***
Он просыпается резко, вдыхая холодный воздух так, словно не дышал целую вечность. Сон… Чертов кошмар… Пальцы все еще мелко подрагивают, а в голове стоит хруст раздавленных костей... Вокруг спокойно и пусто, но где-то за пределами шатра слышатся голоса. Роше поднимается, находит свой дублет и выходит к солдатам. Все заняты своими делами, где-то слева готовят завтрак, справа Силас устроил кулачный поединок между Овеном и кем-то из «белок». Всем этим руководит Бьянка, и Роше ощущает укол совести. В лагере эльфов не достает половины бойцов, видимо, Иорвет увел остальных на засаду. Он подходит к своим «полоскам», и запах свежей каши со шкварками заставляет желудок требовательно урчать, словно он не объедался ночью. Солдаты приветствуют командира кивками, уступают место, а подошедшая воительница протягивает ему шаперон. - Доброе утро, капитан, как вы? - Паршиво, если честно… Иорвет давно ушел? – Роше поправляет головной убор, закидывает за плечо шлык. - Да уж часа два как… Едва солнце встало, как он собрал «белок» да в лес убежал. Что же, значит, Лис уже давно в засаде, и темерец надеется, что все пройдет гладко. Липкие лапы кошмара не отпускали, хотя он даже не понимал, почему, ведь его сон с явью никак не связан. Он принимает от «полосок» кашу, и тревога постепенно отступает. У него есть еще дела, нужно послать ребят на разведку, да и привести себя в порядок, ведь щетина неприятно раздражает лицо. Роше рассеянно проводит пальцами по щеке, а в воображении всплывают события прошлой ночи. Нежная кожа под губами, легкий запах пота и хвои, горячее тело под ладонями… Да, так лучше. Пусть он будет думать о чем-то смущающем, постыдном, и тогда страшный сон его отпустит… Иорвет же горячим воспоминаниям не предавался, у него сейчас были немного иные задачи, да и настроение не располагало. Он уже битый час сидел на холодном дереве, ожидая этот чертов обоз. Поклажа вообще сегодня приедет? Обычно их отправляют поутру, чтобы у солдат не было никаких нужд, так что или сегодня не отправили ничего, или произошли какие-то нарушения по времени. В кустах и деревьях сидели его бойцы, с высоты своей ветки эльф видел их серьезные лица, и почему-то стало смешно. Кругом тишина, да и голова с похмелья таки немного шумела, посему он сорвал маленькую шишку и метко запустил ее прямо в лоб Нэхелю. Ушастый дернулся, вскинул на командира непонимающий взгляд, и на его лице заиграла улыбка, натыкаясь на довольное выражение. Почему бы не повеселить своих бойцов, пока есть время? Потом его может и не быть. Откуда-то слева в Лиса кинули ягодку, и то стало началом шутливой перестрелки, ягоды и шишки летели только так. Тишина разбавилась тихим, сдавленным хихиканьем, а когда тонкий эльфский слух приметил шум со стороны дороги, все враз стихло. Правда, на сей раз лица эльфов были более расслабленные, и Иорвет ощутил какую-то гордость за самого себя. Он натянул тетиву, тяжесть лука приятно легла в пальцы, а наконечник стрелы был направлен чуть выше головы одного из людей, что вели обоз. Пара двоек вшивых лошаденок да по четыре охранника на две телеги - и это защита поклажи для великой армии? Эльф усмехнулся, а «белки» со своих мест вскинули луки. Единороги шли неосторожно, повозки и так создавали кучу шума, так еще и постоянный хруст веток привлекал внимание… Даже глухой бы за милю услышал. Никакого инстинкта самосохранения. Стоило лошадям пересечь некую невидимую границу, как засвистели стрелы, с приятными хрустом и чавканьем прошибая человеческие шеи и черепа. Животные вскинулись, почуяв запах крови, но вовремя выскочившие из кустов скоя’таэли успели их придержать, пока другие занялись снятием с их спин тяжелой амуниции. Все произошло как-то быстро, Иорвет даже не успел насладиться сполна, но утешил себя мыслью, что все еще впереди. Он спрыгнул со своей ветки и подошёл к обозу, откидывая в сторону ткань. Ящик всяческих медикаментов, трав и зелий; несколько бочек алкоголя, не ясно какого; оружие и мешки с едой. А вот это уже пригодится. «Белки» уже отвязали лошадей, оставив на них лишь уздечки, и командир взобрался на одну из них, крепко удерживая перепуганное животное. Костлявая холка и спина неприятно давили на пятую точку. - Берите провизию и лошадей, возвращаемся в лагерь, - распорядился эльф. Так они отправились обратно: Иорвет верхом, а остальные «белки» - пешими, придерживая мешки на спинах лошадей. Животные немного скользили по грязи, а встречные ветки деревьев норовили шлепнуть по лицу, однако добраться до лагеря удалось без проблем. Командир спешился, снял с кобылы уздечку и потрепал костлявый мокрый бок. Пропитание у них есть, почти дюжина мешков, так что животные больше не пригодятся. Он смачно шлепнул ее по крупу, лошадь взбрыкнула и рванула в лес. Остальные эльфы поступили со своими так же. - Все прошло успешно? – раздался рядом голос темерского командира. - Более чем. Можно сказать, что охраны не было вовсе, - ответил эльф с легкой улыбкой, - зато теперь у нас целая куча еды. - Вот и отлично, завтракайте, и выдвигаемся к отрядам. Я отправлял своих на разведку, они подтвердили, что каэдвенцы ходят к пещерам. Иорвет кивнул и скользнул взглядом по немного бледному лицу Роше: - Погано выглядишь, кстати. Похмелье? - Отстойные сны. Жду возле шатра, - махнул ему темерец, разворачиваясь и вмиг завершая диалог. Что ж, дело его, если не хочет раскрывать подробности, то Лис лезть не станет. Он отправился к своим скоя’таэлям, что успели скинуть большую часть мешков возле синего шатра, а остальные разворошить, и уже принялись варить что-то из найденных круп. Желудок призывно забурчал от запаха каши и можжевельника, и эльф вошел в их личный шатер, где Киаран был занят изготовлением стрел. - Много провизии, поздравляю, - улыбнулся лейтенант, приклеивая винтовое оперение к древку, в воздухе прослеживался аромат костного клея. - Спасибо, те люди не успели даже обнажить мечи, - Иорвет присел рядом, подавая уже обработанные серые перья, - кстати, смотрю вы с той девушкой вчера сблизились, - он хитро улыбнулся. - Бьянка? О, она оказалась весьма интересной личностью. Она не испытывает к нам ненависти, а это многого стоит, - кивнул эльф, и Лис заметил в его взгляде то, что заставило смешок сорваться с губ. - Да она тебя не просто заинтересовала, ты ей половину своей жизни рассказал, - тихо засмеялся он, - Я знаю этот взгляд, Киаран, Бьянка тебе понравилась. - Кто бы говорил, - буркнул смущенный эльф, - вы с Роше то всего лишь покурить вышли, так я и поверил, - он ткнул смеющегося атамана древком в бок. - Только покурить, - пожал плечами Лис, мол, а зачем же еще? - А ночью вы обнимались, как в последний раз, наверное, потому что холодно было, - заметил аэп Эасниллен, уже откровенно веселясь с того, как краснеют уши собеседника. Иорвет глянул на подручного с прищуром, но увидел лишь понимающую, ласковую улыбку, и уголки губ сами поползли вверх. - Не скажу, что рад всему происходящему, но если твое сердце откроется человеку, без дальнейшего ножа в спину… Будет очень даже хорошо, – кивнул лейтенант и провел ладонью по затянутому в карминовый платок затылку. – Роше не похож на предателя или того, кто отвернется от тебя. - Ты нас сейчас под венец готов вести? - засмеялся эльф и поднялся с насиженного места, когда запах еды стал еще отчетливее. - Нет, и не буду готов, но я действительно рад за тебя, Иорвет. - В любом случае, спасибо, брат. Пошли завтракать? Оба эльфа покинули шатер и присоединились к своим бойцам, которые уже разложили крупу с ягодами по тарелкам. За завтраком ушастые обменялись похвалами по поводу успешно взятого обоза, а как прием пищи окончился, Иорвет взял с собой троих «белок» и подошел к уже готовому к вылазке Роше. Темерец молча кивнул скоя’таэлям и повел их окольными путями в сторону пещер. Под ногами неприятно хлюпала грязь с белеющими в ней обломками черепов и грудных клеток, и все хорошее настроение беличьего атамана как ветром сдуло. Он поравнялся с командиром, положив ладонь на эфес меча. - С какой целью каэдвенцы идут в сторону пещер? – негромко поинтересовался он, - и в каком составе? - Где-то от пяти до десяти солдат, а вот зачем им сдались пещеры, я честно не знаю. Там нет ничего интересного, лишь лабиринты, в которых запросто можно заплутать. - И как часто они ходят? - Раз в день, в среднем. Могут еще вечером, но довольно редко. Может, они зачищают тоннели от трупоедов, как-никак их привлекает запах мертвечины. - Вот только своими вылазками они могут нагнать еще больше монстров… - заметил эльф. - Это нам на руку. Чем больше всяких накеров и прочего дерьма полезет из пещер, тем хуже будет Хенсельту. С одной стороны чудовища, а с другой – потеря провианта. Он не настолько туп, чтоб отправлять солдат пешком за пропавшим обозом, потому просто будет ёрзать своей жирной задницей и локти кусать. - Да ты само коварство, Роше, - усмехнулся эльф. До обозначенного темерцем грота оставалась сотня шагов, как Иорвет вскинул руку и остановил едва не наступившего на кость человека. Его уши едва заметно двигались, улавливая глухие шаги со стороны скал, о чем он тут же поведал. - Семеро идут в нашу сторону, доспехов не слышно, так что думаю, ничего серьезнее гамбезонов на них нет. Подберемся поближе. Темерец кивнул, подав сигнал своим солдатам двигаться тише, и сам тоже стал внимательно смотреть под ноги. «Белки» не издавали ни звука, умудряясь даже по грязи и костям ходить без единого хруста. Когда вход в пещеру стал хорошо просматриваться, пара эльфов заняли позиции и вскинули луки, с ними остался арбалетчик Чижик, а остальные подобрались ближе. Иорвету стрельба немного наскучила, так что он устроился неподалеку от людей, присев за крупным камнем. Его взгляд был сосредоточен и суров, черты лица обострились как у хищного зверя, и Роше мысленно сравнил его с лисой. Шарканье тяжелых сапог доносилось уже совсем рядом, а мимо полетели первые болт и стрелы, давая сигнал к наступлению. Опешившие и неготовые к атаке каэдвенцы схватились за мечи, да трое из них уже лежали с пробитыми черепами. Иорвет влетел в пещеру первым, следом ворвался Роше, зазвенела сталь, полетели искры, а земля окропилась кровью. Эльф не старался убить сразу, он кружился и петлял вокруг своего противника, нанося увечья и оставляя кровоточащие раны. Он играет, это человек понял сразу. Энергия убийства и насилия сейчас выплескивалась в издевательских выпадах, не совершая добивающих ударов. Верхняя губа поднята, показывая белый, полный презрения оскал. Роше его прекрасно понимал, но все же не был так жесток. Темерский шестопер врезался в кости и рвал доспехи, покрывался смесью крови и внутренностей, унося с собой жизнь врага сразу, без всяких игр. Когда последний единорог упал, Иорвет вытер меч о его же стеганку и звучно потянулся, хрустнув позвонками. - Можно на пару слов? – закрепив оружие на поясе, обратился к нему темерец, и оба командира покинули пещеру, отходя подальше от бойцов. - Что-то произошло? - во взгляде мужчины читались нотки тревоги, и эльф тихо выдохнул. - Я засиделся, Роше. И как вернемся, устроим спарринг, - честно признался ушастый, немного устало посмотрев на человека. – А теперь скажи, что произошло с тобой, ты с утра сам не свой. Dh’oine так быстро меняют свое мнение насчет собственных чувств, или ты что-то забыл? - Что? – удивленно вскинул брови Роше, - Нет, я все помню. Погоди… Что значит «меняют свое мнение»? По-твоему, произошедшее ночью можно было бы просто списать на пьяные действия? - Ну откуда ж мне знать, вот я и спрашиваю. Ты выглядел дерьмово, Вернон, в прямом смысле. Даже твои солдаты, что выжрали несколько бутылок, были намного свежее тебя. Роше замялся. Он что, маленький ребенок, чтобы кому-то плакаться о плохом сне? Стыдоба, да и только. - Dice va, Vernon. Que suecc’s? ¹ - с напором проговорил эльф, дернув человека за ремень и внимательно заглянув в упрямые карие глаза. - Мне снился сон. Поганый, отвратительный кошмар, - негромко выдавил мужчина, - и в нем был ты. - И что я сделал, что ты проснулся таким напуганным? - Ничего. Просто стоял. У тебя не было шрама, и одежда такая… эльфская, красивая, и волосы длинные… а потом все по пизде пошло. Кровь, кости, я запаниковал. А потом оказался в трупной яме. Эти руки, вой, запах… В жизни такого страха не ощущал, как в этом идиотском кошмаре… - его голос напитывался усталостью и какой-то обреченностью. - Плохие сны – не всегда предвестники чего-то ужасного, Роше, - Лис мягко улыбнулся, снял высокие перчатки и обхватил ладонями человеческое лицо, - Тебе нужно отвлечься и, на твое счастье, для этого найдется достойный оппонент. - Ты что ли? – темерец немного расслабился, видимо, ему была нужна та крупица понимания и успокоения, что дал эльф. - А ты видишь кого-то еще? Кулаки или мечи? – у глаза засели озорные морщинки, и он отстранился, натягивая перчатки обратно. - Кулаки, если не боишься получить по лицу. - Не боюсь, только по глазам не целься, иначе «Полоски» могут лишиться своего командира. - Так уж и быть, не буду, - тихо засмеялся мужчина и сделал шаг к пещере, как его вдруг дернули за предплечье, - ну что? - Не утаивай от меня ничего, Роше, - серьезно сказал скоя’таэль, - Если тебя что-то тревожит – говори. Я не использую твои волнения против тебя самого, мне можно верить. Командир немного завис, глядя в эту глубокую лесную зелень, и словно кожей ощущал, как его заставляют довериться, открыться. Вместо ответа он шагнул к Иорвету и робко, как и ночью, поцеловал в здоровую щеку, заодно проверяя, не отшатнется ли? Нет, ни на шаг, даже наоборот, качнулся навстречу и прижался губами к побритой щеке. Приятно, мягко, и все неприятные мысли как-то вылетели из головы, словно их там и не было. Эльфская магия? Возможно, но человек и не против. Он дождался, пока остроухий отстранится первым, и пересекся с теплым взглядом, подарив такой же в ответ. Оба молча вернулись к своим бойцам, а затем отправились в лагерь. Уже через пару часов забьют тревогу, почему же не явился отряд каэдвенцев, а к вечеру должны выслать еще один. А пока у «полосок» и «белок» есть время на отдых, тренировки и обед. Командиры воссоединились со своими отрядами, договорившись, что потом Иорвет придет к синему шатру, ведь все поединки должны проходить там и желательно до приема пищи. Скоя’таэль сбросил в палатке все свое снаряжение и кольчугу и явился к «полоскам», где его уже ждал такой же, лишенный серьезной брони, Роше. Силас, ответственный за кулачные поединки, уже принял ставки от особо азартных солдат и «белок» и поднял руку, обозначая себя для всех собравшихся. - Вернон Роше против Иорвета! Никаких ударов ниже пояса и по глазам! Подлые приемы разрешены, но пыль в лицо пускать все же не надо. Побеждает тот, кто завалил противника на пять секунд и более. Начали! Наблюдающие зашумели, для них это было соревнованием по типу «кто сильнее – тот и круче», но для самих противников то было сбросом напряжения. Первым сорвался с места Роше, как никак, а кулачные бои – его стезя. Иорвет увернулся от кулака, разрезающего воздух возле скулы. Так вот прямо? Сразу в лицо? Но спустя мгновение костяшки прилетели в солнечное сплетение, заставляя задохнуться. Вот это уже другое дело. Все внимание фокусируется на ухмыляющемся лице, и эльф сжимает кулаки покрепче. Замах. Удар. Ах черт, блокировал. Уклонение. И все по новой. Рука отзывается приятной болью, врезаясь куда-то в человеческий живот, ответный выпад обжигает скулу. Добрался-таки до лица, гад. Снова град ударов, эльф больше не бьет по важным точкам, он изматывает своего противника, отскакивая словно заяц и снова нападая. Пускать в ход ноги опасно, у Роше хватит реакции поймать, но Иорвет все же испытывает удачу и совершает прыжок. Не перехватывает, кто бы мог подумать? Поддается? Голень бьет по ребрам, но не так сильно, чтобы сломать. Они оба выпускают пар, но не хотят нанести серьезный вред. Темерец и сам это прекрасно понимает, но воздух не вечный, дыхание сбивается, и в глаза понемногу затекает пот. Пора заканчивать. Он идет напролом, засыпая Иорвета градом ударов, которые, к счастью, тот удачно блокирует. Он знает, что эльф может запросто ударить его ногой или увернуться, и соперник пользуется этим шансом. У остроухого сбилось дыхание, торчащие из-под повязки волосы слиплись, он резко разворачивается и впечатывает кулак куда-то в нос, под пальцами едва не хрустит. Острая боль отдает куда-то в затылок, заставляя человека зажмуриться, и эльф вновь прыгает, неожиданно легко и высоко, обхватывая ногами крепкую шею и сдавливая. Они теряют равновесие, Роше больно ударяется лопатками о землю, но хватку Иорвет не ослабляет, скрещивая лодыжки и перехватывая вскинутые человеком руки. От нехватки кислорода лицо темерца багровеет, из носа хлещет кровь, стекая по щеке и впитываясь в ткань Иорветовых штанов. Эльф отсчитывает про себя ровно пять секунд, а затем разводит колени, давая человеку возможность дышать, и откидывается на землю, стараясь восстановить собственное дыхание. Мир вновь обретает краски, шум крови в ушах уходит, на смену ему приходят аплодисменты его беличьей бригады и радостные свистки. - Победа достается Иорвету! – восклицает Силас, - Кто следующий? На поединок вызывается Овен и один из «белок». Лис поднимается, за руку подтягивая за собой Роше, и оба уходят в синий шатер. Где-то сзади остаются звуки нового боя, но слух эльфа сфокусирован лишь на срывающихся с губ алых каплях. - Спасибо, что не разбил, - улыбается темерец, шмыгая носом, а Иорвет тихо смеется, прижимая к его носу какую-то тряпку. - И тебе, но поддаваться было не обязательно. - Ты и сам прекрасно знаешь, что тогда поединок бы затянулся на четверть часа, - пожал плечами Роше, опуская немного подрагивающие руки и следя за взглядом эльфа, - не знал, что ты такой прыгучий, белка. - Я же на деревьях живу, забыл? – вскинул бровь остроухий и усадил человека на лавку, а сам набрал воду из бочки. - Действительно, - темерец смачивает тряпку в принесенном ковше и стирает с лица кровь, тихо посапывая. Иорвет молчит, наблюдая за его действиями, кулаки после боя приятно саднят, и он погружает руки в холодную воду, расслабленно улыбаясь. - Я голодный как волк, все сейчас сядут обедать. Вы с нами? – подал голос Роше, откладывая ткань. - Если обед устраивают «полоски», то да. - Какие же вы лентяи, слов нет. - Это значит, что я могу звать всех сюда? - Да. Дважды приглашать не надо, эльф оставляет мужчину и высовывается из шатра: - Aen Ite do traul’en dh’oine! ² В ответ слышатся довольные возгласы, и вся беличья братия подтягивается к темерскому шатру. Прием пищи проходит за оживленными разговорами, обсуждениями прошедших боев. Во втором поединке, кстати говоря, победу одержал Овен, а сейчас он сидел со сломанным носом, но гордый собой. Его противник, однако, не растерял своего самолюбия и, сверкая разбитой бровью, всем видом показывал, что его этот проигрыш ни капли не задел. Киаран с Бьянкой отсели на сей раз подальше, обмениваясь какими-то историями, и Роше по паре фраз понял: рассказывает о легендарных попойках «Синих Полосок», включая и ту, где солдаты с Геральтом верхом на шлюхах, пытались переплыть Понтар. Сам командир в этот момент был не в духе и всей картины не видел, но судя по рассказам, было весело. Рядом уминает похлебку за обе щеки Иорвет, он дико проголодался, посему ничего, кроме еды его сейчас не волнует. Темерец не отстает, и когда его тарелка пустеет, он слегка толкает эльфа локтем, доставая трубку и табак. Тот понимает все с полуслова, поднимаясь вместе с мужчиной, и оба уходят на тот же камень, где сидели вчера. Вновь ощущается запах табака, Иорвет из принципа не забирает трубку из палатки, где осталась его кольчуга вместе со всем остальным, дабы не тратить лишнее время. Они садятся рядом, касаясь друг друга коленями, и эльф улыбается, обхватывая губами мундштук и делая глубокую затяжку. - До вечера вы снова будете бездельничать? – подал голос темерец, затягиваясь следом. - А что еще делать? Вечером, после вылазки, пойдем к реке и помоемся наконец. - Хорошее дело, тогда мы после вас, - кивнул мужчина, бросая взгляд в сторону шатра, но вокруг было пусто, - мыло нужно? - Сколько заботы, спасибо, но у нас есть, - прищурился Лис и стянул с его головы шаперон, запуская пальцы в волосы и вызывая немного смущенную улыбку. Последующие несколько минут проходят в тишине, а взгляд темерца неожиданно цепляется за алеющие вдалеке шатры обозного лагеря проституток и ремесленников. - Вопрос, может, чертовски странный, но как у вас с женщинами? – нарушает тишину он, смотря в немного потемневший от табака глаз. - Тебя внезапно заинтересовали эльфки? Или имеешь в виду, как у нас с сексом? – выгибает бровь эльф и, получив кивок, продолжает, - никак. Спустя первую сотню лет он становится скучным. В молодости пробуешь все что только можно, а к старости уже нет того, что могло бы увлечь, возбудить, удивить… Все уже было, так или иначе, но было. Так что твои слова тогда про импотентов были почти правдивы. Хотел откровений? Вот и получай теперь. Очень полезная и важная информация. Роше немного торопеет, отводит взгляд, а затем снова смотрит на собеседника. - Прям вот «все» было? Значит и оргии на ветках тоже? - Да, d’yaebl, были, - улыбается Иорвет, вновь принимая протянутую трубку, - и еще какие. - Извращенцы, я даже не удивлен, - тихо засмеялся мужчина, - кстати, ты сказал «почти», значит все же есть исключения? - Ага, мы с Киараном самые старшие в отряде, но я так скажу… Мы неплохо сохранились. То есть, на физическом уровне у нас все намного лучше, чем у других в нашем возрасте. - То есть вы вдвоем, эм… - Нет! – внезапно рассмеялся эльф, смотря, как стремительно покраснели округлые кончики ушей, и растрепал все еще лежащие под ладонью темные волосы, - нет, что ты… Конечно, всякое бывало, но нет, мы не спали. По крайней мере, у нас до этого как-то не дошло. - Не вдавай меня в подробности, прошу, - мужчина спрятал горячее лицо в ладони, отдавая трубку Лису. - Не стану, не бойся, а то ты сгоришь совсем. Мы, эльфы, весьма искушены в плане удовольствия, знаешь ли. Даже мне, повидавшему не одну войну, удалось многое познать. А у вас, людей, как дела обстоят? - Лично у меня – никак. Мы, конечно, в любой миг можем снять шлюх, но как-то не хочется подхватить заразу, - пожал плечами Роше, убирая руки от все еще румяных щек. - Только не говори, что ждешь «ту единственную», не поверю. - А я и не жду, никто из наших не ждет. Мы солдаты, а на войне нет места любви, - заключил он, глядя на нечитаемое выражение эльфского лица, - Я имею в виду, чтобы все бросить и уйти любиться с «той единственной», Иорвет. А если тебе интересно, был ли у меня опыт, то да, был. Служба у Фольтеста имела свои привилегии. - Король снабжал своих псов суками? Не удивительно, о его похождениях наслышан весь Север, – не удержался от шпильки собеседник, за что тут же получил вмиг сменившийся взгляд и цепкую, жесткую хватку на горле, а затылок оказался больно прижат к холодному камню. Табак высыпался на холодную землю с тихим шипением. Больная тема, затрагивать ее было нельзя. - Заткнись, эльф, лучше заткнись, - прошипел темерец, а в глазах смешались ярость и глубокая тоска. - Тише, Вернон, тише… - сипло прошептал Лис, немного сжимая кулак в его волосах, но не вырываясь. Вот так просто, одной фразой взял, и все испоганил, но особо не жалел. Он не знал, где граница дозволенного в общении с этим человеком, посему прощупывал ее, как умел, через боль и яд. И все же, видеть такую утрату в карих глазах было неприятно. Пальцы на шее ослабли, скользнули по татуировке, и эльф глубоко втянул воздух ртом, не сводя взгляда с такого посеревшего вмиг лица. Смерть короля лично Иорвету ничего не дала, а у этого человека она словно забрала нечто родное, далеко не просто того, кто раздавал приказы. Он надавил на затылок, заставляя Роше склониться, и коснулся губами влажного, горячего лба. Солоноватый вкус осел на кончике языка, а мужчина как-то разом обмяк, почти ложась на раскинутого под ним эльфа. - Сaelm, mo annvyll, caelm, ³ - тихо выдохнул он темерцу в макушку и ощутил теплый воздух на собственной шее. - Я не знаю этого слова… - Не страшно, - улыбнулся он, перебирая в пальцах жесткие пряди и поглаживая сильную, но такую хрупкую сейчас спину, - Squaess me… Роше ему в шею лишь тихо угукнул. Из шатра все так же никто не выходил, но Иорвет краем взгляда заметил макушку Киарана. Тот не позволит ни одному из солдат увидеть их командиров в таком состоянии, и эльф был ему несказанно благодарен за такое безмолвное понимание.***
Когда человек пришел в себя и вернул на место шаперон, оба командира направились в шатер. Бойцы уже давно окончили прием пищи и устраивали соревнования по армреслингу: лидировали, на досаду «полосок», эльфы. Хотя оно и не удивительно, их луки требуют дикого натяжения, Роше однажды взял оружие убитого скоя’таэля, так, попробовать, да только его стрела не пролетела и десятка метров, а темерец весь вспотел, пока тетиву натягивал. - Скоро вышлют на поиски еще один отряд, нам нужно их встретить у входа в пещеры, – обратился к бойцам мужчина, - Зенан и Тринадцатый идут со мной. Иорвет? - Ямрин и Эльритьен с луками нас прикроют, - кивнул ему эльф, - встретимся через пять минут. Названные «белки» покинули шатер вместе с лидером, дабы надеть броню и оружие, а Бьянка едва краснела от ярости. - Капитан! – она дернула за рукав уже готового выйти Роше, - Я хочу пойти с вами, плесенью же скоро покроюсь! - И кто останется за главного? Силас? Может Фенн? Чтоб наверняка тут все разворотили. Вы с Киараном отлично справляетесь, - мужчина серьезно посмотрел на помощницу. Он ее понимал, но эта вредная черта «хочу с вами, возьмите с собой» очень раздражала. - Но, капитан… - Никаких «но», Вэс. Ты остаешься здесь как моя правая рука, следишь за порядком. Это приказ. Воительница насупилась, всем видом показывая, куда бы она отправила такие приказы, но Роше ее уже не увидел, так как сразу развернулся, подхватил с ближайшего ящика свое оружие и покинул шатер. Ушастая троица как раз была на подходе, посему, не теряя времени, весь небольшой отряд сразу направился в пещеры. - Снова с руки? – поинтересовался командир, не приметив за спиной эльфа сайдака и лука. - Да, и надеюсь, в этот раз будет веселее, - отозвался тот, оглаживая навершия двух мечей. - Смотри, чтоб твое веселье боком не вышло. Он поправил тяжелый цвайхенгер на своем плече. Грозное оружие, которым пользовались крайне редко из-за его габаритов, однако оно было прочнее любого другого клинка и с одного замаха могло перерубить тело пополам. Такой меч получали не за красивые глазки, покойный король вручил его как прибавку ко второму ордену храбрости. Все заняли свои позиции, на сей раз лучники устроились в самой дальней части пещеры, а мечники – в самом начале, прячась за камнями, и стали ждать. Тела с утра так и оставались лежать изломанными куклами, благо из-за холода не начинали гнить. Иорвет повел ушами, находясь ближе всех к выходу, тонкий слух уловил шаги и бряцанье доспехов. В этот раз латы, что же, не зря человек взял с собой такую дуру. Эльф без малейшего лязганья извлек клинки, готовясь к атаке. Шаги раздавались все ближе, к ним прибавился скрежет обнажаемых мечей. Достаточно близко, чтобы заметить мертвецов, но слишком далеко, чтобы врагов можно было увидеть в просвете пещеры. Скрип натягиваемой тетивы стал своеобразным знаком, бойцы напряглись, напружинились, и когда полетела первая двойка стрел, выпрыгнули из своих укрытий. Дюжина противников, двое падают замертво, остается десять. Роше идет на таран, взмахом двуручника вспарывая броню на груди единорога, сразу до костей. Раздается звон стали, рычание темерского пса, утробное, грозное, к нему добавляется боевой клич союзников. Иорвет совершает клинками восьмерку, эльфская сталь отражает блики прямо в глаза врагам, а затем колет их по лицам и в сочленения доспехов. Осталось всего четверо. Ярость в воздухе становится почти осязаема, единороги ревут раненным зверем, рвутся в бой с новой силой. Парные лезвия сходятся ножницами, рассекая плоть как масло, и враг захлебывается в собственной крови. Схватка дается каэдвенцам с трудом и заканчивается, когда тяжелое лезвие темерца рассекает плоть от паха до плеча, а затем врывается в грудную клетку, пробивая насквозь, словно насекомое. Человек вынимает меч, закидывая на плечо, обводит взглядом бойцов. Зенан ранен, на плече расползается алое пятно, но это не страшно. Иорвет стирает с щеки темные капли, однако размазывает их лишь сильнее мокрой от крови перчаткой. После такой резни точно нужно помыться. Они возвращаются в тишине, закатное солнце оставляет огненные отблески на всем вокруг. Лагерь встречает их спокойной возней, «полоски» уводят раненного в шатер, и Роше оборачивается к вытирающему лицо Иорвету. - Вы сейчас к реке? Мы с вами, не будем ждать. Эльф молча кивнул, а человек отдал приказ половине солдат взять мыло и новую одежду. «Полоски» довольно загудели, тут же побросав свои дела, и ринулись в шатер. От «белок» так же отделилась половина, сияя довольными предвкушающими лицами. Вода за весь день не нагрелась от слова совсем и составляла от силы пару градусов, но это лучше, чем ничего. Все скинули грязную одежду прямо в воду, доставая мыло и мочалки, и стали счищать с себя грязь, пот и кровь, а слабое течение уносило мыльную бурую воду куда-то в сторону леса. Иорвет уже привык к холодной воде, их образ жизни нечасто позволял найти горячую бадью, дай бог, повезет наткнуться на старые купальни да чистые реки. Он стянул одежду, зашел в воду по пояс и принялся очищать кожу от всякой гадости. Где-то слева мылись «полоски», удовлетворенно мычали самые раскрепощенные из них, шоркал волосы вошедший по пояс капитан. Эльф стянул повязку и последовал его примеру, не хватало еще вшей заработать. Студеный воздух колол кожу, и вода казалась теплее, даже расслабляла. Роше провел ладонью по чистым волосам и принялся за стирку, засохшая кровь с дублета отмывалась с трудом. Разглядывать голые длинные тела как-то не было желания, но вот на него самого «белки», кроме их лидера, пялились, не стесняясь. Рассматривали его волосы и тело, а Роше понял – они удивлены, что он оказался без шаперона. Тогда, на первом ужине, все были слишком пьяными и, возможно, не помнили, с кем так плясал их лидер, а сейчас словно пытались узнать в этом мужчине с легкой проседью на висках того самого темерского пса. Губы сами собой скривились в усмешке. Водные процедуры окончились, когда солнце скрылось за горизонтом уже наполовину. Люди и эльфы оделись, последние чуть не трепетно приглаживали чистые рубашки и штаны, выданные «полосками». Собрав мокрую одежду и обмылки, все направились к лагерю, а там расселись у большого костра, разведенного оставшимися солдатами; одёжка отправилась на растяжку у огня. К реке ушли остальные бойцы, включая Киарана и единственных девушек – Бьянку и Милариэль. Иорвет расселся на шкуре поближе к огню, согревая озябшие конечности, пальцы немного подрагивали. Роше устроился рядом, прихватив из шатра обрезок вяленного мяса, и половину отдал эльфу. - Завтра будь осторожен, обозы могут быть хорошо охраняемы, - кивнул он, доставая трубку. - Мы справимся. Есть какие-то новости о Vatt’gherne? По ту сторону мглы мой отряд, а я даже не могу узнать, живы ли они вообще. - Вестей нет, но думаю, случись что-то с Вергеном, мы бы узнали. Геральт занимается проклятием Единорога, так что пока можем быть спокойны. Ты отправил с ними того злобного эльфа? - Элеас вспыльчив, но не глуп, я в нем уверен. Если ты прав, и все будет хорошо, то как сойдет мгла, мы одолеем жирного борова без проблем, - Иорвет достал свою трубку, забрав у человека табак, и расслабленно закурил, попутно закидывая в рот солоноватые кусочки говядины. Роше на это молча кивнул, затягиваясь своей трубкой, и последующий час прошел в тишине. На небе появились первые звезды, в лагерь уже вернулись чистые, довольные бойцы, занимая свои места у костра. Человек отметил, как бережно эльфский лейтенант накрывает плечи Бьянки, запахивая свою накидку на ней наглухо. Заботится, это хорошо. В душе было тепло, и Роше не узнавал сам себя. Он так спокоен, словно сидит не с бывшими врагами, а верными друзьями, будто знал их давным-давно, хотя они вместе даже меньше недели. Взгляд скользит по ушастым союзникам, Роше даже не помнит их имен; он вглядывается в лица, что раньше были похожи как два орена, и замечает, что у того, самого крайнего, волосы на виске заплетены в косичку с цветными мелкими перышками, а у его соседа глаза такие светлые, что кажутся в свете костра золотыми. Человек почти уверен, после битвы в Вергене и грядущего собрания в Лок Муинне они разойдутся. Но он все-таки постарается уговорить «белок» отправиться за собой. Остается лишь вопрос, как? Их союз довольно хрупок, он построен на взаимной выгоде, но когда все закончится, доверятся ли эльфы человеку и пойдут ли за ним? Роше мысленно усмехнулся, ощущая себя не то чертовым мессией, не то дураком. Он прекрасно знает, что сделали с офицерами эльфской бригады после Цинтрийского мира, видел список из тридцати двух имен, среди которых был и сам Иорвет. Император откупился ими, в буквальном смысле, отдал на растерзание разозленным северянам. Роше не станет обещать эльфам новую Дол Блатанну, нет, тем более у них вот-вот, если повезет, будет свое Свободное государство нелюдей. Но, быть может, Иорвет согласиться воевать вместе с ним? Император не остановится, так почему бы не заиметь в союзниках лучников? Еще нужно помочь Наталису отстоять Темерию, еще дети Фольтеста, что сейчас едут в город вранов… Мысли роились в голове, навевая тоску. Черт возьми, впереди еще столько проблем… - Роше, - тихо позвали сбоку, и мужчина моргнул, оглядываясь. Он все это время смотрел в одну точку? Все уже разошлись. Сколько он так сидел? Костер догорал, а в шатре, судя по звукам, уже начинали готовить ужин. - Роше, - вновь раздался негромкий голос, - скоро ужин, идешь? - Да, сейчас… - мужчина потер лицо, сгоняя с себя остатки задумчивости и вновь возвращаясь в реальность. - Не сейчас, а скоро, - поправил его сидящий рядом эльф, поднося к губам темерца свою трубку, - я уж подумал, что ты превратился в статую, dh’oine, жуткое зрелище. Мужчина затянулся, прикрывая глаза и невесело усмехаясь. Да уж, зрелище, наверное, то еще. - Извини, задумался. Впереди еще столько всего… - Потом будешь думать, а сейчас вот, Бьянка передала. В руки Роше ложится небольшая бутылочка эльфского самогона. Проницательную девушку он все-таки воспитал. Он вынимает пробку и вливает в себя чуть ли не половину, морщась, и закидывает в рот оставшийся кусочек вяленого мяса. Когда жар в горле спадает, губы трогает легкая улыбка. - Спасибо, - поворачивается он к Иорвету и, следуя какому-то порыву, мажет губами по его щеке с невыносимо звонким чмоканьем. Уши обоих краснеют, а эльф тихо смеется, смотря на улыбающиеся, возвращающие себе блеск, карие глаза. Снова становится тепло. Он треплет человека по волосам, пропуская чистые пряди сквозь пальцы с каким-то наслаждением, а потом они оба смотрят на угасающее пламя, что пожирало последние веточки. Рядом с этим человеком как-то по-родному спокойно и хорошо, ладонь по загривку сползает на шею, проходится по твердым лопаткам, ласково похлопывает. Иорвет ощущает нечто давно забытое, приятное, оно что-то колышет в груди и щеки немного болят от непривычной улыбки. Черт, да за последние пару дней он улыбался и смеялся больше, чем за весь период! Роше перехватывает взглядом расслабленное выражение эльфского лица, приближается и на пробу целует вновь, с удовольствием отмечая, что улыбка с него не пропала, но стала мягче. Губы скользят дальше, к острому уху, кожа под ними начинает пылать жаром, пальцы проходятся по неровно стриженным волосам, убирая их с шеи, и губы опускаются к лиственной татуировке, следуя каждому изгибу ее линий. Под кожей отчетливо и торопливо бьется пульс, его даже видно, когда скоя’таэль откидывает голову вбок, поощряя действия человека и требуя еще. Темерец исследует сильную шею губами, втягивая лесной запах кожи с такой силой, с какой заядлый наркоман занюхивает фисштех. Пальцы вновь зарываются в темные волосы, уходят дальше к уху, касаются раненной щеки на той стороне, а губы возвращаются на здоровую, целуя прерывисто и голодно. О да, именно так, Роше изголодался по ласке. Он не эльф, которого ничем не удивить и ему ничего уже не нужно. Он человек, которому пошел четвертый десяток, и последние года своей жизни он провел на войне. Темерец не назвал бы себя ласковым и нежным, да и не замечал ранее стремления делать кому-нибудь приятно, но отчего-то сейчас очень хотелось освободить те крохи сентиментальности, что в нем скопились. Иорвет немного двигает ухом, улавливая звуки шатра, и Роше это замечает, тут же прижимается губами к розовой раковине, целуя как-то влажно и даже пошло, но эльф млеет, не сдерживая судорожного выдоха. Он чувствует, как грубая ладонь скользит по спине, цепляется за рубашку и тянет его к горячему телу. Поза для объятий неудобная, и они поднимаются как по команде, одновременно. Ноги отказываются хоть как-то двигаться, но мужчины все же отходят за шатер, понимая, что показываться в таком виде опасно что солдатам, что «белкам». Оказавшись вне зоны видимости бойцов, Роше дергает эльфа на себя, сжимая в руках чуть ли не до хруста, а последний запускает пальцы в его волосы, немного царапая и направляя к своей шее. - «Черт возьми… да ему нравится!–восторженно удивляется темерец, - чувствительное место, значит…», - губы целуют татуировку до покраснений, скользят под челюсть, задевая кадык. Он пускает в ход зубы, а сверху слышится почти рычание, что вибрацией идет под кожей, ладонь на загривке сжимает почти до боли. - D'yaebl… - гортанно шепчет эльф, и Роше замечает, как же сильно плывет его потемневший взгляд. Он повторяет укус ниже, прямо по лозе, и тело в руках вздрагивает. Его дергают за волосы, отрывая от шеи, и мужчина дергается уже сам, когда губ касаются чужие, грубо и с напором, почти кусаясь. Роше постыдно отмечает, что целоваться совсем не умеет, а на языке оседает вкус табака. Но Иорвет так же быстро сбрасывает давление, губы теперь нежно касаются человеческих, целуя мокро и прерывисто. Холодный ветер не может остудить их тела, мужчинам жарко, и Роше думает, что вот-вот пойдет пар. А еще, что никогда ранее такого не ощущал и, если бы раньше ему сказали, что он будет прятаться от своих же «полосок» и целоваться с Иорветом, он бы рассмеялся. Их движения становятся более ленивыми, темерец больше не сдавливает эльфа, и ладони ласково гладят того по спине и волосам, цепляясь за острые уши. Руки на собственной спине водят вдоль позвоночника. Эльф открывает глаз, натыкаясь на темный шоколадный, отрывается от человеческих губ и утыкается лбом ему в плечо, восстанавливая дыхание. Сердце перестает биться птицей, успокаивается, и Роше немного склоняет голову, целуя красное ухо, а затем укладывает щеку на твердое плечо. Им двоим нужно успокоиться. Со стороны шатра раздается возня, кто-то выходит. Мужчины отрываются друг от друга и Роше тут же поворачивается боком, глубоко выдыхая и вглядываясь куда-то в сторону высокого частокола. - Пора возвращаться, - тихо говорит Лис, и мужчина кивает, но с места не двигается. Эльф отходит, слышится плеск воды из ближайшей бочки, а затем холодные мокрые ладони накрывают горячее лицо. - Давай, остывай, - он говорит мягко, в голосе сквозит улыбка, и Роше накрывает его пальцы своими. Ледяной ветер таки добирается до тела, и кожа покрывается мурашками. - Пойдем, - отвечает командир немного хрипло и разворачивается, натыкаясь на немного искривленную шрамом теплую улыбку. Они возвращаются в шатер, минуя приветливо кивнувших им Киарана и Бьянку. Царящая внутри жара окутала заледеневшие ладони Иорвета приятным теплом. Вокруг все как прежде: грубые шутки солдат за ужином, Киаран, развлекающий Бьянку веселыми историями своей жизни. И только резкий порыв ветра, качнувший шатер, нарушил атмосферу тепла и покоя. Ветра перемен.