***
В тюремной камере на самом глубоком уровне Подземелий Некрополиса отчаянно плакала Лоэна. Эльфийка рыдала уже неделю, оплакивая утерянное: свободу, положение, любовника... хотя последний вызывал у неё скорее злость и ненависть. Лоэне очень не повезло родиться в семье отщепенцев. После появления новых рас в Аликтории некоторые не захотели вливаться в новое общество, замыкаясь в себе и в своих давно устаревших традициях. Её родственники были как раз из таких, даже хуже ― у иллитри старообрядцев было чуть ли не половина расы, а вот светлые эльфы оказались более лояльными к новшествам и мало кто хотел соблюдать архаичные правила. В итоге в семье Лоэны на протяжении многих поколений браки заключались между "правильными" эльфами, теми, кто жил по заветам предков ― родственниками, да такими близкими, что продолжительность жизни сократилась до кошмарных шестисот лет, а лица обезобразили уродства. Эльфийка с содроганием вспомнила постоянно выпученные глаза отца, кривой мясистый нос, белёсый безгубый рот и такую же морду старшего брата, который ещё и поглядывал на неё с мерзким похотливым выражением. Самой Лоэне чудом повезло ― она родилась нормальной и даже прожить, по заверениям врачей, сможет как нормальный аликторианец. Единственный минус заключался в том, что ума ей Яль Никс не дала, но зато от всей своей щедрой души сыпанула хитрости, так что соблазнить Канцлера эльфийке удалось, а вот догодаться, что трогать такую высокопоставленную фигуру себе дороже, уже не смогла. Сердце сжали тиски отчаяния ― всё шло так хорошо! Канцлер клюнул на её красоту, если бы ей удалось выскочить за него замуж, то можно было бы избежать брака с мерзким тупым братцем. То, что в таком случае ему достанется младшая сестра, Лоэну не волновало – всё равно Лулу родилась такой же вырожденкой, как и остальные. Но всё рухнуло в один момент. Все надежды и мечты: "...я никогда не собирался на тебе жениться. С чего ты взяла, что между нами что-то настолько серьёзное?" ― эти слова словно наждачка прошлись по сердцу. Тогда Лоэна решила отомстить. Она потратила весь вечер и половину ночи на поиск возможности и нашла ― маркиз Интэр. Мот и пьянь безденежная с кучей долгов подходил идеально. Лоэна пообещала ему награду за удержание Канцлера в подземельях родового замка. Ей пришлось также самостоятельно оплачивать команду наёмников, но дело того стоило ― Гипноз попался. Ах, те дни, когда бывший был полностью в её власти запомнились как чуть ли не самые счастливые в жизни. Но мерзкий Канцлер опять всё испортил! Он посмел сбежать буквально в тот день, когда Лоэна собиралась его отправить к праотцам. О, эльфийка была в ярости, когда узнала об этом. Она была довольно глупой, но не полной идиоткой и прекрасно понимала ― Канцлера будут искать и в конце концов найдут. Если бы Гипноз не сбежал, Лоэна убила бы его и концы в воду ― слова маркиза не доказательства, официально эльфийка вообще не выезжала из Аликтории. Но пока Канцлер на свободе, он может дать показания против бывшей. Побег пленника лишил её возможности сбежать, а после на них уже вышел Глава Полиции Царства Мёртвых ― И́мол. Этот иллитри обладал железной хваткой и упрямством рурна (редкостная тварь, чтобы добраться до цели этот хищник может протаранить рогами толстую каменную стену). ГПЦМ боялись все преступники. Открылась дверь в камеру зашёл тюремщик, поставил перед Лоэной миску с кашей и кружку воды и удалился. Эльфийка слушала, как щёлкают закрывающиеся замки, гремит задвинутый засов и трещат вновь активированные сторожевые чары и каждый звук отдавался в голове многократно усиливаясь, всё больше нагнетая чувство безысходности и отчаяния. Лоэна взяла в дрожащие руки миску и поднесла ко рту ― после того, как она пыталась уйти из жизни, перерезав себе вены заточенной о стену ложкой, столовых приборов ей не давали. В итак водянистую кашу упали новые солёные капельки, а на щеках эльфийки с каждой слезинкой всё ярче проявлялись проточенные беспрерывным плачем ранки.***
В эту ночь Гипноз спал неспокойно. Во снах, как и много раз до этого, мелькали обрывки воспоминаний о раннем детстве. Аронус видел расплывчатые образы родителей ― он не запомнил их, они ушли из жизни когда Гипнозу было всего три месяца. В памяти сохранились лишь золотые волосы отца и белая, с черным рисунком ― совсем как у него самого, кожа матери. Образы помутнели и вот Канцлер уже видит своё детство в приюте: плохая еда, которую периодически отбирали старшие воспитанники; продуваемые всеми ветрами, а в дождь ещё и сырые спальни; равнодушные воспитатели. Тяжёлая ситуация в стране отражалась и на детдомах. Война с Царством Мёртвых завершилась всего за неделю до рождения Гипноза и в Аликтории вовсю бушевал кризис. Ярким пятном в этой серости были старшая сестра ― Синари́а, и Ульга́я ― девочка-гномка со смешной короткой рыжей косичкой, которая была его первой любовью. Он и сейчас поддерживает с ней отношения правда исключительно дружеские. Ульгая стала известным врачом, благодаря своим талантам в лечении неизлечимого. Иногда она даже шутила, что сама не понимает, как именно это получается. Потом картинка резко поменялась ― вот Гипноз уже отчётливо видит впечатавшееся в память событие. В этом воспоминании, где сестра выходит замуж, будущему Канцлеру одиннадцать лет. Он счастлив, Синариа обещала забрать его из приюта, когда она с Акроира́тэ купит свой дом. Но этого не случится. Храм сотряс взрыв; своды потолка рухнули, придавив всех находящихся внутри. Когда Гипноз очнулся, первое, что он сделал ― бросился искать сестру. Он нашёл её и мир рухнул. Сина лежала рядом с женихом близь алтаря ― оба мертвы. Гипноз остался в этом мире совсем один. Позже аронус узнал, что теракт устроили мятежники, желающие сместить династию Кристалокишнэ. Это побудило его усердно заняться учёбой. Будущий Канцлер хотел уничтожить виновных в смерти сестры, а для этого нужно занять высокий пост. Тогда-то его и заметили. Блистательная Девятка в те непростые годы активно спонсировала элитные школы для одарённых детей и попасть туда можно было только благодаря своим мозгам. Такие образовательные учреждения были бесплатны и имели разные уклоны. Гипноз всегда был хорош в боевой магии, поэтому попал в школу, спонсируемую Лордом Элайвус ― отцом Ватулины. Там же аронус познакомился и с самой Вати, которая часто сбегала от присмотра гувернанток. Канцлер словно наяву увидел их первую встречу: ему шестнадцать, три часа ночи, он уже давно спит, как в его комнату, громко хлопнув дверью, влетела девочка, лет тринадцати, в роскошном долоо и дорогой блузке. Она подбежала к кровати и залезла под неё, прошипев Гипнозу: ― Молчи, меня здесь нет. Ничего не понимающий аронус пару секунд лежал на кровати и тупил в стену, потом до его полусонного мозга дошло, что к нему в комнату ворвалась какая-то неизвестная девчонка, явно не из воспитанников этой школы, так как одета она не в форму, залезла под кровать и потребовала молчать. Он хотел было возмутиться, но дверь снова распахнулась. На этот раз там стояла чопорная, пожилая эльфийка в дорогом, хоть и не настолько, как у девочки, платье. Она окинула комнату взглядом и остановила его на аронуса. ― Мальчик, ты видел здесь девочку, она аронус, как и ты, ― надменно растягивая слова произнесла дама. ― Нет, Майони*, не видел, ― помотал головой Гипноз. Женщина ему не понравилась и помогать он ей не собирался. Дама презрительно поджала губы захлопнула дверь и удалилась. Когда шаги стихли, будущий Канцлер свесился с кровати и тихонько позвал: ― Эй, вылазь. Девочка выползла и повернулась к Гипнозу. Она отряхнулась, поправила волосы и села рядом с аронусом. ― Спасибо, ― радостно сказала девочка. ― На здоровье, кто это был? ― настрой Гипноза был чуть более мрачным. ― Моя гувернантка и редкостная зануда. Еле сбежала. ― Гувернантка? ― удивился аронус, ― А ты вообще кто? ― Я? Ватулина лайра Элайвус. А тебя как зовут? Гипноз подавился воздухом от удивления ― перед ним сидела наследница рода Элайвус и просто болтала с ним. Аронус подскочил с кровати и согнулся перед девочкой в поклоне. ― Простите, госпожа, я... ― начал было он, но Ватулина ловко зажала ему рот ладошкой. ― Простите-извините, госпожа-Лайра... Бесит. Хоть ты не начинай. ― Вы не хотите, чтобы я к Вам обращался "Лайра"? ― осторожно уточнил Гипноз. ― Я хочу, чтобы ты звал меня по имени и на "ты". Аронус удивлённо разглядывал девочку. Та же на месте не сидела, а выглянула в коридор, проверяя , нет ли там гувернантки, после чего распахнула дверь настежь и, прежде чем убежать дальше, на поиск приключений, обернулась, помахала рукой Гипнозу и сказала: ― Я ещё приду, поэтому не прощаюсь. С тех пор она и правда постоянно забегала к новому тайному другу. Их ночные посиделки обнаружили только через три года, но отец Ватулины, поругавшись для приличия, всё же разрешил им общаться. Воспоминания стали постепенно бледнеть и спустя некоторое время окончательно развеялись. Канцлер пролежал с закрытыми глазами ещё полчаса, но солнце, бьющее сквозь щель в тяжёлых графитно-серых шторах, не дало ему наслаждаться царством снов и дальше, поэтому аронус нехотя встал и поплёлся в душ. На часах было только четыре утра, но холодная вода мгновенно взбодрила и прогнала малейшие остатки сонливости. Закончив с ванными процедурами, Гипноз оделся и спустился в сад. Серая кора деревьев сильно контрастировала с серебристой листвой, мелкими голубыми цветочками на ветвях и с бело-зелёным газоном. В прохладном воздухе витал запах свежести, а спрятавшиеся в траве пушистики подсвечивали сад, превращая сверкающую росу в россыпь драгоценных камней. Где-то вдалеке, на самом краю горизонта, пробивались первые лучи Солнца. Гипноз сел на резную скамейку, окружённую мерцающими музыкальными лилиями. Цветы качали крупными, с кулак величиной головками и тихо звенели, как серебряные колокольчики. На плечо Канцлера села бабочка, покрутилась, пришла к выводу, что здесь спать неудобно и вспорхнула, мазнув напоследок крылом по щеке аронуса и оставив светящуюся полосу синей пыльцы. Гипноз сидел и наслаждался красотой сада пока Солнце не взошло полностью и не осветило Некрополис. Канцлер поднялся на ноги и пошёл обратно в свои покои. Там он застал замершую в недоумении служанку. Увидев Гипноза она очень обрадовалась. ― Тарр, вот Вы где, ― с облегчением выдохнула девушка, ― Я уж не знала, что и думать, когда не увидела Вас здесь. У Вас всё хорошо? Что-то может беспокоит? ― Нет-нет, спасибо, всё хорошо, просто захотелось прогуляться. Вы хотели мне что-то сообщить? ― Ох, да, время завтрака, Тарр. Майони Акрома хотела пригласить Вас к совместной трапезе через полчаса. ― Хорошо, я переоденусь, ― аронус поправил влажный ворот рубашки, измазанной в пыльце, ― и спущусь. Служанка кивнула и выскользнула за дверь, предварительно оставив на тумбочке комплект чистой одежды. Гипноз скинул намокшие от утренней росы вещи и для начала решил погреться под горячим душем.***
Ур-Рашш с философским пофигизмом поймал очередную кинутую в него подушку. Свадьба запланирована через два месяца, но подготовка к ней сильно затруднена состоянием невесты. Ватулина оказалась очень чувствительной к магическим колебаниям, а ребёнок обещал стать сильным колдуном, так как уже на месячном сроке периодически выдаёт стихийные выбросы, в следствии чего у Леди Элайвус постоянно резкие и непредсказуемые перемены настроения. Сейчас, к примеру, у неё истерика, а Ур-Рашш даже не знает, чем это вызвано. Усугублялось всё ещё и волнением за Гипноза. Демон с тяжким вздохом снял с рогов всё-таки попавшую в него подушку, стряхнул с волос перья и подошёл к невесте. Ватулина завывала на одной протяжной ноте, свернувшись в клубок под тремя одеялами. Она всё время мёрзла, несмотря на согревающие чары и горячую батарею, поближе к которой перетащили кровать. Ур-Рашш сел рядом и мягко спросил: ― Тебе принести что-нибудь? Может сладкого хочешь? Ватулина затихла, заворочалась, укутываясь с головой, и через пару минут раздумий ответила: ― Молока теплого. И соли. Демон погладил невесту по плечу и отправился за заказом. Солёное молоко почему-то очень нравилось Ватулине и до беременности, а сейчас она дня без него прожить не может. Время было обеденное, поэтому столовая была битком набита Стражами. Полковника встретили радушно, не забыв при этом традиционно отшутиться о его романе с начальницей. Раньше тоже прикалывались на эту тему, а после объявления о свадьбе "юмор" сослуживцев стал просто невыносим. Так что демон поспешил поскорее забрать заказ невесты, прихватив дополнительно ещё фруктов, и исчезнуть из столовой ― хорошо хоть в очереди не пришлось стоять. Получив своё любимое солёное молоко, Ватулина тут же успокоилась. Ур-Рашш обнял невесту, устроив свой подбородок на её голове. Аронус прижалась к жениху. ― Как думаешь, с Гипнозом всё в порядке? ― грустно спросила Ватулина. ― Конечно с ним всё хорошо, ― уверил её демон, ― Он в Некрополисе, через неделю будет здесь в Бастионе, не о чём беспокоиться. Аронус вздохнула, поудобнее устроилась в объятьях Ур-Рашша и сама не заметила, как заснула. Полковник осторожно уложил невесту, укрыл одеялами и как можно тише отошёл к камину. Он сел в уютное кресло, взял недочитанную книгу об истории Великой Войны и погрузился в перипетии событий.***
Лия механически вытирала с полок пыль. Здесь, в Архиве Древнейших Писаний, были собраны самые ценные рукописи созданные До Новой Эры ― до Армагеддона. Их было совсем не много, они с трудом заполняли комнатку три на два метра и в высоту всего метр девяносто. В этот архив был допуск только у Главного Библиотекаря Аликтории. Лия поставила на место последний фолиант и вышла из хранилища. Три замка, десять магических печатей и сотня сигнальных контуров надёжно запечатали дверь. Лия развернулась и стала подниматься по лестнице. Она шла, а стены за её спиной сходились вместе, словно никогда и не было там прохода. Вот конец лестницы, позади осталось двести метров вглубь под землю. На внешнюю дверь легло не меньшее количество чар и замков, чем на внутреннюю. Лия убедилась в том, что Архив надёжно запечатан и пошла в свои покои. В голове крутилось множество мыслей. Основная их часть касалась Гипноза. Страх за друга, оказавшегося в плену, терзал душу девушки, не давая ей покоя ни днём, ни ночью. Весть об атаке на Бастион и о исчезновении Канцлера разнеслась по королевству в мгновение ока. Как впрочем и новость о его спасении Некромантом. Но это известие тоже проходило по категории "плохая новость". Слишком сильна была память о Великой Войне, слишком много было недоверия между Аликторией и Царством Мёртвых. И слишком силён был страх нового витка вражды. Война Тысячелетий завершилась, по меркам Аликтории, совсем недавно ― всего тысяча пятьсо двадцать три года назад. Аликтория до сих пор не оправилась от ущерба, а Царство Мёртвых, по донесениям разведчиков, процветает. Они понесли гораздо меньшие потери из-за того, что в авангард бросали зомби, големов плоти и прочую нежить. Лия остановилась посреди коридора и подняла голову вверх. ― Яль Никс, пусть с ним всё будет хорошо. Пусть он вернётся домой, ― тихо прошептала она. Она тихо всхлипнула и пошла дальше. Воспоминания о друге настойчиво лезли в голову, не давая заснуть уже много дней. В который уже раз Лия вспомнила о их первой встрече. Ей было лишь четыре года, когда она попала в аварию. От испуга у аронус случился стихийный выброс. В следующее мгновение она обнаружила себя на люстре высоко-высоко над полом. Так Лия и висела там, пока не пришёл хозяин комнаты. Сказать, что он удивился ― ничего не сказать. Гипноз снял девочку с люстры, напоил тёплым молоком, расспросил, как она оказалась у него в покоях и отправил в Полицейский Департамент сообщения об инциденте. Всё закончилось хорошо: родители Лии остались живы, хоть и получили много повреждений, а сама аронус тот месяц, пока её маму и папу лечили, прожила у Канцлера. Когда девочка стала постарше, ей снова довелось встретиться с Гипнозом. Она выучилась в Академии Волшебства и поступила на работу в Королевской Библиотеке. Там Лия в буквальном смысле слова столкнулась с Гипнозом. Он её узнал, у них завязался разговор. После этого карьера девушки пошла в гору ― сначала её назначили Старшим Библиотекарем, потом помощником Главного Библиария, а после ухода Бьёньк'Бэна заняла его должность. Но чтобы там не говорили злые языки, Гипноз никогда не интересовался ей, как женщиной. Возможно от того, что он помнит Лию ещё совсем малышкой, возможно по другой причине ― аронус этого не знала. Но сложившаяся ситуация её вполне устраивала и менять что-либо она не захотела бы. Лия распахнула ближайшее окно и вдохнула свежий воздух. Оперевшись рукам о подоконник, аронус замерла. Сколько она так простояла, наверное теперь и сама не вспомнит. Зазвенел холофон. Лия вытащила его из сумочки. На дисплее появилось уведомление о новом сообщении. Аронус открыла его и вчиталась. Сердце сначала замерло, а потом забилось в диком, безудержном восторге. Сообщение было от Гипноза. "Здравствуй, Лия. Я знаю, ты беспокоиться за меня. Не стоит. Я скоро вернусь в Аликторию. Жди." Аронус прижала холофон к груди и подняла голову вверх. Там, с тёмного бархата небес, мягко светили две Луны. ― Спасибо, спасибо, Мать Ночи! ― прошептала Лия. Большая Луна загадочно мерцнула розоватым светом, оставаясь безмолвна. Но слова были не нужны ― девушка знала, что её услышали.