На глубине

Первым делом Себастьян прижал к себе Джима, заслоняя его от всех бед мира, а глаза открыл уже вторым. И сразу понял, что сейчас не тот день, когда юный Мориарти решился освободить пленников «каменного заклинания». А может, и не тот год. Комната была определённо та же самая, но изменилась до неузнаваемости. Вещей Джима не осталось вовсе. Ни одной. Ни его постели, ни стола, ни полок с наградами и памятными безделушками. Сейчас это была детская малыша в бело-розовых тонах. И Моран увидел того самого малыша. А точнее — очаровательную юную девушку-ската, с бело-розовыми же перепонками и золотоволосым младенцем, которого она обнимала и прикрывала. И рядом с ними — Мориарти-старшего. Тот орал что-то гневное и даже замахнулся, но его рука была остановлена щупальцами кудрявого кракена. — Не стоит этого делать, мистер Мориарти. Так Себастьян впервые услышал голос джимова любимца. Очень красивый, низкий и сексуальный. Но не это стало главным потрясением для русала. Главное было впереди, когда он ощутил шевеление на своей груди и посмотрел на Джима. А точнее, когда Джим отлип от него и посмотрел в глаза. — Себастьян… дорогой мой Себастьян… ты вернулся… Моран на миг забыл как дышать и удерживать тело вертикально. Это… это был не Джим. Точнее… не его Джим. Судя по тому, каким Моран его помнил, и каким он был сейчас — прошло не менее десяти лет. И эти годы юный Мориарти прожил, а не был заключён в статую. Мальчик стал юношей. А точнее — парнем. Потрясающе красивым парнем. С точёным, мускулистым телом. От кончика хвоста до глаз — сплошная сексуальность и изящество. Сами глаза — пылающий огонь подводных вулканов. Черные волосы плавно покачивались, обрамляя лицо. И столько всего было на этом лице… Себастьян ощутил его ладони на своих щеках, а потом… Джим, его малыш-Джим, которому он лечил царапины на хвосте и вынимал ракушки из волос, наклонился и поцеловал прямо в губы. Русал на секунду словно оглох и ослеп от шока. — Прочь из моего дома! — рык Мориарти-старшего донёсся как из другого мира. — И никогда не смей больше показываться мне на глаза, неблагодарный! — Как скажешь, отец. Спасибо за всё, — Джим взял своего телохранителя за руку и потянул к выходу. Кракен не отставал. Молодая мать проводила их взглядом. Пухлощёкий младенец тоже. Моран в полном обалдении просто плыл, куда его вели, не задавая вопросов, даже не оглядываясь, только разглядывая своего Джима и кракена. Тот то и дело оборачивался, будто проверяя, не станет ли Моран снова статуей. На улице они не остановились, даже не задержались, а поплыли так быстро, как только могли, будто опасаясь погони. Вот позади остались кварталы зажиточных русалок, показались домики бедноты. Скат и кракен подхватили русала под руки и помогли проплыть последние футы. Выносливое прежде тело отвыкло от нагрузок. Морана затащили на самый верх старого кораллового дома, в крохотную квартирку, где обнаружились памятные ему по статуе и русалёнок, точнее, теперь уже русал, чуть более плотный, чем положено их виду и всё также коротко стриженый, и второй кракен, и акулит. Вся компания поднялась со своих мест, обступила Себастьяна, глядя на него с тревогой и радостью, едва сдерживая руки и щупальца, чтобы не обхватить. — Знакомься, — Джим назвал всех по именам. Даже русалку, что Моран не заметил вначале, так она слилась с креслом, в котором сидела. — Шерлок… — повторил Себастьян, глядя на кудрявого кракена, определив в нём лидера всей компании. — Верно, — улыбнулся тот. — Рад познакомиться. — А уж я-то как… что случилось? Джим? — Не знаю точно, но в тот памятный день... такой далёкий для нас всех, ты стал статуей. Видимо, обняв меня, забрал заклятье на себя. — Я думал, мы застынем оба. — Я тоже, Басти. И очень этого хотел. И чуть не умер от горя, прямо там, на месте, поняв, что ты обратился в камень, а я остался невредим… Джим всё держал Себастьяна за руки, всё не мог оторвать от него глаз. Чуть поглаживал, силясь улыбнуться. Боялся отпустить, боялся поверить? — Отец пригрозил разбить тебя, если я не буду слушаться… — Моран видел, что Джим хочет прижаться, как в детстве, но не знает — допустимо ли это. И наверняка огорчён, что поцелуй остался без ответа. — Меня отправили в ту школу для мальчиков. И я бы не выжил там, если бы не они… Шерлок чуть выпрямился. — Нам пришлось потрудиться, чтобы нас тоже приняли и не выгнали в процессе обучения. Денег-то у нас не было. Но был ум. Сумели подготовить и сдать экзамены, получить стипендию. А Грег давал жару в спорте. — Не скоро нас там забудут! — подал голос русал. Джон. Да, Себастьян запомнил. — Мы очень благодарны вам за спасение, — подключился второй кракен. — И сделали всё, чтобы вернуть эту услугу. Это самое малое, что мы могли сделать для вас. — Твой хвост стал единым целым с полом, — сказал Джим. — Отец грозил, что отломает тебя и выбросит на свалку. — Так вот что за хруст я слышал… — подал голос Моран. — Вам пришлось несладко… — он ещё раз оглядел всю компанию. — Но как вы сумели снять заклятье, чтобы никому не пришлось брать его на себя? Ведь не пришлось же? — Долгие годы в библиотеке, Басти, — Джим всё не отпускал его руки. — Переводы, переписки… отец тем временем женился. Дважды. Это его третья. Мама сейчас далеко. — Мориарти-старший шантажировал тебя моей жизнью? — спросил Себастьян, хотя это и так было ясно. — Тебя никуда нельзя было перемещать… он надеялся, что закончив обучение, я женюсь на дочери его партнёра по бизнесу и буду делать, что мне велят. — Нам пришлось чуть ли не обманом проникнуть в дом, — снова вступил в диалог Шерлок. — Спасибо молодой жене. Все присутствующие переглянулись и счастливо расхохотались. Моран оценил этот смех. Русал прочувствовал в этом звуке, сколько всего они пережили и перенесли, ради его спасения и освобождения от Мориарти-старшего. — Мы живём тут, все вместе, — сказал Джим. — Работаем. Отец не даёт нам устроиться в приличное место. И не даст. Но теперь, когда ты снова свободен, мы наконец, сможем уплыть. — Куда? — спросил Себастьян. — Или мир изменился, и теперь русалки не так нетерпимы ко всем, кто не хочет или не может жить по общепринятым правилам? — Увы, нет, — подал голос акулит. Себастьян ещё раз оглядел их всех. Усталых и замотанных этой жизнью. И явно поделённых на пары. И Джим смотрел на него как на пару для себя. Но Моран не мог… просто не мог вот так сразу переключить своё восприятие Мориарти с мальчика на взрослого, да ещё в сексуальном ключе. И вообще, слишком много всего сразу упало на него. От телохранителя в богатом доме, до изгнанника и изгоя в обществе. Русалка поняла это быстрее всех. — Джим, твоему другу нужно поспать и подумать. Позволь, я подготовлю ему постель, а ты сообрази что-нибудь поесть. — Да… конечно. Спасибо, Мэри. Прости, Басти, что не подумал раньше. Просто… я боюсь отпустить тебя… — Понимаю, — Моран смотрел на него и впервые в жизни не знал, что делать. Как поступить, чтобы это было правильно. ___________________________ Будет ли это правильно, но в следующей части ожидается полугрупповушная недоНца и финал, как надеется автор.