоджи похудел так, что этого нельзя было не заметить. Но этот, с позволения сказать, плейбой старался не дать им разглядеть себя – даже сменил свои любимые обтягивающие шмотки на свободные и закрытые. Сегодня они впервые за долгое время по-настоящему увидели его – сероватую, как у покойника, кожу, впадины под острыми выпирающими ребрами – а увидев, пришли в ужас. Вдобавок ко всему, теперь он был жестоко избит. - Проклятая сволочь! – Кен грохнул тазик с прохладной водой на тумбочку, так что брызги полетели во все стороны. - Надо было сразу идти искать, - прошептал Оми, не поднимая глаз. Ранимый. Слово само пришло на ум при взгляде на плотно сомкнутые веки Йоджи. Обычно Ран едва ли мог отнести это слово к своему красивому холеному товарищу, любителю поддразниваний и шутливых перепалок – и это только подчеркивало, как сильно Йоджи изменился. Наблюдая, как медленно и неровно он дышит, Ран со сжавшимся сердцем думал, что вряд ли они заслуживают называться друзьями. Как можно было допустить, чтобы Йоджи махнул на себя рукой? - Ублюдок, который это сделал, дорого заплатит, - решительно отрезал Кен, протягивая Оми новую упаковку стерильных ватных тампонов. – Ох, знать бы только, кто он! - Шварц… - раздался хриплый шепот. Йоджи говорил с закрытыми глазами, словно попытка разлепить разбитые губы отняла у него остаток сил. - Шварц?! – воскликнул Оми. – Они здесь? После случившегося месяц назад столкновения они не слышали о бывших слугах Эсцет. Критикер считали, что те исчезли навсегда. У Вайсс оставались на этот счет большие сомнения – но поди знай. - Сколько их? Ты знаешь, откуда они приехали или куда уехали? Это была засада или случайная стычка? - Один… - Йоджи все-таки сумел приоткрыть глаза. - Не разговаривай, - оборвал Ран. Он налил в стакан воды из стоявшего на тумбочке кувшина и помог Йоджи приподняться, пока Кен поправлял подушки. – Пей. По лицу Оми было видно, что в нем борются заботливый друг и расчетливый тактик. - Йоджи-кун… - снова начал он. Йоджи оторвался от стакана и изобразил бледное подобие своей прежней усмешки: - Я выживу, малыш. Голос у него, по мнению Рана, был еще слишком слабый, но звучал он как-то живее, искренней, чем всё это время после смерти Ной. Возможно, кровавая драка вернула Йоджи к реальности. - Одиночное нападение. Шульдих. Не знаю, было ли это запланировано, но даже если так, убивать меня он не собирался. Я не заметил, откуда он появился, и вырубился раньше, чем он ушел. Оми встал. Черты его юного лица затвердели. - Спасибо, Йоджи-кун. Он вышел из комнаты, тут же вернулся с ноутбуком и пристроил его на столе. - Что-нибудь еще можешь добавить для отчета? – Пальцы Оми проворно забегали по клавишам. - Вряд ли. Ран на минуту отвлекся, наблюдая за ним. Оми был самым младшим, но при этом самым опытным членом команды. Если кто из Вайсс и заслуживал повышения, так это он. Возможно, Персия – их прошлый Персия – действительно готовил его к руководящей роли. Мальчик умел отбрасывать эмоции, когда того требовала ситуация. Кто знает, может, через несколько лет они будут работать под началом Оми, а не вместе с ним. Ну и ладно. Оборвав размышления, Ран снова занялся синяками и кровоподтеками. Вроде обошлось без переломов, но пройдет дней десять, не меньше, прежде чем Йоджи снова сможет участвовать в миссиях. Остаток дня прошел в заботах о прикованном к постели товарище и разговорах о Шварц. - Зачем? – пробурчал Кен. – Чего они хотели этим добиться? - Вывести из строя одного из нас? – неуверенно предположил Оми. – А может, и не было никакой цели, кроме желания отомстить… в смысле, мы ведь и вправду разрушили их планы – хотя бы в той части, о которой знали. Ран бросил быстрый взгляд на Йоджи. Тот опять задремал. Его часы, с утра лежавшие на тумбочке, выглядели совершенно безобидно. - Возможно, нам стоит носить с собой оружие, - негромко заметил Ран. – Если они хотят свести счеты, вряд ли ограничатся одним нападением. Оми кивнул. - Лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Но как ты будешь ходить с мечом, пусть даже и зачехленным? С моими-то дротиками проблем не будет, и даже перчатки Кен-куна не внушат подозрений, пока лезвия на них спрятаны. - Я не буду выходить. Кто-то же должен оставаться на страже. - Хорошо. К вечеру пришел ответ от Критикер. Дочитывая письмо, Кен весь дрожал от плохо сдерживаемой ярости. - Ну и… - Что сказала Манкс? – Ран пробежал глазами послание. – Понятно. Ответ был кратким и безличным: Критикер приняли к сведению предоставленную информацию и в будущем обеспечат наблюдение за Шварц. - А мы как же? – требовательно обратился Кен к монитору. - А мы уж как-нибудь сами, - съязвил Ран. - Вот и я! Простите, что так долго… - Оми осекся, почувствовав общее напряжение. – Что случилось? - Критикер сообщили, что им на нас плевать, - коротко пояснил Кен, отходя от экрана. Оми вздохнул и, выложив принесенную еду на стол, плюхнулся на табуретку. - Вряд ли их можно винить, - сдержанно заметил он. – Критикер сейчас пытаются наладить свою работу, а это не так уж легко - столкновение с Эсцет слишком дорого им обошлось. Вот почему они планируют поставить нас на колеса. - Трусливые шкурники, - фыркнул Кен. Ран закатил бы глаза, но что толку. - Давайте есть. Кен, сходи посмотри, проснулся ли Йоджи. Оми, ты палочки захватил? ________________________________________ В дверь постучали. Шульдих вздохнул. Он старался не читать своих товарищей без разрешения, но общаться обычным способом было так влом… - В чем дело? - Открой, - послышался голос Кроуфорда. С недовольным стоном Шульдих натянул футболку и подошел к двери. - Ну и видок у тебя, - заметил Кроуфорд, дернув бровью. - Выживу. – Шульдих отошел и осторожно присел на стул. – Так в чем дело? - Вайсс. - Опять? И что с ними? - Их надо проучить. Шульдих внимательно глянул на Кроуфорда. На застывшем лице не было и следа злости, но под этим напускным спокойствием… Сам Шульдих был взрывным и яростным, но отходчивым. Хладнокровный Кроуфорд, наоборот, заводился с трудом, но утихомирить его потом было еще труднее. Шульдих пару раз видел командира в гневе – и запомнил на всю жизнь. Но наблюдать Кроуфорда в такой ослепительной, всепоглощающей ярости ему еще не доводилось. - Полиция от нас отстала? Глупый вопрос. Не уладив насущные проблемы, Кроуфорд никогда не дал бы воли чувствам. - Надеюсь. – Тот помолчал. – Сколько времени тебе понадобится, чтобы прийти в норму? - Смотря для чего. - Драться не придется. - Тогда пара дней. Кроуфорд кивнул. - Они сейчас настороже, - задумчиво пробормотал он, словно разговаривая сам с собой. - Что ж, тем интересней, правда? Я так понимаю, раз драться не придется – мы планируем засаду? - Да. – Стекла очков сверкнули, отразив лучи вечернего солнца и на секунду скрыв выражение глаз. – Тот, с кем ты сегодня сцепился – Балинез, верно? – Кроуфорд дождался кивка, прежде чем продолжить. – Такая сплоченная команда, как Вайсс, наверняка приложит все усилия, чтобы обеспечить безопасность своему пострадавшему товарищу. - Так что будет вдвойне приятно заполучить его, несмотря на все их старания, - с ухмылкой подхватил Шульдих. Мысленный образ Кудо встал перед его глазами, и на мгновение ухмылка слегка поблекла под напором… жалости? сочувствия?.. к белому убийце, который был так подавлен, что только радовался боли, вытесняющей все посторонние эмоции. Кроуфорд поднялся. - Позднее я обговорю это с Наги. Ты не против вместе с ним навестить Вайсс через пару дней? - А как насчет Фарфарелло? - Он недостаточно осторожен. – Скрытый смысл этого замечания был ясен: заметайте следы, Эсцет у нас на хвосте. – Так что, договорились? - Ага. Выражение, возникшее на лице Кроуфорда, нельзя было назвать улыбкой. Пожалуй, ему вообще нельзя было найти подходящее название. В глубине души Шульдих искренне усомнился, что Кудо Йоджи переживет его гнев. ________________________________________ - Шульдих? - Что? - По-моему… тебе все это не по нраву. - Да неужели? - Не вижу радости по поводу предстоящего. - Да и ты тоже не сильно радуешься. Что с того? Это шоу Кроуфорда. - Я никогда не видел его таким взбешенным. - Сказывается напряжение последнего месяца. - Это понятно. А все-таки, я думаю, Вайсс бы с нами так не поступили. - Я бы давно разделался с ними, имей они такое намерение. - Правда? - Уж слишком ты смышленый, мелюзга. - Так тебе и вправду не нравится. Почему ты не скажешь об этом Кроуфорду? - А ты бы стал вмешиваться? Сам говоришь, он никогда еще так не бесился. И потом, он же злопамятный. Пока не отведет душу, никому жизни не даст. Так что пусть его. - Тогда что тебя смущает? Это же Вайсс. - Я… сам не знаю. Наверно, просто уже отошел к тому времени, как Кроуфорд все это задумал. - Сам не знаешь? А еще телепат. Мозги читаешь… - Мозг – сложный орган, Наги. Чувства, мысли, инстинкты, импульсы… Невозможно все свести к причине и следствию, или действию и противодействию. - Именно это Кроуфорд обычно и пытается сделать, так? - Не то чтобы ему это особенно удавалось, но да, пытается. Этот зануда большую часть времени слишком серьезен; иногда полезно его подразнить – способствует трезвому взгляду на вещи. - Когда он злится, то становится сам на себя не похож. - Я бы сказал, наоборот. - А тебе такая месть не кажется немного… мелочной? - Честно? Кажется. Грустно это: он так старается быть на высоте, что мы не готовы видеть его истинное лицо. А ведь товарищ он совсем неплохой. - Ты бы хотел чаще видеть его истинное лицо? - Вообще-то… нет. Меня вполне устраивает, как обстоят дела в команде. Если размякнем – станем такими, как Вайсс. - И то правда. - Ну еще бы: с волками жить – по-волчьи выть. Ладно, а сам-то ты что обо всем этом думаешь? - Не нравится мне это. Я так понял, риск немаленький. Но Кроуфорд считает, что оно того стоит. А Фарфарелло на его стороне, потому что не любит Вайсс. - Разумеется. Он-то никогда долго не рассуждает. Кстати, вот и отель. Видишь огни за деревьями? - Да, вижу. - Похоже, ты не принимаешь наше задание близко к сердцу. - Я… ничего не принимаю близко к сердцу с тех пор, как она умерла. - Ладно, ладно. Давай сменим тему. ________________________________________ Ран беспокойно пошевелился, с трудом вырываясь из сна. В комнате было странно холодно. Он точно не выставлял кондиционер на такой безбожный минимум, да и Йоджи не мог этого сделать. Тогда откуда такой холод? В тот день, давным-давно, тоже было холодно… Ая-тян уговорила его прогуляться подальше, и они попали под дождь. Так оно всегда бывает: выйдешь без зонта – обязательно пойдет дождь. Ну надо же, как сквозит… нет, правда, зачем так холодно? Одеяла-то тут совсем не толстые – в конце концов, еще не зима… Не хватало простудиться. А если у Йоджи начнется лихорадка? После всего, что с ним случилось… Так, Ран, поднимайся. Встань и выключи чертов кондиционер. Ран перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку, пытаясь согреться. Он хотел спать, и пошло оно все… Ему нужен отдых, нелегко нести охрану день за днем. Вот только сквозняк… Надо выключить идиотский прибор. Откуда-то донесся порыв ветра. Какой сильный кондиционер… Спать… Холодно… Нужен отдых… Но как же холодно… В какой-то момент Ран окончательно перенесся из царства грез в гостиничный номер. Глаза начали медленно приоткрываться. В комнате было сумрачно, но не так темно, как он ожидал. Кто отдернул занавеску? И зачем? Им же не магазин открывать… Ран сел на постели и обернулся к окну. На тускло-серой стене синел прямоугольный бархатный ковер, усыпанный крошечными блестками, которые мерцали, когда ковер шевелился… стоп, нет, шевелились занавески. Отдернутые занавески, между которыми виднелось… Потребовалось несколько секунд, чтобы затуманенное сном сознание разобралось в сути увиденного. Вскочив, Ран бросился к соседней кровати. - Йоджи! Он остановился, не добежав. Хватило пары шагов, чтобы понять. Постель была разворошена, но пуста. Тот, кто спал в ней, исчез, словно в воздухе растворился. Одеяло грудой лежало на полу, между кроватью и окном. Ран зажмурился, на секунду припомнив больницу, отдернутое покрывало и вспоротый крест-накрест матрас. Опять. Опять он подвел того, кого хотел защитить… Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Не время винить себя, пусть и заслуженно. Схватив катану, Ран бросился к двери, отделявшей его комнату от соседней, и замолотил по ней кулаком. - Оми! Кен! Открывайте! Пожалуйста, только бы они были на месте… - Ая? – отозвался хрипловатый спросонок голос младшего Вайсс. – Который час? Послышалась возня, потом дверь открылась. На пороге стоял Оми, сонно хлопая глазами. Из-за его спины виднелся Кен, который, сидя на постели, пытался убрать с глаз растрепанную челку. - Что случилось, Ая-кун? - Они забрали Йоджи. ________________________________________ Шульдих торопливо вытащил из холодильника банку пива, вскрыл ее и жадно присосался к отверстию. Боже, его сейчас стошнит… - Я так и думал, что ты здесь. – На пороге кухни появился Наги. - Тоже не выдержал? – Шульдих ткнул пальцем в сторону холодильника. Бросить мальчику пиво было слишком рискованно – можно получить по носу этой же банкой. Заглянув в холодильник, Наги выбрал колу. - Мне не от чего сбегать, я попить пришел. - Лицо попроще сделай, - язвительно усмехнулся Шульдих. - Стараюсь. – Наги отхлебнул колу. – Что, не мог больше смотреть? - Мог, только не хотел. – Шульдих взгромоздился на стол, поставив ногу на табуретку. – Что они там делают? - Когда я в последний раз заглядывал – трахали. Шульдих подавил рвотный позыв. - Сейчас?! Когда он весь в крови и черт знает чем еще? Наги пожал плечами. - Кроуфорд оставил это Фарфарелло. Не хочу говорить, но он все равно ебется, как животное. Из комнаты, временно приспособленной под камеру пыток, донесся нечеловеческий вопль. Шульдих вздрогнул. Наги скривился. - Наконец-то. Долго же он держался. Шульдих рассеянно кивнул. Выдержка белого убийцы бесспорно вызывала уважение. Больше часа выносить всё, что творили эти двое, и не кричать… Но изнасилование… Шульдих снова поднес банку к губам и с удивлением обнаружил, что она уже пуста. Примитивное утверждение власти одного человека над другим, грубая демонстрация доминирования, способ унизить и сломать – далеко не полный список всего, что заключалось в понятии изнасилования. Конечно, в борьбе с противником почти все средства хороши, однако была черта, которую Шульдих не хотел переступать – во всяком случае, когда дело касалось Вайсс. Он уважал этих четверых, хотя бы как врагов. Теперь, это… - Если ты так переживаешь… - начал Наги. - …то поговори с Кроуфордом? – перебил Шульдих, не дожидаясь, пока тот выскажет мысль до конца. – Исключено, мелкий. Во-первых, ты когда-нибудь видел, чтобы его удавалось переубедить? Во-вторых, кто я такой, чтобы вмешиваться? Ты же знаешь, мы не лезем в дела друг друга, да и потом, он не сделал ничего такого, чего я сам не делал раньше. А в-третьих, я и не думал переживать. Просто неприятно. Чертовски неприятно. Просто тошнит. Наги недоверчиво дернул бровью: - Когда отмазываешься, хотя бы делай это убедительно. Вздохнув, Шульдих запустил банку в мусорную корзину. Оппа, попал. - Я же сказал, я сам не уверен. Наверно… я просто больше не злюсь на Вайсс, поэтому мне кажется, что это немного чересчур. - А. – Наги открыл холодильник с помощью телекинеза. - Хочешь еще банку? Одновременно с вопросом по дому разнесся еще один исполненный боли крик. - Черт, почему бы и нет. Спасибо. ________________________________________ Втроем они обшарили каждый сантиметр в комнате и каждый закоулок по соседству. Результаты не радовали. - Парни, это бесполезно. – Оми, тщетно искавший отпечатки пальцев, со вздохом поднялся. - А по компьютеру поискать? – спросил Кен. - А я, по-твоему, чем занимался последние пару дней? – огрызнулся Оми. – Говорю же, они замели следы. - Ну, они же не могли далеко уйти. Если мы разделимся… - Если мы разделимся, нас всех можно будет переловить поодиночке! - Тогда что еще остается? - Я что, один за всех должен думать? Может, ты попробуешь? Ран длинно выдохнул. Все были на взводе – того и гляди, кто-нибудь взорвется. - Кен, Оми. – Кто-то же должен разнять этих двоих. Ран и сам чувствовал себя не на высоте, чтобы одергивать других - просто больше некому. – Они не могли далеко уйти. Осмотрим территорию - все вместе. Оми поморщился. - Боюсь, ничего другого не остается… Где будем искать? - На восточном склоне есть коттеджи. - Думаешь, они могут быть там? – В голосе Кена смешались досада и недоверие. – Там же всё как на ладони. - Ну, никто же не подозревает. – Оми покрутил а пальцах дротик, потом вернул его в карман. – Всё может быть. Почему бы не начать оттуда. - Тогда давайте. – Кен натянул перчатки и стиснул кулаки. Остро заточенные лезвия со стальным шорохом выскочили наружу. – Пошли! ________________________________________ Приближался рассвет. Шульдих сорвал тяжелую от росы травинку и бездумно вертел ее в пальцах. Рядом в полумраке смутно маячила фигура Наги. - Ушли. - Я слышал. Займемся делом? - Само собой. – Шульдих поднялся на ноги и притворно-лениво потянулся. – Вперед? Десять минут спустя они были в гостиничном номере Вайсс. Наги уложил бесчувственное тело на ту же кровать, откуда они взяли его в начале ночи. - Уходим? - Ты первый. Хочу оставить им записку. - Ладно. После ухода Наги Шульдих взял со стола блокнот и ручку и начал писать. Текст записки – как и всё остальное – он продумал заранее, пока сидел в засаде. Положив исписанный листок на стол, он подошел к кровати. Крепко зажмуренные глаза и сжатые губы Йоджи казались безмолвным напоминанием о том, что ему пришлось вынести. Даже в беспамятстве ему не было спасения от боли… Шульдих положил ладонь на окровавленный лоб и сосредоточился.